Семёнов И. Расстрел Совнаркома и Центрального Исполнительного Комитета Республики Тавриды в 1918 году. (Воспоминания расстрелянного).

Ровно 107 лет назад, 24 апреля 1918 года, в ходе крымскотатарского восстания и этно-конфессионального конфликта на Юге и Юго-Востоке Крыма, были убиты ряд представителей партийно-советских органов Республики Тавриды.

Обстоятельства этого расстрела нам известны благодаря одной из статей, напечатанных в "Революции в Крыму". Её написал Иван Семёнов, бывший на момент описываемых событий помощником председателя ЦИК Таврической республики. Он также попал вместе с жертвами расстрела в засаду, однако ему повезло выжить, пусть и с тяжёлыми ранениями.

Статья Ивана Спиридоновича весьма ярко и красочно описывает события, а потому я решил её отдельно оцифровать.

Предупреждение: в статье присутствуют некоторые натуралистические описания происходивших событий.

Листая старую тетрадь...

За последнее время немного переосмыслил для себя одну из своих прошлогодних статей, посвящённая причинам создания Республики Тавриды. Эта статья неидеальна, и из всех моих научных работ она изобилует наибольшим количеством косяков. Взять хотя бы абзац про 3-й губернский съезд профсоюзов – он, что называется, "ни к селу, ни к городу". Да и указание на наличие слово "центральный" в названии Таврического исполнительного комитета как на один из признаков сепаратизма теперь также кажется слабым аргументом. Можно и другие спорные моменты можно найти – было бы желание.

Однако научной новизной эта статья всё также обладает – ибо именно я весьма чётко увязал деятельность Главного комиссара Черноморского флота, левого эсера Вильяма Спиро с процессом создания ССР Тавриды, показав, что он был непосредственно вовлечён в процесс её создания, так как был заинтересован в провозглашении подобного государственного образования. Также мною была:

1) последовательно раскритикована ссылка сторонников "буферной теории" на телеграмму Ленина Серго Орджоникидзе от 14 марта 1918 года как едва ли приказ Ильича о создании республики в Крыму.

2) Показана взаимосвязь между процессами, происходившие на территории Украинской рабоче-крестьянской республики с крымскими событиями.

И других новаторских вещей в работе тоже хватает.

Так что вот так – над своими заблуждениям и ошибками надо уметь рефлексировать.

#Размышления #Дневник_начинающего_исследователя

Амнистия 1919 года также являлась одной из причин (хотя и далеко не первостепенных), по которой в пропаганде Крымской АССР эпохи НЭПа не выпячивалась память о таврических комиссарах, которые оказались убиты крымскотатарскими восставшими – формирование их культа (который начал формироваться после 1928 года) неизбежно также поставило бы неудобные вопросы (с точки зрения поддержания межнационального мира), о которых я писал выше.

Но с 1928 года ситуация круто меняется – дело Вели Ибраимова и Милли-Фирки привело к нарушению амнистии 1919 года. В следственных документов фигурантов обоих дел появляется формулировка "обвиняется в активной вооруженной борьбе против Соввласти, в расстрелах коммунистов и сочувствующих им лиц в 1918 г.". Однако репрессии против миллифирковцев парадоксальным образом положительно сказались на процессе научного осмысления событий этноконфликта на Юге Крыма. Но этом – как-нибудь в другой раз.

#Размышления #ССР_Таврида_1918 #Крымская_ССР_1919 #Крымская_АССР_1921_1945

Молчание о межнациональном конфликте на Юге Крыма 1918 года как пример использования амнистии в качестве одного из типов забвения

До 1928 года про крымскотатарское восстание, произошедшее в апреле 1918 г., писалось очень мало. Перечислим те работы, которые на данный момент известны исследователям:

1) Статья Юрия Гавена «Крымские татары и революция». Опубликована в конце декабря 1919 года в газете «Жизнь национальностей», издававшаяся в Москве.

2) Статья Исаака Хайкевича «Наша политика в Крыму». Опубликована в октябре 1921 года, там же.

3) Статья Владимира Елагина «Националистические иллюзии крымских татар в революционные годы», опубликованная в третьем номере сборника крымского истпарта «Революция в Крыму» в 1924 году.

Как можно наблюдать, две из трёх работ напечатаны за пределами Крыма. Более того – даже статья Елагина изначально была опубликована в пятом номере материкового журнала "Новый Восток".

Конечно, мною ещё не разобраны фонды крымских советских газет эпохи Крымской ССР 1919 года. Однако в силу независящих от меня обстоятельств глянуть периодику тех месяцев в ближайшей перспективе я едва ли смогу, поэтому отталкиваемся от того, что имеем.

Откуда возникла тенденция крайне неохотной публикации статей с упоминанием данного этноконфликта в пределах Крыма?

Отвечая на этот вопрос, нужно вспомнить одно важное обстоятельство. В апреле-июне 1919 года, по данным ранее упоминавшегося Хайкевича, крымскими большевиками была провозглашена амнистия всем участникам крымскотатарского восстания, произошедшего годом ранее. В 1920-1921 годах происходили рецидивы нарушения амнистия, однако после сворачивания красного террора в Крыму она вновь стала действовать. Амнистия также затронула и будущего председателя ЦИК Крымской АССР (в 1924-1928 годах) Вели Ибраимова – представителя левого крыла "Милли-Фирки", который вместе с этой фракцией принял участие в переходе из М-Ф в РКП(б) на рубеже 1918-1919 годов. В апреле 1918 года он принимал участие в вышеназванных событиях, однако до 1928 года про это в большевистских кругах было не принято активно вспоминать, равно как и про всех остальных их участников, включая и простых людей.

Это было неизбежным следствием амнистии – для руководителей Советского Крыма она являлась инструментом, с помощью которого данный этноконфликт планировалось предать забвению в общественном сознании. Публичное внимание к истории данной резни потенциально могло привести к этносоциальному конфликту вокруг памяти об событии ("кто виноват?" "должны ли участники восстания понести наказание?" и т.д.). В условиях, когда про восстание даже в 1920-х годах продолжали помнить греки и крымские татары, проживавшие на Юге Крыма, подобное развитие событие было крайне нежелательным для крымских большевиков. А потому они предпочитали осмыслять произошедшее на страницах центральной печати (а не крымской) и поэтому крымский истпарт опубликовал только одну статью (В.А. Елагина), где относительно подробно говорится о резне.

Я не буду сейчас комментировать степень эффективности амнистии как метода преодоления травматической памяти о событиях 1918 года. Но как исследователь хочу отметить, что амнистия негативно сказалась на процессе научного осмысления этих событий в 1920-е годы – крымистпарт в своём сборнике "Революция в Крыму" часто приводил обильные публикации документов. По теме крымскотатарского восстания каких-либо документов же не публиковалось. Однако это было связано не столько желанием редакторов местного истпарта "прикрыть" того же Вели Ибраимова и прочих крымскотатарских работников, причастных к развязыванию конфликта (хотя это, конечно, также имело место быть), сколько стремлением сохранить гражданский и межнациональный мир на крымском юге.

Чем глубже копаю историю Крыма в первый (январь-апрель 1918 г.) и второй (апрель-июнь 1919 г.) периоды советской власти, тем больше понимаю, что на многих крымских большевиков 1918 год оказал колоссальное влияние на их тактику и стратегию действий.

В будущем обязательно вам про это расскажу. И, вероятно, не один раз и даже не два.

#Мемы #ССР_Таврида_1918 #Крымская_ССР_1919

И снова порекомендую почитать моих коллег!

На сей раз – размышления автора «Рыжего Мотэле», за которым я внимательно слежу, и вам советую ; )

#Поддержка_товарищей

Фактически евреев ставили в ситуацию, когда «еврейское» и «советское» противопоставлялись друг другу и рассматривались как взаимоисключающие понятия, потому что теоретически любой еврей, будь он хоть трижды коммунист, мог быть заклеймён «еврейским буржуазным националистом», а значит, как сказал Сталин, «агентом американской разведки». Сама по себе такая политика, когда человек ставится в ситуацию выбора между лояльностью своему этносу и лояльностью своему государству, крайне опасна с точки зрения интересов государства, ведь при таком выборе очевидно, что большинство всегда предпочтёт частное общему, так как оно ближе и роднее. Тем более что и выбор второго варианта (полный отказ от еврейской идентичности) не только не сулил никаких дополнительных преимуществ, как уже сказано выше, но и не давал никакой гарантии от подозрений – ведь, в отличие от царской России, еврейство трактовалось не как религия, которую можно поменять, а как национальность, которая от твоей воли не зависит (и даже если ты или твои дети поменяли её в паспорте, максимум, что это давало – надежду на то, что не станет хуже, то есть на избежание проблем, связанных с «пятым пунктом», да и то не всегда, потому что в некоторых ситуациях, согласно известному анекдоту, «морда» важнее «паспорта»). В итоге неудивительно, что такая политика способствовала росту националистических чувств среди евреев, ибо «если нет разницы, зачем платить больше?», и «если тебя обидели незаслуженно, пойди и заслужи».

Потом, после Сталина и реабилитации осуждённых по «делу врачей» и «делу ЕАК», попытались откатить назад, еврейскую советскую культуру в несколько урезанном виде реанимировали, но травма уже была нанесена слишком большая, а лечение было слишком непоследовательным. В общем, советский маккартизм, в отличие от американского, привёл к результатам, прямо противоположным заявленным целям – к растущему отторжению советских евреев от своего государства.

#СССР #США #1940е #1950е #коммунизм #антисемитизм #советскиеевреи

АМЕРИКАНСКИЙ МАККАРТИЗМ VS СОВЕТСКИЙ

По целому ряду причин, о которых уже отчасти упоминалось в цикле записей о деле Розенбергов, американский опыт «воспитания патриотизма в евреях» оказался (по крайней мере, в сравнительно краткосрочной перспективе) более успешным, чем советский. Сотрудничество американских верхов с еврейскими позволило не превратить маккартизм в открыто антисемитскую кампанию (хотя желающие сделать это были и даже пеняли Маккарти на то, что он находится под влиянием еврейского лобби и поэтому недостаточно разоблачает евреев). Несмотря на всё безумие шпиономании, сам по себе выбор мишени был с политической точки зрения вполне рациональным, а государство проводило границу между «правильными» и «неправильными» евреями, не допуская применения коллективной ответственности. От американских евреев не требовали отказа от их национальной идентичности, от них требовали переосмыслить эту идентичность так, чтобы она исключала левизну, и подкрепляли это требование пряником восходящей социальной мобильности (см. предыдущую запись).

