И вот за старательным пиканьем мониторов стали различаться голоса.
Последнее, что Олег помнил это сирены экстренных служб, пропитанную насквозь окклюзионную повязку, испуганные лица медработников, которые были еле видны за ярким светом операционных ламп и его лицо...решительное, с насмешливой улыбкой.
Спустя пару мгновений за старательным пиканьем мониторов стали различимы женские голоса.
Тщетная попытка повернуть голову в сторону источника звука, чтобы дать понять, что он в сознание, обернулась лишь острой болью, пронзившей глазные яблоки. Горло, отказывалось подчиняться, язык придавлен к нижнему нёбу трубкой. И все же, на выдохе, сделанном машиной, получилось издать слабый, еле слышный, хриплый стон.
Обитатели реанимации, привыкшие к фоновому шуму оборудования и обладающие способностью "слышать" тишину затихли в ответ на изданным им звук.
Сделав еще один стон на выдохе, Олег услышал тяжелые, но быстрые шаги.
Палату озарил свет основных ламп, резко затмивший тусклый, льющийся из коридора. Две женщины, одна лет пятидесяти, другая - значительно моложе, внимательно оглядели палату и направились к нему. Старшая, видимо, медсестра что-то громко сказала подопечной, и та тут же исчезла в дверном проёме.
Легкое прикосновение коснулось его плеча. Женщина что-то громко произнесла, и он с трудом поднял на нее свой взгляд, несколько раз моргнув, чтобы сфокусироваться на ее лице.
За ее голосом он слышал лишь эхо собственных мыслей:
Выздороветь.
Найти.
Отомстить.
Если у вас вытекли глаза от грамотности, то извиняйте(
И я жду реакций и комментариев, пожавуста