Трогательный зачин одного из писем, найденного в архиве города Шушарры (памятник Телль Шемшара) на северо-восточной периферии Месопотамии:

ShA 1 65: 1-12
Скажи Намрам-шаруру – так говорит Син-ишмеанни, твой брат:
Буллаттал принёс мне привет от тебя, и я сильно обрадовался. Я ощутил, словно мы с тобой встретились и расцеловались. У меня здесь всё благополучно, будь доволен!

Как отмечал Д. Шарпен в великолепной лекции "How to be an Assyriologist?" (это, как мне кажется, один из лучших обзоров для тех, кто только знакомится с нашей наукой, очень советую!),
Письмо, обнаруженное в горах Загроса и датируемое XVIII в. до н. э., служит прекрасным примером чувства близости, которое ощущали древние благодаря переписке, новшеству в тех регионах и в то время. Читая этот отрывок, занятно подумать о том, что схожие чувства испытывали многие наши современники с появлением электронной почты.

После моей лекции в Музее Аль-Кафиль один из слушателей спросил меня, есть ли в Эрмитаже иракские вещи, и собираемся ли мы их вернуть.

Такой вопрос время от времени возникает, конечно, и в отношении других больших музеев мира.

В Эрмитаже есть вещи из Двуречья: это в основном клинописные таблички, несколько ассирийских рельефов с надписями, цилиндрические печати и гирьки. Коллекция эта невелика. Она в основном была приобретена Николаем Петровичем Лихачевым у антикваров для его Музея книги, документа и письма. После революции коллекция Лихачёва досталась Эрмитажу и Пушкинскому музею. С формально-юридической точки зрения оснований для реституции нет: Эрмитаж не вывозил эти вещи из Ирака.

Гораздо важнее другое: благодаря этой небольшой коллекции, в России появились свои ассириологи: Никольский, Шилейко, Рифтин, Дьяконов и его нынешние ученики.

Благодаря ей в России появился свой перевод "Эпоса о Гильгамеше"и возник целый мир Месопотамии, воспринятый нашими соотечественниками и отраженный в нашей культуре.

В малой частности, по цепочке причин и обстоятельств русские помогли начать исследования Ваджефа и Дехайлы. Не будь в Эрмитаже клинописи, Дьяконов бы не смог стать ассириологом, а я бы не познакомился с Абдуламиром Хамдани и мы бы не приехали на Дехайлу.

Которая, скорее всего, разграблялась бы и дальше.

И это верно и в отношении других памятников, и знаменитых, как Ур, и неизвестных публике, но важных для науки, как Хайбер: для их изучения нужны ресурсы, и материальные и человеческие, которые по ряду причин было и остаётся трудно собрать в одной стране. Благодаря заграничным коллекциям такие люди появляются. Там, где коллекций нет, как правило, нет и своей месопотамской археологии.

Когда иракское правительство станет более активно финансировать обучение своих ассириологов, историков, археологов за границей, чтобы владеющих новой литературой и контактами были не единицы, а пара сотен на весь Ирак, тогда можно будет опереться на свои силы. И это будет правильно.

Но есть и другое, ещё более важное обстоятельство. Коллекции клинописи и предметов искусства Древнего Двуречья (и других областей Древнего Мира) - это залог стабильности человеческого общества в целом. Очень хорошо, что можно в своей стране придти в музей и поработать с вещами, которые свидетельствуют об общих истоках цивилизации.

Эти вещи - послы Ирака, они работают на него, на доброе имя его людей. Они нас всех объединяют.

В разных музеях мира находится, по оценке французского ассириолога Жана Боттеро, около полумиллиона клинописных документов. Чтобы поддерживать их хранение, реставрацию, отбор и показ, чтение и интерпретацию, и чтобы, в содружестве с другими науками, написать на их основе историю - нужны, конечно, усилия всего мира, не одного Ирака.

Мама часто вспоминала древнюю поговорку: “Ты неисправим, как старый тандыр”. Тандыры, по-аккадски тинуру, часто встречаются на археологических памятниках. Здесь он в действии, все в тех же Плесах, на фото и видео ©️Кристины Бондаревой.

Красивые люди Плесов. Фото ©️Кристины Бондаревой

Сейчас я отправил в региональное Управление Службы древностей наши списки образцов на вывоз за границу для анализов. Большая часть - это черепки (157 позиций), но есть также пробы грунта, уголь для радиоуглеродного датирования и образцы битума из археологических контекстов - каждый из этих трёх списков содержит примерно по десятку позиций. Сначала нам надо получить разрешение отвезти их в Багдад, где Иракский Музей должен провести их экспертизу, после чего они отправятся на растаможку. Мы постараемся держать читателей в курсе этого квеста, потому что современная археология, как я здесь уже не раз писал, это не выкапывание сокровищ из-под земли, а всестороннее изучение контекстов, для этого нужно много анализов, в том числе hi-tech.

В комментариях я поделюсь нашим списком керамики на вывоз. Поскольку керамика у нас убейдского круга, то она чаще всего расписная. Соответственно, на обратной стороне черепка, который сфотографирован для таможни со стороны номера, может быть фрагмент орнамента. Но в любом случае это черепки, обломки, которые никогда не выставляются в музее, и даже на небольшом памятнике, как Ваджеф, их тысячи.

Посмотрим, что из этого получится, и сколько времени это займет.

Сегодня иракские читатели вспоминают в дискуссионной группе нашего канала Sealand Iraq отошедшего ко Господу Папу Франциска.

Он посетил Ирак 5-8 марта 2021 года, побывав в Мосуле, Багдаде, Наджафе и в Уре.

На первом снимке он в церкви св. Марии Заступницы в Багдаде, о которой мы когда-то писали.

На втором он встречается в священном городе Наджафе с аятоллой Али Аль-Систани, главным духовным авторитетом у иракских шиитов.

