На
одном из последних клубхаусов (очередной будет 30 мая, кстати, кто хочет выступить с неформальным докладом на любую тему — дайте знать) подписчик задал мне вопрос: «А какая разница, как называется улица и почему нужно возвращать старые названия?».
С первой частью вопроса всё просто. Если нет разницы, то почему бы и не вернуть их, раз вам всё равно, а нам — нет.
Перед тем, как отвечу на вторую часть вопроса, вынужден забежать вперёд и сразу ответить тем, кто не дочитывает посты до конца и не стремится понять суть дела, но высказывается.
Никаких затрат на переделку никаких документов ни о каком праве собственности никакие физические и юридические лица, в случае переименования улиц, районов, предместий, краёв, городов и даже стран нести не будут.
Спросите об этом жителей бывших улицы Бограда и проспекта Карл-Маркс-Штадт; жителей бывших Ленинграда и Свердловска; а также, например, РСФСР. Если вы были обмануты недобросовестными журналистами или нечаянно прочитали публикацию в каком-нибудь телеграм-канале «Одна бабка сказала» и поверили бездоказательному заявлению о том, что документы переделывать нужно, это сложно и дорого, покажите какой-нибудь закон, который бы подтверждал это. Показать отсутствие закона невозможно, поэтому бремя доказательства этого не на мне, а на вас.
Человек, его личность — это память. Нет памяти — нет личности, нет этой личности. Память есть не только у отдельного человека, бывает коллективная: у семьи, класса, бригады, спортивной команды, города. Основание этой памяти — реальные происшествия, конфузы, слухи, интерпретации событий. Какие-то из этих событий и не происходили никогда в том виде, в котором о них думают члены общности. Что-то сильнее мифологизировано, что-то — лучше сохранило в себе фактическую сторону. Амнезия — трагедия. Бред и шизофрения вместо воспоминаний — горе.
А ещё у людей есть имена. Имена в широком смысле — имена первые и средние, патронимы, матронимы, текнонимы, фамилии обычные и девичьи, прозвища.
Живёт, например, семья Фёдоровых и приходит к ним однажды товарищ Швондер и говорит: «Так, вот вы теперь будете не Фёдоровы, а Кинуй. Ну, кто останется, отца-то мы расстреляем, сына посадим, а мелкую дочь отдадим братскому народу рома. Ну ничего, вас ещё много тут проживает. И иконы тоже, кстати, снимайте и сюда несите».
И вот живёт семья Кинуй дальше (и без икон). И думает про себя, что они — Кинуй, мужчины склоняются, женщины — нет. Сменилось несколько поколений, они сами привыкли к тому, что Кинуи, все, кто с ними рядом живёт и вместе работает и не в курсе, что тех звали как-то иначе. А потом один из Кину́ев вдруг решил узнать, а что это за слово такое, откуда оно взялось, из языка какого сибирского народа. Пошёл в архивы и выяснил, что он на самом деле обычный русский Фёдоров, а его род дезинтегрировали физически и ещё, для верности, принудительно изменив фамилию — ментально.
Нормальная реакция Фёдорова на такую информацию, его долг перед предками, потомками и живыми родственниками, — пойти в паспортный стол и справить новые документы себе и детям. Ничего страшного в походе до паспортного стола нет, каждый год миллионы жителей России меняют после свадьбы родную фамилию на мужнину. Через возврат имени Фёдоров возвращает память своему роду и немножко развеивает морок у окружающих.
Возвращать старые названия улиц нужно, потому что это возвращение общей памяти иркутян. Тех, в честь кого эти улицы назвал Швондер, тоже нельзя забывать и прощать (об этом в другой раз).
#история #топонимика
Взгляд в прошлое:
5 апреля 2020.