Пара слов про «Под огнём» Алекса Гарленда и Рэя Мендосы.

Авторов и правда хочется похвалить за честность: в интервью они постоянно проговаривают, что не позиционируют свой проект как антивоенный, хотя уклончиво намекают на некие антивоенные вайбы, возникшие как бы сами по себе, из самой истории. Так что критики, называющие «Под огнём» антивоенным, оказывают ему медвежью услугу, навязывая лейбл, который сейчас, после множества выдающихся статей и роликов о проблемах «антивоенных» фильмов, очень сложно отстаивать.

Но и, как говорится, от всей души порадоваться принципиально внеконтекстуальному, аполитичному подходу авторов к Иракской войне (настолько аполитичному, что Мендоса, сам ветеран Ирака, на прямой вопрос о справедливости его борьбы в составе американской армии отвечает буквально, мол, я вне политики, я просто откликнулся на зов) я не могу.

Не потому даже, что такой подход не имеет права на существование – конечно, имеет, кто запретит тебе экранизировать личный опыт? А потому, что фильмов с этим предельно ограниченным взглядом – взглядом бойцов американской, чаще всего оккупационной, армии – в голливудском кино и без того хватит на несколько полноценных фестивальных программ. И ещё один, насколько бы технически совершенным или оригинальным он ни был, уж точно не скажет нового слова ни в кинематографе, ни уж тем более в антивоенном движении.

Конечно, война в «Под огнём» показана неприятной штукой (хотя некоторые справедливо отмечают, что его гиперреалистичный, полудокументальный, погружающий тебя в гущу событий стиль может быть весьма развлекательным). Но неприятна она, как и в десятках других проектов, прежде всего потому, что страдают на ней «наши мальчики». Все остальные возможные точки зрения на страдания от войны, за исключением буквально пары моментов с иракской семьёй, здесь отсутствуют.

Не знаю, как вам, а мне эта каноничная, конвенциональная, как будто единственная достойная экранизации голливудская перспектива не только в политическом, но даже в художественном плане уже основательно надоела

Только успели мы похвалить Ирландию, а там свой фашистский пиздец растёт

Такер Карлсон взял интервью у Конора МакГрегора в Дублине

Американский телеведущий Такер Карлсон посетил Дублин, где провёл двухчасовое интервью с легендой ММА Конором МакГрегором. Беседа прошла в пабе The Black Forge Inn, принадлежащем МакГрегору, и была посвящена его президентской кампании.

Выборы намечены на ноябрь 2025 года, и МакГрегор активно продвигает свою антииммиграционную платформу.

Интервью, по словам МакГрегора, «взорвёт эфир», и скоро выйдет на платформах Tucker Carlson Network и X.

Важный дисклеймер. Человечество абсолютно точно не нуждается в новой натужной экранизации и без того всех доставшей («почитайте другую книгу») франшизы от авторши, которая весь свой огромный авторитет и влияние в прямом эфире тратит на разжигание ненависти к уязвимым группам (причём уже не только к транслюдям, но, например, и к асексуалам). Я не буду защищать существование нового сериала, не собираюсь его смотреть и никому не рекомендую, а сам проект уж как минимум не помогает делу социальной справедливости, каким бы кастом он ни оперировал, но высмеивать трусливые ужимки расистов – всегда радость

Как я уже писал когда-то, можно бесконечно смотреть на три вещи: на огонь, на воду и на то, как чуваки в соцсетях безуспешно пытаются доказать, что возмущаются темнокожим актёрам в кино по нерасистским причинам

Что левые предлагают мужчинам. Часть 2

Однако экономической риторики, конечно, недостаточно. Важно не подменять гендерные проблемы экономическими, как любят делать многие марксисты в отношении, скажем, феминистской борьбы, а рассматривать те и другие в совокупности.

Поэтому другая часть этого зарождающегося проекта – видение новой, позитивной, маскулинности, сохраняющей или не сохраняющей внешние признаки традиционного мужского образа, но не связанной с доминацией над другими, запиранием эмоций и агрессией. Маскулинности, которую в последнее время старается демонстрировать и поп-культура (чаще в мультсериалах вроде «Вселенной Стивена» и «Времени приключений», но иногда и в более взрослых проектах вроде «Всё везде и сразу» или «Теда Лассо». Мне в этом смысле хотелось бы отметить и пример из прошлого – агента Купера из «Твин Пикса», который остаётся идеалом во многом традиционной и привлекательной для гетероженщин, но при этом нетоксичной маскулинности).

Мой любимый ютьюб-блогер Шон на примере своего отца, водителя грузовика, который выглядит как традиционно маскулинный мужчина с традиционно маскулинными увлечениями вроде пива и футбола, вывел совсем уж простую формулу позитивной маскулинности. Это маскулинность, которая может быть сколь угодно стереотипной или, наоборот, разрушающей ожидания, но главное – не рассматривает себя как единственно возможный вариант, доброжелательно воспринимая любые другие формы выражения маскулинности/феминности.

Что же касается эпидемии одиночества и сексуально-романтической недореализации, от которой страдают многие молодые мужчины сегодня, левые блогеры подсказывают, что действительно эффективный выход – не в советах пикаперов, принятии инцельской статистики о 80/20 или малоперспективной попытке воспользоваться социальной несправедливостью в личных интересах, как предлагает Эндрю Тейт, а в налаживании социальных связей, в том числе с женщинами, в том числе – о ужас – не обязательно завязанных на сексе.

Да, это иногда требует не меньших усилий, чем каждодневные походы в зал или изучение 50 главных фраз для подкатов и манипуляций, но и результаты будут куда более благотворными – не только для сексуальной жизни мужчин, но и в целом для их психического здоровья.

Приведу цитату Шона из видео:

Есть множество женщин, которые отчаянно нуждаются в мужчинах, которые относятся к ним как к личностям, но они окружены чуваками, относящимися к ним как к персонажам для дейтинга в Sims и отыгрывающими спидран по самому быстрому снятию одежды с этих персонажей. <…> Вам не только не стоит манипулировать женщинами, потому что это просто неправильно, но это вам даже не нужно: женщины – не пришельцы, они всего лишь другие люди, и по большому счёту уже хотят тех же вещей, что и вы. <…> Если вы одиноки, сфокусируйтесь на встречах с людьми. В целом. Не только на людях, с которыми вы хотите секса. Секс сам по себе не сделает вас менее одинокими. Скорее, напротив, если он оторван от всего остального, он сделает вас более одинокими. Налаживание связей с другими людьми – вот ключевая часть

***

Проблема в том, что всё это сочувственное отношение к молодым мужчинам есть у блогеров и людей искусства, но по-прежнему почти не присутствует в риторике крупных политических сил в тех же Соединённых Штатах. Демократическая партия на последних выборах действительно крайне мало апеллировала к мужчинам и начисто проиграла борьбу за них Трампу. Но это больше говорит о том, что Демпартия, за редким исключением в виде социал-демократов Сандерса и Окасио-Кортес, гораздо дальше от прогрессивной левой повестки, чем многим кажется, и выглядит «левой» только на фоне окончательно офашистевшихся республиканцев. Строго говоря, у действительно левых сил в тех же США представительство во власти крайне незначительное.

Словом, не то чтобы левым совсем нечего сказать мужчинам. Дело скорее в том, что их «мужской политический проект» не особо поддерживается институционально плюс не полагается на простые, эгоистичные и популистские, решения, а требует от мужчин хоть какой-то степени вовлечённости в проблемы и чувства других людей

Словом, не то чтобы левым совсем нечего сказать мужчинам. Проблема скорее в том, что их возможный «политический проект» не особо поддерживается институционально плюс не полагается на простые, эгоистичные и популистские, решения, а требует от мужчин хоть какой-то степени вовлечённости в проблемы и чувства других людей

Что левые предлагают мужчинам. Часть 1

Выше – хорошие статья и пост Антона Праведникова, обязательно почитайте. Но мне хотелось бы добавить пару комментариев вот к этой части:

У правых есть политический проект, который они предлагают молодым мужчинам, которые страдают от атомизации, одиночества и экономической рецессии — они традиционно предлагают свалить всю вину на других (мигрантов, феминисток, etc.) У левых пока такого убедительного политического проекта нет. Конечно, не только из-за промахов самих левых, но это уже тема для отдельного поста.

Во-первых, действительно, есть объективные факторы, почему у условных «левых» нет такого масштабного проекта. Левые, как это часто бывает, начинают из заведомо менее выгодной позиции. Гораздо сложнее агитировать во многом привилегированную группу за реальное равенство, чем за сохранение или возвращение её, пусть и во многом мнимых и имеющих массу негативных сторон, но всё же привилегий.

Республиканской партии удаётся десятилетиями заставлять рабочих голосовать против собственных интересов – буквально за сокращение налогов для богатых и против расходов на социалку, путём нехитрой риторики о защите от мигрантов и сохранения денег простых налогоплательщиков. Совершенно неудивительно, что та же топорная гендерная и антифеминистская пропаганда гораздо лучше ложится на душу американцев, чем куда более нюансированное и не дающее простых решений видение ситуации, предлагаемое условными «левыми».

Во-вторых, я не могу сказать, что привлекательного для мужчин проекта у левых совсем уж нет.

«Левым зачастую нечего предложить мужчинам — кроме того чтобы сказать, что они и так в лучшем положении, чем все остальные»,

– пишет Праведников в статье, и тут очень важно слово «зачастую». Потому что проблемы мужчин, особенно в последние пару лет, всерьёз интересуют как минимум левых если не политиков, то инфлюэнсеров.

В конце концов, подавляющее большинство самых популярных авторов так называемого Брэдтьюба – левого Ютьюба (Хасан Пайкер, Vaush, Эйчбомбергай, Коди Джонстон, Шон, T1J, Renegade Cut, Innuendo Studious, Pop Culture Detective, Big Joel, Джек Сэйнт, Ноа Самсен) – мужчины, в большинстве белые, и значительная часть их аудитории – тоже. И в последние годы многие левые ютьюберы выпускали ролики (раз, два, три, четыре, пять), где весьма сочувственно говорили о специфических мужских проблемах и искали пути решения. Включение мужской проблематики в свою антидискриминационную риторику постепенно становится мейнстримом в левом сетевом движении.

Опять же и в поп-культуре появляются такие произведения, как «Оленёнок» и тот же «Переходный возраст», которые пристально рассматривают проблемы и кризис маскулинности, с которым сталкиваются даже не просто мужчины в целом, а конкретно современные молодые мужчины.

