Вот уже прошел прекрасный весенний праздник, а я не успел Вас поздравить, дорогие подписчицы. Виноват. Конечно же поздравляю!
Беда в том, что переводил для Вас, упорно, но без большого мастерства, несколько выдержек из дневников Шмитта 1923 года, где идет речь о Душке Тодорович, его второй жене. На тот момент будущей. Конечно, все это не предполагалось к публикации самим Шмиттом, так что сделайте скидку на внезапную откровенность и метания души. Однако ведь интересно. Казалось бы, читаешь теоретические работы по конституционному праву, а оказывается живой человек. Страсти обуревают всех одинаково. Нелицеприятно. Купидон слеп сам по себе, эмпирически, а Фемида лишь стремится.
ЧАСТЬ 1
Среда, 31 января 1923 года
Читал лекцию, была Душка, немного нервничал, но [прочитал] все же хорошо. После поговорил с несколькими студентами. Потом с Душкой отправились ужинать в Кёнигсхоф, она была очень красиво одета и выглядела элегантно. Какая она дружелюбная и как она ребячится (kindlich), ее чудесные темные глаза.
Проводил ее в 12 часов. Она рассказывала о своем друге (Freund, но видимо «парне»? - В.Е.К.), […] о том, что ее заинтересовала моя лекция…
Пятница, 16 февраля 1923
(в опере)…Душка была очень умна и добра. Я вновь очень ее полюбил. Она такая рассудительная (vernünftig).
Вторник, 20 марта 1923 года
Утром сильная тоска по Душке…
Среда, 21 марта 1923 года
…купил плитку шоколада, постоянно надеялся, что встречу Душку. Прекрасная погода. Снедающая (verzehrende) тоска.
Четверг, 22 марта 1923 года
В 11 часов встретил Душку, вновь отправились с ней к Рейну... […] мне было приятно, что она выглядит [так] элегантно. Мы мило разговаривали […] она много смеялась, научила меня нескольким русским пословицам (Sprichwörter), я купил ей прекрасную белую [ветку] сирени.
Пятница, 23 марта 1923 года
Пошел со Шмитцем в кафе и выпил бокал пива. Он ушел к жене, а я остался еще [посидеть] один усталый и грустный, после пошел домой. Тоска по Душке. Но я совсем не хочу быть с ней, сильнейшее (heftiges) чувство, что я сам по себе, что я [гость], чужой сам для себя (dass ich einsam bin, ein [Gast], mir fremd). О, Боже, помоги мне. Как же это ужасно.
Воскресенье, 25 марта 1923 года
Я немного подождал Душку, она пришла в голубом платье и красивых лакированных туфлях…[…] часто испытывал тоску по Душке, любовь к ней (Oft sehnsüchtige Liebe zu Duschka), уставший пришел домой, лег в постель и встал в 5. Не мог ничего делать, даже самой малости. […] Очень одиноко. Гулял по Поппельсдорф Аллее, вообще ничего не делал, только думал о том, как завтра встречусь с Душкой. Радовался, что я забыл отдать ей перчатки. […] Ловлю себя на том, что надеюсь только на завтрашнюю встречу с Душкой. [Хотя] все это вовсе не про Душку. Это беспредеметная тоска, чьё основание в беспредметности (objektlose Sehnsucht, deren Grund die Objektlosigkeit).
Понедельник, 26 марта 1923 года
…оставил письмо для Душки, в котором написал, что хочу принести ей перчатки в 4 часа. […] Вернулся домой усталый, отдохнул […] пошел к Душке, но не застал ее дома. Глубоко обижен (Tief gekränkt). […] Хотел пойти в налоговую службу (Finanzamt), [но] на углу Бисмаркштрассе услыхал «господин Профессор». Это была бедная, милая Душка, которая специально побежала вслед за мной. [В тот момент] Я неописуемо ее любил, а она чуть не падала от волнения (fiel fast immer vor Aufregung).
Суббота, 12 мая 1923
…в 4 часа [пришел] к Душке, у нее была еврейская подруга. Ужасная женщина. Ходил с Душкой в Кёнингсхоф, [чувствовал себя] довольно равнодушным. Она прочитала мою книжку о католицизме (речь о «Римский католицизм и политическая форма» - прим. В.Е.К.) и выдвинула несколько наивных возражений. Но [все же] она умна и по-деревенски (bauernhaft) самоуверенна. […] потом мы гуляли вдоль Рейна до половины девятого, говорили про ее экзамены. Она цитировала «Рыбака» Гёте. Все это было ужасной тратой времени. В 9 ужинал у Штрассбергера. После дома, уставший, корректировал эссе о парламентаризме (речь о «Духовно-историческое состояние современного парламентаризма»).