А ещё вот что хочу спросить, правда, не понимаю, у кого ― а что вообще творится в новых синглах Machine Head? Послушал два (вот один, вот второй), и в обоих одинаковая фигня ― в какой-то момент в песню влетает припев такой бесстыдной прилипчивости, что аж челюсти сводит.

Тут вот что важно: я в целом вообще ни в жизнь не имел никаких проблем с мелодичностью, и хорошую и чуткую работу с ней в тяжёлом контексте так-то бесконечно ценю и уважаю. Но тут в обоих случаях какой-то прямо диссонанс, как будто разные песни склеивают: я аж полез искать кредитсы, посмотреть не набрал ли Роб сдуру каких-нибудь профсонграйтеров в помощь. Вроде не набрал, хз, что это вообще такое. На Ютьюбе в комментариях добрые люди пишут ― ребят, да с такими делами вы «Евровидение» точно выиграете!

Вообще, с одной стороны, обидно, а с другой, это в целом в стиле MH ― уж если съезжать с катушек, то с огоньком и гиканьем, чтобы люди не просто плечами жали, а начинали плеваться, ругаться и кидаться. У них уже так было с альбомом «Supercharger» и с альбомом «Catharsis» ― ну, видимо, и дальше продолжится, что ж. Жалко ― третий акт у них был мощнейший, четыре таких могучих альбома за 11 лет (2003-2014, в смысле) забабахать не шутки. Четвертый акт, начиная вот с этого самого «Catharsis», пока только недоумение вызывает.

Басы Томска: настоящее и будущее локальных саундсистем

Как Томск стал сибирской столицей культуры саундсистем

Если вы думаете, что саундсистема ― это примерно то же самое, что и любая другая вечеринка с танцевальной музыкой, то вам просто не встречалось достаточно подкованного собеседника, кто мог бы объяснить ключевую разницу. «Мастера Сибири» внимательно выслушали основателей трех самых заметных саундсистем в Томске ― Soundgeeks, Elki Hi-Fi и Suberian Steppa ― чтобы разобраться в том, почему саундсистема ― это другое, как обычный сибирский тусовщик доходит в своей жизни до осознания необходимости изготовления собственных колонок, и почему эта культура пустила такие крепкие корни именно в Томске.

Читать на MoS

Вот интересный феномен на томской сцене, который нам удалось поймать

Тобин такого делать не стал, поэтому с 2019-го выпускает новую музыку в основном в рамках Nomark Club, собственного сервиса по платной подписке на базе Bandcamp, периодически отгружая на стриминги отдельные треки, коллаборации или выжимки из материала, записанного для подписчиков. У пары-тройки номеров со старых альбомов есть миллионные прослушивания на Spotify, иногда новый сингл тоже куда-то залетает и набирает что-то такое. Простота и доступность в качестве концепции будущего победили сложность. Ставить Bricolage на такую же поп-культурную полочку, на которой стоит OK Computer, никому не приходит в голову.

Шарился тут из праздного любопытства по списку альбомов, заслуживших питчфорковскую десятку сразу по выходу, размышлял о всяком. Например, о том, что за годы ее значение и, как следствие, готовность ее выдавать, заметно изменились ― скажем, первые шесть лет своего существования они стабильно выдавали по одной-две десятке в год, в то время как за последние 15 лет их было всего две (Канье и Фиона, тоже, блин, хорошая пара, дуэт of our time). И как-то зацепился в этом списке за один хорошо знакомый альбом, про который то ли не знал, что у него была такая оценка, то ли забыл ― Bricolage британского бразильца Амона Тобина.

Тобин, если не знаете ― такой затейливый электронщик, много лет выпускавшийся на Ninja Tune; начинал с футуристического драм-н-бейса, целиком собранного из в основном джазовых сэмплов, потом постепенно расширил жанровые границы своей музыки, потом пришёл к идее самостоятельной записи сэмплов, из которых он музыку собирал. Bricolage ― его первый альбом под своим именем (до этого был альбом проекта Cujo, в котором он отдавал дань своим корням, собирая драм-н-бейс из латиноамериканской музыки); мне он хорошо знаком, потому что Тобин был важной частью моего личного starter pack электронной музыки, вместе с Underworld, Goldie, Future Sound of London, Red Snapper и GusGus, которую я открывал для себя на рубеже 90-х и 00-х. Собственно альбом Bricolage у меня появлялся дважды, сначала на кассете, потом на диске. От формы первого знакомства с ним у меня до сих пор остался занятный спецэффект ― первые минут 40 я знаю как свои пять пальцев, а следующие 35 каждый раз открываю заново, потому что на первой стороне кассеты складывался такой логичный и законченный флоу (по The Nasty), что как будто и не было уже смысла переворачивать и продолжать.

И вот я щас подумал ― окей, а как так вышло, что это была вторая 10-ка за 1997 год через пару месяцев после одного мало кому известного альбома под названием OK Computer, и что от этой оценки осталось сегодня? И думается мне, что через год после альбома Endtroducing такая вот художественная сэмплоделика могла ребятам казаться каким-то реальным захватывающим будущим. В принципе, не впервые в истории ― после того, как Beastie Boys выпустили «Paul’s Boutique», там было какое-то количество утопически-настроенных критиков, которое радостно объявляло о том, какие широкие творческие горизонты открывает нам такой калейдоскопический подход к сэмплированию. Следующим шагом, правда, музиндустрия сориентировалась и зарегулировала использование сэмплов через суды, так что подобное тотальное сэмплостроительство превратилось в мероприятие возможное, но дико трудоёмкое. Beastie Boys хмыкнули и пошли обратно в гараж, вспоминать, как играть на инструментах.

В 1990-е таких радикальных изменений не было, сэмплирование с развитием технологий стало обыденностью, настолько, что снова стали появляться артисты вроде DJ Shadow или того же Тобина, готовые строить свою музыку на этих технологиях целиком. Но в какую-то прям большую и заметную волну это не выросло, осталось уделом отдельных кудесников, готовых часами сидеть за компом и склеивать бочку из одного сэмпла с хай-хетом из другого. Яркие истории в этой области были, да ― те же страшно любимые «Питчфорком» The Avalanches, или еще один парень, единственный, в общем-то, артист, кто сумел из такого сэмпло-ориентированного подхода вымутить статус полноценного фестивального хэдлайнера (подсказка номер один: Four, подсказка номер два: Tet). Но The Avalanches за 20 лет выпустили целых три альбома, а Four Tet стал собирать большие аудитории когда? Правильно, когда расправил себе все ритмы.

⬇️⬇️⬇️

Саша AJOKKI выпустил классный релиз, который он записал в экстренной резиденции AKS SADO в посёлке Улугбек в 50 километрах от Ташкента в 2022 году. Резиденцию запустили Ангелина Бурлюк и Петя Жеребцов, она стала временным домом полдюжине музыкантов, которые по разным причинам не могли оставаться в воюющей России. Для кого-то этот дом в небольшом посёлке Улугбек действительно стал экстренным спасением от накатывающей фрустрации. Да и для меня, помню, тоже. Когда одиночество и отчаяние начинало сдавливать, я отправлялся к ребятам поговорить и помолчать, а они регулярно устраивали экспериментальные концерты-трансляции, которых мне на тот момент так не хватало и не хватает в Узбекистане сейчас.

Центральными инструментами на Qibray Sessions стали узбекский дутар и дойра. Но звучат они здесь не по-туристически, как это часто случается у пришельцев, которые хотят внести в свою музыку экзотики. Отыскав инструменты на блошином рынке, Саша работает с их звучанием вдумчиво и не старается подчеркнуть их национальность, а скорее подчёркивает мистическую природу. Звон струн дутара и ритмы дойры органично вплетаются в печальный красноярский эмбиент Саши. Любопытно, что состояние спокойствия и даже умиротворения приходят лишь к последнему треку — раге, где слышен лишь один аккорд, который ближе к концу исчезает в мелодиях редкого в этих местах дождя и пении птиц.

Это не первая работа AJOKKI по мотивам экстренной резиденции. Послушайте любопытный аудиодневник Саши, собранный из записей в ташкентском такси, водители которого часто слушают не радио, а собственные плейлисты из местной эстрады. Такие дневники выпустили все резиденты, и они очень любопытные — например, Женя Гаврилов (dyad) собрал свою работу из оцифрованных записей кассет узбекистанских юмористов, воплей котов и собственных войсов, Боря Лесной сочинил абстрактную композицию для кларнетов, акустических гитар и загадочных шумов, а Винер выпустил философскую аудиокнигу из подслушанных разговоров. Получилось большое саундскейп-исследование Ташкента и его окрестностей. Дневники всех 7 резидентов можно послушать на Radio Sygma: https://radio.syg.ma/shows/aks-sado

Вспомнил, как праздновал в резиденции Новый год-2023. Встретили мы его в такси по пути, где я забыл сумку со всем праздничным алкоголем. Это был мощный фак ап! Благо, Саша чудом приберёг бутылку виски и мы пили его микроглотками, фантазируя на тему концертов Darkthrone. Вечером 1 января по дороге домой в такси заиграл замечательный узбекский даб-поп, который удалось записать на диктофон — благо водитель, обратив внимание на наши восторги, поставил его ещё раз.