Советские же верхи, в отличие от американских, во-первых, в очередной раз подвергли атаке те группы, которые были в действительности вполне лояльны государству, подорвав тем самым их лояльность. Во-вторых, не предложили «своим» евреям никакого пряника: предложить было особо нечего, формула «социальное продвижение в обмен на политическую лояльность» была успешно использована в послереволюционные годы, но теперь евреи и так уже были интегрированы в советское общество и принадлежали в большинстве своём к его средним слоям, выше же их никто продвигать не собирался, наоборот, шёл обратный процесс уменьшения доли евреев в управляющей элите (не только как результат определённой кадровой политики, но и по объективным причинам, т.к. из-за урбанизации и модернизации общества другие народы СССР по своему образовательному уровню стали догонять евреев, которые раньше опережали их по этому показателю). В-третьих, не предложили никакой позитивной альтернативы, которая позволила бы сочетать советскую и еврейскую идентичность – более того, своими руками уничтожили такую альтернативу, ранее созданную в СССР, в виде еврейской советской культуры.

Гавен Ю.П. Из истории революционного движения в Крыму (Октябрь 1917 г. – апрель 1918 г.) // Известия Таврического Общества истории, археологии и этнографии. Т. 4, 1931. С. 1-36.

Рад вам представить недавно обнаруженную статью Юрия Гавена про крымские события 1917-1918 годов. Статья напечатана в 1930-1931 годах, то есть уже после начала "великого перелома" и после отгремевшего в Крымской АССР дел Вели Ибраимова и Милли-Фирки.

При прочтении стоит держать у себя в голове, что Юрий Петрович был непосредственным участником описываемых событий, а потому ему вполне свойственно отражать не все их аспекты. Однако в сравнении с тем, что пойдёт потом – это глоток свежего воздуха для исследователя и интересное чтиво для простого человека. Тем более автор не стесняется говорить про вещи, которые показывают свои слабости и ошибки, и слабости и ошибки крымских большевиков в целом.

Можно по-разному относиться к Гавену из-за его политической деятельности. Но как историографа революционных событий в Крыму его, безусловно, стоит уважать, вне зависимости от ваших идеологических взглядов.

P.S. Текст взят отсюда.

Немного про антиакадемический нигилизм

Недавно бегло глянул одно видео, связанное с кризисом в физических науках, и вспомнил, что что среди некоторых политизированных людей распространён пренебрежительный взгляд на профессиональных историков, связанный со схожими кризисными тенденциями в современной исторической науке – якобы историки исключительно "гоняются за государственными грантами, премиями и должностями и подлизывают друг другу". В меньшей степени эта точка зрения распространена среди правых, в большей точки зрения – среди левых. Некоторые левые ещё умудрятся современной исторической науке противопоставлять советскую историографию (например истпарт 1920-1930-х годов). Как человек, стремящийся стать дипломированным исследователем, я бы хотел высказаться по поводу подобной точки зрения.

Первое. Подобные утверждения делают исключительно люди, которые с исторической наукой не прикасались от слова совсем. Вышеперечисленные проблемы действительно имеют место быть, однако политически ангажированными гражданами эти проблемы раздуваются до абсолюта. Для, например, некоторых левых этот взгляд удобный – он позволяет открещиваться от неудобных выводов современной исторической науки по части советской истории. Однако эти люди не берут в расчёт одну простую вещь – при должном желании и усердии, терпении и моральной выдержки можно спокойно писать и без грантов (речь идёт, в первую очередь, про исследователей, слабо связанных или не связанных вообще с археологией; у людей, причастных к раскопкам имеются свои нюансы в этом плане – прим. Р.И.). Сошлюсь на свой пример – на данный момент ни в одной моей статье нету указания на гранты (а эти указания обязательны в "грантовых" статьях!).

Да и грант это, зачастую, не приговор "научности" статьи. Получение гранта вовсе не значит, что каждая статья будет проверяться теми, кто тебе выдал финансирование – в большинстве случае финансируются не конкретные публикации, а идея в целом. А отчётность по гранту идёт за количество публикаций и за то, в каких местах ты публикуешься (насколько они "крутые"), а не за их содержание. Это также необходимо понимать.

Второе, про "подлизывания". У всех добросовестных историков в голове неизбежно складывается принцип – ты можешь трижды не любить какого-то другого исследователя. Но если он как исследователь пишет добротные научные работы, ты обязан не переносить ваши личные тёрки в научные статьи и монографии, если они не касаются, собственно, науки.

К слову, позволю себе сделать один небольшой анонс – 6 марта я откопал одну объёмную и преинтереснейшую статью Юрия Гавена про события 1917-1918 годов, которую почему-то не цитировали в работах постсоветского периода. И завтра я выложу файл с ней. Будет интересно, уверяю вас 🙃

И напоследок хотелось бы предостеречь читателей «Красно-белого Крыма». Если вы увидите в какой-либо статье, например, левого толка, пренебрежительное отношение к некой "академической тусовке", что якобы все современные историки ничем полезные не занимаются – лучше дропайте такое чтиво и отписывайтесь от авторов подобных тезисов. Подобные слова – явный признак того, что вам хотят впарить какую-то псевдоисторическую и идеологизированную ерунду. Почитайте лучше крымский истпарт и более поздние (в том числе и постсоветские) научные работы по теме – там правды побольше будет : )

#Размышления #Дневник_начинающего_исследователя

Когда началось становление Юрия Гавена в революционном движении? Янис Эрнест Дауман в 1884-1904 годах

Ян (будущий Юрий Гавен) стал пятым (из девяти, 8 мальчиков и 1 девочка) ребёнком в небогатой семье Дауманов. Семья жила на шести десятинах земли, арендованной и впоследствии выкупленной у городской управы Риги. Это был небольшой участок заболоченной земли с домиком на хуторе, почти у самого леса, неподалеку от Бикерниесской церкви.

Младшие Дауманы (включая и Яна) учились в Бикерниесском приходском училище и помогали по хозяйству. После смерти отца. произошедшая вскоре после рождения Яна, для нашего героя авторитетом стал самый старший из всех братьев – Екабс, бежавший из дома и ушедший юнгой на парусник. После того, как старший брат поплавал по Атлантике, он вернулся домой и попросил прощение у родителей. Его простили и дали добро на поступление в Рижское Мангельское мореходное училище. Екабс также стал участником революционного движения, принимая участие в стихийных акциях протеста. За ним стал тянуться и Ян. Первое "боевое крещение" нашего героя произошло 5-6 мая 1899 года во время протестной акции рабочих в Александровском саду (Рига), где он также участвовал с братом.

Но летом 1900 года Екабс погибает в ходе одного из плаваний. Ян тоже хотел стать моряком, но его мама (Готлиб Дауман, см. фото №2 в посте), тяжело переживавшая смерть старшего сына, была категорически против этого, и вместо мореходного училища в 1901 году Янис поступает в Прибалтийскую учительскую семинарию в Кулдиге. В училище Дауман быстро примкнул к социал-демократическому кружку, а в начале 1902 года он принимается в ряда социал-демократической организации. Янис стал заведующим библиотеки кружка.

Но проучился Янис недолго – на рубеже 1902-1903 годов он был исключен из семинарии как зачинщик акции протеста, произошедшей 6 декабре 1902 года: во время занятий вместо гимна «Боже, царя храни» семинаристы демонстративно запели революционные песни на латышском языке. После этого Дауманом заинтересовалась Охранка, которая начала его преследовать.

Вскоре Янис вместе с другими социал-демократами и со своим младшим братом Ансом организует на рижской бумажной фабрике Фейтля на Югле подпольный революционный кружок.

Через год после исключения из семинарии Ян сдал экстерном экзамены на звание народного учителя и получил вакантное место младшего учителя в Кулдигской учительской семинарии в Мадоне в Венденском уезде Лифляндской губернии (см. фото №3 в посте). Здесь он впервые близко сходится с учителем из северной Латвии Виктором Барбаном, одним из основателей социал-­демократических кружков в Малиенах (центральная Латвия). Их знакомство переросло в большую дружбу. Виктор Барбан был старше и учился в волостной школе на несколько лет раньше Яна. Позднее Барбан учился вместе с Ансом в Псковском землемерном училище и стал другом семьи Дауманов. Именно у Барбана Ян учился партийной работе.

В середине 1904 года начались повальные аресты социал-демократов в Венденском уезде, от которых Дауман был вынужден скрываться в лесу. Затем Ян перебрался в Ригу. Он полностью уходит в революционную работу, активно участвуя в выступлениях рижских рабочих.

Среди организаторов ранее упоминавшегося кружка был преподаватель Рижского политехнического института Янис Приедит, который впоследствии организовал собственную фабричку искусственных мельничных жерновов. Рабочими фабрики были подобраны исключительно социал-демократы, часть которых была членами ранее упоминавшегося кружка. Под выноской этой фабрики в 1905 году была организована партийная подпольная мастерская по изготовлению бомб, в деятельность которой были вовлечены и братья Дауманы. Также в адрес этой фабрики под видом безобидных грузов поступало упакованное в бочках огнестрельное оружие, закупавшееся социал-демократами за границей.

Продолжение следует...

#Ю_П_Гавен

В силу большой нагрузки по учёбе (привет курсовая и кое-что ещё) решил в ближайшее иногда разбавлять свой контент репостами коллег.

Евгений Юрьевич (админ "Историка на полставочки") совершенно верно указывает на истоки будущих обвинений в адрес репрессированных партийных деятелей, в том числе, и за их деяния в годы Гражданской войны путём раздувания и искажения эпизодов, имевших место быть в те лихие годы.

Надо ли перенимать тот опыт в нынешнее время (как в отношении давно почивших, так и живых людей)? Нет, однозначно не надо.

#Поддержка_товарищей

Какой же из всего этого вывод?

Формирование политики памяти путём "игры с нулевой суммой", в которой будут обязательно победившие (первая группа деятелей, о которой помнят и которую уважают) и проигравшие (вторая группа деятелей, на чьё место пришла память о первой группе, которая в лучшем случае – забыта, в худшем – оболгана) недопустимо и неизбежно приведёт к эрозии движения к познанию исторической истины о каких-либо событиях.

