Если попробовать выйти за привычный взгляд на эксперименты Харлоу, то станет возможным нащупать границу их применимости и их ценность.

Давайте без идеализации и романтизма опишем, что эти эксперименты иллюстрируют?

Что для крошечной обезьянки теплый и комфортный контакт предпочтительнее еды, и что теплая и уютная модель привлекательнее жесткой, но кормящей.

That’s all.

А чего они нам не показывают?

Они не показывают и не описывают все возможные линии развития депривированого детеныша обезьяны, которые — с великой долей вероятности, — будут патологичными.

Теплый контакт есть. Но нет ни стимулов, ни обратной связи, ни коммуникации, ни эмоционального обмена, словом, ничего ценного и питательного для психики.

Мы постоянно забываем, что эти опыты раскрывают лишь часть сложной картины живой психики. Выбор в пользу «мягкого комфорта» в условиях лаборатории не отражает условий и характера полноценного развития, которое требует множества (!!!) факторов, выходящих за рамки одной лишь привязанности.

А что нам известно о будущем этих обезьян?

Подопытные обезьяны, росшие с «теплой мамой» демонстрировали выраженные нарушения: по всем сферам функционирования от трудностей в коммуникации с сородичами и агрессии до неспособности формировать здоровые связи во взрослом возрасте (и изрядно порушенной сексуальности). Они были, говоря прямо, недееспособными членами обезьяньего общества.

Так что одно исполнение потребности в привязанности отнюдь не означает, что дальше все будет окей.

...У людей есть сильная склонность совершать злые поступки, чтобы сдержать тревогу. Тем не менее, хотя склонность творить зло является врожденной, существует и соответствующая тенденция восстанавливать, снова делать целым то, что было расщеплено или разорвано на части.

Теория репарации Кляйн представляет собой один из ее наиболее важных вкладов в теорию и практику человеческого развития (Klein, Riviere, 1937; Clegg, 1984).

Кляйн утверждает, что, хотя люди действительно расщепляют свое понимание хорошего и плохого, они также вступают в стадию или занимают «позицию», как она это называет, в которой они интегрируют свое некогда расщепленное восприятие окружающего мира.

Эту тенденцию можно рассматривать как одно из проявлений растущей способности психики интегрировать восприятие и чувства по мере ее развития.

Конечно, если бы Кляйн произвольно предположила наличие «интегрирующей» тенденции в противовес «расщепляющей» тенденции, ее вклад был бы не столь значительным.

Важность ее теории заключается в том, что она показывает, что тенденция к интеграции осознания хорошего и плохого коренится в эмоциональной структуре.

Хотя у нас есть тенденция или валентность интегрировать наши различные восприятия по мере развития, сама интеграция продвигается вперед благодаря депрессивным переживаниям.

Мы входим в то, что Кляйн называет депрессивной позицией, потому что понимаем, что люди, которых мы ненавидели, — это люди, которые также внесли свой вклад в нашу жизнь, люди, которых мы также любили.

Парадигмой этого понимания, утверждает Кляйн, является осознание ребенком того, что образ его ненавистной матери и образ его любимой матери (пресловутые плохая и добрая ведьмы из сказок) — это образы одной и той же матери.

Это осознание порождает чувство раскаяния, стыда и вины. Мы понимаем, что причинили боль (как в уме, так и в реальности) тем, кто заботился о нас.

Кляйн предполагает, что люди в состоянии справиться с депрессивной позицией, если они могут сдерживать тревогу, возникающую при интеграции образов хорошего и плохого, и если они могут выносить чувство стыда.

Но если тревога их одолевает, они регрессируют в «параноидно-шизоидную» позицию, позицию фундаментального расщепления и отчуждения.

Ларри Хиршхорн. Внутри рабочей среды. Психодинамика организационной жизни / Перев. с английского О. Гончаровой и Т. Ежовой. — М.: Издательство Beta 2 Alpha, 2025. — 352 с.

#психоанализ
#кляйн

Прям идеальное свидание будет, не иначе.

Люди так не разговаривают.

