⬆️⬆️⬆️

Mel Bochner (1940 - 2025)

Working Drawings and Other Visible Things on Paper Not Necessarily Meant to Be Viewed as Art. 1966

It Doesn't Get Any Better Than This. 2013

Blah, Blah, Blah. 2023

В феврале этого года не стало Мэла Бохнера (1940-2025), американского концептуалиста, автора картин-текстов, исследующих возможности и ограничения естественного языка.

В 1966 году, будучи преподавателем Нью-Йоркской школы визуальных искусств, а заодно - куратором рождественской выставки в ее галерее, Бохнер разослал участникам предложение прислать работу, которая “не обязательно должна быть искусством сама по себе”.

Концептуальные стратегии, бывшие еще в новинку в искусстве, не воодушевили администрацию, отказавшуюся финансировать проект. Отпечатав работы на ксероксе и уменьшив их по формату, Бохнер убрал их в папки со скоросшивателем, представив публике под названием⬇️“Working Drawings and Other Visible Things on Paper Not Necessarily Meant to Be Viewed as Art”⬇️В них содержались по большей части черновики, фрагменты записных книжек и пр., присланные Солом Левиттом, Карлом Андре, Евой Хессе, Джо Баер, Робертом Смитсоном, Джоном Кейджем, Карлхайнцем Штокхаузеном и многими другими. Проект хорошо задокументирован на сайте MoMA, в котором - как я понимаю, частично- сегодня хранится.

Эти папки стали одной из самых первых книг художника, задуманных как выставка в книге.

Люси Липпард в своей знаменитой “Six Years: The Dematerialization of the Art Object” (1973) о возникновении концептуального искусства, упоминает этот проект в первой главе - наряду с книжными работами Эда Рушея (Ed Ruscha), Джона Лэтема (John Latham) с его объектом на основе сборника “Искусство и культура” Клемента Гринберга, подвергнутого многочисленным перформансам и и даже ферментации, и Дэна Грэма (Dan Graham), публиковавшего свои произведения в периодике в форме рекламных объявлений*.

*Речь о проекте “Detumescence” того же 1966 года в National Tatler - объявление о поиске специалиста, способного медицинским языком описать физическое и эмоциональное переживание явления detumescence - процесс прекращения эрекции пениса после оргазма. По ссылке более поздняя версия из другого издания.

Через два года возникнут “Statements” Лоуренса Вайнера (1968) - книга с короткими текстами, похожими на описания типичных концептуальных работ; каталоги выставок Сета Сигельауба, которые только в каталоге и состоялись, включая ныне знаменитую Xerox Book.

⬇️Поздние работы-тексты Бохнера⬇️приобретут, помимо концептуального, еще и немного экзистенциальное звучание, отражая современный Zeitgeist.

Rest in peace.

О новых зинах и книгах художника я узнаю в том числе из канала "Дзинь", для которого написал пост о некоторых изданиях из своей коллекции. Канал очень рекомендую!

Сегодня у нас гостевой пост от Валерия Леденёва — научного сотрудника Клингспор-музея истории книги и типографии в Оффенбахе, ведущего телеграм-канала «Дневник эмигранта» о зинах и книге художника 👇

Ярмарки, посвященные публикациям художников и мелких независимых издательств, в Германии есть почти в каждом крупном городе, причем зины, книга художника и прочие печатные инициативы художников как правило представлены на них вперемежку. Я стараюсь посещать наиболее крупные из них и, пользуясь центральным положением Франкфурта как транспортного узла Европы, еще и ярмарки в «автобусной доступности» в Париже или Милане. Вот некоторые из моих находок за последний год.
 
c8400
FT tea consumption. Steeped, dried, unfolded, folded
2024. 32 с. Тираж 20 экз.
Франкфуртский художник c8400 создает зины и публикации, в которых упорядочивает повседневность на основе кассовых чеков, квитанций и пр. Основой этого зина стала газета Financial Times и пакетики чая, развернутые и наложенные поверх узнаваемых бежевых страниц. Чайный пакетик служит рационализации потребления и времени потребителя, позволяя экономно расходовать и чай, и время его заварки. Нервное поглощение чая при работе с информацией — метафора положения в том числе и художников, часто, как и многие сегодня, занятых помимо работы, навязчивым скроллингом новостей.
 
