Сегодня утром в эфире телеканала Ватикана кардинал Кевин Фаррелл заявил о смерти папы Франциска. Он умер в половине восьмого утра.

В середине февраля епископ Рима перенес тяжёлую инфекцию дыхательных путей и уже тогда находился на грани смерти. Тем не менее, 23 марта он был выписан из больницы и с 6 апреля стал вновь появляться на публике. В частности, вчера, в Светлое Христово Воскресение он встретился с вице-президентом США.

Будущий папа Франциск (Хорхе Марио Бергольо) родился в 1936 г. в Буэнос-Айресе в семье итальянского эмигранта, железнодорожного рабочего.

Получил образование химика и до того, как обратился к Богу, успел поработать уборщиком, лаборантом в химической лаборатории и даже вышибалой в ночном клубе в Аргентине.

Пережив духовное возрождение, он поступил в семинарию и в 22 года стал членом ордена иезуитов. Получил философское образование и преподавал литературу, философию и теологию в трёх католических колледжах Аргентины.

В священники его рукоположили в 33 года. После чего, благодаря блестящим лидерским навыкам, он сделал успешную карьеру в своем ордене, став руководителем провинции, ректором родной семинарии, а в 1992 г. вспомогательным епископом Буэнос-Айреса.

Через 9 лет папа Иоанн Павел II сделал его кардиналом и назначил сразу на несколько административных постов в Римской курии.

Уже тогда он прославился скромностью и простотой: жил в небольшой квартире, а не во дворце, ездил на общественном транспорте (вместо лимузина) и сам готовил себе еду.

Место папы он мог занять ещё в 2005 г., однако, в тот раз был выбран Йозеф Ратцингер (Бенедикт XVI). А вот уже после отречения Бенедикта в 2013 г. его все-таки выбрали епископом Рима.

Впервые в истории Ватикана он принял имя Франциск (в честь знаменитого святого, отличавшегося скромностью и любовью к бедным).

Девизом для своего герба он избрал строчку «Miserando atque eligendo». Что можно перевести как: "выбран по милосердию" или "помилован и потому выбран". Это намек на эпизод из Евангелия от Матфея (9:9-13), когда Иисус призывает сборщика пошлин Левия Матфея. Именно на праздник святого Матфея в 1953 г. будущий папа почувствовал призыв к священству. Было ему в тот момент 17 лет.

На посту епископа Рима он сохранил ту же простоту, которой всегда отличался. В частности, отказался переезжать в роскошные папские покои в Апостольском дворце, которыми пользовались его предшественники.

Оценка его действий на посту папы неоднозначна. Уже в начале своей деятельности он провел реформу, упрощающую процесс признания брака недействительным. Много сделал для искоренения коррупции внутри финансовых структур Ватикана. Постарался укрепить отношения с православной церковью, в частности, впервые в истории встретившись с патриархом РПЦ.

Считая аборт тяжким грехом, он при этом упростил процедуру получения прощения за него: ранее отпускать грех аборта могли только епископы, при папе Франциске это право было дано и священникам.

Ещё будучи кардиналом Буэнос-Айреса он выступал против легализации однополых браков и позицию свою не изменил и позже. При этом категорически осуждал законы, криминализирующие гомосексуальность, призывая разделять понятия греха и преступления. И, в целом, не делать гомосексуалистов маргиналами, видя в них пусть заблуждающихся, но братьев.

Два года назад он также разрешил благословлять людей, состоящих в однополом союзе, призвая при этом избегать любых обрядов, похожих на венчание, и не благословлять сам союз. Это его решение вызвало самые яростные споры.

В целом, им были недовольны и консерваторы, обвинявшие его в разрушении традиций, и либералы, считавшие, что он сделал слишком мало для перестройки Церкви.

Более объективная оценка его деятельности, вероятно, появится позже. Теперь же он даёт отчёт в своей жизни перед Богом. Что со временем предстоит сделать каждому из нас.

Мир и покой его душе!

Войдите все в радость Господа нашего.
Богатые и бедные, друг с другом ликуйте.
Воздержные и нерадивые, этот день почтите.
Постившиеся и не постившиеся, возвеселитесь сегодня.
Трапеза полна – насладитесь все.
Пусть никто не плачется на бедность, ибо для всех явилось Царство.
Пусть никто не скорбит о согрешениях, ибо прощение из гроба воссияло.
Пусть никто не страшится смерти, ибо освободила нас смерть Спасителя.

Пасха священная нам днесь показася; Пасха новая святая; Пасха таинственная; Пасха всечестная. Пасха Христос Избавитель; Пасха непорочная; Пасха великая; Пасха верных. Пасха двери райския нам отверзающая. Пасха всех освящающая верных.

Христос воскрес, дорогие братья и сёстры!

(Начало выше)

«Если бы Бог по временам не укладывал нас на лопатки, нам некогда было бы посмотреть на небо», - заметил Блез Паскаль, всю жизнь сильно страдавший от злокачественной опухоли головного мозга и связанных с нею ужасных болей, кишечного туберкулёза и ревматизма.

В 37 лет он выглядел глубоким стариком, но в какой-то момент пережил удивительное мистическое явление или озарение, которое вылилось в слова:

"Мир не познал Тебя, но я Тебя познал. Радость, Радость, Радость, слезы радости".

Как-то во время заключения в концлагере к Николаю Сербскому, больному и измученному, подошёл надзиратель и спросил:

"Неужели после всего этого ты до сих пор веришь в Бога?".

Святитель Hиколай ответил:
"Теперь не верю".

Надзиратель усмехнулся, но Николай добавил:
"Теперь знаю".

Много лет спустя, уже на свободе, он говорил, что никогда Бог не был к нему так близок, как в концлагере. И вспоминал эти мгновения тюремного богообщения как самые счастливые в жизни.

О том же в книге «Христос спускается с нами в тюремный ад» свидетельствовал пастор Рихард Вурмбранд, прошедший через страшные пытки и 14 лет тюремного заключения в коммунистической Румынии.

"Во время молитвы я нередко плакал, - вспоминает он эти годы. - И это были слезы благодарности".

О "непрерывном диалоге" с Богом в Освенциме говорит в своем дневнике еврейская девушка по имени Этти Хиллесум (этот дневник - единственное, что от нее осталось):

"Иногда, когда я стою в одном из концов лагеря, мои ноги упираются в Твою землю, глаза обращены к Твоим небесам, а по лицу текут слезы восторга и благодарности".

Как понять, что чувствует человек, который пишет:

"И я хочу быть там, прямо в гуще того, что люди называют ужасом, но при этом сохранять способность сказать: "Жизнь прекрасна". Да, я лежу здесь, в углу, иссохшая, с головокружением и в горячке, не в силах сделать движение, но у меня пока есть жасмин и кусочек неба за моим окном"?

Радость и благодарность Богу, родившиеся благодаря страданию, что может быть непонятнее и удивительнее для нас, принявших крещение, но ещё не взявших свой крест?

(Начало выше)

О поэте Роберте Бернсе кто-то метко сказал, что его вера, скорее, «преследовала его, нежели помогала ему».

Точно также вера всю жизнь "преследовала" Николая Гоголя. Его христианство - это также система правил и запретов, малейшее нарушение которых ведёт человека к гибели. В его мире нет следов присутствия Бога, зато есть страх перед фатальной ошибкой.

Его творчество представляет собой религиозный парадокс: это произведения христианского писателя, в которых нет Христа.

Не случайно в конце жизни он впадает в крайние формы аскетизма, что порождает легенду, будто бы он уморил себя голодом. Почти до самых последних дней ему была незнакома "радость веры" и только перед смертью как будто бы открылось окошко в иной, Божий мир.

3.

«Новый Завет есть завет любви, и нет оснований драть себе тело "до крови"», - писал теолог Жан Жерсон Винсенту Ферреро, который вместе со своими последователями практиковал суровые аскетические упражнения (включая самобичевание), круглый год соблюдал строгий пост, спал на голой земле и передвигался только пешком.

В христианстве всегда были и будут те, кто пытается "превратить свою веру в мучение". Иногда из них получаются святые, иногда вероотступники или люди, утерявшие радость веры, а с ней, подчас, - и саму веру.

Все же правильнее было бы сказать, что мы не ищем страдания, но и не пытаемся его избежать, принимая, как волю Божию о себе и единственный путь в Его Небесное Царство ("многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие" - Деян. 14:22).

"Христианином становятся не в религиозном акте, а в сопричастности страданиям Бога в жизни мира", - сказал Дитрих Бонхеффер, сам принявший мученическую смерть. С этим нельзя не согласиться. В этом смысле, вне страдания нет и христианина.

В то же время, страдание не может быть целью христианской жизни. Оно не самоценно. Христианин не ищет, а принимает его. Этим «он утверждает, что царство смерти кончилось, что жизнь восторжествовала; он умирает не за Христа, а с Ним, и тогда в Нем же получает и жизнь, "воссиявшую из гроба"» (прот. А. Шмеман).

Поэтому страдание неразрывно связано с радостью Воскресения и вечной жизни. И без этой радости, живущей в нас уже сегодня, мы тоже не можем быть христианами. Потому что радость Воскресения и победы над страданием и смертью и есть истинная цель христианской жизни ("радуйтесь, что вы участвуете в страданиях Христа, тогда и в День явления Его Славы будете радоваться и ликовать" - 1Пет. 4:13)

Только осознав это, можно понять Игнатия Богоносца, с его поразительной молитвой:

"Пусть измелют меня зубы зверей, чтоб я сделался чистым хлебом Христовым... О, если бы не лишиться мне приготовленных для меня зверей! Молюсь, чтобы они с жадностию бросились на меня. Я заманю их, чтоб они тотчас же пожрали меня... Если же добровольно не захотят, – я их принужу. (...) Огонь и крест, толпы зверей, рассечения, расторжения, раздробления костей, отсечение членов, сокрушение всего тела, лютые муки диавола пусть придут на меня, – только бы достигнуть мне Христа".

4.

Чаще всего нам кажется невозможным, чтобы страдание было способно принести хоть какую-то радость. Даже сама мысль об этом выглядит противоестественной.

Для большинства из нас достаточно и слабой боли (или намека на ее возможность), чтобы начать молить Бога об избавлении от страданий. А мысль о каких-то серьезных испытаниях вгоняет нас в отчаяние.

На самом деле, это ровным счётом ничего не говорит ни о нас, ни о нашей вере. Понять мученика может только мученик. Но и он до какого-то момента был обычным человеком, боявшимся боли. И апостол Павел признается во втором послании к Коринфянам, что страдания, пережитые им в Азии, заставили его отчаяться.

Ни один из нас не знает тех путей ко спасению, которыми его ведёт Господь. Не может предвидеть и действие благодати Божией в момент самых тяжких испытаний.

Тем ценнее дошедшие до нас свидетельства тех, кто пережил подобное.

(Окончание ниже)

О ХРИСТИАНСКОМ "МАЗОХИЗМЕ"

1.

Часто людям сложно принять призыв к страданию, звучащий в словах Христа: "Бери крест свой каждый день и следуй за Мною!", "И кто не несет креста своего, и идет за Мною, не может быть Моим учеником" и "В мире будете иметь скорбь".

Ещё менее они понимают, как совместить это с призывом апостола "Всегда радуйтесь".

В результате одни превращают свою веру в сплошное мучение и делают вид, что "непрестанно радуются", другие избегают всего, что может принести им хоть малейшее неудобство, а третьи начинают все христианство считать разновидностью мазохизма:

"Почему в христианстве все сводится к страданию? В мире и так хватает мучений и скорбей, крови и боли, чтобы ещё и христианство призывало людей страдать! Неужели Бог для этого нас создал?".

На самом деле, скорбь и радость в христианстве неразрывно связаны. И дело вовсе не в мазохизме.

Можно назвать это диалектикой или антиномией. Или подобрать любое другое умное слово. Суть в том, что нельзя сводить христианство к страданию, но нельзя и лишать его того, на чем оно стоит.

Мучения и крестная смерть Спасителя неразрывно связаны с радостью Воскресения. И одно невозможно без другого.

Христианство же - это не просто умственная вера в то, что Иисус Христос - Сын Божий, Который пострадал за нас на кресте, умер и воскрес. Это новое рождение через соучастие в муках, смерти и воскресении Спасителя. Не отвлеченное, не символическое, а вполне реальное и конкретное.

Рождение нового человека всегда связано с кровью и болью, но это мимолётное страдание - лишь неизбежная, но краткая прелюдия перед безграничной радостью новой жизни:

"Женщина, когда рождает, терпит скорбь... но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости" (Ин. 16:21).

Именно вечную безграничную вспоглащающую радость новой жизни, а вовсе не скорбь обещает нам Христос. Но предупреждает, что путь к этой радости лежит через страдание. И не только предупреждает, но и Сам проходит этим путем:

"Вы будете мучаться, но скорбь ваша обратится в радость... и радости вашей никто не отнимет у вас" (Ин. 16:20, 22).

2.

Однако это ожидание радости всегда чревато парадоксальным соблазном добавить в свою жизнь страданий, если кажется, что Господь нас ими обделил.

Иногда это грозит настоящей духовной катострофой. Так, во время гонений при императоре Марке Аврелии христианин из Филадельфии Квинт мечтая о мученическом венце, сам донес на себя, но, затем, испугавшись зверей, которыми хотели его затравить, отрекся от Христа и принес жертву богам.

Не всегда это стремление принимает столь крайнюю форму, а потому и негативные последствия могут быть не так очевидны.

Человек может, просто, "лишить себя радости веры", сведя свою религиозную жизнь к серии запретов, ограничений и правил. Его сердце может задыхаться в этих тисках, умирая от недостатка воздуха, однако, он будет терпеть, полагая, что это и есть "соучастие в крестных страданиях Христа".

Таким в юности был Рональд Нокс (священник, богослов и автор детективных романов), в 17 лет давший обет безбрачия. Для него христианство было системой ограничений, которые он охотно накладывал на себя.

При этом он сам не осознавал, что постоянно живёт в состоянии внутреннего давления и напряжения. Пока однажды в церкви к нему не подошел священник и не сказал: «Слушай, юный Нокс, не делай из религии мучение». И тогда, как будто пелена спала с его глаз.

Увы! Далеко не всем вовремя встречается столь разумный священник. И тогда последствия могут быть весьма печальны.

(Продолжение ниже)

«Народ Мой, что сделал Я тебе, или чем тебе досадил? Слепцам твоим Я дал увидеть свет; прокаженных твоих очистил; человека, лежавшего на одре, воздвиг.

Народ Мой, что сделал Я тебе и чем Ты Мне отплатил? За манну – желчью, за воду – уксусом; вместо любви ко Мне ко Кресту Меня пригвоздил.

Уже не выношу более: призову Моих язычников, и те прославят Меня со Отцом и Духом, и Я дарую им жизнь вечную!»


Слава долготерпению Твоему, Господи! Слава крестному страданию Твоему!

Да умолкнет всякая плоть человеческая, и да стоит со страхом и трепетом, ни о чем земном не помышляя, ибо Царь царствующих и Господь господствующих приходит заклаться и дать Себя в пищу верным.

Поклоняемся страданиям Твоим, Христе, покажи нам и всеславное Твое Воскресение!

(Начало выше)

Как понимаю, именно для того, чтобы свести к минимуму риск подобной трансформации, во второй половине 19 века, когда возродился интерес к практике исихастов, свв. Игнатий Брянчанинов и Феофан Затворник особенно настойчиво указывали, что к Богу приводит покаянное чувство, а не бесконечное повторение каких-либо слов.

Саму молитву "Господи Иисусе Христе, помилуй мя!" они, конечно же, не отрицали. Но при этом в качестве защиты от впадения в медитативное состояние (а со временем и в прелесть) указывали, что молящийся ею должен сосредотачиваться на Боге, перед которым предстоит, и на покаянном смысле слов, которые произносит, а не на том, что чувствует. Никакого иного чувства, кроме раскаяния, в сердце в этот момент быть не должно.

Любопытно, что подготавливая второе издание "Откровенных рассказов странника" (книге, посвященной практике Иисусовой молитвы), Феофан Затворник отредактировал те места, которые, по его мнению, могли ввести читателей в прелесть, и убрал из приложения святоотеческие тексты, касающиеся психосоматического метода (положения тела, дыхания, сердцебиения и т.п.).

А в конце жизни и вовсе советовал одному из своих духовных детей не читать "Откровенные рассказы" (письмо 825).

По его словам Иисусова молитва - только ступенька к "непрестанной молитве", которая состоит "не в словах, а в чувстве к Богу неотходном". Это чувство - не эмоция, а память о Боге. То, к чему должен стремиться христианин:

"Став на молитву, тотчас воспоминайте, что Господь близ есть - и видит, и слышит, и желает дать вам, что для вас спасительно". Не только во время молитвы, но и в каждый миг своей жизни держите себя так, как будто находитесь в Его присутствии. И, произнося молитву мытаря, обращайте к Богу не слова, а свое сокрушенное и смиренное сердце.

МЕДИТАЦИЯ ИЛИ МОЛИТВА?

У восточных народов была привычка гипнотизировать себя бесконечным повтором какой-то фразы или какого-то одного слова.

Думаю, многие помнят индуистскую мантру "Харе Кришна", которая представляет собой бесконечное повторение имён бога - «Кришна» и «Рама» («Всепривлекающий» и «Всерадующий»). В 90-е годы в России ее можно было услышать даже на улицах.

В индуизме считается, что повторяя имена Бога, человек входит в контакт с Богом во всей Его полноте, так как не существует различия между Богом и Его именами. И повторение этой мантры позволяет достигнуть "чистой любви" к Кришне.

Эта мантра появилась в Индии только в XVI веке. Между тем, похожие практики существовали и раньше у других народов.

К примеру, из третьей книги Царств (18:26) мы узнаем, что пророки Вааловы выкрикивали: «Ваале, услышь нас!» с утра до полудня. А в Деяниях апостолов обозлившаяся на Павла толпа жителей Эфеса в течение двух часов кричит: «Велика Артемида Ефесская!» (19:34).

Интересно, не отсюда ли родилась и знаменитая практика "Иисусовой молитвы"?

Ничего похожего на нее в Евангелии мы не встречаем. Молитва "Отче наш", которую предлагает своим ученикам Иисус, - содержательна, конкретна, не предполагает бесконечного повторения и введения себя в состояние медитации.

Любопытно, что Феофан Затворник, в целом одобрявший Иисусову молитву, категорически возражал против ее психофизического аспекта, то есть попыток связать ее с определенным положением тела, дыханием, биением сердца и т.д. То есть со всем тем, что более всего напоминает восточную медитацию и помогает достичь "растворения в великом Ничто".

Именно подобные приемы, практиковали греческие исихасты, чтобы достигнуть медитативного состояния (в частности, молились, сидя на низкой скамеечке, и прижимая колени к груди так, чтобы ощущать биение сердца).

«Всегда имей в сердце своем слово мытаря — и можешь спастись», - говорит в одном из поучений преподобный Аммоний (IV в.). С этим нельзя не согласиться. В то же время иметь в сердце покаянное чувство "Господи, помилуй меня грешного" и постоянно твердить одну фразу, следя за дыханием, слушая биение сердца и т.п., совершенно разные вещи.

Грань между этими двумя практиками (языческой и христианской) настолько тонкая, что различить, где ты ещё христианин, кающийся перед Богом, а где уже язычник, ищущий особых духовных состояний (бесстрастности, сердечной "сладостной теплоты", созерцания "божественных энергий" и т.п.), довольно сложно.

(Окончание ниже)

СБОР ЗАКОНЧЕН. ВСЕМ СПАСИБО!

Дорогие братья и сестры!

У одной из давних читательниц блога "Маран Афа", Зои Михайловны Клочевой возникли серьезные проблемы со здоровьем. Для постановки точного диагноза и назначения лечения требуется срочно пройти обследование у нескольких специалистов и сдать анализы.

Из-за срочности возможности сделать это бесплатно нет. Необходимо найти 20 тысяч рублей. Сумма небольшая, но именно сейчас (так уж совпало) ее муж потерял работу, а на новую ещё не устроился. Сама она сидит дома с маленьким ребенком и найти эти деньги им неоткуда.

Все необходимые медицинские документы она прислала. Чеки после прохождения обследования опубликуем. Поскольку сумма небольшая, для удобства и быстроты коммуникации собирать в этот раз буду на свою карту (реквизиты в первом комментарии). В назначении платежа обязательно указывайте: "На лечение Зое".

Буду очень благодарен всем, кто захочет помочь! Пусть благословит Вас Господь!

На фото: Зоя с дочерью Олей.

СБОР ЗАКОНЧЕН. ВСЕМ СПАСИБО!

ПУТЬ ЛЮБВИ

Апостола Иоанна не случайно называют апостолом любви: никто другой не упоминает о ней так часто, как он.

При этом говорит он не только о любви Бога к людям, но и том, что без ответной любви невозможно познать Бога.

Однажды молодой художник принес Густаву Доре написанный им портрет Христа. Он хотел, чтобы мастер дал ему оценку.

Доре долго молчал, а потом произнес: "Вы не любите Его, иначе вы смогли бы изобразить Его гораздо лучше".

Это равно справедливо и в отношении познания человека: чтобы узнать другого, нужно проникнуть в глубину его души, а это невозможно без искренней любви к нему.

Влюбленный умеет прощать именно потому, что знает: тот, кого он любит, не исчерпывается какими-то отрицательными чертами. Он шире и глубже, чем зло, которое искажает его сердце.

Поэтому заповедь о любви к врагам вполне логично вытекает из заповеди любви к ближнему. Кстати, и само слово "ближний" здесь не случайно: чем ближе ты узнаешь человека, чем глубже погружаешься в него, тем больше он для тебя значит, не смотря на все свои недостатки.

Враг, ставший ближним, перестает быть врагом. И путь к единству всех людей на земле лежит именно через познание, через любовь.

Первым новообращённым христианином и первым японским священником стал языческий жрец и сын жреца, пришедший к Николаю Японскому, чтобы убить его.

Равноапостольный Николай остановил его не силой оружия, а словом: "Постой, - сказал он, - справедливо ли убивать человека за убеждения, о которых ты ничего не знаешь".

Слово св. Николая не имело бы никакой силы, если бы главным принципом его жизни не была любовь.

«Сначала полюби тех, кому хочешь рассказать о Христе, затем сделай так, чтобы они тебя полюбили, а потом говори им о Христе», - сказал он однажды.

Чтобы полюбить людей, совершенно чуждых ему по культуре, поведению, моральным нормам, ему понадобилось 30 лет. И начал он с изучения их языка и культуры - с познания тех основ, на которых вырастает и формируется каждая личность.

Поэтому не случайно любой конфликт, особенно военный, начинается с разделения, отказа от взаимопонимания, "расчеловечивания", отрицания.

Для Марии Иисус, схваченный солдатами, ее любимое дитя. Она знает каждую деталь Его тела, Его походку, движение головы, выражение лица, когда Он думает или улыбается.

Для фарисеев и садукеев - это не человек, не личность, это преграда между ними и спокойной сытой жизнью, смутьян, нечестивец, нарушающий законы субботы.

Для римских солдат - нелепый варвар, бормочущий что-то на непонятном языке, почти животное, над которым можно поиздеваться, разнообразя скучные солдатские будни. С их точки зрения, Он больше ни на что не годен. Разве что ещё - отобрать ту единственную ценность, которая у Него осталась, - одежду.

Читая Евангелие, мы смотрим на Иисуса глазами людей, которые Его любили, и редко задумываемся о том, каким Он выглядел в глазах всех прочих.

Невозможно стать христианином, не полюбив Христа, не попытавшись понять Его и познать, увидеть сначала глазами апостолов, а потом и лично пережить встречу с Ним. Встречу не внешнюю, но внутреннюю - сердцем к сердцу.

Поэтому мне кажется бессмысленным исполнение внешних правил без любви, уже живущей в сердце. Букеты, которые мужчина дарит женщине, или серенады, которые он ей поет, не способны вызвать чувства в его сердце. Это не любовь, а имитация любви.

Такой же имитацией без любви к Богу будет являться исполнение молитвенных правил, пост и т.п.

Отец Петр Мещеринов нередко поднимает в своих выступлениях тему расцерковления, формулируя проблему одной фразой: "Двадцать лет хожу в церковь, а толку нет".

Он также часто говорит о квиетизме, как успешном опыте духовной жизни. Если внимательно взглянуть на эту духовную практику, то можно увидеть, что и она построена на "воспитании любви", на познании Бога через Евангельское слово и раскрытие сердца действию Божественной благодати.

Любовь - лучший богослов и толкователь. Она раскрывает и ум, и сердце. Чем глубже ты погружаешься в нее, тем больше познаешь Того, Кого любишь. Чем больше узнаешь, тем сильнее охватывает тебя любовь.

Апрель 2023, 2025

На престоле восседая на небесах, шествуя по земле на осленке, Христе Боже, принял Ты хвалу от Ангелов и прославление от детей, восклицавших Тебе:

«Осанна в вышних, благословен Грядущий во имя Господне!»

С праздником, дорогие братья и сёстры!

С Воскрешением праведного Лазаря, дорогие братья и сестры!

(Начало выше)

«Радуюсь, что Меня не было там», - говорит Он ученикам, - чтобы вы уверовали». Бог извлекает человека из бездны отчаяния, когда становится очевидно, что уже никто не в силах ему помочь. Так, царь Давид взывает к Господу из глубины отчаяния (Пс. 129:1). Так, Иов умоляет Бога вспомнить о нем в Шеоле и послать избавление (Иов. 14:13-14). На их призыв и вопль каждого отчаявшегося человека и отвечает Христос.

Человек спасается только верой. Но вера чаще всего рождается на границе отчаяния и надежды.

«Столько чудес сотворил Он пред ними, и они не веровали в Него», - с горечью восклицает евангелист Иоанн. Не верят в Иисуса апостолы, отговаривая Его идти в Иудею. Не верит Марфа, убеждая не отваливать камень от двери гроба. Не верят даже самые близкие к Нему. Что говорить о прочих, с сомнением говорящих: «Если уж Он будто бы отверз очи слепому, не мог ли сделать, чтобы и этот не умер?».