Я бы сказал, что суть уже зарождающегося «левого мужского проекта» состоит, во-первых, в апелляции к волнующим мужчин экономическим проблемам, на что я прозрачно намекал и в своём изначальном посте про Adolescence (хотя некоторые заметили там только часть про алгоритмы). По статистике, для американских мужчин именно экономика была ключевым вопросом во время президентской гонки 2024 года (для женщин самым значимым был вопрос абортов), во многом потому, что мужчин общество по-прежнему видит как добытчиков. Напоминать мужчинам, что они действительно в большинстве дискриминированы, если не по гендерному, то по классовому признаку, и их настоящий враг – крупный капитал, чрезвычайно необходимо

⬇️

Уже второй мой текст, идея которого рождается из-за скроллинга ленты рилсов во время очередного раунда прокрастинации. В какой-то момент я начал складывать в папочку «кринж» рилсы про успешный успех и как вести себя с женщиной от Эндрю Тейта и Арсена Маркаряна — и алгоритмы очень быстро принесли меня туда, где подсчитывают процент белого населения в Европе и переводят речи Гитлера на английский с помощью ИИ. В какой-то момент вся моя лента состояла только из такого конвента!

Про маносферу (manosphere), которая затягивает молодых мужчин говорят уже давно, особенно на фоне выхода сериала «Переходный возраст» от Netflix, в котором главный герой (предположительно) наслушавшись персонажей вроде Тейта, убивает свою однокласснику. И всё же было интересно испытать, как работает процесс этой онлайн-радикализации на самом себе.

Тут хочется добавить, что ни идея как-то пофиксить алгоритмы соцсетей, ни показывать «Переходный возраст» в школах (как начали предлагать в Великобритании после того, как сериал посмотрел Кир Стармер) — не панацея. И даже «левые Джо Роганы» типа Хасана Пайкера, блестящий профайл которого недавно выпустил The New Yorker (о проседании левых на этом поле активно заговорили на фоне того, что стримы и подкасты, предположительно, сыграли большую роль в голосовании за Трампа на последних выборах), и борьба за доминироании на поле медиаполитики, на самом деле, не решит проблемы, как кажется многим.

Дело в том, что у правых есть политический проект, который они предлагают молодым мужчинам, которые страдают от атомизации, одиночества и экономической рецессии — они традиционно предлагают свалить всю вину на других (мигрантов, феминисток, etc.). И хотя никакого решения проблем это не предполагает, а скорее напоминает наркотик, который временно приглушает боль (так, кстати, нынешний вице-президент США когда-то описывал трампизм), он кажется убедительным. У левых пока такого убедительного политического проекта нет. Конечно, не только из-за промахов самих левых, но это уже тема для отдельного поста.

P.S. И спасибо великой Але Александровой @alyaoncesaid за редактуру, было классно наконец поработать вместе!

Тут, оказывается, актриса Кэрри Кун рассказала, что шоураннер "Белого лотоса" Майк Уайт после победы Трампа вырезал из сериала упоминания о небинарной дочери её персонажа с местоимениями "они/их".

Сама Кун объяснила это тем, что, мол, сцена была слишком маленькой, а тема слишком большая и сложная, и было бы "неправильно вовлекаться в неё таким способом".

Но по мне, выглядит как довольно трусливый и не слишком обоснованный акт самоцензуры со стороны Уайта. До Трампа, видите ли, его эта сцена не смущала, а тут он вдруг не захотел вовлекаться в эту "слишком большую тему" — ровно в тот момент, когда транс-сообществу в Штатах особенно необходима хоть какая-нибудь поддержка.

Не говоря о том, что, как заметила сама Кэрри Кун, это придало бы дополнительной глубины и противоречивости отношениям её героини с голосовавшей за Трампа подругой.

Также не говоря о том, что в сериале появляется третьестепенный персонаж в исполнении Сэма Рокуэлла, который рассказывает историю, как он пресытился сексом с азиатскими девушками и сам захотел стать азиатской девушкой, что уж явно куда менее чувствительное и осмысленное вовлечение всё в ту же "большую тему", чем всего лишь упоминание небинарного подростка

К вопросу о соцсетях и алгоритмах, которые от относительно безобидных на первый взгляд вещей ведут людей в объятия Эндрю Тейта, Дональда Трампа, антипрививочников и неонацистов.

Я недавно посмотрел видео Some More News о феномене традвайф (кто не знает, это такие блогерши, имитирующие эстетику и идеологию "традиционных жён" из американских 50-х). Видео, как всегда, в своём анализе вышло далеко за пределы самого явления, в сферу национальной экономики и политики (и вообще у Коди и Кэти потрясающие ролики, смотрите их все). И в нём есть целый блок, посвящённый сетевому «трубопроводу», ведущему от роликов с традвайф к белому национализму.

В частности, ведущий рассказывает о блогерше-традвайф Бритни Селнер с каналом на 150 тысяч подписчиков, у которой есть, например, ролики «Война против мужчин» и «Какой должна быть настоящая женщина», и которая в то же время продвигает нацистскую конспирологическую теорию «Великого замещения» и замужем за реальным неонацистом Мартином Селнером.

Но это лишь показательный пример (в видео приводятся и другие).

Куда интереснее исследование портала Media Matters, в котором были проанализированы более 300 видео, выдаваемые алгоритмами Тиктока после взаимодействия с традвайф-контентом. Исследование выявило, что соцсеть после этого мгновенно наполнила персональные рекомендации авторов контентом с правацкими теориями заговора, медицинской дезинформацией и нагнетанием страха перед новой «гражданской войной», который составил треть (!) всех рекомендаций.

Так что пока мальчиков окучивает и приводит к ультраправой идеологии Тейт и его соратники, с девочками в том же направлении работают милые и очень хорошо зарабатывающие женщины, делающие кока-колу и шоколад в домашних условиях. И это всё реальная и очень большая проблема, на которую невозможно не обращать внимания

(Ну и финальный вывод, что во всём виноваты навязанные корпорациями алгоритмы соцсетей — камон, ну да, без телефонов мизогиния-то моментом исчезнет, конечно. Откуда она бралась в моё время, интересно.)
Rotten Kepken

Уважаемый Владимир:

а) зачем-то искажает мой вывод (а он заключается не в том, что во всём виноваты алгоритмы, я вообще-то перечислил в тексте десяток разных причин, которые привели к произошедшему, а алгоритмами просто завершил пост, как ярким примером. Это очевидно комплексная проблема, хотя алгоритмы играют в ней существенную роль);

б) формулирует свою претензию предельно странно. То, что мизогиния существовала и раньше, не значит, что её масштаб и формы не могут меняться в зависимости от пропаганды и появившихся технологий;

в) совершенно аналогичную претензию должен тогда предъявлять и авторам сериала, которые не только подчёркивали вред алгоритмов в самом произведении (та самая фраза отца из моего поста выше), но и в интервью постоянно говорят о том же самом. Вот, например, цитата из интервью со сценаристом Джеком Торном:

Сценарист сам прошел по похожим онлайн-червоточинам на таких сайтах, как 4Chan и Reddit, чтобы увидеть мир глазами Джейми.

Он обнаружил, что эти сообщения исходили не только из очевидных мест. «Это были небольшие блоги и видеоблоги: вроде как люди говорят о видеоигре, но затем объясняют с помощью этой видеоигры, почему женщины тебя ненавидят. Именно это показалось мне самым тревожным».

Торн говорит, что Гарет (тренер Саутгейт) «удивительный», но считает, что решение не только в том, чтобы иметь лучшие ролевые модели.

«Мы ведем этот разговор с тех пор, как я был ребенком. Должен быть момент, когда нужно сделать что-то несколько более радикальное. Речь не о ролевых моделях. Ролевые модели, конечно, могут оказывать огромное влияние на людей. Но на самом деле мы должны изменить культуру, которую потребляют люди, и средства, с помощью которых наши технологии продвигают эту культуру».
Это почти буквально мои слова из предыдущего поста.

Торн даже идёт ещё дальше, предлагая конкретные меры – например, «в срочном порядке» рассмотреть запрет на использование смартфонов в школах и «цифровой возраст согласия», как в Австралии, где был принят закон, запрещающий детям до 16 лет пользоваться социальными сетями (вообще не уверен, что конкретно эта мера эффективна, но вот такое предлагает автор сериала).

Да, уважаемый Владимир, «британский кинопром», который вы так цените, видит проблему (во всяком случае, как одну из важнейших) именно в этом, а не отмахивается от неё словами, мол, мизогиния была всегда, при чём тут телефоны и алгоритмы

Adolescence, вопреки ожиданиям, оказался не частной семейной драмой, а, возможно, самым политизированным сериалом за последнее время. Думаю, не будь он настолько качественно и изобретательно сделан, его бы завалили обвинениями в «повесточке» (но, как я не раз писал, эти обвинения массово прилетают исключительно провалившимся проектам).

Политика здесь везде. Реже – прямым текстом, чаще – пунктиром и прозрачными намёками. Каждое показанное явление имеет свою политическую подоплёку.

Школьный бардак с уставшим и не вывозящим бесконтрольную ораву детей персоналом отсылает к недостатку финансирования британских школ.

Десоциализация неконформных детей – к недостатку финансирования социальных служб.

Распространение инцельской риторики с её производными, от ревендж-порно до убийств, – к невозможности для молодых мужчин поддерживать традиционные роли в условиях одновременно более гендерно равноправного общества и сильнейшей экономической нестабильности, прямого следствия общемировой неолиберальной политики.

Многочасовая работа, из-за которой родители оказываются не в силах полностью вовлекаться в семейные дела, а дети остаются один на один с интернетом, – к феномену зарплатного рабства, лишающего человека личной жизни.

Вспышки агрессии отца и его рассказ о своём стыде за сына на футбольном матче – к токсичной маскулинности, незаметно проникающей даже в приличных во многих отношениях мужчин.

При этом я долго не мог, что называется, прочувствовать сериал. Расхваленная съёмка одним кадром меня скорее бесила, особенно в первых двух сериях, где она то и дело превращается в натужную передачу эстафетной палочки (взгляда камеры), чтобы зрители могли проследить за разными сюжетными линиями (именно для этого и изобрели монтаж, ребята). В диалогах не было глубины и откровений.

Всё изменилось только в четвёртой серии, которая, во-первых, распутала тематический клубок первых трёх и связала их в цельную картину, а во-вторых, подарила действительно эмоциональный момент встречи отца с поклонником его сына-убийцы, напомнивший мне похожую сцену столкновения главного героя с фанатом-неонацистом из социального боевика «С меня хватит».

В этом доброжелательном парне, в реальной жизни тихо продающем краски, но в сети готовым оправдывать насильников и убийц и до последнего обвинять жертву, легко можно увидеть защитников Штефанова, Оксимирона, Деппа. Людей, виктимблеймящих покалеченную в Дубае Марию Ковальчук. Людей, которых больше интересуют недочёты в расследовании Красильниковой, чем системная проблема мизогинного насилия. Людей, которых хватает и среди 30-летних криптовалютчиков из аудитории Светова, и среди 40-летних русских патриотов из аудитории Антоновского, и среди 60-летних либералов из аудитории Плющева.

Как вообще дерадикализировать тех, кто и представить не может, что его взгляды хоть сколько-нибудь радикальные? Кто, напротив, убеждён, что выступает за здравый смысл и общечеловеческую «нормальность», хотя в половине случаев поддерживает дискриминацию, неоправданное насилие, а иногда и геноцид?