В Уре наша экспедиция с ним разминулась - мы приехали примерно через три недели после его отъезда. Для церемонии и службы была поставлена специальная палатка невдалеке от “Дома Авраама”. Наши урские друзья там присутствовали.

Фото отсюда.

Поздравляю и приветствую всех, кто сегодня празднует Воскресение Христово.

"Когда кончилась суббота, Мария из Магдалы, Мария, мать Иакова и Саломея, купили благовоний, чтобы пойти умастить его тело. Рано утром, в первый день недели, с восходом солнца, они пришли к гробнице. Они думали, кто же отвалит нам этот камень от входа в гробницу. И тут они заметили, что камень отвален, а он был очень большой. Они вошли в гробницу и увидели, что справа сидит юноша, одетый в белую праздничную одежду. И они пришли в ужас. А он сказал им: "Не ужасайтесь. Вы ищете Иисуса Назаретянина, который был распят.

Он воскрес, его здесь нет. Вот место, где он лежал. А вы ступайте, скажите его ученикам и Петру, что он придет раньше вас в Галилею. Там вы его увидите, как он и сказал вам." Они вышли наружу и побежали прочь от гробницы, ибо их охватил страх и изумление, и никому ничего не сказали. Боялись они."

Мк 16:1-8 в переводе Сергея Лезова.

Рафаэль, "Воскресение Христово", 1502. Из коллекции Художественного музея Сан-Паулу, Бразилия.

В Мавзолее Имама Хусейна, полном света и покоя.
Фото ©️Lika Gusak

Сегодня утром по дороге к Мавзолею Имама Хусейна.
Фото ©️Lika Gusak

О Дьяконовских чтениях. Это было НАСТОЯЩЕЕ ЧУДО, замечательные доклады, очень теплая и доброжелательная обстановка.

По внешним обстоятельствам, я не мог быть на всех заседаниях и, таким образом, слышал только часть докладов. Особенно запомнились: 1)  доклад Леонида Ефимовича Когана об Эбле --- слово "Эбла" я услышал в первый раз и, конечно, не знал, что "эблаитские законы -- древнейшие законы человечества".

2) (иду в хронологическом порядке): доклад Марии Вячеславовны Сологубовой об обезьянках в глиптике  Месопотамии: я не знал, что в Древнем Мире на музыкальных инструментах играли животные!

3) доклад Ильи Сергеевича Архипова о вавилонском пире, где на умащение ушло (если брать верхнюю оценку) 3000 литров масла.

4) особенно меня потрясший -- доклад Алексея Кимовича Лявданского об очень интересной конструкции использования единственного числа вместо множественного, вроде "их шея"; по-русски ведь тоже можно сказать: "участники конференции получают бесплатный обед"? В каких случаях используется эта форма в Ветхом Завете? ---  глубокий вопрос с неожиданными аналогиями с вопросом о способах математического задания множества (скажем, множества всех алгебраических чисел), мыслимого, как единство.

5) доклад Мариам Мухаммедовны Дандамаевой об иноземцах на рельефах Ашшурбанапала.
© Александр Буфетов

Пока нас с Ликой принимали в Кербеле с большим радушием, в Эрмитаже прошли Дьяконовские чтения. Один из слушателей, математик Александр Буфетов, прислал краткое описание своих впечатлений. Как водится, это не рейтинг докладов, а личные заметки. Сейчас я сделаю репост этого текста с любезного согласия автора.

Этот ковер - один из даров Музею Мавзолея Имама Хусейна. На его изготовление ушли в совокупности 43 года и труд 16 тысяч человек. По периметру ковра изображены главные святыни, а на основном поле - мистические мотивы, связанные с битвой при Кербеле 10 октября 680 года.

А вы в детстве сморели ковер? Вот ковер, который можно рассматривать бесконечно, даже если вы взрослый.

Конь Имама Хусейна, потерявший своего всадника, и кто-то из женщин его семьи.
© Lika Gusak

А вот какие драгоценные картинки прислала Кристина с Плесов

Руководство Музея предложило мне прочесть лекцию об Эрмитаже. Я списался перед отъездом с Михаилом Борисовичем Пиотровским, и постарался сделать краткий обзор истории Эрмитажа, от первого Зимнего дворца Маттернови до наших дней, и показал полтора десятка моих любимых вещей, которые не относятся к исламскому искусству, потому что слушатели знают его гораздо лучше меня. Получилось довольно много военной истории. Потом заместитель директора доктор Шауки Мустафа Аль-Мусауи не пожалел своего времени и показал целый мир Музея Аль-Кафиль, и фондохранилища, и реставрацию, и выставки. Это и мир оружия, и мир книги, и самое главное - мир памяти Имама Аббаса. Обо всем этом нельзя писать наскоро.

Сегодня нам всем, нашей Российско-Иракской экспедиции, выпала высокая честь: вашего покорного слугу пригласили выступить в Музее Аль-Кафиль (“Музее Поручителя”), который находится внутри Мавзолея Имама Аббаса. Разумеется, это произошло только благодаря труду всех моих уважаемых российских коллег - Шахмардана Амирова, Рабадана Магомедова, Натальи Петровой, Максима Меньшикова, Лики Гусак, Андрея Серафимина, Дмитрия Реднева, Дмитрия Кеся; благодаря нашим зарубежным товарищам Йоргу Фассбиндеру, Марко Вольфу, Дэниэлу Кальдербанку - и благодаря поддержке наших иракских друзей на этом долгом пути, начиная с далекого 2013 года, когда мы познакомились с Абдуламиром Хамдани.

В начале ноября 2023 года я впервые побывал в Кербеле, в мавзолеях Имама Хусейна и Имама Аббаса. Тогда я сделал об этом ряд постов, начиная с этого, в которых вкратце написал, почему это святое место - важнейшее для всех шиитов. Если что-то было сказано неверно, я прошу наших шиитских друзей простить меня и поправить. Сейчас мне это не сделать заново - слишком много было сегодня важных впечатлений.