Смерть Лазаря предопределена всеобщим неверием (как, вероятно, и смерть вообще). Это кажется жестоким, если не помнить смысл происходящего. Лазарь должен умереть и на глазах у всех быть воскрешенным, чтобы люди (и прежде всего, ученики Христа) поверили, что «Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его» (Ин. 20:31).

Этим чудом Иисус утверждает, что волен властвовать над жизнью и смертью человека и для Его силы и власти нет границ. Он разговаривает с Богом, как истинный Сын с истинным Отцом, как равный Ему по природе, хотя и подчиняющийся Ему в силу сыновней любви.

Он не просит Его воскресить Лазаря. Смысл Его обращения к Богу на глазах у людей не в этом. Он демонстрирует им свое право говорить с Богом на равных и, одновременно, повелевать и живым, и мертвым.

Эта власть над жизнью и смертью и есть то, что нам так тяжело принять. Мы допускаем хождение по воде, превращение воды в вино, мгновенное исцеление больных. Но наше человеческое естество не может принять то, что разлагающаяся плоть может вдруг восстать и обрести жизнь.

Это противоречит не только нашему житейскому опыту, но и какой-то глубинной сути самой человеческой природы. Мы чувствуем бессилие перед смертью и бессознательно признаем ее власть над нами.

Именно потому воскрешение Лазаря было настолько демонстративным, в отличие от большинства чудес, которые совершал Иисус. Он показал, что у смерти нет власти в мире, куда пришел Бог. И если Он отдает Свою жизнь, умирая затем на кресте, то делает это по Своей воле, а не подчиняясь чьему-то произволу.

Чтобы «разбудить Лазаря» Иисус идет в Иудею, где Ему угрожает смерть. Чтобы разбудить людей, сидящих во тьме, Он отдает Себя во власть смерти и идет на крест.

Вместе с нами Он кричит Богу: «Зачем Ты меня оставил?». Вместе с нами спускается в бездну отчаяния. Он становится человеком, чтобы пережить тот смертный ужас, который переживаем мы. И остается Богом, чтобы вывести нас из этой бездны:

«Чтобы народ, сидящий во тьме, увидел свет великий, и сидящим в стране и тени смертной воссиял свет».


Материал в тему:
«И ВЫШЕЛ УМЕРШИЙ…»

СВЕТ ВО ТЬМЕ

Два евангельских рассказа всегда более всего подвергались сомнению. И оба они связаны с воскресением: в одном случае - Христа, в другом – Лазаря.

Как правило, основным аргументом в пользу исторической недостоверности истории о Лазаре Четверодневном выдвигают то, что никто из евангелистов, кроме Иоанна, не рассказывает об этом.

Однако из Евангелия мы знаем, что Христос воскресил немало умерших. О ком-то из них говорится кратко, как о сыне вдовы из Наина. О ком-то подробнее, как о дочери Иаира. Большинство и вовсе не названы по имени. Так что в самом факте воскрешения нет ничего, выходящего за рамки привычных дел Иисуса.

О воскресении Лазаря так подробно Иоанн рассказывает не случайно. Как не случайно это событие предшествует кульминационной точке его Евангелия – распятию и смерти Спасителя. Ему важно показать: Христос, идущий на смерть, остается при этом Владыкой жизни и смерти. Он волен и воскресить, и умереть, и воскреснуть.

Евангелие от Иоанна вообще полно такой внутренней символики, проявляющейся и в подборе событий, и в выборе слов Христа.

В той же 11 главе, отвечая ученикам, недоумевающим, почему Он не боится идти в Иудею, где Его могут убить, Иисус произносит:

«Не двенадцать ли часов в дне? Кто ходит днем, не спотыкается, потому что видит свет мира сего. А кто ходит ночью, спотыкается, потому что нет света в нем.
Сказал Он это, и говорит им потом: Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его».

Эта странная и как будто бы не связанная с вопросом фраза, на самом деле, несет в себе глубокий внутренний смысл.

Прежде всего, Иисус говорит, что для Его служения определен конкретный срок. Также, как есть 12 часов для дня (когда светит свет), и есть 12 часов для ночи (когда царит тьма). Поэтому с Ним не может случиться ничего сверх определённого Отцом.

Тьма приходит, потому что так ей определено. Но вслед за нею всегда идет день. Он отличается от тьмы только наличием света. И если свет приходит во тьму, то ночь отступает и теряет свою ослепляющую силу. Отчаяние и страх, порождаемые тьмой, незнакомы тому, у кого внутри горит Свет.

Отец для Христа – то Солнце, которое помогает Ему не бояться и не совершать ошибок (не спотыкаться). Для того, в ком есть этот Свет, - всегда день.

Сразу же за этим Иисус говорит о сне Лазаря. Это намек на его смерть. На то, что он – в иудейском царстве мертвых, Шеоле, где души находились в состоянии сна без надежды на пробуждение и воскресение («Так человек ляжет и не встанет; до скончания неба он не пробудится и не воспрянет от сна своего» - Иов. 14:12).

В тоже время, в контексте предыдущих слов Иисуса эта фраза приобретает дополнительный смысл и глубину.

Для Лазаря наступила ночь – время сна и власть тьмы. Образ ночи играет в Евангелии огромную роль.

В ночи нет света/Бога. Ходящий ночью спотыкается. «Ходящий во тьме не знает, куда идет». В ночь уходит Иуда, принявший решение предать Христа (Ин. 13:30). Тьма по всей земле настала после того, как люди распяли своего Спасителя (Мк. 15:33). Ночь наступает, когда человек уходит от Бога и темнота греха поглощает его.

Тьма поглотила Лазаря. И в эту тьму за ним идет Свет мира – Христос.

Он не исцеляет его, что мог бы сделать сразу и на расстоянии, едва узнав о болезни Лазаря. Он, напротив, задерживается на несколько дней, не облегчая его предсмертные муки и горе его сестер.

Совершается то, что должно свершиться: Лазарь должен умереть, Марфа и Мария должны пережить отчаяние и горе. В этом есть свой смысл, неочевидный в тот момент ни для кого, кроме Христа.

(Окончание ниже)

(Начало выше)

На самом деле, опыт Линдеманна важен не только для потерпевших кораблекрушение. Собственно, это тот принцип, которым должен руководствоваться каждый христианин.

Нас точно также губит паника, отчаяние и страх, когда мы сталкиваемся с ситуацией, которая кажется безнадежной, или не можем избавиться от дурных привычек, которые отравляют нам жизнь. Когда мы забываем, куда плывём и Кто сопровождает нас в нашем нелёгком путешествии.

Формулы психологической поддержки Линдеманна напоминают мне аналогичные святоотеческие изречения.

Например, известные слова "Упал - поднимись!", обращённые к тем, кто не может избавиться от постоянно повторяющегося греха, от страсти, которая приводит человека в отчаяние, что это, как не вариант формулы Линдеманна "Не сдавайся!"?

А слова, сказанные Христом в явлении Силуану Афонскому "Держи ум во аде (помни, что из-за своих грехов заслуживаешь наказания - И.Б.) и не отчаивайся (потому что будешь спасен - И.Б.)", соединяют сразу два призыва: "Не сдавайся!" и "Курс вест!".

Тоже самое мы можем сказать и короче: "Держись Христа!".

Формулой, которая может поддержать нас в безнадежной ситуации или в момент отчаяния, может быть Иисусова молитва: "Господи Иисусе Христе, помилуй меня!", усвоенная на уровне бессознательной реакции на любую опасность.

Это те краткие и важные слова, которые помогают нам очнуться и вспомнить, кто мы, куда направляемся, в Ком (и Кем) мы "живём и движемся и существуем".

Насколько безнадежной ни была бы жизненная ситуация, мы должны держать в мыслях и в сердце образ Христа: Он - конечная точка нашего пути, полюс притяжения наших сердец и единственная надежда на спасение.


История врача Линдеманна найдена в ВК у Александра Ткаченко


Об умении не поддаваться панике и жить настоящим читайте также здесь.

КУРС ВЕСТ!

В шестидесятые годы ХХ века жил врач Ханнес Линдеманн. Он исследовал возможности человека, попавшего в кораблекрушение. И как-то раз предпринял рискованную попытку – переплыть Атлантический океан на самодельной лодке, выдолбленной из ствола дерева.

Этот рискованный эксперимент увенчался успехом: за 119 дней он сумел от берегов Африки добраться до Гаити.

Репортеры спросили его: что самое главное требуется, чтобы выжить в океане потерпевшим кораблекрушение? Ответ Линдеманна был неожиданным:

"Главное – психологическая устойчивость, вера в свои силы. Готовясь к плаванию, я тщательно подготовился в физическом, техническом и навигационном плане, но психика моя была уязвима, а именно она отказывает быстрее, чем тело.

Несколько раз я был в таком отчаянии, меня охватывала такая паника, что остается удивляться, как я остался в живых. Именно этот вопрос, как придать психике необходимую устойчивость, занимает меня сейчас больше всего".

Оказывается, люди часто гибнут в море не из-за непреодолимых обстоятельств, а оттого, что впадают в отчаяние даже там, где вполне могли бы выжить.

Чтобы проверить эту мысль, Линдеманн затевает второе одиночное плавание через Атлантику. На этот раз на совсем уж безнадежном суденышке – обычной складной байдарке.

Сделав выводы из первой экспедиции, он значительное внимание уделил психологической подготовке. В итоге, вывел для себя несколько важных формул и стал планомерно, специальными методами вбивать их себе в память:

– Я справлюсь!
– Не сдаваться!
– Продолжай идти на запад!

И в итоге оказался прав. Эти усвоенные до бессознательного уровня словесные формулы помогли ему выжить и добраться до цели.

Однажды его байдарку перевернул шторм, и он всю ночь балансировал на ее скользком днище. Когда уже не было ни сил, ни воли, он держался лишь на: "я справлюсь" и "не сдаваться".

И действительно – не сдался и справился. Утром шторм утих, Линдеманн перевернул байдарку в нормальное положение и продолжил плавание.

"Решающей для моего 72-дневного путешествия, – писал он потом, – была формула: "Курс вест!", то есть направление строго на запад. При отклонении от этого курса меня ждала неминуемая гибель. Поэтому предупреждение "Курс вест!" звучало во мне каждую минуту днём и ночью".

В последние 18 дней плавания было особенно тяжело. Накопившийся за два месяца дефицит сна становился невыносимым. Путешественник то и дело засыпал, сам этого не замечая. Но закрепленная до полного автоматизма формула пробивалась даже сквозь бред и галлюцинации.

Как только в уме всплывали слова "Курс вест!", он тут же приходил в себя, смотрел на компас и поправлял курс. И сумел совершить невозможное – переплыть океан на байдарке в одиночку.

(Окончание ниже)

Это те краткие и важные слова, которые помогают нам очнуться и вспомнить, кто мы, куда направляемся, в Ком (и Кем) мы "живём и движемся и существуем".

Насколько безнадежной ни была бы жизненная ситуация, мы должны держать в мыслях и в сердце образ Христа: Он - конечная точка нашего пути, полюс притяжения наших сердец и единственная надежда на спасение.


История врача Линдеманна найдена в ВК у Александра Ткаченко


Об умении не поддаваться панике и жить настоящим читайте также здесь.

В шестидесятые годы ХХ века жил врач Ханнес Линдеманн. Он исследовал возможности человека, попавшего в кораблекрушение. И как-то раз предпринял рискованную попытку – переплыть Атлантический океан на самодельной лодке, выдолбленной из ствола дерева.

Этот рискованный эксперимент увенчался успехом: за 119 дней он сумел от берегов Африки добраться до Гаити.

Репортеры спросили его: что самое главное требуется, чтобы выжить в океане потерпевшим кораблекрушение? Ответ Линдеманна был неожиданным:

"Главное – психологическая устойчивость, вера в свои силы. Готовясь к плаванию, я тщательно подготовился в физическом, техническом и навигационном плане, но психика моя была уязвима, а именно она отказывает быстрее, чем тело.

Несколько раз я был в таком отчаянии, меня охватывала такая паника, что остается удивляться, как я остался в живых. Именно этот вопрос, как придать психике необходимую устойчивость, занимает меня сейчас больше всего".

Оказывается, люди часто гибнут в море не из-за непреодолимых обстоятельств, а оттого, что впадают в отчаяние даже там, где вполне могли бы выжить.

Чтобы проверить эту мысль, Линдеманн затевает второе одиночное плавание через Атлантику. На этот раз на совсем уж безнадежном суденышке – обычной складной байдарке.

Сделав выводы из первой экспедиции, он значительное внимание уделил психологической подготовке. В итоге, вывел для себя несколько важных формул и стал планомерно, специальными методами вбивать их себе в память:

– Я справлюсь!
– Не сдаваться!
– Продолжай идти на запад!

И в итоге оказался прав. Эти усвоенные до бессознательного уровня словесные формулы помогли ему выжить и добраться до цели.

Однажды его байдарку перевернул шторм, и он всю ночь балансировал на ее скользком днище. Когда уже не было ни сил, ни воли, он держался лишь на: "я справлюсь" и "не сдаваться".

И действительно – не сдался и справился. Утром шторм утих, Линдеманн перевернул байдарку в нормальное положение и продолжил плавание.

"Решающей для моего 72-дневного путешествия, – писал он потом, – была формула: "Курс вест!", то есть направление строго на запад. При отклонении от этого курса меня ждала неминуемая гибель. Поэтому предупреждение "Курс вест!" звучало во мне каждую минуту днём и ночью".

В последние 18 дней плавания было особенно тяжело. Накопившийся за два месяца дефицит сна становился невыносимым. Путешественник то и дело засыпал, сам этого не замечая. Но закрепленная до полного автоматизма формула пробивалась даже сквозь бред и галлюцинации.

Как только в уме всплывали слова "Курс вест!", он тут же приходил в себя, смотрел на компас и поправлял курс. И сумел совершить невозможное – переплыть океан на байдарке в одиночку.

На самом деле, опыт Линдеманна важен не только для потерпевших кораблекрушение. Собственно, это - тот принцип, которым должен руководствоваться каждый христианин.

Нас точно также губит паника, отчаяние и страх, когда мы сталкиваемся с ситуацией, которая кажется безнадежной, или не можем избавиться от дурных привычек, которые отравляют нам жизнь. Когда мы забываем, куда плывём и Кто сопровождает нас в нашем нелёгком путешествии.

Формулы психологической поддержки Линдеманна напоминают мне аналогичные святоотеческие изречения.

Например, известные слова "Упал - поднимись!", обращённые к тем, кто не может избавиться от постоянно повторяющегося греха, от страсти, которая приводит человека в отчаяние, что это, как не вариант формулы Линдеманна "Не сдавайся!"?

А слова, сказанные Христом в явлении Силуану Афонскому "Держи ум во аде (помни, что из-за своих грехов заслуживаешь наказания - И.Б.) и не отчаивайся (потому что будешь спасен - И.Б.)", соединяют сразу два призыва: "Не сдавайся!" и "Курс вест!".

Тоже самое мы можем сказать и короче: "Держись Христа!".

Формулой, которая может поддержать нас в безнадежной ситуации или в момент отчаяния, может быть Иисусова молитва: "Господи Иисусе Христе, помилуй меня!", усвоенная на уровне бессознательной реакции на любую опасность.

Попались на глаза слова, которые неожиданно обожгли меня, как огонь:

«На самом деле, я люблю Бога ровно настолько, насколько люблю наименее любимого мной человека».

Их произнесла удивительная женщина Дороти Дэй, основательница движения католических рабочих, призывавшая верующих уклоняться от призыва во время Второй Мировой и войны во Вьетнаме. Объявившая голодовку, чтобы добиться от участников Второго Ватиканского собора осуждения войны как таковой. Признанная церковью после смерти Слугой Божьим.

Странная, парадоксальная женщина и странные слова.

Я вспомнил, скольких людей я недолюбливаю, к кому отношусь равнодушно, а кого и прямо терпеть не могу. Не важно, заслуженно или нет: мне всегда будет казаться, что заслуженно.

Так приятно убаюкивать себя мыслью, что ты любишь Бога. В людях рядом со мной так много грехов и недостатков. Они эгоистичны, самолюбивы, часто попросту неумны. Все время чего-то требуют от меня и ждут. Все время чем-то недовольны и забывают обо мне, как только получат нужное. Они попросту не способны оценить мою любовь к ним.

То ли дело Бог. Он снисходителен ко мне и терпелив и никогда не надоедает просьбами и пожеланиями. Мне всегда легко договориться с Ним, если я хочу дать себе в чем-то поблажку. Ведь Он наперед простил мне все мои грехи и даже взял на Себя труд омыть их Своей кровью.

Если я сделаю какой-нибудь пустяк: пожертвую мелочь нищему или схожу на воскресную службу, Он несомненно расценит это, как подвиг во имя Его и подготовит мне подходящую обитель в Своем обширном Царстве.

И если Он найдет там место и для тех, кто, по моему мнению, этого не заслуживает, я не буду против этого возражать. По крайней мере, вслух.

Как же можно сравнивать любовь к Богу с любовью к "наименее любимому мной человеку"? Ведь я не стал бы любить его меньше всех, если бы на то не было веской причины.

Какие странные и неудобные слова! Какие несправедливые и в чем-то жестокие! Разве я могу не любить Бога?

Любить Бога легко и приятно. Не то, что людей вокруг меня. Ведь Он заслуживает моей любви. Не так ли?

Один из читателей блога прислал любопытную историю, случившуюся на Благовещенье.

Вчера, 6 апреля, перед воскресной Литургией в храм апостолов Петра и Павла при РГПУ им. Герцена через алтарное окно залетел сизый голубь, пролетел через весь храм и уселся на раме полукруглого окна на хорах.

Его пытались поймать, заставить улететь. Бесполезно. Улетать он не хотел, а сидел высоко: не достать.

Священнику оставалось только молиться, чтобы он не вздумал полетать над Престолом и Дарами.

Голубь просидел на раме всю службу и вообще весь воскресный день. Переночевал и вместе со всеми встретил Благовещенскую Литургию.

Вскоре после того, как она закончилась, голубь вспорхнул и вылетел обратно на улицу через тоже алтарное окно.

https://t.me/knowtell/s/547

С праздником Благовещения, дорогие братья и сестры! С радостной вестью о рождении Спасителя!

Величит душа Моя Господа,
и возрадовался дух Мой о Боге Спасителе Моем.
Ибо призрел Он на смирение рабы Своей:
и отныне ублажат Меня все роды.

Ибо сотворил Мне величие Сильный,
и свято имя Его, и милость Его
в роды родов к боящимся Его.

Показал силу Своего могущества,
рассеял надменных замыслами сердца их.
Низложил сильных с престолов
и вознес смиренных,
алчущих исполнил благ,
а самодовольных отпустил ни с чем.

Воспринял Израиля, отрока Своего,
вспомнив милость, как говорил отцам нашим,
к Аврааму и семени Его, до века.

Достойнейшую, чем Херувимы,
и Славнейшую без сравнения, чем Серафимы,
девственно родившую Бога-Слово,
истинную Богородицу Тебя величаем!

ЛЮБИЛ ЛИ ХРИСТОС ЖИВОТНЫХ?

Я понимаю, что Христос пришел, чтобы спасти людей, но почему нигде в Евангелии ничего не сказано о Его отношении к животным?

Я могу припомнить только один эпизод, где он контактирует с каким-то иным живым существом (не считая гадаринских свиней): въезд в Иерусалим, где осленок используется исключительно в утилитарных целях. Да, ему оказана великая честь. Но даже в этом эпизоде как будто чего-то не хватает...

Я задумался об этом потому, что живые существа, которые меня окружали и окружают (прежде всего мои коты и собака) каждый день бескорыстно и преданно дарили/дарят мне свою любовь.

Писание говорит, что животные и были созданы для того, чтобы служить человеку. Но ведь служение и любовь - вещи не равнозначные. Разве любовь не предполагает взаимность?

Наверное, это и есть то, чего мне не хватает в Евангелии: я вижу любовь Христа к людям, но для меня остаётся скрытым Его отношение к тем, кто любит нас так, как мы призваны любить Бога.

Думаю, этого не хватает не мне одному: не случайно мы так стараемся окружить младенца Христа домашними животными в пещере или хлеву, где Он родился, хотя ни в одном из Евангелий не говорится, что там, действительно, был кто-то, кроме Марии и младенца.

Я могу найти много объяснений этому «умолчанию». Например, что Евангелие - благая весть о пришествии Спасителя, предназначенная для людей.

Или, что во времена Христа даже в людях не было глубоко развито самоощущение себя как личности (они более ощущали себя частью целого - племени, города, народа), а восприятие индивидуального начала в животных — это примета, скорее, XX века.

Но эти логические рассуждения не заполняют пустоты. Есть тот, кто меня любит, для кого я - центр вселенной. Должен ли я относиться к нему утилитарно - как к тумбочке или стулу? Или он нечто большее, чем мой слуга?

Если нечто большее, то что происходит с этой любовью, когда это живое существо умирает? Что делать с тем, что от его ухода остаётся пустота? В случае с уходящим человеком у нас есть надежда на встречу? А чем заполнить эту пустоту?

декабрь 2022

(Начало выше)

5.

Радикальное расхождение в отношении западной и восточной церквей к войне связывают с учением блаженного Августина. Через него входит в западное богословие понятие справедливой войны, от которого уже недалеко и до священных войн и крестовых походов.

Именно Августин первым говорит о том, что войну следует вести, чтобы добиться мира. И вообще вводит понятие «мирных войн»: тех, «которые ведутся не ради превозношения или жестокости, но ради укрепления мира, наказания злодеев и утверждения добра».

При этом, во время справедливой войны вовсе не обязательно защищаться, но вполне возможно и нападать, чтобы отомстить или вернуть то, что захвачено:

«Война представляется справедливой тогда, когда она является возмездием за несправедливость, когда должно покарать народ или государство за отказ возместить причиненное зло или вернуть то, что несправедливо захвачено».

Грех же убийства (как утверждает Августин и повторяет за ним Фома Аквинский) снимается с воина, если он исполняет приказ своего начальника или законной власти. Более того, наказывая врага, воин очищает его «от беззаконий греха, ему благо быть побежденным, поскольку нет ничего более безысходного, чем торжество грешника».

При этом, ни Августин, ни Фома Аквинский (оказавший огромное влияние на богословие западной церкви) не считали допустимым участие в военных действиях священников и епископов. Они не могут брать в руки оружие, оказывая лишь духовную поддержку воинам.

Однако, концепция «справедливой войны» сыграла с западным христианством злую шутку. В своей практике она далеко разошлась с теорией и намного столетий погрузила Европу в религиозные войны.

Переставая воспринимать Божии заповеди, как абсолютные, находя оправдания для их нарушения и условия при которых грех перестает быть грехом, человек неизбежно погружается в бездну беззакония, все дальше уходя от Евангельского идеала.

Так, появляются епископы, палицей дробящие головы язычникам, монахи, осуждающие грешников и еретиков на пытки и смерть в огне, и, наконец, войны между христианами за более правильное прославление Бога, владение какой-то территорией, городом или храмом, а иногда и, просто, по капризу «христианнейшего государя».


См. также:
Может ли христианин убивать?

(Начало выше)

4.

При этом все же отношение восточных христиан к войне остается достаточно неоднозначным.

Григорий Богослов в стихотворении «О добродетели» показывает бессмысленность воинских подвигов и противопоставляет им путь страдания:

«Мне же ценою всего иного должно стяжать Христа;
Как богатство я несу нищий крест».

Император Лев VI в трактате о военном деле «Тактике» прямо называет войну изобретением дьявола, не деля ее на справедливые и несправедливые конфликты.

Восточное богословие склоняется к тому, что войны попускаются Богом, но ни в коем случае не желаемы Им. Мысль о том, что Бог может желать от человека воинского подвига, то есть греха убийства, для них звучит, как богохульство.

Поэтому, и выход воина на поле боя не может быть частью Божественного замысла. Это следствие грехопадения и общей падшести мира. Если он убивает врага по приказу, то не может быть признан виновным с точки зрения закона или церковных канонов. Но он все-равно поражен грехом убийства, как духовной болезнью, даже если защищает свою страну и своих родных. Грех же требует покаяния, а не оправдания и восхваления.

Не удивительно, что, когда император Никифор Фока (еще один воин-аскет на троне, носивший под одеждой власяницу, спавший на полу и не евший мяса) потребовал признать святыми всех солдат, гибнущих на войне, патриарх Полиевкт с епископами твердо воспротивились этому. Сослались они при этом на правило Василия Великого: убивавший врагов на поле брани – грешник, нуждающийся в покаянии и прощении, а не святой.

Отметим, что западная церковь задолго до патриарха Полиевкта приняла ровно противоположное решение. Так, римские папы Лев IV (790 – 855 г) и Иоанн VIII (814 – 882) гарантировали спасение и Царство Небесное всем, погибшим в войнах с мусульманами и норманнами.

Примерно, в те же годы византийский летописец Феофан Исповедник, рассказывая историю пророка Мухаммеда, как особый вид сарацинской ереси отмечает не догматические разногласия, а то, что «он учил своих подданных, что убивающий врага, или врагом убитый вступает в рай» и распространял ислам силой оружия, а это «не может исходить от Бога». Евангелие же покоряет Христу Вселенную силой слова, а не меча. И проповедь христиан не умолкает, когда их убивают и преследуют.

(Окончание ниже)

(Начало выше)

Он отмечал, что даже языческие жрецы, по римскому закону, не должны непосредственно участвовать в войне, «храня руки чистыми от крови, так чтоб они могли приносить жертвы вашим богам». Он призывал властей (языческих на тот момент) на этом же основании не принуждать к военной службе и христиан, как «священников Бога Всевышнего», которые сражаются не оружием, а молитвой, «лучше, чем кто-нибудь еще».