#Размышления #ССР_Таврида_1918 #Ю_П_Гавен

Но затем наступает 1936 год, ставший крайне важным для советской историографии Гражданской войны в Крыму. Именно в этот год были расстреляны целый ряд важнейших деятелей крымского истпарта (в первую очередь Юрий Гавен и Владимир Елагин), и в целом именно с 1936-го началось истребление старых крымских большевиков, большинство из которых ранее были очень респектабельными деятелями, вполне заслуженно пользовавшиеся уважением в партии. Некоторые из них считались героями ряда ключевых событий в истории революционного Крыма, и потому в литературе о них писали соответствующе.

Из-за истребления живых героев революционных событий в регионе возник, своего рода, вакуум в героическом пантеоне памяти крымской истории 1917-1920 годов, и его нужно было кем-то заполнить. И здесь очень кстати оказались те самые таврические комиссары. Они погибли в далёком 1918-м, и при всём желании под дальнейшие партийные чистки они не попадут.

Потому с 1936 года ситуация круто меняется – таврические комиссары начинают "бронзоветь", превращаться в исключительно материалы для агитпроповской литературы, тем самым происходит второй, "антиоппозиционный" мемориальный поворот в отношении комиссаров. Их деятельность выставляется исключительно с положительной стороны, а их факт их гибели сакрализируется. Именно на период второго мемориального поворота пришлась установка нового, гораздо более пафосного памятника над братским захоронением комиссаров (1940 год установки, фото №1 в посте) и установкой мемориальной таблички на здании, в подвале которого содержались Слуцкий и Ко (фото №2 в посте).

2) Особый акцент на "вкладе" таврических комиссаров в борьбе с "троцкисто-бухарино-зиновье-левокоммунистическо-фашистскими агентами и предателями", то бишь их противопоставление другим крымским большевикам, успевшими стать жертвами внутрипартийных чисток. Вкупе с новым импульсом в деле популяризации памяти о них это должно было затмить память о, как тогда писалось, «троцкистском бандите, фашистском шпионе» Юрии Гавене и прочих крымских коммунистах, на которых были также налеплены схожие клейма.

Подобной, весьма примитивной и идеологически ангажированной схемой "верные ленинцы Слуцкий, Тарвацкий и т.д vs троцкистские мрази Гавен, Островская и т.д." подменялась более объективная картина противоречий между различными центрами силы в Таврической губернии (севастопольская, симферопольская организации РКП(б), крымские левые эсеры, Центрофлот, институт Главного комиссара Черноморского флота, матросы, сухопутные войска и т.д.), которую стремился вырисовать крымский истпарт. Да, тот же Юрий Гавен был склонен обходить целый ряд острых вопросов об истории Крыма в 1917-1918 годов, которые могли бросить тень на него лично, однако даже несмотря на это крымский истпарт (в том числе и) под его руководством не стеснялся поднимать вопросы, которые показывали ошибки крымских большевиков в целом (и симферопольской, и севастопольской организаций РКП(б)). И это, безусловно, заслуживает уважения. Сталинская историография на подобную саморефлексию уже способна не была.

Все эти пертурбации в переписывании и фальсификации крымской революционной истории имели далеко идущие последствия и оказали негативное влияние на советскую историческую науку эпохи после XX и XXII съездов КПСС (но об этом, впрочем, поговорим как-нибудь в другой раз).

Оцифровки статей из газет возвращаются!
З.Х. Булушев. Революционное движение в Турции и национальный вопрос на окраинах России.
Красный Крым, №81 (115), 15 апреля 1921 г.

vk.com/@rizetov-revolucionnoe-dvizhenie-v-turcii-i-nacionalnyi-vopros-na-okr

Статья повествует о взаимосвязи событий в Турции с национальной политикой в Крыму и, в первую очередь, "крымскотатарским вопросом" в частности. Эти тезисы Зайнуллы Хусаиновича во многом являются продолжением его прошлой статьи.

Отдельно благодарю Никиту Иващенко за выполненную оцифровку статьи.

#Исторические_источники #Крымревком_1920_1921

Некоторые проблемные страницы биографии Юрия Гавена и современного «гавеноведения» наглядно.

#Мемы #Октябрьская_революция_1917 #Крымская_ССР_1919 #Крымревком_1920_1921 #Крымская_АССР_1921_1945

Некоторые претензии к биографиям старых крымских большевиков, с которыми я встречаюсь в комментариях КБК (слава свободе слова в нашем дорогом сообществе!), находятся примерно на таком уровне:

#Мемы #Не_Крым

У меня вышла новая статья!

«К вопросу о статусе Крымской Советской Социалистической Республики в июле 1919 – ноябре 1920 годах»

Ссылка для чтения: https://saf.petrsu.ru/journal/article.php?id=13461
Файл со статьёй также прикреплен к посту.

Предисловие статьи: Целью работы является анализ причин изменения статуса Крымской ССР на протяжении июля 1919 – ноябре 1920 гг. Данная тема является актуальной в связи с обнаружением ряда новых исторических источников по данному вопросу. Автором выделены несколько причин сохранения Крымской ССР. На основе документальных источников автор приходит к выводу о том, что до ноября 1920 г. Крымская ССР не была ликвидирована в связи со стремлением российского руководства возобновить и углубить политику крымских большевиков, проводимую в апреле – июне 1919 г.

Ключевые слова: История Крыма, Крымская ССР, крымские татары, Политбюро ЦК РКП(б), Ю.П. Гавен

Библиографическое описание: Изетов Р. А. К вопросу о статусе Крымской Советской Социалистической Республики в июле 1919 – ноябре 1920 годах // StudArctic forum. 2025. T. 10, № 1. С. 9–16.

От себя добавлю, что конкретизация вопроса статуса Крымской ССР в обозначенный период – важный шаг для осмысления истории большевизма в Крыму в целом. Например, это заставляет задуматься о необходимости более детально изучить историю национального строительства в период фактического существования Крымской республики (1919 года). Также в этой статье впервые вводятся в научный оборот статьи Юрия Гавена из газеты «Жизнь национальностей» за декабрь 1919 и февраль 1920 годы, что, с моей точки зрения, также является важным шагом вперёд в деле изучения биографии этого незаурядного деятеля (не зря я вывел его ФИО в ключевые слова статьи).

Приятного чтения!

Как отмечал сам же Дмитрий Соколов, крымские большевики (и, в первую очередь, Юрий Гавен) стали "отцами" историографии Гражданской войны в Крыму. Крымский истпарт за 10 лет породил целую плеяду статей, чей потенциал научному сообществу только ещё предстоит осмыслить. Эти работы намного объективнее всего того, что писалось про события в Крыму в 1936-1956 годах.

Так отчего же не стоит скорбеть по этим деятелям?

В противном случае, если мы не будем этого делать, то мы оказываемся на одной стороне с теми, кто истребил этих деятелей, кто после них исказил, извратил историю Крыма в годы Гражданской войны. С 1930-х годов в Крыму (и в СССР в целом) начинают доминировать работники вроде Павла Надинского. Который оклеветал Юрия Гавена, и, затем, поддержал депортацию народов Крыма в 1944 году, придумывая ей всяческие идеологические обоснования. Поддержали бы люди вроде Гавена и Хайкевича депортацию? Уверен, что нет. Вот такие люди стали приходить на место истреблённой части ВКП(б). И они по своим предшественникам как раз таки не скорбели.

Лично я вижу чёткую закономерность между 1936 (арест и последующий расстрел многих крымских большевиков) и 1944 (крымские депортации) годами. От извращений социалистической законности (за которую крымские большевики в Севастополе боролись с 1917 года) внутри ВКП(б) до аморального принципа "коллективной ответственности" в отношении целых народов. Поэтому неудивительно, что сталинисты распространяют мнение о "правильно сделали" в отношении и репрессий (внутри и за пределами партии), и депортаций.

Выстраивание чёткой политики памяти в отношении событий 1934-1938 годов – путь, который позволит российскому обществу трезво, а не на эмоциях (подогреваемые сталинистами красного или коричневого оттенков) взглянуть на эти события, их причины и последствия. Также это значительно оздоровит общественный взгляд на депортации 1944 года (которые, скорее всего, не произошли бы, не будь террора 30-х). Внутрипартийный террор стал прологом к террору 1937-1938 годов и событиям 44-го.

Так что защита права на светлую память в адрес большинства старых крымских большевиков – путь укрепления социального и межнационального мира в Крыму, так как это будет одним из шагов по формированию у народов полуострова общего корпуса выдающихся деятелей, объединённых, в том числе, и трагичностью и несправедливости их гибели.

#Контркритика

Историк – это не только про показатели РИНЦевских и ВАКовских публикаций.
Историк – это не только про поездки на научные конференции и уважение в узкокорпоративной среде "своих", таких же исследователей, как они.

Историк – это ещё и про служение обществу, его самым широким слоям. Каждое новое открытие, каждый обнародованный новый исторический источник – это не просто "+rep" в исследовательской среде. Это – наш вклад в общественное осмысление различных исторических событий и периодов. Наша задача, задача историков – сделать это осмысление как можно более научным, точным. Ведь чем более полным будет наше понимание прошлого – тем более достоверным будет его осмысление, а, следовательно, тем более верные шаги будут сделаны в будущем.

Хочу обратиться к другим историкам (как студентам, так уже и выпускникам исторических факультетов, включая кандидатов и докторов наук). Дорогие коллеги! Прошу вас не забывать, что вы – такие же люди, как и остальные. Ваша сопричастность к научной деятельности не делает из вас людей "более высшего сорта". Мы – часть материи социума, плоть от плоти, и очень вредно пытаться от этой материи себя отделить, поставить себя выше неё. Чем более чутко историк ощущает себя частью общества, тем больше пользы он принесёт как учёный.

Хочу обратиться и к тем людям, которые в исторических исследованиях участия не принимают. Я прошу вас, дорогие друзья, уважительно относиться к труду и трудам историков, не порочить зазря имена исследователей. Да, в науке есть те, кто могут ошибаться или даже осознанно врать. Но не стоит этих людей проецировать на всех остальных авторов.

Только крепкая совместная работа научного сообщества с общественностью обеспечит наиболее полную реализацию всего полезного, прогрессивного потенциала исторических исследований.

Поздравляю всех со Всемирным днём историка!

Друзья!

Рад вам представить новый арт с нашей прекрасной и неповторимой Юлей Орионовой – маскотом «Красно-белого Крыма». В самое ближайшее время я его поставлю в приветственный пост-закреп. Как всегда, арт в более хорошем качестве будет в комментариях.