Есть у меня такая не очень видимая работа, нападающая на меня раз в год ― участие в отборочных комиссиях пары дружественных фестивалей. Возни много а оплаты никакой, но за что я эту работу люблю и от нее не отказываюсь ― за (теоретическую) возможность откопать что-нибудь этакое, новое и классное, с чем раньше не встречался.

Главное открытие цикла этого года ― питерский коллектив «Кто тебя убил?» Мне такая аналогия пришла в голову ― это группа, которая с шумным гитарным альт-роком широкого спектра (шугейз, гараж, нойз-рок) делает что-то отчасти похожее на то, что «4 позиции Бруно» делают с танцевальной музыкой. В смысле, базовые музыкальные формы все вполне понятные, но они постоянно плывут, искажаются, прорастают метастазами какой-то странности, инаковости.

На такую мысль меня натолкнуло название одной из композиций ― «Вскрытый потанцевал»; реально как будто с альбома «4пБ» заголовок. Странность у питерцев не такая лютая, как у Ситникова, ее проще прицепить к каким-то более понятным источникам в мировой культуре, но общий вектор в целом понятен. Еще можно так сказать: если представить, скажем, «Увулу» и «Фламандскую школу» в качестве крайних позиций одного спектра, то «Кто тебя убил?» будут находится примерно на полпути степенного дрейфа от первых ко вторым. Альбомов на данный момент есть четыре, два больших и два поменьше, в каком-то ближайшем будущем планируется новый, довольно классный.

Еще у группы, насколько можно судить по представленным в заявке на фестиваль записям, довольно неплохая концертная форма, в чем питерцы смогут попробовать убедиться лично вот прямо на этой неделе. В субботу они играют в «Сердце», на отборочном этапе большого летнего фестиваля «Живой», а в воскресенье ― в «Усах на пене», в чуть более странной (и интересной) компании. Попробую куда-нибудь выбраться.

Пока по соседству рассказывают о новом альбоме the Ex, я случайно вспомнил про вот такую прошлогоднюю штуку с участием их многолетнего басиста. Барабаны, акустический бас, рояль и голос упражняются на тему диковатого пост-панка, но есть нюанс: на рояле Ева Риссе, которая играет все что угодно, но не пост-панк. Прошлым летом я как-то не зацепился, а в этот раз справился с тем, чтобы дослушать до абсолютной жемчужины, песни Cleo: две минуты Люк Экс бренчит два аккорда, пока остальные занимаются чем-то абстрактным, а потом Риссе забирает у него эти два аккорда и поднимает на совершенно эпические высоты.

Моё новое вью для канала ОТВ с группой Кё.

Многие сравнивают их с Колибри и Деревянными китами. Но так это или нет, думаю, вам лучше решить самим за себя. Как? Можно посмотреть интервью, а еще сходить на летние российские фестивали. Возможно, Кё туда заглянут.

А вот тут вы можете прочитать подробнее о том, какое место группа Кё занимает на современной Владивостокской сцене.

В прошлый раз в эфире были Океанариум.

Каждый раз, когда возникает повод вспомнить голландскую группу The Ex, я думаю: «Блин, надо чаще их слушать!» Вот сейчас у них вышел новый альбом «If Your Mirror Breaks», восемнадцатый, если считать чисто собственные студийники, где-то тридцатый, если добавить разные коллаборации ― и я опять думаю то же самое. В смысле, мне серьезно кажется, что они уникальные товарищи ― никто больше не сделал всего того, что они сделали, никто больше не звучит так, как они звучат.

Что у нас в анамнезе? Группа с 45-летней историей, через которую прошло больше 20 человек; в текущем составе один гитарист играет с самого начала, барабанщица 41 год, второй гитарист 35, а вокалист (и тоже гитарист) 16 лет. Как это звучит сегодня? Как арт-панк для трёх гитар без баса, речитативно-распевного вокала и упругих барабанных ритмов с африканским привкусом. То есть музыкальный язык The Ex в текущей версии ― реально довольно уникальная штука; на этом удивительном перекрёстке между, если совсем грубо, Sonic Youth и афробитом они уже который год стоят одни-одинешеньки. Про афробрит это, конечно, некоторое художественное преувеличение (хотя вот песня «Great!» со свежего альбома могла бы поспорить), но (великая) барабанщица Катерина Боренфельд ― по-моему, единственный белый музыкант, кто мог бы встать рядом с Тони Алленом в области создания одновременно затейливых и максимально доступных грувов как хуков. Благодаря этому её умению у песен The Ex есть свой особый пульс ― они несут тебя как реченька, немножко подкидывая; или множко, в зависимости от песни ― на реченьке, в конце концов, бывают и пороги, и всякое такое.

Откуда это, в принципе понятно ― The Ex не только слушали африканскую музыку, но и играли с тамошними музыкантами, записывали с ними альбомы и катали гастроли, разучивали их песни и исполняли их на своих записях. Все это прекрасно слышно в их поздних альбомах. Новая запись, первая за семь лет, будет, наверное, ощутимо мягче их предыдущих альбомов, даже непосредственно предыдущего (отличного) альбома «27 Passports» ― что, в общем, тоже нормально для людей, который фигачат столько лет, сколько они. По традиции, альбом записан за пару-тройку дней, и эта живая энергия на месте ― послушайте, например, «The Apartment Block», песню с неотразимым центральным посылом «Когда я вырасту, я хочу стать многоквартирным домом». Или обязательный песенный выход Катерины в песне «Wheel» с красивейшим пронзительным припевом. Короче, таких, как они, как не было, так и нет. Пойду послушаю и другие альбомы, что ли.

Как там говорят - ощущение стабильности создаётся через повторяющиеся действия институций? Вот вам институция - Володя Лучанский, Егор Клочихин и Виталий Смирнов, выпускающие по новому альбому каждый День космонавтики ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ. На новом выпуске (виджет почему-то не желает подтягиваться, что за ерунда) снова получилось собраться всем втроём, красота.

3/3

Текст
Текст вылетает из глотки
В чернеющий лес

Песни все время закладывают дух захватывающие виражи. «Праздник правильных решений» выруливает на полпути в оглушительную плясовую психоделию с восточным привкусом, взрывается куплетом с натуральным тоастингом, а оттуда свирепеет в истерическую, почти блэковую коду. «Федя Клинок» всплывает второй раз в виде авангардной зарисовки под призрачное фортепиано и трубу (с цитатами из группы «Пропаганда»?) «Вася Ошпаренные Руки» дает что-то вроде эстрадного соул-фанка, если бы он был музыкой, весившей как трамвай. В «Сломанном Арлекино» начинается сначала группа «Аукцыон» с духовыми, потом фри-джаз ― из которого «Школа» выезжает в титаническое вступление «Бартули», возможно, самой тяжкой и страшной здешней песни («Меня называют Бартули, я стану ментом, ну и хули?»), которое буквально бьет тебе коленом под дых.

В музыку натолкано очень много всего, звуков, голосов, инструментов ― но этот потенциальный хаос на деле филигранно выверен на уровне мельчайших творческих жестов. Каждый голос, каждый звук, каждый хоровой выкрик, каждая как будто бы случайная реплика на деле работает на итоговый результат, расширяет пространство высказывания. Когда в начале «Бартули» кто-то опасливо спрашивает «Вы уверены?», это просто забавно, но когда следом вступает ЭТОТ бас, вопрос приобретает совсем новую глубину. Волшебство рождается в том числе на стыке нарративных кусков и песен ― не раз и не два соседство именно этих реплик и этих риффов буквально вышибает дух.

Важно и вот что: в этом звуковом изобилии, обеспеченном большим количеством участников ― в титрах «Сирот», помимо основного квартета, фигурирует еще почти два десятка человек ― «Школа» в некотором смысле находит свой ответ всему тому, о чем поет. Да, мы все живем в безразличном городе-кладбище, говорят и орут они, брошенные всеми фигурами власти сразу, от родителей до бога со всеми промежуточными остановками ― но кое-что у нас все-таки есть. Это мы сами, собравшиеся здесь все вместе.