Otto
Book Jacket
2014. Сложенный лист формата А2. Тираж 50 экз.
Художник и иллюстратор из французской Бретани, Отто работает с шелкографией и с ее помощью печатает малоформатные книги научной фантастики. Это издание, впрочем, посвящено книге как таковой. А именно - суперобложке, по-английски dust jacket или просто book jacket. Тексты в нем описывают разные аспекты изготовления суперобложек. Саму книгу развернутом виде можно надеть на себя и обзавестись своей собственной book jacket.
 
Bas Fontein
Library of alternative book covers
Basboek Publishers, 2000-2023. 100 с. Тираж 500 экз.
Одну из книг-библиотек я приобрел на ярмарке “Between Books” в Дюссельдорфе в 2024 году. В ней собраны макеты обложек несуществующих книг, придуманных нидерландским художником Басом Фонтейном, основателем издательства Basboek и участником объединения DutchIndependent Art Book Publishers. Названия вымышленных книг - ироничные с горечью комментарии к сегодняшней реальности и к положению современного художника, о чем Бас Фонтейн выпустил еще ряд книг
 
Simo404sp
IGO Zine
Учитывая тесную связь зин-культуры и альтернативной музыки, я не мог пройти мимо стенда итальянского художника Симоне Картуччи, известного также как Simo404sp и Dj Punx. В трех его зинах собрана цифровые коллажи со сложным цветовыми решениями и композициями. В добавление к ней записан электронный микс - его можно прослушать, отсканировав QR-код на обложке или пройдя по ссылке / Выходные данные и тираж ни в одном из зинов не указаны, но судя по соцсетях художника, они относятся к 2023-2024 годам.
 
Sayo Senoo 
Tachinbo
2024. 20 с. Тираж 100 экз.
Живущая в Париже японская художница Сайо Сено занимается тонкими и провокативнымиисследованиями на тему сексуальности, обнаруживая ее следы в ткани городской повседневности, подкрепляя нарратив личными историями и упаковывая результат в играющие цветами изящные публикации. Японское слово “татинбо” описывает девушек, предлагающих секс за деньги на улицах Токио. Художница нашла в сети изображения секс-работниц, распечатала в цвете и оставила лежать на улице, как бы заставив фотографии пережить тот же опыт, что и героини издания. Потекшие и смятые изображения она воспроизвела в книге, страницы которой помяты, общее настроение - отстраненно-тревожное, втоярщее холодным водянистым оттенкам освещения ночного Токио.
#зин_ревью

В бытность мою редактором журнала “Артхроника” в 2012 году критик Ирина Кулик предложила в связи с выставкой Бойса в Москве сделать материал о “рифмах” к его творчеству. А чуть ранее по случаю выставки “Потрогай музыку” - другой материал о художниках, работавших со звуком и с шумами. Третьей публикацией условного цикла статей стал текст о тотальной инсталляции.

В какой-то момент тексты, в которых Ирина подбирала рифмы и подобия к ключевым работам и практикам современного искусства, стали лекциями. А сама Кулик - намного более известной как преподаватель, чем как пишущий критик.

Я был рад отрецензировать для The Art Newspaper Russia недавний сборник лекции Ирины Кулик “Проектируемые проезды: Современное искусство в хонтологической перспективе”.

Ирина - невероятно эрудированная и интересная рассказчица, умеющая преподносить материал в неочевидных сочетаниях и ассоциациях и подсвечивая важные оттенки, не всегда заметные на первый взгляд. Не давить при этом широтой кругозора и интерпретации, а органично доносить основную мысль, обозначая реперные точки художественных проектов, которые с подачи Кулик складываются в новые художественные феномены и движения.

Читать эту книгу, как и писать о ней, было приятно и легко. Эти тексты - прекрасная возможность взглянуть на искусство в любопытной авторской оптике и подлатать пробелы в знаниях о вещах, о которых Ирина Кулик рассказывает с любовью и энтузиазмом знатока, увлеченного своим предметом и хорошо его понимающим.