«Маскотизация» исторического просвещения – направление весьма интересно и любопытное. Вполне вероятно, что КБК является едва ли не пионером в этой сфере (если я ошибаюсь – дайте знать в комментариях), поэтому мне пока ещё сложно судить насколько сильно Юля поможет популяризировать наше сообщество среди молодёжи. Но в необходимости работы в этом направлении я уверен, и уверен глубоко. Различные мифотворцы, фальсификаторы российской и крымской истории не стоят на месте и активно модернизируют свои сообщества, стараясь как можно яснее и лучше вещать на массовую аудиторию. Я могу с уверенностью сказать – «Красно-белому Крыму» есть чем ответить всем желающим осквернить историю нашего прекрасного полуострова! Так что в будущем работ с Юлей будет ещё больше.

Сердечно благодарю «Балаган Собаки» за этот шикарный арт.

#Размышления #Юля_Орионова

По поводу резкого увеличения интереса исследователей и властей к теме таврических комиссаров (расстрелянных 24 апреля 1918 года в Алуште крымскотатарскими националистами) в сталинские годы в ближайшее время ждите отдельный пост. Тема противоречивая, непростая, но интересная.

#Мемы #ССР_Таврида_1918

Вчера в очередной раз гулял по западной части Коктебеля, в районе Тепсени. И заметил вот такую картину – сгоревшее деревце, вокруг которого растут красивые цветочки (что за это вид – не знаю, но в комментариях пишут, что лофант). Этот пейзаж натолкнул меня на кое-какие размышления.

Сие деревце – одно из последствий прошлогоднего пожара, бушевавшего летом прошлого года возле посёлка. Оно мертво, но вокруг него вовсю цветёт жизнь. Нечто похожее происходит в исторической науке – как с авторами различных источников, так с самими историками. Если ты был добротным учёным, то какого бы размера ты не оставил научное наследие – оно неизбежно обрастёт вот такими цветочками в лице новых, более качественных исследований. Которые "дожмут" те мысли, которые ты не решился высказать, "додумают" те концепции, к которым ты до конца так и не пришёл. Пусть ты уйдёшь рано и по самой обидной причине (как то деревце, сгоревшее из-за человеческой безалаберности), знай: коль ты творил добротно, то твоё научное наследие будет цвести (пусть и, возможно, не в том виде, в котором изначально ты задумал).

Слава исторической науке ^_^

Подпись (автограф) Юрия Гавена (взята из книги Виктора Еремеевича Баранченко). Просто красиво и со своим вкусом)

#колонка_Гавена #Ю_П_Гавен

Поэтому «Красно-белый Крым» как сообщество, которое напрямую причастно к изучению и популяризации биографии и публицистического наследия Юрия Гавена, категорически осуждает попытку "Молока и красок" приравнять идейного революционера к нацистскому коллаборационисту.

#Критика #Ю_П_Гавен

18 марта – важный день для «Красно-белого Крыма». Помимо того, что в этот день 11 лет назад состоялось воссоединение Крыма с Россией (а без этого события я бы не смог вещать для всех вас), сегодня, 141 год назад, родился Юрий Петрович Гавен (Ян Эрнестович Дауман) – фигура, сыгравшая поистине исторический масштаб в истории Советского Крыма.

Человек, чьё имя оказалось оболгано и предано забвению вплоть до середины 1950-х годов, про которого редко вспоминают левые и которого уважают даже правые. Человек, чьи голубые глаза смотрели шире стен национальных квартир, кто более чем заслуживает своего места в интернационально-ориентированном дискурсе. Для кого Крым стал значить гораздо большее, чем перевалочная база для чьего-либо войска или собственность исключительно одной нации.

В отличие от сталинских времён, сейчас ничто не мешает мне поподробнее рассказать Юрия Петровича, чем я, собственно, и буду постепенно заниматься. А поможет нам в этом работа старого большевика Виктора Баранченко из серии "Жизнь замечательных людей" 1967 года издания. К великому сожалению, больше биографических работ, посвящённых Гавену (исключая работу "Стойкость, неутомимость, отвага" 1988 года издания под авторством всё того же Виктора Еремеевича, где биография Гавена изложена в более сжатом виде), так что будем опираться на это издание, стараясь по возможности отделять идеологизированные выдумки позднесоветского пошиба от исторической реальности, а также, по возможности, дополнять и корректировать слова из этой книги с использованием другой, более научной литературы. В конце концов, Виктор Еремеевич был лично знаком с Гавеном, что представляет для нас особый интерес.

Помимо Юрию Петровичу особое внимание также будет уделено его жене – Арменуи Смбатовне Оввян.

Так что рад вам представить новые рубрики – #колонка_Гавена и #колонка_Оввян : )
Они будут идти параллельно с другими рубриками (например разбором дневника Евсея Гопштейна) и также будут вестись постепенно.

И начать эту рубрику я бы хотел с публикацией обновлённого, тщательно обработанного фото Юрия Петровича, которое было обнаружено руководством сообщества ранее. Фото в хорошем качестве скину в комментарии.

#Объявления #Ю_П_Гавен

Очень грустный мем, на самом деле.

#Мемы #Крымская_АССР_1921_1945

Друзья!
Сегодня последний день опроса. Те, кто ещё не проголосовал – у вас ещё возможность это сделать : )
#Объявления

А пока КБК на каникулах – предлагаю вам почитать статью Арсения Моисеенко, посвящённая реабилитации Николая Бухарина в перестроечные годы. Да и в целом хочу порекомендовать вам канал «Культура неудавшегося транзита», посвящённый эпохе перестройки.

А также снова напомню про проходящий опрос в нашем сообществе!

#Поддержка_товарищей #СССР_1945_1991

Историк Стивен Коэн в политическом клубе имени Николая Бухарина [Набережные Челны, 1989]

Напоминаем также о нашем давнем тексте для портала Vatnikstan о перестроечных инициативах реабилитации Николая Бухарина «сверху» и «снизу», о роли Анны Лариной в этом процессе и фильме Карло Лидзани «Дорогой Горбачёв».

«Дорогой Горбачёв». Политическая и художественная реабилитация Бухарина в перестройку

Оказалось, что всё это время я считал Елагиных отца (Андрея Ниловича) и сына (Владимира Андреевича) одним и тем же человеком (просто с якобы разными инициалами-псевдонимами). Этот глупый просчёт попал в один из моих докладов моего факультетского СНО. Нужные поправки уже внесены в текст изначального поста. Искренне извиняюсь за произошедшую оплошность.

Также напоминаю про проходящий опрос, который продлится до 15 марта включительно и настоятельно прошу проголосовать в нём тех, кто ещё не проголосовал. Для вас это – всего лишь несколько кликов, а для меня, как для руководителя сообщества – очень важная статистическая информация. Рассчитываю на вас, друзья ^_^

#Объявления

В честь 8 марта я хотел выложить какой-нибудь отрывок из "Красного Крыма", посвящённый партийно-советской работе среди крымских татарок, однако с сожалением я выяснил, что нигде их себе не зафиксировал, хотя при работе в архиве подобные заметки в большом количестве. В другой раз, значит.

Наших уважаемых подписчиц (коих по статистике целых 21.6% от общей аудитории канала), да и всех дам в целом – с праздником!

А пока я бы хотел объявить о том, что в ближайшую неделю будет проходить опрос, связанный с тем, какой контент, публикуемых на просторах «Красно-белого Крыма», наиболее вам интересен. В опросе можно выбрать сразу несколько вариантов ответа, на случай если вам нравится сразу несколько категорий постов.

В течение этой самой недели канал уходит на каникулы – надо дописать одну (весьма небезынтересную, кстати) научную статью, и ещё кое-какие вопросы с учёбой решить. А пока настоятельно прошу всех проголосовать – ваш отклик позволит мне улучшить планирование дальнейшей активности сообщества.

#Объявления #Важная_информация #Опрос

Найдено новое, ранее не публиковавшееся (вроде) в Интернете фото Юрия Петровича Гавена. Взято из одной книжки 1930-х годов. Слегка кривоватое, правда, но какое в книге было. Кому удастся его выпрямить – тот будет большим молодцом.

Файл фотографии в хорошем качестве прикладываю в комментариях.

#Фотоматериалы #Ю_П_Гавен

#Мемы #ССР_Таврида_1918

Вчера количество подписчиков «Красно-белого Крыма» преодолело отметку в 500 человек.

Едва ли я могу описать какое значение эта цифра имеет для меня. За целый год КБК совершил огромный взлёт, в который я, порой, до сих пор не до конца верю. Это показывает, что запрос на популяризацию истории Крыма 1910-1920-х годов имеется, и он весьма серьёзный.

Вчерашний юбилей – знак того, что все те силы, которые я вкладывал в свою историко-просветительскую деятельность, в конечном итоге, пропали не зря и нашли своё созидательное, прогрессивное воплощение в лице этого канала. Канала, который теперь читают сотни людей, чем я, несомненно, горжусь.

Однако в этот раз я хочу посвятить поздравительный пост не расписыванию своих эмоций, а кое-чему другому. Я хочу задать вам, моей дорогой аудитории, несколько вопросов, на которые я бы очень хотел услышать ответы в комментариях.

1) Какие посты вам наиболее интересны (научные статьи, оцифровки, мемы, подборки с разбором интересных мне книг, или что-то ещё)?
2) Какие посты вам, наоборот, наименее интересны?
3) Что вы считаете наиболее сильной(ыми) стороной(ами) сообщества?
4) Какие слабости и минусы в работе КБК имеются? Что стоило бы доработать?

Не обязательно отвечать на все вопросы и именно в том порядке, в котором я изложил. Для меня главное – увидеть отклик в комментариях, понять, какие ошибки я совершаю, что мне стоит подправить, а где мне лучше идти прежним курсом.

Жду ваших пожеланий!

#Мемы #ССР_Таврида_1918

Историческая справка: Вильям Спиро – главный комиссар Черноморского флота с марта по 6 апреля 1918 года (в этот день был арестован ВЧК в Москве. Про причины его ареста можно почитать здесь).

#Мемы #ССР_Таврида_1918 #Крымская_АССР_1921_1945

Что мы знаем про советскую национальную политику в годы Великой Отечественной войны? Зачастую эта тема оказывается в тени на фоне военной истории. А между тем, эта тема крайне интересная и заслуживает своего освещения в обществе.

Именно этим и занимается ТГ-канал «Ротный агитатор». В нём вы можете найти плакаты, историческую кинохронику, научные статьи и другие материалы. Особенно много автор цитирует исторические источники (в первую очередь документального происхождения). Однако он также и публикует и отрывки из воспоминаний. В частности, очень интересны вышеприведённые отрывки из книги советского поэта Бориса Слуцкого.