Эта коммунальность реализуется здесь сразу на нескольких уровнях. Например, на обложках самого альбома и синглов, снятых методом открытого сбора желающих через соцсети. Или в том факте, что, глядя на этот список гостей, вместивших всех подряд, от авангардных джазменов и композиторов с классическим образованием до альт-поп артистов и участников групп Dvanov и «Хадн дадн», сложно представить себе какое-то другое место, где можно было бы встретить их всех разом. Ну, это нам сложно было представить себе такое место ― а «Фламандская школа» не только представила его, но и создала. Что хочется сделать в ответ, так это вообразить и себя в этом же месте. Вообразить и встать рядом, вместе с ними.

Слушать везде

2/3

Алфавит алфавит эшафот
Где болит там и прет

Начнём с самого для меня сложного момента ― это, короче, натуральный концептуальный альбом, практически аудиоспектакль, с сюжетом, героями и текстовым нарративом о том, что с ними происходит, под который отданы сразу несколько треков. Все эти странные имена из синглов, Федя Клинок, Даша Крипл ― это главные герои здешней саги; еще есть Вася Ошпаренные Руки и Бартули, каждый из которых тоже получает по именной песни. Это дети из психоневрологического интерната где-то в Подмосковье; Москва для них ― недостижимая мечта, волшебный город, в котором нет зла. Сюжет стартует с того, что они собираются совершить побег, чтобы добраться до Москвы; думаю, не будет особым спойлером сказать, какая правда о Москве им откроется в этом путешествии.

С сюжетом все вроде понятно, в нем даже в таком пересказе сразу видно кучу классных придумок и важных мотивов ― и разговор с позиции максимально уязвимых членов общества, и горькое ощущение брошенности (причем двойной; первая, по сути, происходит еще до начала истории), которое необходимо преодолеть, и возможность говорить максимально прямо и открыто устами, так сказать, младенцев. Но в чем тут лично для меня сложность ― честно скажу, я еще не слышал в своей жизни концептуального альбома с текстовым нарративом, в котором нарративные вставки были бы написаны и (ключевое, на чем обычно все срезаются) сыграны так, чтобы удавалось избежать ощущения ненужной искусственности. В «Сиротах Москвы» таких вставок пять ― некоторые из них для меня работают так, что этого ощущения искусственности нет вообще; не все. Но, повторюсь, это я особо придирчивый слушатель в этом узком аспекте.

Есть ведь еще и более широкий аспект альбома ― собственно музыка. И то, что происходит там ― о, ребята, что происходит там; все реально горит. На «Сиротах» «Школа» превращает нервный нойз-рок в широкоэкранную арт-хаусную драму. Не сказать, что совсем беспрецедентным образом ― у Jars, например, или у группы «На ножах» встречались случаи чего-то подобного (в основном с гостевым участием Антона Пономарева, хаха). Но там это были скорее такие пики соответствующих альбомов, к которым группы постепенно восходили ― «Школа» же с этой отправной точки стартует, сигая куда-то одновременно вверх и в разные стороны.

Я целую тебя туда
И всё горит

Название нового альбома «Фламандской школы» ― «Сироты Москвы» ― мне сразу казалось дико удачным. В двух словах была сразу целая куча всего ― и ощущение пронизывающей бесприютной тоски, и чувство связи с не самой очевидной для нойз-рока образца 2025 года литературной традицией (мерещилось что-то такое советское городское пред- и околовоенное, Булгаков, Кассиль, Пантелеев, все дела), и явственно мерцающая сквозь все эти ассоциации амбиция сделать некоторое масштабное творческое заявление. Что тут сказать ― было а) приятно осознать, что даже в теории, не слыша еще самого альбома, я был на правильном пути, и б) довольно удивительно понять, насколько.

Привет! Eastopia снова на связи 🐈‍⬛

Наверное, многие уже решили, что этот канал окончательно ушел в тишину. Но я опять здесь — и у меня есть силы делать красиво. Почему была пауза в два с половиной года? Потому что жизнь, войны, эмиграция, работа. Многое пришлось устраивать заново, хотя тысячам людей эти перемены дались несравнимо тяжелее и трагичнее. Бывало, происходящее заглушало настолько, что слов не оставалось ни на что совсем.

Для тех, с кем мы не знакомы, я — Наташа Югринова, и я все еще не могу пройти мимо свежего альбома иранских электронщиков или индонезийского дроуна. Я рассказываю и размышляю о музыке Востока: от Северной Африки до Японии. За последние два года я успела придумать и прочитать курс лекций об этой музыке для студентов, узнать кучу всего нового, собрать уйму интересностей — и очень хочу вам все это показать.

Eastopia становится другой: в ней будет меньше обзоров на альбомы, зато больше маршрутов и историй. Постараюсь, как и раньше, выдерживать тон без экзотизации и прочих колониальных приколов. Восток ведь не требует романтизации, он интересен сам по себе, его хочется познавать, а не мифологизировать.

А еще открываю комменты. Приносите свои находки, задавайте вопросы, спорьте, если захочется. Если вы оставались со мной все это время — вы невероятны 🖤 Если только нашли этот канал — добро пожаловать.

Yallah!

Забавно начался новый музыкальный год. Написав утром 31-го пост про Идрисса Сумаоро, в котором упоминался дуэт «Амаду и Мариам», я подумал — я же давно их знаю, а слушать при этом ни разу не слушал, почему? Включил один альбом, потом другой, и как-то так очень легко пошло, что в итоге мы всё 31-е слушали их до самого вечера. А потом приходим встречать НГ в гости к моей бывшей коллеге, человеку, музыкой в целом увлекающемуся — в последние пару лет, к примеру, у неё период интенсивного погружения во вселенную группы BTS. И вот мы что-то там готовим, обсуждаем не помню уже что, и в какой-то момент она говорит что-то вроде: «Это как в моей любимой песне на языке бамбара, которую поют два слепых африканских музыканта». Секундочку, говорю — а зовут этих слепых музыкантов как?

В общем, оказалось, что песня Амаду и Мариам «Djanfa» у неё реально одна из песен года, и она её даже фонетически разучила, чтобы им подпевать. Это с их альбома 2004 года, который им сделал Ману Чао со своей командой — потому что услышал какую-то их песню по радио и решил, что обязательно должен с ними поработать. Можно было бы, наверное, поворчать, что альбом получился очень ману-чао-вский в результате, и что их более малийское творчество, когда они поют под одну только электрогитару Амаду, более африканское и чистое, но на самом деле пофиг — альбом реально классный, и песня «Djanfa» тоже огонь.

https://www.youtube.com/watch?v=UHqY5i_jLnM

Встречали вместе с ними прошлый год, а теперь провожаем Амаду.

Слушал альбомы всё тех же Амаду и Мариам и размышлял вот о чём — как легко и естественно их песни принимают на себя самые разные музыкальные контексты, которые туда приносятся их музыкальными партнёрами и продюсерами. Есть альбомы, записанные с Ману Чао и его командой, есть альбом, где к ним набивается целая толпа условно-питчфорковских музыкальных героев нулевых — Сантиголд, TV on the Radio, Ник Циннер из Yeah Yeah Yeahs, Джейк Ширз из Scissor Sisters, есть альбом, где французы им делают чуть ли не диско а-ля 80-е. Песни их при этом, конечно, немного трансформируются (скажем, в каких-то музыкальных контекстах периодически прибирается солирующая гитара Амаду, потому что вроде как не особо к месту), но в то же время всегда сохраняют свою индивидуальность и стать.

И тут интересна вот какая вилка. С одной стороны, такая открытость новому в принципе вполне свойственна всему этому поколению африканских артистов, выросшему во второй половине ХХ века, на волне распространяющейся по континенту независимости стран. Денег было мало, а амбиций много, поэтому любые новые инструменты и любые новые технологии, когда они появлялись, приветствовались на ура. Новые популярные жанры, приходящие из большого мира, тоже имели значение — с ними нужно было конкурировать, поэтому их без проблем массово осваивали и включали в свои контексты. Синтезаторы пришли — давайте, драм-машинки — отлично. Соул у вас там, или фанк, или поп, всё берём, класс; потому что мы можем также, вот смотрите. Да и лучше даже можем, на самом деле, что станет заметно, как только кто-то ещё нас услышит.

