Побывала в альма-матер второй раз за две недели. В прошлый раз, чтобы сделать доклад на ежегодной конференции, в которой без пропусков участвую с 2005 года, в этот, чтобы получить свой экземпляр третьего выпуска "Архитектурных юбилеев".

В нем пять небольших статей моего авторства: про план "Новая Москва", про план "Большая Москва", про архитекторов М.М. Перетятковича и А.В. Власова, про гражданского инженера В.В. Воейкова.

Из этих текстов для меня наиболее ценными представляются два, написанные на основании новых материалов, -- про план "Большая Москва" и про В.В. Воейкова. С последним героем я познакомилась, когда занималась изучением градостроительной деятельности Всероссийского Союза городов в годы Первой мировой войны. С тех пор мы с ним периодически пересекаемся. Он из числа специалистов, которые не играли первых ролей, но вносили свой вклад в развитие советской архитектуры, проектируя типовые сооружения. В данном случае -- больницы, ясли, жилые дома.

Ещё один пост из текущего. В Москве сегодня завершает работу книжная ярмарка Non-fiction. Мы с коллегами были там в пятницу, и впервые за долгое время я на ярмарке что-то купила (цены в этот раз радикально отличались от магазинных, чего тоже давно не было).

В кадре две из трёх покупок. Это только вышедшая из типографии коллективная монография про советскую ведомственность под редакцией автора канала Городские историки и книга Ивана Атапина про социально-архитектурные эксперименты в Сибири. Первую пока с сожалением отложила (если кто знает магазин, где можно прикупить время, дайте знать), а вторую сразу взялась читать, поскольку в силу обстоятельств её тема для меня сейчас актуальна. Потом поделюсь своими мыслями.

За кадром остался первый том полного каталога графики Музея Академии художеств (в этот том поместилась только буква "А"). Книга с "чуууудными картинками". Она пока живёт в Музее, чтобы коллеги при желании могли её полистать. Чуть попозже напишу и про неё.

О том, что это выставка идет сейчас в Москве, я вспомнила благодаря случайности. Местные жители же значительную часть интересного пропускают ровно потому, что откладывают посещение на попозже. А когда в конце концов собираются, понимают, что выставка уже закрылась. Тут мне повезло.

Так вот, как это часто случается, искала информацию и даже что-то нашла, но в настолько неожиданном месте, что решила просмотреть, а что еще там есть интересного.

Обнаружила, что вышла статья студента, у которого на тот момент в Высшей школе урбанистики ВШЭ я еще не преподавала, но, которого по просьбе Олега Артемовича Баевского консультировала. Это была в июне 2023 года. Больше всего боялась, что запугала Николая (так звали студента) так, что он вообще ничего не напишет. Поэтому, когда увидела его статью в журнале "Городские исследования и практики", искренне обрадовалась.

При общении с Николаем было очевидно, что публикация нужна ему не для галочки, что он искренне хочет поделиться с другими той проблемой, которую видит. Мне она тоже представляется важной. Поэтому вот:
Студеникин Н. А. Советская мозаика в современном
российском городе: как монументальное наследие может вновь стать ценностью? // Городские исследования и практики. Т. 9. No 1. C. 55–79.

П.С. Сколько понимаю, это первая большая публикация автора. Именно она и напомнила мне о выставке.

Поняла, что, пытаясь рассказать о прошедшем, упускаю настоящее. К Тюмени вернусь, а пока немного картинок с выставки "Искусство в масштабе", которая идёт в Музее Москвы. Завтра она уже, правда, закрывается, но пока идёт.

Выставка любопытная. Мне она дала возможность посмотреть в том числе и на графику из собрания нашего Музея, и на вещи из частных собраний, которые не вдруг увидишь. Тем более, что к графике 1960-х годов, которой на выставке много, я питаю определённую слабость. Плюс -- есть переклички с нашими "Конструкторами науки".

Насколько у человека, далёкого от темы, после просмотра экспозиции сложится единая картина всей этой большой и разноплановой истории, не знаю. Я честно старалась понять логику авторов, где-то смогла, где-то не очень.
К тому же у меня профдеформация: я не только на предметы, но и на построение показа смотрю. Тут, на мой взгляд, тоже есть спорные решения, а есть очень интересные.

В общем, если не были, и есть возможность, сходите.

(Второе дополнение: соболь красуется в Тюмени не только на люках. Этот зверь в пенсне также сидит на лавочке у ДК "Нефтяник". Компанию ему составляют лис и бобер).

(Небольшое дополнение к картинкам бывшей Садовой: если в Тюмени смотреть строго под ноги, то можно забыть, что ты не в Москве 🫣 Абсолютно такое же "гранитное благоустройство". Только люки с местным колоритом. Соболь мне особенно симпатичен).

Советская архитектура следующих периодов после "древнесоветского" представлена, в основном, жилой застройкой. Например, вполне привычными "хрущевками" с одной стороны главной пешеходной улицы (с другой там деревянные домики, о которых речь еще впереди).
Общественные здания того времени тоже есть, например, в новом общегородском центре, который пытались застроить в 1950-1960-е годы. Есть отдельные и и более поздние, как ДК "Нефтяник" 1980-х годов.

Общегородской центр Тюмени днем я не успела посмотреть, так что его фотографий нет. А вот по пешеходной улице Дзержинского (некогда Садовой) ходила практически каждый день, так что её фото много. Завершает эту серию ДК "Нефтяник" и его барельефы.

Вот такое "древнесоветское". Баня, кинотеатр, гостиница и дом 1940-х годов.

Продолжаю про Тюмень. Из еще заснеженной Москвы. Сразу оговорюсь, что ниже -- исключительно мои впечатления, а не твёрдое знание и не результаты глубокого исследования. Могу быть где-то и неточна, надеюсь, коллеги меня подправят.

Как на рассказали ещё на экскурсии (те самые коллеги, которые организовывали конференцию), Тюмень -- город, где фактически нет зданий "древнесоветской" архитектуры 1920--1940-х годов. От поздних 1920-х есть знаменитая баня-кольцо, ожидающая реставрации.  Бывший кинотеатр "Темп", перестроенный, судя по всему, примерно в те же годы из здания XIX века, сегодня слабо узнаваем. Рядом с местом проведения конференции мне встретились два расселенных дома -- один середины 1930-х, второй второй половины 1940-х годов, -- ожидающих реконструкции. Здание гостиницы "Нефтяник", в котором я жила, тоже явно из 1930-х годов. И это всё в условных границах исторической части Тюмени на высоком берегу Туры из увиденного мною "древнесоветского".