Перед самым моим балконом растет дерево, и с него ко мне запрыгивают белки. Пугливые, быстро убегают, особенно при виде меня, надвигающегося с фотокамерой. Иногда носятся по стенам - в буквальном смысле, потому что стены шероховатые, и белки держатся на них своими цепкими лапами. Еще и звуки издают такие, когда по стене бегут, что я поначалу вздрагивал, испугавшись, что в квартире что-то отваливается. Взыщут еще с меня, докажи пойди, что это местная фауна. А это оказалась именно она. Забегает ненадолго в гости, оставляет на полу пустые скорлупки. Не золотые, но, может, и к лучшему - драгметаллы, уверен, городские власти обязали бы сдавать в специальное бюро.

⬆️⬆️⬆️
Литографии Клауса Фусмана (р. 1938) из предыдущего поста. Датировка - предположительно вокруг 1975 года. Работы названы по незамысловатым частям изображенных на них скудных интерьеров. Оригиналы цветные, но мне нравится и черно-белая версия.

Разбирая архив одного художника, с которым работаю в Клингспор-музее в Оффенбахе, наткнулся на проспект с литографиями Клауса Фусмана. Оторваться не могу - мое guilty pleasure. И не пишите про сходство с Рогинским или Яковлевым - нравятся мне такие работы и все⬇️⬇️⬇️

Эстетика их, кстати, немного напоминает поздний советский мультфильм “Чудовище” (1990). Видели его?

Эти работы Фусмана продавались как коллекционные издания в папках с ручной отделкой как часть серии Propyläen Graphik именитого берлинского Propyläen Verlag. Тогдашний руководитель издательства Йобст Сидлер (1926-2013), при котором в “Пропилеях” усилился крен в сторону искусства, много сотрудничал с художниками. Для многих он стал не просто издателем и дилером, но и, по замечанию журналиста Der Spiegel в 1971 году, еще и “интеллектуальным собеседником”. Проекты Сидлера были успешными, а работы издательства окупалась. Планировалось также “издание” объектов и скульптур.

Хочется написать - моя ролевая модель, но я не торговец искусством и не издатель. Но именно как собеседника художников я негласно идентифицировал себя, когда мы вместе с ними создавали книги для проекта “В единственном экземпляре” в музее “Гараж”. Мне очень нравилось заниматься этим проектом, и я до сих пор горжусь проделанной работой.

Посмотрите книги по ссылке, они хорошо задокументированы в каталоге. И мультфильм посмотрите и напишите в комментариях, понравился ли вам.

Умерла Марина Соколовская, человек невероятной души и феноменальной эрудиции. Общался с Мариной два раза в Екатеринбурге, эти встречи невозможно забыть. Огромная потеря, пустота, ощущаемая даже на том расстоянии, что разделяет теперь меня и уральский регион. Светлая память и rest in peace

Ушла из жизни куратор и искусствовед Марина Соколовская

Ей было 43 года. Она являлась активным участником художественной жизни Екатеринбурга, Челябинска, Нижнего Тагила и Перми, одной из основательниц журнала о современном искусстве ZAART и в последние годы работала руководителем экспозиционно-выставочного отдела Музея первого президента России Б.Н. Ельцина.

В сферу ее интересов входили искусство XX–XXI веков, детский рисунок, музейное дело. Кураторские проекты Соколовской проходили в Ельцин Центре, Уральском филиале ГМИИ им. А.С. Пушкина, Фотографическом музее «Дом Метенкова» (Екатеринбург), галерее современного искусства OkNo (Челябинск), Музее советского наива (Пермь). Собранный ею архив, посвященный российскому современному искусству последних лет, вошел в Сеть архивов современного искусства (RAAN).

Помимо кураторской деятельности Соколовская занималась преподаванием. В последние годы она вела курс «Современные художественные практики» в Уральском федеральном университете.

Провел в эту субботу у себя дома книжный салон с домашними закусками (обожаю готовить на всех для домашних вечеринок), показом книг и публикаций художников из моей коллекции, обсуждением и ответами на прекрасные вопросы дорогих собравшихся.

Книги Елены и Олега Бертолло, Анны Бат, Анастасии Богомоловой, Зоськи Леутиной, Леры Лернер, Стаса Павлюка, коллектива и издательства podklet, Ромы Бантика и многие другие. Наш зин с Анной Диал тоже демонстрировался.

Похоже, что мероприятие удалось, буду проводить еще и в расширенном формате.

Спасибо всем, кто пришел и кто фотографировал! Если есть среди моих подписчиков мои соседи, кому интересно прийти в следующий раз - приходите. Книги посмотрим, а прекрасную компанию обещаю.