Историко-просветительская деятельность в этом направлении, безусловно, заслуживает поддержки, так что советую подписаться на коллегу!

#Поддержка_товарищей

Собственно продолжение.

Шовинизм распространялся не только на Восток и Юг, но и на Север и Запад. Нежелательным элементом считались поляки, эсты, латыши, хотя отчисление их из дивизий объяснялось формированием соответствующих национальных соединений. На южных фронтах недоверчиво относились к молдаванам, калмыкам.

Был интернационализм, потом стал интернационализм минус фрицы, сейчас окончательно рушилась светлая легенда о том, что «нет плохих наций, есть плохие люди и классы». Слишком уж много стало минусов.

Все это привело к объективному и субъективному разматыванию клубочка национализма.

Но к концу войны самые невоенные нации научились воевать. Уже летом 1943 года дало сносные результаты введение в бой Степного фронта, составленного в значительной степени из степняков Северного Туркестана. Выжившие с начала войны казахи и другие нацмены приучились не только ругаться, но и изъясняться по-русски, вообще говоря, акклиматизировались в окопах. Степняки привыкли к механизмам. Появились и были замечены «хорошо воевавшие» нацменьшинства. Совместное наступление сгладило, а позже стерло общий страх перед фрицем и повысило самоуважение, сначала общее, потом взаимное. Народы сжились — в расчетах, отделениях, экипажах танков и самолетов — и посмеивались друг над другом уважительнее, чем раньше. Наша пропаганда дошла до национальных фронтовых газет, массовой засылки на фронт литературы на национальных языках, наконец, до внештатных инструкторов по работе среди нацменьшинств. Заработали извечные качества русского человека — его антишовинизм. Это, в свою очередь, приблизило его к нацменам. Заграничный поход способствовал сплочению всех наций.

​​Интересный фрагмент рефлексии по поводу национального вопроса есть в книге «Записки о войне» поэта Бориса Слуцкого. В годы войны занимался пропагандой на войска и население противника в составе политотдела 57-й армии. Правда, в тексте получается так, что нацмены научились воевать и понимать русский язык как-то внезапно и чуть ли не сами по себе, и не было никакой работы политорганов в этом направлении. Ну да ладно, как есть уж.

"Война принесла нам широкое распространение национализма в сквернейшем, наступательном, шовинистском варианте. Вызов духов прошлого оказался опасной процедурой. Выяснилось, что у Суворова есть оборотная сторона, и эта сторона называется Костюшко. Странно электризовать татарскую республику воспоминаниями о Донском и Мамае. Военное смешение языков привело, прежде всего, к тому, что народы «от молдаванина до финна» — перезнакомились. Не всегда они улучшали мнение друг о друге после этого знакомства.

Оглядевшись и прислушавшись, русский крестьянин установил бесспорный факт: он воюет больше всех, лучше всех, вернее всех.

Конечно, никто не учитывал отсутствия военно-исторических традиций у евреев, казахов, узбеков, большинства народностей Союза, новизну для них солдатского ремесла — факт основополагающего значения. Забыли также отсутствие машинных, индустриальных навыков у казаха, киргиза, мордовского либо чувашского мужика. Между тем, башкир, простреливший себе руку, обмотав ее наспех портянкой, сплошь и рядом испытывал ощущение степного полудикого человека, внезапно попавшего в ад — в ад сложных и шумных машин, непривычных для него масс людей, неожиданной для него быстроты в смене впечатлений. И он противопоставлял свои способы спасения мефистофельской опытности военюристов и военврачей.

Добавим непривычку большинства южан к климатическим стандартам этой войны.

Результатом этого неучета и забвения явилось определенное противоречие, возникшее между русскими и многими иными. Лейтенанты пренебрегали своими непонятливыми солдатами. Именно тогда бывших «мальчиков», «палочек», «спичек» стали честить «елдашами» и «славянами», причем под последними подразумевались тюрки и монголы. Уже к концу первого года войны военкоматы выволокли на передовую наиболее дремучие элементы союзных окраин — безграмотных, не понимающих по-русски, стопроцентно внеурбанистических кочевников. Роты, составленные из них, напоминали войско Чингиза или Тимура — косоглазое, широкоскулое и многоязычное, а командиры рот — плантаторов и мучеников сразу, надсмотрщиков на строительстве вавилонской башни на другой день после смешения языков.

Офицеры отказывались принимать нацменов. Зимой 1942 года в 108-ю дивизию подбросили пополнение — кавказских горцев. Сначала все были восхищены тем, что они укрепляли на ветке гривенник, стреляли и попадали. Так в то время не стрелял никто. Снайперов повели в окопы. На другой день случайная мина убила одного из них. Десяток земляков собрался возле его трупа. Громко молились, причитали, потом понесли — все сразу. Начались дезертирства и переходы. Провинившиеся бросались на колени перед офицерами и жалко, отвратительно для русского человека, целовали руки. Лгали. Мы все измучились с ними. Нередко реагировали рукоприкладством. Помню абхазца с удивительной японской фамилией, совсем дикого, который ни в какую не хотел служить. Трудно было пугать прокуратурой людей, не имевших представления об элементарной законности. Абхазец по-детски плакал, выпрашивал супу на дальних кухнях. Командиры рот в наказание поучали его поочередно. Бить его, впрочем, считалось зазорным.

Наша низовая пропаганда часто ошибалась на этих дорогах. Восхваляли все русское и мало говорили о своих героях — нацменах — прорусских и антинемецких. Часто политработники подпевали шовинизму строевых офицеров и солдат.

Продолжение ниже.

Так что я вынужден констатировать, что заметки Евсея Гопштейна на этносоциальную тему нужно рассматривать с критической точки зрения, а не как истину в последней инстанции. Нет, конечно, если вы разделяете его этносоциальный расизм, то понятно, что у вас будет соблазн объявить его записи "подлинником" в этносоциальной истории довоенной Крымской АССР и Советского Союза. Однако людям более гуманистических взглядов и тем, кто стремится познать объективную историческую картину, нужно понимать, что этот исторический источник интересен для нас, в первую очередь, как хроника событий и как взгляд на советскую национальную политику с точки зрения её непримиримого противника. Но восприятие этой самой национальной политики исключительно с колокольни (точки зрения) Гопштейна не есть стремление к познанию исторической истины.

В будущих постах из цикла Евсея Гопштейна мы продолжим анализ других отрывков из его дневника, которые с крымскими татарами (и другими народами полуострова).

#Е_Е_Гопштейн #Дневник_начинающего_исследователя #Крымская_АССР_1921_1945

И тут мы подошли к вопросу отношения Гопштейна к советскому варианту модернизации крымскотатарского народа. Если к просветительской (и политической) деятельности Исмаила Гаспринского Евсей Ефимович относился, по меньшей мере, нейтрально (а к ряду его последователей он относился вполне положительно), то деятельность большевиков в отношении крымских татар у него вызывало резкое неприятие. Здесь прослеживается явная приверженность нашего деятеля дореволюционной этнорегиональной политике (исключая, конечно, оную в отношении еврейского народа) когда «каждый сверчок знал свой шесток», каждому этническому и/или конфессиональному сообществу было отведено своё строго определённое место, и вся система держалась на сочетании (в разных пропорциях) административного принуждения и договорённостей центра с национальными элитами. "Родился условный крымский татарин пекарем – ну вот такой его удел, дальше ему никак не подняться" – примерно так мыслил Евсей Ефимович.

А если учесть, что по мнению Гопштейна, сложившая социально-экономическая и политическая система стала итогом исключительно "ломки" старых порядков большевиками, а не краха их как таковых в силу объективно сложившихся условий. По-видимому, мимо него прошёл взлёт крымскотатарского национального движения в 1917 году, который безвозвратно уничтожил старую этноконфессиональную систему управления крымскотатарским народом. Вероятно, Евсей Ефимович не заметил прошёл и восход сопротивления крымских татар, связанный с попыткой вернуть эти самые дореволюционные этноконфессиональные порядки Деникиным (и, отчасти, Врангелем) после июня 1919 года – эти события были больше связаны с представителями военных чинов, нежели с финансовыми работниками (к коим Е.Е. непосредственно принадлежал). Либо же он всё замечал, но в силу сложившихся у него антибольшевистских взглядов, не связывал их с фатальным кризисом старого этносоциального устройства страны.

Зато идея о "ломке" всего и вся большевиками могла возникнуть в голове у Гопштейна в силу военно-политических особенностей установления советской власти в Крыму в годы Гражданской. Если в Центральной России этот процесс был относительно мирным, то в Крыму и в январе 1918, и в апреле 1919, и в ноябре 1920 годов большевики (и их политические союзники) приходили к власти на счёт военных действий, при участии крупных (по меркам региона, в несколько тысяч) сил. Следовательно, и советская национальная политика являлась для Е.Е. не требованиями времени, а очередной "ломкой" устоев, "большевистской прихотью". С нашей точки зрения подобный взгляд, конечно, не является объективным, учитывающим всю историческую картину 1910-1930-х годов.

Выходит, что Евсея Гопштейна можно назвать сторонником этносоциального расизма (социальный расизм, который накладывается на социально-экономические и культурные различия между народами Крыма). Почему? Исторически сложилось, что крымскотатарский народ к 1917 году в массе своей состоял из бедных крымскотатарских крестьян. Крах старой системы вынудил большевиков искать новые подходы к работе с широкими массами этого народа, учитывая их пробудившееся национальное самосознание. И они, в соответствии со своими эгалитарными взглядами, в рамках политики коренизации начали всячески способствовать выдвижению крымских татар в советские и партийные органы власти, на заводы и много куда ещё. Да, эта политика была далеко не идеальна. Но сама идея о том, что социально-экономический и культурный разрыв между различными народами не есть норма, в конечном итоге стала частью современных общечеловеческих ценностей, разделяемые большинством жителей нашей страны. И идея о вовлечении (в том числе и) вчерашних "проводников" специфических гостей юга Крыма в индустриальное общество 1930-х годов для меня не есть что-то плохое (тут вопрос лишь в формах и соотношении естественности / директивности этого самого процесса). Ибо с вовлечением этих людей в это самое общество та самая традиция "проводников" неизбежно уйдёт в прошлое.

С. М. Меметов. Москва и Ангора. (Красный Крым, №71-72 (105-106), 2-3 апреля 1921 г.)