Сериал не даёт ответа, но намекает. Одной короткой фразой из четвёртой серии. «Мне в телефоне попался парень, говорящий, как нужно обращаться с женщинами, как быть мужиком, всю эту хрень, а я просто искал что-то для спортзала», – говорит отец мальчика. И в ней, как в капле воды, виден океан.

Ультраправая пропаганда и алгоритмы соцсетей, вовлекающие в этот nazi pipeline всё больше людей, – не что-то естественное и неизбежное, а сознательно поддерживаемая корпорациями стратегия, с которой можно бороться только политическими методами. Коллективным действием. Меняя законы и границы, за которые эти корпорации имеют право выходить (заодно встаёт и непраздный вопрос о праве на существование самих корпораций).

Создатели сериала, по их же признанию, не собирались давать готовых решений. Но свой текст они построили так, что другого вывода, кроме как вывести эту проблему за пределы ответственности отдельных семей и увидеть её как требующую внимания целых государств и обществ, и, возможно, пересмотра всей системы целиком, из него вынести невозможно

Искренне недоумевал, почему Монгайт, тоже, как и Пронченко, поддерживающая геноцид в Газе, вообще была на меня подписана — видимо, подписалась когда-то и не читала. Ну, вот теперь, кажется, дошли руки

Дудь в 99 случаях из 100 берет интервью либо у людей, которые все говорят правильно (дважды два четыре, войне нет). Либо у тех, кто в слове молоко делает три ошибки, чтобы на их примере лишний раз напомнить аудитории, какую-нибудь истину вроде: наблюдать с удовольствием за тем, как умирают дети нельзя всем кроме Маяковского.
Пронченко

Нет, Аскеров и Кучера — разумеется, в равной степени отвратительные люди, но очень хочется напомнить Зинаиде, что она сама с огромным удовольствием наблюдает за тем, как умирают дети, — в той же Палестине, например, яростно критикуя тех, кто пытается этому хоть как-то помешать, и распространяя о них фейки. Так, чтобы не слишком зазнавалась своей сверхспособностью не делать ошибок в слове "молоко"

Вроде доходчиво объяснил

Я бы ещё добавил, что Окси всю карьеру выстроил на образе рыцаря-паладина.

В баттле со Славой он описывал себя как тысячеликого героя, который бьётся с драконами и прочими антагонистами.

В "Кто убил Марка?" у него есть строчки "Сколько себя помню, я дрожал над репутацией. Но чтоб стать свободней, нужно не бояться обосраться", и написаны они о ситуации, в которой он не сделал буквально ничего плохого, а "обосрался" только с точки зрения тупых пацанских понятий.

В самом подкасте подробно рассказывается, как сильно он запаниковал, когда увидел пост Маркович в 2021-м, и как быстро постарался замять ситуацию. Да и от Кучак он с радостью согласился откупиться, когда появилась такая возможность.

Образ всеми любимого героя — едва ли не важнейшая для него самого часть его творчества. Именно поэтому я думаю, что, даже несмотря на поддержку фейсбучной интеллигенции, прежний статус к Окси уже никогда не вернётся. Примерять образ героя можно в разных ситуациях, но не когда ты разоблачён как растлитель малолетних

Тем временем Штефанов выдаёт совсем уж мастерские логические кульбиты уровня Стаса Ай Как Просто.

Имперские агрессии — это, конечно, плохо, всячески осуждаю. Но знаете, что ещё хуже? Какое-либо сопротивление имперским агрессиям

Изливать свои сексуальные фантазии малолетней — это растление, груминг. Или "развратные действия" (в российском УК). Однако в подкасте даже не звучит вопрос: знал ли он ее возраст, был ли возраст указан на странице? Зато упоминают, что Мирона привлекли ее обнаженные фото в открытом доступе. Мог ли он думать, что она 16+ раз выкладывает такие фото? В этом случае закон не нарушен. Стоит добавить, что в случае Маркович все-таки может быть нарушен закон британский - Abuse of position of trust т.к. Мирон был ее опекуном по учебе. Однако все это - не изнасилование.
Пожарский

Не буду повторять Михаилу доводы из своего ответа Плющеву, в том числе и по британскому законодательству. Отмечу другое — всё-таки симптоматично, что из бесчисленного множества возможных подходов к делу Мирона умудрённые опытом и знаниями медийные россияне раз за разом выбирают в тысячный раз задаться терминологическим вопросом — как максимально точно назвать те жестокие и абьюзивные вещи, которые делал Оксимирон, чтобы не дай бог не переборщить. И раз за разом приходят к выводу, что изнасилованием — конечно же, ни в коем случае нельзя, ведь изнасилования происходят только во французской провинции Рэйпань, а всё остальное — игристое растление

В мировой музыке за годы всех четырёх волн феминизма выпустили бесчисленное множество хитов о женском опыте, сопротивлении и солидарности. Нагуглить статьи вроде «50 главных феминистских гимнов всех времён» с обязательными Лесли Гор, Глорией Гейнор, Бейонсе, Жанель Монэ и Леди Гагой несложно. Как и вспомнить известные треки Монеточки или, скажем, Манижи – или менее известные от групп «Кис-Кис», «Лоно», «Ритуальные услуги» и моей любимой Четверио.

Но мне часто приятнее находить протофеминистские посылы там, где их особо не ждёшь.

Скажем, в сибирском андеграундном панке: когда-то я писал, что строчка Янки Дягилевой «Приносили женихи коньячок, объясняли женихи, что почём» повлияла на моё сочувствие фем-движению едва ли не больше, чем что-либо ещё.

Или в старой полузабытой российской попсе – об одном из таких примеров я, собственно, и хочу рассказать.

Помните, в начале нулевых была популярна певица Акула (Оксана Почепа) с хитами вроде «Кислотный диджей» и «Такая любовь»? Была у неё и ещё одна, чуть менее популярная, но в общем тоже остававшаяся на слуху песня «А мне всё мало».

Сюжет в ней максимально простой – лирическая героиня поёт, как хорошо к ней относится её бойфренд: в кафе приглашает, домой провожает, девчонок других не замечает, понимает, любит, целует, ласкает, тоскует – словом, перечисляются почти все позитивные и романтические глаголы русского языка.

А припев ещё проще – после трёх строчек, где поётся только «ла-ла, ла-ла», героиня завершает всю эту конструкцию названием песни: «А мне всё мало».

И именно этот минимализм художественных решений даёт возможность для довольно широкой интерпретации.

Возможно, авторы песни имели в виду что-то сексистское: мол, женщины никогда не будут полностью довольны в отношениях, что бы партнёр ни делал. Но мне гораздо больше нравится думать, что песня подчёркивает другое. Мы привыкли, что в попсовых композициях всё, что нужно женщине в жизни, это отношения («лишь бы милый рядом»), но здесь героиня получает их сразу, причём в совершенно фантастическом, крайне редко реализовывающемся варианте. И сталкивается при этом с экзистенциальным кризисом: этого ей оказывается мало. Выясняется, что её жизнь гораздо шире любых отношений с мужчинами, что внутри неё есть целый другой мир, и снаружи – тоже. И это её одновременно радует и пугает. Это ощущение подчёркивается хоть и бойкой, но весьма тревожной электронной музыкой, а в клипе – ещё и пародиями на мрачные, даже суицидальные образы из клипов «Тату» и Чичериной.

Типичная лирическая героиня попсовой песни словно вырывается за границы собственного жанра, как впоследствии, уже в кино, сделают персонажка Эми Адамс в «Зачарованной» и Барби в одноимённом фильме. Причём песня не даёт какого-то решения проблемы, просто выхватывая этот момент из жизни девочки-подростка, оставляя и слушателя в несколько подвешенном состоянии.

К чему я это всё? К тому, что с 8 марта, дорогие женщины! Вы больше, сложнее и интереснее любых коробок, в которые пытается запихнуть вас патриархат и поп-культура. И если вы чувствуете, что «вам мало» – прав, реализации, справедливости, понимания – вы наверняка правы

Анна, вам не кажется, что публичное обсуждение (а по сути - забрасывание грязью) ДО УСТАНОВЛЕНИЯ ФАКТА ВИНЫ - это мерзко? Даже с учётом вашего личного опыта?
Андрей Макаревич об Оксимироне в комментариях у Наринской

Кажется, настало время репостить все свои старые тексты времён MeToo. Это, например, июль 2020-го.

Метод Кельми, или «Чем он пользовался, естественно»

Макаревич, оказывается, в январе этого года в своей ютьюбовской передаче «Смак» с Дмитрием Быковым, сам того не подозревая, обвинил покойного Криса Кельми в изнасиловании (причём, видимо, не единократном). Цитата:

«Артист Крис Кельми, царствие ему небесное, изобрёл коктейль, который девушек делал согласными за 15 минут. <Дальше описание коктейля>. Стакан 200 граммов: 100 грамм этого, 100 грамм этого, вкусненько! И девушка валилась с копыт просто тут же. Чем он пользовался, естественно».

Чтобы вы понимали, это описание очень чётко укладывается в понятие изнасилования в российском УК. Вот пятый пункт постановления Верховного суда о судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности:
«Изнасилование и насильственные действия сексуального характера следует признавать совершёнными с использованием беспомощного состояния потерпевшего лица в тех случаях, когда оно в силу своего физического или психического состояния (слабоумие или другое психическое расстройство, физические недостатки, иное болезненное либо БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ), возраста (малолетнее или престарелое лицо) или иных обстоятельств не могло понимать характер и значение совершаемых с ним действий либо оказать сопротивление виновному». (Надеюсь, мы не будем юродствовать и отрицать, что «валилась с копыт» в контексте выпитого жесточайшего ерша подразумевает именно бессознательное состояние?)

Никто случайно не хочет обвинить Макаревича в клевете на замечательного музыканта Кельми или сказать, что он «размахивает трусами»? Или когда об изнасиловании говоришь одобрительно (а Макаревич и Быков явно восхищаются «методом Кельми»), это в зачёт клеветы не идёт, это можно?

Вежливый ответ Плющеву. Часть 2

С Викой Кучак ситуация другая – по её словам, она шла на концерт Мирона, зная, что секс будет и готовая к нему. Но важно разобраться, насколько её согласие было активным и осознанным.

В этом нам опять поможет Англия, где долгое время жил Оксимирон (и, кажется, живёт и сейчас) и гражданином которой он является. Там действует свой, очень прогрессивный Акт о сексуальных преступлениях, который даже прямо уделяет внимания вопросу непосредственно груминга.

Королевская прокурорская служба, основываясь на этом акте и его правоприменении, пишет:

«В случаях, связанных с предполагаемым грумингом уязвимых заявителей, например, подростков, их очевидное на первый взгляд согласие на сексуальную активность может не быть равнозначно согласию по закону. В этих обстоятельствах определение того, было согласие или нет, может быть сложным.

В деле «Р против Малоуна» отмечается, что одним из последствий, когда уязвимые люди подвергаются сексуальной эксплуатации, является то, что формальное подчинение <совершающему акт человеку> может скрывать отсутствие истинного согласия. Молодой и незрелый человек может не понимать всей значимости того, что он или она делает. Он может оказаться в положении, когда ему придется молча согласиться, а не дать надлежащее или реальное согласие.