П.С. Если мне не изменяет память, словечко "древнесоветская" В.Л. Глазычев привёз из своей поездки в Волгоград. Чья-то оговорка стала для него обозначением объекта моего интереса.

Мне хочется оставить здесь для истории эти апрельские снега.

С трудом верится, что неделю назад мы из нашего рабочего пространства шмелей выдворяли. Ещё меньше верится, что через неделю снова можно будет обходиться без пальто.

Возвращаясь к книге "Как написать диссертацию?", о которой идёт речь. Даже для специалиста с опытом это отнюдь не бесполезное чтение. Многое из прочитанного я из года в год транслирую аспирантам. Что-то, увы, к блоку ваковских специальностей по архитектуре не применимо из-за кратно меньшего по сравнению с "большой" историей объёмом защищаемых работ. Что-то в книге опущено, потому что студентам-историкам (в фокусе внимания книги прежде всего подготовка магистерских диссертаций), судя по всему, не надо объяснять важность качества источников, используемых в работе.

Кое-что из книги я вынесла не только как преподающий человек, но и как исследователь. Мой последний опыт написания большого текста заставил искать пути оптимизации этого процесса. Можно сколько угодно свысока смотреть на рекомендации студентам написать развёрнутый план с указанием какие и где понадобятся источники, но на самом деле это путь оптимизации усилий и придания им определённого вектора. Когда времени, которое ты можешь выделить на научные изыскания, откровенно мало, план -- это единственное спасение. Как бы не бесила задача его составления ("я же столько всего написал(а), я и так справлюсь"). Хочу сделать это для своего очередного грандиозного замысла.

В общем, книгу рекомендую всем, кто ведёт большие исторические исследования, и всем, кто пытается довести до защиты своих магистрантов и аспирантов. Уверена, каждый найдёт в ней что-то полезное. Как минимум опыт другого вуза: системы подготовки диссертации, описанной в книге, я ещё не встречала.

#измоейбиблиотеки

Пока про остальное пишется, расскажу в рубрике #измоейбиблиотеки об одной книге, обзор которой от меня вряд ли кто-то ждёт.
Это учебное пособие Б.И. Колоницкого и Ю.А Сафроновой "Как написать диссертацию?" (2024, Европейский университет в Санкт-Петербурге).

Дело в том, что с 2014 года Научной библиотекой МАРХИ читается небольшой курс лекций для аспирантов о том, как грамотно оформлять научно-справочный аппарат диссертации. Одной из целей курса был и остаётся перевод страшных и пугающих всех ГОСТов на понятный язык. Ведь лучше знать ГОСТы, использовать их автоматически и не думать о них, чем не знать, мучаться при составлении библиографии и бесконечно ругаться.

В рамках этого курса, который мы придумали с коллегой, с самого начала была лекция про методологию написания диссертационной работы. В библиотеке я уже почти 10 лет как не работаю (31 октября будет ровно), но каждую осень читаю эту лекцию на благотворительных началах в рамках курса, который коллега ведёт уже без меня. Для меня это важно.

⬇️

Бродить по Тюмени, о которой я не знала практически ничего сверх увиденного на Яндекс-картах и панорамах, мы начали под чутким руководством организаторов конференции накануне ее начала. Честно скажу, что какого-то цельного впечатления о городе у меня не сложилось. Было хододновато и темновато. Город показался странным и точно непохожим ни на что виденное раньше. Может, самую малость на Самару, да и то исключительно из-за высокого берега над рекой.

В следующие несколько дней я успевала увидеть немного Тюмени утром между завтраком в кафе (простите, не могу удержаться -- какая же там была вкусная рисовая каша) и конференцией/отъездом в Тобольск. Только в понедельник перед самолётом я смогла побродить более или менее долго. Успела обойти не всё, что намечала, но впечатлений мне опрелеленно хватило и общее представление о городе, наконец, сложилось.

Продолжение следует...

Обещала и про Тюмень с Тобольском рассказать. Откладывать уже неприлично. Начну сегодня с общей "модели" того, как я вообще взаимодействую с городами, и про Тюмень немного, а дальше — как пойдёт 🫣

Я предпочитаю изучать города ногами, зная необходимый минимум информации и имея карту. Всегда есть то, что хочется увидеть (из заранее подсмотренного), и то, что увидится само по дороге. Брожу обычно кругами, выстраивая в голове своего рода модель городского пространства. Определённых усилий потом стоит наложить на эту модель названия улиц и увиденных зданий, это я всегда запоминаю со скрипом и стандартно задним числом (тут можно возмущаться).

Почему у меня оно так работает, не знаю. С именами изучаемых персонажей та же история. Помню события, помню фамилии, а зовут моего героя Алексеем Владимировичем или Александром Васильевичем, порой, запоминаю годами. И, несмотря на такую избирательность собственной памяти, могу закрыть глаза и мысленно бродить по городу. Чем больше ходила по конкретному месту ногами, тем подробнее будут воспоминания.
В процессе подобных "бродилок" у меня формируется представление об особенностях развития города за условно "видимый период" -- тот, который отражен в застройке. Не могу сказать, что так выглядел натурный анализ в изложении моих преподавателей в институте, но таков он в моей практике.

Маленький комментарий в продолжение вчерашних постов. Рассуждая о книгах про архитекторов, я также держу в голове монографические выставки про архитекторов. Этот жанр любят гости Музея, а работать над такого рода выставочными проектами, по-моему, безумно сложно. Хотя, со стороны, возможно, кажется, иначе.

В рецензии на книгу "Ахитектор Евгений Левинсон" для журнала "Academia. Архитектура и строительство", которую можно прочитать тут, я написала в том числе и о тех сложностях, с которыми ныне, на мой взгляд, сталкиваются авторы книг об архитекторах. Их рождает получивший сегодня (сколько могу судить, по инициативе издателей) широкое распространение подход, когда рассказ о герое идёт через повествование о его постройках, изучение которых требует отдельных усилий. Фигура самого архитектора, как будто, отодвигается на второй план.