Об этом особом «воинском» служении христиан (в духе слов апостола Павла: «наша битва не против крови и плоти» - Еф. 6:12) пишет и пресвитер Климент Александрийский (II - III век), обращаясь к богатым христианам, которые нанимают для своей защиты солдат:

«Ты же, ставший причастником Истины и удостоенный великого спасения… собирай для себя войско безоружное, к войне неспособное, от пролития крови отвращающееся, незлобивое, непорочное, состоящее из богобоязливых старцев, Богу любезных сирот, кротостью отличающихся вдов, любовью украшенных мужей (…) …благочестивыми их молитвами и напавшие разбойники бывают обезоруживаемы, демонов сила бывает сокрушаема… Вот это истинные воины и стражи верные».

Еще лаконичнее сформулировал христианское отношение к войне христианский оратор Лактанций (III – IV век):

«Убивать людей запрещено навсегда, ибо Господь пожелал, чтобы жизнь их стала священной».

3.

После принятия Миланского эдикта, когда христианство перестало быть гонимым, начинает меняться и отношение христиан к войне, военной службе и убийствам.

Амвросий Медиоланский оправдывает защиту Империи от варваров и бандитов. Афанасий Великий мимоходом высказывает мысль, что «убивать врагов на войне – и законно, и похвалы достойно». Исидор Пелусиот утверждает, что блудодеяние тяжелее греха убийства, хотя и соглашается с тем, что убийство на войне не невинно и требует покаяния. Также и Василий Великий, не осуждая войны и воинское служение, полагает возможным отлучать на три года от причастия «тех, кто убивал на поле брани», как «имеющих нечистые руки».

Арелатский собор, созванный по распоряжению Константина Великого в 313 году, и вовсе постановляет отлучать от причастия тех христиан, кто сложит оружие (сдастся), какими бы мотивами они при этом ни руководствовались. И угрожает отлучением тем, кто будет уклоняться от военной службы даже в мирное время.

Церковные историки начинают восхвалять военные подвиги императоров, придавая их победам священный характер. Особенно преуспевает в этом Сократ Схоластик. В его сочинениях ангелы пророчат победы в сражениях, Бог обращает в бегство и губит в реке десять тысяч сарацин, сражавшихся с императором Феодосием, и придает особую смертоносность стрелам императорских солдат, вступивших в бой с войсками узурпатора Евгения.

Не отстает от Сократа и Феодорит Кирский, который, не смущаясь, описывает, как Бог с неба громом и молниями истребляет напавшего на империю предводителя скифов и все его войско.

Характерное для первых столетий резкое отторжение любого убийства постепенно исчезает. Далеко не все христиане начинают петь военным подвигам дифирамбы, но и перестают считать подобное недопустимым для учеников Христа.

Убивать нельзя, но убивать врагов империи допустимо, – примерно, так можно кратко сформулировать византийское «богословие войны».

Если же убийство врагов империи возможно, то для победы над ними допустима и любая жесткость. И вот уже воин-аскет и фактический монах (не имевший ни семьи, ни любовниц), император Василий II, разгромив в 1014 году болгарскую армию, приказывает ослепить 15000 вражеских воинов и отпустить калеками на свободу, чтобы устрашить своих противников.

Кстати, в некотором смысле именно от Василия II воспринял христианство князь Владимир. Свою сестру Анну «Болгаробойца» предложил киевскому князю в обмен на военную помощь. А переход в христианство и роспуск многочисленных жен и наложниц Владимира стал условием, на котором набожная Анна согласилась пойти на этот союз. Так что и на Русь Евангельская Весть пришла уже в своеобразном «византийском изводе».

(Продолжение ниже)

ХРИСТИАНЕ И ВОЙНА

1.

Во «Всемирной истории» Фридриха Шлоссера попался рассказ об архиепископе Христиане Майнцском, который водил в сражение армии и собственноручно ранил и убивал врагов.

Начинал он настоятелем храма в Мерзебурге, а затем, благодаря своей одаренности, широкому политическому кругозору, дипломатическим способностям и владению несколькими языками стал эрцканцлером Священной Римской империи и архиепископом Майнца - главой имперской канцелярии и вторым лицом в государстве после императора.

Он сопровождал Фридриха I в его военных походах в Италию, вел дипломатические переговоры и командовал войсками во время сражения в Ломбардии и в решающей битве при Болонье, осаждал византийскую Аскону и помог императору захватить Рим.

Его почти сверхъестественная физическая сила помогала ему во время сражений. Во время одной из стычек своей огромной палицей он раздробил черепа и челюсти тридцати восьми ломбардцам. В битве при Болонье ранил более сотни человек.

А на следующий день, как ни в чем ни бывало служил мессу в честь победы и, стоя у алтаря, приносил Бескровную Жертву.

В этом, кстати, кроется довольно любопытное отличие восточного и западного христианства.

Византийская принцесса Анна Комнина (первая женщина-историк) поражалась тому, что западные священники могут участвовать в сражениях и проливать кровь. Тогда, как западные христиане эпохи классического Средневековья не видели в этом ничего необычного.

На фоне архиепископа Христиана Майнцского весьма знаковой выглядит история византийского священника Фемела из небольшой деревни в Малой Азии.

Он совершал Литургию в тот момент, когда на деревню напали арабы. Вооруженный отряд ворвался в храм. Прямо в священническом облачении Фемел схватил тяжелое кадило и при его помощи начал отбиваться от врагов. Нескольких нападавших он убил, остальные в ужасе бежали.

Узнав о случившемся, епископ отправил священника под запрет, как совершившего тяжкий грех убийства и запятнавшего кровью святые одежды. Хотя он не шел целенаправленно на войну и совершил убийства, защищаясь. На Западе его поступок сочли бы подвигом, в Византии – отстранили от служения.

Интересна и реакция священника. Каяться он не захотел, считая, что спас прихожан от гибели. Обидевшись на епископа, Фемел бежал к арабам, отрекся от Христа и, вступив в один из арабских отрядов, начал вместе с мусульманами разорять Каппадокию и соседние с ней области.

2.

До признания христианства официальной религией империи отношение христиан к войне и военной службе было достаточно негативным.

Раннехристианский богослов Тертуллиан (II век) так рассуждал о возможности для христианина поступить на военную службу и о том, можно ли крестить простых воинов (которые не обязаны, в отличие от офицеров, приносить жертвоприношения богам и императору, но должны сражаться и убивать):

«Не согласуется Божья присяга с человеческой, знак Христа – со знаком дьявола, воинство света – с войском тьмы. …хоть к Иоанну и приходили солдаты, и приняли они некую форму благочестия, а центурион так даже уверовал, но всю последующую воинскую службу Господь упразднил, разоружив Петра. Нам не разрешено никакое состояние, служба в котором будет направлена на непозволительное для нас дело».

Ориген (II - III век) подчеркивал, что христиане получили заповедь не мстить врагам, а потому не должны бороться с ними, даже если располагают необходимыми для этого средствами:

«Такое (законоположение) они получили от Бога, Который Сам за них всегда воинствует и в нужные моменты усмиряет тех, которые восстают против христиан и желают истребить их… Истребить же совершенно весь род христиан Бог не допускает: Он желает, чтобы этот род существовал, и вся земля преисполнилась таким спасительным и благочестивым учением».

(Продолжение ниже)

Аналогии с лекарством приводят к вопросу о том, сколько «действует» причащение? День? Неделю? Почему нельзя причащаться дважды в день? После полуночи что-то меняется?

Ответ:
В "Служебнике" единичность причастия объясняется так:

священник "... в один день может совершить только одну Литургию и на одном престоле. Эта единичность Святой Жертвы знаменует одну смерть Христову, которую Он один раз ради нас принял, и одну Его страсть, которую за нас претерпел."

Один раз в день мы причащаемся потому, что участвуем в той самой Тайной Вечере, где Христос дал ученикам Свои Тело и Кровь. Это случилось единожды, но стало частью вечности: после Воскресения Его Жертва приносится в "день восьмой", который длится вечно. Но пока мы находимся в потоке времени, для нас этот день повторяется ежедневно.

"Действие" причастия сильно зависит от желания и стремления человека сохранить полученную благодать. У меня было как-то: я поссорился со старостой через 15 минут после Литургии.

В этих случаях, кстати, очень наглядно чувствуешь, как благодать от тебя отходит. Почти физическое ощущение.

Так же, как и действие Причастия на сердце. Когда там появляется мир, радость и реальная любовь к людям, желание сделать для каждого что-то доброе, помочь, обнять, поддержать.

Если знаешь о возможности потери и стараешься очень бережно относиться к тому, что тебе подарил Бог, то можно долго хранить это чувство.

Просто, человеческая сущность такова, что мы погружаемся в какую-то мелкую суету, в которой постоянно с кем-то сталкиваемся, настаиваем на своем, обижаемся и т.п. Эта суета постепенно "вымывает" из сердца этот свет. Думаю, как раз поэтому монахи-одиночки уходили в пустынные места, где только ты и Бог.

(Начало выше)

4.

Но как же быть тогда с «причастием в осуждение»? Кто именно причащается недостойно, если ни подготовка, ни чистота жизни (моральное состояние человека) не играют решающей роли?

Если мы внимательно прочитаем отрывок из первого послания к коринфянам, где апостол Павел пишет о недостойном причащении, которое чревато не только «осуждением», но болезнью и смертью, мы заметим, что он описывает вполне конкретную ситуацию. Когда христиане, собираясь на Трапезу Господню, превращали ее то ли в попойку, то ли в пирушку:

«Хотя вы и собираетесь вместе, это нельзя назвать Трапезой Господа.
Ибо каждый раньше других берет и ест свою собственную вечерю, и кто голоден, а кто пьян.
У вас что, нет собственного дома, где можно было бы поесть и выпить? Или вы презираете Церковь Бога? Или хотите унизить неимущих?» (1Кор 11:20-22).

Дальше Павел напоминает в честь чего эта Трапеза совершается и говорит, что коринфяне едят ее недостойно, потому что относятся к Телу и Крови, как к обычной еде («не различая»). Именно так понимает слова апостола преп. Иоанн Кассиан:

«Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем, то есть эту небесную пищу, не отличая от маловажной, обыкновенной пищи и не считая ее такой, которую надо было бы принимать только с чистым духом и телом».

Иными словами, недостойно причащается тот, кто не подходит к Чаше со страхом, верой и смирением, помня, что в ней под видом хлеба и вина находится истинное Тело и истинная Кровь Иисуса Христа. Для кого причастие становится обыденностью не из-за частоты причащения, а по причине того, что человек потерял способность «видеть себя», оценивать свое состояние и поступки. Его душа и сердце уснули «сном греха». Он перестал видеть в Святых Дарах «небесное лекарство» и не жаждет быть исцеленным.

Если же человек не судит себя сам, то его судит Бог («Если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы» - 1 Кор. 11:31). Он пытается «разбудить» человека от его сонного самодовольства, посылая ему скорби и болезни, призывая к покаянию. И если это не помогает, то Тело и Кровь Господа становятся для такого человека огнем суда.

«Итак, что же? Кто не свят, тот и недостоин? – спрашивает Симеон Новый Богослов. - Отнюдь. Но кто не исповедует ежедневно тайны сердца своего, кто не являет должное покаяние в них… кто не плачет всегда… тот недостоин. А делающий все это и проводящий жизнь свою в стенаниях и слезах вполне достоин не только в праздник, но и каждый день… быть в Причастии этих Божественных Таин».

5.

Святитель Амвросий Медиоланский убеждал свою паству ежедневно приступать к Святому Причастию следующими словами:

«Ибо мы имеем все во Христе Господе.
Если ты хочешь исцелить рану, Он – Врач.
Если тебя сжигает лихорадка, Он - Источник воды живой.
Если грех и зло угнетают тебя, Он - Праведность, Святость.
Если ты нуждаешься в помощи, Он - Сила.
Если ты боишься смерти, Он - Жизнь.
Если ты желаешь Неба, Он - Дорога, к нему ведущая.
Если ты хочешь бежать тьмы, Он - Свет.
Если ты голоден, Он - Пища».

(Начало выше)

Смиренное осознание себя тяжело больным, нуждающимся в помощи Божией, - единственное условие для Причастия.

Святые и непорочные не нуждались бы ни в каком «небесном лекарстве». Но ни один человек, какими бы духовными подвигами он ни пытался избавиться от греха, не может настолько преуспеть в этой борьбе, чтобы не согрешить «или по неведению, или по нерадивости, или по легкомыслию, или по увлечению, или по рассеянности помыслов, или по нужде какой–либо, или по забвению».

Безгрешен только Иисус Христос и именно через причастие Его Тела и Крови мы получаем исцеление от наших духовных болезней.

Человек не может не грешить, но он может осознать свой грех и признать себя грешником. Это осознание само по себе не очищает человека, но оно открывает его сердце для благодатного действия Таинства.

Не святость и непорочность являются условиями для участия в Евхаристии, но именно участие в ней способно сделать человека святым, то есть внутренне преображенным, причастным Иисусу Христу.

Мы открываем себя действию благодати не своей чистотой, а признанием своей болезни, и благодать Таинства очищает нас, делает нас святыми.

3.

А потому, не то, что к частому, но даже к ежедневному принятию Святых Таин призывали христиан некоторые Отцы Церкви. Так, Амвросий Медиоланский писал:

«Получай каждый день то, что полезно для каждого дня. Проводи свою жизнь так, чтобы быть этого достойным (...) Тот, кто не достоин причащаться каждый день, не будет достоин делать это даже раз в год».

Первые христиане причащались на каждом евхаристическом собрании. Собственно, для того они и собирались. Тем, кто не мог из-за болезни посетить собрание, Святые Дары относил диакон или диакониса. Также, Святые Дары хранили дома, причащаясь каждый день или по мере необходимости. Об этом свидетельствует Тертуллиан.

Необходимости ежедневно «причащаться со слезами» учит Симеон Новый Богослов. Климент Александрийский утверждает, что Христос ежедневно питает христианина, подавая ему Себя, как «хлеб и питие бессмертия». Кстати, прошение «Хлеб наш насущный даждь нам днесь» понималось Отцами Церкви (в частности, блаженным Августином и Тертуллианом) именно в этом смысле.

«Воздерживайся от всего тленного и каждый день причащайся божественной Вечери, ибо таким образом Христово Тело бывает нашим», - наставлял христиан преподобный Нил Синайский.

«Хорошо и весьма полезно каждый день приобщаться и принимать Тело и Кровь Христову, - писал Василий Великий. - Впрочем, мы приобщаемся четыре раза каждую неделю: в день Господень, в среду, пятницу и субботу, а также и в другие дни, когда бывает память какого-либо святого».

Преподобный Иоанн Кассиан, рассуждая о допустимости причащения бесноватых, говорит, что чем дольше человек «будет уклоняться от духовного лекарства», тем «больше и больше будет нападать на него враг, тем злее и чаще будет мучить». А потому и одержимых он считает необходимым причащать ежедневно, как это было принято у первых христиан.

Евхаристия соединяет нас в единое Тело Христово. При этом у нее есть и еще одно неожиданное значение. Она напоминает нам, что каждый из нас нуждается в исцелении, и потому христиане должны проявлять сострадание друг ко другу, с жалостью и милосердием относиться к духовным немощам наших собратьев во Христе, сотрапезников Тайной Вечери, причастников Его Тела. Святой Кассиан призывает христиан не разрывать евхаристическое общение со своими немощными собратьями и заботиться о как можно более частом их причащении.

(Окончание ниже)

НУЖНО ЛИ ПРИЧАЩАТЬСЯ ЧАСТО?

Как убедить человека в необходимости чаще причащаться? Что сказать, если человек уверен, что нужно быть достойным причастия, а частое причащение - неблагоговейно?

Ответ:

1.

Не уверен, что в этом можно кого-то убедить. Судя по многим высказываниям Отцов Церкви, эта проблема существовала и полторы тысячи лет назад, и они с подобными заблуждениями также безуспешно боролись.

Очень много писал об этом, к примеру, преподобный Иоанн Кассиан (360 – 435 гг.). Он называл Евхаристию «небесным лекарством», через которое человек получает исцеление от всех своих духовных недугов.

Настоящее христианское смирение в том и состоит, чтобы осознать: поврежденность моей человеческой природы такова, что я не достоин принять Тело и Кровь Христа, но без них я не могу надеяться на исцеление. И поэтому, чем более я осознаю себя больным, тем сильнее стремлюсь к Евхаристии:

«Мы не должны устраняться от причащения Господня из–за того, что сознаем себя грешниками; но еще более и более, с жаждою нужно поспешать к нему для врачевания души и очищения духа, однако с таким смирением духа и верою, чтобы, считая себя недостойными принятия такой благодати, мы больше желали лекарства для наших ран» (преп. Кассиан).

«Причащайтесь чаще и не говорите, что недостойны, - пишет спустя полторы тысячи лет после преп. Кассиана св. Алексей Мечев. - Если ты так будешь говорить, то никогда не будешь причащаться, потому что никогда не будешь достоин. Вы думаете, что на земле есть хотя бы один человек, достойный причащения Святых Таин? Никто этого не достоин, а если мы все-таки причащаемся, то лишь по особому милосердию Божию. Не мы созданы для причастия, а причастие для нас. Именно мы, грешные, недостойные, слабые, более чем кто-либо нуждаемся в этом спасительном источнике».

Куда больше пользы, как можно чаще принимать Святые Тайны, как лекарство, чем считать их «наградой» за совершенные тобой «духовные подвиги» (пост, молитву и добрые дела).

Продолжительное время, затраченное на подготовку к причастию, в этом смысле, по мнению преп. Кассиана, скорее, вредит, чем помогает:

«…гораздо правильнее было бы, чтобы мы с тем смирением сердца, по которому веруем и исповедуем, что мы никогда не можем достойно прикасаться Святых Тайн, каждое воскресенье принимали их для врачевания наших недугов, нежели, превознесшись суетным убеждением сердца, верить, что мы после годичного срока бываем достойны принятия их».

В этом, по словам преподобного, куда больше гордости, чем смирения. Потому что в тот момент, когда ты всё-таки причащаешься после годичного перерыва, ты, по сути, признаешь себя достойным этого.

2.

Помню, ещё будучи мирянином, я как-то раз особо тщательно готовился к причащению Святых Таин. Неделю постился, удерживаясь от каких-либо развлечений, в субботу весь день беседовал на духовные темы, вычитал все положенные молитвы и каноны и в воскресенье с чистой совестью и приятным чувством выполненного долга отправился в храм, чтобы получить награду.

Придя туда, обнаружил на двери объявление, что службы не будет, поскольку священник заболел.

Более чувствительного щелчка по носу от Господа, я, наверное, никогда не получал. Пока я шел обратно, мне было стыдно за себя. Молиться и готовиться я, конечно, не прекратил, но хорошо запомнил: любая праведность ничего не стоит без смирения.

(Продолжение ниже)

Сегодня, 31 марта, исполнилось 80 лет со дня гибели в концлагере матери Марии Скобцовой.

Как утверждают ее биографы, она чувствовала, что умирает и решила даже своей смертью принести хоть какую-то пользу.

Она обменялась платьем, на котором был нашит лагерный номер, с молодой беременной женщиной. И ушла вместо нее в газовую камеру за неделю до освобождения Равенсбрюка союзными войсками.

Тело ее сожгли в крематории, как она и предсказывала за несколько лет до смерти.

На иконе, написанной в ее память, она держит в одной руке хлеб, которым кормила обездоленных, а в другой пламя, которым ее сердце горело перед Богом.

"Или христианство огонь, или его нет!"

(Подробнее о жизни матери Марии: здесь, здесь и тут)

В связи с материалом о соборовании вспомнилась забавная ситуация, случившаяся в те времена, когда я ещё не был священником.

Я тогда вышел из больницы после пневмонии, но температура никак не падала в течение нескольких месяцев. И я позвал домой священника, чтобы он помазал меня елеем.

Пока шло соборование, я молился, стоя рядом с ним. И вот, где-то в середине чина он вдруг покачнулся, ухватился за мою руку и попросил разрешения присесть: ему по какой-то причине плохо стало.

И вот картинка: больной приводит в чувства батюшку, который его соборует, а тот никак не может придти в себя 🙂

КОМУ И ЗАЧЕМ МОЛИЛСЯ ХРИСТОС?

Кому и зачем молится Христос? Бог молится самому себе. Или человек Иисус молится своей божественной сущности?

Ответ:
Мы, христиане, поклоняемся единому Богу, в то же время, говоря о Нем, как о Троице в Единице - Отце, Сыне и Святом Духе.

Лица Пресвятой Троицы обладают одной Божественной природой, но они различны между собой по ипостаси: каждый из них - самостоятельная личность, индивидуальность которой раскрывается именно в ее отношениях с двумя другими.

Отец выступает Отцом по отношению к Сыну и является Тем, от Кого исходит Дух.

Сын предвечно рожден от Отца и вместе с Ним посылает Духа верующим в Него.

Святой Дух предвечно исходит от Отца и свидетельствует об Отце и Сыне, непосредственно являя присутствие Божие в мире.

Иисус не стал Сыном Божиим, родившись от Марии, Он всегда был, есть и будет одним из лиц изначальной и предвечной Троицы. В рождении от Марии Он обрёл человеческую природу, но при этом и во время Своей земной жизни, и в вечности находился в непрестанном общении с Отцом и Духом.

И когда Иисус обращается с молитвой к Богу, Он обращается не к Своей Божественной природе, абстрактной сущности, а к конкретной личности - Своему Отцу.

Сын един с Ним по природе, един в общении любви, един в воле (желании), силе и действии, в то же время, это - две самостоятельные личности, которые могут общаться между собой.

О возможности такого общения, кстати, мы узнаем от Самого Христа, который цитирует слова царя Давида: "Сказал Господь Господу моему..." (Псалом 109). Здесь Отец обращается к Сыну, а в Евангелии мы неоднократно видим, как Сын обращается к Отцу.

Когда Отец посылает Сына, чтобы спасти мир, Он изъявляет Ему Свою волю в процессе общения, которое остаётся невидимым для нас. Мы видим результат, но не знаем, как именно Отец обратился к Сыну.

Зато нам открыты те слова, которыми Сын отвечает Своему Отцу. Мы знаем, что молитва - это разговор, общение. Молясь Отцу, Сын Божий находился в непрестанном общении с Ним. Через молитвы Иисуса мы узнаем содержание Его разговоров с Отцом.

Св. Амвросий Медиоланский, блаженный Августин и Иоанн Дамаскин видели в этом несомненный педагогический момент. Христос мог общаться с Отцом неявным для окружающих образом. Однако, в Своей молитве Он дал нам пример того, как нужно пребывать перед Богом в каждый момент своей жизни - и в горе, и в радости.

Он научил нас самой необходимости молиться и показал, как именно это необходимо делать.

В какой-то мере молитва Иисуса становится подтверждение Его пребывания с Отцом. И это один из основных уроков, который мы можем отсюда почерпнуть. Нет молитвы - нет и общения с Богом. Нет общения - и мы становимся чужды Ему.

Единство Сына с Отцом предполагало и непрерывное общение в молитве. И с этой точки зрения, становятся более понятны слова апостола "Непрестанно/непрерывно молитесь". В молитвенном общении рождается единство. Через молитву оно и проявляется.

Давая нам пример молитвенного общения с Отцом, Иисус преследовал всё ту же главную и единственную цель, ради которой и Он пришел в мир. Эту цель Он также сформулировал в виде молитвы:

"Да будут все едины, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едины" (Ин. 17:21).

(Начало выше)

5.

Нынешняя практика массовых соборований во время Поста, сложившаяся в русской церкви в конце XX века, девальвирует покаянную сторону Таинства с его призывом к обновлению жизни и вносит в него явный магический элемент (когда на первый план выходит формальное помазание елеем, а не молитва веры и обращение сердца к Богу).

Любопытно, что с ее осуждением выступал даже патриарх Алексий II:

«В течение не только Великого, но и всех остальных постов устраиваются еженедельные общие Соборования. Продиктовано это чаще всего отнюдь не духовными потребностями прихожан, а жаждой получения дополнительных доходов, чтобы было больше народу, соборуют не только больных, что предусмотрено чинопоследованием при Таинстве Елеосвящения, а всех подряд, в том числе и маленьких детей».

Тем не менее, эта практика (при которой тяжелобольных среди тех, кто соборуется, может и вовсе не быть) не только сохранилась, но даже приобрела еще больший размах, чем 20-30 лет назад. Таинство совершается над множеством собравшихся в храме людей: и больными, и здоровыми, и взрослыми, и детьми.

Хотя церковными канонами подобное запрещается совершенно определенно. Правило 160 Номоканона при Большом Требнике говорит, что елеосвящение совершается только над больными. В дореволюционной «Архиерейской грамоте», которая выдавалась каждому священнику, было особо указано, что: «Над здравыми никако же дерзати творити Елеосвящение».

На это обращали внимание и многие русские догматисты. В частности, Петр Могила. Архиепископ Филарет (Гумилевский) указывал, что Таинство не совершается над неверующими, здоровыми, детьми до семи лет и нераскаянными грешниками. А митрополит Макарий Булгаков (предвосхищая лукавые утверждения «Кто из нас полностью здоров?!») писал, что соборование «предназначено для христиан только больных, и больных тяжело».

Это, кстати, видно, как из молитвенных прошений чинопоследования («подними его от одра болезни и от ложа страдания», «елей этот сотвори в лечение, в прекращение недуга, и язвы», «уврачуй его язвы неисцеляемые», «подай врачевание, и прекращение тлетворной болезни»), так и из описания действий болящего и священников при финальном возложении Евангелия на его голову.

Предполагается, что больной либо совсем не в состоянии подняться с постели, либо может стоять только при поддержке родных. Часто ли подобных тяжелобольных можно увидеть на общих соборованиях?

6.

Вероятнее всего, нынешняя наша практика общего соборования родилась из греческой традиции помазывать елеем всех присутствующих в храме в Великий Четверг или Великую субботу. Даже по своей форме это помазание отличалось от соборования. В частности, оно совершалось не семь раз, а однократно.