При этом все эти новшества лишены какого-то, скажем так, нарративного значения. Смене звука на новом альбоме совсем необязательно быть каким-то там творческим заявлением артиста — это просто инструмент, который позволяет не терять связь с современной аудиторией, но не возводится при этом в самоцель. Работать с Ману Чао классно и тогда, когда он сам, по стечению обстоятельств, является мировой суперзвездой, и тогда, когда он ей быть перестаёт. Работать с TV on the Radio в 2012-м, которые сделают тебе саунд как у себя, вполне в этот момент времени востребованный, так же классно, как и в 2017-м — с французом Адриеном Дюрандом, который сделает тебе идеальный поп в духе 80-х, саунд не сказать, что как-то особо востребованный вот в этот конкретный момент поп-времени, но всё равно при этом клёвый. Видится в таком подходе какая-то творческая целостность и честность — да, мы меняем наши песни в угоду времени, это нормально и естественно, но не меняемся при этом сами.

https://www.youtube.com/watch?v=GXKRDMZeKdA

#MoSальбомымесяца
Завтра все будет лучше: 12 альбомов марта

Ты спросишь меня, зачем я живу? Рукой луну я хватаю в пруду

Энергия и жизнь в мартовской подборке «Альбомов Сибири и Дальнего Востока». Философские танцы под шершавый синти-поп от «Чигихори», бесконечный грув коллектива Strelki Chesnoka, лихие эксперименты Павла Креслинга по оживлению драм-н-бейса, звонкий оптимизм тюменцев «Через раз» и еще много всего, не менее интересного.

Слушать на MoS

Два владивостокских релиза последних дней, которые стоят вашего внимания

1.STRELKI CHESNOKA — Birdhouse

Лайв-альбом, записанный в Contrabanda.club 23.02.2025. Да-да, тот самый гиг, о котором я вам уже рассказывал.

Слушать на всех площадках: https://band.link/dR6Sh

Во всех лайв-альбомах, мне всегда казалось, есть один изъян — они как бы воспроизводят эффект присутствия, но дистанцию от реального концерта ощущаешь из-за этого только больше. Ну то есть вот включаешь студийную запись, а она звучит специально так, будто записана для тебя. Лайв-альбомы же больше про "я бы хотел там побывать", чем про "блин, я будто там побывал!". Поэтому я почти не слушаю лайвы, мне всегда становится тоскливо, что это не про меня. Чем хорош этот альбом? Тем что он про меня — и про каждого, кто был в тот вечер в Контре. Ну а если вы не были, то теперь можете помечтать погрустить об этом.

2. Active Cor — Bliss (лейбл: welofi).

Проект Ильи Беспалова. Да-да, того самого Ильи, о котором я вам уже рассказывал. Кажется, это самое оптимистичное, что делал Беспалов. Мне нравится стейтмент к треку, что депру оставляем в 24-м, а по 25-у шагаем уверенно. Не могу сказать, что разделяю настрой, но вы прекрасно знаете, что я предпочитаю музыку в стиле "оптимизм назло говну вокруг" больше, чем покорное констатирование невзгод. Спеца из себя строить не буду, кинуть на трек какой-то исчерпывающий жанровый тэг не могу, если поможете с этим — буду рад (не уверен, что будет рад Илья, но канал мой, кчау!)

«Фея нервных окончаний»: «Я рабочеклассовый фрик»

Музыка завода как отражение сегодняшнего дня

Этой весной «Фея нервных окончаний», сольный проект хабаровчанина Александра Янчука, гитариста прекрасной группы Rape Tape, стал победителем в номинации «Best Vibe» дальневосточной музыкальной премии musescope.AWARDS. Петр Полещук воспользовался этой возможностью, чтобы встретиться с музыкантом и обсудить ряд животрепещущих вопросов ― как сохранять ощущение жизни в музыке, написанной в программке, может ли экспериментально-индустриальный бум-бэп отражать классовую принадлежность своего исполнителя и что вообще такое этот самый «Best Vibe».

Интервью на MoS

Текст: Пётр Полещук

Тэги «NTS», «experimental», «выходные», «сиятельный дрон» ― снова решил на выходных окунуться в уютные воды экспериментальных подборок на радио НТС, и снова наткнулся на звенящее струнное сокровище; дуэт Powers/Rolin Duo. Это семейная пара из города Коламбус, штат Огайо; он (Мэтью Ролин) играет на гитаре, она (Джен Пауэрс) на цимбале, и вместе они фигачат бесконечные сияющие импровизации, которые звучат, как самая жизнеутверждающая музыка на свете.

Оба в целом довольно занятные персонажи. Ролин вырос в Кливленде, переиграл в куче групп и записывал кучу сольной музыки под своей фамилией, но ничего из этих проектов особо в публичном поле не зацепилось; днём он работает техником, обслуживающим подачу разливного пива в барах. Пауэрс прошла музыкальную школу и колледж как классическая пианистка, но к концу обучения её так задрала косность всей этой среды, что она бросила играть вообще. В музыку вернулась, когда друзья позвали поиграть на клавишных в кавер-бэнде, исполняющем песни Боуи. Цимбал пылился дома, подаренный кем-то из родственников; однажды знакомый начинающий гитарист позвал её поджемить, и она решила прийти с инструментом, на котором никогда в жизни не играла. Импровизация для обоих, то есть ― не столько дело всей жизни, сколько случайное открытие по дороге; но оба как-то здорово за него ухватились. Там ещё интересно, что они в своём Коламбусе (куда Ролин к Пауэрс переехал) делают концерты для всяких близких по духу экспериментальных артистов, а площадка для них ― это бар слэш автоматическая прачечная, которая не перестаёт работать прачечной, когда там идут концерты. В общем, интересно люди живут в этом своём Коламбусе, штат Огайо.

Дискография у них не особо размашистая, но не очень удобно размазана по разным Bandcamp-страничкам. Есть где-то полдюжины альбомов в формате дуэта, есть ещё несколько, где они играют в качестве трио с кем-то ещё ― есть, например, парочка с перкуссионистом Cloud Nothings. Всё я ещё не послушал (работаю над этим сегодня весь вечер), но по тому, что послушал, можно более-менее смело сказать ― начинайте с любого места, будет одинаково хорошо. В комментах к одному альбому классно сказано: a glorious blur. Вот именно так, да.

Наблюдали весенним днём архитектуру Петроградки, пырялись по занимательным дворикам где-то в районе Литературного дома на Малой Посадской, и в одном из двориков нас из окна поприветствовали проигрыванием песни «Я готов целовать песок» Владимира Маркина на приличной громкости. И меня вдруг осенило: ёкарный бабай, это же босса-нова.

Дальнейшее изучение вопроса в автобусе по дороге домой показало, что на официальных релизах песня подписывалась словами «автор неизвестен» и комментарием «бабушка ламбады». Поразмыслив, я пришёл к выводу, что с официального на исполнительский это должно переводится как «Слушайте, да, откуда-то спиздили, и да, вроде чё-то бразильское было». Параллельно выяснилось, что Маркин был, мягко говоря, удивлён тем, насколько его песня пошла в народ. А она реально пошла, что я могу подтвердить хотя бы тем, что в моём классе исполнялась её авторская пародийная версия, в которой последние слова припева заменялись на строчку «Если ноги ты на ночь мыла». Если твоя песня уходит в фольклор школьников ― не знаю, по-моему, на бесконечно идущей сонграйтерской олимпиаде тупо не предусмотрено награды выше. А Маркин такой ― мы вообще писали эту песню как пародию на ресторанных лабухов, странно было, когда все те же ресторанные лабухи по всей стране начали исполнять её абсолютно всерьез.

Что мы из всего этого можем извлечь? Ну, во-первых, мысль о том, что «намерения автора» ― это штука, которая может нам пригодиться в том случае, если (вдруг) надо поговорить именно о намерениях автора, а во всей остальной дискуссии о песне (или любом другом произведении искусства) совершенно бесполезна. А во-вторых, ещё и ключик ко всей последовавшей за этим карьере Владимира Маркина. Что делает чувак, который только что филиграннейшим, доступным только блаженно неведующим, что именно они творят, образом прошёл по волшебному канату между драмой и пародией, эмоцией и высмеиванием, поэзией и бессмысленностью? Бубнит «Ну блин, они ШУТКУ НЕ ПОНЯЛИ» и принимает решение впредь никогда больше не допустить ситуации, в которой шутка не будет очевидной ― с чем прекрасно справляется. Ну, то есть ― молодец, да. Но есть и нюанс.

А ещё через пару кварталов после встречи с этой песней во дворике меня осенило, что «Сиреневый туман» ― это танго. У этой песни вообще оказалась почти детективная история, о которой впору снимать сериал, но это вы уже сами почитайте, там реально интересно.

Очень важный для меня материал, в котором получилось поговорить о сразу множестве важных культурных вопросов. Горжусь коллегами.

«Люди к нам ходят простые»: арт-клуб «Хамелеон» в Прокопьевске

Как клуб, открытый любым творческим веяниям, от рока и джаза до поэтических чтений и открытых микрофонов, формирует аудиторию в рабочем городе

Арт-клуб «Хамелеон» открылся в Прокопьевске пару лет назад и уже успел своими еженедельными концертами собрать вокруг себя постоянную аудиторию. О том, как удалось осуществить этот непростой маневр, рассказывает Родион Литвинов ― профессиональный музыкант, основатель группы «Танцы святого Прокопия», заведующий эстрадно-джазовым отделения колледжа искусств и один из учредителей клуба.

