Читаю сейчас только что вышедшую в Индивидууме книгу «Бражники и блудницы. Как жили, любили и умирали поэты Серебряного века» Максима Жегалина.
Решила на полях сформулировать какие-то мысли по поводу своего отношения к этому времени и к текстам о нём.
Очень ждала эту книгу, так как история частной жизни Серебряного века, все эти бесконечные мемуары, дневники этого периода — моя давняя страсть, о которой я редко кому говорю, потому что для меня это что-то из разряда постыдного удовольствия, я в этом подглядывании чувствую себя немного бабулей, читающей «Караван историй» и обсуждающей новости двора, посиживая на покосившейся от времени лавочке.
Наверное, причина этого стыда не только в силе этой странной обсессии, но и в самом времени, ведь оно действительно оставило в наследство такие письма, такие истории, такие безумные и интимные детали, такие яркие образы и смешные ситуации, что они вообще никак не прочитываются как прошлое, как большая история, как что-то далекое. Кажется, что все эти поэты, философы, роковые декадентки и революционерки вот где-то рядом, здесь, и от этого они и вызывают стыд от подглядывания за ними. И это отсутсвие дистанции совершенно головокружительно оглушает, когда ты одновременно понимаешь, что читаешь, например, не про про какого-то обыкновенного сумасбродного мужчину, влюбившегося в жену друга, а про великого Белого, влюбившегося в Менделееву, жену не менее великого Блока.
Лет десять назад у меня была провалившаяся идея написать пьесу о Диске (Доме искусств,созданному по сути Горьким и Чуковским) или о Башне Иванова. Фактура просто невероятная, чего стоят только «Сумасшедший корабль» Ольги Форш, воспоминания Ходасевича, дневники Чуковского, даже только на их базе можно воссоздать очень живой мир. А такого очень и очень много. Но тогда у меня не хватило времени.
Кажется, отчасти моя идея оказалась реализована другими. Например, уже несколько месяцев я засыпаю под подкаст «Закат империи», где Андрей Аксёнов (нвне иноагент) очень живо рассказывает какие-то безумные истории из жизни людей Серебряного века. Эти истории описываются в такой иронично простой манере, что любые даже страшные события начинают казаться чем-то естественным, и как бы заставляют примиряться с собственной реальностью и перекладывать события уже своей жизни на ту же самую интонацию. И немного выдыхать от этого. Буквально, все выглядит примерно так: родился, приехал в Москву, Петербург, женился, написал роман, познакомился, подрался, чуть не умер, встретил другую, роковую, влюбился, чуть не умер, они сбежали, вернулись, стали жить втроем, но опять сбежали, а на фоне этой нелепой суеты пишется великая литература, философские тома и ставятся спектакли. В общем, жизнь как она есть.
В «Бражниках и блудницах» интонация похожая, описания на максимальном приближении вроде такого: «10 августа почтовый поезд терпит крушение, гибнут люди. Но катастрофа не мешает любовной переписке: письма Брюсова достают из-под обломков и вручают Петровской.
Гиппиус, Мережковский и Философов примирились и планируют эмигрировать во Францию, так как Мережковский считает монархию злом». Ну и так далее. То есть это документальный роман, написанный как хроника 1905—1921 гг., в которой автор коллажирует отдельные общезначимые события и истории из жизни поэтов. Так как я пока не дочитала, не могу сделать окончательные выводы, иногда кажется, что это написано великолепно, ужасно смешно и горько, иногда, что пошловато упрощенно и фамильярно. Но, кажется, с этим временем мы обречены на такие качели.