Литургист и историк Церкви Николай Красносельцев предполагал, что сама эта греческая традиция в свою очередь возникла из древнего обряда воссоединения кающихся с церковью посредством елея. Он не имеет отношения к соборованию и, по мнению исследователей, не является Таинством. Об этом, в частности, пишет протоиерей Сергей Булгаков в «Настольной книге священнослужителя».

Елей, освящавшийся для этого обряда, был «елеем покаяния», а не «елеем исцеления души и тела». Смысл, может быть, и близкий, но действие разное.

Помазание елеем в Великий Четверг носило, скорее, символический характер. Тогда как, в Таинстве соборования, по вере Церкви, Бог исцеляет душу и тело человека, давая ему возможность начать новую, преображенную жизнь, а в будущем делая его наследником вечной жизни. Именно на этот важный момент, к сожалению, не делается акцент в нынешней практике русской церкви.

(Начало выше)

«Называется же это молитвомаслие не последним помазанием; ибо мы ожидаем не смерти болящего и не ради этого приходим, но имея благие надежды на выздоровление его, пользуемся этим таинством и таинственным священнодействием, прося Бога об исцелении его и ради скорого отгнания болезни. И посему не однажды, но часто в жизни приходится пользоваться им: и сколь часто болеем, столь часто и пользуемся им».

При этом, во время совершения Таинства мы молимся, чтобы Господь избавил больного «от недугов и горьких болезней», и он был воздвигнут «силою и действием и наитием Святого Духа», «петь и славить непрестанно» Единого Человеколюбца, Бога.

Каждое из апостольских посланий и отрывков Евангелия, которые читаются перед помазанием, также говорят об исцелении от духовной и телесной болезни и о перемене жизни.

Больной узнает, что, исцелившись, он должен принимать на себя немощи слабых и стремиться угождать не себе, а ближнему, стяжать дар любви, «очистить себя от всякой скверны плоти и духа», жить в благочестии и чистоте, исполняя Закон Христов, вразумлять бесчинных, утешать малодушных, помогать слабым и быть долготерпеливыми ко всем, не воздавать злом за зло, всегда радоваться, непрестанно молиться и за все благодарить Бога.

Он должен раскаяться, как мытарь Закхей, неотступно припадать к Богу, как хананеянка, быть милостивым к ближним, как самарянин, сделаться апостолом Христовым, призывая грешников к покаянию.

4.

Больной призывается к жизни во Христе, а не к смерти. Эта новая жизнь невозможна без покаяния и исцеления от греха. Поэтому соборование предполагает и молитву о прощении и отпущении грехов.

Тема покаяния и сознания своей немощи сквозным мотивом проходит через чинопоследование соборования: «Помилуй мя, Господи, яко немощен есмь». Чтение 50 псалма, пение покаянных тропарей, евангельские и апостольские наставления должны пробудить в сердце больного покаянное настроение.

При этом, освобождение от греха никогда не было формальным и не происходило автоматически. Изначально елеосвящение было связано с Таинством покаяния и не совершалось без него.

Об этом пишет, например, святитель Симеон Солунский:

«Согрешив, мы приходим к божественным мужам и, принося покаяние, совершаем исповедь прегрешений; по повелению их мы приносим Богу святой елей во образ Его милосердия и сострадательности... Когда же и молитва приносится, и елей освящается – помазуемые елеем обретают отпущение грехов, как блудница, которая помазала ноги Спасителя и от них прияла помазание на себя».

Этот момент отмечает и митрополит Макарий (Булгаков):

«В древности елеосвящение совершалось, как доныне совершается, после покаяния и вслед за ним как бы нераздельно».

Об обязательности совершения исповеди перед Елеосвящением говорится в руководстве по совершению Соборования, в «Православном исповедании» и в книге «О должностях пресвитеров»:

«Больной прежде Елеосвящения да приуготовит себя истинным покаянием и, исповедав грехи, разрешение да приимет».

Поэтому нет никаких оснований понимать соборование, как автоматическое избавление от забытых (да и вообще любых) грехов. Исцеление от греха невозможно без покаянных усилий, осознания себя, как грешника, и припадания к Богу с мольбой о прощении.

Любые грехи, в том числе, и забытые, и те, которые человек пока в себе не замечает и не может осознать, прощаются в Таинстве исповеди. Об этом совершенно недвусмысленно говорится в разрешительной молитве, которую священник читает над кающимся:

«Господь и Бог наш, Иисус Христос, благодатию и щедротами Своего человеколюбия да простит ти, чадо (имя), ВСЯ согрешения твоя. И аз, недостойный иерей, властию Его мне данною, прощаю и разрешаю тя от ВСЕХ грехов твоих…».

Что же касается молитвы о прощении грехов, которая читается во время соборования, то она связана не с необходимостью «дополнить» Таинство исповеди или (тем более) заменить его, но с понимание того, что исцеление тела не имеет смысла без исцеления души.

(Окончание ниже)

(Начало выше)

В то же время, известно, что преподобный Макарий Египетский (IV в.) совершал это Таинство единолично. О преподобном Ипатии (IV-V вв.) повествуется, что он ухаживал за больными и «в случае нужды просил пресвитера, чтобы тот помазал больного благословенным елеем; и часто случалось, что елеопомазанный через несколько дней выздоравливал при помощи Божией».

Также есть рассказ о пресвитере Марии (кон. V в.), который в одиночку совершил елеосвящение и исцелил больную женщину молитвой и помазанием. То есть количество священников при совершении Таинства не играло принципиальной роли.

Примерно, с VI века елеосвящение стало совершаться не на дому, а в храме после суточного круга богослужения (вечерни, утрени и Литургии). В том числе и потому, что при храмах стали строить больницы, так что болящие постоянно находились при церкви.

Чуть позднее, в VII-VIII веках, входит в обычай совершать это Таинство «собором пресвитеров» из семи человек, откуда и возникает его второе название – соборование. К X – XI в. оно опять перемещается из храма в частные дома, теряя связь с храмовым богослужением, но сохраняя соборность.

Византолог протоиерей Иоанн Мейендорф пишет, что соборование совершалось в течение недели. Причем, каждый день в дом к болящему приходил новый священник, читая одну молитву, одно Евангелие и единожды помазывая больного. На седьмой день пресвитеры собирались всемером, совершали Божественную Литургию и читали общую молитву о здравии.

Понятно, что позволить себе подобное могли только состоятельные христиане хотя бы потому, что далеко не каждый человек имел домовой храм, в котором могла бы совершиться Литургия.

Еще пару столетий спустя, в XIII – XIV веке, время совершения Таинства сокращается до одного дня. Однако сохраняется семикратное чтение Апостола и Евангелия, семикратное помазание и семь молитв, читавшихся над больным. Этот порядок используется и в настоящее время.

3.

Вопреки распространённому представлению, что соборовать необходимо умирающих, смысл Таинства совершенно иной. Оно связано с жизнью, а не смертью.

Исследователь чина и богословия елеосвящения протоиерей Михаил Архангельский писал, что это таинство не может совершаться, к примеру, над приговоренными к смертной казни, даже если они тяжело больны, поскольку их смерть неизбежна.

Он высказывал сомнение даже в допустимости соборования стариков, поскольку к смерти им следует готовиться иным образом — молитвой, постом, исповедью и Причащением.

Отметим также, что правило 161 Номоканона при «Большом Требнике» содержит любопытный запрет на помазание святым елеем умерших: если нет надежды на исцеление, нет и смысла в соборовании.

Косвенно его истинный смысл выявляется даже в тех атрибутах, которые используются при его совершении.

Вещества Таинства (оливковое масло и красное вино) имеют исключительно практическое назначение (оказывают дезинфицирующее, смазывающее и заживляющее действие). Однако, зерна пшеницы символически изображают зародыш новой жизни – выздоровления и воскресения (прорастания в Вечности). А стручец для помазания ассоциируется с масличной ветвью, принесенной голубем после потопа, - знаком очищения и избавления от грехов и болезней.

Истинный смысл соборования можно передать словами апостола Павла:

«Никто из нас не живет для себя, и никто не умирает для себя; а живем ли – для Господа живем; умираем ли – для Господа умираем; и потому, живем ли или умираем, – всегда Господни» (Рим. 14, 7–8).

Оно соединяет нас с Источником жизни и выявляет волю Божию о человеке: благословит ли ему Бог и далее в вере и смирении совершать свой земной христианский подвиг или проведет через смерть и воскресение к новой, вечной, жизни.

Патриарх Александрийский Митрофан Критопулос (1589 – 1639) особо обращал внимание, что елеосвящение совершается именно ради исцеления болящего, а не для подготовки его к смерти:

(Продолжение ниже)

СОБОРОВАНИЕ: ПАРАДОКСЫ И СУЕВЕРИЯ

С соборованием в русской православной церкви связан двойной парадокс: каждый год во время Великого Поста в храмах толпами соборуются здоровые люди («для прощения забытых грехов»), в то же время, позвать священника соборовать тяжело больного считается дурной приметой – «это ж только над умирающими делают». На самом деле, и то, и другое – заблуждение.

1.

Принято говорить, что таинство елеосвящения (соборования) имеет евангельское происхождение. В Евангелии от Марка читаем, что ученики, посланные Христом на проповедь:

«Пошли и проповедовали покаяние, изгоняли многих бесов и многих больных мазали маслом и исцеляли» (Мк. 6:13).

Упоминает это таинство и апостол Иаков:

«Болен ли кто из вас, пусть призовёт пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господа. И молитва веры спасёт болящего, и воздвигнет его Господь; и, если он соделал грехи, будет отпущено ему» (Иак. 5:14-15).

Церковные исследователи (в частности, профессор Санкт-Петербургской духовной академии Александр Катанский), изучавшие историю развития этого Таинства, отмечают, что основная проблема – различить обыденное и религиозное употребление помазания елеем, поскольку тогда это было распространенным средством лечения во время болезни. И у первых христиан мы можем найти оба вида помазания – и обычное, и сакраментальное.

Так, Тертуллиан рассказывает, что император Север, отец Антонина, получил исцеление от болезни, приняв помазание елеем от некоего Прокла христианина. По словам Феодорита, Симеон столпник по просьбе персидской царицы благословил и послал ей елей, который исцелил не только её болезнь, но и болезни её близких. Мученица Архелая (пострадавшая при Диоклетиане) всех обращавшихся к ней больных исцеляла посредством елея. По свидетельству Григория Турского, монахиня по имени Монегунда освящала елей и соль для больных.

Все эти факты, по мнению профессора Катанского, свидетельствуют как раз не о религиозном, а об обыденном употреблении елея. Язычники (император Север и персидская царица) не могли быть удостоены Таинства, которое совершается Духом Святым только над христианами. А лица, не имевшие священнического сана, как мученица Архелая и Монегунда, не могли совершить Таинство над больными, которых они исцеляли, поскольку с самых ранних времен елеосвящение совершалось только священниками или епископами (о чем пишет и апостол Иаков). А вот обычный елей, используемый для лечения, мог освятить любой христианин (прочитав молитву и благословив его).

Вместе с тем, Кирилл Александрийский, Ориген, Амвросий Медиоланский, Августин Гиппонский и многие другие отцы Церкви пишут о благодатном действии Таинства елеосвящения, исцелении при его помощи телесных и душевных болезней и значении помазания для будущей жизни. При этом, особое внимание они обращают как раз не на елей, как видимый знак исцеления телесных недугов, а на сопутствующее помазанию возложение рук, через которое отпускаются грехи.

2.

Зная о самом существовании этого Таинства у древних христиан, тем не менее, вплоть до VII века мы не имеем достоверных и подробных свидетельств о том, как именно выглядело его чинопоследование.

Вероятно, осуществляло его несколько священников (апостол Иаков говорит во множественном числе – «пресвитеры»). При освящении читались псалмы и молитвы, больного мазали елеем (для исцеления тела), а затем возлагали на него руки (для исцеления души через отпущение грехов).

(Продолжение ниже)

ОСКОЛКИ

+++

Есть люди, которые живут в «буферной зоне веры» (Марк Бьюкенен), на ничейной территории. Они не ходят в церковь, но не отрицают существование некоей «духовной реальности». Но что это за реальность и можно ли утверждать, что она существует, и зачем она нужна лично им, - эти люди не знают.

Интересно, что «люди из буферной зоны» есть и среди тех, кто регулярно ходит в храм. Они бывают также неспособны объяснить: зачем они это делают, к чему стремятся и - даже! - во что верят.

Не обладая внутренним содержанием, их вера склонна искать себе основания во внешних вещах - красоте обряда, зажженных свечах, чудотворных иконах, мощах, паломничестве по святым местам.

+++

Блаженный Августин заметил однажды, что Евангелие – это «нечто для гордецов непонятное, для простецов темное: здание с низким входом... Но оно становится тем выше, чем дальше ты продвигаешься» (Исповедь, 3, V, 9).

На мой взгляд, это – очень точное наблюдение. В своей священнической практике я не однажды с этим сталкивался.

Чаще всего с теми, кого он называет «простецами». Но это не та «Божественная простота», которая, не мудрствуя, ищет и видит во всем и во всех свет, доброту и любовь. У таких простых и чистых людей слова Евангелия уже написаны в сердце.

Есть иные «простецы», чьи мысли, желания и побуждения сводятся к простым и естественным потребностям организма. Для них вера равна сытости, здоровью и благополучию. Евангельская весть выходит за рамки их потребностей и кругозора. Они, просто, не способны понять, как могут совмещаться блаженство и нищета.

Другие люди («гордецы») могут быть куда сложнее в своем духовном и интеллектуальном устройстве. Возможно, именно поэтому в них нет христианского смирения. Те, кто привыкли полагаться на свой ум и опыт и считают, что любые вопросы и проблемы можно решить, приложив достаточно усилий, часто не понимают ни заповеди любви к врагам, ни слов «бери крест свой и иди за Мною», ни пророчества «в мире будете иметь скорбь, но мужайтесь, Я победил мир».

Они могут быть людьми умными и начитанными, разбирающимися в тонкостях философии Аристотеля и Алена Бадью. Но Евангелие мы принимаем, в первую очередь, не умом, а сердцем. «Сердце же их далеко отстоит от Меня».

И потому так нелегок бывает путь таких людей к Богу. Чтобы открылось сердце, им приходится пройти через осознание своей слабости и бессилия, мимолетности своего существования в мире и незначительности дел, на которые была потрачена жизнь. Иногда – через отчаяние и сердечную пустоту. И уже тогда по-новому увидеть/услышать: «Блаженны нищие, блаженны плачущие, блаженны ищущие правды…».

+++

Как ни странно, тяжелее всего говорить о тех моментах в жизни, когда близко, непосредственно и несомненно ощущаешь присутствие Божие.

Каждый момент соприкосновения с Ним настолько личный и интимный, что рассказать об этом публично - все равно что прилюдно раздеться.

Это - сокровище, которое бережешь на черный день, когда неверие и отчаяние опустошают сердце. И тогда вспомнишь, как ЭТО было, что чувствовал и переживал. Как в одно мгновение исчезли горечь и боль. Как Господь упрекнул за боязливость и маловерие. Как изменил все, что казалось невозможным пережить.

Может быть, отчаяние и не уйдет совсем, но эти моменты Встречи - та опора, которая помогает не свалиться в пропасть.

+++

...А иногда присутствие Божие и Его забота проявляются совсем уж неявным образом.

Приходят, к примеру, тяжёлые мысли. Вроде бы, и солнце на улице, и голубое небо, под ногами высокая зелёная трава, и вокруг - березы и сосны, а все равно жизнь кажется бессмысленной и будущее - беспросветным.

И вдруг - мелькнёт в траве оранжевая шляпка... Одна, другая... Целая россыпь...

И минут через десять, набрав охапку подосиновиков, вдруг ловишь себя на том, что что-то внутри изменилось. Как будто Господь улыбнулся и положил руку тебе на плечо...

Будни нашего зоопарка🙂

Заметку о молитве начал писать вчера вечером. Успел набросать только первую часть и кое-какие отдельные мысли для других частей.

Вдруг выяснилось, что у собаки температура и ее лихорадит. Пришлось откладывать "возвышенные размышления", искать ветеринарку, которая работала бы вечером воскресенья, ехать, уговаривать собаку дождаться очереди, сдать анализ и сделать укол...

В общем, вчера к молитве я уже не возвращался. Интересно, заботу о домашнем питомце можно считать практическим тренингом молитвы и "формой раскрытия себя перед Богом"?🙂

(Начало выше)

Было ли это молитвой? Несомненно. Открыл ли он Богу свое сердце и самого себя? Конечно. Узнал ли Бог о нем что-то новое, познал ли его, был ли "шокирован" этим гневным упрёком? Вовсе нет. Бог и так видел все самые тайные уголки его сердца.

В подобных движениях сердца (в этом молитвенном самораскрытии) мы познаем сами себя. И Бог в этот момент - то зеркало, в котором мы отражаемся.

Но в отличие от зеркала, которое может только показать реальность, Бог способен и преображать ее. Отражение без исцеления приводит к отчаянию. Истина делает человека свободным только в том случае, если помогает избавиться от того, что его поработило.

Бог принимает в Себя наши немощи и болезни, если мы отдаем их Ему, а не оставляем внутри себя. И поэтому каким бы ни было молитвенное обращение к Богу - словесным или безмолвным, оно всегда всегда должно иметь вектор - движение сердца изнутри к Богу.

4.

Именно поэтому молитва, которая приносит духовную пользу, всегда имеет в своей основе движение сердца, а не исполнение правила.

Это либо тоска одиночества ("вот, я один; где же Ты?"), либо радость Встречи ("хорошо мне здесь быть вместе с Тобой").

Бог есть Дух. И самое близкое, непосредственно общение с Ним происходит на уровне не вербальном, а "сердечном" (где человеческое сердце - средоточие души и духа). Поэтому высшая точка молитвы - это молчание. Внутренняя тишина с одновременным направлением к Богу сердца и ума.

"Как достичь внутренней тишины? Часто мы замолкаем, но внутри продолжается дискуссия. Мы спорим с воображаемым собеседником или боремся сами с собой. Покой души предполагает простоту: «Я не входил в великое и для меня недосягаемое».

Быть в тишине — это признать, что я сам могу так немного. Быть в тишине значит доверить Богу все, что выше моих сил и возможностей. Момент тишины, даже очень короткий — как отдых в день субботний, остановка, священная пауза".

Начинается это молчание все-равно с "молитвы губами" (не обязательно вслух). Св. Силуан говорил: "Молись губами и вникай в то, что ты говоришь".

Даже когда молишься "губами", внутренне направляй эту молитву к Богу (не представляя Его никак).

Молясь, надо делать паузы и какое-то время проводить, просто, в тишине. Главное, стараясь не отвлекаться. Просто, сосредотачиваясь на Том, к Кому ты только что направлял слова молитвы.

Если мысль начинает рассеиваться, то начинать произносить молитву с начала.

Лучше всего (особенно в начале, пока нет навыка), стараться выделить время и место. И не столько "вычитывать правило", сколько проводить время в молитве.

Главное при этом - искренность перед самим собой и Богом и смирение.

5.

Найдите время и место, где Вы можете побыть в одиночестве и тишине. Подберите молитвы, которые задевают Ваше сердце и которые Вы знаете наизусть.

Ложитесь/садитесь/встаньте/идите - делайте что угодно, лишь бы могли сосредоточиться.

Закройте глаза (если так проще сконцентрироваться) или просто перестаньте обращать внимание на то, что Вас окружает.

Начинайте произносить молитву, направляя ее к Богу, как бы изнутри сердца.

Продумывайте то, что Вы произносите. На каких-то словах можно остановиться и обдумать их или повторить особо, как бы подталкивая их сердцем к Богу.

В каких-то местах (например, в промежутках между разными молитвами) можно сделать паузу и побыть в тишине, ни о чем не думая.

Снова начинайте молиться....

И в какой-то момент Вы обнаружите, что при мысли о Боге как бы чувствуете Его рядом. Или без "как бы". В этот момент лучше замолчать. В этой тишине Вам будет хорошо с Ним. И Ему с Вами.

НЕМНОГО О МОЛИТВЕ

1.

Ученик Варсонофия Великого сказал ему:

«Я целый день нахожусь в занятии, — и оно не допускает мне помнить о Боге».

Старец отвечал:
«Бывает, что иной много слышит о каком–либо городе, но когда случится ему войти в него, он не знает, что это тот самый город, о коем он слышал. Так и ты, брат, целый день проводишь в памяти Божией и не знаешь того. Иметь заповедь и стараться сохранить ее, как Божию, — в этом заключается и повиновение, и память Божия».

«Если же и не произнесешь в сердце имени Божия, — сказал он же, — а только вспомнишь о Боге, то это еще скорее призывания — и достаточно в помощь тебе».

Этот момент далеко не все улавливают, переживая, что не могут найти времени и сил на "вычитку правил".

Отец Александр Шмеман иронизировал, что мы часто понимаем молитву, как бесконечный поток слов, обращённых к Богу. Тогда как, на самом деле, молитва - это пребывание с Богом. Оно может быть и безмолвным.

Молитвенное общение с Ним, вообще, исключительно многообразно. Например, в притче св. Варсонофий говорит о двух разновидностях молитвы. Первое: исполнение какого-либо благого дела (в данном случае, - монашеского труднического послушания), которое становится формой служения и проявления себя перед Богом. Второе: "память о Боге", то есть внутреннее безмолвное обращение к Нему сердца и ума.

2.

Даже словесная молитва не обязательно должна быть благостной и возвышенной. Прежде всего, она должна быть искренней. Именно потому, что она - один из главных моментов самораскрытия, проявления себя перед Богом.

И здесь в любом случае каждый откроет перед Ним свою суть. Милосердный проявит милосердие, любящий - любовь, жадный - жадность, озлобленный - злобу.

Прежде всего, мы проявляем себя в наших делах, поступках, но и в молитве, в том числе. Попытка говорить Богу то, что мы не чувствуем и не думаем, лишь выставляет нас перед Ним лжецами или глупцами (разве можем мы что-то скрыть от Него?).

Митрополит Антоний Сурожский говорил, что любая словесная молитва должна быть осмысленной и не вызывать у нас неловкости. Если уж мы осмеливаемся обращаться к Творцу Вселенной, то и говорить с Ним стоит о том, что нас, действительно, волнует. О том, чем мы, на самом деле, живём. Он знает о нас больше, чем мы сами, так стоит ли с Ним лукавить?

Мы ценим искренность и умение сопереживать (эмпатию) в людях, но обращаясь с молитвой к Богу почему-то считаем, что Ему угодны только витиеватые славословия, пересказ библейских событий и непрестанный "вопль о своих грехах".

Разговор с близким нам человеком мы ценим именно за возможность раскрыться, выразить то, что уже невозможно скрывать внутри (будь то радость или горе). Так почему с Богом должно быть как-то иначе? Кто знает нас лучше, чем Он? Кому ещё так важно каждое мелкое событие нашей жизни ("У вас же и волосы на голове все сосчитаны")?

Обращаемся ли мы к Богу словами или за нас говорит сердце, говорим ли мы или молчим, проводим ли весь день в молитве и памяти о Нем или только иногда вспоминаем, - нет ни одного момента в нашей жизни, когда мы тем или иным образом не раскрывали бы себя перед Ним. Даже наше равнодушие к Тому, Кто всегда рядом с нами, это тоже форма нашего общения с Ним.

3.

Как-то раз во время войны архиепископ Иоанн Шаховской, вернувшись со службы, обнаружил, что его дом горит от попавшей в него бомбы. Сгорело все, что у него было. От прежней жизни не осталось ничего.

И тогда свой сожженный дом он отдал Богу, как горящую свечу. Главным в этом были не слова, в которые он это облек, и даже не сам дом. Главным было движение сердца. Что несомненно, и стало его истинной, настоящей молитвой.

Если бы он упрекнул или проклял Бога, то и это было бы молитвой. Его самораскрытием перед Богом. Так, кстати, случилось с Сергеем Фуделем. Пройдя через два ареста и две ссылки, сохранив верность Христу, он не выдержал, когда сгорел построенный им для семьи дом, и крикнул Богу в отчаянии и гневе: "Бери, бери всё!".

(Окончание ниже)

На днях в мире появилась ещё одна страна, официально провозгласившая себя христианской.

Абсолютным большинством голосов (80 против четырех) депутаты Национального парламента Папуа-Новой Гвинеи проголосовали за внесение в конституцию страны следующего текста:

"[Мы, народ Папуа-Новой Гвинеи] признаем и провозглашаем Бога Отца, Иисуса Христа Сына и Святого Духа нашим Творцом и Хранителем всей вселенной, а также источником наших полномочий и власти, делегированных народу и всем лицам, находящимся в пределах географической юрисдикции Папуа-Новой Гвинеи".

Одновременно с этим Библия была провозглашена официальным национальным символом государства.

В стране проживает около 12 миллионов человек (87 процентов в сельской местности и 13 - в городах). 96 процентов населения исповедуют христианство.

Уникальной особенностью Папуа-Новой Гвинеи является культурное разнообразие, переходящее в раздробленность. Жители страны принадлежат к семи тысячам различных культурных групп, каждая из которых имеет собственные танцы, музыку, костюмы, оружие и, в большинстве случаев, язык. В стране насчитывается 860 языков - это абсолютный мировой рекорд.

Часто представители соседних племен или кланов вообще не понимают друг друга. Так что правительству страны приходится обеспечивать для своих граждан бесплатные курсы английского языка (он считается официальным наряду с двумя местными, возникшими на его основе - ток-писин, хири-моту).

В этих условиях христианская вера, реально, становится тем, что объединяет жителей страны. Большинство из них (27 процентов) являются католиками (2,5 миллиона человек, 1 кардинал, 27 епископов и 600 священников), на втором месте - последователи лютеранской церкви (19,5 процентов). 13 процентов - адвентисты, 11 - пятидесятники. Остальные тридцать процентов делят между собою баптисты, англикане, православные и другие мелкие христианские конфессии.

Церковные структуры играют огромную роль ещё и потому, что часто заменяют собой государственные и социальные органы. Вплоть до того, что во время конфликтов, в отсутствие полиции, прокуратуры и суда, местные религиозные лидеры разрешают споры и восстанавливают мир.