В жизни Южного Ирака есть, наверное, две основы: это самоидентификация южан как прямых наследников шумеро-вавилонской культуры, и вместе с тем как мусульман -шиитов. Здесь я прошу прощения у тех читателей, кто хорошо знаком с историей ислама - надо сказать об этом несколько слов.

Вчерашний пост Екатерины Маркиной был пока единственной вестью с Дьяконовских чтений на клинописном телеграм-пространстве. Дьяконовские чтения проводятся в Эрмитаже каждые два года в память об Игоре Михайловиче Дьяконове (1915-1999). Он пришел в ассириологию (науку об всем, связанном с клинописью), научившись шумерскому и аккадскому языкам у Александра Павловича Рифтина в те годы, когда в каждом научном поколении в нашей стране был один ассириолог (Никольский - Шилейко - Рифтин - ) Ему удалось создать вокруг себя отечественную ассириологическую школу, нашу Эдуббу, которая стала признанной частью мировой ассириологии и существует до сих пор в сотрудничестве и постоянном контакте с международной наукой.

А я сейчас не там, а в священной Кербеле, рядом с мавзолеями имама Хусейна и имама Аббаса. При втором из них находится музей аль-Кафиль, куда меня пригласили рассказать об Эрмитаже. Это большая честь и большая ответственность для Российско-Иракской экспедиции, которую я здесь представляю.

Наш доклад на Дьяконовских чтениях в Эрмитаже о новых разведках на Дехайле сделает по моей просьбе участник нашей экспедиции Илья Архипов, а я буду говорить об Эрмитаже в Кербеле.

Месопотамский зал Эрмитажа, каким вы его никогда не видели. Большие рельефы демонтировали для реставрации, но скоро будут монтировать обратно)

Центральный рельеф пока разобран на куски и лежит на полу.

Ассириолог Екатерина Маркина написала, что эрмитажные рельефы Ашшурнацирапала из Кальху сняты для реставрации. Я ходил мимо них с младенчества, сначала часто, потом реже; для меня вид этих рельефов приносил чувство забытого дома. Что ж, хорошей им реставрации, и многая лета нашей месопотамской выставке!

#библиотека
На нашем английском канале - рецензия на очень хорошую книжку Стива Лонергана и Джасема Аль-Асади о наших Плесах. За пределами России эту книжку можно купить на Амазоне. У меня нет PDF, а если бы и был, я бы не стал его выкладывать, чтобы дать заработать хорошим людям. Лучше всего будет, если кто-то из издателей заинтересуется русским переводом.

Сегодня был необычайно насыщенный день в Басре. Мы работали в библиотеке Музея на Берегу. Я попросил принести каталог, мне принесли огромный гроссбух, я открыл его наугад и... увидел DIAKONOFF. Долго, долго мы искали книжку, она стояла не на своем месте. Но Лика ее нашла в конце концов. Это был сборник статей отечественных ученых о социально-экономической истории Древнего Востока на английском языке под редакцией моего отца, вышедший в издательстве "Наука" в 1969 г. И там была не только его статья, но и две статьи Нинели Янковской. Удивительно было получить привет от них обоих в Басорской библиотеке, припорошенной пылью не от небрежения, а от пыльной бури, прошедшей накануне. Сделать пост с этой книжкой мне сейчас совсем некогда, увы. Потом мы прошлись по старой Басре с очень хорошим человеком, новым директором Музея на Берегу Али Тахиром, и его женой. Об этом тоже надо будет когда-то написать, но сейчас я вынужден гнать другую срочную работу. Поэтому пока только эта картинка Шатт-эль-Араб, снятая рядом с Музеем. Там было очень хорошо и почти не жарко.

Как ни удивительно, на самой вершине зиккурата рассыпано много ракушек. Происхождение их таково: ракушки находились в глине, которую когда-то взяли для изготовления сырцовых кирпичей. Потом кирпичи рассыпались в прах, а ракушки остались на поверхности. На третьей фотографии - брошенный раскоп на зиккурате; обнажена кладка из обожженного кирпича. Последнее фото самое грустное: оно показывает, как зиккурат в частности, и археологический памятник в целом, разрушается дождевой эрозией. На нашей Дехайле эрозионные ручьи (их иногда называют вади) меньше, потому что сам телль невысокий, плоский. А на Эриду они текут с высоты зиккурата и разрушают памятник активнее.

Зиккурат построен во время правления Третьей династии Ура (он тут рядом) над прежними храмами, которые здесь строились, как наши читатели помнят, со времен Убейда 1. Главный бог Эриду - Энки (Эа в аккадском варианте), бог подземных вод, мудрости и ремесел. Его храм назывался Э-Абзу, “Дом Бездны”, под Бездной понимали то ли “фреатическую зону”, т.е. зону глубинной циркуляции воды под давлением, то ли вообще любую подземную воду.

Зиккурат не реставрировался, поэтому выглядит иначе, чем в Уре, хотя и построен в то же время. Его вершина покрыта битумом, на котором были положены кирпичи его облицовки. Так же было и в Уре, поэтому сам археологический холм Ура носит название “Телль Мукайар”, “Холм, Покрытый Битумом”.

А холм Эриду называется “Абу Шахрейн”, “Отец Двух Месяцев”, в которые только и стоит здесь находиться - в остальное время воздух наполнен пылью. Действительно, так и было. Ветер был очень сильный, пыли в нем много, и итальянская экспедиция уехала с памятника рано.

Как было сказано выше, еще до поездки в Вавилон мы съездили с Натальей Петровой, специалистом по керамике в наших раскопках на Ваджефе, на Эриду. Ей было важно увидеть другую, “убейдскую” сторону аллювия - с противоположной стороны от Плесов.

