Мой 6-летний сын вышел на сцену с крестом. А я вспомнила кое-что, от чего мурашки
Когда Доминик объявил о желании играть Иисуса в школьном спектакле, я улыбнулась и моментально ощутила странное беспокойство. Не из-за роли, а из-за смутных воспоминаний. Мне были известны истории тех, кто воплощал образ Христа — особенно одна.
Я вспомнила отрывки интервью, которое мне когда-то давно показывал муж. Джим Кэвизел, согласившись на главную роль в «Страстях Христовых» Мела Гибсона, рассказывал, что словно шагнул в пространство необъяснимого. В него ударила молния. Он повредил плечо, кожа хранила след от настоящего хлыста, пневмония завладела лёгкими — физические страдания почти повторяли те, что он изображал.
И когда мой ребёнок четвертый раз за день вышел на сцену — маленький, в белом покрывале на голове, с лицом, полным решимости — на мгновение меня посетила мысль о том, а что если эта роль действительно приоткрывает завесу? Что-то, неподвластное актёрской игре?
Он просто хотел сыграть Иисуса, а стал частью тайны, покрытой молниями
На площадке «Страстей» небо буквально заговорило языком молний. Во время съёмок Нагорной проповеди разряд поразил Кэвизела. Его волосы взметнулись вверх, статисты рухнули наземь.
«Я почувствовал приближение за секунду. Время застыло» — вспоминал он позже.
Молния ударила трижды. Дважды досталось ассистенту режиссёра, получившему прозвище Lightning Boy.
Совпадение? Знамение? Тайна осталась нераскрытой. Но это был лишь один из эпизодов странной хроники. И честно говоря, я не верю в совпадения. После событий последних лет точно.
Перевоплощение плоти и духа
Кэвизел потерял около 20 килограммов, испытал настоящую боль от ударов хлыста, боролся с переохлаждением и изнуряющими мигренями. Если не ошибаюсь, то у него даже был перелом от удара.
На кресте, по его словам, он ощущал не только физическую боль, но и «боль тех, кто не познал Его любви». Боль размером с черную дыру. Которую невозможно заполнить ничем.
Эти моменты реальной боли вошли в финальную версию фильма, добавив ему сырого, неприкрытого реализма.
Впоследствии Кэвизелу потребовались две операции на сердце из-за стресса и травм.
Для него это не было игрой. Это было соучастие в пути Того, кого он воплощал. Каждое утро начиналось с мессы. А ночью приходили сны, которые он называл откровениями.
Невидимые страницы сценария
Лука Лионелло, исполнитель роли Иуды, пришёл на съёмки атеистом. А после крестил своих детей и обрёл веру.
Педро Сарубби, игравший Варавву, утверждал, что в глазах Кэвизела видел «не актёра, а живого Христа с безграничной милостью и любовью».
Охранник-мусульманин принял христианство после участия в съёмках.
Шестилетняя дочь одного из членов съёмочной группы, страдавшая тяжёлой эпилепсией, внезапно освободилась от приступов на целый месяц. Впоследствии они практически исчезли.
Продюсеры говорили о загадочных фигурах в белом, появлявшихся на плёнке, хотя на площадке их не было.
Картина как искупление
Тридцать миллионов из личных средств. Без поддержки студий. На древних языках. Без гарантий.
Приглашая Кэвизела, Гибсон вначале говорил о фильме про сёрфинг. Лишь спустя три часа раскрыл реальный замысел, добавив: «Ты уверен? Возможно, двери Голливуда для тебя закроются навсегда». Кстати, так и случилось. А
«Звук свободы» окончательно отделил его от храма земной славы, где поклоняются совсем другим богам.
Кэвизел тогда ответил: «Если мы отказываемся нести крест — он всё равно нас раздавит».
Пасха внутри нас
Сегодня Страстная пятница, у нас Пасхальные каникулы. Я вспоминаю, как мой сын раз за разом выходил на сцену, произнося простые евангельские слова.
Он играл, но временами переставал играть. Я была шокирована, как натурально он нес картонный крест.
В этой чистой вере я увидела и то, о чём фильм Гибсона. Что страдание Христа, история, бесконечно повторяющаяся — о Пятнице, боли, верностии о свете, который неизбежно приходит после.
Такое совпадение, что в этом году у Доминика день рождения в день Пасхи. А у Лео, кстати, в Рождество)