Провел у себя дома в эту субботу книжный салон с показом книг и публикаций художников из моей коллекции, моими комментариями и ответами на прекрасные вопросы дорогих собравшихся.
Анна Бат\

Вообще предыдущий пост я начал писать, чтобы упомянуть известный проект «Случайные совпадения. „Синие носы“ против секонд-хэнд-арта» и сообщить, что недавно я открыл для себя его соавтора Александра Шабурова как художника книги. Но не в этот раз, видимо. В другой раз напишу.

Увидев эту работу в прошлом году в постоянной экспозиции Краковского музея современного искусства (MOCAK), я поначалу не поверил глазам: в самом сердце Польши - Юрий Альберт!

А потом прочитал этикетку: не Юрий Альберт, а Гжегож Кламан (Grzegorz Klaman), гданьский скульптор.

Сфотографировал и отправил Альберту, а Юрий не удивился: много кто таких случайных совпадений ему присылал, и не только с Кламаном.

Называть одну работу плагиатом другой означало бы не понимать творчества обоих авторов.

Поздние проекты Альберта, к которым относится и “Искусство делает свободным”, обращены к системе современного искусства, которой адресуют неудобные вопросы. Уже не иронические, как некогда в среде московских концептуалистов, а серьезные, заставляющие всерьез задуматься над ответом и переосмыслить устойчивые мифы о художественном процессе и творчестве как таковом. Которые вовсе не являются территорией раскрепощенного самовыражения и не делает тебя свободным, а на деле сопряжены со множеством несвобод, ограничений и компромиссов.

И если Альберт, ставя собеседника в тупик, как проекте “The Moscow Poll” (2009), делает это вежливо и общаясь с собеседником на вы, то Кламан работает радиально, на пределе, а порой за пределами существующих табу - много шума наделала серия его работ конца 1990-х годов с использованием анатомических препаратов. Адресуется он при этом к польскому обществу и политике, иногда - непосредственно, иногда - через язык политических и исторических символов и с позиции исторической дистанции.

Надпись “Труд делает свободным”, как известно, висела над воротами лагеря уничтожения Освенцим (Аушвиц-Биркенау), находившегося в часе езды от Кракова. Ее парафраз воспринимается в контексте Кракова особенно остро и звучит как вопрос: может ли современное польское искусство, ставшее порождением современного польского общества и его недавней истории, это общество изменить?

Ответ, ожидаемо не дается, но угадывается в общем исполнении объекта, сохранившего графический контур лозунга, что висел на воротах, войдя в которые, многим не суждено было выйти обратно.

Концлагерь Освенцим был освобожден советскими войсками в январе 1945 и практически сразу превращен в мемориал. Работа Кламана висит фактически по соседству и описывает, очевидно, ситуацию в Польше начала 2000-х годов. Сделал бы художник такой проект сегодня - тоже открытый вопрос.

⬆️⬆️⬆️
Моника Дрожиньская / Monika Drożyńska

Chleb, hlep, help. 2016
Слово “Chleb” в переводе не нуждается

Natalia ist Sex, Monika ist Text. 2021
Natalia - польская художница Natalia LL. Погуглите, и вы все поймете

New iem. 2020
Читается как польское “Nie Wiem” (“Не знаю”)

На салфетках - из того, что требует перевода:
- “Помни об ужасах, пережитых женщинами” (красным);
- “Ты справишься, но перестань постоянно об этом думать” (синим);
- “Пойму ли я, что я умерла” (фиолетовым).

Книга: Monika Drożyńska. Modny drobiazg. 2017. Офсет, 120 стр.

Раз уж пошли воспоминания о Кракове, расскажу вам про свою любимую польскую художницу, живующую в этом городе.

Зовут ее Моника Дрожиньская (Monika Drożyńska), и она вышивает на тканях тексты. С играми слов и играми ума. Встречались в ноябре прошлого года на кофе, когда летал на семинар. Моника подарила каталог своих работ, из которого ниже - пара картинок.
⬇️⬇️⬇️

Одним из последних проектов Моники стали вышивки на салфетках на спинках кресел в поездах - у них есть специальное название “антимакассар”.
⬇️⬇️⬇️

Вышивки эти - на них, опять же, слова, фразы, в некоторых случаях цитаты - курсируют по стране вместе с составами Польских железных дорог. Последним радоваться бы бесплатным работам известной художницы на борту, стоящих в реальности немалых денег. Однако ж ПЖД имеют к Монике претензии и судятся с ней за “уничтожение поездов”.