Сейчас на Эриду копает итальянская экспедиция, археологической частью проекта руководит Лича Романо. Вот они на первом фото. Это, кстати сказать, типичная картина раскопок в Южном Ираке. К тому же Эриду - великий сосед Дехайлы, группа теллей Эриду расположена примерно в 26 км ниже по течению всё той же Сусуки, на которой стоит наш город.

На втором снимке археологи заняты самым продуктивным делом: рассматривают помойку. Правда, это не древняя помойка, а отвал предыдущей экспедиции Фуада Сафара и Сетона Ллойда (1946-1949). Но всё равно интересно.

На заднем плане зиккурат Энки. Мы скоро туда придем.

#библиотека
Продолжаем выкладывать на нашем канале работы отечественных ученых по месопотамской тематике. Сегодня в нашей библиотеке - фундаментальное исследование Шахмардана Амирова о синхронизации культурных процессов Плодородного Полумесяца (в частности, Северной Месопотамии) и степного пояса Евразии. Кроме того, что полезна сама статья, в которой приведен широкий обзор целых эпох на основании разностороннего профессионального опыта автора, к ней также приложена очень обширная библиография.

Ш. Н. Амиров
Об умеренно плодородном полумесяце умеренного пояса
(Степной пояс Восточной Европы в раннем и среднем голоцене)

Климатические флуктуации эпохи голоцена определили синхронные адаптационные стратегии популяции‌ людей, обитавших в одинаковых ландшафтных условиях cубтропического и умеренного климатов Западнои‌ Евразии. Параллельное рассмотрение культурного процесса в зоне Плодородного Полумесяца Северной Месопотамии и степного пояса Восточной Европы позволяет синхронизировать древности этих прямо не связанных между собои‌ регионов. Начиная с эпохи позднего керамического неолита, известны первые прямые торговые контакты между Северной Месопотамией и Восточным Закавказьем. Это дает возможность связать археологическую последовательность Закавказья с периодизацией‌ Месопотамского региона, которая датируется многометровыми отложениями оседлых земледельческих памятников, начиная с эпохи раннего голоцена. Опосредствованно также появляется возможность синхронизации археологических культур степного пояса Восточной Европы и Северной Месопотамии. С начала эпохи позднего халколита миграционные перемещения и многочисленные контакты делают параллельное датирование еще более надежным. Это связано с тем, что носители лейлатепинской культуры Восточного Закавказья имели многочисленные интенсивные контакты с популяциями, обитавшими в степном ландшафте Предкавказья. Наконец, климатический коллапс конца IV тыс. до н. э., вызвавший прекращение жизни популяции‌ лейлатепинской культуры и первое перемещение носителеи‌ курганнои‌ майкопской культуры в Закавказье и далее на Передний Восток, впервые прямо связал популяции степного пояса Восточной Европы с Передней Азией.

Stratum Plus, 2/2024, c.15-61
PDF в комментарии

Из Эрмитажа пришла окончательная программа Дьяконовских чтений, которые состоятся 17-18 апреля в Эрмитаже. Доклады рассчитаны на специалистов-ассириологов, но могут быть интересны представителям смежных профессий, а также старшим школьникам и студентам, кто задумывается о профессии, связанной с языками, историей и археологией Древнего Востока. Вход с Малого подъезда Эрмитажа не требует предварительной регистрации, но нужно взять с собой паспорт и может быть, стоит распечатать заранее прилагаемую программу.

Помните, кто читал первую таблицу Гильгамеша в новом переводе Рима Нуруллина, про "Урук-овчарню"? Овчарня - в ниневийской версии эпоса главный эпитет этого великого города, самого большого и знаменитого в 4-м и 3-м тыс. до н.э. Вот они, кормильцы, вот они по дороге в Курну.

С тех пор, как мы впервые увидели Ур семь лет назад, здесь произошли перемены. Лестница зиккурата перегорожена колючей проволокой, поскольку кирпичи для реставрации, испеченные в 1960е годы по древней технологии под руководством Таха Бакира, начали сильно осыпаться, а туристы словам не верят. Появился макет раскопанной части Ура на входе и стенд с кратким описанием его истории на двух языках, обновлены деревянные мостки на памятнике.

Абдалла Насрулла, племянник Дайефа, хранителя Ура, ведёт нас по городу, открывая и закрывая двери, напоминая, где были чьи раскопы, обсуждая с нашим мудиром, кто из людей города Ура был исторической личностью и что мы знаем о настоящих владельцах домов и дворцов перед нами.

Внезапно из воздуха раздается громкое ворчание. Мы  вздрагиваем и начинаем оглядываться. Абдулла поворачивается в сторону зиккурата и воздевает руки к небу. Ворчание превращается в громогласную арабскую тираду  с небес. Вняв этому строгому голосу Абдалла склоняет голову и ещё раз воздевает руки к небу в каком-то жесте, выражающем скорее согласие и понимание, чем покорность. С ощущением, что с нами только что говорил Нанна, мы проходим ещё пару десятов шагов к укрытию от солнца возле "дворца Шульги" под то же странное бормотание. Снова повернувшись к зиккурату Нанны, Абдалла задаёт вопрос в небо и тут же получает громогласный ответ. Он снова кланяется, явно заканчивая свою божественную коммуникацию. Бормотание пропадает.
 
- Это Дайеф говорит у микрофона в своем доме. Он видит нас на экране и говорит, что скоро придут уборщики, привести территорию в порядок перед приездом какой-то делегации.

И только тут я замечаю, что вся территория памятника увешана камерами и кое-где висят динамики.  "Это чтобы Дайеф из дома мог следить за туристами и останавливать их от вандализма", - продолжает Абдалла, "а я попросил его выключить связь, чтобы мы не слышали, как он разговаривает с кем-то, сидя у микрофона".
 