Интервью на MoS

Фото: Виль Равилов

Тыкнул в случайную подборку на радио NTS с тэгом experimental (ах, как хороши эти случайные подборки радио NTS с тэгом experimental солнечным весенним днём!) и попал на передачу про валлийского арфиста Рходри Дэвиса.

Чувак исследует самые разные виды арф и дико интересно об этом рассказывает ― например, о том, как он восстанавливает арфу со струнами из конского волоса, которая с 10 века была самой распространённой валлийской разновидностью инструмента, воспетой в поэзии, а потом сгинула на 200 лет, пока он её сам не собрал по старым книжкам. Или про то, как он в магазине инструментов специально покупает самые дешевые арфы, чтобы избавить инструмент от тянущегося за ним снобского флёра обслуживания высокой в кавычках культуры.

В общем, много интересного, но остановиться хочется на одном ― на альбоме Wound Response, на котором он играет на так называемой коленной арфе (lap harp, как лэптоп, только арфа, короче) с подзвучкой. И это просто кайф, такой сияющий гитарный нойз (только арфа) ― собирал после ужина в одного тумбочку под телевизор, так идеальная музыка для этого. И вообще для чего угодно, что можно делать дома вечером одному, врубив странный шум погромче.

https://telegra.ph/Mama-Afrika-bez-doma-03-23

В смысле десять лет? Это же было вчера! Но в случае с дебютным альбомом Кортни Барнетт дела и правда обстоят так: Sometimes I Sit and Think, and Sometimes I Just Sit вышел десять лет назад, в марте 2025-го. А я ведь реально помню, как он выходил и как покупала винил на «Примавере» в 2016-м!

По случаю юбилея Кортни в соцсетях спрашивает, какие у кого из подписчиков любимые строчки оттуда. И хотя песня «Avant Gardener» не с этого альбома, а с вышедшего двумя годами ранее The Double EP, я не смогла в очередной раз не процитировать:

The paramedic thinks I'm clever 'cause I play guitar
I think she's clever 'cause she stops people dying

Какой там альбом — это просто один из лучших рок-текстов XXI века, ребята. А клип, отсылающий к «Бесконечной шутке» Дэвида Фостера Уоллеса?

Кортни, спасибо тебе, что ты есть и пишешь эти песни.

https://youtu.be/bcnIhzaDTd0?si=ayV_iKrnpmTg-2b7

I'm a Scorpio!

https://www.youtube.com/watch?v=KFyUV4gwCas

Алексей Шляков и тюменский рок в оппозиции всему

Как в Тюмени 1980-х случился рок-взрыв (и что от него сегодня осталось)

Группа Алексея Шлякова «НЕва», одна из знаковых тюменских рок-команд, в этом году отмечает 40-летний юбилей. А это значит, что музыканту есть что рассказать ― за четыре декады перед его глазами (и при его непосредственном участии) сменились несколько эпох сибирского рока. «Мастера Сибири» встретились с Алексеем на репетиции и съездили на гастроли, чтобы обсудить первые панк-фестивали, будни советского и постсоветского рокера, существующего в тотальной оппозиции всему официальному, а также ключевую роль тюменских музыкантов в становлении сибирского панка.

Интервью на MoS

А теперь коротко: песня "Низина" группы "Низина" с альбома "Низина", который "Мертвых собак лай" выпустили на своем лейбле (который, к счастью, не называется "Низина") - отвал башки. Спасибо за внимание.

(Если чуть-чуть более развёрнуто, то две другие песни на альбоме "Низина" - не такой отвал башки; но по песне "Низина" есть ощущение, что у них такое ещё будет, будет).

Время от времени я вспоминаю, что музыкальный критик ― это такой чувак, который в том числе слушает разную новую музыку. Сегодня попробовал послушать несколько новых альбомов, про которые разные люди в разных местах говорили что-то такое, от чего можно было подумать, что мне это зайдёт. Итак:

HotWax ― я в целом люблю группу Elastica, и круто, что через 30 лет после их дебютного альбома кто-то, наконец, подумал, что этот альбом ― отличная ролевая модель. У трио HotWax (две девчонки и парень на барабанах) играть в Elastica получается не тупо, а довольно лихо и огненно. Если еще лет через пять у них выйдет второй альбом, срисованный с The Menace, начну их любить ещё больше.

The Murder Capital ― классный звук с этими плавающими гитарами, но песни какие-то абсолютно невозможные, сдался на третьей.

Bambara ― понял, что люди, использовавшие для разговора об этом коллективе из Бруклина волшебные слова «Ник» и «Кейв» ― люди такой доброты и щедрости духа, какой мне никогда не достичь. У Леры Лазаревой в канале «Канал» ещё было сравнение c Элиасом Рённенфельтом из Iceage, и оно мне кажется куда более уместным; на этом альбоме я ловлю примерно те же вайбы, что и на альбоме «Beyondless». Ну, знаете ― такой театрализованный мини-макабр, сказки с тёмной стороны, рассказанные этак драматично и стильно, в костюмчиках под разноцветными огоньками крохотной сцены в каком-нибудь выразително-неблагополучном кабаке.

Но есть и нюанс ― когда в такой музыке приходят Iceage, мне это кажется результатом какой-то вполне естественной эволюции их звучания и подходов. Bambara же для моих ушей звучат, как помпезная поп-рок группа 80-х, кто-то вроде Simple Minds, чуваки с большими припевами и большими эмоциями, что занялись вдруг таким вот макабр-туризмом. У них прикольный насыщенный звук, но базовая интонация кажется в первую очередь исполнением роли, причем не особо убедительным.

#MoSальбомымесяца
В ожидании солнца: альбомы февраля 2

Если пытаться искать общие черты у героев нашей второй февральской подборки (а нас хлебом не корми, дай поискать общее), то вот что получится найти — клавишно-пневматические инструменты и европейские лейблы. Иногда даже одновременно — новый альбом красноярцев Grima, например, может похвастаться и тем, и другим.

Также в обзоре — шершавое центросибирское эмо томичей Rusali, аккуратная электроника омича King Shi, красочный психоделический рэп дальневосточного дуэта Hot! Springers и много всего другого, не менее интересного.

Слушать на MoS

Решил наконец-то послушать, что такое этот ваш дэткор и наткнулся на такой вот занимательный диалог между жанрами. Любимое место - это барабаны под открывающим риффом, по-моему, очень смешно, в хорошем смысле. На том же релизе есть и каверы на Black Hole Sun и The Perfect Drug, и вот они очень чётко демонстрируют разницу между смешно в хорошем смысле и смешно в плохом.

https://music.yandex.ru/album/3515765/track/29250140

София Губайдуллина
24 10 1931 — 13 03 2025

просто послушайте её музыку

Чудесное открытие, возможно, самое впечатляющее за последние сколько-то лет — монументальный техасский ансамбль Water Damage; низкий поклон за него Толе Першину, автору канала «Саботаж». Это такая сборная представителей техасского гитарного андеграунда — самое известное для меня имя в составе Тор Харрис, но остальные музыканты в общем-то не меньшие многостаночники: если пошариться по страничкам участников группы на Discogs, видно, что все играют в куче групп, часто вместе друг с другом, часто под очаровательными названиями типа Expensive Shit, Tuxedo Killers, When Dinosaurs Ruled the Earth и Early Drinker.

Что здесь происходит — составом, в котором всегда должны быть два барабанщика и два басиста, а все остальное заполняется по мере текущей возможности (подойдет и гитара, и скрипка, и синты, и саксофон, и любые вариации этих инструментов; на каких-то альбомах играет восемь человек, на других — до двенадцати), берется какой-то обычно простой и неспешный грув, который ритм-секция стоически держит до самого конца, а всё остальное дронит вокруг него в свободном режиме. Играется всё, во-первых, очень громко (слушать надо так же, прям сильная разница чувствуется, если громкости поддать), а во-вторых, долго, пока катушка плёнки не закончится: треки длятся обычно плюс-минус те же 20 минут и называются для чистоты концепции «Катушка такая-то», то с номером, то с буквенным обозначением.

Как можно описать то, что по итогу получается — например, как краут-рок, который пересел из быстрого немецкого седана в 18-колесный грузовик и свернул с быстрого немецкого автобана на городской проспект, где принялся соблюдать городское ограничение скорости. Или как поздних Swans, если представить их музыку не долинами и взгорьями, а бесконечным плато. Или вот есть ещё композиторы-минималисты — про них говорят, что их правильнее называть «пост-минималистами», потому что они давно отошли от идеологии чистого минимализма, а вот Water Damage никуда не отходили, зачем им отходить, они в принципе только пришли и никуда отсюда не торопятся.