Интересно, при этом, что лидеры местной католической Церкви выступили против внесения поправок в конституцию. Как заявил один из них, Джорджио Личини, чтобы чувствовать себя христианином, человеку не нужны никакие государственные законы.

По его словам, внесённые поправки никак не решат социально-политические проблемы страны, а следовательно, могут привести людей к разочарованию в Церкви и вере.

Библии короля Якова хранится на почетном месте в парламенте Папуа — Новой Гвинеи ещё с 2015 года, большинство граждан считают себя христианами, однако:

"Мы не видим снижения коррупции, насилия и беззакония в стране. И депутаты в ходе парламентских дебатов позволяют себе оскорблять друг друга».

Папуа-Новая Гвинея богата нефтью, газом и другими природными ископаемыми. При этом 40 процентов населения живут за чертой крайней бедности. В стране - один из самых высоких уровней преступности в мире. Получается, что христианство, которое декларируют ее жители, никак не меняет к лучшему ни их жизнь, ни их самих.

И провозглашение на конституционном уровне веры в Святую Троицу на фоне огромной преступности и нищеты в стране служит, скорее, антирекламой христианства:

«Потому что «из-за вас, — как сказано в Писании, — имя Божие бесчестится среди язычников» (Рим. 2:24).

Дорогие братья и сёстры!

Сегодня у канала "Маран Афа" - день рождения. Ему исполнилось три года - довольно солидный возраст🙂

А ведь, кажется, ещё вчера я разместил свой первый пост и разослал ссылку на канал трем десяткам знакомых. Сегодня же число подписчиков перевалило за 6200, причем за год их количество стабильно вырастает на 50 процентов. Того и гляди придется задуматься о регистрации в Роскомнадзоре🙂

Я благодарен всем Вам, моим читателям и друзьям, за то, что Вы поддерживали и поддерживаете меня и мою семью все эти годы. Они могли бы быть очень нелегким, если бы Вы не были рядом со мной, делясь теплотой и щедростью Ваших сердец, помогая и материально, в том числе.

Конечно, и раньше я знал, что такое Церковь, чувствовал единство и радость с людьми, собравшимися на Литургию, но только после появления этого канала я понял, как, на самом деле, широки ее границы (да и есть ли они вообще?), насколько она не зависит от времени и расстояния.

Для нее не нужны ни храмы, ни иконы, ни купола, ни кресты. Достаточно нескольких добрых и отзывчивых сердец, готовых разделить друг с другом и радость, и горе. И это умение и желание сопереживать оказывается намного важнее догматического однообразия или полного согласия во мнениях и оценках.

Это "опытное познание Церкви", наверное, главное, что подарил мне Господь при Вашей помощи. И эта уверенность в Его присутствии, в Его любви к нам, которая и нас самих делает лучше, чище, озывчивее, добрее, - основное, о чем мне хотелось бы говорить, чем хотелось бы поделиться с Вами.

Писать об этом неимоверно трудно. И потому, что чувство, выраженное словами, часто кажется неискренним, и потому, что слова, которые произносят слишком часто, теряют и смысл, и цену.

Поэтому темы для заметок я подбираю самые разные. Не все они напрямую говорят о любви Божией, но я стараюсь, чтобы они были Вам интересны и могли принести какую-то духовную пользу. Я очень рад, когда вижу,что они как-то отозвались у Вас, потому что это - то немногое, чем я могу быть Вам полезен (не считая молитв за Вас).

Надеюсь, что и в этом не теряется главное - то чувство, которое позволяет нам от чистого сердца, не лукавя и не притворяясь, говорить друг другу:

"Маран Афа! Христос посреди нас!"

На фото:
1. Гвоздь в пяточной кости распятого человека, найденной в захоронении неподалеку от Иерусалима.

2. Удила из гвоздя Распятия в кафедральном соборе Милана.

3. «Железная корона Константина».

4. Гвоздь Распятия, хранящийся в московском Храме Христа Спасителя.

(Начало выше)

4.

Что касается тех гвоздей, из которых изготовили лошадиную уздечку и диадему (или шлем), то их подлинность доказать невозможно даже таким косвенным путем. Хотя сами реликвии сохранились.

В кафедральном соборе Милана хранится Святая Узда - железные удила размером около 30 см и весом 700 грамм. Удило представляет собой железный стержень (возможно, большой гвоздь), согнутый в виде кольца с обеих сторон. К кольцам привязывали уздечку, чтобы управлять лошадью.

Хранится святыня на высоте 42 метров над алтарем собора. 14 сентября — в День Поклонения Святому Кресту – ее опускают вниз.

По легенде, в IV веке она была подарена императором епископу Милана Святому Амвросию. Об этой реликвии епископ упоминает в своей речи на похоронах императора. После чего ее следы теряются почти на тысячу лет. Новое упоминание о ней в документах появляется только в 1389 г. И то неизвестно, точно ли об этой святыне идет речь.

Поэтому в церкви святого Сиффредия во французском городе Карпантра поклоняются другой Святой Узде, полагая, что она была увезена из Милана в Константинополь в VI веке Папой Римским Вергилием. Оттуда ее в 1204 г. украли крестоносцы и отправили в Рим. А когда, спустя сто лет, Папа перенес свою резиденцию в Авиньон (неподалеку от Карпантра), то прихватил с собой и Святую Узду. С тех пор она и хранится в соборе Карпантра. Кстати, утверждают, что эти удила больше похожи на те, которыми пользовались римские всадники.

5.

В кафедральном соборе Монца (пригорода Милана) выставлена «Железная Корона Константина». Это золотой обруч, украшенный драгоценными камнями. «Железным» он назван потому, что внутри него есть тонкая металлическая полоса. Долгое время предполагалось, что это - гвоздь Распятия, который был вделан в корону императора.

Другая легенда утверждала, что гвоздь был подарен в VI веке королеве лангобардов одним из римских пап. И уже сама королева сделала из него корону Ломбардии. которой на протяжении столетий короновали королей Италии (последним – Наполеона).

Правда, ученых смущали крошечные размеры «короны» (ее невозможно надеть на голову взрослого человека). В 1980-х годах выяснилось, что металлический обруч внутри – не железный, а серебряный, так что никак не может быть гвоздем Распятия.

Сейчас полагают, что «корона» — это отдельные пластины. которыми мог быть украшен шлем Константина. Потом их сняли, скрепили воедино и подарили церкви, как вклад на помин души. Серебряный же обруч, который долгое время считался священной реликвией, был изготовлен не ранее 13 века и, скорее всего, использовался для ремонта этой диадемы.

(Начало выше)

2.

В 1968 году была сделана находка, которая дала возможность хотя бы частично отсеять заведомо неправдоподобные экземпляры гвоздей Распятия.

На севере от Иерусалима в местечке Giv’at ha-Mivtar было обнаружено античное кладбище. В одном из захоронений нашли пяточную кость правой ноги с застрявшим в ней гвоздем. Найденный человек (Yehohanan ben Ha’Galqol, 25 лет от роду) был казнен через распятие в период с 6 до 65 год. Такой тип захоронения был распространен до 70 года. То есть его казнь очень близка по времени к распятию Спасителя.

Острие гвоздя, застрявшего в его ноге, обломано, сейчас длина его 11,5 см, но целым он должен был быть 16 см длиной, максимальная ширина - 0,9 см.

Находка помогла восстановить и некоторые детали подобной казни: щиколотки обеих ног были пробиты гвоздями сбоку, между ними была вставлена деревянная доска, чтобы ноги не двигались. Сбоку гвоздем прибивали ногу ко кресту, и загибали кончик гвоздя. Каждую ногу прибивали отдельным гвоздем, так что ноги осужденного находились с разных сторон креста.

При этом руки у этого казненного не были пробиты. Видимо, их привязали к перекладине веревками. Это не соответствует евангельскому свидетельству о ранах от гвоздей на руках воскресшего Иисуса.

Найденный гвоздь близок по времени к моменту Распятия. Интересно, что несколько из гвоздей, почитающихся как реликвия, совпадают с ним по размерам и форме. Это заставляет ученых предположить, что они, действительно, как минимум, относятся к той эпохе.

3.

Основной из них хранится в римской Санта-Кроче-ин-Джерусалемме (Базилике Святого Креста в Иерусалиме). По форме и размерам он полностью совпадает с гвоздем, найденным в иерусалимской могиле. Общая предполагаемая длина 16 см (конец обломан), размер квадратного утолщения (около шляпки) – 0,9 см.

На месте римской Базилики, где он сейчас хранится, находился дворец Императрицы Елены. После возвращении из Иерусалима одну из комнат дворца она сделала часовней, разместив в ней святые реликвии, а пол посыпала землей с Голгофы.

После смерти матери император Константин подарил здание Церкви, и в 327 году здесь освятили Базилику, в которой хранились Реликвии: часть животворящего Креста, табличка с надписью «Иисус Назарянин, Царь Иудейский», гвозди Распятия, терновый венец и земля с Голгофы. Именно тут изготавливались и освящались копии гвоздей.

Еще один гвоздь, похожий на найденный в 1968 г., хранится в часовне при лазарете Санта-Мария-делла-Скала в Сиене. Утверждают, что его привез из Константинополя в 1354 г. венецианский купец Пьетро ди Джунта Торриджани.

Санта-Мария-делла-Скала – это старейшая больница и приют для бедных, сирот и паломников, которая появилась в Европе еще в ΙΧ веке. После размещения здесь реликвии она стала еще и популярным местом паломничества. Кроме того, в XVI веке здесь возникло Братство Святого Гвоздя.

Подлинность происхождения реликвии подтверждается актом дарения, который утвержден Папой Римским Иннокентием VI.

Все остальные гвозди Распятия, хранящиеся в разных церквях Европы, сильно отличаются от того, который был найден археологами в иерусалимском захоронении. Они либо слишком коротки, либо слишком длинны.

(Окончание ниже)

ГВОЗДИ РАСПЯТИЯ

1.

Описывая казнь Спасителя, евангелисты не излагают подробностей распятия. Лишь в Евангелии от Иоанна сказано, что на Его теле были следы от гвоздей, причем, апостол Фома упоминает только раны на руках (Ин. 20:25).

В связи с этим в иконографии и различных древних текстах сложилось две традиции изображения и описания Распятия: в одной - гвоздей, которыми пронзили тело Христа было три (по одному в руках и одним были прибиты сложенные вместе ноги), в другой – четыре. О четырех гвоздях пишут Григорий Турский и Феофан Исповедник, о трех – Амвросий Медиоланский.

В 326 году (по некоторым данным, в 320-м) мать императора Константина Елена организовала поиски Креста, на котором был распят Иисус. Орудие казни было найдено на Голгофе в одной из пещер, заваленное мусором и землёй. Вместе с Крестом нашли четыре гвоздя, которыми были пробиты руки и ноги Спасителя.

Находки императрица отправила в столицу своему сыну, Константину. В VI веке Григорий Турский поведал легенду о том, что на обратном пути из Иерусалима корабль императрицы попал в шторм. Чтобы успокоить бурю, она бросила один из гвоздей в воду, и ураган прекратился. Так что до столицы доплыли только три гвоздя.

Достоверно известно, что из одного Елена приказала сделать уздечку для коня императора Константина, как своеобразный священный «оберег». Упомянул об этом в своем похвальном слове св. Амвросий Медиоланский, добавив то ли в шутку, то ли всерьез:

«Что за славный конюх эта женщина!».

Судьба остальных реликвий менее понятна: утверждается, что один из гвоздей (или его часть) был использован при изготовлении императорской короны и/или шлема, какие-то фрагменты могли быть увезены в Константинополь, один мог остаться в Риме.

Кроме того, есть легенда, что один из гвоздей (либо его часть) был вплавлен в золотую статую Константина Великого, установленную в Новом Риме (Константинополе). В конце XII века колонна, на которой стояла статуя, разрушилась, гвоздь из нее будто бы был изъят и передан на хранение в храм Богородицы Фаросской на территории Большого дворца.

Мелкие частички одного из гвоздей в конце VIII в. (по другой версии, в начале XI в.) были помещены в так называемое «копье Судьбы», одну из реликвий германских императоров. Как утверждают легенды, это - то самое копье, которым римский центурион Лонгин пронзил сердце Христа.

Дальше гвозди Распятия начали множиться. Предполагают, что византийцы делали копии с оригиналов, освящали, а затем – распространяли по миру. Сейчас этим занимается один из современных итальянских монастырей.

В 1543 году Жан Кальвин написал «Трактат о реликвиях», в котором перечислил 14 известных ему Гвоздей Господних, хранящихся в храмах и монастырях в Милане, Риме, Сене, Венеции, Кельне, Париже, Бурже и т. д. Сейчас таких реликвий насчитывают не менее тридцати. И это только те, которые считаются настоящими. Копий же – около тысячи.

Один из гвоздей хранится в московском Храме Христа Спасителя. Утверждается, что это – один из четырех изначальных. Правда, возникает он только в XVII веке, как подарок Петру Первому от грузинского царевича Арчила, а до этого ни в Грузии, ни в России об этой реликвии никто не слышал.

(Продолжение ниже)

ИЕГОВА ИМЯ ЕМУ?

Я взяла курс по изучению Библии. В Книге Исход прочитала, что имя Бога Иегова. Почему в православии это не признается?

Ответ:
Кратко говоря, это не имя, как таковое, а те символы, которыми оно заменялось.

В 1905 году епископ Феофан (Быстров) защитил магистерскую диссертацию "Тетраграмма или Ветхозаветное Божественное имя יהוה", в которой, на основании цитат из работ древних авторов (с I века до н. э. — по V век), доказал, что произношение "Иегова" неподлинное.

Проанализировав древнегреческие, латинские и тексты на идише он пришёл к выводу, что יהוה произносился как нем. Jahveh (русская транскрипция — Иа(х)ве(х) или Иа: ве:), от чего и произошла греческая транслитерация этого слова: др.-греч. Ἰαβέ, Иаве‌.

О том же пишет востоковед Илья Шихман:

"Когда в середине I тысячелетия н. э. хранители иудейской ветхозаветной традиции изобрели специальные знаки для обозначения гласных, они к согласным имени Яхве присоединили гласные от слова Адонай. Тем самым они сигнализировали, что следует читать не Яхве, но Адонай. В результате получилось никогда в действительности не существовавшее и не читавшееся Иехова (в традиционном написании: Иегова)".

Похожей версии придерживался и специалист по древней письменности Игорь Дьяконов. В книге "Языки Древней Передней Азии" он говорит о том, что произношение древнееврейского имени божества Jhwh как "Иегова" — ошибочно, и возникло в результате условной огласовки масоретами (еврейскими учёными, которые фиксировали традиционное произношение в Еврейской Библии и вырабатывали систему знаков для обозначения гласных в еврейском письме) тетраграмматона, как iəhoua, а предположительно правильным произношением является iahua, то есть "Яхве".

Так что, даже если считать эти символы именем, то произноситься оно должно, как Яхве, а не как Иегова.

Тем не менее, традиционные христианские конфессии не принимают и такого наименования Бога. Через тетраграмматон передавалось слово, которое уже в период иудаизма времен Второго Храма, произносилось иудейскими священниками во время богослужения, как "Адонай" - "Господь". В греческих переводах Библии его заменило "Κύριος", а в латинских "Dominus".

Поэтому католическая церковь без особого давления, но в целом запретила использовать произнесение тетраграмматона YHWH (Яхве) во время богослужений. А также заменила в новых редакциях перевода Библии, слово "Яхве" на "Господь". В целом же Ватикан рекомендует:

"Имя всемогущего Бога, выраженное еврейским тетраграмматоном и переданное на латыни словом „Dominus“, передавать на любой местный язык словом, эквивалентным по значению".

В русском православии следуют изначальной греческой традиции, идущей от Септуагинты, где слово «Κύριος» заменяет иудейскую аббревиатуру.

К примеру, слово "Иегова" встречается в некоторых старых русских переводах Исход 3:16 ("Пойди, собери старейшин Израилевых и скажи им: Господь, Бог отцов ваших, явился мне").

В переводе Макария Глухарева (1834 г), современном переводе WBTC и Библейской Лиги ERV это место переведено как "Иегова, Бог ваших предков". Однако в греческом источнике стоит слово "Κύριος", которое и переводится на современный русский язык соответственно греческому оригиналу.

Так что, говорите Вы Богу "Яхве", "Адонай", "Кириос" или "Доминус" не имеет никакого значения. Это не Его "тайное имя", а признание Вами Его власти над собой и своей жизнью.

КАЗНЬ ТЕТРАДКИ

У писателя Михаила Осоргина есть замечательная книга "Старинные рассказы". Это истории из русской жизни XVII - XIX веков.

Хотя это художественные произведения, но за каждым из них лежит реальная история, найденная в мемуарах и исторических документах (в том числе материалах следственных и судебных органов, бумагах из губернских архивов).

Один из них ("Казнь тетрадки"), на мой взгляд, даёт лучше ощутить атмосферу того времени, которое я частично затронул в заметке "Церковь против Библии".

Читать "Казнь тетрадки"

Отсидев 27 лет в тюрьме и став президентом ЮАР, Нельсон Мандела предложил создать в стране "Комиссию истины и примирения" для расследования преступлений, совершенных в ЮАР в 1970-х и 1980-х годах.

Основной ее идеей было не столько правосудие, сколько раскаяние и милосердие. Любой белый полицейский или армейский офицер мог добровольно сдаться, раскрыть свои преступления, признать вину и попросить об амнистии.

Выступать могли и палачи, и их жертвы. Заседания были публичными и шли в прямом эфире. Характерно, что в крупных городах проходили они в помещениях методистских миссий и церквей. Возглавлял Комиссию англиканский архиепископ Десмонд Туту.

Возможно, результат был далек от идеального. Из 7111 заявлений об амнистии удовлетворено было только 849. Почти 5,5 тысяч отклонили.

В то же время случались на этих заседаниях и, действительно, удивительные происшествия.

Однажды полицейский рассказал, как с коллегами застрелил 18-летнего юношу и сжёг его тело. А спустя 8 лет живьём сжёг его отца на глазах у жены.

Пожилая женщина присутствовала в зале во время его рассказа. Судья обратился к ней с вопросом: как следует поступить с раскаявшимся полицейским.

Прежде всего, она попросила, чтобы он отправился на место преступления и собрал прах ее мужа, чтобы она могла достойно его похоронить. Пряча глаза, полицейский молча кивнул.

Тогда женщина добавила: "Он забрал всю мою семью. С тех пор мне некого любить. Пусть дважды в месяц он приходит ко мне домой и проводит день в роли моего сына.

Я хочу, чтобы мистер Ван де Брок знал, что за свое раскаяние он прощен Богом, и я его тоже прощаю. В знак того, что мое прощение реально, я хотела бы его обнять".

С этими словами она двинулась к скамье, на которой сидел полицейский. И в этот момент он потерял сознание.

К сожалению, я не знаю, чем закончилась эта история. Действительно ли полицейский пережил покаяние и стал другим. Смогла ли пожилая женщина простить его от всего сердца. Но, кажется, именно об этом писал апостол, говоря: «Не будь побежден злом, но побеждай зло добром». Нет иного способа остановить зло, кроме как отказавшись быть тем, через кого оно плодится в мире.

Месть делает его бесконечным. Правосудие придает мести законную форму, вводит зло в рамки закона. И только добро, основанное на милосердии, способно реально противостоять злу. Оно кажется бессильным по сравнению со злом, но только оно несёт в себе надежду на перемены.

"Никто не рождается с ненавистью к другому человеку из-за цвета кожи, происхождения или религии. Люди учатся ненавидеть, и если они могут научиться ненавидеть, нужно стараться учить их любви, потому что любовь намного ближе человеческому сердцу" (Нельсон Мандела).

(Начало выше)

2.

Мать Мария (Скобцова) была человеком удивительно милосердным. Она готова была идти в самые страшные трущобы, чтобы вытащить оттуда человека, нуждающегося в помощи.

"Каждый из них требует всей вашей жизни, ни больше - ни меньше. Отдать всю свою жизнь какому-нибудь пьянице или калеке, как это трудно!", - писала она.

Это и в самом деле было трудно. Большей частью потому, что "отверженные", которым делалось добро, не только принимали его, как должное, но и стремились прихватить ещё что-нибудь сверху за счёт других "несчастных" или родных матери Марии.

Так, наркоманка, которую она приютила, на следующий же день стащила у ее дочери деньги. Чтобы снять с нее подозрения, монахиня подбросила под диван собственные деньги и упрекала всех за необоснованные подозрения.

В тот раз воришка расплакалась и вроде бы раскаялась, но были ли эти упрёки приятны близким матери Марии?

А случалось подобное нередко. С той же легкостью, с какой она прощала реального преступника, она обрушивалась с упреками на тех, кто вывел его на чистую воду.

Много претерпел в этом смысле ее многолетний помощник Федор Пьянов, человек «большой доброты и благородства», благодаря которому все благотворительные проекты монахини и держались кое-как на плаву.

Ему постоянно приходилось улаживать неприятности с госорганами, в которые мать Мария ввязывалась по широте натуры и из любви к людям, и призывать к порядку тех, "помощников" монахини, кто крал уж совсем беспардонно.

Так, однажды, она уговорила Пьянова, назначить одного родовитого эмигранта директором дома отдыха в Нуази–ле–Гран. Пьянов согласился и назначил.

Несколько месяцев спустя он приехал из Парижа в Нуази. По дороге к дому отдыха местный лавочник спросил Федора, когда хозяйственное управление дома вернёт ему долг - 200000 франков.

Тут же проверив все документы, Пьянов обнаружил поддельную расписку: деньги на выплату долга новый директор, просто, прикарманил.

Пойманный за руку, он признался в растрате. Обращаться в суд Пьянов не собирался, но денег на содержание больных и без того не хватало: директора надо было убирать.

Однако, узнав об этой ситуации, мать Мария категорически выступила против увольнения, а своего помощника обвинила в бесчеловечности.

Аналогичная история случилась позже во время немецкой оккупации. В Нуази был назначен новый садовник. Однажды Пьянов узнал о странном происшествии: садовник повесил собаку.

Федор Тимофеевич приехал, чтобы проверить слух, и обнаружил, что садовник крадет продукты и сбывает их на черном рынке. Он тут же сообщил об этом монахине и потребовал увольнения вора. И снова, как и в первый раз она обвинила его в бессердечии и бесчеловечности.

И это были только самые вопиющие случаи. Других, более мелких, тоже хватало. Только такой терпеливый и незлопамятный человек, как Федор Пьянов мог продолжать помогать ей и не обращать внимание на ее резкие и несправедливые слова.

Ее милосердие к людям было сознательным и целенаправленным. То, что она делала, полностью соответствовало словам Исаака Сирина, которые она как-то выписала для себя:

"Если милостив не бывает выше своей правды, то он не милостив, — то есть настоящий милостивый не только дает милостыню из своего собственного, но и с радостью терпит от других неправду, и милует их".

Проблема в том, что жизнь в пустыне и в миру довольно сильно отличаются друг от друга. Можно простить разбойника, который залез к тебе в пещеру и оставил тебя без обеда. Куда сложнее простить вора, который лишил пропитания несколько десятков человек. И твоя доброта к нему очень часто может обернуться несправедливостью к тем, кто пытается этому вору помешать, заботясь, собственно, не о своем кармане, а о тех, кого он обокрал. Что, в общем, и случалось иногда с прекрасной и святой женщиной, матерью Марией Скобцовой.

ОБРАТНАЯ СТОРОНА СВЯТОСТИ

Кто-то пошутил: когда человек начинает стремиться в рай, жизнь окружающих превращается в ад.

Наверное, это в большей мере ирония. Однако и у святости, несомненно есть обратная сторона.

1.

"Со святыми упокой, но жить с ними не приведи, Господи!", - часто вспоминал остроту Иустина Поповича Петр Лопухин, секретарь и казначей Западно-Европейской епархии, которой управлял свт. Иоанн Шанхайский (Максимович).

Десять лет, пока владыка руководил епархией, Петр Лопухин жил с ним в одном доме, готовил еду и разделял стол и был, вероятно, одним из наиболее близко знавших его в то время людей.

В письмах протоиерею Георгию Граббе он на протяжении этих лет описывал своих впечатления от жизни и работы со святым.

Интересно проследить, как первая восторженность сменяется усталостью, раздражением и разочарованием. Причем именно то, что вызывало наибольшее восхищение, начинает вызывать и максимальное раздражение.

Известно, что св. Иоанн Шанхайский был крайним аскетом. Всю жизнь он спал сидя, чтобы "не изнежить тело", в любую погоду ходил босиком или в летних сандалиях и даже с температурой 40 градусов и опухшими и гноящимися ногами не пропускал свое ежедневное служение Литургии.

Поначалу это казалось его секретарю торжеством духа над немощью тела. Однако, что хорошо для пустынника, оказывается вредным для архиерея.

Годы и усталость брали свое, и непосильный аскетизм, просто, мешал ему управлять епархией и общаться с людьми. Доходило до того, что епископ порой засыпал в самый неожиданный момент. В его приемной толпились посетители, а добудиться его было невозможно. Или он был настолько утомлен, что оказывался не в силах на чем-то сосредоточиться.

"Бедный Владыка Иоанн! - писал Петр Лопухин в одном из писем. - Он замучил себя!.. Он не понимает, что у него уже нет прежних сил! Что свою жизнь он часто ведет на нервах и на подъеме, но кончился подъем... Недавно в его хорошую минуту я сказал ему: «Вы понимаете, до чего вы себя довели. Ведь вы в таком состоянии ни на что не годны, вы не можете работать, а только ходить по больницам…» – и он мне впервые сказал, что он устал…".

Собственное равнодушие к уюту оборачивалось иногда равнодушием к другим людям. Не заботясь о себе, он не считает нужным и заботиться о других. Или точнее: не понимает,что другие могут нуждаться в заботе.