"Ну", говорю, "многие люди говорят с богом, но только тебе он отвечает". 
Так Дайеф стал не только князем и хранителем Ура, но и голосом Нанны.
©️Lika Gusak

Зиккурат вблизи. Напомню, что зиккурат - это сплошная гора из сырцовых кирпичей (может быть, и с использованием сплошной забутовки), облицованная обожженным кирпичом. Он был сооружен в 21-м в. до н.э. и отреставрирован в 6 в. до н.э. и в 1960-е гг. нашего времени. Окна в кладке служат для вентиляции сырцовой конструкции внутри и для предотвращения накопления воды в ней. Обожженные кирпичи положены на битумно-цементном связующем.

Вид на Божий мир из могилы Шульги, царя 21-го века - правда, до нашей эры, второго царя Третьей династии Ура. Этот царь правил большой территорией в Месопотамии, много воевал в предгорьях Загроса и в современном Хузестане. Во время его правления был закончен знаменитый урский зиккурат.

Его могила была раскопана экспедицией Леонарда Вулли. Урские птицы очень за это благодарны британскому археологу - у них появилось отличное убежище от жары, и они живут там во множестве.

Вспомнился Озимандия почему-то.

По Уру нас водил уже не Дайеф, а его племянник, молодой археолог Абдалла Насрулла. Он говорит по-английски и по-итальянски и много работает с иностранными экспедициями. В 2023 году именно он вместе с другим хорошим человеком по имени Акиль откапывали наш трактор по дороге на Дехайлу.

Перед поездкой в Вавилон мы отвезли Наталью Петрову, керамиста нашей экспедиции на Телле Ваджеф, в Ур и Эриду. Там было важно побывать, чтобы увидеть классическую убейдскую территорию. (Сам Телль Убейд, по которому названа эпоха, находится рядом с перекрестком, где дорога Ур - Эриду пересекается с автомагистралью Басра - Багдад). Мы останавливались в гостинице на берегу Евфрата, откуда символично видна "русская электростанция", ТЭС Насирия. Ее здесь поминают добром, но русских вложений в иракскую инфраструктуру нужно, конечно, гораздо больше.

#исправлениеошибок
Я написал когда-то в статье 2018 года "Судьба древней Уммы", следуя за какой-то из американских публикаций, что "Третья Река", или Главный дренажный канал, был частью системы по осушению Плесов. Один из наших читателей усомнился в этом: его отец участвовал в проектировании канала и в частности, его перехода под Евфратом.

Сегодня Джасем Аль-Асади подтвердил мне, что действительно, "Третья Река" не имеет отношения к осушению Болот. Более того, сейчас вода из нее используется для поддержания уровня Южного Плеса (Плеса Хаммар). Из дренажного канала приходит соленая вода, но это лучше, чем ничего. (Водоотвод к Плесу Хаммар обведен на карте зелёным, а сама Третья Река показана красной линией.)

Главный дренажный канал, он же Main Outfall Drain, он же
مبزل المصب العام
собирает воду из дренажных каналов позади орошаемых полей с целью борьбы с засолением почв. Вопрос о том, использовалась ли такая техника в древности, и не были ли каналы, которые были прорыты "до самого моря" по приказу царей Ларсы дренажными - остаётся открытым.

Пока я ездил в Вавилон, Абу Нур, Джасем Аль-Асади, о котором я здесь не раз писал, отвёз Лику и Кристину на тот самый Срединный Плес, или Центральное Болото, الاهوار الوسطى
в честь которого назван наш канал. Для Кристины, пока студентки последнего курса УрФУ, это была первая встреча с Плесами.

Абу Нур, конечно, не только "отец Светы", дочери по имени Нур, "Свет", но и в полной мере отец Света - для очень многих.

Video by © Lika Gusak

Шуруппак, о котором рассказывала Адельхайд Отто, знаменит прежде всего двумя вещами: наиболее ранними действительно читаемыми шумерскими текстами (27-26 вв. до н.э.), и тем, что легендарный Утнапишти из “Гильгамеша” был князем Шуруппака. Тем самым, постройка ковчега должна была происходить где-то в гавани, указанной на этой схеме 🦄

Я пишу об этом, чтобы снова привлечь внимание к главному вопросу археолога: “зачем мы здесь копаем?”

Добавлю к нему второй, менее очевидный: “Что мы увидели в памятнике?”

Ведь, в самом деле, можно было “раскопать” здесь “гавань Утнапишти”, наподобие “дома Авраама” в Уре 🦄

Вместо этого, Адельхайд Отто обратила внимание на помойку, и в результате, вместо мифа, перед нами предстала настоящая картина древней жизни. Видите этих важных писарей, которые выносят из своего присутственного места ненужные “пломбы”-буллы вперемешку с битой посудой? Или, скорее, мальчика посылают выбросить.

Другой интересный объект - помойка (seal pit), где предыдущие исследователи Шуруппака, Кольдевей и Андрэ, нашли многочисленные оттиски печатей (буллы), которыми опечатывали двери и всякие припасы. Кроме ненужных булл, сюда выбрасывали битую посуду и объедки из находившегося рядом административного здания. Круглая конструкция справа от помойки, частично раскопанная сверху - это колодец для припасов из предыдущего поста. Края раскопанной помойки обложены мешками, чтобы предохранить их от осыпания.

На территории Шуруппака найдено больше 30 колодцев глубиной 5-6 метров, аккуратно обложенных обожженным кирпичом (3-е тыс. до н.э.) Что именно в них хранили, пока неизвестно. Особенно их много в северо-восточной части города.

Сам раскопщик Гирсу, Себастьен Рей, считает, что это опоры моста. Экспедиция Британского Музея под его руководством приступила к реставрации этого сооружения, что бы это ни было. Фото из его доклада.

Из доклада Адельхайд Отто об исследованиях Шуруппака (Телль Фара): конструкция из обожженного кирпича, хорошо видимая на магнитной карте - возможно, регулятор. Адельхайд Отто сравнивает его с конструкцией в Гирсу. Рядом с Дехайлой есть регуляторы, но их внутренняя структура пока не видна.