Удачи Монике, доктору наук, обладательнице премии ежегодника “Политика” за вклад в искусство, в отстаивании правоты своего проекта!

Я знаю как минимум одну книга художника авторства Дрожиньской. Она называется “Modny drobiazg” (“Модный пустяк”) - фотодокументация жизни мастерской Моники, в 2011-2016 годы бывшей известным в городе арт-пространством. Снимки опубликованы в ней без подписей: карманного формата книжечку предполагается листать в компании самой художницы - ну или кого-то, кто погружен в контекст - и получать информацию из первых уст.
⬇️⬇️⬇️

“Модный дробязг” немного напоминает другую книгу художника - “Store Days” Класа Олденбурга (Something Else Press, 1967). В ней представлена историческая документация проекта “Магазин” - инвайронмента, открытого художником в 1961 году в арендованном помещении бывшего магазина, в котором любой желающий мог приобрести его работы по простым магазинным ценам.

Текст для “Store Days” написал художник и поэт Эмметт Уильямс, а фото принадлежат Роберту Макэлрою. Будучи документацией проекта, эта публикация, как и “Модный дробязг”, с исторической дистанции приобретает художественный ореол.

Мне пришла посылка от Анастасии Богомоловой. С книгами. Пришла незаметно: не загляни я случайно в приложение, не узнал бы, что пакет ждет в отделении, а извещения не было.

Иду на почту, показываю экран приложения. Посылку нашли, но в компьютере. А на месте - нет. Сотрудница осмотрела полки много раз, все обыскала - не видно посылки. И вообще начали всплывать странности: мое имя записано как часть адреса, а на месте получателя - неизвестный человек. Прямо как издательство Анны Диал, о котором выше писал.

Сотрудница предложила зайти через полчаса, за которые они все посмотрят еще раз. Перепроверила через компьютер. Осмотрела стеллажи. В голове крутилось “отдайте сейчас же нашу посылку”. Даром что документы мои постепенно превращаются в усы-лапы-хвост и ВНЖ скоро продлевать.

Рядом с сотрудницей стоял более опытный коллега. Работает он, по моим наблюдениям, не почтовым служащим, а решателем проблем. Готовый ответ на любой вопрос всех его напарников. Все сложности рассеиваются не по мановению руки, а движением бровей.

И вот, разобравшись со своей очередью, опытный коллега, даже не взглянув, как мне показалось, на экран приложения, подошел к полкам и ювелирно точным движением руки вынул мой пакет. От Анастасии Богомоловой. С книгами. И это при этом, все буквально на моих глазах насквозь просканировали до него! И что за путаница с именами, тоже разъяснил, но мне было уже все равно.

Я шел домой с книгой художника Анастасии Богомоловой и пониманием того, что за книги художника надо бороться. Потыкаешься в пустоту, отыгрывая эффект незаконченного действия, или поищешь под фонарем, где светлее, а там книга художника и есть. Магия искусства, не иначе.

Благодаря коллеге Валентину Дьяконову узнал про этот прием заявок на

Itchy Fingers – A Writing Residency on Art Books, taking place 8-21 September, 2025

в CAS – Contemporary Art Stavanger and Kiellandsenteret (Stavanger Library and Culture Centre) (ссылку даю сразу на библиотечный каталог, результаты по запросу "книга художника")

Вдруг интересно будет и моим подписчикам тоже. Есть среди вас те, кто пишет о книге художника?

Помогла Валере сделать зин "Меню эмигранта". В тексте немного боли и надежда, хорошие люди и вкусная доступная еда, смешные находки по готовке без кухни, искренность и домашние фотки автора :) 22 марта в Прагу привезем показать и рассказать, как самиздат продолжает объединять людей! 🌟 Встреча будет в уютном арт-пространстве в виде кабинета с редкими книжками прямо в центре города в старинном доме 📚🏢

22.03 16:00
Адрес: Jungmannova 738/18, Praha 1, 3. patro, звонок к2
Языки: английский и русский
Вход свободный!

