Две абсолютно разные клинические ситуации и два абсолютно разных отношения.
Мужчина, 59 лет, ещё неделю назад стал замечать, что его левая рука и нога работают с перебоями – они как-то подкашиваются, наблюдается слабость, периодически даже приходилось волочить ногу. Но он не придал должного значения своему здоровью, так как младшего сына нужно было отвезти на соревнования в город Орёл. Так он сел за руль, провёл неделю в Орле, благополучно вернулся с сыном домой в Калугу. Рука и нога по-прежнему оставались слабы. Любимая супруга заметила, что речь её мужа стала какая-то размазанная, что-то с ним не так, и настояла на том, чтобы он посетил невролога. На утро родной брат на машине отвёз его в поликлинику, где невролог сразу же заподозрил инсульт. Вызвал СМП — я приехал на вызов. Действительно, левые конечности были слабее, нежели правые. Мужчина передвигался сам и даже отказался от помощи, чтобы дойти до машины.
С диагнозом «инсульт» его отвезли в городской сосудистый центр. Пока снимали ЭКГ, измеряли давление, ставили вену, вводили препараты, вышеупомянутый брат стоял на улице возле машины и весь извелся от переживаний. Он поехал следом за нами в больницу, тысячу раз поблагодарил, интересовался, что будет дальше с братом и как со своей стороны тот может помочь.
Вечером того же дня вызвали меня к бабушке с клиникой инсульта, но уже острой: с нарушением сознания, правосторонним парезом, опущением губ и давлением 220. Вызвала соседка, пришедшая в гости к бабушке, которая проживала одна, и позвала ту на чай в назначенный час. «Пожаловалась мне на высокое давление, закрыла дверь, упала в коридоре и захрипела», – так описала случившееся с пожилой соседкой.
— Мы позвонили в скорую, позвонили его сыну, но он в Москве, сказал, что ничем не могу помочь; затем набрали племяннице, та должна подъехать, – ещё поясняла соседка.
В тот момент, когда я, вместе со случайным прохожим, транспортировал пациентку на мягких носилках с четвёртого этажа в машину, приехала племянница. Я объяснил, что у бабушки, вероятно, инсульт, и что повезём её в больницу; вам, как родственнице, желательно поехать с ней, чтобы сообщить все данные и обсудить с врачом, что нужно для бабульки. «У меня у самой сопли, никуда я не поеду, я сама больная!», – таким был ответ племянницы.
Уговаривать и читать нотации я не стал. Вообще в тот день было настроение такое, что ни с кем не хотел спорить. Даже, заехав в областную больницу для перевозки пациентки в инфекционный стационар, когда я спросил в приёмном: «Как пройти в реанимацию номер 4?» и услышав в ответ: «Молча!», с невозмутимым лицом, никак не отреагировав, что на меня не похоже, я действительно молча пошёл искать в лабиринтах областной больницы нужную реанимацию. «Нервы целее будут», – подумал я.
Я это всё к чему? А, впрочем, чего объяснять – итак, всё понятно. Есть люди с хорошими родственниками, а есть одинокие люди, несмотря на наличие семьи.
P.S. У мужчины из первой истории обнаружили хроническую субдуральную гематому, и в тот же день его успешно прооперировали нейрохирурги. Как он получил эту гематому? Якобы, ещё в начале января он упал, после чего через два дня делал КТ, на котором всё было «чисто». Теперь это уже не важно. С родственниками ему повезло, реабилитация пройдёт успешно, чего не могу сказать о пожилой женщине с инсультом.