В деле «Р против Робинсона» пишут, что в случае, когда уязвимый или незрелый человек подвергался сексуальной эксплуатации, вопрос о том, было ли дано реальное и надлежащее согласие, обычно решается присяжными.

При рассмотрении дел о сексуальной эксплуатации детей прокуроры должны учитывать:

Возраст и зрелость истца, особенно по отношению к подозреваемому (check, речь о 16-летней девочке из провинции и взрослом интеллектуальном и популярном рэпере – Ф.Б.);

Историю отношений между истцом и подозреваемым (check, была история трёхлетнего груминга несовершеннолетней девочки – Ф.Б.);

Наличие любой другой уязвимости истца, такой как неспособность к обучению;

Наличие ухаживания посредством предоставления подарков, алкоголя, неискренних комплиментов, кажущейся безопасности, более захватывающего образа жизни, внимания и ложных обещаний (check, это всё подробно описывается в подкасте – Ф.Б.);

Предоставление алкоголя и наркотиков и их воздействие на истца;

Применение и/или угрозу насилия и запугивания;

Использование других средств контроля, таких как эмоциональный или ситуационный контроль (check, по словам Вики, Мирон эмоционально манипулировал ей в день концерта, и, разумеется, вся ситуация происходила под его контролем и на его территории – Ф.Б.)».

Не случайно, помимо российского СК, Кучак подала заявление и в английский суд. И есть совершенно ненулевая вероятность, что в этих условиях даже юридически согласие Вики на секс с Мироном в британском суде, исходя из всех обстоятельств, не признают истинным.

Понимаю, что для Плющева и аудитории бывшего «Эха Москвы» это может показаться непривычно широким использованием термина «изнасилование». Но от этого оно не становится менее легитимным

Вежливый ответ Плющеву. Часть 1

Что ж, я зря сомневался в российских либералах, спустя пару дней они всё-таки стали потихоньку подтягивать и свои тейки по теме Окси. В частности, Александр Плющев задался тем же вопросом, что и ранее СВТВ: почему в подкасте говорят о сексуализированном насилии, если Мирон не применял к девушкам физическую силу.

На этот вопрос Настя Красильникова довольно убедительно ответила уже в самом подкасте, но Плющев <косвенно> признал, что его не слушал. А её объяснения в интервью Александра не удовлетворили. К тому же он, кажется, обиделся на местами несколько эмоциональную реакцию собеседницы, и большую часть поста посвятил именно этому.

Что ж, давайте на этот вопрос без особых эмоций попробую ответить я.

Сразу замечу, что вопрос Плющева именно терминологический – он признаёт, что поступки Оксимирона не ок, и отмечает, что он бы квалифицировал их как «развратные действия в отношении несовершеннолетних».

Это в действиях Оксимирона абсолютно точно тоже было (весь процесс груминга с откровенными переписками и фотографиями). Но почему и термин «изнасилование» к ситуациям уже непосредственных сексуализированных взаимодействий рэпера с 16-летними девочками, которые сами приходили к нему и формально не сопротивлялись, тоже применим?

Дело в том, что (как, к слову, объясняет и юристка в подкасте) важные международные юридические инстанции не рассматривают как добровольный секс без активного согласия («да» значит «да»).

Вот что, например, пишет по этому вопросу Amnesty International, ссылаясь в том числе на Европейский суд по правам человека и Международный уголовный суд:

«В национальных юрисдикциях в законах о сексуальном насилии <…> «принимающий» считается давшим согласие на действие, если его сопротивление не будет явным (как в России – Ф.Б.) Это противоречит подходу к уголовному праву, который включает право человека на равенство. <…> Подход к равенству начинается с изучения не того, сказала ли женщина «нет», а сказала ли она «да». Женщины не ходят в состоянии постоянного согласия на сексуальную активность, пока они не скажут «нет» или не окажут сопротивление любому, кто нацеливается на них.

Европейский суд по правам человека ясно дал понять, что <…> требование доказательства физического сопротивления при любых обстоятельствах рискует оставить определённые виды изнасилования безнаказанными и, таким образом, поставить под угрозу эффективную защиту сексуальной автономии человека. <...>

Важно, что определение МУС фокусируется на принудительных обстоятельствах, а не на отсутствии согласия жертвы. Согласие не является добровольным, когда существуют сила, угроза силы, принуждение или принудительные обстоятельства, или когда человек не способен дать согласие».

Вера Маркович была подопечной Оксимирона в Лондоне – то есть прямо зависела от него («принудительные обстоятельства»). Плюс никакого чёткого «да», исходя из её описания ситуации, она не говорила и никаким другим образом его не выражала:

Под крышей лежал матрас. И я туда легла. И он [Федоров] пришел в какой-то момент, лег рядом. Меня парализовало окончательно. Я помню, что это было очень странно, что я не двигалась. Но при этом у этого человека возникло желание заняться с неподвижным человеком сексом

То есть, уже на этом этапе ситуацию можно рассматривать как насильственную с точки зрения международного уголовного права даже без остального контекста.

Плюс, как пишет уже Мария Певчих (и я проверил её информацию – она права), возраст согласия в Англии, где происходила история с Маркович, повышается до 17 лет, если старший партнёр находится в «позиции доверия». Например, является учителем, тренером или... легальным опекуном младшего, как было в случае с Мироном. Спрашивая у Веры, точно ли ей исполнилось 16, чтобы избежать уголовки, этот момент он явно не предусмотрел.

Даже юридически это изнасилование

Проклятие либеральных интеллектуалов в том, что послушать первоисточник им лень, а выдать упрощающий, снобистский (и откровенно ложный) комментарий о том, что во всех таких делах "с обеих сторон только утверждения", непременно надо.

<Шульман отвечает на пост Наринской, которая расстраивается, что в её кругу слишком мало обсуждения кейса Оксимирона, и проблема замалчивается>

Сначала я думал, что Светов в своём программном тексте просто пишет противоречащую саму себе ерунду. Буквально в одном месте у него: «революция - плохо, революция всегда приводит к КНДР», а в другом: «нельзя цацкаться с врагами, стремиться их побеждать на выборах, надо относиться к ним как к настоящим врагам» (ты выбери что-то одно, чувак).

Но потом понял, что он просто как всегда очень косноязычно и путаясь в собственной аргументации пытается выразить несложную, в общем-то, мысль: плохие революции – только те, что идут под лозунгами о равенстве («слабости», в терминологии Светова), а вот революции консервативные, реваншистские и фашистские (выступающие за примат «силы») он как раз всей душой одобряет

Наверное, основную роль в этом сыграл авторитет Насти Красильниковой и убедительность предоставленных ей доказательств, но груминг Оксимирона сетевая общественность, кажется, осудила если не однозначно (такое в нынешних реалиях, боюсь, в принципе невозможно), то во всяком случае куда однозначнее, чем в ситуациях Деппа, Спейси или даже Вайнштейна. Из ломов какую-то поддержку ему высказали только активно пропедофильский СВТВ (от них 100% понимания, 0% осуждения) и тоже известная своими сомнительными тейками на тему секса с детьми Ася Казанцева (она скорее в духе "есть вещи поважнее, война нынче"). Союзники, с которыми никакие враги не нужны.

Правда, большинство либеральных звёзд, многие из которых годами превозносили творчество и личность Мирона (от Козырева до Дудя), пока молчат – но это тоже скорее хороший знак

Америка, последняя гавань настоящей свободы слова, совести и собраний

Я не то чтобы фанат Юры Борисова, и Кирана Калкина люблю гораздо больше, но у вас нет ощущения, что надо как-то более чётко определять, что значит "роль второго плана" для той или иной престижной премии?

Потому что Калкин в "Настоящей боли" играл как минимум одну из двух главных ролей, а как максимум – самую главную: и экранного времени у него было чуть ли не больше, чем у Айзенберга, и история гораздо больше сконцентрирована на его герое. Как с этим даже в теории могут бороться актёры, у которых в их фильмах было всего по 15-20 минут? Та же самая история была и с "Оскаром" Брэда Питта, который тоже играл совсем не второстепенного персонажа в "Однажды в Голливуде", но выставился в более удобную "второплановую" номинацию, чтобы награда уж наверняка досталась ему.

Повторюсь – очень рад за Кирана, он заслужил все премии мира, но в самой этой возможности для фильмов с двумя и более главными героями назначать одного из них "саппортом" ради более высоких шансов на "Оскар" есть как будто что-то несправедливое

Дональд, дружище, во-первых, ты делаешь не десять ходов вперёд, а повторяешь один и тот же: давить на Украину и подстраиваться под Путина, причём пока совершенно безуспешно.

Во-вторых, какие именно «масштабные международные последствия» будут у возможного нападения России на территории, где американские компании ведут разработки? Эвакуация граждан США из этих мест и новые санкции?

В-третьих, с чего ты взял, что некие условные «масштабные международные последствия» остановят Путина? Где ты вообще был три последних года? В какой вселенной?

И, наконец, в-четвёртых, весь смысл метафоры про многоходовочку – в том, что ты НЕ сообщаешь о своих планах, об этих «десяти шагах вперёд» своим оппонентам. А ты буквально выкладываешь их в соцсетях

(Не могу не вспомнить по случаю, что великий комбинатор в ходе своих выдающихся шахматных партий шесть раз официально признавался банкротом)

Произошедшее в Белом доме, мне кажется, мало связано с политикой, гораздо больше – с психологией. Психологией маскулинного ресентимента, этаких типичных последователей (чуть ли не буквально) Эндрю Тейта.

Что, собственно, было. Первые полчаса пресс-конференция развивалась довольно доброжелательно: градус напряжения рос, но не сильно. Поворотный момент случился, когда Вэнс неожиданно решил взять слово ради пространного благодушного заявления, что ругать Путина неэффективно, а вот дипломатия решит все проблемы. Зеленский дал этому заявлению в общем-то совершенно неоскорбительный для США и точный контекст: мол, дипломатию вообще-то тоже пробовали, что не мешало Путину плевать на договорённости, не подкреплённые реальными гарантиями. Да, сделал он это довольно строгим тоном, но не более строгим, чем обычно общаются сами Трамп и Вэнс.

Вэнс на это уточнение смертельно обиделся и начал обвинять Зеленского в неуважении («В Овальном офисе! На глазах американских СМИ!»), неблагодарности («Вы должны благодарить президента Трампа за попытки прекратить этот конфликт!») и приплетать не имеющие прямого отношения к разговору о методах борьбы с Путиным вещи – мол, у вас проблемы с призывом. А после того, как Зеленский спросил, был ли сам Вэнс в Украине, ещё раз, ещё более эмоционально обвинил украинского президента в неуважении к администрации Трампа (хотя буквально ничего неуважительного тот не сказал).