Между тем, мне представляется важным, чтобы архитектор воспринимался не только через призму своего творческого почерка, но и как мыслитель, исследователь, преподаватель, личность — этот перечень можно продолжать долго в каждом конкретном случае. Конечно, это пожелание диктует поиск довольно сложно находимых материалов, но они всегда делают повествование о герое ярче и глубже. В рецензируемой книге вдумчивый читатель это все найдет. Ведь не случайно один из соавторов обладает удивительной способностью находить биографические сведения об изучаемых героях даже тогда, когда информации нет вообще (вот недавний пример).

В общем, планирую пристально следить за дальнейшей эволюцией жанра. "Рецепта" по созданию подобных книг у меня точно нет. А книгу про Евгения Адольфовича Левинсона и его творения, среди которых знаковые здания и сооружения Ленинграда-Петербурга, искренне рекомендую к прочтению.

#измоейбиблиотеки

П.С. Я не забыла про обещание рассказать про Тюмень и Тобольск. Осталось выкроить еще немного времени, и всё будет ❤️

Сегодня будет попытка возродить рубрику #измоейбиблиотеки Те, кто давно читает канал, знает, что сделать её регулярной у меня не очень получается. Когда ты писатель, ты как-то не очень читатель. Постоянное чтение источников и редактура чужих текстов в зачёт, увы, не идут.

Но тут мне просто не оставили выбора, потому что речь шла о подготовке большой рецензии для профессионального журнала. А прежде, чем написать о книге, её же надо прочитать. Между тем, книга "Архитектор Евгений Левинсон" коллег Ильи Печёнкина и Ольги Шурыгиной -- весьма объёмная не только из-за богатого иллюстративноно ряда. Читать пришлось много.

⬇️

Ко Дню Историка – подборка интересных каналов уважаемых коллег, которые мы читаем

@tolk_tolk Толкователь – Павел Пряников пишет не только об истории, но публикует множество исторических материалов

@USSResearch – канал Александра Фокина об истории СССР

@dtravin61 – канал историка и экономиста Дмитрия Травина

@urbanhistorians - канал городских историков из Сибири об исторической урбанистике

@rusecon - Russian Economic History

@politicanimalis – канал политологов, но при историю там тоже интересно

@economhistory – «Экономическая история - это постоянные провалы человечества, похмельное состояние с постоянной надеждой на выздоровление», напоминает Елена Корчмина («Ревизская сказочница»)

@otech_zapiski «Отечественные записки» Светланы Волошиной

@ussr_catastrophes – хроники чрезвычайных происшествий пришедшихся на советский период отечественной истории.

@rs_sever - канал про Россию, которую надо вернуть себе

Рекомендации @urbanhistorians

@uralindustriosaurus - Канал Константина Бугрова - доктора исторических наук, исследователя городов

@panelkikruto - Канал про исследования и путешествия по заводским городам Урала

@yuliastarostenko - канал историка архитектуры Юлии Старостенко

@archispilka - канал об архитектуре и немного больше

Рекомендации @economhistory

@DHRIsfu - Сообщество гуманитариев, которым интересны цифровые технологии.

@proshloejournal - Proshloe – журнал, посвящённый изучению объективной исторической реальности и людям, которые это делают.

Список будет дополняться

Мой главный объект интереса -- история развития Москвы в 1920--1930-е годы. Поэтому в моей научной жизни есть место и вполне традиционным историко-архитектурным исследованиям, и исследованиям, выходящим за границы этого жанра. Потому что город -- это всегда не только про архитектуру, а часто и вообще не про архитектуру.

И именно благодаря Москве, которая город, состоялось моё знакомство с Городскими историками. И по их рекомендации канал, который вы сейчас читаете, попал в совершенно невероятную подборку.
Если бы мне пару недель назад сказали, что такое случится, не поверила.

⬇️

Вчера был День Историка.
Мне бы хотелось сказать, что так и было задумано, но... Просто в пятницу утром решила, что надену худи, которое мне подарили коллеги из Музея на прошлый день рождения. А тут ещё один профессиональный праздник, оказывается ❤️

Так что всех историков с прошедшим праздником!

И поскольку читателей за прошедшую неделю стало заметно больше (всем -- добро пожаловать), а прошлый пост-знакомство был почти год назад, скажу пару слов о себе.Тем более, что у меня случилась подходящая фотография.

Меня зовут Юлия Старостенко, я кандидат архитектуры и в силу обстоятельств могу праздновать День Архитектора, День Библиотекаря, День Музейного работника, и для меня большая честь, наверное, впервые получить поздравления с Днём Историка.
Всё-таки история архитектуры -- область специальная, за пределами узкого круга причастных, имена историков архитектуры, как правило, известны мало.

⬇️

Начнем первую рабочую неделю после отпуска с улыбкой и в слезах.

Как-то я уже делилась занятными опечатками собственного авторства. На выходных случилось пополнение коллекции. Редактор очень вежливо уточнила не пропустила ли я букву "м" в первом слове во фразе: "...с лапочками на проводах...".
С другой стороны, лапочки, наверное, тоже умеют висеть на проводах, особенно, если они кошачьи.

Побочным следствием конференции для меня стало приведение в надлежащий вид перечня собственных публикаций.

Последние года два я его регулярна дополняла, но не "причесывала". И все это время в одном месте списка вместо библиографической записи по ГОСТу красовалось весьма содержательное слово — "РЕЗЕРВ". Что я имела в виду, удалось вспомнить благодаря вопросу коллеги в кулуарах конференции. Он спросил меня про одну книгу середины 1920-х годов, а я вспомнила, что писала про нее статью.

По техническим причинам выход сборника, для которого готовилась статья, сильно задержался, и про эту публикацию я так нигде и не рассказала. Хотя этот канал уже был. Сейчас перечитала и сама удивилась — статья вполне неплоха. Ради нее я даже в Вороново каталась (коллеги оценят этот героический подвиг).