Как вы видите, к крупнейшим достижениям вавилонян здесь отнесены законы и школа. Законы Хаммурапи в действительности не первые записанные законы в истории, но конечно, самые известные. А глядя на изображение школы, мне всё кажется, что это молодой Леонид Ефимович Коган, крупнейший отечественный семитолог, преподает своим студенткам что-то семитское. Что он преподает не клинопись, в данном случае не страшно - в 1-м тыс. до н.э. в Вавилоне уже говорили по-арамейски. (В школах при этом учили клинопись.)

Как часто бывает, важна не только сама История, которую знают учёные, но и ее восприятие широкой публикой: что и как достигает общественного сознания, и какие формы в нем принимает.

Второй день Вавилонского фестиваля. Сейчас, я надеюсь, руководители иностранных экспедиций выступят с короткими презентациями о своей работе. По сторонам конференц-зала - выставка достижений вавилонского общества.

Второй день Вавилонского фестиваля. Сейчас, я надеюсь, руководители иностранных экспедиций выступят с короткими презентациями о своей работе. По сторонам конференц-зала - выставка достижений вавилонского общества.

Вчера все руководители иностранных археологических экспедиций получили приглашение на Вавилонский фестиваль. И вот мы в Вавилоне, в амфитеатре под открытым небом, в котором луна - самая настоящая. Среди гостей премьер-министр Ирака Мохаммед ас-Судани и Посол России в Ираке Эльбрус Кутрашев. А на сцене сейчас Гильгамеш.

Вчера все руководители иностранных археологических экспедиций получили приглашение на Вавилонский фестиваль. И вот мы в Вавилоне, в амфитеатре под открытым небом, в котором луна - самая настоящая. Среди гостей премьер-министр Ирака Мохаммед ас-Судани и Посол России в Ираке Эльбрус Кутрашев. А на сцене сейчас Гильгамеш.

В Уре мы, как обычно, пришли поприветствовать Дайефа Мохсена, старшего в роде Мохсенов, живущих в Уре со времен Вулли. Эта семья обслуживает и археологический музей, и иностранные экспедиции, которые здесь базируются. Я уже говорил и писал, что Даеф способен принять экзамен по Уру у наших студентов, но я не знал, что он вел экскурсии по Уру также и по-японски. И работал археологом на раскопках Ура, как иракских, так и американских.

- Я известный человек в Ираке, сказал он нам, посмеиваясь. - Когда я вышел на пенсию и приехал в Багдад, меня узнали на улице: "А, ты Дайеф, экскурсовод из Ура!"

Абдуламир Хамдани называл его "князь, священник и воин Ура".

"Здесь Море Спокойствия" ("This is Tranquility Base") - так Амир Доши говорил про Ур, и я всегда здесь это чувствую. В этом доме ("Бейт Франко") мы с Ликой счастливо прожили два месяца во время ковида. Сегодня мы застали там и самого Франко д'Агостино, и его коллегу Личу Романо. Оба - давние знакомые, а Франко, ученик Мигеля Сивила, работал с клинописными текстами в Эрмитаже и говорит по-русски. "Не знаю, можно ли говорить об этом при вас", - сказал я Личе, "но вообще-то мы с Ликой приходим сюда как домой". - Сюда многие так приходят, - сказала она. В "Море Спокойствия" в разные годы собиралась прекрасная компания, о которой можно написать книгу.

Вчера мы снова побывали у нашего друга Амира Доши, философа, публициста и переводчика, ближайшего друга Абдуламира Хамдани. Вместе они сделали очень много, чтобы защитить археологические памятники от грабителей в самые тяжёлые годы (2003 и несколько следующих), и сделали возможной работу иностранных экспедиций - всех нас - в "Стране Моря". Постараюсь когда-нибудь написать о нем подробнее, а сейчас накопились дневниковые записи.

Пример для многих :)
Видео © Lika Gusak

Сходили сейчас послушать лягушек на реку. Их пение доносится даже до нашего гостевого дома, а на реке вообще их царство. Музыка со всех сторон!

Добро пожаловать в Шумерский Университет! Там действительно так :)

Две картинки с кофе-брейка. Программу секционных заседаний я выложу в комменты (она по-арабски). Пленарной программы у меня пока нет. После меня выступал иранский ученый с философско-литературоведческим докладом. Был приглашен также Себастьян Рей, руководитель экспедиции Британского музея в Гирсу (не очень далеко отсюда), но он просил его извинить - несколько дней подряд шли дожди, и им надо быстро наверстывать упущенное время. Время для иностранных экспедиций здесь очень дорого, так как сроки приезда и отъезда, как правило, нельзя изменить по множеству внешних причин, а помех бывает много - в том числе и из-за погоды.

Итак, сегодня открылась 4-я Международная конференция по гуманитарным наукам, педагогике и психологии в Шумерском университете города Рифаи. Пленарное заседание в полном конференц-зале, с огромным экраном и прекрасным звуком, началось с короткой благодарственной речи, почти поэтической, в которой помянули и нас. Затем вышел молодой человек, застенчиво всех поприветствовал и фантастически прекрасно спел из Корана, безупречно ведя мелодию и ритм. Я не стал его снимать - мне это показалось суетой и неуважением, к тому же поющий с кафедры человек в костюме может вызвать у нашей аудитории смешки, а я этого не хочу. Меня такие вещи глубоко волнуют. Затем он так же застенчиво сбежал с кафедры.

С речью выступил советник Президента Ирака по образованию, и было еще одно выступление общего характера, а затем вышел ваш покорный слуга, что вы и видите на Ликиных фото. Конечно, это для нашей экспедиции большая честь - рассказать о нашей работе на Дехайле на пленарном заседании иракской конференции, куда пришли и сотрудники Службы древностей, и многие уважаемые люди. Одно дело популяризация далекой Месопотамии в России, и совсем другое - вести этот разговор в тех самых местах, непрерывную историю которых мы изучаем вместе с нашими иракскими коллегами. Большое спасибо за приглашение ректору Университета и спасибо за неизменную заботу о нас всё время, пока мы здесь на берегах Гаррафа.