Вот, как Петр Лопухин описывает начало учебного года в епархиальном Корпус-Лицее имени Императора Николая II, в котором воспитывали мальчиков-эмигрантов "в православном и национальном духе":

"А Владыка, кажется, на самом деле не чувствует грязи. Сейчас начинается учебный год, и даже не промыли матрасов и не набили свежей соломой. Для одежды у детей нет ни шкапчиков, ни столиков, ни стульев, раздеваясь, они кладут ее или на пол, или на кровать. И больно, и противно смотреть, а это его совершенно не трогает. Вонь стоит – не чувствует. Я понимаю, что некоторые матери смотрят на него со злобой!".

Все окружающие епископа люди хорошо понимают, что только такой аскет и бессребреник может жить в тех условиях, в которых он живёт, и служить в нищей и разоренной епархии. При этом им также было понятно, что и другой при нем она не будет.

"Как старость приходит толчками, так и сознание неудачи деятельности Архиепископа Иоанна также приходит, как ни противился ему, - с горечью пишет Петр Лопухин через четыре года после знакомства со святителем. - Многие вообще рады, что есть такой подвижник, но никто не хочет иметь с ним дела и общения в жизни".

(Окончание ниже)

Люби — и делай что хочешь.

Если молчишь, молчи из любви; если говоришь, говори из любви; если порицаешь, порицай из любви; если щадишь, щади из любви.

Пусть будет внутри корень любви — от этого корня не может произойти ничего злого.

Блаженный Августин
«Рассуждения на Послание Иоанна к Парфянам»

Два прошения во время Литургии всегда резали мне слух.

На Великой ектенье: "О Богохранимей стране нашей, властех и воинстве ея, Господу помолимся".

И во время Сугубой ектеньи на Литургии оглашенных: "Еще молимся о богохранимей стране нашей, властех и воинстве ея...".

Слышалось мне в них что-то чужеродное, выпадающее из общего смыслового строя Евхаристии.

Недавно обнаружил, что эти прошения были введены Указом митрополита Сергия (Страгородского) № 549 от 21 октября 1927 г. о поминовении за богослужениями гражданских властей.

Последовал этот Указ вслед за его знаменитой Декларацией. Причем именно после его появления отторжение в церковной среде достигло максимального пика.

До революции молились об императоре ("наипаче поспешити и пособити Ему во всех, и покорити под нозе Его всякого врага и супостата") и членах его фамилии. И этот длинный список, по воспоминаниям современников, тоже изрядно утяжелял Литургию. Так что после революции, когда эти прошения исчезли, кое-кто из духовенства облегчённо вздохнул.

Поминовение властей и армии, введённое митрополитом Сергием одновременно с запретом поминать епархиальных архиереев и священников, находящихся в заключении и ссылке, было воспринято, как полная капитуляция перед богоборческой властью и предательство мучеников. Тем более, что патриарх Тихон и поддерживавшие его епископы незадолго до этого отвергли подобное предложение властей.

Циркуляр Сергия о молебнах за Советскую власть в связи с 10-летием большевистского переворота дико смотрелся на фоне непрекращающегося террора в отношении Церкви.

"Что же Митрополит Сергий спас своим приспособленчеством и чудовищной ложью? - писал умерший в 1971 г. в советской тюрьме мученик Борис Талантов. - К началу Второй Мировой войны в каждой области осталось от многих сотен церквей 5-10, большинство священников и почти все епископы... были замучены в концлагерях. Таким образом, Митрополит Сергий своим приспособленчеством и ложью никого и ничего не спас, кроме своей собственной особы".

Из епископов, подписавших Декларацию Сергия, один (Филипп Гумилевский) умер в тюрьме, двое (Серафим Александров и Павел Борисовский) были расстреляны, один (Константин Дьяков) забит до смерти на допросе, один (Анатолий Грисюк) умер в лагере и лишь трое (сам Сергий Страгородский, Алексий Симанский и архиепископ Сергий Гришин) дожили до созыва Архиерейского собора в сентябре 1943 года. Дожили, чтобы укрепить симфонию христианской церкви с антихристианской властью.

Давно уже их нет в живых, а эти прошения остались. И как духовное наследие той эпохи, и как символ тяжёлой болезни, от которой пока так и не оправилась русская церковь.

Удивительную вспышку интереса к христианству зафиксировала Церковь Франции.

Ещё в прошлом году начался массовый наплыв людей, особенно молодёжи в возрасте от 20 до 40 лет, на богослужение Крестного пути в самых разных провинциях страны.

А в этом году на Литургии Пепельной среды храмы по всей стране неожиданно оказались переполнены молодыми людьми. До отказа был заполнен собор на молодежной мессе в Нанте. В Аржантёе люди переполнили храм на двух утренних и вечерней мессах. Во время возложения пепла и Причастия на дорогах в Сен-Жермен-ан-ле выстроились пробки из желающих попасть на службу.

От Нанта до Ниццы, от Парижа до Бордо — и деревенские , и городские приходы - были заполнены беспрецедентным количеством людей, пришедших на литургию.

«После литургии ко мне подошли десяток учеников и студентов и попросили их крестить», — рассказывает отец Бенуа де Синети, настоятель прихода в Лилле.

В 2024 г во Франции было зафиксировано 12160 оглашенных (на треть больше, чем в предыдущем году). Большая часть из них - учащиеся старших и средних классов (их количество по сравнению с прошлым годом выросло на 50 процентов - 5025 человек).

2025 год, вероятно, покажет ещё больший прирост, поскольку на собраниях оглашенных 8 и 9 марта был также отмечен серьезный рост желающих принять крещение - от 60 до 85 процентов. Так, в кафедральном соборе Кретея 8 марта собрались 415 оглашенных. В Лионе - 628-мь.

Священник из прихода в Гаяке рассказал, что в его церкви большинство новичков были приглашены своими сверстниками, которые уже приняли христианство или только готовились к крещению.

Они относятся к самым разным социальным слоям. Многие из них переживают сложные семейные ситуации или ищут поддержки после потери близкого человека.

Теперь перед французским священством встала огромная проблема: где найти такое количество опытных прихожан, которые могли бы сопровождать новичков, помочь им адаптироваться и найти свое место в Церкви.

Для справки:
Пепельная среда - особый праздник, во время которого пепел с веток предыдущего года освящается и кладется на лбы верующих в виде креста. Пепел символизирует знак покаяния. Покрывая им себя, верующие показывают, что признают свои грехи и просят Бога простить их. С Пепельной среды в Западной Церкви начинается Великий Пост. В этом году она выпала на 5 марта.

На фото:
1. Арест 1922 г.
2. Арест 1933 г.
3. Арест 1946 г.
4. С женой и сыном 1920-е гг.
5. Г. Покров,60-е
6. С женой, Покров, 60-е
7. Погребение С. И. Фуделя. Покров, 9 марта 1977 г.

«ЧЕРЕЗ КРЕСТ К СВЕТУ»

Сегодня день памяти Сергея Фуделя.

Он родился 31 декабря 1900 г. в семье священника Бутырской тюрьмы. В тюремном храме его крестили, и трижды он возвращался в Бутырки уже взрослым в качестве узника совести.

Он оставил после себя духовные книги, которые были глотком свежего воздуха для нескольких поколений советских христиан и многим помогли прийти к вере или не потерять ее.

12 лет он провел в тюрьмах и ссылках исключительно за то, что оставался верным Христу, а в промежутках жил ожиданием нового ареста, так что его крестный подвиг растянулся почти на 35 лет. Впрочем, вся его долгая жизнь, без всяких преувеличений и громких слов, была служением Тому, Кого он полюбил с детства.

При этом сам себя он считал человеком грешным, ничего не сделавшим для Христа. «В каком-то смысле я умираю в бесплодии», - писал он своему сыну. И добавлял: «Это странным образом уживается во мне с благодарностью за жизнь и, что ещё удивительней, с надеждой на прощение».

Он думал, что всю жизнь лишь простоял около «пречистых церковных стен», не решившись войти, хотя и был удостоен от Бога великой милости - быть другом настоящих святых.

Это удивительное чувство страдания и благодарности Богу, смирения и в то же время радостной надежды на милосердие Божие – то, что больше всего поражает и в его книгах, и в нем самом.

Читать полностью

Дорогие сестры во Христе!

Господь создал Вас особенно тонко чувствующими и открытыми для Его любви. Не случайно от первых апостольских времён и до нашего времени именно Вы всегда были рядом с Ним, храня Ему верность.

Именно Вы в первую очередь несёт этот Свет Божией любви, передавая ее своим детям. Не даёте угаснуть ему среди жестокости и черствости этого мира.

Милосердие и жалость, которыми славится Господь, присущи Вам от рождения, даны Вам, как неотъемлемые качества Вашего пола.

И если Вы теряете умение любить, быть верными, милосердствовать и жалеть, то сама жизнь - сначала семьи, потом общества, потом и всего мира - оказывается под угрозой: не случайно сказано в Евангелии, что конец мира настанет, когда в нем иссякнет любовь.

Господь создал мужчину и женщину как две половины единого целого. Мы с Вами взаимно дополняем друг друга. На нашем единстве друг с другом и с Богом стоит этот мир. А основа этого единства - любовь. Пусть она всегда живёт в нас, соединяя наши сердца!

С праздником!

(Начало выше)

3.

Напомню, что священство входит в число семи Таинств Церкви. Вместе с Таинствами Крещения и Евхаристии.

Отрицать его существование, а тем более его необходимость, означает и отрицать само христианство и Церковь. И это вовсе не вопрос равенства или неравенства христиан. Это вопрос как разности служения, так и необходимости Таинства как такового.

Утверждение «Каждый из нас - священник, как сказал апостол, а значит каждый христианин может приносить Жертву, быть пастырем и т.д.» изначально построено на классической логической ошибке («Петя хорошо поет. Петя - человек. Значит все люди по имени Петя хорошо поют»).

Каждый из людей - дитя Божие, каждый зван, но не каждый избран. Христос сказал, что спасаемся мы только через Него, но не все 7 миллиардов людей на земле христиане, и не каждый из христиан войдёт в Царство Небесное.

Каждый может быть священником, но не каждый этого хочет и не каждому дан этот дар.

«Новым человеком» может стать только тот, кто рожден «от воды и духа». Это невозможно совершить самому человеку, но возможно Богу, поэтому мы и называем это Таинством (мы не понимаем, как можно родиться второй раз, это тайна для нас).

Священником человек может стать тогда, когда через рукоположение на него сходит Дух Святой. Мы не понимаем, как этот грешный и недостойный человек (такой же как мы, если не хуже) может вдруг стать тем, через кого сходит благодать. Это тайна для нас.

Это нисколько не противоречит словам апостола, который ко всем христианам обращается как к «царственному священству».

Он подразумевает не род служения внутри Церкви, а принадлежность к ней, как Телу Христову. Это совершенно определенно звучит в его словах:

«Но вы — род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий».

Каждый из христиан - священник по своему призванию: являть в мире Божию благодать, действующую в нем явным образом, но не каждый священник по роду служения:

«Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий всё во всех.
Но каждому даётся проявление Духа на пользу.
Одному даётся Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом;
иному вера... иному дары исцелений... иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов...
Всё же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно...
Иных Бог поставил в Церкви, во-первых, Апостолами, во-вторых, пророками, в-третьих, учителями...
Все ли Апостолы? Все ли пророки? Все ли учители? Все ли чудотворцы?
Все ли имеют дары исцелений? Все ли говорят языками?» (1 Кор. 12:1-30).

4.

Есть три очевидные вещи. Первая: необходимость церкви, как общины или собрания верных.

Второе: необходимость совершения Евхаристии и выделение из общины человека, который будет ее совершать. От первой вечери и во все последующие апостольские это был один человек, а не все по очереди.

Третье: у людей есть огромная потребность в духовной помощи - от совета до молитвы. Поэтому существование пастыря — это реальный запрос, а не выдуманный. Не будет христианского, значит будут искать гуру, шамана или ведуна.

Да, священство не обязательно должно быть специально обученной социальной прослойкой или кастой. Но тут мы сталкиваемся с тем, что священнику надо на что-то жить и кормить семью. И далеко не всегда он может совмещать светскую работу и служение. По крайней мере, в современной истории я подобных удачных примеров не знаю.

Существующая система несовершенна. Она хромает на обе ноги (хотя бы потому, что священниками становятся люди случайные и не слишком подходящие).

Но на те же обе ноги хромаем и мы, христиане.

Ведь в конечном счёте истинный пастырь - одновременно и истинный христианин. И второе, на самом деле, - главное.

Получается, что это не вопрос удачного или неудачного устроения церковной структуры, а вопрос нашего личного желания быть христианами в полной мере. Какое бы место в этой структуре мы ни занимали.

Декабрь 2022

КАЖДЫЙ ЛИ СВЯЩЕННИК ХРИСТИАНИН?

1.

Св. Франциск говорил: «Не хочу взирать в священниках на их грехи, потому что вижу в них Сына Божьего. Они - мои господа. Я поступаю так потому, что в этом мире ничего не вижу телесно от Сына Божьего, кроме Пресвятого Тела и Крови Его, Которые только они освящают и раздают».

Когда еретики приводят святого к местному священнику, который живёт в блуде, и спрашивают: «Как же относиться к такому священнику?», Франциск идет ему навстречу и говорит ему: «Грешен ли ты, я не знаю, но знаю, что твои руки касаются Слова Божьего», и преклоняет колена, целуя ему руки.

+++

«Что такое священник, мы сможем понять только на небе. Если бы поняли это на земле, мы умерли бы, не от страха, но от любви...

После Бога священник — это все. Оставьте приход на десять лет без священника, и люди будут поклоняться зверью!».

«Как несчастен священник, чья нравственная сущность не соответствует его служению!»

Так думал св. Жан-Мари Вианней, Арсский пастырь.

Мечта стать священником появилась у него в детстве. В тот момент, когда он понял, что «стать священником значит быть готовым умереть за свое служение».

При поступлении в семинарию он провалил все экзамены, потому что был полуграмотным пастухом: за школьную парту сел в 17 лет. Но его всё-таки взяли, так как шла революция, пастырей убивали или заставляли отречься: выбирать было не из кого.

Он был назначен священником в маленькую деревушку Арс. Прошло несколько лет и в эту «Богом забытую» деревню потянулась вся Франция.

+++

Для меня в двух этих историях главное то, что в них сказано неявно: в священнике нет ничего своего. Особенно, святости и благодати.

Все - заёмное, от Христа. Взято в лизинг (чтобы выкупив, со временем сделать своим по праву) или в аренду (чтобы вернуть после смерти).

2.

«Обожествлять» священство я не склонен и никогда такой потребности не испытывал. Меня, скорее, забавляет вереница прихожанок, выстраивающихся под благословение к какому-нибудь признанному «батюшке».

Вместе с тем глупо и отрицать очевидное. Есть люди, в которых живёт благодать Божия. Не всегда они мужчины и священники, но и среди пастырей попадаются.

И священник, которому поклонился святой Франциск, и Арский пастырь, как люди были совершенно недостойны ни приносить Бескровную Жертву, ни учить чему-либо других. Первый - в силу совершенного им смертного греха. Второй - по причине собственной малограмотности.

«Но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, — для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом» (1 Кор. 1:27-29).

Поступок и слова святого Франциска, скорее, антиклерикальны. Он не говорит: «Этот человек рукоположен и поэтому он может совершать любые грехи. Все-равно он безгрешен». Он говорит: «Его руки касаются Христа и потому я преклоняюсь перед ним». Он чтит Бога, а человека - только потому, что он оказался причастен Богу.

Без Бога и первый, и второй - ничто: один прелюбодей, второй - безграмотный крестьянин.

Но есть между ними и огромная разница. В первом благодать живёт временно. Бог изливает ее через него: может быть из милости к его пастве, чтобы не лишать ее утешения из-за того, что не нашлось никого более подходящего, а может быть, чтобы дать шанс этому падшему пастырю. Если он не раскается и не одумается даже от слов святого, то после смерти Бог заберёт свое, и он останется гол и нищ.

Второй священник своим смирением и бесконечной преданностью Богу и людям, которые к нему приходили (за день через него проходили тысячи исповедников), приумножил данную ему благодать и сам изменился под ее влиянием. Он стал «новым человеком», родился заново. Не потому, что был священником, но потому, что сумел воспользоваться данным ему Божьим даром.

Может ли это сделать любой другой человек? Безусловно. Но только в ином служении и дар ему Богом может быть дан другой.

И у священников эти дары могут быть разные. Один - исповедник, другой - проповедник, третий - совершитель Таинства Евхаристии.

(Окончание ниже)

Вы думаете, что в дни поста Мне приятно видеть, как люди наказывают сами себя? Думаете, Мне угодно видеть печаль людей?

Думаете, Я хочу, чтобы они склоняли головы, подобно погибшим растениям, и надевали на себя одежды печали? Думаете, Я хочу, чтобы люди сидели во прахе, являя свою печаль? Ведь вы всё это делаете в дни ваших постов! Думаете, Господу всё это угодно?

Пост, которого Я хочу, таков: сними узы несправедливости с человека, с его шеи сними ярмо! Порабощенным даруй свободу, всякое ярмо уничтожь!

С голодным поделись едой, бедняков бездомных к себе домой приведи. Увидишь нагого — одень его; не отворачивайся от своих родных.

Тогда воссияет твой свет, как заря, и быстро наступит твое исцеление. Перед тобою пойдет избавление твое, а позади — слава Господа, как защита.

Пророк Исаия (58:5-8)

Интересное уточнение попалось в комментарии к предыдущей заметке.

"В иврите глагол "убить" - להרוג, "леhарог" обозначает только и исключительно лишение жизни человека. Животное закалывают - глагол לשחות, "лишхот", "заколоть". Отсюда "шойхет", тот кто закалывает скотину согласно кашрута".

Собственно, это и есть краткий и исчерпывающий ответ на заданный вопрос о том, распространяется ли заповедь "не убий" на животных.

ПОКАЯННЫЙ ИЛИ ПОГРЕБАЛЬНЫЙ?

В Фейсбуке у Сергея Чапнина попалось:

"Вчера разговаривал с греками. Между прочим они с улыбкой спросили:

- Ну и как, читают у вас сейчас канон Андрея Критского?

- Конечно, - отвечаю. - Но в лайтовом варианте: понедельник, вторник и четверг. В среду вечером литургия Преждеосвященных даров.

- Вообще-то первое известное использование этого канона - келейное чтение у гроба умершего монаха...".

Интересно. По-смыслу, действительно, подходит для чтения над умершим. Чего стоят тропари "рыдания"!

Само начало канона: "С чего начну оплакивать злосчастной моей жизни деяния" и многие стихи (например, "Душа моя, душа моя, восстань, что спишь") явно перекликаются с "Непорочны" 17 кафизмы и каноном, который читается при отпевании:

"Устроив все, меня Ты создал, человека, живое сложное существо, как смирению, так и величию причастное" и "Задремала душа моя от нерадения...".

Известно, что канон пришел в нашу традицию из устава Студийского монастыря. Первые рукописи, в которых он появляется, относятся к XI веку, а известный ранний русский текст - к первой половине XIV в.

В своем исследовании источников Постной Триоди профессор Санкт-Петербургской духовной академии муч. Иван Карабинов отмечает, что Великий канон преподобного Андрея первоначально не имел связи с Четыредесятницей и что связь эта случайна.

Вероятнее всего, он не предназначался св. Андреем ни для первой недели Великого поста, ни для какого-либо праздника: как полагает Карабинов, это - покаянная автобиография св. Андрея, написанная в глубокой старости перед смертью.

В современной греческой церкви (по крайней мере, в Америке) этот канон Великим постом читается не везде.

Если, и в самом деле, он изначально читался над умершими монахами, интересно, в какой момент и почему он вошёл в общую богослужебную практику?

ОТНОСИТСЯ ЛИ ЗАПОВЕДЬ "НЕ УБИЙ" К ЖИВОТНЫМ?

Скажите, заповедь "не убий" относится ли к убийству животных, в том числе для употребления в пищу? Может ли потребление мяса являться косвенным грехом?

Ответ:
Никогда в Библии эта заповедь не относилась к животным. Только к человеку.

Это о человеке Бог говорит, что взыщет его кровь с любого, кто его убьёт.

Авель приносит в жертву Богу овец. Господь принимает ее и не наказывает его за "пролитие крови".

Собственно, в Евангелии есть даже эпизод, где после Воскресения Христос встречает Своих учеников на берегу. Когда они выходят из лодки, то видят, что уже горит костер и на нем готовится рыба.

Потом они садятся есть и Господь благословляет рыбу и подаёт ее ученикам.

Даже если предположить, что рыба сама себя убила и очистилась от внутренностей и чешуи таинственным образом, а Иисус в этом не принимал участия, то, как минимум, Он благословил ученикам есть рыбу, которая тоже является живым существом.

В притче о блудном сыне Христос не делает какого-то назидательного упора на том, что отец приказывает зарезать телёнка и не порицает его за это. Это воспринимается не просто, как нечто нормальное, но и как некий пример для подражания Как надо встречать заблудшего сын: даже телёнка он не пожалел для него!

Евреям в пустыне Бог посылает перепелов, чтобы насытить их мясом (хотя и наказывает их потом за ропот).

Козлят и тельцов приносили в жертву Богу иудеи, и у Него вызывала отторжение не сама жертва, а то, что они пытались этим откупиться от Него - подменить жертвой заповеди любви. Почему Он и говорит им:

"Ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетённого, защищайте сироту, вступайтесь за вдову".

И здесь подразумевается вовсе не кровь животных на их руках, как можно понять из контекста.

Вегетарианство не имеет отношения ни к христианству, ни к иудаизму. Это идеология 20 века. Крови человеческой пролили больше, чем за все предыдущие века вместе взятые, зато котлеты начали из морковки делать. Огромное достижение человеческой цивилизации 🙂

Я вовсе не осуждаю тех, кто, действительно, сочувствует каждой живой твари на земле и поэтому отказывается от животной пищи. Если они при этом не менее милосердно относятся и к людям, то это достойно похвалы!

В то же время, простите, за некоторый цинизм: животные созданы для того, чтобы служить человеку. В том числе и едой.

"Все движущееся, что живёт, будет вам в пищу", - сказано в книге Бытия. В иудаизме есть весьма любопытная концепция, согласно которой "не есть мясо — жестокость, потому что, отказываясь от него, мы лишаем животное шанса послужить высшей цели" (служить человеку).

При этом сложные ритуалы кашрута в иудаизме должны напоминать людям о высокой цене, которую они платят каждый раз, убивая живое существо. И некоторые раввины говорят, что "легкомысленные люди не имеют права есть мясо".

Так что позволение употреблять в пищу мясо, вовсе не означает, что не нужно быть милосердным к животным, не сочувствать им и лить их кровь направо и налево, не раздумывая. Мы вообще бережно должны относиться к тому миру, который нам доверен.

Если человек не может убить живое существо, это нормально. И в отказе от мяса по этим мотивам нет ничего плохого. Но впадать в крайность и утверждать, что заповедь "Не убий" относится также и к животным, не стоит.

Кровь человека нельзя проливать потому, что он - образ и подобие Божие. В первую очередь поэтому.

(Начало выше)

2.

69 правило святых апостолов обязывает христиан поститься в Святую Четыредесятницу. При этом в "Пидалионе. Правилах Православной Церкви с толкованиями" поясняется, что беременным и кормящим женщинам, а также тем, кто "сильно истощен тяжелой болезнью" разрешается делать послабления и воздерживаться настолько, насколько они могут:

"Нужно спрашивать какого-нибудь опытного и вместе с тем богобоязненного врача о том, какой пищи им достаточно для подкрепления себя в болезни".

О том же говорится и в документе, который принят Архиерейским собором РПЦ. Непосредственно, он посвящен посту перед Причастием, однако, по смыслу, несомненно, должен быть распространен и на многодневные посты:

"При острых или хронических заболеваниях, требующих особого режима питания, а для женщин – при беременности и кормлении пост может быть сокращен, облегчен или отменен. Это же касается и христиан, на временной или постоянной основе пребывающих в условиях светского общежития, предполагающего общее питание (войсковые подразделения, больницы, интернаты, спецшколы, места заключения)".

Также пост не является обязательным для детей до 8 лет, для больных тяжелыми острыми или хроническими заболеваниями.

Это, если говорить о формальных моментах поста, рассуждая в категориях дозволенного и запрещённого. Если же вернуться к его истинному назначению и смыслу, то очень точно говорит об этом св. Иоанн Кронштадтский:

"Пост... обнаруживает все немощи нашей души, все ее слабости, недостатки, грехи и страсти... он показывает нам необходимость всем сердцем прибегать к Богу и у Него искать милости, помощи, спасения".

"Объядение и сластолюбие пригвождают нас к земле". Мы же должны помнить, что: "Царство Божие не пища и питие, но правда и мир и радость во Святом Духе"

Только для того, чтобы напомнить нам об этой истинной радости, и нужен, на самом деле пост, - время молитвы, добрых дел и обращения своего сердца и ума к Богу.



Подробнее об истории появления многодневных постов в заметке
"Какой пост заповедал Иисус Христос

ПОСТ ПО ИГНАТИЮ БРЯНЧАНИНОВУ

1.

Попалось любопытное письмо св. Игнатия Брянчанинова на тему поста, написанное им своей сестре. Очень неожиданно.

"Непременно кушай говяжий бульон и другую нужную по требованию твоего тела мясную пищу.

Церковь положила в известные времена воздержание от мясной пищи для того, чтоб непрестанно употребляемая мясная пища не разгорячала безмерно тел, чтоб они на растительной пище постного времени прохлаждались и облегчались, а не потому, чтоб употребление мяса заключало в себе собственно какой грех или нечистоту.

И потому удаление от мяса при необходимости и болезни есть грубый предрассудок русского человека, обременившего небесную религию многими своими национальными дебелостями, оцеживающими комара и пожирающими верблюда".

Далее св. Игнатий рассказывает историю о святителе Спиридоне Тримифунтском, к которому на первой неделе Великого поста, в пятницу, в гости пришел странник-христианин.

Святой Спиридон вместе с сестрой в эту неделю полностью воздерживался от пищи, а потому у них дома не было никакой еды, кроме свинного мяса, оставшегося ещё от "мясоеда".