Дальше ситуация покатилась, как снежный ком. Зеленский начал говорить, что Америка пока не чувствует угрозы от России из-за разделяющего их океана, но может почувствовать в будущем. На этом моменте взвился уже Трамп: не смейте диктовать нам, что чувствовать! (Опять же, Зеленский не диктовал.) Вы не в том положении! У вас плохие карты на руках!

Остальное вы знаете.

Причину этого вспыхнувшего на пустом месте конфликта неплохо (хоть и с виктимблейминговым посылом) сформулировала внезапно Ксения Собчак, действительно ориентирующаяся в теме иерархий и цветовой дифференциации штанов:

«Президент Украины не может так говорить с президентом США. Потому что по отношению к Киеву, Вашингтон — старший товарищ, который даёт тебе деньги и защиту. Ты пришёл к старшим товарищам, а ведёшь себя, как будто они — ровня».

Да, мы находимся в таймлайне, где ключевые политические решения принимают люди с настолько вбитой в головы самой поверхностной токсично-маскулинной идеей об альфа-, бета- и омега-самцах, что даже минимальное проявление несогласия со стороны человека, которого они не считают «альфой», травмирует их хрупкую маскулинность и по щелчку доводит буквально до истерики.

Динамика власти в разговоре, конечно, знакомая многим женщинам, людям из других дискриминированных групп и мужчинам, чей статус воспринимается как «более низкий», но, в отличие от абьюзивных бойфрендов, уличных булли или консервативных старших родственников, от которых можно съехать, убежать или огородиться сетевыми банами, эти ребята рулят самой влиятельной страной в мире.

P.S. Плюс разве что в том, что эта вспышка едва ли хоть как-то повлияла на реальное желание Трампа помогать Украине, – что мертво, умереть не может

Я рэпер, зай, мои слова не стоят нихуя (с)

Ну дела. Сначала многие левые каналы, от "Вестника бури" до "Рабкора", хвалят Дудя за интервью с Волковым. Потом сам Дудь называет открытием последних лет не кого-нибудь, а одного из самых подкованных российских левых философов Григория Юдина, и за это Дудя в свою очередь критикуют уже световские фашики.

Не будем впадать в оптимизм заранее, но потенциальный Дудь-левак – это супергерой, который определённо нужен Готэму сейчас, хотя и не уверен, что Готэм его заслуживает

Давно с интересом наблюдаю за противостоянием двух партий в СВТВ: откровенных зетников, радующихся тому, что Россию не признают агрессором, и "честных либертариев", которые, может, расисты и трансфобы, но всё же не запутинцы (этакие ид и сверх-я самого Светова, говоря фрейдистским языком).

Пока по ощущениям счёт примерно равный, но у второй партии перспективы явно похуже

Резолюция по осуждению российской агрессии, против которой проголосовали только США, Израиль и десяток разных диктатур, ещё раз доказала старое доброе правило:

🇺🇦🇵🇸 – единственная последовательная гуманистическая позиция

🇷🇺🇮🇱, 🇷🇺🇵🇸, 🇺🇦🇮🇱 – просто разные версии фашизма

Есть такой крутой комедийный коллектив – «Плюшки». Многие его знают, а для тех, кто нет, расскажу. В прошлом это команда КВН, чьи выступления строились на так называемом «космосе», т.е. юморе абсурда, и несколько аутической харизме фронтмена Богдана Лисевского.

С 2020 года «Плюшки» выпускают на ютьюб-канале серию юмористических интервью со звёздами «Опять не Гальцев», с одной стороны повторяющую формат американского шоу Зака Галифианакиса, с другой – пародирующую многочисленных ютьюб-интервьюеров последних лет вроде Дудя, Шихман и Солодникова. Лисевский задаёт гостям абсурдные, провокационные и даже прямо оскорбительные вопросы, а гости (понарошку) возмущаются, бесятся и оскорбляют его в ответ. Передача стала мегапопулярной и супермеметичной (о меме «А тебя это ебать не должно» знают даже те, кто её не смотрел), а их ролики собирают больше просмотров, чем последние интервью Дудя.

Последний эпизод вышел примерно месяц назад, и гостем в нём был изгнанный со всех каналов, но по-прежнему не высказывающийся о политике напрямую Иван Ургант. Разумеется, значительная часть выпуска была посвящена шуткам об этой странной негласной изоляции, в которой оказался шоумен:

«Почему меня не видно в последнее время? В отличие от ВК, тут двумя буквами и не расскажешь. Тут минимум три нужно»

«Людям полюбилось ваше шоу, которое шло по Первому каналу. Почему же всё-таки закрыли «Смак»?»

Плюс множество забавных вопросов, посвящённых непосредственно «Вечернему Урганту», а в конце даже импровизированная реинкарнация этого шоу, которая в фирменном метаироническом стиле «Плюшек» уже не столько смешила, сколько пробивала на ностальгическую слезу.

Своей цели она, безусловно, достигла: самые популярные комментарии под видео были о том, как зрители соскучились по Урганту, его закрытой передаче и «временам, когда всё было хорошо». Намёки на то, кто и что именно виноваты в исчезновении Ивана, тоже прекрасно считывались и поддерживались.

Да, это была неконкретная, привычно ургантовская, с экивоками, но всё же критика ситуации, в которой Россия существует с 2022-го. И можно было бы похвалить «Плюшек», которые, несмотря на всю свою нынешнюю с таким трудом добытую популярность и медийность, хотя бы так выражают какие-то человеколюбивые взгляды. Но вот какое дело… Знаете, кто был их гостем в выпуске, который вышел непосредственно перед ургантовским?

Артемий Лебедев. Человек, в последние годы ставший одним из главных (и, надо признать, самых эффективных) пропагандистов путинской политики в целом и войны в частности.

Ещё раз на всякий случай повторю: «Опять не Гальцев» – это не настоящие интервью, как у Дудя, на которые можно приглашать людей любых взглядов, поскольку есть возможность эти взгляды развенчивать. Это юмористическое шоу, куда ходят просто посветить лицом. И с Тёмой, который сейчас прописался, кажется, во всех комедийных проектах, говорили, разумеется, не о том, какой он фашист и мудак, а о забавных фактоидах вроде его специфичных дизайнерских решений, родства с Алексеем Толстым и синих волос.

И в том, что выпуски с Лебедевым и Ургантом, оказались на одном канале, да ещё и так близко, есть определённый символизм. Я даже не могу толком осуждать «Плюшек» за это кажущееся двоемыслие: мол, сегодня мы аккуратно всплакнём над потерянным мирным временем, а завтра будем весело обсуждать попытку аутофелляции с откровенным пропагандистом войны. Эта тенденция гораздо шире «Плюшек» и даже шире России.

Праваки и центристы так усердно пугали себя вымышленной левой культурой отмены, что не заметили, как из широкого общественного диалога почти исчезли даже намёки на институт репутации. Единственным фактором, по которому определяется, стоит той или иной, даже совсем не провоенной, передаче сотрудничать с человеком (ну, если он не выступает против государства прямо, разумеется), оказывается его медийность. Если её у тебя достаточно, и окололиберальная общественность, плачущая по Урганту, и уж тем более другие медийные люди проглотят всё: в Америке – зигование Маска и Канье, в России – зигование дизайнера с вечно кислым лицом

Ну что, мне 37 (Байрон и Рембо сошли, а нынешние действительно как-то проскочили). И да, именно в этот день календаря.

Февраль вообще суровый месяц, в том числе для меня лично. Ещё с детства запомнил дату 19 февраля – в Туркмении, где я рос, день рождения первого президента Сапармурата Ниязова был выходным. Ниязов умер ещё в 2006-м, и можно было бы порассуждать на тему «помер тот, помрёт и этот», но на смену ему пришёл новый диктатор, а потом ещё один, так что это не то чтобы воодушевляющая история.

То же 19 февраля – день смерти, наверное, главного для меня человека из тех, с кем я не был знаком лично, Егора Летова. Я впервые осознанно послушал его очень поздно, где-то за год до его смерти, причём совершенно ничего о нём не зная, но с первого трека (это была «Свобода», помните, «Как платил Незнайка за свои вопросы…»?) понял, что ничего более потрясающего никогда до этого слышал. И это ощущение сохраняется до сих пор.

16 февраля убили ещё одного важного для меня человека, Навального. 24 февраля началась полномасштабная война. 23-е всегда было не только моим днём рождения, но и днём прославления традиционной маскулинности, милитаризма и, в частности, российской армии. Словом, к злой иронии февраля я уже привык.

Скажу честно: оптимистичного будущего ни для себя, ни для России, ни для мира я не вижу, и за годы участия в протестах и политического блогерства моя вера в то, что у нас есть хоть какие-то рычаги для изменения ситуации снизу, тоже сильно пошатнулась. Но мне всё ещё нравится тот эпизод из «Дня радио», где главред в исполнении Миши Козырева говорит, мол, у нас две проблемы – Минобороны и пропавшая пуговица, и пуговицу мы теоретически найти можем, а сделать что-то с Минобороны – нет, поэтому вывод – нужно искать пуговицу.

Ещё лучше, конечно, если пуговица хотя бы частично, краешком, но связана и с основной проблемой. Поэтому моя пуговица – это идея о комьюнити, в котором я и другие «сумасшедшие и смешные» из летовского «Зоопарка» смогут свободно выражать свои маргинальные (особенно для России) взгляды: от защиты прав транслюдей до осуждения геноцида палестинцев, от поддержки деколониализма до необходимости избавляться от капиталистической модели экономики, от выявления токсичных тропов в поп-культуре до противостояния государственному фашизму.

Мой блог – моя крепость. И если захотите поздравить меня и поддержать канал, можно сделать это несколькими способами:

• переводом на карту 2202 2055 7332 0923 (российская) или 4400 4302 1854 5934 (казахстанская). Деньги сейчас и правда нужны, потому что совсем недавно мошенники украли с карты моего близкого родственника 200 тысяч рублей;

• подпиской на Бусти (там я ничего не пишу, мне хочется делиться текстами открыто, но можно считать это вариантом платной подписки на ТГ-канал);

• ссылками на блог https://t.me/AntiFarAway и тексты из него в ваших каналах и среди ваших друзей, особенно если мои взгляды им близки

🖖

О кейсе Эмбер Хёрд и «здравом смысле»

Друзья принесли в комменты ролик с новыми подробностями по делу Деппа и Хёрд.

Раньше мы уже знали, что:

1) в основе дела лежала подкреплённая доказательствами (свидетельствами, переписками, записями Хёрд и даже видео), а также паттерном поведения Деппа история многолетнего домашнего насилия с его стороны (это было подтверждено в британском суде минимум по 12 случаям);
2) консерваторы во время американского суда организовали масштабную интернет-кампанию по очернению Хёрд и обелению Деппа;
3) юридическая стратегия стороны Деппа заключалась в том, чтобы рассматривать проблематичные и абьюзивные действия Хёрд на финальных стадиях отношений в вакууме, в отрыве от всего предыдущего контекста (и она сработала);
4) американские присяжные, вынесшие вердикт в пользу Деппа, не были изолированы от интернета и вполне могли попасть под влияние пропагандистской кампании (известен случай, когда одного из присяжных оставили в жюри, несмотря на обнаруженное сообщение от его жены о том, что Эмбер – психованная).