Как будто можно подумать, что описывается что-то довольно скучное и статичное, но по факту этот их буквальный репетитивный минимализм захватывает каким-то совершенно волшебным образом. Музыка не то чтобы совсем не развивается — она не развивается структурно, да, но гармоническое поле шумов вокруг магистральной линии находится в постоянном движении, и это совершенно офигенный эффект, какой-то, ммм, очищающий, что ли. Эта музыка очень интересно воздействует на внимание — у громкой тяжелой музыки в принципе всегда есть медитативный потенциал, и вот Water Damage посвятили себя ему целиком. Сейчас есть четыре альбома, весной выйдет пятый. Начните, например, с последнего на данный момент In E, под который я всё это вам написал. Вот мне сейчас надо встать и пойти завтракать, а я не могу, у меня до конца Reel EE ещё десять минут.

Музыкальный лекторий в Севкабеле

Сегодня новость для наших питерских подписчиков!

В лекторий’порт запускается цикл встреч «Вокруг импровизации». Идея проекта — рассмотреть феномен импровизации со всех сторон, ее движение в синтезе искусств.

В программе концерты, лекции, импровизации с культовыми музыкантами – в том числе из «Аукцыона» и «Аквариума».

Куратор цикла: Георгий Аверин — поэт, музыкант, художник, издатель и аукционист, художественный руководитель и дирижер международного экспериментального проекта «Слепой оркестр Санкт-Петербурга».

Выглядит очень интересно, тем более что вход свободный. Вот ссылка на регистрацию.

Нехитрое математическое уравнение «аудитория одного артиста плюс аудитория другого артиста равно по любому что-то хоть немного большее любого из слагаемых» в последнее время используется отечественными музыкантами с такой плотностью, что немножко уже перегораешь от бесконечных фитов всех со всеми. Но иногда ещё всё-таки попадается такой фит, что напоминает, зачем вообще эти фиты в принципе нужны (ну, с творческой точки зрения) — песня, в которой участники умудряются не только привнести каждый свою индивидуальность, но и найти друг для друга какие-то новые, неиспробованные раньше краски.

Песня «Сквозь нас», совместный номер горячо мною любимых дальневосточных артистов, хабаровского певца Ма гак па и владивостокской группы «Kё» — как раз такой случай, такой платонический идеал фита, в котором сильные стороны каждого артиста сходятся так, что получается что-то совсем новое, такое, что мы от них ещё не слышали. Крутота.

Объявлены результаты дальневосточной музыкальной премии musescope.AWARDS

Дальневосточная музыкальная премия musescope.AWARDS объявила победителей. Лучшей дальневосточной группой снова стал коллектив hehehe; они же забрали победы в номинации «Лучший альбом» («Паника», который был одним из лучших альбомов 2024 года и по версии «Мастеров Сибири») и «Лучшая коллаборация».

Лучшей песней стала композиция «Потерялось» группы «kё», а лучшим живым составом был назван коллектив Strelki Chesnoka. Танцевальный дуэт «Селекта» победил в номинации «Лучшая промо-кампания», лучшим новичком стал артист Dayhn, а лучший видеоклип сняла певица Arizona.

Также организаторы премии объявили две специальные номинации от редакции — лучшим металлическим коллективом была названия группа Hostile, а в номинации «Лучший вайб» победил проект Александра Янчука «Фея нервных окончаний». В партнерской номинации Best Fresh от стриминговой площадки «Звук» победил проект Ally Moon.

Дальневосточная музыкальная премия musescope.AWARDS вручается в этом году в третий раз. Здесь вы можете прочитать рассказ о премии от одного из ее основателей Ильи Терентьева, а здесь есть плейлист песен, номинированных в категории «Лучшая песня».

https://music.yandex.ru/album/2482480/track/74475

Группа Океанариум — это та группа, которая была нужна Владивостоку. Вот почему.

Для многих, кто не живет во Владивостоке, но интересуется музыкой, столица Приморского края воспринимается родиной отечественного брит-попа. Справедливо: и до Лагутенко брит-поп исполняли на русском, но безуспешно — не было нужной доли локализации. Мумий Тролль же смог адаптировать музыку совсем другой социальной и культурной ситуации к местным реалиям. Благодаря МТ в России гораздо больше заговорили про Pulp, Blur и Suede. Словом, популярным в России стал брит-поп весьма конкретной породы, так сказать, какой угодно, только не Оазисной. И это... странно, разве нет? Oasis были самой влиятельной и могучей брит-поп группой 90-х, но они так и не нашли своего воплощения в России. У нас копировали/локализировали более, что ли, среднеклассовый брит-поп, более stylish, но менее катарсический. И особенно это странно в контексте конкретно Владивостока: Туманный Стон местами звучал в духе The Libertines, Steplers копировали Suede и Menswear, Эглайны опять по Suede (но значительно оригинальней), Mari!Mari! это уже такая итерация около-гаражного инди-бритпоп-дэнса 00-х (The Subways, Францы, you name it). А группы, которая взяла бы за основу эмоцию главных виновников торжества так и не случилось. И еще раз — вы понимаете, как это странно? Особенно в контексте Владивостока.

У нас приморский город, он буквально объят своей атмосферой, а про саунд Oasis очень часто писали как про океанический. Ну и действительно, речь даже не только про волнообразный звук перегруза гитар Галлахеров, но и про эхо реального моря (вспомните начало Ch.Supernova).

Такой группы не было. До Океанариума. И это круто: в определенном смысле, Океанариум ультимативная Владивостокская брит-поп группа. Они максимально владивостокские по саунду и семантике, но не похожи на какую-либо группу Владивостока из прошлого. Если завтра конец света, то мы дожили до того момента, когда у Владивостока сложилась прям своя локальная традиция любви к старушке Англии. И классной её делает не эпигонство (скажем, я едва ли стал бы фанатом группы THE THUNDERBEATS, появись она во Владике), эпигонства то как раз нет. Классной её делает собственное (во многом локальное) содержание и связь с другими жанрами.

В общем-то, назвать Океанариум брит-попом если и можно, то с теми же оговорками, что Oasis. В них не меньше эмо, дрим-попа и других guitar driven жанров. Собственно, это же выделяло и Oasis на фоне кукольного саунда многих бриташек тех лет.

Я уже писал, что у группы скоро выйдет сингл — и спасибо всем, кто сделал пресейв.

Теперь можно слушать на всех площадках

https://telegra.ph/Yeah-its-coming-out-of-this-world-30-let-albomu-To-Bring-You-My-Love-02-28

Мой любимый омский музыкант и большой (ещё бы, практически двухметровый) друг Дима «Крамб» Лапутин выпустил сольный гитарный альбом. Внутри — четыре эмбиентных полотна, которые то тревожно-медленно накатывают, как стена в комнате уничтожения мусора в «Звездных войнах», то изысканно мерцают. Отличная музыка для того, чтобы включить очень громко и неизвестно куда провалиться.

Я здесь, я на своём месте
А ты кто, ответь мне, а

Десять лет назад (какого чёрта ты такой старый, ответь мне) вышла «Дочь рыбака» — альбом, на котором стало окончательно ясно, что нет, нам всем, кто зафанател от «Знаешь, что я делала», не показалось. Что Катя Павлова — это всерьёз и надолго.

Ну, как, «окончательно ясно» — до этого успели выйти два первых альбома OQJAV, да, прогрессирующе охренительных («Марту» я как-то с десятилетним юбилеем не нашёл времени воспеть, а это ведь офигеннейший альбом, офигеннейший). Но на них Катя очевидно играла пусть и важную, но всё же не главенствующую роль — плюс само существование группы ставило будущее «Обе две», где, по сути, кроме Кати не осталось музыкантов, под некоторый вопрос. «Дочь рыбака», если совсем грубо, показала, кто в доме хозяйка. Да, за звук тут отвечал в основном Даня Шейк, заскочивший (и как удачно заскочивший!) в «Обе две» в качестве этакой промежуточной остановки между OQJAV и сольным плаваньем, но в то же время стало отчётливо понятно, что звук, в общем, не особо причём — что Катины песни будут Катиными песнями независимо от того, кто и что конкретно сейчас вокруг них играет.

