Потребительское избегание: духовный материализм новой эпохи
В последнее время несколько раз обращался к теме
избегания. Сегодня хочу завершить цикл, дополнив карту, вероятно, главным избеганием современности — потребительским. То, что Чогьям Трунгпа назвал
духовным материализмом — теперь проявляется в формате потребления внутренних практик: психотерапии, тантры, телески, ретритов и психоделических церемоний. Современная внутреняя работа превращается в каталог состояний, историй и осознаний, которые мы коллекционируем. Будто бы покупая артефакты в торговом центре.
Часто это делается не ради реального контакта с собой, а для:
— поддержания особенного статуса
— ощущения принадлежности к какой-то группе
— улучшения настроения и снятия тревоги
— или просто чтобы «не отставать».
Не хочется демонизировать такую динамику, но она не безобидна. Она скорее дальше уводит как от сути внутренней работы, так и от сущностных изменений, которые реально продвигают к благополучию. В культуре такого избегания мы приходим в процесс внутренней работы как потребители. Рассчитываем, что кто-то снаружи нас починит, даст крутые инструменты, понимание или просто создаст невероятный опыт. Но во внутренней работе нет кнопки “сделайте мне хорошо”, а вместо этого есть лишь путь, иногда весьма обычный, скучный и грустный.
Мне часто говорят, что это всего лишь этап, что надо наиграться. Такая идея — сама по себе является формой интеллектуальной рационализации защиты. Не каждый этап автоматически ведёт к зрелости, особенно если нет контакта с болью и разворота к тени.
Подход
Immunity to Change гарвардского профессора Кигана, который мы практикуем в
Resonance, хорошо объясняет, почему это так и почему потреблять внутреннюю работу неконструктивно с точки зрения благополучия.
Системные стратегии избегания самоподдерживаются до тех пор, пока не вскрыт их корень, лежащий в страхе и самоидентификации. Даже при сильном желании меняться, мы можем бессознательно удерживать старые стратегии — они защищают от столкновения с реальными "проблемами". Чего уж говорить о ситуации, когда у нас никакого желания меняться нет вовсе — мы пришли за другим. Так мы годами “работаем над собой”, но остаёмся в тех же невротических паттернах, просто меняя одни идеи о себе на новые, в которых мы уже ого-го какие проработанные.
Ради чего я вообще здесь? От чего я постоянно убегаю? Чего я больше всего боюсь? За что я так сильно цепляюсь и почему? — эти вопросы остаются ключевыми в реальной работе. Но когда мы подменяем их иной мотивацией, то автоматически создаем барьер на пути.
Как говорят в помогающих профессиях: “что на входе — то и на выходе”. Не случайно в тибетской традиции, одной из самых мощных систем психопрактики, огромное внимание уделяется именно мотивации. Алан Уоллес называет это
конативным интеллектом — способностью различать свои намерения и поддерживать устойчивую мотивацию, устремления.
Конативный интеллект — это сила, стоящая за нашими желаниями и мотивацией. Без него все остальные виды интеллекта теряют направление
Способность создавать нужную мотивацию определяют глубину изменений. При потребительском же избегании именно мотивация страдает в первую очередь. Развлекаться через бресворк или собирать осознанные тусовки можно сколько угодно — но там нет настоящего запроса на рост.
Конечно, в свободном обществе каждый волен проживать жизнь как угодно. Однако, мне важно отмечать происходящее для тех, кто правда ищет. Результаты внутренней работы самым серьезным образом зависят не от терапевта, шамана, коуча. Не от количества крутых людей, которым он помог. И не от размера гонорара. Куда больше они зависят от нас — что и с какой мотивацией мы в нее приносим. Поэтому многим критически важно перестать смотреть на эти процессы как на услуги, подобные spa или кинотеатру. И перейти к позиции исследователя своего опыта в ультимативной честности и открытости. Там приходится постоянно брать все больше здоровой ответственности и идти туда, куда совсем не хочется — в самые глубокие страхи, неприятные моменты в отношениях, неудобные факты о реальности.
dm