Новые стихи во входящих сообщениях от стеснительной девушки, что вечно стыдливо тупит свои зелёные глазки, когда дело заходит о нечто более близком, чем простая дружба. В поселении цветут новые цветы, распускаются почки и жужжат пчёлы, а Райя-Прайм – абсолютная логика, не может перестать подтрунивать над Дейвом, артистично зачитывая вырезок из произведения Тори. Артистично, это, конечно, уже преувеличение, ведь у простого помощника в голосовой коробке нет таких данных, позволяющих ему театральной манерой читать литературу.
Комиссар Дейв, разлёгшись на кровати, словно не тревожит его больше ничего в жизни, с кислым выражением лица одним ухом слушает Райю-Прайм. Она кружится. И кружится достаточно долго и часто, чтобы он пару раз кидал ей короткое «осторожно». В Империи можно сдать на металлолом фрактальную личность, по которой плачет Большой театр, или для этого тоже нужна особая и неприлично длинная документация?
— Закончила? – Дейв обращает на неё взгляд голубых очей, острее десяти катан Инспектора Войда, — Продолжай в том же духе, и я попрошу Радана или Калеба сделать из тебя радио.
Мироходец хитро улыбается, а дисплей фрактальной личности выглядит оскорблённым. Какая драма! Можно ли обидеть машину в принципе? Замечательный вопрос для размышлений, которыми Дейв никогда не займётся.
— Ну кто ещё будет тебе с такой же выразительностью читать стихи Тори? – риторически у него интересуется Райя-Прайм, якобы намекая на то, какая она незаменимая, единственная в своём роде.
Единственно болтливая, уж точно!
— Сегодня ты не в духе, Лололошка? У тебя повышенный уровень кортизола. Может быть, тебя что-то тревожит? – Райя-Прайм, наконец, решает опустить предыдущий диалог.
Комиссар Дейв лениво встаёт с кровати, массируя виски. Видимо, он борется со своим внутренним зверем, призывающим наговорить какую-нибудь глупость ни в чём не повинной Райя-Прайм.
Полностью встав, он опирается о стену и задумчиво проводит по деревянной стене.
— Не с той ноги встал – случается, – он простым взмахом руки пытается отгородиться от её расспросов и вернуться к управлению поселением.
Райя-Прайм его провожает сияньем голубым, ушками на макушке двигая. Похоже, даже абсолютная логика озадачена состоянием своего товарища.
— Я успела заметить, что ты беспокойно спал. Вот список причин, по которым не высыпаются люди: депрессия… У тебя наблюдается депрессия, Лололошка? – цитирует ему справочник Райя-Прайм, прежде чем он останавливается в проходе и озирается на неё недовольно.
— У меня нет депрессии, спасибо, Райя, – цедит комиссар Дейв. Он поджимает обветренные губы свои и как можно скорее покидает стены дома, но фрактальная личность гения не перестаёт за ним следовать.
— Может быть, это из-за Тори? А! Ты слишком много думаешь о ваших с ней отношениях?
Райя-Прайм слишком громко произносит эти слова, что комиссар Дейв тут же заливается краской весь, как самый красный мак. По молниям в его глазах можно прийти к простому умозаключению: машина оказалась права.
— Тогда спешу обрадовать тебя, Лололошка! Она приглашает тебя в Эмпориум. Ты согласен?
Мироходец вдыхает как можно побольше воздуха и, помотав головой и хрипло посмеиваясь, явно смирившийся с тем, что от Райя-Прайм не скроешь ничего, ей бросает:
— Да, и сделай заметку, чтобы я ей купил цветы.