Статья называется «К истории появления книги "Рабочие жилища. Примерные проекты" (1924 г.): локальный опыт исследования истории советской архитектуры». Такие маленькие сюжеты я искренне люблю и всегда в связи с ними вспоминаю слова своего научного руководителя : "Чем точечнее сформулирована тема, тем больше всего вокруг навертеть можно". Тут я тоже "навертела": и про книгу, и про историю Жилищной секции при Отделе социального обеспечения и охраны труда Наркомтруда, и про возглавлявшую ее Елену Владимировну Виленц-Горовиц.

Ее имя, как автора ряда публикаций 1920-х годов, знакомо всем, кто читал, например, труды М.Г. Мееровича, или интересовался ранним советским жилищным строительством. Несмотря на то, что я нашла несколько ее личных дел, многие моменты биографии Е.В. Виленц-Горовиц еще требуют уточнения. Кое-что из доступного ее наследия в статью, увы, не вошло, поскольку по непреложному закону подлости научных исследований было найдено сразу после публикации сборника.

Скачать статью можно тут.

А тут можно посмотреть все публикации сборника.

Итак, темой моего доклада была "Динамика отношений архитекторов и руководства Москвы в 1920--1930-е годы в свете разработки проекта планировки советской столицы".

Уже много раз мне доводилось рассказывать новое про проекты планировки Москвы (хотя мне предрекали, что ничего нового я не найду) и про работу архитекторов, в том числе про организацию системы проектирования и т.п. Однако я никогда не пыталась собрать воедино и изложить свои соображения о том, кто и почему в разные периоды становился движущей силой в процессе разработки проекта планировки Москвы.

"Официальная" версия история реконструкции Москвы, которую начали создавать уже в середине 1930-х годов, отвергает такой подход в принципе. В ее рамках все просто и понятно: архитекторам сверху указывали, а они исполняли. Неудобные вопросы — о том, откуда брались идеи, в соответствии с которыми указывали? почему указывали именно это, а не что-то другое? и т.п. — не должны были возникать в принципе.
🔽🔽🔽

Эта "официальная" история была предельно обезличена. Между тем, реальность, ожидаемо, гораздо сложнее, потому что ее создают люди. И спор о том, кто/что важнее в истории — личность или глобальный процесс — столько же вечен, как спор о курице и яйце. И тут я солидарна с Полумной Лавгуд: "круг не имеет начала". Важно и то, и другое.

К сожалению, личностный уровень в случае истории реконструкции Москвы очень сложно выявить, поскольку источников для его изучения практически нет. Однако совокупность имеющихся, часто косвенных, показывает, что архитекторы многое инициировали, что их усилиями двигалось большинство процессов, хотя, возможно, и не так как самим бы архитекторам хотелось.

Наверное, самый сложный момент в случае столь больших обобщений, к которым мне пришлось прибегнуть в докладе, это необходимость держать в голове и как-то показывать, что архитекторы на протяжении рассматриваемого большого временного отрезка были разными. И речь не только о конкретных персоналиях, но и о разных поколениях с разным опытом, разными ценностями и т.п. И условную "московскую власть" тоже представляли очень разные люди, разные поколения (достаточно назвать трех председателей Моссовета - Л.Б. Каменева (1918-1926), Н.А. Булганина (1931-1937) и В.П. Пронина (1939-1944)). И все они — архитекторы и представители разных ветвей московского руководства —путем иногда единонаправленных, иногда разнонаправленных усилий меняли Москву.

Уложить все эти мысли в 15 минут у меня не получилось. С вопросами была аналогичная история, но, как я уже сказала, они были замечательными. Очень надеюсь, что однажды смогу ответы на некоторые из них превратить в статьи.

П.С. Огромная благодарность коллегам, усилиями которых я оказалась на конференции. Потрясающий опыт.

Итак, конференция "Право на город при (пост)социализме: практики гражданства, городской дискурс и урбанизм в СССР", которая прошла в Тюмени 14-15 марта.

Узнала я о ней благодаря коллеге, которая прислала мне объявление со словами "Юля, Вам надо участвовать". Это было незадолго до нового года. Мысль о поездке в Тюмень, как и задача выйти за пределы знакомого историко-архитектурного поля, были одновременно и пугающими, и привлекательными. Думала я долго. Не о теме, она определилась сразу. Я никак не могла решить, надо оно мне или нет, когда и так ничего не успевается. А потом были три секунды безграничной смелости, когда я, отложив полыхавшие задачи, создала новый файл и за несколько часов в последний день приема заявок сочинила свою. И получила ответ, что меня ждут.

На конференции участникам предлагалось поразмышлять о "праве на город" на основе материалов их исследований. Историкам архитектуры эта концепция, предложенная французским социологом и философом Анри Лефевром и развитая его последователями, мало знакома. Так что приблизиться к обозначенной рамке было непросто. Для меня еще и потому, что не люблю теории, разобраться могу, но читать теоретические тексты как современные, так и исторические мне сложно. Надо сказать, что пока я уже на самой конференции слушала доклады коллег, ясности прибавилось, но меня накрывала паника. С паникой я справилась через пару минут выступления, а вот над применимостью концепции для моего московского материала еще предстоит думать.

Выделять отдельные доклады я не буду просто потому, что я все их послушала с большим интересом (программу можно скачать тут). Очень давно (а, может, и никогда) не видела такой искренне заинтересованной аудитории на конференции. Специалистов, горящих своим делом и делающим его не для галочки, всегда видно. А тут их было много, и слушать их было безумно интересно, даже если тема условно "не твоя". В регламент доклада, в 15 минут все так или иначе примерно укладывались, а вот 15 минут на вопросы после каждого доклада катастрофически не хватало. Если честно, такое в формате конференции я даже представить не могла, а оно, оказывается, бывает. Сама очень люблю вопросы, они помогают выстраивать вектор дальнейшего развития исследования, часто неочевидный для самого исследователя, утонувшего в теме и уже слабо понимающего, что знает только он, а что — мифические "все". В этот раз вопросы были, и замечательные.

А мой доклад (вы удивитесь) был про Москву.

Маленькая жизнь в пять дней вне Москвы вместила очень многое.