Избегающий тип: «привычно получать то, что хочу, а не то, в чем нуждаюсь»

Да ничего больше не требуется. Ни еда, ни вода, ни развитие, ни исследование, но свобода, ни компетентность, ни сенсорная нагрузка — лишь бы привязанность была. А уж какая она будет по качеству… не важно это. Все это суета сует.

Главное, чтобы была привязанность. Твердо и четко.

Если что, это сарказм и выпад в сторону Нордона Гьюфельда.

С праздником Пасхи! С весной в душе!

Ссылка на ZOOM
>> https://us06web.zoom.us/j/81588758559?pwd=OMnZTwizou7hMdU5yYbMkDTfAq4Fhv.1

Meeting ID: 815 8875 8559
Passcode: 974514

Ссылка на Ютюб
>> https://www.youtube.com/live/dQVOXo4OyMs?feature=shared


ЯВКИ-ПАРОЛИ НА СЕГОДНЯШНЮЮ ВСТРЕЧУ С ФЕДОРОМ

Ссылка на ZOOM
>> https://us06web.zoom.us/j/81588758559?pwd=OMnZTwizou7hMdU5yYbMkDTfAq4Fhv.1

Meeting ID: 815 8875 8559
Passcode: 974514

Ссылка на Ютюб
>> https://www.youtube.com/live/dQVOXo4OyMs?feature=shared

Кстати, совсем забыл рассказать вам, что завтра с 11:00 до 13:00 мы проведем открытую встречу с достаточно неожиданным для тематики проекта специалистом, который хоть и прямо не связан с психологией и -терапией, по долгу службы обладает великолепными знаниями социальной и групповой динамики.

Хочу вас пригласить на диалог с Федором Скуратовым — человеком, который «собрал по кусочкам» профессию комьюнити-менеджера в русскоязычном пространстве. Сооснователь и президент Ассоциации русскоязычных комьюнити-менеджеров, эксперт с уникальным опытом (20+ лет).

Федор — редкий специалист, чьи знания лежат на стыке социологии, менеджмента и психологии.

Вас ждет, конечно, не лекция о профессии — скорее разговор о том, как объединять людей, даже если вы интроверт, даже если не умеете, даже если побаиваетесь. Приходите, если хотите, чтобы ваше сообщество стало пространством доверия и роста.

Мне кажется, это прямо очень важный разговор и очень полезная информация для всех, кто хочет найти (или создать) свою стаю — малую или большую, но свою.

И я знаю точно, что знания Федора в этом деле помогут 😍

Приходите. С 11:00 до 13:00 по Минску. Ссылки на Zoom и YouTube вы получите завтра утром.

PS. А еще Федор очень классный, очень умный, пассионарный человек, и мне как-то даже горделиво и очень приятно, что я с ним знаком.

Я вас очень-очень прошу: пожалуйста, найдите и прочитайте эти книги. Они сейчас крайне актуальны, потому что описывают как наша с вами обожаемая и ценная психология и страсть жизни психотерапия стали заложниками идеологии.

Конечно, там и о другом речь пойдёт. Но и об этом же. Вы поймёте, что я имею в виду. Это перекресток психологии, социологии и политологии.

Пожалуйста, читайте. Читаются они легко, интересно, без головной боли.

“В крупных городах мира рождаемость выше там, где больше людей живут в частных домах. Самая низкая рождаемость — в городах Китая и Кореи, где около 90% жителей обитают в квартирах”.

Цитирую (копипащу) новостной канал. Мысль крайне интересная, и мне кажется, в ней есть ИЗРЯДНАЯ доля правды.

Я думаю, у нас и у ворон есть что-то общее, кроме любви к красивым побрякушкам. Когда ворон на какой-то территории становится много — они почти перестают плодиться. Когда же, наоборот, на популяцию нападают (скажем, хищники или отстрел) — они плодятся как не в себя. У ворон (и некоторых других видов птиц) существуют механизмы плотностно-зависимой регуляции размножения. Мне они не очень известны, если честно.