Библиотекари, работающие с книгами художника, иногда сами их создают. Я знаю как минимум два примера.

В 2024 году коллега Джаред Эш (Jared Ash) из библиотеки Уотсона при музее Метрополитен свою первую и единственную на сегодняшний момент книгу сделал “Work Life / Work Life” (2024). В нее вошли скриншоты с экрана ноутбука, засиживаясь за которым допоздна, Джаред засыпал, не убрав пальцев с клавиатуры, и на экране появлялось нечто вроде “Завтра меня не будетттттттттттттттттттттт”. Фото есть у Джареда в соцсетях, без спроса не буду перепощивать 😎

Другой пример я видел в Кракове. Библиотекарь по имени T. A. Kalita сделал книгу “Bajki dla siostry” (“Сказки для сестры”) с визуальным и текстовым нарративом и посвящением Катажине Базарник, которая ввела в оборот термин “либература” для текстов, смысл которых покоится на физической структуре книги вроде “Сонетов” Раймона Кено. Коллекцию “либературы” Базарник собрала для библиотеки Ягеллонского университета, в которой работал и Калита.

Не книгу художника, но зин автор этого канала выпустил вместе с одним из моих любимых авторов Анной Диал! Точнее, моей была идея и текст, а самое важное сделала Аня - спасибо, Аня, огромное! У Ани еще и свой курс по зинам есть, и если кто может рассказать об этом интересно - это она.

Я знаю еще одного сотрудника библиотеки, как минимум вынашивающего планы собственного издания. Но кто он, говорить не буду 😇

⬇️⬇️⬇️

В гугл-документах появилась - или всегда была, а я просто не знал - опция добавить вкладку в том же документе. После того, как я ее, наконец, заметил - прощайте, сотни текстовых версий с сакраментальными "initial", "changed" и "final" в файлнейме, копящиеся на диске и заставляющие испытывать щемящее чувство тоски при мысли о необходимости освободить на нем место.

Как просто все гениальное. Сравнимым по гениальности было только решение разместить USB-порт не на задней, а на передней панели системного блока компьютера. И стало можно не лазать больше под стол, чтобы открыть файлы на флешке.

Ничто так не способствует ведению канала, как необходимость сдать текст в сборник в конце февраля 😅🤣😂

⬆️⬆️⬆️
Облачная комиссия
Руководство для определения облачных форм
1992
86 + 32 стр. Офсетная печать. Тираж 200 экз.

⬆️⬆️⬆️
Критик и куратор Екатерина Дёготь советовала (не лично мне) в одной из частных бесед: не знаешь, чем закончить текст, закончи на чем-нибудь, что в нем уже было где-нибудь в середине. Воспользоваться этой рекомендацией мне в полной мере никогда не удалось, но при подготовке доклада в Кракове в рамках конференции на тему «Modest Books» мне помогла история, которая уже упоминалась ранее (не лично мной).

В одном из эссе в сборнике «На руинах музея» американский критик Даглас Кримп вспоминал, как, получив заказ на текст об истории транспорта и придя за литературой в библиотеку, обнаружил на полке в разделе о транспорте издание Эда Рушея. Книга, как часто у Рушея, состояла из фотоснимков, имеющих отношение к транспорту. Библиотекари, не опознав в ней произведение искусства, неверно ее каталогизировали и поставили в тот раздел.

В защиту библиотекарей: если вы выпустили книгу вашу книгу художника без опознавательных знаков, пеняйте на себя – такое случится с каждым.

Книга оказалась настолько modest, что не была опознана как искусство*. Поскольку modesty of the book трактовать можно самыми разными способами, эта история показалась мне идеальной точкой зацепки. И заодно – прекрасным вступлением к докладу с возможностью постановки самой проблемы.

Я сам неоднократно, в бытность библиотекарем «Гаража», в поисках нужного источника на полке, обнаруживал, что в открытом хранении среди самых обычным «скромно» изданных книг оказывалась книга художника - признать ее в таком качестве удавалось не сразу, но имея опыт и необходимые знания, а знать все невозможно.

Именно такая судьба постигла «Руководство для определения облачных форм» (1992) – реально существовавшую брошюру Геофизической обсерватории им. А. И. Воейкова в Ленинграде. Художники, случайно ее обнаружив, почти без изменений ее перепечатали, и она стала отправной точкой всех их последующих практик.