Статья посвящена анализу положения Турции на момент написания материала. То, что её написал левый крымскотатарский деятель Селим Меметов, неудивительно – в период Крымской ССР он занимал пост наркома иностранных дел Крыма, а также входил в Мусульманское бюро Крымского обкома КП(б)У-РКП(б), которое пыталось заниматься революционной деятельностью в Малой Азии. По данным Михаила Владимирского, Селим Мемет(ович) в первой половине 1920-х работал полномочным представителем РСФСР в Турции и даже являлся членом ЦК Компартии Турции. Так что об обстановке в регионе Меметов вполне себе знал.

vk.com/@rizetov-s-memetov-moskva-i-angora

#Исторические_источники #Красный_Крым #Крымревком_1920_1921

⬆️ Я, когда открыл новый пост в ЖЖ Дмитрия Соколова, зажал на клавиатуре Ctrl+F, вбил в поиск "нацио" или "татары", а поисковик нашёл больше нуля результатов
#Мемы

Позволю себе присоединяться к ликованием коллег по поводу публикации в «Яндекс-архивах» полного архива «Известий» с 1917 по 2023 годы с текстовым слоем (пусть и не идеальным).

Для меня эта новость оказалась настоящим праздником – как оказалось, в этой газете неоднократно печатался не кто иной, как Юрий Петрович Гавен. Причём основная доля публикаций приходится с лета-осени 1918 по зиму-весну 1919 года. Причём эти заметки, так или иначе, но связаны с Крымом. Это позволяет нам предположить, что Москва наметила Юрия Петровича в качестве одного из руководителей крымских большевиков ещё до денонсации Брест-Литовских соглашений, а также то, что связь Гавена с Крымом и крымским подпольем длилась очень продолжительный срок (иначе откуда он ещё мог узнавать детальную информацию о событиях на полуострове?).

Обещаю, что эти заметки, рано или поздно, будут опубликованы здесь, в «Красно-белом Крыму».

Также имеются упоминания Гавена в и более поздний период (вторая половина 1919 года, начало 1920-х годов), и с ними я также обязательно поработаю, а с самым интересным – поделюсь с вами. В частности, крайне любопытно, что в «Известиях» (середина 1930-х) имеются упоминания об участии Юрия Петровича в «заговорах оппозиции».

Ещё хочу отметить, что номерах газеты за 1917-1925 года содержится огромное количество упоминаний Крыма в целом. Естественно, что их я тоже буду анализировать и (выборочно) публиковать.

Конечно, в условиях учёбы эти публикации едва ли будут регулярны, да и оцифровка статей из «Красного Крыма» для меня всё же в приоритете, но они в любом случае будут.

#Объявления #Оцифровка

Однако почему у Евсея Ефимовича сложились такие взгляды?

Обратимся к его биографии. С 1900-х годов, после получения должности заведующего симферопольской конторы страхового общества «Россия» между Гопштейном и сотнями тысяч других евреев в Российской империи возникла огромная социальная пропасть. В этот же период, вероятно, были утрачены его социальные связи с более бедными слоями еврейства – ремесленниками, мелкими служащими, меламедами (учителями) и т.д., теми, кто, собственно, революцию и поддержал (если эти связи вообще у него были). А революция и Гражданская война, обрубившие карьеру Гопштейна в качестве руководителя финансовой жизни Симферополя, окончательно закрепили в голове Евсея Ефимовича чёткое противопоставление себя тем евреям, которые были на стороне советской власти. Гопштейн пытался примирить своё отрицательное отношение к революции со своей еврейской идентичностью, и психологически это вполне понятно и объяснимо.

В дальнейшем я планирую разобрать взгляд Евсея Ефимовича на различные слои крымскотатарского народа (и иные народы Крыма) и на советскую национальную политику. Однако к взгляду нашего деятеля на этносоциальные процессы в среде еврейского народа мы также вернёмся, и, вполне возможно, даже в следующем посте из этого цикла.

P.S. Наблюдение Е.Е. про динамику смены евреев представителями других национальностей в партийном и гос. аппарате вызывает интерес и подобное действительно имело место быть, однако это тема для отдельного разговора и потому эта проблема в посте не разбирается.

#Размышления #Дневник_начинающего_исследователя #Национализм #Интернационализм #Е_Е_Гопштейн

А тем временем количество подписчиков «Красно-белого Крыма» достигло отметки в 450 человек!

Очень символично, что эта красивая цифра оказалась достигнута в юбилей канала. Наглядный итог деятельности нашего сообщества за год)

Дальше – больше!

#Объявления

Что значит для меня это сообщество?

Для меня «Красно-белый Крым» – олицетворение моего пути как просветителя. От крайне широких рассуждений на тему красных и белых режимов в Крыму в годы Гражданской войны я, в конечном итоге, пришёл к той теме, которая мне видится крайне близкой с личностной точки зрения – этносоциальная история полуострова в 1910-1920-е годы.

Национальный вопрос традиционно считается крайне сложным. Особенно в истории Крыма и особенно в 20 веке. Среди левых и правых можно найти различные примеры, когда грубые, неосторожные прикасания к этносоциальной истории полуострова приводили лишь к очередному витку взаимной ненависти в различных кругах общественности.

Конечно, КБК едва ли можно назвать образцом вежливости и тактичности в первые месяцы его существования. Но национальный вопрос в Крыму с самого детства был для меня особой, глубоко личной темой. И поэтому на просторах сообщества я всегда старался относиться к нему с уважением, с трепетом, даже когда его изучение не являлось моей первоочередной задачей.

И вот, уже несколько месяцев я веду «Красно-белый Крым» по дорожке просветительской деятельности в сфере этносоциальной истории. Этот путь, с одной стороны, крайне извилистый, коварный, и содержит в себе крутые повороты, опасные обрывы, внезапные оползни. Но с другой стороны, он таит в себе и великолепные виды на древние скалы, красивейшие леса, да прекрасные цветы самых разных видов. Сама же дорога широко освещается крымским солнцем – порой беспощадным в своей яркости или слабости, а порой – предельно ласковым.

Что ещё встречается мне по этой тропе? Люди. Они бывают разные – кто-то встречает мои хождения в штыки; кто-то помогает ситуативно, а кто-то – на постоянной основе. Из последней категории хочу отметить сообщество «Рыжий Мотэле», тематика которого крайне схожа с тематикой КБК. Я не перестаю поражаться тому, насколько схожи мои взгляды со взглядами автора этого канала. И я не устану призывать своих подписчиков призывать подписываться на РМ, ибо считаю, что он заслужил такую же известность, коей обладает КБК, а возможно даже и более широкую популярность – в ряде аспектов мой коллега будет подкован лучше меня.

Куда же, в конечном итоге, наше сообщество выведет дорога этносоциальной истории Крыма? Вопрос хороший. И рано или поздно ответ на него будет дан. Но потом. А пока же надо стараться учитывать все те ошибки, которые КБК совершает в этих хождениях, а также примечать на будущее удачные манёвры. Трудность пути не есть повод останавливаться и разворачиваться назад, так что нам остаётся лишь сказать «полный вперёд» – постигать новые тайны и развеивать туман неизвестности вокруг различных исторических событий.

Конечно, как руководитель «Красно-белого Крыма» я человек, обладающий не самым простым характером. Я бываю излишне эмоциональным, нервным. Но КБК для меня – то сообщество, где моё непростое «я» пытается служить общественным интересам, вести созидательную, просветительскую деятельность, и куда это «я» вкладывает то светлое и доброе, что в нём есть. И по-моему, у меня неплохо получается.

Исследователь этносоциальной истории Крыма 20 века должен обладать холодным разумом и горячим, чутким сердцем. Только такие авторы смогут превратить крымскую историю из разъединяющего фактора в фактор, объединяющий и скрепляющий десятки народов Крыма и России.

С днём рождения, «Красно-белый Крым»!

#Размышления #Дневник_начинающего_исследователя

Поучаствовал в одном объединении. Особенно рад тому, что встал в один ряд с такими заслуженными историко-просветительскими сообществами, как «Petroworkers» под руководством Егора Мишина и «Большие пожары» за авторством кандидата ист. наук Константина Тарасова ^_^

#Поддержка_товарищей

Итак, в ходе самых быстрых переговоров в истории левого дискурса, мы решили создать своё небольшое объединение, встречайте:

LEFT UNDERGROUND... (Или по-нормальному — подпольные левые)

● ● ●

◆ Простая философия — Небольшие философские рассуждения юного диалектика на небольшом философском канале

◆ Большие пожары — Человеческое измерение Первой мировой войны, Российской революции 1917 года и Гражданской войны - в науке, искусстве и политике.

◆ Студент-психолог — Ученические заметки о научной психологии, классической филолософии и их неразрывной связи.

◆ True Levellers — Искусство в сопротивлении, через теоретические концепции и критический анализ позднего капитализма, сквозь призму современной и не совсем философии.

◆ Грамши без фальши — Нерегулярно и анонимно — на идеологические и политические сюжеты из истории и современности

◆ marxist studies on neuro-systems — Критика нейрокапитализма и медикализма в психологии, неклассические независимые марксистские исследования.

◆ Реtroworkers — История рабочих и промышленности Питера в (авто)биографиях и воспоминаниях, книгах и документах, заметках и видео.

◆ Красно-белый Крым — этносоциальная история Крыма в 1910-1920-х годах (и позднее), а также различные сочетания национального и интернационального на крымском примере.

Итак, что нужно понимать по итогам изучения биографии Гопштейна в озвученный период? В результате Октябрьской революции и Гражданской войны наш деятель стал одним из тех, кто проиграл по итогам этих событий, а не выиграл. И советский строй едва ли мог вернуть Евсею Ефимовичу былое положение одно из ведущих симферопольских, как сейчас бы сказали, финансовых «топ-менеджеров». Отсюда и идёт нелюбовь Гопштейна, с одной стороны, к ВКП(б) и советскому строю в целом, и, с другой, к более широким слоям населения, которые от революции выиграли.

В следующих постах цикла ждите анализ уже конкретных отрывков из воспоминаний Евсея Ефимовича.

#Размышления #Дневник_начинающего_исследователя #Е_Е_Гопштейн

Биография Евсея Гопштейна в 1885-1937 годах: краткий анализ

Итак, начнём наш новый цикл постов!

По имеющейся информации, Евсей Ефимович родился в 1885 году, в Симферополе. Его родители были евреями-переселенцами, по материнской линии – из Киевской губернии, по отцовской – из Виленской губернии. Окончив школу в 12 лет, учился базовой грамотности и прикладному черчению. В 1899 году переселился к родственникам матери в Киев, где работал чертежником в технических конторах и на машиностроительном заводе.