Может так и у нас?
Ведь это не просто “невозможность” завести потомство, а буквально “отсутствие желания” его заводить. Не хочется, не можется на уровне биологии. Конечно, тут еще и много факторов играют свою роль, в тч экономика, возможности будущего, политика, но даже очень благополучные (как ни крути) страны показывают жуткий демографический кризис.

Когда пространства в избытке, жизнь расцветает. Когда его отнимают — все живое переходит в режим экономии.

Запись эфира "Что хотелось бы, чтобы о нейроотличиях знали все"

👩🏽‍💻 КУЛЬТУРНАЯ ИСТОРИЯ ЭМОЦИЙ: СЕРИЯ ЛЕКЦИЙ

Социология и история эмоций меня особенно занимает, я неравнодушна к этой теме, а поэтому, возможно, иногда предвзята (как и все мы), поэтому зову всех – согласных и
несогласных – проработанных и не очень – послушать курс и поболтать после!

Курс записан удобными лекциями с тайм-кодами (не записи Зум) и доступен к покупке в любое время!

Давайте вот о чем подумаем вместе. Пофантазируем, может быть.

Есть у Выготского понятие и представление о «зоне ближайшего развития». Оно так же хорошо известно и западным психологам.

Однако, насколько мне известно из относительно свежей статьи русскоязычной коллеги, эта концепция в прикладном плане разработана не было, за исключением методики “scaffolding”, но и там есть свои нюансы и отождествление одного с другим не всегда разумно.

Коллеги, что для вас значит «зона ближайшего развития»? Как ее оценить? Как внутри нее работать?

Давайте подумаем вместе.

«Теория и практика работы с отцами в Беларуси: на старт!»

Это онлайн-интенсив, который проводит UNFPA, и участие в нем бесплатно.

Вы можете зарегаться по ссылке > https://dadeveryday.tilda.ws/

Занятия с 19:00.
Даты и темы занятий:
- 15 апреля «Какие они, наши папы, и чем их зацепить»
- 17 апреля «Быстро и ярко: краткосрочные методы работы с отцами»
- 22 апреля «Долгосрочная работа с папами: ключевые принципы организации клуба для отцов»

Для кого интенсив?
- преподаватели;
- психологи;
- тренеры;
- студенты профильных специальностей;
- вовлечённые папы, которые хотят собирать вокруг себя единомышленников;
- те, кто хотя бы однажды задумывались о создании клуба отцов;
- все, кто работает с семьями и ищет новые подходы.

В общем, очень симпатичная история, учитывая, как мало мы говорим про отцов.

Сегодня сделал небольшое, но очень важное дело: под диктовку бабушки записал десятков 7-8 людей, которые так или иначе являются моими родственниками: начиная с меня, заканчивая моими пра-пра-пра-родителями. И это далеко не полная картинка, ее надо продолжить.

Параллельно, слушаю (и записываю, она не знает) ее истории об этих людях, об их жизнях, об их привычках и укладе. О деревне, где она родилась. О городе, куда переехала. И далее, далее, далее.

Для меня это так важно, что, наверное, ничего выше этих историй оценить не смогу.

Потом соберу все это в книжку, и подарю ей. Будет книга ее жизни — живая память, которая уже никогда не исчезнет из этого мира. Как обещание, что людей, живших задолго до моего рождения, еще помнят и знают.

Почему-то это вызывает очень глубокие чувства, и даже хочется плакать.

«Смотри, твоя жизнь не капля в океане, а целая река. И мы, все эти люди, пьем из нее».

Странно: когда она говорит о тех, кого я никогда не видел, они встают за спиной. Тени кладут ладони на плечи, шепчут благодарность за то, что их пепел еще теплится в чьих-то зрачках. Память оказывается крепче крови. Она сплетает нас в узор, который не распутает даже вечность.

Нет, ну честное слово, ну как так? Вот куда он лезет? 🤣

Коллеги, смотрите, что я обнаружил — и сразу тороплюсь посоветовать вам.

Признаю, я еще не читал эту книгу, но я догадываюсь, о чем в ней пойдет речь. Тему психологии и культуры достоинства А. Асмолов поднимал в своих выступлениях раз за разом, год за годом.

И сейчас, мне кажется, ее особенно важно держать в фокусе внимания, сверяя свои ценности с ценностями достоинства.

