Домашнее насилие — чувствительная тема для властей. Её просят не трогать. При этом, женщины часто не знают, куда идти за помощью
Участница Совета по правам человека при президенте Ева Меркачёва рассказала, что тему домашнего насилия не очень хотят поднимать на высшем уровне из-за её «чувствительности» в контексте курса РФ на традиционные ценности.
Осторожно Media поговорили с ней в контексте двух историй: 15-летняя девочка убила отца — домашнего тирана в Москве, а в Канске женщина зарубила своих детей, потому что её избивал муж. Меркачёва отметила, что члены СПЧ и другие неравнодушные люди не раз пытались обратить внимание на эту тему:
Мы за последнее время много раз пытались поднять эту тему, но нам говорили, что она слишком чувствительна, что как будто бы домашнее насилие противоречит традиционным ценностям и так далее. Оно-то действительно противоречит, но не говорить про него — это значит, просто замалчивать проблему. И в данном случае, опираясь на те традиционные ценности, о которых сейчас так активно все говорят, можно было бы предупреждать домашнее насилие, и как раз эти ценности были бы профилактикой такой.
Правозащитник рассказала, что было обсуждение на уровне депутатов Госдумы и Минцифры, что на Госуслугах появятся номера телефонов, по которым женщина или ребёнок, которые подвергаются насилию, смогут обратиться за помощью. Подразумевалось, что номера телефонов будут привязаны к локации человека. И можно будет не просто позвонить и попросить помощи, но и узнать адрес ближайшего шелтера:
Но, во-первых, у нас государственных шелтеров во всей стране раз-два и обчёлся. Они есть далеко не в каждом регионе. Что касается коммерческих шелтеров, то было непонятно, кто их адреса и контакты поместит на Госуслуги. То есть мы это обсуждали где-то год назад, и говорилось, что все это заработает. Но по факту получается, что сейчас ни женщине, которая в условиях домашнего насилия, ни детям, которых бьют, у которых серьёзные проблемы, некуда обратиться. Они не знают, что делать.
Также Меркачёва считает, что работа школьных психологов, во многих учреждениях превратилась в профанацию:
Либо же просто ребёнок зачастую не может попасть к этому школьному психологу, потому что у того огромное количество детей на контроле. Это большая школа, психолог один обычно. Но и в целом не каждый может с чужим человеком вступить в контакт. С человеком, который всё время на виду, и если ребёнок к нему обратится, все другие одноклассники узнают, что что-то произошло не так, и начнут его, может быть, даже буллить или в чём-то подозревать. Поэтому вот эта система со школами и психологами, которые как предполагалось смогут решить многие вопросы, она не заработала. Повторюсь, найти в Интернете телефон, куда можно позвонить и рассказать всё, что происходит дома, невероятно сложно. Эти телефоны, если вы даже сами начнёте гуглить, выпадает всякое разное, и обычно это что-то связанное с платными услугами психологов.
Общественница подчёркивает, что часто детям не к кому обратиться за помощью или советом, если у них нет опоры в виде мудрых бабушки или дедушки:
И вот в случае с 15-летней девочкой, тут две сестры, по сути, остались одни с папой, который их тиранил, который при этом судим, с наркотиками был связан. Ну, в общем, персонаж такой ещё. И, в общем, произошло то, что произошло. Предупредить они это не могли. Случился вот этот конфликт. Я думаю, что если сейчас мы суммируем самые громкие случаи, которые произошли буквально за неделю, за две, мы придём к выводу, если так серьёзно к этому подходить, что нужно тему домашнего насилия поднимать и нужно максимально стараться помогать семьям.
▪️
ФемНовости▪️