В 1901 Евсей Ефимович году вернулся в Симферополь. Не имея возможности найти работу в качестве чертежника, он поступил в частную контору, владелец которой также был страховым агентом. Навыки чертежника позволили Гопштейну готовить страховые планы. Познакомился с основами бухгалтерского учета.

Затем Евсей Ефимович устроился в страховое общество «Россия», где стал заведующим симферопольской конторы, которая подчинялась местному отделению Азово-Донского банка. Считаю этот момент в биографии нашего деятеля одним из ключевых.

Страховое общество «Россия» являлось лидером в сфере добровольного страхования в дореволюционной России. К концу общества 1913 года составлял 100 млн. рублей. Азово-Донской банк также не бедствовал – к 1917 году размер его акционерного капитала составлял 60 миллионов рублей, что делало его одним из крупнейших банков Российской империи. Таким образом, Гопштейн оказался в крайне прибыльной сфере, особенно если вспомнить, что Симферополь являлся столицей Таврической губернии. Его социальное положение в дореволюционный период было многократно лучше, чем у подавляющего большинства страны.

За время работы руководителем городского отделения страх. общества «России» наш деятель познакомился с Моисеем Розенштейном, местным купцом и заведующим отделением Азово-Донского коммерческого банка в Симферополе, а также членом симферопольской городской управы. Знакомство с этим человеком дало возможность Евсею Ефимовичу осенью 1917 года стать заведующим финансово-бюджетной частью Симферопольской городской управы. Чем являлась городская управа? Это был исполнительный орган городского самоуправления (избирался городской думой). Таким образом, Гопштейн контрорировал, ни много ни мало, финансовую сторону жизни губернской столицы. Это обстоятельство укрепило его положение в обществе (даже если мы учтём, что он получил эту должность в условиях катившейся в пропасть февралистской России), а также открывало перед ним широкие горизонты дальнейшего карьерного роста. Казалось бы...

Но потенциальный взлёт Гопштейна оказался прерван Октябрьской революцией. А после неё канули в лето и прошлое место работы Евсея Ефимовича – сначала был национализирован Азово-Донской банк (в декабре 1917 года декретом ВЦИК), а затем и страховое общество «Россия» (в конце февраля 1919 года). Что любопытно – если в городской управе наш герой работал «до победного», вплоть до окончательного установления советской власти в Крыму в ноябре 1920 года, то в советских органах власти в первый и второй периоды (январь-апрель 1918 и апрель-июнь 1919 годов соответственно) он нигде не фигурирует. Сознательно ли он не работал в советских органах власти или же его также сознательно в них не пускали – вопрос хороший, и ответ на него я вам дать пока не готов. Но тем не менее.

После установления в Крыму в ноябре 1920 года большевистской власти Гопштейн перестал быть заведующим финансовой частью Симферополя, но продолжил некоторое время принимать участие в финансовых органах управления Крымской АССР. С начала 1930-х годов он стал заведовать коммунальным хозяйством крымских городов, вносил свой вклад в развитие экономики и культуры Симферополя в 1920–1930-х годах. Одновременно с этим вел широкую крымоведческую деятельность, готовил работы по истории и библиографии Крыма. Но более у Евсея Ефимовича не было возможности на дореволюционные позиции в социальной иерархии.

Не все, конечно, могут согласиться с моей трактовкой сего мода (а некоторые и могут вообще счесть это "культурной ересью", особенно некоторые левые и люди более старшего возраста), что вполне нормально. Но такова моя точка зрения. Можно, конечно, сказать, дескать "да это мод на, чёрт возьми, визуальную новеллу, смысл там что-то искать? Лучше что-то интернациональное из прошлого века почитать". Действительно, к наследию интернациональной (в случае с 20 веком – в первую очередь советской) культуры мы должны обязательно обращаться (особенно много на эту тему мой более старший коллега из «Рыжего Мотэле» пишет, почитайте). Однако и в современных объектах культуры мы должны искать и чётко обозначать то интернациональное, что в них есть. В том числе и в визуальных новеллах, да. Ибо они крайне близки к молодёжи, а умение работать с молодыми многого стоит.

Да и что поделать, если прочтение БКРР после перерыва в несколько лет вызвало навязчивую, отзывающуюся тяжёлым звоном в голове мысль:

...где же наше место?

#Размышления #Интернационализм

И тут мы плавно подходим к другой теме – а как, собственно, таким, как Мику себя самоидентифицировать в странах бывшего СССР? В БКРР, понятое дело, этому вопросу внимания не уделили, да и в целом про Мику / Машу в реальном мире мы ничего не знаем кроме того, что она преподаёт музыку в школе. В Советском Союзе полукровкам, понятное дело, в плане самоидентификации было легче – они могли преспокойно называть себя "советскими", и их бы никто не осудил (кроме каких-нибудь националистов). Но сейчас в обществе нарастает тенденция на замыкание в национальных квартирах, из-за чего тебе всё чаще тебе предлагают выбрать одну нацию для самоидентификации (а наличие двойной самоидентификации воспринимается некоторыми, как минимум, с недоумением). Гражданская нация в России развита крайне слабо – сейчас нету того "зонтика" с ушками, как у Мику, под который могли бы прятаться дети многонациональных семей.

Если и раньше концовка мода оставляла светлую грусть, то сейчас ещё и остаётся чувство некого беспокойства за Мику. Конечно, разработчики мода чётко показали, что события БКРР оканчиваются в конце 2018 года. Но, как я уже выше писал, спустя 7 лет ситуация несколько изменилась. Эмигрировать в Японию однозначно не вариант – там нелюбовь к полукровкам очень и очень серьёзная. Но и в России всё чаще звучат лозунги вроде "Россия для русских". Что делать такой девушке, как она? Ассимилироваться в русскую культуру (в соответствии с концепциями русских националистов)? Но доля японского начала в Мику / Маше настолько значительна, что её ассимиляция будет равносильно подавлению, стиранию значительной части её личности (тоже самое можно сказать и по отношению к возможной ассимиляции нашей героини в культуру японскую).

Подобные мысли после концовки БКРР бьют по мозгам гораздо сильнее, чем лихо закрученные сюжеты в «Доки-Доки» или Мисайде (которые, кстати, тоже достойны отдельных постов в КБК). Конечно, в 2015-2018 годах авторы мода подобные посылы едва ли закладывали (ибо тогда и вопрос национализма стоял не так остро, ибо середина 2010-х – период его упадка и активного административного давления на оный, в первую очередь русский), и на тот период они действительно писали именно что лёгкое развлекательное чтение. Но уже после выхода первых эпизодов и особенно после окончания разработки "Булок" эта модификация начала не только развлекать людей, но и пробуждать в их головах иные мысли. Кому-то воспоминания о моде помогли отслужить в армии, кого-то побудили изменить свою жизнь к лучшему, кого-то и вовсе побудило взять в руки гитару.

Ну а сейчас БКРР и вовсе можно считать вполне себе ретранслятором интернационального дискурса – пример тамошней Мику наглядно показывает, что интернационализм не есть нечто "безродное", и его величие состоит в признании права людей на многородство, на принадлежность сразу к нескольким нациям и культурам. И сочетание, переплетение разных национальных культур в одном человеке обогащает его внутренний мир, но при этом ни в коем случае не делает его каким-то "неполноценным".

Поэтому при анализе тех же "Булок" нужно учитывать, с одной стороны, мотивы авторов, закладываемые ими в мод, а с другой, общественное восприятие этого самого мода и то, какие мысли пробудил БКРР у своих читателей. Времена ревущей «ждановщины» давно прошли – прогрессивность и реакционность тех или иных произведений определяется в большей степени теми смыслами и посылами, которые видятся в нём широкой общественностью. Отсюда вытекает и то, что, по моему мнению, в нынешних условиях "булочная" Мику вполне может стать одним из "маскотов" для представителей интернациональной культуры (в первую очередь молодых) на постсоветском пространстве (наравне с той же Юлей Орионовой, например, хотя и Юлька связана, в первую очередь, с народами Крыма), а бело-бирюзовые полоски вполне могут превратиться из локального мема фанатов мода в её символ (или один из символов).

Про Мику из «Булок, кефира и рок-н-ролла» и самоидентификацию

Уверен, что большинство из молодой части аудитории слышали про «Бесконечное лето» и знакомы с сюжетом этой визуальной новеллы. Позволю даже себе допустить, что часть людей читали модификацию к БЛ под названием «Булки, кефир и рок-н-ролл». Лично я знаком и по нескольку раз даже его перечитывал. Последний раз закончил его перечитывать буквально неделю назад. Отношение к моду у меня менялось от положительно к отрицательному и, теперь, снова к положительному.

Мод разрабатывался с ~2014-2015 годов и по ноябрь 2018-го.

В летосфере (сообществе фанатов БЛ) принято хвалить "Булки" за тёплую атмосферу и хороший текст. Но так как у нас сообщество всё-таки в том числе и про пересечение лично-национального с обще-интернациональным, то хочу сделать особый акцент на Хатсуне Мику – главной звёздочке мода.

Для начала хочу заметить, что главный сценарист мода, Рекорд Надоев, в споре с группкой догматиков (к коей когда-то принадлежал и я, каюсь) сказал, что БКРР "легкое развлекательное чтение". Но, как мы знаем, на объекты культуры и науки значительное влияние оказывает социально-экономическая обстановка, в которой они были созданы, и судить их надо по меркам времени, когда они вышли на свет. Также хочу отметить, что с годами посыл тех или иных произведений может меняться, и по прошествии времени они могут вызывать не только те мысли, которые автор хотел пробудить в своих читателях.

Продолжим. К слову – дальше пойдут спойлеры к моду!

Как мы знаем (ещё из оригинального БЛ) Мику родилась в семье японки и советского инженера. В БКРР, где образ Хатсуне был серьёзно доработан, из текста видно, что папа, вероятнее всего, русский (во всяком случае именно такое впечатление у меня сложилось). В конце мода мы также выясняем, что Хатсуне, как и Семён, попаданец. Таким образом выходит, что Мику родилась в ~1980 году (как и всё тот же Семён). Если мы сопоставим информацию из игры, то выходит, что в СССР она переехала в ~1991-м. То есть как личность она формировалась в 1980-1990-е годы, сначала в Японии, затем – в постсоветской России.

Едва ли Надоев стремился это намеренно показать, но так уж вышло, что "булочная" Мику – крайне интересный пример персонажа, выросшего в советской / постсоветской многонациональной семье (и который при этом является ментально здоровым).