Пожалуйста, прочитайте.
И я прочитаю.

Вот вам интересный вопрос о социальном взаимодействии.

Допустим, вы профессионал (или даже эксперт) в каком-то вопросе. Не важно, в каком, например, во французской кухне, или детской психологии, или в истории средних веков, или в физике полупроводников, или в географии. Не важно, повторюсь.

И тут вам попадается какой-то собеседник, который явно хочет высказать свое мнение по вопросу, где вы имеете квалификацию — и понятно, что его мнение, мягко говоря, не просто неполное, неглубокое, но буквально глупое.

Как вы с ним будете обращаться? И как прокомментируете такое мнение? И как относитесь к культуре, где у всех есть мнение обо всем?

Сложные вопросы, да?)

Поддержка бабушки смягчает влияние плохих событий на детей

Ранние неблагоприятные события (AELEs) оказывают длительное воздействие на здоровье ребенка. Однако поддержка семьи, включая бабушек и дедушек, может снижать негативные последствия. Недавнее исследование проверило, влияет ли забота бабушек и дедушек на снижение эмоциональных и поведенческих проблем у детей, столкнувшихся с неблагоприятными событиями.

🔎 Что сделали. Исследование основано на данных национального опроса 2007 года английских и валлийских подростков 11–16 лет. Участников разделили по количеству неблагоприятных жизненных событий и оценили уровень эмоциональных и поведенческих проблем.

Учёные проверили влияние четырех типов бабушек и дедушек:

1️⃣ Бабушка по материнской линии (MGM)
2️⃣ Дедушка по материнской линии (MGF)
3️⃣ Бабушка по отцовской линии (PGM)
4️⃣ Дедушка по отцовской линии (PGF)

📊 Что получили. Только бабушка по материнской линии оказывала защитное влияние на ребенка:
⚪️ при минимальном участии бабушки каждое неблагоприятное событие повышало уровень эмоциональных и поведенческих проблем у ребенка.
⚪️ при максимальном участии бабушки этот эффект снижался, но не исчезал полностью.
⚪️ другие типы бабушек и дедушек не оказали значимого влияния.

⭐️ Почему именно бабушка по материнской линии? Исследование подтверждает «гипотезу бабушки» — женщины эволюционно склонны больше вкладываться в потомство дочерей, чем сыновей, так как с большей вероятностью могут быть уверены в своем генетическом родстве с внуками.

📝 Основной вывод. Бабушки по материнской линии играют ключевую роль в снижении последствий детских травм, а их поддержка — важный инструмент в социальной и семейной политике.

▶️ Перспектива. Психологи рекомендуют:
➡️ поощрять вовлечение бабушек в воспитание детей, особенно в семьях, где родители сталкиваются с трудностями.
➡️ развивать программы поддержки семей, ориентированные на укрепление связей между поколениями.
➡️ учитывать бабушек в стратегии социальной поддержки — их вклад может быть важен для психоэмоционального благополучия детей.

Держите, показываю вам что-то милое.

Если взглянуть на это в контексте привязанности, то это шедевральная работа:
1) совместная приятная деятельность;
2) прямая взаимная коммуникация;
3) рефлексия эмоций и событий;
4) поиск и удержание совместного ритма;
5) поддержание и сохранение связи.

Ну и прочие классные
штуки, чрезвычайно полезные для развития мозга и умственного развития.

18+

Чтобы сформировать какие-то ментальные реперные точки о трансгендерности, я обратился напрямую к «носителю» этого опыта — трангендерной женщине. Я смог задать все вопросы, которые меня интересуют, — в том числе по-детски наивные, — и получил глубокие, честные ответы. И хоть в список моих талантов не входит интервьюирование, благодаря включенности моей визави, все получилось очень даже неплохо.

С разрешения А. я публикую это интервью в печатной форме. Оно доступно по ссылке >>> https://telegra.ph/Intervyu-04-05-5

Это был очень вдохновляющий опыт, ценный и гуманистический. Без идеологии, радужных флагов, требований и грубости. Разговор по душам о душе.

С большой благодарностью и уважением.