Это была во всех отношениях весьма радикальная смена оптики -- и по части тематики исследований, о которых коллеги рассказывали на конференции, и по части методологии их ведения. Лишний раз убедилась, что точка, из которой ты смотришь, сильно меняет восприятие. Полезно время от времени видеть свой объект изучения со стороны и в сравнении.

Знакомство с Тюменью и Тобольском тоже получилось увлекательным. Я уже забыла, что такое попадать в новые города, тем более, столь не похожие на привычные и знакомые. Предыдущее знакомство такого рода было аж три года назад, в Самаре. Опыт соприкосновения с иными историей и архитектурой тоже был крайне интересным. Вообще специалисту полезно помнить об ограниченности его знаний. Это помогает крепко стоять на земле и не улетать в условный космос.   

В ближайшие дни буду рассказывать понемногу про своё путешествие в места, девиз которых "В Сибири по своей воле". Начну с конференции, а продолжу рассказом про Тюмень и Тобольск. До конца отпуска точно не уложусь. С учётом числа задач он с подозрительным упорством стремится к досрочному завершению.

Вчера побывала в Тобольске. Исключительно благодаря самоотверженности коллеги, решившейся после двух дней конференции (оба дня мы работали по 12 часов) вести машину три часа туда, а потом три обратно.
Невероятно красивый и местами совершенно заброшенный город.

Сегодня гуляю по Тюмени. Все рассказы будут по возвращении в Москву. Если я не буду съедена ждущей меня кучей дел.

Немного фотографий от нашего прекрасного организатора. Автор канала на них очень серьёзен.

Приехать на конференцию в Тюмень, чтобы встретить коллег из Екатеринбурга, с которыми ты пересекался на конференции на заре карьеры в далёком 2006 году в не менее далёком польском Поронине. Бесценно ❤️

П.С. В моём послужном списке уже много десятков конференций. Эта -- одна из лучших. Поподробнее напишу позднее, когда эмоции улягутся и сознание станет более осмысленным. Сегодня второй день, и я просто счастливый слушатель. А вчера, оценив уровень коллег, первый раз за долгое время нервничала перед выступлением. После первой минуты доклада отпустило.

В Тюмени зима и очень гостеприимные исследователи. Это краткое содержание вчерашнего дня.

Хотите знать, как выглядит бальзам на душу исследователя? Он на картинке. Пять лет прошло, а я всякий раз улыбаюсь, читая это примечание.

Возможно, в отдаленном будущем в мемуарах я уделю целый раздел своим впечатлениям от чтения этой статьи. В примечании меня похвалили, в другом месте статьи — пожурили, потому что я не видела один важный документ. На самом деле, видела, но нашла его в последний момент и не рискнула править уже свертанную статью. Решила, что позже будет еще одна публикация. Угу.

С тех пор твердо знаю, что ты всегда должен быть готов к тому, что кто-то опубликует твою заначку раньше тебя, и что это точно не конец света. Вторая истина заключается в том, что объем статьи или книги всегда заведомо меньше того, что ты можешь написать по конкретному поводу. И что единственная возможность решить эту проблему, писать больше и публиковаться активнее. Правда, я до сих пор не придумала, как находить на это всё время.

А вообще, доделываю доклад для большой конференции. Отпуск, такой отпуск.

Анонс вчера не делала, поскольку в нашем историческом цикле снова перенос. Лекция про объединенный Государственный научно-исследовательский музей архитектуры имени А. В. Щусева, созданный в 1964 году, состоится 18 марта.

Очень хочется, чтобы этот сезон больничных благополучно завершился. И поскорее. Берегите себя ❤️

П.С. Информация тут

В Музее открылись две интересные и очень разные выставки, которые я как-то чуток анонсировала. Всех приглашаю ❤️

А я в отпуск. Отсыпаться, кое-что мастерить, читать, писать, делать доклады, редакторствовать. В общем, почти всё как обычно, но в иных геолокациях.

Последнее время в канале было очень много серьёзного и обилие букв. Предлагаю переключиться и поразглядывать занятные картинки.

Мы сейчас практически на полпути между концом 1960 года, когда были они созданы, и 2061-м годом, который на них изображён. К тому же, интересно посмотреть, как тогда представляли то, что сегодня мы знаем как ИИ.

«Опасное это дело, Фродо, перешагнуть порог, — говаривал он. — Только ступи на Дорогу, она подхватит и поведет тебя — куда? как знать… Допустим, перед тобой вполне безобидная на вид тропинка, глядь, она уже завела тебя через Сумеречье к Одинокой Горе, а то и куда-нибудь похуже» (с).

В далёком 2005 году, примерно в это время, выбирая тему для курсовой по работе с источниками, я почему-то (искренне не помню почему) решила, что буду изучать архитектуру первых очередей Московского метрополитена. Не думаю, что тогда я или хоть кто-то мог предположить, какие радикальные последствия будет иметь то решение.

До этого я искренне считала, что моё поле -- это архитектуру конца XIX -- начала ХХ века. Почему система дала сбой, как от анализа Скоропечатни Левенсона и творчества незабвенного Ф.О. Шехтеля, я лихо перешла к попытками осмыслить творчество А.Н. Душкина, Я.Г. Лихтенберга и Б.С. Виленского, не помню. Помню только, что ничего не поняла, завершила курсовую про метро с чувством внутреннней неудовлетворенности и решила задержаться в 1930-х годах ещё на чуть-чуть.

Неоднократно за эти годы у меня возникало желание найти для себя какой-то другой период, менее сложный, но при детальном рассмотрении каждый раз выяснялось, что все альтернативы сложны, просто по-разному. Так что, отвлекаясь на другие сюжеты и расширяя горизонты, я неизменно возвращаюсь туда, откуда начинала, и -- удивительное дело -- до сих пор открываю там что-то новое.

Мне кажется, что не просто так большой популярностью пользуются проекты с картинками было/стало и книги с подобным контентом. Это всегда интересно, а иногда и весьма познавательно.

На завтрашней лекции про Музей русской архитектуры из нашего исторического цикла можно будет увидеть, как выглядела главная Анфилада Музея, в которой сейчас проходят крупнейшие выставки, в очень разные периоды ее истории: до того как в здании поселился Музей русской архитектуры, в процессе приспособления и реставрации здания и уже во время полноценной работы Музея.