Но теперь выяснились совсем уж любопытные детали. Эксперты по вопросам дезинформации издания Tortois проанализировали миллионы твитов 2020-21 годов, касающихся конфликта Деппа и Хёрд, и выяснили, что более половины (!) из них были написаны ботами и троллями, причём многие были связаны с фабрикой троллей, известной под названием «Саудовское министерство мух», которая, по всей видимости, работает на правительство Саудовской Аравии. Связи Деппа с саудовцами – не секрет. Оба его последних фильма («Жанна Дюбари» и «Моди») финансировали из этой страны. Мало того, Деппа считают личным другом наследного принца и премьер-министра СА Мухаммеда ибн Салмана. Добрые друзья не оставили актёра в беде и, совсем не исключено, повлияли как на общественное мнение по делу в США, так и на решение присяжных.

И вот что я подумал. В последнее время многие ведут разговоры о «здравом смысле», от которого отошли безумные леваки. Об этом говорят и российские либералы вроде Акунина, и американские консерваторы вроде Бена Шапиро, и даже сам Трамп называет свою политику «революцией здравого смысла». Но в огромном количестве случаев, гораздо чаще, чем нам кажется, репутацию «здравого смысла», общего места, аксиомы приобретает откровенно вывернутая наизнанку версия реальности. И из-за этой самой репутации «здравого смысла» восстановить справедливость становится почти невозможно.

Большинство изучит проблему поверхностно (и это даже не всегда их вина, мало у кого есть время и силы на глубокое погружение во все резонансные темы) и встанет на сторону поверхностного же «здравого смысла». Но даже те, у кого есть возможность и желание вникнуть, зачастую не станут спорить с общепринятым «здравым смыслом»: из страха потерять аудиторию, заслужить плохой пиар и оказаться в очевидном меньшинстве.

Не то чтобы подобный общественный консенсус совсем непоколебим, но его изменение требует невероятных усилий и работает разве что для неких масштабных тенденций (скажем, репутация феминизма, который тоже считался чем-то противоположным «здравому смыслу», за последние десять лет сильно изменилась даже в рунете). В конкретных же кейсах, вроде суда Деппа и Хёрд, в общественном сознании чаще всего «здравым смыслом» так и остаётся искажённая, несправедливая картинка, созданная иногда консервативной пропагандой, а иногда и вовсе саудовскими ботами. Так что апелляция к этому самому common sense вместо подробного и доказательного объяснения своей позиции – это почти всегда признак манипуляции, и зачастую осознанной

Забавно наблюдать, как набравшая в последний год огромную популярность секта базовичков (световцев, кашинцев, штефановцев и прочих кекенавтов/жизней насекомых) всеми силами пытается показать, что есть чёткое бинарное разделение между позициями «остановить войну прямо сейчас – это хорошо» и «соглашение на условиях Путина – это плохо».

Тогда как его на самом деле нет. И можно одновременно и радоваться возможному прекращению кровопролития как таковому, и осознавать, что помимо конкретной точки во времени есть ещё целый исторический процесс, который обязательно принесёт новые жертвы, если его не принимать во внимание.

Но базовичкам проще и веселее бегать по лужам в шортиках и улюлюкать: мол, если пытаешься сказать хоть слово в дополнение, даже не в противопоставление, к «остановите войну на любых (читай – путинских) условиях», значит, готча, тебя подловили – твоя антивоенная позиция была лицемерной, а на деле ты поддерживаешь войну до последнего украинца (на которых базовичкам, разумеется, тоже глубоко плевать, о чём все их идеологи не раз заявляли прямо).

Этот момент, когда начинаешь сопереживать российским либералам, потому что критикуют их совершенно беспринципные люди за совершенно обоснованные тревоги

Кто-то спрашивал в комментах про более открытое изображение квиров в дохейсовском кино (поцелуй в "Крыльях" всё же по большому счёту дружеский, хотя и двусмысленный). Так вот в знаменитом фильме о квир-репрезентации в Голливуде "Целлулоидный шкаф" приводятся примеры:

"Наше лучшее" 1933 года, где во второстепенной роли появляется хоть и стереотипный, но совсем не злобный гей Эрнест, персонажи костюмеров в "Бродвейской мелодии" 1929 года и "Мирт и Мардж" 1934-го (тоже стереотипы, показанные с некоторой насмешкой, но в целом не зло и не с отвращением). В "Называй её дикой" 32-го был даже показан гей-бар со множеством персонажей.

После полноценного введения кодекса Хейса в 34-м ничего похожего уже не было: любая квирность стала ассоциироваться с угрозой или трагедией

Напоминание, что настоящая, спущенная сверху повесточка - это кодекс Хейса и то, что сейчас делает Трамп, например. А когда искусству дают развиваться хотя бы более или менее, хотя бы относительно (с учетом всех проблем капитализма и либерализма) свободно, внезапно начинают цвести все цветы, как же так...

Как же хорошо было раньше, когда в фильмы не совали повесточку! Не было вот этих всяких ЛГБТ, геев, квирных тем, только настоящие традиционные западные ценности... эх!

(«Крылья» 1927 г., первый фильм в истории, получивший «Оскар», кстати. Кажется, проблема многих людей, рассуждающих о культуре, в том, что они не способны посмотреть трехчасовое немое кино про АВИАТОРОВ. А зря!)

«Конклав» мне показался даже более зрительским фильмом, чем «Анора». В нём есть многое из того, что я люблю: детектив, политический триллер, спортивное состязание (это практически «Игра в кальмара» без смертей), скандалы-интриги-расследования, черепашка, опять же. И финальный твист (не тот, который ожидаемый, а тот, который неожиданный) приятный и даже довольно смелый в нынешней политической атмосфере.

Дальше СПОЙЛЕРЫ

Но сам подход к вопросу, сам взгляд на проблему современного мироустройства (а речь в «Конклаве», разумеется, о США и околозападном мире в целом, ватиканская экзотика просто обостряет и масштабирует те процессы, что сейчас идут в большинстве стран) остаётся здесь типичным для либерального Голливуда.

Технически авторы фильма вышли за пределы идеи «двух партий», консервативной и либеральной, для разнообразия добавив в свой «избирательный список» человека будто бы более прогрессивных взглядов. Вот только чем именно его «прогрессивность» отличается от «прогрессивности» обычных ватиканских либералов они, кажется, и сами не поняли. В своём единственном монологе этот кандидат не заявляет ни о какой специфической программе, ни о каких реформах и уж тем более не протестует против сложившейся глубоко иерархичной системы, спокойно принимая в свои руки фактически абсолютную власть.

Его миролюбивые заявления максимально общие – даже кардинал Беллини в исполнении Стэнли Туччи конкретнее рассказал о своём возможном правлении. А главными качествами избранного понтифика в итоге становятся: а) абстрактные смелость и эмпатия; б) его интерсекс-вариация (которая неплохо иллюстрирует важность понимания неопределённости человеческого существования, но опять же ничего не говорит о конкретной политике нового Папы).

Но ещё хуже, что вся критика Католической церкви в фильме направлена исключительно на то, что она делала или может сделать с «неправильным» Папой во главе (один дружил с нацистами, другой покрывал насилие над детьми, следующий может объявить войну мусульманам и темнокожим). Конечно, это легитимная критика, но изначально ограниченная.

А вот какой вопрос критика в «Конклаве» не затрагивает, так это что Католическая церковь (как и другие сравнимые по могуществу, консервативности и иерархичности организации и государства) собой представляет? Не является ли она в целом вредоносным и закрепощающим институтом вне зависимости от её текущего руководителя? Правда ли её может исправить смена «плохого царя» на «хорошего»?

В фильме есть буквально один момент, когда эта тема осторожно затрагивается – становится известно, что почивший Папа к концу жизни «имел сомнения» относительно Церкви. Но авторы словно пугаются самой мысли об этом и дальше развивают исключительно идею «хорошего царя», такую привычную как американским либералам с их Демократической партией, так и российским с их Горбачёвым и Ельциным.

Признать, что система с культом личности одного человека, каким бы прекрасным он ни был и какие бы гендерные особенности ни имел, порочна и губительна сама по себе, о чём я как-то писал в посте «No More Presidents», «Конклаву» так и не удаётся

Продолжая тему «Грозового перевала». Многие наверняка знают, что одноимённая песня Wuthering Heights есть и у моей любимой Кейт Буш (у меня вообще есть мини-пантеон музыкантш, куда помимо Буш входят Пи Джей Харви и Янка Дягилева).

И песня эта очень интересная. Если не знать слов, можно даже решить, что она романтическая: загадочная фортепианная музыка с волшебными переливами и высокий, почти детский голос певицы создают убаюкивающую атмосферу, а припев, хоть и звучит мощнее, всё равно кажется простым любовным призывом.

Но читавшие книгу, конечно, сразу распознают подвох в безобидных словах «Хитклифф, это я, Кэти. Мне так холодно. Пусти меня в своё окно». Да, это песня от лица призрака девушки, который в концовке даже прямо обещает «забрать душу» Хитклиффа, хотя и произносит это очень (по иронии) воодушевлённо.

И этот приём – сочетание трогательной, нежной мелодии, тонкого голоса и убийственно мрачного текста – одна из ярких фишек в раннем творчестве Кейт Буш.

Взять, скажем, её, возможно, самую известную песню этого периода – Army Dreamers. Более успокаивающий мотив с гитарными аккордами, которые звучат как редкие капли дождя, падающие в лужу, в принципе сложно найти (хотя по щелчкам автоматного затвора на заднем плане можно сразу заподозрить неладное). Припев тоже чрезвычайно меланхоличный – мужской хор что-то осторожно спрашивает, Буш тоненько-тоненько, очень по-доброму отвечает.

Что это за вопросы и ответы? Ну, вопросы о том, что именно мечтавший об армии мёртвый солдат мог бы делать, если бы не ушёл на войну. Мог бы стать рок-звездой? Но у него не было денег на гитару. Мог бы стать политиком? Но у него не было образования. Мог бы стать отцом? Но он так и не дожил до 20.

«What a waste – army dreamers. What a waste of army dreamers», – завершается припев изящной языковой игрой. Строчки кажутся очень похожими, но в одном случае поётся: «Какая трата <своей жизни> – <быть> армейским мечтателем», а в другом: «Какая <бессмысленная> растрата армейских мечтателей».

Последние почти три года эти слова (как и последующий куплет, где всё тем же милым голосом поётся, мол, дайте малышу звёздочек, лент и полосок, ой, а теперь он в яме, а ведь мог получить ещё значков и бантов), я принимаю особенно близко к сердцу. По мне, это одна из лучших антивоенных песен в принципе. Ну а клип с исчезающим за деревом маленьким мальчиком в хаки (сыном героини песни), превращением автомата в гитару и синхронизацией моргания Буш с щелчками затвора у меня стабильно вызывает слёзы.