«Никогда не думайте, что вы уже всё знаете. И как бы высоко не оценили вас, всегда имейте мужество сказать себе: я невежда. Не давайте гордыне овладевать вами. Из-за неё вы будете упорствовать там, где нужно согласиться, из-за неё вы откажетесь от полезного совета и дружеской помощи, из-за неё утратите веру объективности»

— Иван Петрович Павлов

Болезнь Лавкрафта-Ясперса

По данным, взятым из документов после заседаний Женевской Общественно-Психологической Ассоциации, новая Болезнь Лавкрафта-Ясперса  все шире распространяется среди работников ментальной сферы. Особенно этой болезни подвержены Психиатры Использующие ДОказательные Рекомендации. 

Основным проявлением этой болезни является снижение критики к поступающей из интернета информации. Написанное воспринимается без сомнений и автоматически считается достоверным.

Доктор Каценеленбоген из ПЕнзенской ЗДравоохранительной Академии утверждает, что Болезнь Лавкрафта-Ясперса чаще всего поражает злобные доли мозга. Происходит их гиперактивация, затем гиперсаливация и значительное ослюнение экранов.

Берегите себя и при первых признаках проверяйте календарь. Вдруг там 1 апреля?

СЕГОДНЯ — ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ СКИДКИ НА КУРС «РАССТРОЙСТВА ЛИЧНОСТИ»!

Не упустите шанс присоединиться к коллегам и погрузиться в одну из самых увлекательных (и сложных) тем психотерапии!

Почему этот курс стоит вашего внимания?

🟢Третий авторский курс Ульяны Авчинниковой — сочетание научной строгости и практической глубины.
🟠Современные исследования + многолетний опыт специалиста — никакой «сухой» теории, только применимые знания.
🔵Уникальный стиль преподавания: деликатность, внимательность к деталям и глубина подачи материала, которая вдохновляет.

⚡️ Успейте зарегистрироваться и оплатить до конца дня >>
attachment-theory.by/personality_disorders

«Расстройства личности» — это не просто диагнозы. Это истории людей. Научитесь работать с ними профессионально и с душой.

К слову, Ульяна сегодня празднует День рождения — что тоже очень приятно: здорово, что она появилась на свет ✨

Последнее время я с головой ушел в критику, ворчание и бурчание. Но критика без предложений и анализа — это пустозвонство.

Поэтому редлагаю обсудить модель коммуникации, которая исключает как эмоциональную гиперболизацию (мягкие одеялки всем всем, даром), так и холодный прагматизм (никто не любит ботов). Все таки такая полярность не кажется мне приемлемой: либо агрессивная риторика (тьма эмоций негативного характера), либо искусственная толерантность, основанная на табуировании тем.

Возникает вопрос: возможно ли сформулировать принципы взаимодействия, сохраняющие интеллектуальную честность, но не игнорирующие базовые нормы уважения?

Вопросы, которые мне хочется разобрать в диалоге с вами (вы всегда приносите очень хорошее мыслетопливо):

1) Как избежать инфантилизации диалога через гиперопеку («я обязан понять вашу боль»), сохранив при этом этический минимум — признание права собеседника на автономию?

2) Какие механизмы позволяют отделять фактологические утверждения от ценностных, не допуская их подмены? Как внедрить такую проверку в повседневный диалог?

3) Допустимо ли считать доброжелательность обязательной только при условии взаимности, или это создает условия для «раненного» нарратива?

4) Почему (и действительно ли) фокус на «должен» (например, «аргументируй позицию») эффективнее, чем на «нельзя» («не критикуй»)?

5) Какие философские/психологические концепции (например, принципы ненасильственного общения Розенберга) могут стать основой для такой модели?

6) Как противостоять демагогии, маскирующейся под рациональность (софистика, ложные дихотомии), не переходя в режим конфронтации?

7) Возможно ли формализовать «доброжелательность» как набор действий, а не абстрактную добродетель? Примеры: коррекция ошибок с указанием источников, отказ от генерализирующих ярлыков.

8) В каких случаях отказ от эмпатии к оппоненту этически оправдан? Где граница между рациональной отстранённостью и дегуманизацией?