Мой коллега Анатолий Оксенюк расскажет про историю создания второго музея архитектуры в Москве, про его работу, про людей, усилиями которых он создавался, и про многое другое.

П.С. Планируется много фотографий с самыми первыми экспозициями, и у всех нас будет возможность оценить, как изменились подходы к показу архитектуры за прошедшие десятилетия. Спойлер: в нашем самом маленьком зале, который сегодня часто рассматривается в качестве проходного, в середине 1950-х годов помещался рассказ об истории советской истории с 1917 по 1934 годы. "Как?", - спросите вы. Приходите и увидите ))

Сегодня снова буду тут. И вы приходите вечером поговорить о новой архитектурной книге с её авторами и издателями. Если прийти пораньше, можно выпить кофе в кафе и полистать книги в магазине. Лично у меня именно такой план. Когда задач слишком много, их иногда стоит отложить на день, чтобы выдохнуть, замедлиться и подумать. Первый день весны для этого очень подходит.

П.С. Поняла, чего так не хватает этой фотографии -- кота Бегемота, идущего с поднятым хвостом в сторону дома Пашкова 🐈‍⬛

Вот так это выглядит сегодня. Как бы сказал ослик Иа, "душераздирающее зрелище".

Как же нам не хватает фотофиксации построенного в 1960-1980-е годы. Про презентационную проектную графику я просто молчу, поскольку её сохранилось практически ничего от общего объема проектирования.

Навеено вчерашней лекцией. На ней я цитировала обращение председателя Ученого совета Музея архитектуры Академии архитектуры СССР И.В. Рыльского, консультанта-архитектора П.Д. Барановского и академика архитектуры А.В. Щусева в Президиум Академии архитектуры СССР, ее президенту В.А. Веснину по поводу угрозы сноса "б/церкви Николы на Берсеневке, являющейся неотъемлемой частью целого замечательного историко-архитектурного комплекса XVII в. – палат Боярина Аверкия Кириллова". Это было в последних числах марта 1940 года, когда Моссовет решил взорвать эти памятники, уцелевшие при строительстве "дома на набережной", ради строительства... типовой школы.

Архитекторам удалось отстоять и храм, и палаты. Один из аргументов их обращении звучал так: «столица Союза остается без памятников, по которым можно изучать историю и творчество великого русского народа (только фотографии сломанных памятников могут в дальнейшем служить крайне недостаточным материалом для этой цели)».

Сегодня я снова проходила мимо здания ЦЭМИ, но с другой стороны Нахимовского проспекта. И поняла, что с этого ракурса у нас нет фото здания на первоначальный период его бытования, хотя это не храм XVII века. И по другим зданиям "академического городка" ситуация аналогичная. Представить, как это выглядело полвека назад сложно.

Кажется, прошлой или уже позапрошлой весной я сетовала на один закон подлости. Он у меня ассоциируется исключительно со словами Буратино: "все мальчики и девочки напились молока, спят в теплых кроватках, один я сижу на мокром листе..." В общем, ровно тогда, когда вокруг красота -- всё цветёт весной или золотится осенью, и все идут гулять в сады и парки, у меня пик работы над очередным чем-нибудь, и я пропускаю всю красоту. Эта весна уже со 100%-й гарантией не будет исключением.

И обиднее всего, что этот закон расширяет своё действие: все интересные мне курсы, мастер-классы, допобразования и прочее приходятся ровно на время моей пиковой нагрузки. В прошлом году я невольно провела эксперимент и параллельно с финалом работы над "Конструкторами науки" получила-таки бумажку о допобразовании (изначально этого не планировалось, но сроки сдвинулись и наложились). Цена была велика. И я не про деньги.

Поэтому сейчас, смотря на перечень задач и призывая к воздержанности своего охочего до новых знаний внутреннего хомяка, я с большим сожалением пропускаю курс коллег из Тюмени по Urban History, который с удовольствием послушала бы (если бы не та самая 100%-я гарантия сумасшедшей весны). Возможно, вместо меня это сделает кто-то из вас. У меня есть опыт рецензирования нескольких книг, написанных именно с позиций Urban History. Для историка архитектуры это всегда потрясающее расширение горизонта за счет смены оптики. В общем, всячески рекомендую и немного грущу, что в этом году, делая свое интересное, я пропускаю много другого не менее интересного.

В пылу подготовки лекции на завтра чуть не забыла поделиться информацией о мероприятии, которое буду модерировать в субботу 1 марта. Речь о презентации книги про Евгения Адольфовича Левинсона.
Это обширное и многоплановое исследование, честно мною прочитанное которое заставило меня задуматься о самом жанре больших работ о конкретном архитекторе. Думаю, тут есть определённое поле для разговора. Именно поэтому сама возможность пообщаться с коллегами, которые прошли большой путь подготовки такой работы, представляется ценной. Всех приглашаю!

П.С. Может возникнуть вопрос, где Е.А. Левинсон и где Москва? Но ленинградские архитекторы в 1930-е не только ругали московских, но иногда и проектировали отдельные (как правило, знаковые) объекты для столицы. Герой презентации не вошел в числе тех из них, кто ныне так плотно ассоциируются с Москвой, (как например, Л.В. Руднев), что их, порой, называют "московскими". Однако кое-что хорошо известное, построенное по его проекту, в Москве есть.

Сейчас здесь должен был появится традиционный поздний анонс следующей лекции про историю Музея, но она перенесена на неделю и состоится 4 марта.

П.С. Полноценный анонс постараюсь сделать чуть раньше обычного. На лекции будет много фотографий музейной Анфилады, какой она была в первый период работы Музея русской архитектуры, в середине 1940-х -- 1950-е годы.

Обещала вчера анонс, но все пошло не по плану.
Оно, конечно, было к лучшему: находить ошибки на этапе, когда их исправление зависит только от тебя и не требует титанических усилий многих людей — большая удача. Но и обычные усилия вчера "съели" у меня добрую половину стандартного рабочего дня. Воскресенье? Нет, не слышала.

Итак, в этот четверг по приглашению проекта "Москва, которой нет" я читаю лекцию "Памятники архитектуры в Москве во второй половине 1930-х — начале 1940-х годов: между сносом и сохранением". На ней будет затронут ряд неочевидных сюжетов из истории реконструкции нашего города, которыми я потихонечку занимаюсь последние года три. Все подробности тут.