Мику вполне естественно воспринимает свои русское и японское начала. Она с теплом вспоминает и маму, и отца; и детство в Японии, и жизнь в России. Причём её многонациональность прописана не прям сильно глубоко, но крайне естественно, и не выглядит чем-то фальшивым. Особенно интересно то, что в моде ни она сама, ни люди вокруг почти ни разу не причислили к какой-либо национальностей (хотя акцент на её японские корни более серьёзный, чем на русские). Тот же Семён в 14-м дне (если я правильно запомнил) называет её советской пионеркой – определение вполне себе многонациональное. Было б крайне любопытно намеренно ли сценарист не записывал её в "японку / русскую", или же это вышло случайно. Любопытно, но, впрочем, необязательно.

В "Совёнке" (который в рамках мода вписан в местный альтернативный вариант не разваливающегося, но культурно демократизирующегося СССР) нет и намёка на национальную дискриминацию Мику – все воспринимают её как свою. Как полноправную, опять таки, советскую пионерку, как человека из их коллектива.

Я бы мог привести кучу цитат в подтверждение своих слов, но тут, как говорится, лучше 1 раз увидеть, чем 100 раз услышать – почитайте мод и сами убедитесь.

У меня появилось немного свободного времени, так что появилась возможность выпустить пост. Это, впрочем, не означает гарантированное увеличение их частоты в ближайшее время.

Некоторое время подумав, я решил вместе с вами взяться за разбор воспоминаний ранее упоминавшегося Евсея Гопштейна, связанные с этносоциальной историей Крыма в 1910-1940-е годы. Заинтересовался я, в первую очередь, из-за тех отрывок, которые публикует в своём ЖЖ уважаемый Дмитрий Соколов (и я ему благодарен за наводку на столь интересный исторический источник).

Когда я полистал эти воспоминания сам, я понял, что их разбор будет очень кстати для нашего сообщества.

Сразу уточню – я планирую затрагивать записи, сделанные в 1938-1941 годах (до начала Великой Отечественной, исключая случаи, когда записи, сделанные после начала ВОВ, повествуют о событиях прошлых лет), которые связаны именно и только с этносоциальной историей полуострова в первой половине 20 века.

В первую очередь я буду стараться раскрыть логику мыслей Евсея Ефимовича, как он приходил к своим взглядам на межнациональные отношения в Крыму (а он явно не был сторонником советской нац. политики и советской власти в целом), а также то, насколько можно вообще верить его записям, связанными с данной проблематикой. Будет интересно сравнить рефлексии Гопштейна с, например, мировоззрением Исаака Хайкевича – тоже еврея, но при этом имевший колоссальные отличия в политических взглядах.

С учётом того, что я сейчас одновременно читаю фундаментальную монографию Терри Мартина «Империя "положительной деятельности". Нации и национализм в СССР, 1923-1939» (вышла в 2002 году, издана на русском 9 лет спустя) и вышедший в 2024-м «Форпост союза на юге: Очерки истории Крымской АССР (1921–1945 гг.)», думаю, сопоставление материалов из этих работ с историческим источником личного происхождения позволит показать всю противоречивость, с одной стороны, советской нац. политики в Крыму в довоенные годы, а с другой стороны, восприятия Гопштейном этой самой политики. Думаю, подобный анализ выйдет очень интересным ^_^

Первый пост из нового цикла будет посвящён биографии Евсея Ефимовича (в довоенные годы) – на мой взгляд, без анализа оной едва ли возможность понять мыслительный процесс человека, его психологическое состояние.

#Объявления #Важная_информация #Е_Е_Гопштейн

Друзья!
В ближайшее время частота постов упадёт. Как я уже ранее сообщал – у меня началась учёба, и я буду занят ею, а также курсовой и сразу несколькими научными статьями.

Контент для КБК будет выходить и дальше – в частности уже на 70% оцифрована большая статья Селима Меметова "Москва и Ангора" из "Красного Крыма" (за 2-3 апреля 1921 года). Просто он будет не так часто, как в январе и и до 10 февраля.

К марту, вероятно, ситуация станет полегче.

Прошу отнестись с пониманием)

#Объявления #Важная_информация

«Рыжий Мотэле» выдал, на мой взгляд, шикарный анализ ранее опубликованной статьи Исаака Хайкевича «Основной крымский вопрос». Не могу не поделиться им с вами.

#Размышления #Поддержка_товарищей

И, наконец, последний момент – о двух уклонах среди коммунистов: с одной стороны, недооценка национальных особенностей малых народов, пренебрежение имя, взгляд на них свысока; с другой стороны, преувеличение этих особенностей и забвение классового подхода в пользу общенационального. Несмотря на то, что сам Хайкевич позже впал в ересь, присоединившись на некоторое время к оппозиционной группировке «Рабочей правды», и в итоге был репрессирован, озвученная им установка насчёт «борьбы на два фронта» в национальном вопросе – против великодержавного шовинизма и местных национализмов – была составной частью генеральной линии партии вплоть до второй половины 1930-х годов (в случае с евреями это формулировалось как «против антисемитизма и еврейского шовинизма»). А сам тезис о том, что конкурирующие национализмы разных наций взаимно подпитывают и укрепляют друг друга, остаётся безумно актуальным и сегодня, вне зависимости от того, как оценивать большевиков вообще и раннесоветскую национальную политику в частности.

#1920е #национализм #интернационализм #СССР #большевизм #национальнаяполитика

Очередной ценный источник опубликован на канале «Красно-белый Крым». Автор статьи, Исаак Маркович Хайкевич, хотя сам и еврей, но статья его посвящена крымским татарам, и она хороша тем, что наглядно демонстрирует общие принципы советской национальной политики в раннесоветский период.

Прежде всего, стоит подчеркнуть тот контекст, который был понятен тогда и не всем понятен сейчас – эти самые нацменьшинства, хотя каждое по отдельности и было меньшинством, все вместе составляли более половины населения Российской империи. При царях «каждый сверчок знал свой шесток», каждому этническому и/или конфессиональному сообществу было отведено своё строго определённое место, и вся система держалась на сочетании (в разных пропорциях) административного принуждения и договорённостей центра с национальными элитами. После революции эта система рухнула, новую нужно было создавать с нуля. Отсюда вполне понятна та задача, которая у Хайкевича обозначена как «развитие и укрепление советской государственности согласно национально-бытовым условиям» каждого из нацменьшинств, то есть «формирование действующих на родном для населения языке и составленных из людей местных суда, администрации, органов хозяйства, органов власти, развития на родном языке прессы, школ, театров, клубов, курсов […] и вообще культурно-просветительских учреждений» (всё это в 1920-е и первой половине 1930-х годов делалось, в частности, в еврейских национальных районах и сельсоветах на Украине, в Белоруссии и в том же Крыму). Это не прихоть большевиков, а необходимость, без которой в новых условиях (когда традиционная легитимность уже не работает) невозможно было бы ни сохранить многонациональную страну, ни обеспечить в ней власть коммунистической партии.

Второй важный момент – о соотношении классового и национального. Опять-таки, у Хайкевича это проговорено как нечто само собой разумеющееся, но это необходимо подчеркнуть как общий принцип большевистской политики, заменив в его фразе «татар» на «нацменьшинства вообще»: «Не втягивая трудящихся [нацменов] и [национальную] интеллигенцию, мы тем самым оставляем в полной силе влияние эксплуататорских элементов [малых народностей]». Горизонтальная солидарность против вертикальной. Если в глазах «нацменов» коммунисты будут восприниматься исключительно как «русские», то есть «чужаки», это лишь укрепит вертикальную солидарность между низами и верхами внутри нацменьшинств. А для победы горизонтальной солидарности нужно, чтобы низы нерусских народов воспринимали коммунистов как «своих» – говорящих на их языке, знающих их жизнь, относящихся к ним как к равным и т.д., а не как носителей старого имперского централизма.

Акцент большевиков на этой задаче связан не только с количественным преобладанием «нацменов» среди жителей империи, но и с тем, что эта работа требовала намного больше трудностей, чем работа среди великорусского населения, в силу того, что большевизм возник и сформировался именно как явление русской политической культуры (при всей той роли, которую играли в нём выходцы из отдельных нацменьшинств), и его главной социальной базой был преимущественно великорусский пролетариат крупных промышленных центров. И это третий значимый момент в статье Хайкевича – указание на сравнительную отсталость нацменов по шкале пролетаризации. «Народ отсталый, народ кустарей, мелких производителей» – эта характеристика применялась не только к крымским татарам, но и к тем же евреям (трудящиеся низы которых в подавляющем большинстве работали в мелких мастерских, где грань между наёмным рабочим, самозанятым и мелким хозяйчиком была очень подвижна). В этом смысле понятна и часто проводившаяся большевиками аналогия между национальным вопросом и крестьянским вопросом.

В. Хайкевич. Основной крымский вопрос (Красный Крым, №89 (123), 26 апреля 1921 г.)

Пожалуй самая интересная статья из апрельской подборки «Красного Крыма», вышедшая из-под пера многократно упоминавшегося мною Исаака Марковича Хайкевича. Эта статья хорошо демонстрирует его познания этносоциальных особенностей Крыма и крымских татар, которые, однако, сочетаются с преданностью коммунистическим взглядам и стремлением бороться как с русским, так и с крымскотатарским национализмами.

vk.com/@rizetov-v-haikevich-osnovnoi-krymskii-vopros

#Исторические_источники #И_М_Хайкевич #Крымревком_1920_1921

Снова на учёбу, снова в Симферополь... и снова наука, да.

Вкину вам в форме мема анонс статьи (которая, скорее всего, выйдет не раньше 30 июня), которую мы задумали с моим замом ещё в начале февраля. Материалы "дело Спиро" (Вильям Спиро – Главный комиссар Черноморского флота 20 марта – апрель 1918 г.) вкупе с другими историческими источниками рискуют окончательно перевернуть восприятие истории Республики Тавриды и Таврического губкома РКП(б) в марте-августе 1918 года. Этот поворот уже наметился в моей публикации про причины образования ССР Тавриды, но в новой статье этот поворот будет, вероятно, углублён. Хотя может выйти и самокритика своих прошлых гипотез, кто знает)
Дело ещё не до конца обработано.

А так – ждите летом волну мемов и постов про левых эсеров и лично Вильяма Бернгардовича. Персонаж очень мемный и очень интересный. С тематикой канала он связан не прямо сильно, но в условиях скупости информации про его в Интернете мы с замом считаем, что про него определённо стоит рассказать)))

#Мемы #Объявления