Играли, кстати, классно — «Дочь рыбака» звучит здорово, как ни один другой альбом «Обе две» (впрочем, есть ли у «Обе две» в принципе альбом, который звучит так же, как какой-нибудь другой? Вопрос дискуссионный), с этим упругим басочком и километрами любимого Даней эха на мерцающих многослойных гитарах. Разница с первым альбомом бросалась в глаза (в уши, хихи) моментально, с первых же гитарных аккордов в «Кензо» — юношеская дерзость первого альбома сменилась чем-то более взрослым и сложным. Сюжеты остались плюс-минус теми же, но капитально сменился жанр — и ловкость этого манёвра была в том, что за эту смену парадигмы отвечала в первую очередь музыка. Новый состав заиграл иначе, и песни стали работать иначе, глубже, серьёзнее, драматичнее; в этом проглядывало какое-то прямо уже режиссёрское, авторское видение. Лучшее проявление этого контраста между «было» и «стало» — это те песни, которые они успели поиграть после первого альбома; сравните, например, «Платье» на альбоме и в живой версии с Галерной (кланяемся в ножки за публикацию Галерной на стримингах в переиздании альбома, это великие четыре песни), это же просто небо и земля. Героиня ранней версии без колебаний ставит ударение в "Спалят, отмажемся" на второе слово; у героини поздней подобной сияющей уверенности нет уже ни в чем.

Тут важно вот ещё что проговорить — «Дочь рыбака» вышла мне прямо в переломный момент собственной личной истории, отчасти созвучной тому, о чём Катя обычно поёт. Что у Кати всегда лучше всего получалось — такие коллажные репортажи изнутри самоощущения человека, которого захлестнуло чем-то внезапным, романтическим и небезопасно большим. Сюжетообразующие детали выкидываются за борт, остаются только сами эмоции, вот этот вот коктейль адреналина и страха, что всё вот-вот накроется медным тазом непоправимым образом, и произойдёт это из-за тебя — именно это Катя Павлова умеет описывать лучше кого бы то ни было на русском языке, и плюс-минус это и происходило со мной в те дни, когда альбом вышел. Поэтому песни с «Дочери рыбака» я ощущаю физически, до сих пор, видимо, навсегда — от них внутри одновременно сладко, болит и жжется, лучше я не могу это описать. Я к тому, что не исключено, что какую-то прям мощь этого альбома я преувеличиваю чисто в силу стечения личных обстоятельств, того, что он в меня попал ровно в нужный момент. Честно говоря, без разницы — преувеличиваю так преувеличиваю, пофигу. В любом случае я знаю, что буду чувствовать, когда заиграет какая-нибудь песня с этого альбома.

«С Сахалина тоже есть ребята»: musescope.AWARDS и музыка Дальнего Востока

В начале марта musescope.AWARDS, музыкальную премию Дальнего Востока, вручат в третий раз — в шорт-листе аж 45 артистов, ничего себе. «Мастера Сибири», которые дружат с премией с самого первого года, поговорили с одним из основателей о том, как это все устроено и зачем нужно. О том, кто победит, пока не говорили — узнать это можно будет на объявлении результатов 7 марта, отметьте себе в календариках!

Читать на MoS

Немного о жизни наших восточных соседей

Любимые BIG BRAVE на своём девятом альбоме, который выйдет в апреле, решили, если воспользоваться терминологией моих студенческих времён, ебануться на отличненько и сделать нечто совсем непохожее на то, что было раньше.

Во-первых, вся запись целиком сымпровизирована в студии с нуля. Во-вторых, это саундтрек к выдуманному фильму — вернее, дальше видеохудожница Стэйси Ли возьмёт их музыку и сделает к ней какое-то видео, и даже предполагаются совместные показы с живой музыкой. В-третьих, записан альбом расширенным составом — вместе с BIG BRAVE тут играют Сет Манчестер и Мелисса Гийон. В-четвертых, на чём тут все играют — здесь практически нет ударных (в списке использованных инструментов «перкуссия» указана только в одном номере), зато есть пианино, флейты, муги, вурлитцеры, пленочные петли, препарированные динамики, вибрафон, на котором играют смычком, а также козырь этого альбома, самодельная штука под названием «Инструмент», которую Матье смастерил сам, натянув на раму струны от старого сломанного пианино, которое валялось у Робин в тату-студии.

Есть первый обнародованный трек, звучит он вот так. Что тут сказать — люблю, когда люди с понятной историей закладывают всякие такие виражи. Было бы круто посмотреть на живые выступления с фильмами, которые можно придумать и наснимать по мотивам такого.

#MoSальбомымесяца
Радикальная асимметрия: альбомы февраля, часть 1

Призываем весну вместе с февральскими сибирскими альбомами — в этом нам помогают песни про цветы от «Горигасни» и шумная эмо-драма «Стало скучно», танцы про осьминогов от Naïve Waves и зомби-рейв дуэта Blixakiss, а также много другой музыки, странной, шумной, позитивной, всякой. Волынка там тоже есть!

Слушать на MoS

Люблю внезапные связи между вещами вроде бы совершенно не близкими. Вот была, например, группа TV on the Radio (ладно, щас опять есть в честь юбилея) — после смерти басиста они расползлись в разные стороны, что-то было у Тунде Адебимпе, что-то у Сайтека, но вроде бы вполне в ключе всего того, что мы о них как о музыкантах узнали в контексте TV on the Radio.

А возьмем Кипа Мэлоуна, мужчину с выдающейся седой бородой, который в Tv on the R пел и играл на гитаре. Я тут вчера совершенно случайно рассмотрел, что в последние годы, он, оказывается, стал вращаться в очень интересных кругах. Например, засветился в качестве продюсера и клавишника на альбоме Матаны Робертс. И играет (опять-таки на клавишных, точнее, на модулярах, там вполне и без клавиатуры можно обойтись) на нескольких альбомах Джона Двайера (гитариста Thee Oh Sees или как они там пишутся), тех самых, где тот под разными названиями переизобретает Can через импровизационный джаз. Почему-то ужасно греют сердце такие открытия — как будто пришёл, не знаю, в какие-то новые классные гости, а там хоп, смутно знакомый тебе человек тоже оказывается, и раскрывается с какой-то новой стороны, которую ты за ним и не подозревал.

https://johndwyer.bandcamp.com/album/bent-arcana

Меж тем
9 мая
выходит
новый альбом
Mclusky
Может, хоть так этот долбаный мир
хоть на минуточку
станет чуточку
Получше

https://www.youtube.com/watch?v=NYHPDBWhhGQ

Саундтрек за 12 лет до фильма, ловко

Акт-Продукт представляет новый «вещественный» релиз SIC! (aka Siberian Improvisation Company): “Dom / Colonia” [akt-produkt 54]

Релизы «вещественной» серии SIC! – это разные материальные предметы, ассоциированные с местом и временем записи (булыжники из берлинских мостовых, баночки с грязным снегом из Кемерово и т.д.). При этом сами записи делаются, как правило, на улице, во время импровизированных прогулок. С 2022 года такая практика приобрела черты «вынужденного туризма»: последние релизы «вещественной» серии связаны с местами эмиграции. Dom / Colonia в этом плане не исключение: запись была сделана в июле 2024 в Кёльне, где в лагере беженцев оказался один из участников SIC! и основателей Акт-Продукта Максим Евстропов.

Смешно, но начав запись-прогулку нового европейского SIC!, мы сразу же очутились на гей-параде (в Кёльне праздновали тогда Christopher Street Day). Точнее, мы застали уже финал прайда: на одном из треков слышен перезвон сгребаемых коммунальщиками бутылок. Запись производилась также на таких локациях, как набережная Рейна, Кёльнский собор и подземная трамвайная остановка.

Dom в названии релиза – это Кёльнский собор, – в чём нам, ожидаемо, слышится слово «дом», имеющее с ним общий корень. Colonia – латинский источник имени Кёльн (Cologne), поскольку город возник на месте римской колонии (Colonia Claudia Ara Agrippinensium).

Материальная составляющая релиза – фрагменты радужных флагов и других объектов, брошенных на улице после прайда, спрыснутые одеколоном 4711 (Oeu de Cologne – букв. «вода из колонии») и расфасованные в стеклянные банки.

Александр Маркварт: гитара, объекты
Макс Евстропов: голос, мегафон, свисток, синтезатор

записано в Кёльне 21-22 июля 2024
запись, обработка звука: Александр Маркварт

++++
Akt-Produkt presents a new “material” release from SIC! (aka Siberian Improvisation Company): “Dom / Colonia” [akt-produkt 54]

Releases from the “material” series of SIC! are various objects associated with the place and time of recording (cobblestones from Berlin pavements, jars with dirty snow from Kemerovo, etc.). The recordings themselves are usually made on the street, during improvised walks. Since 2022, this practice has acquired the features of “forced tourism”: the latest releases of the “material” series are associated with places of emigration. Dom / Colonia is no exception in this regard: the recording was made in July 2024 in Cologne, where one of the participants of SIC! and founders of Akt-Produkt, Maxim Evstropov, found himself in a refugee camp.

It's funny, but having started the recording walk of the new European SIC!, we immediately found ourselves at a gay parade (Cologne was celebrating Christopher Street Day at the time). More precisely, we caught the end of the pride: on one of the tracks you can hear the ringing of bottles being raked up by utility workers. The recording was also made at such locations as the Rhine embankment, Cologne Cathedral and an underground tram stop.