Но есть и третий, самый впечатляющий пример этого парадоксального сочетания – это песня Breathing. Тут, правда, нужно признать, что она звучит довольно тревожно, а на куплетах даже театрально-трагически, но минорные тональности время от времени всё же сменяются мажорными, словно высвобождая какую-то светлую энергию, чтобы перейти к припеву, который и вовсе предстаёт спокойным и нежным, будто кто-то мажет тебе бальзам на рану или помогает при панической атаке словами «Вдох-выдох, вдох-выдох».

Но господи, какой же у этой песни сюжет… Во-первых, в ней самый необычный лирический герой из всех – нерождённый ребёнок, который поёт о том, как не хочет появляться на свет. А во-вторых, почему он этого не хочет? Потому что произошла ядерная война, воздух заражён радиацией, и, скорее всего, все умрут. Единственное, что ему остаётся, это укрыться внутри своей матери и инстинктивно дышать – да, вдыхая радиоактивные осадки и яд, но всё же продолжая жить.

Конечно, и буквальное прочтение об ужасах ядерной войны и нашей ответственности перед будущими поколениями тут достойное, но мне этот образ нравится и в более широком смысле: в ситуации, когда весь мир идёт к чертям самыми разными способами, идеологическими, военными, экологическими, и ты чувствуешь себя беспомощным, иногда ничего другого не остаётся, кроме как лечь в позу эмбриона, глубоко дышать вместе с любимыми людьми и слушать Кейт Буш

Недавно в комментариях зашла речь о «Грозовом перевале» Эмили Бронте, и я вспомнил любопытный факт о его центральном персонаже – байроническом антигерое Хитклиффе. Этот абзац должен был войти в одну из моих статей, но не уместился в объём:

«Изящным кажется решение авторов «Грозового перевала» 2011 года сделать Хитклиффа афробританцем. Его внешность в книге описывается терминами «dark-skinned gypsy» и «lascar» (его применяли к индийским, арабским и даже сомалийским морякам). То есть, у него была очень смуглая кожа. Темнокожий Джеймс Хаусон в этом смысле был даже более каноничным вариантом (хотя и переносящим из книги стереотип о «вспыльчивых инородцах»), чем прошлые исполнители роли – Тимоти Далтон, Рэйф Файнс или Том Харди. Однако зрители гораздо больше критиковали именно выбор Хаусона на роль».

В новой экранизации от Эмеральд Феннел, которую ждут через год, героя будет играть крайне далёкий от книжного описания Джейкоб Элорди, но возмущения о расовой неканоничности тут будут наверняка только у леваков

«Плохая девочка» – смешная комедия о людях, которые тянутся к идеям БДСМ, но не имеют ни фантазии, чтобы придумать в этой области что-то своё, ни любопытства, чтобы изучить вопрос и подсмотреть чужое (второе особенно касается героини Кидман, которая якобы с детства имела такую склонность, но за полвека жизни буквально ничего, кроме, кажется, пары порнороликов, про это не посмотрела и не почитала).

Фильм можно было бы назвать «Эмилией Перес» для мира бдсмщиков (в смысле, что это представление о большой и сложной культуре от и для людей, с этой культурой не знакомых, вплоть до неразличения базовых терминов «доминация/подчинение» и «садизм/мазохизм»), но он слишком безобидный и робкий, чтобы хоть кого-то хоть на каком-то уровне оскорбить. И даже его попытки обострить сюжет сомнительностью консента в некоторых ситуациях выглядят таким же осторожным заигрыванием с аудиторией (смотри, мама, я стою прямо на белой линии в метро!), как заказанный начальнице стакан молока

"Плохая девочка" - это очень смешная комедия про людей,

Смешно, что даже в этом выдуманном твиттерским праваком диалоге леваки приводят ссылки и аргументы, а их оппоненты перманентно находятся в состоянии моральной паники и сыплют оскорблениями. Но в поправении населения всё равно виноваты леваки, а не центристы, бездумно транслирующие ультраправую пропаганду.

Какой ужас! Леваки ссылались на фактчекеров и профессоров вместо того, чтобы просто забить на реальность и жить в своём привычном выдуманном мирке, как эти ребята

Кстати, если кто не понимает, при чём тут «торговля людьми» (русское выражение не отражает широту использования английского human trafficking) в отношении Геймана и Палмер, вот выдержка из Свода законов США, на которой делает акцент сторона пострадавшей.

«Запрещено сознательно вербовать, укрывать, перевозить <…> или каким-либо образом склонять человека к действиям, зная или халатно игнорируя (привет, Аманда) тот факт, что средства силы, мошенничества или принуждения будут использованы, чтобы заставить человека участвовать в «коммерческом сексуальном акте».

«Коммерческий сексуальный акт» в законе в свою очередь — «любой сексуальный акт, в результате которого что-либо ценное даётся или получается любым лицом». Сторона Павлович в числе «ценного» называет жильё (в смысле крышу над головой) и обещание будущей карьерной поддержки. Также отмечается, что обвиняемые получали от Павлович бесплатные услуги.

Не знаю, согласятся ли в суде с такой широкой интерпретацией human trafficking, но будет интересно последить

Подумал тут, что в истории кино мало что состарилось так же хорошо, как образ и игра Хайдена Кристенсена в «Звёздных войнах». Фанаты в нулевых много критиковали его за то, что вместо харизматичного и пугающего Дарта Вейдера он предстал в фильмах жалким и инфантильным, и эта критика во многом разрушила его карьеру.

Как оказалось, Кристенсен просто опередил своё время. Сейчас, когда общество уже знает о культурах инцелов, пикаперов, маносферы с Эндрю Тейтом и «Мужским государством», когда судьбы мира вершат Трамп, Маск, Безос и Цукерберг, когда чуть ли не главные российские патриоты – вечно ноющие Холмогоров, Прилепин и Антоновский, а непрерывное выставление себя жертвой в ситуации, когда ты агрессор, стало самой распространённой тактикой как милитаристских государств, так и уличённых в секс-насилии или ксенофобии селебрити, уже очевидно, что самые вредоносные злодеи чаще всего бывают как раз инфантильными и жалкими

Сразу дисклеймер: этот пост не призыв как-либо отменять Эдриена Броуди за события 22-летней давности. В общем-то плевать на него самого, он тут просто в качестве инфоповода для демонстрации более масштабной проблемы, которая в каких-то областях стала менее очевидной, но по сути никуда не исчезла.

Наверное, многие киноманы в курсе, но я лишь совсем недавно узнал про ситуацию на церемонии вручения «Оскара» 2003 года. Броуди, один из фаворитов нынешнего сезона, в тот год стал самым молодым в истории обладателем награды за главную мужскую роль. Зал встретил его успех абсолютно восторженно — всем нравился фильм «Пианист» (ещё любимому в Голливуде Поланскому даже дали статуэтку за режиссуру), и к тому же актёр выиграл в чрезвычайно конкурентной компании, обойдя в частности Джека Николсона и Дэниела Дэй-Льюиса.

Броуди буквально вылетел на сцену на крыльях успеха и в порыве чувств страстно поцеловал в губы Холли Берри, вручавшую ему награду. Актриса после поцелуя казалась обескураженной, но улыбалась и не протестовала. Зрительный зал зашёлся в экстазе.

Тогда и ещё много лет после этого поступок Броуди воспринимался как милый и романтический жест. Да что там, на официальном ютьюб-канале «Оскара» даже сейчас ещё висит ролик с поцелуем, предваряемый комментарием одной из академиков: «Такие моменты, как поцелуй Броуди и Берри, — лучшее, что было на церемониях».

Если какую-то дискуссию этот поцелуй и вызвал, то в не самых широких кругах. Хотя отсутствие активного согласия было более чем очевидно, и к тому же примешивался расовый подтекст: представить, что в обратной ситуации (если бы, скажем, Дензел Вашингтон в порыве чувств засосал Николь Кидман) академики среагировали бы так же восторженно, было невозможно.

Это никак не повлияло на карьеру Броуди. 12 лет спустя в интервью он вспоминал этот поцелуй ровно в тех же романтических формулировках о «невероятно запоминающемся моменте, когда время замедляется».

Ещё через два года, в 2017-м, о поцелуе наконец-то спросили и у Берри. И этот ролик, конечно, уже надо смотреть, потому что он больше похож на сатирический скетч, чем на разговор реальных людей.

— Нет, это было не запланировано, — говорит актриса. — Я ничего не знала об этом. Могу я сказать честно? Я подумала: «ЧТО ЗА ХУЙНЯ СЕЙЧАС ПРОИСХОДИТ?»

Зал и ведущие хохочут.

— Вот такая мысль была в моей голове. Мне вручали «Оскар» годом ранее, и я знала это чувство выхода в астрал, поэтому я просто блядь подыграла этому. Но я думала: «Что за хуйня сейчас происходит?»

— Как тебе поцелуй? — внезапно спрашивает её ведущий сквозь смех.

— Не знаю. Я была слишком сосредоточена на мысли: «Что за хуйня сейчас происходит?»

Аудитория заливается смехом.

— Это потрясающе! Это прекрасно! Обожаю такое, — заключает уже практически катающийся по полу ведущий.

До выхода расследования New York Times о Вайнштейне и старта движения MeToo оставалось ровно два месяца

В кои-то веки согласен со Световым. Бразильские леваки совсем охренели пускать к себе иностранцев из дальних и дремучих уголков света

Увидел у Серебровского рецензию Холмогорова на «Анору», и могучий старец как всегда в форме.

В одном посте он пишет:

Заканчивается фильм проговариванием мечты многих голливудских либералов, касающихся так или иначе русской темы: союз "консервативной" и "честной" России (Игоря) и "прогрессивной" Америки (Аноры), выражающийся в том, что Россия отдаст и деньги, и золото, и бриллианты, оставит себе только своё бабушкино.
Но мечты мечтами, а реальный итог сюжета "Аноры" довольно суров и сулит плохие новости, прежде всего для Украины. Злые русские придут, заберут всё своё и депортируют своих детей назад в Россию, и никто им помешать в этом не сможет.

В другом:

Игорь-Борисов получает свое. Женщину. Захаровы получают своё. Сына. Не получает своего как раз Ваня. Но не потому что Эйдельштейн, а потому что вырусь.

То есть, по логике самого же Холмогорова, фильм говорит: русские придут и из собственного эгоизма нагадят прежде всего своим же детям. И это, по его мнению, пророссийский посыл

На всякий случай ещё объясню, зачем перечисляю в посте других либеральных знаменитостей, которые формально ничего плохого конкретно здесь не сказали: потому что (говорю очень банальную вещь, да) нормальной реакцией на открытый сексизм, пусть даже уважаемого тобой товарища, было бы сказать «not cool man not cool», а не игнорировать его. Об этом даже печально известная реклама «Жилетт» вещала. Но её захейтили и удалили из всех официальных соцсетей компании, мол, слишком поверхностная и мизандрическая. А, видимо, зря

Вообще это так нелепо, что даже злиться сложно. Да, элитой российской культурной интеллигенции считается человек, который, просто перечисляя писателей из списка «Форбс», умудряется трижды выдать одну и ту же мизогинную шутку: мол, хо-хо-хо, любая женщина в списке — «дамская литература», которую читают только библиотекарши. Не библиотекари — не перепутайте, хо-хо!