Рифаи стоит на канале Гарраф, который идёт с севера, от Тигра, на юг, к Евфрату, в районе гидроузла, где Евфрат пересекается с Главным дренажным каналом, так называемой Третьей рекой. На берегах Гаррафа на всем его протяжении находятся классические ирригационные каналы, та самая "гравитационная ирригация", о которой я одно время рассказывал на всех публичных выступлениях. Потом мне совестно стало повторять одно и то же, но если среди читателей есть те, кто не знает, о чем здесь речь, а хотели бы узнать - дайте знать в комментах. Словом, Гарраф - это классическое сельское хозяйство на прирусловых валах, по тому же принципу, что и в древности. Зарево на втором фото (оно снято в сторону вверх по течению) - от чьих-то факелов попутного газа, не наших. Так что правильно здесь открыли Шумерский Университет - это действительно классический Шумер с искусственным орошением. Наши читатели ведь помнят, что Шумер - это в данном случае условность, такие же каналы были здесь и в аккадское время, и при Ахеменидах, и при Сасанидах, и после исламского завоевания. Языки уходят, а каналы и люди остаются.

Нас привезли в Шумерский Университет города Рифаи. Буду здесь завтра рассказывать о Дехайле.

Первый раз в этот приезд побывали на берегу Тигра. В прошлом году я выходил к нему с нашими мандейскими друзьями. Их дом молитвы отсюда недалеко.

Мы сегодня подарили нашим иракским коллегам и друзьям эти чайные блюдца, которые Лика Гусак сделала по мотивам наших находок. Данный мотив (он же и логотип экспедиции) - это черепок Сузианского облика, найденный Шахмарданом Амировым и Василием Новиковым на Телле Ваджеф в 2019 году. Лика сделала и другие дизайны и, я думаю, мы сможем принять ваши заказы по возвращении. Скорее всего, будет дорого 😁

Я отошла к дальнему углу здания музея, подозревая, что кошки должны тусоваться где-то там в тростниках и кустах. Поставила коробку на углу, где не каплет, нет людей, зато звук криков этого полосатохвостатого хорошо распространяется.
Дитя наполовину выбралось из коробки и сучит лапами в воздухе, а когти-то уже такие серьёзные, во все стороны веером. Я наблюдаю, не сможет ли выбраться совсем. Вдруг мимо меня бежит рыжая кошка. Здесь ещё есть рыжий кот, но их трудно перепутать. С разбегу она останавливается и смотрит на мелкого. Говорю: “Наверняка ведь это ваше, забирайте!". Кошка смотрит с ужасом на меня, на котенка и стремглав бросается прочь.
"Пошли мамаши нонече", думаю.

Пока я размышляла о несостоятельности рыжей кошки как матери, её трёхцветная сестра уже проделала полпути до коробки и смотрела на меня, замерев с явной просьбой свалить в закат побыстрее, у неё дитя плачет.

Я спряталась за углом, трехцветка подошла к коробке и быстро унесла в кусты своего подкидыша.
©️Lika Gusak

О кошках см. Alain Resnais, “Je t’aime je t’aime”, 1968.

Сегодня с утра раздавались крики, и я беспокоился, не случилось ли что у кого-то из кошек. Но пока я думал, Лика сделала. Они с Кристиной, нашим стажёром-антропологом, разобрали завал вещей, куда провалился котенок, и достали его. Ждём теперь маму. Точнее, Лика ходит по территории с котёнком, надеясь, что мама придет на его крик.

Наталья Викторовна Козлова, заведующая Отделом Востока Эрмитажа, прислала сегодня программу Дьяконовских чтений. Это ассириологическая конференция с международным участием, которая проходит в Эрмитаже. В основном программа состоит из докладов собственно ассириологического характера, т.е. посвященных исследованию клинописных документов, и они рассчитаны на специалистов. Трансляция и запись не запланированы. На заседания можно придти с Малого подъезда, но стоит заранее познакомиться с программой и убедиться, что Вам действительно нужно там быть. Если же Вы размышляете, не связать ли Ваш жизненный путь с ассириологией, то Дьяконовские чтения - то самое место, где можно познакомиться с почти всеми действующими в нашей стране специалистами.

Мне уже много раз приходило в голову, что по пятницам стоит писать оффтоп на общие темы. В конце концов, ведь это дневник, а пишущему дневник приходят в голову мысли на разные темы, не только о работе… Тем более что сейчас будет о работе. Меня попросили прочесть здесь в Ираке лекцию об Эрмитаже, и я собираю в презентацию разные любимые вещи. За жизнь их накопилось много… Разумеется, Рембрандт - одна из центральных фигур в собрании Эрмитажа. Мне захотелось поделиться с вами этим двумя его молодыми портретами (не эрмитажными). На первом ему 22, на втором 23 года. Первый написал его товарищ Ян Ливенс, с которым они вместе открыли мастерскую в Лейдене по возвращении с учебы в Амстердаме. Мне кажется, оба дают хорошее представление о человеке.
Еще, наверное, не всем приходит в голову, что Рембрандт - это не фамилия, а имя. Оно состоит из двух частей, “совет” (в значении “идея”, а не собрание), и “меч”. В Голландии до сих пор дают это имя. Как его понимать - смотрите сами. Я понимаю так, что, давая это имя, ребенку желают, чтобы он имел голову на плечах и умел ее защитить. И не только свою.

(Портрет работы Яна Ливенса из Национального Музея в Амстердаме, а автопортрет - из Национальной Галереи в Вашингтоне)

Разрушение Триумфальной арки в Пальмире в 2015 году стало для нас не только шоком, но и огромным личным вызовом.