Св. Спиридон попросил сестру приготовить то, что было, и выставить на стол для трапезы.

Когда все было готово, епископ вместе с гостем сели есть.

Увидев мясо, странник сказал:

"Я - христианин и не ем мясо Великим постом".

"Мы воздерживаемся от мяса не потому, чтобы оно было нечисто или чтобы в этом была какая добродетель, - ответил ему святитель, - но чтобы телеса наши не отягчились объядением и пьянством".

"Людям полезно объяснять подобные обстоятельства, не страшась уязвить суеверие (надо носить немощи ближних, но не потакать их предрассудкам)", - пишет дальше святой Игнатий своей сестре и заканчивает письмо другой похожей историей.

Странствуя по Египту преподобный Кассиан пришел к одному из местных святых пустынников.

Принимая его, старец подал трапезу, которая нарушала принятый постный устав.

Преп. Кассиан удивился этому послаблению. Пустынник же ответил ему:

"Пост – мое; когда захочу, могу его иметь; а принимая братьев и отцов, мы принимаем Христа, Который сказал: “Принимающий вас, Меня принимает”, – и: “Не могут друзья Жениха поститься, пока Жених с ними. Но придут дни, когда отнимут у них Жениха, — тогда они и будут поститься".

Вот истинное понятие об учении Христовом!".

Отмечу, что св. Игнатий не призывает к нарушению Устава, но напоминает: не "человек для поста", а "пост для человека". Заповедь о любви к ближнему выше любых аскетических практик. И в стремлении соблюсти церковную дисциплину, христианин не должен наносить сознательный вред своему здоровью: пост должен приносить пользу (в том числе, и телу человека) и сам по себе не является ни добродетелью, ни какой-либо заслугой перед Богом.

(Окончание ниже)

Скрижаль с десятью заповедям (в том числе, «Не укради») украли из церкви Святого Андрея в английском Литл-Стипинге (Линкольншир).

ЧИН ПРОЩЕНИЯ И ВЕСНА ПОСТА

Несколько человек спросили, откуда появилась традиция "прощенного воскресенья". Хоть и с некоторым опозданием, решил ответить.

Смысл самого чина прощения, который совершается в последнее воскресенье накануне Великого поста, довольно прост. Он полностью соответствует тому евангельскому отрывку, который читается в этот день: Прощайте и будете прощены!

Пост у древних евреев чаще всего рассматривался, как акт покаяния и всегда был связан с молитвой. Бог открывается только тем, кто чист сердцем. Моисей 40 дней постился, чтобы встретиться с Богом на горе Синай. И Даниилу посылаются пророческие видения после молитвы и поста.

В Талмуде пост сравнивается с жертвоприношением: страдания человеческого тела как бы приносятся на алтарь Божий.

И вот в Евангелии Господь говорит: если ты хочешь принести жертву Богу, то прежде вспомни: нет ли людей, с которыми тебя разделяет вражда. Пойди помирись с ними и тогда будешь достоин принести свой дар Богу (Мф. 5:24). В чем бы этот дар ни состоял.

Если в сердце живёт обида, злость, недоброжелательность, раздражение, то и поститься бессмысленно: Господь не примет твой дар.

Чтобы был мир в сердце, нужно и самому простить тех, кто тебя обидел, и попросить прощение у тех, кого обидел ты. Без этого взаимного прощения нет смысла какими-либо аскетическим подвигами пытаться приблизиться к Богу.

Та радость во время поста, о которой говорит Христос, на самом деле, появляется именно отсюда. Это и радость сердца, в котором нет ни горечи, ни обиды, и радость примирения с тем, кто был тебе врагом, и радость от того, что Господь открылся твоему сердцу, очистившемуся от огорчений и тревог.

Пост тоже может быть временем радости. Особенно, если помнить, что мы готовимся встретиться с воскресшим Христом.

Мы знаем, что христианская Пасха в церкви первых веков была связана с крещением новообращённых. И сам пост накануне ее появился, как время их подготовки к крещению и встрече с Богом.

В Дидахе (Учении 12 апостолов), говорится, что такой пост должен продолжаться 1-2 дня. Даже в 190 г. муч. Ириней Лионский упоминает о появившейся среди христиан традиции поститься накануне Пасхи день-два или 40 часов.

Многодневный пост проник в христианскую традицию в конце III - начале IV века из Египта, где была распространена полумонашеская иудейская секта терапевтов. У православных первое упоминание о 40-дневном посте также связано с Египтом.

Св. Афанасий Великий, скрывавшийся в египетской пустыне, как раз в тех местах, где жили терапевты, в одном из своих посланий просит свою паству поститься 40 дней накануне Воскресения Христова.

Оттуда же из Египта, как полагают, пришла и традиция просить прощения друг у друга перед началом поста. Никаких конкретных документальных свидетельств этому нет. На какие первоисточники опирается эта легенда, я тоже не нашёл.

Но во всех публикациях на эту тему рассказывается о том, что египетские монахи собирались на общую Литургию перед тем, как уйти поститься в одиночестве в своих отдаленных пещерах и кельях.

Обратно в монастырь могли вернуться не все: часты были нападения разбойников и диких зверей, поэтому они просили прощения друг у друга, расставаясь как бы навсегда.

В наш богослужебный устав, как утверждают, этот чин пришел из Иерусалимской церкви.

При этом, надо заметить, что в исторических документах упоминания о "прощенном воскресении" начинают встречаться только в конце XVII века.

А всего через два столетия, в конце XIX века, этнограф Сергей Максимов пишет, что обычай просить прощения у родных и соседей в этот день в крестьянской среде почти вышел из употребления.

Вместо этого принято ходить на кладбище и просить прощения у усопших, оставляя также на могиле рюмку водки и хлеб.

Впрочем, в храмовом служении чин прощения сохранялся, и в постсоветское время опять начал входить в народный обычай, хотя и потеряв отчасти свою религиозную символику - возрождение души, расцветающей в любви к Богу и ближним.

Наступила весна Поста! Свет покаяния!
Очистимся, братия, от всякого зла, воспевая Подателю Света:
Слава Тебе, Едине Человеколюбче!

Бог настолько познается нами, насколько может кто увидеть безбрежное море, стоя на его краю ночью с маленькой горящей свечой в руках.

преп. Симеон Новый Богослов

1. Иосиф Фудель, студент университета, 1886.
2. Начало служения в Бутырской тюрьме, 1892 г.
3. Церковь Николая Чудотворца в Плотниках на Арбате.
4. Протоиерей Иосиф Фудель, 1910-е гг.
5. С гимназистками,1910-е гг.

Материал об Иосифе Фуделе единым текстом

(Начало выше)

«Он… не был ни мрачен, ни апатичен, а жил какой-то особой внутренней жизнью, - вспоминает Лев Тихомиров. - На меня он производил необъяснимое успокоительное действие; в беседе с ним забывались земные смятения и страхи, и вспоминалось, что над этой жизнью есть другая, где все светло и блаженно, где владычествует бесконечность. Великая Благая Сила, не потрясаемая нашими бурями и катастрофами».

Этот яркий внутренний свет стал особенно очевиден всем, кто жил рядом с ним в эти последние годы.

+++

Во время революции он ясно осознает, как важно сейчас священству пытаться влиять на народ и как мало для этого делается.

Его приход св. Николая в Плотниках к тому времени стал одним из лучших в Москве. У него же, одного из первых в городе, состоялись церковные собрания, была налажена приходская организация, создана приходская библиотека.

Он работал над созданием союза приходов. И вместе с Михаилом Новоселовым начал организацию союза христианских женщин. Участвовал в подготовке и проведении Поместного собора.

Он пытался сделать все возможное, чтобы предотвратить разрастание ненависти и отпадение людей от Церкви и Христа.

+++

В конце сентября 1918 г. он произносил в своем храме особенно горячие проповеди, собиравшие много людей.

22 сентября, вернувшись из храма домой, он стал жаловаться на сильную головную боль и ночью лежал уже в сорокоградусном жару. Это была «испанка».

+++

Достать что-то в Москве в то время было невозможно. Однако каждый день какие-то незнакомые люди приносили его жене молоко, яйца, муку, крепкий бульон и даже коньяк.

+++

Умирал он в полном сознании своей смерти именно как момента перехода в «иного бытия вечного начало».

Он умер под утро 15/2 октября 1918 года, а накануне вечером причастился и сам громко и внятно произнес всю молитву «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко», глядя на Казанскую икону Божией Матери.

После этого благословил каждого из своих детей, с каждым простился, каждому улыбнулся.

«Так надо умирать, - писал через многие годы его сын. - И не потому ли его похороны были для нас не то горем, не то праздником?».

+++

На Ново-Девичье кладбище его провожала огромная толпа. Пели его бывшие гимназистки. На словах «Со святыми упокой, Христе» все опустились на колени.

Было много священников, но ни одного епископа.

+++

Все похоронные расходы прихожане взяли на себя.

«Когда Евгения Сергеевна (жена) отправилась на могилу мужа на другое утро после похорон, - она нашла, что могила уже обложена дерном и вся обсажена цветами, крест был обвит орхидеями. В следующее ее посещение - все цветы оказались заменены свежими. Кто это заботился и тратился - осталось неизвестно».

(Начало выше)

+++

Он был и удивительным духовником:

«После о. Иосифа я не исповедовалась так ни у кого, даже у старцев, - писала одна из его духовных дочерей, Надежда Угримова, - мешали, путали - смущение, рисовка, стыд, или гордыня. Тут была простота, тишина, и опустошенность до дна. О. Иосиф знал это... Он в исповеди не поучал, не прерывал, создавал какое-то чувство, что он лишь посредник и, действительно, «Христос невидимо стоит».

+++

При этом он совершенно не был «засушенным аскетом»:

«Любил театр и концерты, очень горевал, что обычаи запрещают их посещать, - вспоминала та же Надежда Угримова. - Любил красоту и в людях, в поэзии. Ужасно хорошо смеялся, весело, легко».

+++

Его обожали гимназистки. Закон Божий, который он вел был их любимым уроком, - огромная редкость, на самом деле.

Учившаяся в его классе Вера Сытина, будущая жена его сына, вспоминала, как любили и берегли о. Иосифа ее одноклассницы и как глубоко западали им в душу его слова. Может быть, именно они и дали самой Вере и ее подругам пройти тот крестный исповеднический путь, который их ожидал в недалеком будущем.

+++

На новом месте служения о. Иосиф взял под свою опеку арбатских нищих.

«Даже в передней нашей, я помню, висела медная кружка с надписью «Приходским бедным», - вспоминал Сергей Фудель.

На свои деньги священник начал выпускать первую в России приходскую газету, «Приходской вестник», размещая в ней вместо проповедей призывы о помощи бедным: просил собрать им зимнюю одежду и обувь, найти работу для мальчика из многодетной семьи, помочь устроить рождественскую елку для 72 детей-бедняков. Чем-то его заметки в «Вестнике» напоминают современный блог.

+++

Когда в 1911 – 1912 гг. в Поволжье начался страшный голод, на деньги собранные о. Иосифом и его прихожанами, в одном из голодающих районов была открыта бесплатная столовая для 36 школьников. Она кормила этих детей почти полгода.

+++

Эта яркая и нужная пастырская и социальная работа одновременно сопровождается глубоким духовным кризисом.

«На арбатский приход, - пишет его сын, - он пришел уже надорванным от борьбы с косностью, от все усиливающегося чувства духовного одиночества и безнадежности».

«В конце концов, - вспоминает его друг Лев Тихомиров, - от всех надежд остался только чад потухших плошек да убеждение, что правительство ничего доброго не умеет ни понять, ни совершить».

+++

Еще в 1898 г., послужив в Бутырской тюрьме, он пишет в одном из своих писем:

«Надо закрыть глаза на все происходящее вне нас и чего изменить мы не можем, углубиться в себя и всецело отдаться своему непосредственному делу. Необходимо прежде всего бодрствовать над самим собой, умерщвлять свои страсти и помыслы греховные, дабы не явиться кому-либо соблазном, и в то же время неленостно исполнять свои обязанности: учить, служить, наставлять… приходится страдать молча, всех прощая и покрывая чужие немощи своей любовью.

Больно Вам, обидно, что правды нигде не видите, что все окружающее погрязло в формализме… - Вы не гасите свой огонь, сильнее его разожгите, бережней храните...

Будем молиться, терпеть, страдать и любить, а дальше - да будет воля Божия».

Однако, чем дальше, тем труднее становится закрывать на все глаза, молиться, терпеть и любить. Слишком явным становится крушение «Святой Руси», слишком отчетливым – ощущение всеобщей ненависти.

«Чувствуется, что любовь иссякла», - пишет он в одном из писем. Чувство безнадежности все сильнее опутывает его душу.

Это не проявляется внешне. Даже его семья узнает об этом духовном кризисе только после его смерти, когда, вскрыв завещание, читает, как иссякает молитвенный восторг и духовная радость первых лет служения в церкви, как высыхает душа, умирает духовная жизнь и веяние Святого Духа перестает согревать его сердце.

+++

Лишь с началом Великой войны (1914 г.) его душа начала светлеть: предгрозовое время кончилось, начиналась гроза.

Духовный кризис был преодолен. Он все больше уходил в молитву, завел кипарисовые четки и начал вместе с женой читать Псалтирь.

(Окончание ниже)

(Начало выше)

О. Иосиф вел переписку с чиновниками и добивался их согласия не разрушать семьи: идти по этапу, отбывать наказание и жить вместе.

+++

«При жизни отца, - писал Сергей Фудель, - все правые ящики его стола были заполнены арестантскими письмами, живыми знаками благодарности. Писали из тюрьмы, и с пересылочных этапов, и с поселения в Сибири, и с Сахалина... Большинство писем было наполнено благодарностью за материальную помощь».

+++

Заключенные любили о. Иосифа, а вот тюремное и церковное начальство было им недовольно. Особенно, после 1905 г. От него требовали вести беседы на политические темы и воспитывать заключенных в верноподданическом духе. Он пытался объяснить, почему считает невозможным для священника и христианина «насиловать чужую совесть».

В ответ его попрекали тем, что он служит за определенное вознаграждение при готовой квартире, и потому должен в точности исполнять распоряжения начальства. В конце концов в сентябре 1907 г. перевели в Николо — Плотниковскую церковь, маленький и бедный приход на Арбате.

Горечь фактической ссылки подсластили одновременным возведением в сан протоиерея.

+++

На новом месте служения о. Иосиф взялся за дело с неменьшим энтузиазмом.

Он вообще был человек энергичный: одновременно с тюремным служением преподавал Закон Божий в женской гимназии, подготовил и издал собрание сочинений Константина Леонтьева и написал воспоминания о нем, посещал заседания Религиозно-Философского общества и прочел там два доклада, опубликовал 250 статей по актуальным вопросам религии, культуры и церковной жизни.

+++

«Тем-то и велико и хорошо священство, - писал он, - что оно не замыкает дух в одну узкую область, а дает ему свободу воплощаться в самых разнообразных видах: богослужение, требоисправление, проповедь церковная, школьная деятельность, публицистика, духовное воспитание и т.д.».

Но чем бы он ни занимался, все его слова и дела были настоящей апологией чистого христианства – религии любви и милосердия.

+++

Его друг Лев Тихомиров оставил такой его портрет:

«Он был красив и строен, и весь как-то запечатлен духовностью. На нем как-то не чувствовалось ничего материального. Высокий и чрезвычайно худой он при быстром движении как бы скользил по земле. Худое лицо с правильными выразительными чертами и высоким лбом… было проникнуто мыслью и приветливостью.

Он редко смеялся, но добрая улыбка так и светилась у него. С него хорошо было бы писать образ Спасителя: так много в нем выражалось духовного и так мало материального. Все у него было чисто, красиво, изящно…

Физически он был слаб, легко простужался и болел. Но нервная сила все преодолевала; он работал удивительно много. Его на все хватало - церковные службы, требы, преподавание, посещение собраний, деловые поездки, чтение книг, писание статей.

При этом он находил время быть самым внимательным семьянином. И эта нервная сила только оживляла его, не делала ни торопливым, ни раздражительным, не отнимала самообладания. Все эти черты остались у него на всю жизнь. Он вообще мало старел, и даже наружность не много изменилась с тех пор, как увидал его в расцвете молодости».

+++

Сестра милосердия Наталья Верховцева, которая останавливалась иногда в квартире Фуделей, с теплотой вспоминала:

«И сам /отец Иосиф/, и вся его чудесная семья являлись образцом христианского семейства, спаянного верой и любовью к Господу и друг к другу».

Об этом свидетельствовали другие его знакомые:

«Он всегда был прекрасным семьянином, и внутренняя семейная жизнь была счастьем, которого его никогда не лишал Господь.

Он умел воспитать детей добрыми, честными, верующими. Взаимная любовь и дружность в семье только вырастали по мере вырастания детей. Чем сознательнее они становились, тем яснее делалась их связь с отцом и матерью.

Жену свою он называл лучшим, единственным другом, и они жили совершенно общей, как бы сливающейся жизнью, неразрывной во всех интересах и верованиях».

(Продолжение ниже)

(Начало выше)

+++

«Это целый мир особых людей, более всего ищущих духовной помощи, - писал он в своем дневнике в первый год служения. - Просто теряешься от той громадной области духовных нужд, какую представляет из себя тюрьма.

Ведь здесь постоянно в среднем 2500 человек заключенных! Это целый городок людей духовно больных, людей, наиболее восприимчивых к духовному свету.

И вот приходится теряться в громаде дел и впечатлений. Пойдешь по камерам, зайдешь в одну, другую – полдня прошло; как вспомнишь, что еще 45 камер, так и руки опускаются».

+++

Иосиф Фудель был первым священником, который стал появляться в арестантских камерах. Приносил книги и продукты, помогал деньгами. Организовал внутрикамерные школы грамотности, где заключенные обучали друг друга чтению и письму, так что всего через три месяца четыре десятка человек стали самостоятельно писать письма домой.

+++

Он не считал зазорным прийти на день рождения к заключенному и разделить с ним на тюремных нарах именинный пирог.

«Это первый батюшка, который обратил на нас, несчастных, внимание», - признавался один из каторжников.

+++

С первых же дней он начал вести с заключенными беседы на Евангельские темы: большей частью читал и разъяснял Евангелие, иногда – жития святых (на женщин-заключенных особое впечатление производило житие Марии Египетской). Зачитывал кусочки из поучений святых подвижников.

Живое пастырское слово вызывало отклик и даже слезы на глазах осужденных. Особенно, когда в самом о. Иосифе они находили тот образ Христов, который он им старался показать (и словом, и делом).

+++

Конечно, не надо думать, что все было так благостно, и волки на глазах превращались в овец. Разные были в тюрьме люди, и дневник о. Иосифа полон историй откровенно ужасных преступлений. И лишь единицы из этих людей кардинально менялись под влиянием священника.

Но он и не ставил себе цели кого-то менять: он видел несчастных людей, нуждающихся в помощи, и старался делать для них, что мог.

+++

«Только здесь в тюрьме я понял весь глубокий смысл народного названия узника несчастным, - писал он в дневнике. - Только здесь я понял, что такое истинное несчастье и как легко впасть в него всякому человеку!».

И еще:
«Здесь я полюбил русский народ, потому что узнал его. В русском мужике есть одно бесценное качество: под грубою корою предрассудков, невежества, суеверий в нем таится на дне души христианское мировоззрение и настроение. Это его и спасает в несчастии».

+++

Среди заключенных было много людей, по сути, невинных, осужденных на каторжные работы за какой-нибудь пустяк. Например, солдат нагрубил офицеру или, находясь на посту, что-то украл. Один брат совершил преступление, а другой, узнав об этом позже, не донес на него. На каторгу пошли оба.

Разваливались семьи, рушились человеческие судьбы. Происходила страшная ломка жизни. Человек выбрасывался из общества навсегда, не имея надежды даже через двадцать лет, отбыв наказание, вернуться к прежней мирной жизни.

О. Иосиф никак не мог изменить то, что вызывало эту безысходность, но пытался «не растравлять их раны, а прикладывать к ним небесный божественный пластырь» - показать заключенным образ Пастыря Доброго, Который не оставляет их в страдании и беде.

Причем проповедовал христианство не столько словом, сколько делом: никому не навязывал религиозных бесед, а старался зажечь в этих огрубевших сердцах огонек любви.

+++

Как-то о. Иосифа спросили, какие впечатления он вынес из своего общения с заключенными. Он ответил:

«Я удивлялся иногда и удивляюсь, почему они — в тюрьме, а я на свободе…».

+++

Одним из самых его живых и действенных дел была помощь в соединении семей заключенных - мужей с женами и матерей с детьми. Такой разрыв нередко случался, когда кормилец семьи — преступник осуждался на каторжный срок. Или на каторгу в разные места отправлялись оба супруга, оказавшиеся преступниками.

(Продолжение ниже)

БУТЫРСКИЙ ПАСТЫРЬ

Я хотел написать о замечательном человеке – исповеднике и лучшем русском духовном писателе XX веке, Сергее Фуделе.

В начале, как водится, решил упомянуть его отца, тюремного священника, Иосифа Фуделя. Но едва лишь начав писать о нем, я понял, что этот человек заслуживает отдельного рассказа. Тем более, что его судьба, в каком-то смысле весьма символична.

+++

Иосиф Фудель не был потомственным священником. Он родился в 1864 г. в семье делопроизводителя Владимирского драгунского полка.

Отец формально числился православным, но к христианству был равнодушен, в отличие от жены – ревностной католички.

+++

Сам Иосиф в детстве, кажется, тоже не отличался особым интересом к религии. В гимназические годы пережил период достаточно распространенного в то время нигилизма.

Закончил юридический факультет Московского университета, четыре года служил в Московском окружном суде и внезапно, после двух поездок в Оптину пустынь к старцу Амвросию, решил полностью изменить свою жизнь.

+++

Явный промысел Божий проявился в его жизни в тот момент, когда он только обратился сердцем к Богу.

Именно тогда на его пути встретился философ Константин Леонтьев, который незадолго до этого переехал в Оптину пустынь и снял дом у самых монастырских стен.

Два года подряд приезжал к нему чиновник Московского окружного суда, Иосиф Фудель. Жил, встречался с преподобным Амвросием Оптинским, и на всю жизнь впитал себя особый «оптинский дух»: дух безграничной любви, покрывающей собою всякую человеческую немощь.

+++

Старец Амвросий и благословил Иосифа Фуделя на принятие сана.

Однако, московский митрополит Иоанникий, к которому пришел с просьбой о рукоположении 24-летний юрист, принял его холодно: счел это блажью юного народника.

Только благодаря дружбе с Константином Леонтьевым, который обратился напрямую к обер-прокурору Синода Константину Победоносцеву, Фуделю удалось добиться рукоположения. Да и то, в Вильно, где было проще принять сан.

После рукоположения его отправили в Белосток (Польша).

+++

Родители были шокированы его решением бросить службу и стать попом.

Отец больше удивлялся, что юрист, человек с высшим образованием, вдруг надумал идти в священники. Мать же восприняло это, как своего рода предательство, и едва не отреклась от сына, потребовав вернуть подаренный ему нательный крест и образки.

Отсылая их матери, о. Иосиф написал:

«Быть может, когда-нибудь в будущем Вы пожелаете меня простить, простить мое единственное непослушание; тогда Вы найдете во мне того же преданного и искренно любящего сына».

+++

Служение в Белостоке тут же показало молодому пастырю, насколько вершины христианства отличаются от его дна, а старцы Оптиной пустыни от провинциального духовенства.

Два столкнувшихся мира были взаимно потрясены. Отец Иосиф и его жена – глубокой ограниченностью, неразвитостью и отсутствием каких-либо духовных интересов у местного духовенства и образованного общества. Тем, к примеру, что местные священники даже в Великом Посту открыто ели мясо и нисколько не желали утруждать свою бренную плоть.

Соответственно, местные православные наперебой уговаривали молодого священника и его жену не губить здоровье изуверскими аскетическими практиками.

+++

После трех лет служения в Белостоке о. Иосифа перевели в Москву - священником Бутырской тюрьмы. Началась «целая эпоха жизни, продолжавшаяся 15 лет и надорвавшая его силы», - писал об этом времени его сын, Сергей.

+++

В первый же год службы о. Иосифа ждало серьезное испытание: в тюрьме началась эпидемия холеры. В этих условиях молодой священник в полной мере проявил твердость и самоотверженность.

Он заботился о больных, рискуя заразиться и перенести заразу в семью. Постоянно навещал заболевших, утешал и ободрял их, напутствовал умирающих.

Именно его поведение во время эпидемии заложило фундамент, на котором выросла искренняя любовь к нему среди арестантов.

(Продолжение ниже)

О ЗЁРНАХ СВЕТА

Смерть души - сосредоточенность на себе. А ее жизнь - это стремление служить Богу и людям.

Святитель Николай Сербский писал:

"Если бы сегодня кто-нибудь спросил меня: как спасти свою душу, я, не раздумывая, ответил бы: возьми на себя бремя заботы о ближнем! Ибо всякая душа, не знающая заботы ни о ком, кроме самой себя, или уже погибла, или находится на грани гибели...

Знаете ли ценность свою? Она равна количеству людей, которые не могут жить без вашей заботы".

Да, мы знаем, что именно об этом нас спросит Христос: для кого мы жили, на что потратили данную Им благодать?

Заботясь о других, мы заботимся прежде всего, о самих себе, но ошибётся тот, кто посчитает это христианским эгоизмом. И не только потому, что, например, уход за человеком, который нуждается в твоей помощи, неимоверно тяжел и физически, и психологически.

Те, кто ухаживал за тяжело больными, знают, как сложно быть при этом спокойным и доброжелательным. Не срываться, не впадать в гнев. И не чувствовать потом отчаяния и угрызений совести, если не удалось удержаться.

Лучший способ узнать цену своему христианству и избавиться от гордыни и иллюзий - это начать заботиться о том, кто беспомощен и полностью зависит от тебя. Тут быстрее можно отчаяться в собственном спасении, чем увериться в нем.