С большой долей вероятности, после этого в моей лекционной деятельности наступит пауза до середины лета. Осенью я тоже вряд ли на что-то решусь (если только коллеги не заставят). Зато будет участие в конференциях и много-много новых исследований, результатами которых я потом буду с вами делиться 😎

Сходила в библиотеку, почитала книги 1870-х годов. Какие технологии, такие и опечатки )

Прошедшая рабочая неделя меня практически "съела", и я вчера не напомнила про продолжающийся цикл лекций, посвященных Константину Мельникову. Очень надеюсь, что все интересующиеся пометки в своих календарях сделали сразу же. Сегодня лекцию про нереализованные проекты архитектора прочитает Анна Кистанова. В четверг всех ждет лекция про Дом Мельникова, в следующую субботу — про контору Новосухаревского рынка, а потом через паузу еще будет лекция про реставрацию Дома Мельникова. Все подробности тут.

Так получилось, что в один из дней этого лекционного цикла мне придется составить конкуренцию коллегам своей лекцией на другой площадке, но я искренне надеюсь, что они меня простят. Тем более, что тематика у нас будет сильно разная. Подробнее напишу завтра (знаю, что некоторые читатели канала уже в курсе))

Если честно, не ожидала столь бурной реакции на вопрос про постановления с излишествами и очень тронута. Спасибо всем, кто предложил свои версии!

Итак, барабанная дробь и правильный ответ — это постановление СНК СССР № 542 от 2 апреля 1937 года. К нему много отсылок в специализированной литературе тех лет, но полного текста в периодике я сходу не нашла. Мне оно попалось в архиве одного крупного ведомства среди переписки по строительству. Смысл постановления сводился к простой идее: стройте ровно то, что необходимо строго "на сейчас", не проектируйте здания "на вырост", не стройте жилье при предприятиях с запасом и т.д. Такая вот весьма своеобразная попытка экономии. Отдельным пунктом в постановлении отмечалось, что "чрезмерны расходы в части архитектурного оформления, благоустройства и т.п., осуществляемые по требованиям местных органов без необходимого контроля со стороны наркоматов".

Если смотреть в ретроспективе, постановления с требованиями экономнее вести строительство появлялись на разных уровнях с конца 1920-х годов довольно регулярно. Поворотной точкой стало совещание по вопросам строительства в ЦК ВКП(б) с участием всего высшего руководства страны 10-14 декабря 1935 года. Спустя два месяца по следам этого совещания 11 февраля 1936 года вышло постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об улучшении строительного дела и об удешевлении строительства». С него начались официальные требования типизации, стандартизации и индустриализации строительства, которые рассматривались как способ удешевления последнего. Дальше было много постановлений (что, безусловно, является свидетельством их эффективности), предписывающих экономить, бороться с излишествами и т.д. С учетом того, что от архитекторов требовали "красоты" и ансамблей, ситуация была крайне противоречивой.

В послевоенный период эта тенденция получила развитие. Такого рода постановлений прибывало. Самое невероятное из них приводилось в комментариях: оно было принято в мае 1950 года (строительный сезон уже во всю шел) и требовало удешевления стоимости строительства на 25%.

Завершилось (условно, конечно) все по знакомой схеме: в декабре 1954 года было проведено Всесоюзное совещание строителей, архитекторов, работников промышленности строительных материалов, строительного и дорожного машиностроения, проектных и научно-исследовательских организаций, созванное ЦК КПСС и СМ СССР, а следом, правда, не через два месяца, а через одиннадцать, появилось именно то постановление "об излишествах", с которого началась перестройка советской архитектуры второй половины 1950-х годов. У постановлений 1930-х годов последствия, безусловно, тоже были, но они не столь зримы. Архитекторы довольно долго сопротивлялись всем этим новациям.

Об этом я немного писала в статье для одного весьма монументального сборника.

Пока все ещё некоторое время пытаются угадать год постановления из предыдущего поста (там уже есть очень близкие к истине ответы), хочу поделиться мероприятием, которое пройдёт в Музее завтра вечером.

Это будет презентация недавно вышедшей книги «Дворец пионеров в Калинине. Иван Леонидов, Владимир Фаворский. Архитектурные мечты о новом человеке». Честно скажу, что книгу внимательно ещё не читала, но её научно-справочный аппарат порадовал душу историка. Это архивные материалы, журналы и местные газеты, о существовании которых уже никто кроме специалистов и не помнит. Книга проиллюстрирована графикой и фотографиями из собрания нашего Музея.
Приходите! Мы и коллеги из Твери будем очень рады гостям.
П.С. Можно прийти заранее и заглянуть в книжный магазин ))

Постановление ЦК КПСС и СМ СССР и «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве» от 4 ноября 1955 года широко известно. Но было оно точно не первым и даже не вторым. Подозреваю, что и не последним.

Предлагаю смельчакам, не прибегая к помощи всемирной паутины, поучаствовать в небольшой угадайке. Как думаете, в каком году вышло постановление с интригующим названием «Об устранении излишеств в проектах и сметах капитального строительства»? 🤔

Искусство позднего анонса снова в эфире 🙈
Сегодня вечером будет вторая лекция курса по истории Музея. Моя коллега Элина Захарова расскажет о Музее архитектуры, который был создан при Всесоюзной академии архитектуры в рамках масштабной реформы архитектурного образования.

История этого музея, существовавшего в качестве подразделения академии с 1934 по 1963 год, не была простой. Хотя бы потому, что академию за этот период успели дважды ликвидировать.

Этот музей не был самостоятельной институцией, и задача просвещения публики для него не стояла на первом месте, но в его истории были яркие выставки, а его коллекция усиленно пополнялась многими предметами, без которых собрание нынешнего Музея уже невозможно представить.
Отдельной темой на лекции станут поиски места для музея академии. До того, как поселиться на долгие годы в Донском монастыре, он претендовал на многие здания, в том числе и на здание ГМИИ. Анонсируемая лекция могла бы проходить в Греческом дворике... но этого не случилось )) Поэтому ждём сегодня всех на Воздвиженке.