“Dom” in the title of the release is Cologne Cathedral, in which we, as expected, hear the Russian word дом (“home”) that has the same root. “Colonia” is the Latin source of the name Cologne, since the city arose on the site of a Roman colony (Colonia Claudia Ara Agrippinensium).

The material side of the release are fragments of rainbow flags and other objects thrown on the street after the pride, sprinkled with Cologne 4711 (Oeu de Cologne = literally “water from the colony”) and packaged in glass jars.

Alexander Markvart: guitar, objects
Maxim Evstropov: voice, megaphone, whistle, synthesizer

recorded in Cologne on July 21-22, 2024
recording, sound processing: Alexander Markvart
https://akt-produkt.bandcamp.com/album/dom-colonia

P.S. the release will be presented today, February 2, at PAS Berlin, and on February 4 in Cologne at Galerie №18
презентация релиза будет сегодня, 2 февраля, в Берлине в PAS, и 4 февраля в Кёльне в Galerie №18

​​Напомню, что у меня есть очень интересный проект: вместе с Домом культуры «ГЭС-2» мы проводим ридинг-группы о музыке. Уже состоялись три встречи: по «Вспышке энергии» Саймона Рейнольдса, «Ста магнитоальбомам советского рока» Александра Кушнира и группа «Слова и песни» — про тексты и воспоминания.

Я всегда рад получать новости, сообщения, известия от участников наших ридинг-групп. Недавно мне написал один из них — Тимофей Горшков, который приходил на «Слова и песни» и уверенно говорил о Дилане, Лещенко, Тейлор Свифт, Charli XCX — да много о ком.

Тимофей написал примерно следующее: «Олег, не подумайте, что я хочу рекламы, но вот, делаю первые шаги в музыкальной журналистике и блогинге — и опубликовал большое интервью. Буду рад, если прочтете». Материал оказался действительно интересным — пусть и юношеским, заметно дебютным, но при этом основательным и необычным. В центре внимания — неожиданный герой: бурятский композитор-вундеркинд Лудуб Очиров, который в 20 с небольшим пишет концерты для народных бурятских инструментов, играет на джэмах в Клубе Козлова, учится в Гнесинке и, очевидно, живет музыкой как ей живут только реально одержимые люди.

Честно говоря, об Очирове я не слышал — и вряд ли узнал бы без Тимофея. Здесь ещё важна еще одна деталь: оба — и Лудуб Очиров, и Тимофей Горшков — незрячие. Поэтому разговор получился на равных и во многом о вещах, которые человеку со зрением совсем не ясны, например — как композитору, который не видит, написать музыку к кино. Это ценно.

Но даже если не учитывать этот аспект, интервью вышло хорошим. Радостно, что молодые авторы не боятся искать контакты, записывать и расшифровывать беседы с неизвестными, но достойными героями. У Тимофея, кстати, есть телеграм-канал. Ждем новых публикаций.

https://music.yandex.ru/album/5415272/track/22431006?utm_medium=copy_link

Хочу попрощаться с ней вот так - зычно, прекрасным хором дурных голосов

https://music.yandex.ru/album/5415272/track/22431006?utm_medium=copy_link

Слава Солдатов @slavyandiaries вчера вспомнил «Как стрижи» «Серебряной свадьбы», и я хотела написать ему в личку спасибо, но как обычно закопалась в работу-дела, поэтому пишу сейчас и не в личку, а тут: Слава, спасибо!

Хотя я и не забыла бы, ведь грядёт февраль, а у меня не только «Как стрижи», но весь мини-альбом «Ag» 2014 года и, наверное, даже особенно заглавная песня теперь навсегда неразрывно связаны с февралём 2022-го: где-то в середине того мрачного, полного тревог и вымотанности месяца мои ленты соцсетей заполнила новость о смерти Артёма Залесского — беларуского музыканта, участника «Серебряной свадьбы» и «Кассиопеи», партнёра Светы Бень. И я как-то сразу, на автомате включила клип на «Ag» и посмотрела его раз двадцать. А потом ещё неделю ходила и слушала альбом. А потом наступило 24 февраля.

И сколько времени прошло, и Света Бень с Галей Чикис выпустили самый важный русскоязычный альбом 2022-го, и альбом этот полнится самыми нужными словами («И зла не надо бояться. Надо бояться стать частью зла», «План эвакуации ясен, но невыполним», «Не печалуйся ничем»), и песни старые Бень и Чикис как будто не поют вообще, а я всё помню, мне хотелось бы забыть, но я всё помню. И снова февраль, снова пойду гулять по стылым трамвайным рельсам (ах, какой в «Ag» Илья Черепко-Самохвалов!), снова буду слушать на повторе три песни из 2014-го.

Группу «Серебряная свадьба» любили и котировали множество моих друзей, но я полюбил только тогда, когда попал на их живой концерт (ах, где ты теперь, Красноярская ярмарка книжной культуры) и услышал там живьём именно песню «Ag» (и о-фи-гел)

А ещё в конце прошлого года умер Кэйси Каос, интересный персонаж, капитан симпатичной и категорически недооцененной банды под названием Amen.

Биография у Каоса (в миру Карима Джорджа Хмелински) была довольно насыщенная — профессиональный скейтер в подростковом возрасте, он постоянно вращался в около-панковских кругах. В конце 1980-х был временным участником Christian Death, потом в 90-х завёл в Лос-Анджелесе проект Amen, который долго мыкался без лейбла — подписали их только в самом конце 1990-х, когда Каосу было уже за 30. Два первых альбома им записывал Росс Робинсон, продюсер-суперзвезда по меркам 1999-2000-го, когда это и происходило; в составе в это время играли ребята из Snot и барабанщик Шэннон Ларкин, до этого игравшей в Ugly Kid Joe, а после отправившийся играть в Godsmack (вот тоже интересная карьерная траектория).

В продюсерской дискографии Робинсона два альбома Amen (селф-тайтлд и «We Have Come for Your Parents») стоят примерно между безымянным альбомом Slipknot и «Relationship of Command» группы At the Drive-in. Это в целом довольно точный ориентир для Amen — металлизированный политизированный панк, не такой тяжкий, как Slipknot, не такой arty, как At the Drive-in. Это музыка вполне в духе 90-х — злой жужжащий драйв, как у Мэрлина Мэнсона на альбоме «Antichrist Superstar», отчаянный вопль заебавшегося отпрыска субурбии, как у ню-металлистов, всё такое.

Мне всегда Amen нравились своей очень классно ухваченной Робинсоном нервно-паралитической энергией — это музыка, сыгранная так, словно музыкантов в процессе разрывает на тысячу маленьких злых кусочков. Плюс у Каоса отлично подходящий к такому саунду вокал — ничего особенного, просто такой звук, будто у него вот-вот пойдет горлом кислота. Это, собственно, главное их качество – песен на весь альбом, соответствующих этому накалу, у них никогда не набирается, но те песни, которые соответствуют (No Cure for the Pure, Mayday, I Don’t Sleep, Broken Design, ну и, конечно, великая песня Drive), штырят как-то по-особенному.

Amen офигенно много гастролировали, но вот со студийниками им постоянно не везло. Закрывались и реструктуризировались лейблы, альбомы выходили при минимальной поддержке или не выходили вовсе. Лет пять назад мелькала новость, что на новом альбоме Amen будет играть Дэйв Ломбардо — я радостно перепостил, а сейчас оказалось, что это альбом, который с переменным успехом делали с 2014-го, и так не успели доделать до декабря 2024-го, когда у Каоса остановилось сердце. Может, всё-таки что-то выпустят в итоге.

В общем, не сказать, что ушёл гениальный музыкант, оставивший наследие на века. Ушёл непростой, судя по постоянным перетасовкам в составе его главной группы, но талантливый чувак. И десяток злых и драйвовых песен, идеально вписывающихся что в бушевскую, что в трамповскую эпоху, которые можно закинуть в плейлист — тоже вполне себе наследие.

Тут FKA twigs выпустила клип с приветом Rabbit in your Headlights - давайте вспомним, кому передавал приветы Глэйзер

#MoSальбомымесяца
Молодые метеориты и будничный апокалипсис: альбомы декабря и января

Первый обзор года — всегда непростая территория; тут надо не только следить за свежим январским, но и не забыть декабрьское, что осталось без внимания в прошлом году. На повестке дня — индустриальное техно Павла Креслинга и трэш-фельетоны «Гробовой доски», поклоны гитарным 90-м от Mudrange и теплый ностальгический вайб Zercalo, этно-металлические эксперименты Arbay и задушевная лирика Lil дождя, а также много всего другого.

Слушать на MoS