Джейн Остин — фу, дамский выбор. Вирджиния Вулф – ой, опять эти женщины путают любовь со школьной программой…

И в комменты к нему приходят Антон Долин, Владимир Рыжков, Роман Доброхотов, Екатерина Шульман и всерьёз начинают обсуждать, у кого какой писатель любимый, начисто пропуская совершенно открытую мизогинию мимо ушей (хотя в других случаях те же Долин и Шульман презентуют себя как сторонников фем-повестки). Возмущаются только отдельные женщины в комментариях, но их игнорируют.

Прекрасный пример, показывающий, что ни чтение, ни даже написание художественных книг может ни на шаг не приблизить тебя к гуманистическому мировоззрению

Вообще хорошая идея для реально пробирающего хоррора — показать предчувствие наступающего конца света не с помощью разворачиваемых ядерных боеголовок или там огромных цунами и устрашающих ураганов, а с помощью приятной весенней картины с распускающимися цветами, набухающими почками, поющими птицами, прыгающими по лужам детьми.

В январе. В центральной России

Постоянно отстаю от тем, которые обсуждают все, поэтому пришло время поговорить о по-настоящему актуальных, находящихся на острие общественного дискурса событиях.

Итак, фильм Акиры Куросавы 1950 года «Расёмон».

Его название стало нарицательным. Даже те, кто его не смотрел, часто знают его главную фишку – одна и та же история рассказывается с разных точек зрения, в которых меняются детали произошедшего и оценка действий героев. Так называемый «эффект Расёмона», показывающий субъективное восприятие реальности у нескольких ненадёжных рассказчиков, в принципе стал очень популярен в кинематографе: к нему прибегали в фильмах «Подозрительные лица», «Бойцовский клуб», «Герой», «Исчезнувшая», «Служанка» и т.д.

Однако при пересмотре фильма меня заинтересовал не этот знаменитый эффект, а рассуждения Куросавы о человеческой морали, которые он передаёт через разговоры дровосека, крестьянина и монаха, прячущихся от дождя в развалинах ворот Расёмон. Дровосек и монах были свидетелями на суде, где обсуждалось дело разбойника, убившего самурая и изнасиловавшего его жену. И оба остались в тихом ужасе от показаний всех трёх участников происшествия: разбойника, женщины и духа самурая, который общался с судом через медиума.

Каждый из трёх старался максимально обелить себя в этой истории в соответствии с моральными нормами Японии XI века.

Разбойник не отрицал свои преступления, но подчеркнул, что к изнасилованию его побудила резко вспыхнувшая искренняя любовь, что к убийству его склонила жена погибшего, а бой был честным и филигранным.

Жена самурая заявила, что после изнасилования разбойник сбежал, а её муж смотрел на неё так холодно и презрительно, что она сама заколола его ножом в состоянии аффекта и лишь чудом не совершила суицид.

Самурай же объяснил, что жена сама призвала разбойника убить его, но тот пощадил брата-мужчину. Однако тяжесть предательства от любимой женщины была так велика, что самурай сделал харакири.

(Смешно, что во всех трёх версиях самурая убивал рассказчик.)

Впоследствии оказалось, что дровосек знает больше, чем рассказал на суде, и у нас появляется четвёртая, наиболее объективная (за отсутствием личной заинтересованности) версия. В ней все трое вели себя куда более жалко и эгоистично, чем описывали.

Разбойник после насилия угрожал женщине убийством, если она не станет его женой. Самурай отказался от неё: мол, не готов погибнуть ради той, что была с двумя мужчинами. Сама женщина в бешенстве заявила, что не считает их обоих мужчинами, после чего бравые ребята всё же сошлись на мечах, но бой получился трусливым и комичным, а разбойник победил во многом благодаря удаче.

Именно из-за этой версии дровосек, во многом проводник зрительского взгляда в фильме, на время разочаровывается в человечестве в целом. Он произносит буквально такие слова: «Все злые, себялюбивые. Разбойник, женщина, её муж…» С этой оценкой в фильме никто не спорит.

Но меня она как раз смутила. Ведь что произошло по факту, если отбросить эмоции и сильные эпитеты? Один мужчина совершил изнасилование. Другой отказался от жены после того, как её изнасиловали. Да, женщина (после изнасилования и предательства) в некотором роде подначила обоих к драке, которой те не желали. Но что им мешало отказаться, кроме собственной ущемлённой гордости?

И на основании этих действий мы должны сделать (очень мизогинный) вывод, что все трое плюс-минус одинаково «злые и себялюбивые».

Предвидя стандартные возражения, мол, это позиция персонажа, а не режиссёра, повторю – этот персонаж во многом отвечает за «объективную» и зрительскую оценку происходящего, и его мнение никто не оспаривает.

Предвидя другое, мол, фильм 75-летней давности, моральные стандарты изменились, чего ты от него хочешь, отвечу – согласен и ничего не хочу, кроме того, чтобы, говоря о классических шедеврах, каким является «Расёмон» (это так-то один из моих любимых фильмов), мы не забывали про эти самые изменившиеся стандарты и относились к посылам этих картин с долей скептицизма.

А в киновузах изучение «Расёмона», конечно, должно идти в паре с «Последней дуэлью» Ридли Скотта

Кстати, оказывается, Арт Шпигельман, автор выдающегося графического романа о Холокосте «Маус», объединяется с Джо Сакко, автором выдающегося графического романа о первой интифаде «Палестина» для работы над графическим романом (наверняка тоже выйдет неплохим) о Газе. <...> ничего себе кроссовер.
Аппельберг

Кроссовер и правда очень крутой, но добавлю, что в гуманистической позиции Шпигельмана по Газе я (почти) и не сомневался. И чтобы объяснить, почему, украду пример из видео о Палестине моего любимого ютьюбера Шона.

«Маус», как известно, это не просто аллегорическая история о евреях во время Холокоста, это ещё и метанарратив о создании самого «Мауса». Автор комикса Арт Шпигельман буквально присутствует в книге в качестве персонажа, который интервьюирует главного героя – своего отца Владека, выжившего во время Холокоста и впоследствии уехавшего в Америку.

Надо отметить, что Арт, несмотря на трагичность всей истории, показывает своего отца далеко не идеальным человеком. С одной стороны, Владек умный, находчивый и обладает поразительно сильным характером, с другой – он вспыльчивый, упрямый и чрезвычайно скупой (настолько, что сам автор замечает, что это граничит с карикатурой на евреев).

Но хуже всего то, что Владек (напоминаю, человек, переживший Холокост) – ещё и довольно открытый расист. В одном из эпизодов американской жизни героев Арт и его жена Франсуаза подбирают темнокожего автостопщика, чему сидевший на заднем сидении Владек впоследствии яростно возмущается, рассказывая, что вынужден был всю дорогу смотреть, чтобы этот парень не украл их покупки. Когда Франсуаза справедливо указывает, что это ровно та же риторика, которую использовали нацисты в отношении евреев, Владек отвечает, что не стоит сравнивать евреев и темнокожих (то есть, близость своей риторики к нацистской он не отрицает, просто в одном случае считает её безосновательной, а в другом – оправданной).

Вывод из всей этой ситуации следует простой, но крайне неутешительный. Ни исторический, ни личный опыт столкновения с дискриминацией, даже с самыми радикальными и кошмарными её формами, какой был Холокост, не гарантирует, что человек или группа людей научатся отвергать дискриминации в целом. Как замечает Шпигельман в одном из интервью, комментируя этот эпизод с расизмом Владека, страдания не делают тебя лучше, они просто… заставляют тебя страдать.

Я бы очень удивился, если бы человек, способный на такую саморефлексию, сейчас был бы не на стороне подвергающихся геноциду палестинцев

Читаю сейчас «Постлюбовь» Виктора Вилисова (о, вы не представляете, каким умным я буду, когда закончу) и хочется постить практически каждый абзац, но искусственно сдерживаю себя. Однако вот этот пассаж ниже очень уж удачно попадает в тему Акунина и других либералов, в упор не замечающих, что западные общества по-прежнему пронизаны системами угнетения, но зато видящих в Трампе «возвращение к нормальности и common sense»:

«Многие люди, даже признавая существование патриархата в прошлом, уверены, что сегодняшний мир или, как минимум, сегодняшние западные общества не являются патриархатными тотально. Не будем говорить о профессиональных маскулинах и консервативных национал-патриотах, но в России есть такая специальная прослойка либеральной интеллигенции, воюющей с ими же придуманной «новой этикой». Они уверены, что равенство возможностей уже здесь и каждому нужно просто побороться за свою жизнь, хотя и существует политический авторитаризм, но его корни просто в желании конкретной группы лиц оставаться у власти. Они готовы согласиться с тем, что существует gender gap в трудовой сфере (потому что цифры налицо, а люди легко попадают под магию статистики и фактоидов), – но идея о существовании невидимого дисциплинирующего режима вызывает у них усмешку: «снежинкам просто нужно больше работать»

Кстати, в опроснике Акунина, оказывается, был ещё вот этот замечательный пункт. И у меня в комментариях задали очень верный вопрос – сможет ли Григорий Шалвович назвать хоть один случай, когда "давно написанную книгу" именно запретили "по нынешним стандартам политкорректности"? Не критиковали или резко осудили её автора, не сделали дисклеймеры, а вот прямо изъяли из продажи по требованию властей или ввели ответственность за её распространение?

Вопрос, разумеется, риторический. Это очередная не имеющая отношения к реальности страшилка, городская легенда про крокодилов в канализации, которой либералы сами себя запугали.

Зато знаете, кто открыто и в огромном количестве по-настоящему запрещает книги?

Республиканцы.

За один только учебный 2023-24 год около 10 тысяч (!) книг было законодательно запрещено в американских школах усилиями республиканских политиков, ещё тысячи изъяты из библиотек и университетов.

Но по логике Акунина это, видимо, тот самый близкий народу common sense

Давайте ещё напоследок.

Некоторые люди, иногда даже совсем неглупые и вполне in good faith (например, Илья Бер), призывают всё же не обвинять Маска в зиговании, поскольку нельзя быть на 100 процентов уверенными, что именно происходило в его голове и действительно ли у него была идея сделать нацистский салют, а не просто случайное движение рукой.

На это я могу сказать две вещи. Во-первых, сама зига не значила бы так много, если бы не венчала многомесячную политическую кампанию Маска, которая ясно показала его фашистские и ксенофобные взгляды. Илон — наци вне зависимости от того, намеренной была его зига или, так сказать, подсознательной.

Во-вторых, если политик (а Маск теперь политик), тем более второй (а то и первый) человек в самой влиятельной стране мира, не способен провести публичное выступление без кидания зиги, хоть даже и случайного, возможно, ему не стоит быть вторым (а то и первым) человеком в этой самой влиятельной стране мира. Как говорится, идея на подумать