И всё-таки это - единственно возможный путь для христианина. Пусть рядом с тобою нет безнадежно больных или беспомощных. Пусть даже у тебя реально нет сил, чтобы кому-то физически помочь. Пусть не в тяжёлом труде, а в каких-то мелочах проявляется твоя забота. И все же ты заботишься в этот момент не только о своей душе и о другом человеке: каждым своим добрым поступком и словом, даже обычной улыбкой ты строишь Церковь Христову, созидаешь Царство Небесное.

"Каждый из нас должен угождать ближнему, во благо, к назиданию", - пишет апостол Павел.

Слово ἀρεσκέτω можно перевести как "угождать" или "доставлять удовольствие". Причем делается это τὸ ἀγαθόν - "на благо", "на пользу" и οἰκοδομή - "к назиданию" (дословно: "к созиданию" - строительству здания или строения).

На Афоне есть такой древний обычай. Когда посетитель приходит к кому-то из старцев Святой горы (да и просто к любому афониту), они тут же предлагают ему присесть и угощают чистой прохладной водой и сладостями, которые иногда называют "благословение".

Этот простой и внешне незамысловатый акт гостеприимства, на самом деле, имеет неявный, но глубокий смысл.

Именно сладкое помогает организму вырабатывать "гормон счастья" - серотонин. Он снижает боль, успокаивает, уменьшает уровень кортизола (гормона стресса), тем самым помогая бороться с тревогой.

Это доставляет радость человеку. Он чувствует любовь и заботу, и это гораздо быстрее приводит его к Богу, чем любые "душеполезные беседы".

Даже через заботу о теле (смертном "прахе земном") можно позаботиться и о душе человека.

Заметьте, что и Христос говорит: Я жаждал, был нагим, скитался... и ты не накормил, не напоил, не одел... В рассказанной Им притче добрый самарянин спасает, как будто бы, тело/плоть человека. В то же время, своим милосердием, любовью и заботой, одновременно спасая и душу того, кто мог озлобиться после нападения разбойников.

При этом заслугой для христианина становится не сам добрый поступок (что и в самом деле, вносило бы наше служение элемент эгоизма), а те последствия, которые он за собой несёт. Например, радость, которую мы можем доставить людям.

Тьма, которую мы несём, рождает тьму, а свет не даёт угаснуть свету. В конечном счёте, этот свет и есть то зерно, которое по благодати Божией, мы можем посеять в сердце другого человека:

"...как и я угождаю всем во всём, ища не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись" (1Кор 10:33).

Делая добро другим людям, мы "назидаем" их: своим примером стараемся подвигнуть их на доброе, зажечь свет в их сердцах.

Так и созидается Тело Христово - Церковь.

ЖИТЬ ИЛИ ВЫЖИТЬ?..

Вопрос, который так часто задают: "Как Бог допускает бесчисленные смерти невинных?", - на самом деле, звучал и в Евангелии.

"Не мог ли Сей, отверзший очи слепому, сделать, чтобы и этот не умер?", - говорят иудеи, видя, как расстроила Иисуса смерть Лазаря.

Есть в Евангелии и ответ на этот вопрос. Хотя отвечает Христос не иудеям, для которых это было лишь очередной возможностью усомниться и выразить свое недоверие Спасителю. Отвечает Он Марфе, которая не сомневается и не спрашивает, а утверждает: "Если бы Ты был здесь, не умер бы мой брат".

Ей и говорит Христос: "Верующий в Меня, если и умрет, оживет; и всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек".

И само чудо воскрешения Лазаря, есть также ответ Бога на этот вопрос. Ответ полный и исчерпывающий.

Да, это ещё не окончательное воскрешение (церковное предание утверждает, что Лазарь после воскресения прожил долгую жизнь, но умер в свой срок), это - лишь зримый залог будущей вечной жизни.

"Радуюсь за вас, что Меня не было там, дабы вы уверовали", - говорит Господь своим ученикам, предупреждая их вопрос: "Почему ты это не предотвратил?".

Они ожидают, что Он даст им безопасность, власть и "вечную молодость" здесь и сейчас - в мире, в котором правят зло, болезни и смерть.

Но Он приготовил им куда более ценный дар, чем тот, который они могли себе вообразить: полное преображение через веру, победу над злом и смертью, новое рождение в вечной жизни - в Доме Отца.

Мы просим Бога: "Дай нам выжить здесь и сейчас". Он отвечает: "Я хочу, чтобы ты не выживал, а жил. Чтобы вы имели жизнь и имели ее в избытке".

Нам чудится безразличие и жестокосердие Бога в Его кажущемся молчании в ответ на наши мольбы, в отсутствии реакции на бесчисленные и бессмысленные смерти.

В истории Лазаря есть ответ и на этот не заданный, но подразумевающийся вопрос: оставляют ли Бога безразличным смерть и страдания человека.

И здесь - один из тех немногих моментов, когда мы видим плачущего Христа. Он скорбит вместе с Марией и ее друзьями, плачет при словах о смерти друга, снова "внутренне скорбит", подходя ко гробу.

Он знает, что может воскресить Лазаря, знает, что уже через считанные минуты общая скорбь сменится радостью и ликованием, но не остаётся равнодушным к чужим страданиям.

Можно ли сомневаться, что если бы было возможно, если бы существовал иной путь, в этом мире - здесь и сейчас - не мучался бы, не страдал и не умирал ни один из живущих на земле?

"Не бойся, только веруй!", - снова и снова повторяет Господь. Подобный призыв встречается в Библии больше ста раз. А призыв к покаянию всего семь. Наверное, это не случайно. Как вы думаете?

Январь 2023

Дорогие мои украинские братья и сестры!

Мое сердце с Вами! Я разделяю Ваше горе и скорблю о Ваших страданиях! Мои молитвы о Вас каждый день! Пусть Господь поможет Вам, сохранит и защитит Вас!

Я молюсь о мире для всех нас!

Христос посреди нас!

МИМОХОДОМ

+++

В 374 г. Амвросий был избран епископом Медиоланским, хотя еще не был крещен (он числился оглашенным). В течение нескольких дней его крестили и хиротонисали. Он быстро изучил христианское богословие и сделался чрезвычайно популярным проповедником.

+++

Интересно, что поначалу духовенство не носило особой одежды ни на улице, ни во время богослужений.

Существует интересное письмо папы Целестина I, датируемое 428 г., в котором он упрекает клириков Южной Галлии за изобретение каких-то особых богослужебных одеяний.

Наши священнические и диаконские облачения - это слегка видоизмененные костюмы поздней античности и раннего средневековья, сохранившиеся в Церкви благодаря ее консерватизму.

+++

В конце IV века сенаторы-христиане в Римском сенате переименовали статую богини-Победы в ангела Господня.

+++

Уже в V веке церковный епископат начинает окружать себя роскошью. Статус константинопольских епископов по дворцовому протоколу превышал статус самых высоких вельмож.

Языческий историк Аммиан, после рассказа об избрании папы Дамаса в Риме, с желчным сарказмом сравнивал роскошный стиль жизни епископов больших городов с чрезвычайно скромным существованием епископов из глубинки.

С резкой критикой этого выступал, в частности, св. Иоанн Златоуст, за что, отчасти, и был так охотно лишён сана.

Эта роскошь была общепринятой, и он нажил себе множество врагов, отказавшись от расточительных приемов (все свободные деньги он тратил на благотворительность).

Один митрополит из Далмации оправдывал великолепие своих приемов тем, что он таким образом очень многих привел к Церкви.

На это папа-аскет Григорий Великий саркастически спросил, не думает ли он, что, чем ниже опустится ко дну, тем больше рыбы поймает?

+++

Юлиан Отступник (331 - 363), последний язычник на троне римских императоров и гонитель христиан, был настоящим суровым аскетом, как и подобает преданному служителю Митры.

Согласно предписаниям религии, которой он придерживался, он должен был противиться чувственности и быть честным и человечным в отношениях с другими людьми.

Он вставал в полночь со своей жесткой и бедной постели и после молитвы Гермесу садился за работу.

Он сделал все возможное, чтобы смягчить бремя налогов, предписал себе самую строгую экономию, вплоть до того, что устранил со своего стола все излишнее и питался так же, как его солдаты.

Он лично следил за тем, чтобы правосудие вершилось справедливо и сократил число agentes in rebus (агентов тайной полиции) с нескольких тысяч до десятка человек.

+++

Закон Римской империи разрешал умерщвлять детей с врожденными патологиями. Избавляться можно было и от здоровых детей, если родители по бедности или многодетности не могли их прокормить.

Младенцев приносили обычно на Овощной рынок и клали у колонны, которая называлась columna Lactaria.

Далее они или умирали от голода, или их кто-нибудь подбирал, чтобы сделать рабами. Иногда подобравшие калечили таких детей и посылали нищенствовать.

В правление Александра Севера (222 - 235) выбрасывать здоровых новорожденных было запрещено: это стало приравниваться к убийству.

Причины такого милосердия были весьма прозаичны: из-за нескольких эпидемий, обрушившихся на римские провинции, под угрозой оказался воинский набор.

+++

В 385 году в Трире был казнён по обвинению в ереси, волшебстве и безнравственности епископ Авиллы Присциллиан.

Казнили его светские власти, но добились этого два испанских епископа.

Эта казнь потрясла христиан Европы и вызвала особое негодование святого Амвросия Медиоланского и Мартина Турского.

Испанских епископов лишили сана. Но интересно не это.

Святой Мартин отказывался сослужить не только с самими инквизиторами (до того, как они были наказаны), но даже и с теми, кто находился с ними в церковном общении.

А когда по многочисленным просьбам и под давлением согласился на такое совместное служение со сторонниками одного из этих двух епископов, то сразу же заметил, как от него самого отошла благодать: он "потерял много духовных сил" и впоследствии с трудом исцелял бесноватых.



Поддержать канал и автора

(Начало выше)

Христианам заповеди даны непосредственно Иисусом Христом. То есть Одним из Лиц триипостасной Троицы. Дело не в том, что это какой-то другой Бог. А в том, что Он лично нам не даёт никаких повелений, подобных тем, которые от Бога будто бы получили иудеи.

Даже среди ветхозаветных заповедей, о которых Христос сказал, что ни одна «йота» из Закона не может быть нарушена, нет заповеди: «Убивайте языческие народы».

Содержание же учения Самого Иисуса очень конкретно и в нем нет ни одного момента, который позволил бы нам утверждать, что христиане должны кого-то истреблять. Христос никому не повелевает: «Убей, казни, отомсти, истреби и т.п.». Наоборот: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас и т.п.».

Если мы принимаем Его, как Бога, то и исполняем именно то, что Он нам повелевает. Поэтому непосредственно на содержание нашей веры Ветхозаветные истории никак повлиять не могут.

Конечно, мы можем строить разные богословские гипотезы самого широкого спектра: от – «это не тот Бог» до - «вопрос шел о спасении всего человечества, развращенность этих народов грозила гибели в вечности всем людям и потому воздаяние за те многочисленные преступления, которые они совершили, не является несправедливым».

Но в любом случае все наши гипотезы только ими и останутся. По той простой причине, что мы не обладаем достаточным количеством информации, чтобы делать какие-то более-менее правдоподобные выводы.

Чтобы понять, почему нам Бог повелевает одно, а древним иудеям, как будто бы, другое, надо видеть не только реальную картину происходящего в ту эпоху (а этого мы даже о своей собственной в полной мере не знаем), но и перспективу: то есть весь мир в его совокупности – от прошлого до вечности, в переплетении судеб всех людей, которые в нем когда-то жили и ещё будут жить. Познать Бога и Его замысел о нас и мире.

И, главное, не только оценить все это в целом, но и суметь выстроить такие варианты, которые были бы лучше, чем то, что задумал и исполняет Бог. И эти варианты должны учитывать судьбу каждого отдельного человека в ее переплетении с судьбами других людей, каждый из которых обладает свободой воли

То есть для этого надо самому стать Богом (что, в общем, и объяснил Иову Бог в известной притче. Вопрос там, кстати, был сходный с Вашим, только касался судьбы одного человека, а не нескольких народов).

Поэтому в религиозном смысле для нас вопрос стоит так: либо мы, глядя на Христа, видя Его любовь к нам и самопожертвование, доверяемся Ему и живём именно по Его заповедям, относясь с любовью к своим врагам и стараясь нести в этот мир свет, а не тьму. И при этом принимаем ветхозаветные события, как данность, смысл которой мы до конца не понимаем, но допускаем: для того, чтобы зло в мире не поглотило собой не только исторический промежуток времени, но и вечность, чтобы родился Христос, чтобы люди получили надежду на спасение, эти события должны были случиться.

Необходимость в них зависела не от воли Бога, но от воли тех языческих народов, которые должны были отказаться от беззакония, не упиваться чужой болью и страданием, не пытаться уничтожить избранный Богом народ. То есть прозреть, увидеть, что ведёт к их собственному спасению – и на земле, и в вечности, раскаяться и обратиться к Богу.

Так вот, либо мы доверяется Христу и Его словам: «Я и Отец – одно. Кто видел Меня, тот видел Отца».

Либо мы говорим: нет, Христос, конечно, это хорошо и то, что Он делал и говорил, мне нравится, но Его ветхозаветный папа – это какой-то треш, верьте во что хотите, но я не хочу иметь с этим ничего общего.

В конечном же счёте все упирается в веру в то, что Иисус Христос – действительно, Сын Божий, пришедший в этот мир ради нашего спасения. Есть вера – есть готовность довериться. Есть сомнения – нет доверия.

Вся человеческая история (включая ее ветхозаветную часть) завязана именно на этой ключевой точке. И на этом вопросе, который мы Ему задаем: «Кто Ты?».



Поддержать канал и автора

(Начало выше)

В древнеегипетском царском архиве Тель-Амарны обнаружены письма ханаанейских царей, которые просят фараона защитить их от вторгшихся в страну «хабири» (этноним עברים <иври‌м> – «евреи»).

При этом они указывают, что к «хабири» присоединяется огромное количество самих ханаанеев, особенно, из числа бедноты. Они «открывают городские ворота» перед «хабири» и восстают против собственных правителей.

Даже царь Тира, земли которого не собирались завоевывать израильтяне, написал фараону, что, страшась «хабири» и соединившихся с ними местных крестьян-землевладельцев, он не может выйти из города, где заперт «словно птица в клетке».

Это показывает, что иудеи, видимо, не были столь уж безжалостными к местным жителям. А если сравнить права, которые предоставлял иудейский Закон даже рабам и беднякам, с тем, как относились к ним в городах-государствах Ханаана, можно понять, почему местное население охотно переходило на сторону израильтян, принимая Закон.

Отметим, что те же самые слова «Господь… истребит вас с этой доброй земли» (Иис. Н. 23:15–16) Иисус Навин обращает к самим иудеям, предупреждая, что их ждет, если они отпадут от Бога. И в его пророчестве выражение «истребит вас с этой доброй земли» означает именно изгнание народа, а отнюдь не его поголовное уничтожение. Что и случилось позже.

2.

Ещё более популярны при доказательстве «кровожадности» Бога различные цитаты из псалмов. Особенно, про несчастных вавилонских младенцев, которых предлагается «разбивать о камни».

Но и признание: «По утрам умерщвлял я всех грешников земли, чтобы истребить из града Господня всех делающих беззаконие», - находит своих поклонников.

Откровенно говоря, я совершенно не понимаю, каким образом они рисуют нам образ Божий, если автором большей части псалмов считают царя Давида. Того самого Давида, которого Господь называет «мужем по сердцу Моему», но при это не разрешает ему строить Храм Божий, так как на руках его много крови тех самых язычников:

«Много крови ты пролил, великие войны вел. Не следует тебе строить Храм во славу Мою, ибо много крови пролил ты на земле предо Мною» (1Пар. 22:8).

Да, в Псалтири находят пророчества и откровения, но все-таки псалмы — это, прежде всего, поэзия, которая полна метафор, образов, поэтической символики и т.п. Даже название конкретных городов, государств и народов часто имеет в них образное и символическое значение.

Странно искать в них инструкцию или рекомендации по обращению с окружающими народами. Это - песня, в которой конкретный человек, в поэтической форме выражает свои мысли и переживания.

В частности, (в словах о вавилонских младенцах) пожелание, чтобы с теми, кто уничтожал еврейских детей, случилось тоже самое. Наверное, в нем мало милосердия, зато, чувствуется живая человеческая боль.

Это не откровение о сущности Бога, а отражение того, чем жили иудеи того времени: постоянные нападения на них со стороны языческих народов, пленения, кровь, боль, потери близких и мольба к Богу, чтобы Он защитил и воздал мучителям и захватчикам за это зло.

Это мучительный, болезненный, совершенно не «куртуазный» вопль. Так мать «некрасиво» и «не эстетично» бьётся головой о землю и плачет о погибшем ребенке. Это крик о помощи и воздаянии убийцам, который способен понять и принять только тот, кто сам кого-то терял.

И для нас, христиан, важно не то, как проклинали своих мучителей древние иудеи, но то, что, когда их мольбы были услышаны Богом, Он прислал им на помощь не Терминатора (истребителя народов), а Христа.

3.

Так вот, если вопрос «Как совместить Бога Ветхого завета и Христа?» носит для Вас академический характер, то можно всерьез углубляться в историко-культурный аспект Писания, изучать переводы и знакомиться с библейской поэтикой.

Если же Вы вкладываете в него религиозный смысл, и ответ на него как-то должен повлиять на содержание Вашей веры, то, хочу заметить, что в рамках христианства он не имеет никакого значения (да и смысла, в общем, тоже).

(Окончание ниже)

(Начало выше)

Об изгнании (а не об уничтожении) этих народов в Писании говорится многократно:

«Изгонит Господь все народы сии от лица вашего, и вы овладеете народами, которые больше и сильнее вас…» (Втор. 11, 22–23);

«Не оскверняйте себя ничем этим, ибо всем этим осквернили себя народы, которых Я прогоняю от вас…» (Лев. 18, 24);

«Ибо мерзок пред Господом всякий, делающий это (практикующий черную магию – И.Б.), и за сии-то мерзости Господь, Бог твой, изгоняет их от лица твоего…» (Втор. 18, 12);

«Вот Я изгоняю от лица твоего аморреев, ханаанеев, хеттеев, ферезеев, евеев и иевусеев…» (Исх. 34, 11);

«Если скажешь в сердце твоем: «Народы сии многочисленнее меня; как я могу изгнать их?» (Втор. 7, 17);

«Всех горных жителей от Ливана до Мисрефоф-Маима, всех сидонян Я изгоню от лица сынов Израилевых» (Ис. Н. 13:6);

«Ты изгонишь ханаанеев, хотя у них колесницы железные и хотя они сильны» (Ис. Н. 17, 18).

Даже пресловутых исполинов (потомков падших ангелов) воины Иисуса Навина не убили, но изгнали:

«И выгнал оттуда Халев трех сынов Енаковых: Шешая, Ахимана и Фалмая, детей Енаковых» (Ис. Н. 15, 14).

На деле же не то, что уничтожать, но даже изгонять большинство язычников иудеи не стали:

«Но ефремляне не изгнали ханаанеев, живших в Газере» (Ис. Н. 16, 10);

«Но иевусеев, жителей Иерусалима, не могли изгнать сыны Иудины» (Ис. Н. 15,63);

«Сыны Манассиины не могли выгнать жителей городов сих, и ханаанеи остались жить в земле сей. Когда же сыны Израилевы пришли в силу, тогда ханаанеев сделали они данниками, но изгнать не изгнали их» (Ис. Н. 17, 12–13).

Перечисление множества ханаанских племен и поселений, которые не были изгнаны израильтянами, можно найти в Книге Судей (Суд. 1:19–33). И опять же в ней говорится об изгнании, а не истреблении.

По словам Щедровицкого, результаты археологических раскопок в Израиле показывают, что заселение страны евреями происходило достаточно мирно и постепенно, причем израильтяне и ханаанеи роднились между собой, жили бок о бок, имели общие формы земледелия и скотоводства и наконец сливались в единое целое:

«Уже при Иисусе Навине пришельцы из числа ханаанеев, присоединившихся добровольно к Израилю, были столь многочисленны, что даже при описании священнодействия… они упоминаются впереди «природных» израильтян».

При этом все эти «недоистребленные» ханаанеи пользовались точно теми же правами в завоеванной стране, как и «природные» иудеи (Исх. 12:49; Лев. 19:6,34; 24:22).

Традиционным камнем преткновения является фраза об истреблении всех жителей Иерихона, вместе с их домашними животными:

«И предали заклятию все, что в городе, и мужей, и жен, и молодых, и старых, и волов, и овец, и ослов, всё истребили мечом» (Ис. Н. 6:20).

В Синодальном переводе слова «всё истребили» набраны курсивом. В оригинале их нет. Они вставлены переводчиком «для связности текста». По-древнееврейски же это место выглядит так: ויחרימו… לפי חרב – «и закляли [всё, что в городе]… острием меча». Это – традиционная фраза, которая употребляется, когда речь идет о завоевании города («остриём меча», то есть силой).

Глагол חרם <хара‌м> - «заклинать», «предавать заклятию», который тут употреблен, имеет первоначальный смысл «исключать», «запрещать», «отделять». Его употребляют также в значении «изгнание», «отлучение от церкви», «анафема».

То есть, по мнению Щедровицкого, речь идет об изгнании тех жителей, которые не пожелали отречься от ханаанейских культов, вместе с их стадами (Ис. Н. 6:20) «под угрозой острия меча»/силой. Об отделении их от народа Божия, «исключении» из числа жителей Святой земли.

И, действительно, историк Иосиф Флавий упоминает, что даже в его время в некоторых окрестных странах, да и в финикийских колониях, сохранялись каменные стелы с надписями на финикийском (ханаанейском) языке, гласившие, что они воздвигнуты людьми, которые бежали от воинства Иисуса Навина.

Отметим и еще одну любопытную археологическую находку, которая меняет сложившуюся картину «безжалостного завоевания» Святой Земли.

(Продолжение ниже)

ПОВЕЛЕЛ ЛИ БОГ УНИЧТОЖАТЬ ЯЗЫЧНИКОВ?

Не могу примирить в своей голове очевидное противоречие между санкционированным Богом насилием, например, над жителями Иерихона, и идеями Нового Завета, в котором Бог отказывается от таких методов.

Как это все сочетается с представление о Боге, как о Любви? Как это сочетается с Христом, который Сам восходит на крест и говорит на нем: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают»?

Ответ:
Собственно, это вопрос для обширной монографии. Не претендуя на полноту ответа, попробую изложить некоторые мысли, которые появились у меня по этому поводу.

1.

Прежде всего, думаю, многое зависит от того, какой характер для Вас носит этот вопрос.

Если чисто академический (любопытно, как совместить эти два образа Бога в иудейском фольклоре), то тут стоит углубиться в историю и культуру того периода, о котором идёт речь, внимательно прочитать Библию и какие-нибудь исторические исследования.

Вольно или невольно мы подходим к библейским событиям с точки зрения современной европейской цивилизации, которая, как ни крути, выросла на евангельских заповедях. Но как можно оценить какое-то явление, вырывая его из культурного и исторического контекста? Стоит взглянуть, как выглядят ветхозаветные иудеи на фоне окружающих их народов.

Мы знаем, что языческие народы того времени приносят человеческие жертвы, в том числе, своих первенцев, чтобы умилостивить богов (например, обитатели Ханаана, финикийцы, моавитяне). Захватив город, убивают жителей, выкладывая холм из отрезанных гениталий вражеских мужчин. Снимают кожу с вражеского полководца и набивают из него чучело в качестве украшения дворца. А милосердием в то время считается ослепить несколько тысяч вражеских солдат или отрубить им руки и отпустить домой.

Даже если принять, что Бог, действительно, повелел иудеям уничтожить все народы, жившие в Святой Земле, включая женщин и детей, на фоне этого ужаса эти повеления не выглядят ни кровожадными, ни беззаконными. Тем более, что в исторической реальности ничего подобного все-равно не происходило: евреи не вырезали под корень языческие племена и не били младенцев головами о камень. В отличие как раз от тех же вавилонян или персов.

Но дело в том, что Бог и не повелевал иудеям ничего подобного.

Библеист и переводчик Дмитрий Щедровицкий в книге «Введение в Ветхий Завет. Пятикнижие Моисеево», опираясь на текст Священного Писания, опровергает этот чудовищный миф.

Речь в Ветхом завете идет не о физическом истреблении народов, населявших землю Ханаанскую, а «об уничтожении их царств как средоточия демонических культов, сопровождавшихся человеческими жертвоприношениями (…)

Жителей же их, согласно Божьему Закону, ожидало либо обращение к истинному Богу и вхождение на равных с израильтянами правах в общину Божью, если они того пожелают; либо, если они останутся убежденными идолослужителями, – изгнание из пределов Святой земли, но ни в коем случае не «поголовное истребление». Что и случилось в исторической реальности.

Для того, чтобы понять, что именно Бог повелевает иудеям, лучше обращаться не к переводам, а к еврейскому оригиналу. И не вырывать фразу, а рассматривать картину в целом.

Вот Бог говорит Моисею: «Когда пойдет пред тобою ангел Мой и поведет тебя к аморреям, хеттеям, ферезеям, ханаанеям, евеям и иевусеям, и истреблю их…» (Исх. 23:23).

Щедровицкий указывает, что словами «и истреблю их» здесь передается еврейское והכחדתיו (буквально, «и Я изглажу [или: «сокрою»] их», от כחד – «изглаживать», «уничтожать следы», «скрывать»). Речь здесь идет об «уничтожении следов» кровавого идолослужения ханаанеев (что сказано в следующем стихе 24), но никак не об уничтожении жителей.

Об их судьбе дано совсем иное предписание: גרש – «прогнать», «удалить». Это слово употребляется и при описании изгнания Адама из Рая, и в рассказе об изгнании Каина от лица Божьего (Быт. 3:24; 4:14):

«Точно так же, как в перечисленных случаях изгоняемый не предавался смерти, так и жители Ханаана должны были остаться в живых, но при противлении слову Божьему покинуть пределы Святой земли».

(Продолжение ниже)