9) Существуют ли исследования, подтверждающие эффективность «положительной этики» (акцент на предписаниях) в долгосрочном поддержании диалога?

Минутка античной духоты: как мне кажется, коммуникативные провалы часто связаны с ложной дилеммой: либо сентиментализм, либо цинизм. Однако ещё Аристотель в «Риторике» подчёркивал, что убеждение требует и логики (логос), и понимания аудитории (пафос), и этического доверия (этос). Совместим ли этот «триединый» подход с современными реалиями?

Приглашаю подумать вместе. И, как всегда, благодарен всем, кто высказывает свое мнение.

В лекциях о «дискурсе и истине» Фуко исследует парресию — практику говорения правды, которая сегодня приобретает особое значение в контексте культурного феномена, где терапевтические ценности неоправданно переносятся в общественную сферу.

Парадоксальным образом, терапевтическое пространство, созданное как особая защищенная среда для уязвимой работы с психикой, стало моделью для преобразования всего общественного дискурса. Концепция «безопасного пространства», изначально служившая для обеспечения условий глубинной работы с травмами и внутренними конфликтами, теперь применяется к повседневным социальным взаимодействиям, превращаясь в требование ограждать людей от любого дискомфортного опыта.

Парресия по Фуко предлагает альтернативу. Это не отказ от эмпатии или уважения, но признание, что подлинная забота о Другом и о социуме иногда требует произнесения сложных и неприятных истин. Парресия предполагает риск для говорящего, личную уязвимость и ответственность — в противоположность современной тенденции обвинять других в «небезопасности» без принятия на себя риска собственного высказывания.

Когда мы требуем от всего мира условий, которые должны быть созданы в терапевтическом кабинете, мы не только устанавливаем нереалистичные ожидания, но и лишаем себя возможности развития через встречу с различиями и противоречиями. Мы создаем культуру, где любое несогласие интерпретируется как травматизация, а личная уязвимость становится разменной монетой в социальных взаимодействиях.

Особенно сейчас, когда любое несогласие рискует быть заклейменным как форма агрессии, а идеологический комфорт ставится выше поиска истины, парресия Фуко напоминает о другом пути: пути взаимного доверия, основанного на вере в способность человека выдержать сложность мира и встретиться с разнообразием перспектив без разрушения.

Но если копнуть глубже, за этим стоит не только экономическая рациональность («дети — дорого»), но и навязанный культурный нарратив: мол, «разумный» человек должен сначала «состояться», а дети — опция для тех, кто не смог реализоваться в чём-то «важном».

Что объединяет все три тренда? Возможно, гипертрофированный индивидуализм, который ставит личный комфорт и сиюминутные «хотелки» выше преемственности, ответственности, долгосрочных обязательств. Или влияние глобализации, стирающей локальные различия и превращающей человека в «гражданина мира», который, однако, всё чаще чувствует себя гражданином нигде. Или опять левая повестка, выросшая из неомарксизма и франкфуртской школы (будь они неладны).

Но важно понимать: критика не должна превращаться в отрицание. Можно признавать проблемы своей страны, но не стыдиться желания сделать её лучше. Можно бороться с токсичными моделями в семье, но не демонизировать саму идею семьи. Можно говорить о сложностях родительства, но не представлять детей обузой.

Нам стоит, мне кажется, помнить о балансе. О том, что человеку для душевного здоровья нужны и корни, и свобода; и критическое мышление, и способность ценить то, что даёт опору. Возможно, стоит чаще говорить о том, что любовь к месту, где живёшь, — это не «ура-патриотизм», а естественное чувство, которое может сосуществовать с честным анализом его недостатков. Что семья — это не только ячейка общества, но и живой организм, который можно и нужно исцелять, а не «отменять». Что дети — не помеха для прогресса, а его условие: ведь именно они будут решать те проблемы, которые мы пока не смогли.

Буду рад услышать ваше мнение, даже если оно отличается от моего. Ваше мнение, как-то бы оно ни было, даже критичным, очень важно для меня, потому что через ваши слова я понимаю больше и формулирую свои мысли лучше. И просто общаюсь о том, что мне интересно.