💥 Мы, как и многие коллеги по всему миру, наблюдали за трагедией 2015 года с чувством беспомощности — памятник, так хорошо известный нам по архивам, экспедициям и публикациям, погиб за считаные секунды.

🧑‍🎓 Однако уже тогда мы понимали: если когда-нибудь начнётся работа по восстановлению этого объекта, она должна быть основана на точных данных, научной добросовестности и международных принципах сохранения.

📖 Специалисты Центра спасательной археологии начали работы в Пальмире сразу, как только это стало возможно. Именно эти данные стали основой для разработки полноценного проекта реставрации Арки.

🏗 Возвращение к жизни Арки Пальмиры должно было стать одним из самых амбициозных проектов реставрации античной архитектуры в мире. Чтобы воплотить его в жизнь, под эгидой ЦСА ИИМК РАН объединились археологи, архитекторы, технологи и реставраторы.

✏️ Любое восстановление проводится по международно принятым правилам и стандартам. И первый этап, закладывающий основу под многоэтажное здание будущей работы - это посттравматическое реагирование. Этот процесс был запущен с конца 2021 года, как в кабинетных, так и в полевых условиях:

💚используя общую модель Пальмиры, мы создали детальный цифровой образ разрушенного состояния Арки;
💛опираясь на него, подготовили проект разбора завала и предварительно оценили состояние уцелевших конструкций и характер разрушения памятника;
🧡непосредственно в поле предельно аккуратно, вручную и с малой техникой, разобрали завал и разложили все блоки, рухнувшие после взрыва в лапидарий поблизости от объекта;
🤎выполнили натурное и приборное обследование исторического природного камня в устоявших и рухнувших элементах конструкции, и материалов, изучили виды эрозии камня;
🖤расчищенные устоявшие конструкции были детально отсканированы - создана точная 3D модель пилонов;
💛каждый блок завала был также отсканирован методом структурированный подсветки - теперь разработку проекта можно было вести полностью в цифровой среде.

Однако для выяснения конструкции фундамента нужно было заложить археологические шурфы. Кроме того, для защиты археологических слоев вокруг Арки от повреждений при будущей реставрации было важно провести локальные археологические раскопки. Эта работ принесла очень интересные результаты, о которых мы расскажем в следующих постах.

#Археология #ЦифроваяАрхеология #ИИМКРАН #ЦСА #Пальмира #КультурноеНаследие

Центр спасательной археологии ИИМК РАН попросил нас сделать репост публикации, которая суммирует многолетнюю работу коллектива в Пальмире.

Пока иракские раны все же затягиваются и восстанавливается нормальная жизнь, горе в Леванте не утихает. Об этом трудно даже начинать говорить. Сирия, как и Ирак, густо населена с очень глубокой древности, и на ее территории находятся не менее 12 000 археологических памятников, а скорее всего много больше. В Восточной Сирии, на Телле Хазна, в течение 22 лет трудилась археологическая экспедиция Института археологии РАН. В Западной Сирии (в Леванте в узком смысле) работают наши коллеги-арамеисты, спеша записать быстро уходящий новоарамейский язык Маалулы. В Сирии Мари и Эбла, пострадавшие от войны, так много значащие для истории Двуречья и 3-го, и 2-го тысячелетий до нашей эры. В Сирии многослойный Телль Айлюн с 36-метровым культурным слоем, накопленным с халафских времен, который не успела начать исследовать российская экспедиция. На Средиземноморском побережье Угарит, где появилось первое алфавитное письмо, еще клинописное, и где работал наш коллега Князь Черкасский. А по дороге из собственно Леванта в собственно Месопотамию лежит оазис Тадмор, он же Пальмира, 50-тысячный мусульманский город, в котором была и небольшая христианская община, может, и сейчас она есть.

Тадмор - едва ли не единственный город на свете, который был создан археологическими властями, еще под французским мандатом, в конце 1920-х. Сельчане, кто жили на руинах той, знаменитой Пальмиры, были переселены в новый поселок в полукилометре - разумеется, тогда их еще не было 50 тысяч, - чтобы освободить место для раскопок.

Читатели уже, наверное, почувствовали, что уже одно это событие могло стать символом в долгой контроверсии по поводу колониального наследия и интереса западного мира к руинам вместо людей, которые на них живут. Здесь намешано и напутано так много, что стоит, в самом деле, упростить выражение, чтобы получилось в итоге дважды два:

- Вся Месопотамия и весь Левант за тысячелетия накопили огромное культурное и этническое многообразие. Их стабильность может держаться только на уважении этого многообразия. Ассимиляция не удается и не помогает, от чьего бы имени она ни велась, потому что живое никогда не стоит на месте. Попробуй-ка сделать людей одинаковыми - они притворятся, некоторые и вправду станут, но из этого призрачного равновесия, как планеты из пылевого облака, обязательно возникнут какие-то новые сущности, как их ни назови - субкультуры, социальные группы или как-то еще.

Для стабильности гораздо лучше сохранять старые культурные общности, со своим прошлым, к которому они давно привязаны. Пальмира нужна Сирии так же, как Хатра нужна Ираку: конечно, Сирии нужна не одна Пальмира, как и Ираку нужна далеко не одна Хатра.

Пусть наш репост послужит скромной данью уважения многим людям, которые трудились в Пальмире и защищали ее. Будем надеется, что ее будут и дальше любить и защищать - в конце концов, это не что иное, как перекресток путей и оазис в пустыне.

И удивительно как заросла за прошедшие годы территория музея. Постапокалипсис какой-то. До войны перед оградой постоянно тусовались художники. Напоминало Арбат. После первых столкновений в музейном саду хоронили погибших, и тогда это казалось чем-то невозможным. Многие говорили, что музей, конечно, не уцелеет. Но до этого видео свидетельства ещё оставалась надежда. Надеюсь, что теперь в Судане всё же приходит время постепенно собирать камни. Археологи вернутся - и уже возвращаются - одними из первых. Собирать - это мы умеем.