Скромная книга, но нескромных масштабов, ставшая краеугольным камнем всей группы.

Таким же образом обнаружились книги Александра Шабурова, Ростана Тавасиева, остроумные книги-перформансы Александры Митлянской и др.

«Руководство» есть у меня в электронном виде, отсканированное в высоком разрешении. Хотя смысл конкретно этой работы «Облачной комиссии» – символический, и для чтения она не предназначена. На страницах сборника материалов ОК воспроизведены также страницы из «Руководства» с рукописными текстами стихов группы. Ее, к сожалению, я видел только в таком виде.

* В другой раз легендарные ныне «26 бензозаправок» Рушея отказалась принимать в дар Библиотека Конгресса, посчитав книгу «бессодержательной».

⬆️⬆️⬆️
«Облачная комиссия»: Избранные материалы. 1990–1999 / Аркадий Насонов. М., 2024. 544 с., ил.

Группа "Облачная комиссия" всегда меня восхищала. Их работ всегда хотелось увидеть больше, ознакомиться как можно более полно. При всей очевидности ОК в контексте российского искусства, группа казалась мне самой недооцененной и недостаточно видимой в нем.

Открытием для меня было обилие книг художника, представленных, в частности, на выставке "Уют и разум" в Музее Москвы (2021). Отснял тогда практически все из них, но где теперь мой фотоархив на частично вышедших из строя жестких дисках (книги были в витринах, а видеолисталка была рядом на отдельных экранах).

Благодаря коллективным усилиям близких друзей у меня в Германии есть экземпляр книги "Облачная комиссия" с печатью-автографом ее основателя Аркадия Насонова. Моя краткая рецензия на нее вышла в The Art Newspaper Russia, а фрагменты из этой публикации я показывал в прошлом году на конференции в Кракове.

Новые и немного старых моих стихов в новой подборке на "Полутонах". Спасибо Володе Коркунову за публикацию!
Канал Володи "Коркунов ассорти"


* * *

треснутыми
тональностями

поверхности
сна
расчертить

усыпить
себя
точечно


* * *

что
поменялось
в сумме
в сущности?

складывали
чтобы
вычесть

а
вот
и
разница

#valerijledenevtexts

Готовлю программу второго семинара о российском искусстве в университете Гете во Франкфурте. На этот раз – об искусстве после перестройки, по которому, в отличие от нонконформистов, целостных источников не существует, а книг и сборников статей толком не опубликовано. Не то что студентам порекомендовать нечего – самому понять бы, как готовиться к очередному семестру.

Часть библиотеки из Москвы перевез, но все время обнаруживаю, что некоторых книг по-прежнему не хватает. Какие-то сейчас непонятно где, а иные, так тщательно в свое время подобранные для работы, а после собранные в коробки, буквально растворились при переезде.

Дописываю программу и нервно роюсь на стеллажах, обнаруживая с трудом восполнимые утраты в информации, от наличия которой так много зависит. Всегда, конечно, зависело, но теперь как-то особенно.

Увезенная в коробках и высыпавшаяся по дороге жизнь. Февраль перед дедлайном. Искать аналоги того, что было утрачено, в сети и плакать.

Фантомные боли:

просыпаясь в своей немецкой квартире, пытаюсь сориентироваться в комнате по старой схеме, засевшей в голове;

выходя из поезда, хочу в конце платформы над самым составом рассмотреть табло с точными временем (во франкфуртском метро, в отличие от московского, табло в середине платформе, и на нем лишь время прибытия следующих поездов).

(Почему именно эти привычки? Почему не какие-либо другие?)

Ностальгии не испытываю, считаю это чувство вредным и непродуктивным.

Когда водитель автобуса до Милана, извинившись за хлопоты, попросил вместе с билетом показать не только красномордый паспорт, но и визу или другой документ о легальном пребывании в ЕС, а я ответил ему, что, конечно же, это ваша работа в конце концов, он, обрадовавшись моему итальянскому, пропустил меня без дальнейших вопросов.

Язык - иногда это ценная валюта. Везде бы и чаще её только принимали.

Завтра буду на ярмарке независимых издателей в Милане в поисках новых книг художника.

Buona notte a tutti e tutte!