Как меня занесло на концерт Марины Капуро
У ранчо было название — Хотегордо, но не было электричества. Как ни старался я экономить заряд телефона, всё равно он довольно быстро разряжался. Повербанков тоже хватало ненадолго, поэтому так или иначе раз в несколько дней мне приходилось ходить к соседу, жившему в нескольких сотнях метров от моего временного пристанища, и сдавать ему все свои гаджеты, чтобы тот их зарядил. Соседа звали Коло, он был давним другом Алексиса, моего коллеги и товарища, которому и принадлежало ранчо Хотегордо.
Коло жил в небольшом доме, который построил своими руками, следил за своим огородом, где выращивал разные растения, и раз в неделю садился в свой видавший виды пикап "Форд" и ездил в Вилья-де-Мерло, местный райцентр, за продуктами.
Периодически Коло устраивал у себя посиделки: звал гостей, готовил на всех асадо (мясо, жареное на углях) и выступал в роли некоего аналога кавказского тамады. Само собой, я тоже частенько оказывался среди приглашённых. Не будучи большим специалистом по части ведения бесед на испанском языке, я, как правило, отмалчивался где-то в углу и, насытившись, старался найти причину, чтобы вернуться к себе в тёмный (благодаря отсутствию электричества), но уютный дом. К тому же, будучи убеждённым трезвенником, я не пил вино, что делало моё присутствие на тусовках у Коло ещё менее приметным.
Однажды я всё-таки разговорился с гостями, и те попросили меня поставить им какую-нибудь русскую музыку. Я поставил им "Танец рыцарей" Прокофьева, но меня почти сразу же попросили его выключить, заявив, что я неправильно понял их просьбу. В Аргентине популярен фольклор, и гости Коло, соответственно, хотели услышать фольклор, только русский. Я оказался в замешательстве, но довольно быстро сообразил, что к чему, и включил им Лидию Русланову: "У муромской дороги стояли три сосны..." — и для пущего эффекта принялся подпевать. Мне нравится эта песня, в особенности последний куплет, так что пел я охотно и громко. Присутствующие добросовестно прослушали всю песню целиком, после чего заявили, что песня красивая, но уж слишком старая, и попросили поставить им "что-нибудь такое же, только современное". Тут я совсем растерялся, поскольку понятия не имел, что можно включить этим желающим экзотики аргентинцам. Вариант поставить им какую-нибудь Надежду Кадышеву я отмёл сразу же, потому что Надежда Кадышева — это примитивная дрянь для тупых пэтэушников, а я всё-таки петербуржец — представитель культурной столицы.
И тут, нежданно-негаданно, в моей голове всплыло имя Марины Капуро. Я сам этому очень сильно удивился, потому что не вспоминал эту певицу лет двадцать пять, а то и тридцать. Ни у меня, ни у кого-либо из моих знакомых никогда не было кассет или пластинок с её песнями. Единственными своими познаниями в её творчестве я обязан висевшей на стене кухни радиоточке, а также паре-тройке воскресных утренних телеэфиров, которые я смотрел по чёрно-белому телевизору "Юность-406", будучи учеником начальных классов. Тем не менее помню, что тогда её голос производил на меня очень сильное впечатление.
По счастью, на стриминговом сервисе была пара альбомов Марины Капуро, так что аргентинские товарищи получили шанс послушать "современный русский фолк", который им так понравился, что впоследствии ни одни посиделки не обходились без песен про машущую крылом гагару, серую лошадку, цветущую гречиху и горницу, в которой светло от ночной звезды. Я впоследствии и сам, будучи в одиночестве, иногда слушал Марину Капуро, предаваясь ностальгии, вспоминая раннее детство, любуясь местными пейзажами и удивляясь, что эта музыка у меня начала ассоциироваться в том числе и с полупустынной засушливой Трасласьеррой, а не только с выходными в родительском доме в Зеленогорске. Тогда-то я и решил, что если когда-нибудь мне выпадет шанс попасть на концерт Марины Капуро, то я его точно не упущу.
Неделю назад, листая "Яндекс.Афишу", с удивлением обнаружил, что желанный концерт состоится 8 апреля. Купил билеты -- и вуаля.