Итак, я обещала разбавлять поток анонсов, поэтому сегодня будет небольшая заметка на полях из исследовательской жизни. Как бы не хотелось изучать все и сразу, всегда есть главное и есть сюжеты, которые ты подмечаешь мимоходом. Иногда критическая масса материала накапливается, и из этого второстепенного рождается отдельное исследование. Поскольку мне почему-то сложно даются биографические исследования, именно истории отдельных героев у меня чаще всего и "подвисают" на фоне остальных тем. Но есть среди этих историй такие, которые интригуют до невозможности.

В структурах, ведавших вопросами планировки Москвы, еще со времен Московского коммунального хозяйства, т.е. со второй половины 1920-х годов, работал некто В.Л. Орлеанский. Какой-то совершенно невероятный персонаж. Менялись названия структур, менялось их внутреннее устройство, уходило (не всегда по собственному желанию) и приходило начальство, а он все был в вечных замах. Интересующиеся историей реконструкции Москвы могут знать его как автора книги "Планировка и реконструкция Москвы" (1939).

У меня нет четкого представления о том, кем В.Л. Орлеанский был по специальности. В структурах Моссовета на заре его существования он занимал самые экзотические должности. На днях пыталась что-то про него уточнить и наткнулась на вот такое. Информация для меня даже не вторичная, а третичная, но очень интересная. Создание "Кабинета по обследованию личности преступника и преступности" — замысел вполне в духе 1920-х годов. Из неё целый институт вырос, и причиной -- инициатива того самого В.Л. Орлеанского.

Не хочется превращать канал в поток анонсов, только вот, по независящим от автора причинам, в ближайшие недели ожидается много интересных событий. И мне искренне хочется о них рассказать. Обещаю, что и что-то другое тут непременно будет появляться.

В преддверии двух грядущих выставок в Музее идёт цикл лекций, посвящённых Константину Степановичу Мельникову. Каюсь, что о первой из них, прошедшей в субботу, я ничего не написала. Причиной тому рабочая невменяемость, характерная для завершения больших проектов. Но впереди ещё пять лекций цикла, в том числе про нереализованные проекты архитектора, про реставрацию Дома Мельникова, про сам Дом и многое другое. Читают лекции специалисты, глубоко знающие материал и неравнодушные к наследию мастера.

В эту субботу будет лекция про гаражи Мельникова. Рассказывать про них будет Ольга Шурыгина -- автор уже многих книг про гаражи Москвы и Петербурга, куратор большой выставки про гаражи в Еврейском музее и центре толерантности (т.е. в Бахметьевском гараже), прошедшей в 2020 году.
Шепотом по большому секрету: На лекции ожидается много нового и интересного. Очень надеюсь быть сама и всех приглашаю.

В продолжение размышлений о важности знания истории, начатых утром, возрождаю традицию поздних анонсов спешу поделиться анонсом лекции "Архитектурный музей: от идей к воплощению", которая будет завтра.

Она открывает небольшой цикл из четырех лекций по истории Музея архитектуры — и как конкретной институции, и как самой идеи показа архитектуры в музейном пространстве.
Завтра на первой лекции моя коллега Элина Захарова, которая уже несколько лет собирает материалы по истории Музея и регулярно совершает в связи с этим большие и маленькие научные открытия, расскажет о том, с чего все начиналось. Ведь, несмотря на то, что в прошедшем году Музей праздновал 90-летие, до 1934 года тоже было много всего интересного: и Архитектурный отдел Политехнической выставки 1872 года, и выставки при съездах зодчих, и Историческая выставка 1911 года, и многочисленные попытки создать Музей архитектуры в 1920-е годы.
Приходите, будет интересно.

На дворе февраль, хотя только вчера был первый рабочий день нового года. Чувствую себя человеком, который прилёг днем отдохнуть, проспал несколько часов к ряду, проснулся и не понимает, что происходит, где он и т.п. Меня поглотила главная задача, параллельно с которой приходится делать много всего остального. Это непросто.

Тем не менее, настала пора потихонечку возвращаться. Ведь впереди много интересного, о чем хочется рассказать. Есть правда, и то, что категорически хочется развидеть, но, увы, не получится.

В связи с последним на ум приходят слова, некогда сказанные коллегами: «Мы историки, и не такое видели». Так вот, в прошлом году читала дискуссии архитекторов 1960-х годов. Участников завораживали и застройка Нового Арбата, и башня гостиницы «Интурист» (по планам тех лет подобного на улице Горького должно было появиться много). Это было ново, свежо и грандиозно. Сегодня только с печальной улыбкой можно читать, как при обсуждении гостиницы «Интурист» некоторые архитекторы на полном серьезе говорили о том, что лет через 25 или 50 старое здание гостиницы «Националь», мешавшее в их глазах новой высотной доминанте города, непременно снесут…

При знакомстве с этими материалами меня искренне поразило, с какой легкостью архитекторы обрекали на слом старую Москву. Вроде не 1930-е годы, ценность исторической застройки уже осознавали, а потом полистала «Памятники архитектуры в Советском Союзе» под редакцией А.С. Щенкова и поняла, что мои представления были ошибочны: ценное для одних было досадной помехой для других. Да и само понимание ценности было и остается очень субъективным. По текстам тех дискуссий это очень хорошо видно.

Теперь на наших глазах уходит в небытие архитектура тех самых архитекторов. И мне грустно. Хотелось бы, чтобы всё было иначе.

Если попытаться парой слов описать мою работу в последние недели, то это будут слова "сокращаю" и "пишу". Иногда наоборот, но практически нон-стоп. Скоро должна завершить этот бесконечный процесс и начать следующий, но это неточно.

А вообще я заглянула, чтобы поделиться картинкой. Вчера совмещали с коллегой рабочий разговор с кофе, и мне вот такая наклейка попалась на стаканчике из нашего Музейного кафе. Проект здания СЭВ, который, увы, не просто так, послужил фоном для слов Нормана Фостера, можно увидеть на выставке "Архитектура говорит". Ее продлили на целых три недели! Для наших выставок это очень много. Потом графика на долгие месяцы отправится отдыхать в темноте и прохладе. Так что, если кто-то не успел, успевайте!