Спасибо, если отзовитесь 🙏

Коллеги, мне хотелось бы поделиться еще одними размышлениями, которые, возможно, резонируют и с вашими наблюдениями. Для меня очень важно понять, что вы думаете и ошибаюсь ли я, или нет.

Я очень часто замечаю тексты, — особенно от влиятельных и цитируемых в нашем сообществе фигур, — которые вызывают у меня и смущение, и тревогу, и несогласие: под видом прогрессивности и критического мышления подвергаются глубокому сомнению и отрицанию вещи, которые всегда (и даже сегодня, согласно тысячам исследований) считались основой психического здоровья и социальной стабильности.

И эти мысли навеяны не консервативным сопротивлением переменам, а опасением, что подмена понятий и радикализация риторики, травма-производные дискурсы могут нанести ущерб как отдельным людям, так и обществу в целом.

1) Начну с отношения к месту, где человек живёт. Сегодня даже нейтральные попытки говорить о связи с родной культурой, историей или локальным сообществом нередко маркируются как «дикие» или «скрепные», и так далее, вплоть до насмешек. Сами слова, которые раньше описывали естественную привязанность к своей земле — будь то «родина», «малая родина» или «родной край» — постепенно стигматизируются, будто они априори несут в себе агрессию, варварство или закрытость. Это особенно контрастирует с западным контекстом: в той же Европе или США гордость за локальную идентичность, региональные традиции или гражданскую солидарность воспринимаются как норма, даже если критика государственной политики остаётся жёсткой. (Пошучу, что именно благодаря этой идентичности мы пьем хорошие португальские портвейны, закусываем испанским хамоном, итальянским пармеджано и французским камамбером). У нас же подобные чувства всё чаще преподносятся как нечто постыдное, словно признак недостаточной «просвещённости». Какой-то глубинный, очень ощутимый стыд. Но разве может человек быть эмоционально устойчив, если его заставляют стыдиться базовой потребности — чувствовать принадлежность к чему-то большему, чем он сам? Исследования показывают, что отрыв от культурных корней, отрицание значимости «места» как части идентичности коррелирует с ростом экзистенциальной тревоги, ощущением потерянности. Возможно, вместо того чтобы демонизировать эту связь, стоило бы говорить о том, как превратить её в ресурс: не слепое восхваление, а осознанный диалог с прошлым и настоящим своей земли (даже если оно имеет темные периоды).

2) Второй момент — нарастающая волна критики института семьи. Да, семья как система далека от идеала: в ней есть место и неравенству, и эксплуатации, и травмам. Но вместо работы над улучшением отношений, поддержки партнёрских моделей воспитания, мы всё чаще слышим призывы к «альтернативам» — как будто семья сама по себе является пережитком. Интересно, что эта риторика совпадает с трендами, где дети и родительские обязательства подаются как ограничение личной свободы, а многодетность — едва ли не как нарушение этических норм. Возникает парадокс: с одной стороны, общество декларирует заботу о будущих поколениях, с другой — культивирует установку, что дети мешают «самореализации». Это не просто вопрос выбора — это вопрос системных последствий. Ведь именно семья, при всех её проблемах, остаётся первым и главным пространством, где формируется привязанность, эмпатия, способность доверять миру. Отрицать её ценность — значит игнорировать данные о том, что вне семейных (или семейоподобных) связей человек куда более уязвим к депрессиям, одиночеству, социальной дезориентации.

3) Третий аспект — странная двойственность в восприятии детства. С одной стороны, растёт гиперопека: детей учат видеть в мире сплошные угрозы, а родителей — чувствовать вину за каждую ошибку. С другой — само желание иметь детей, особенно нескольких, всё чаще сопровождается негласным осуждением. Таким же «скрытым стыдом», как и в случае любви к своей земле. Многодетные семьи сталкиваются с ярлыками вроде «безответственные» или «деревенщины», будто рождение ребёнка или детей — это стоит глубоко неестественное, чуть ли не отвратительное.

Коллеги, мне по-настоящему грустно осознавать, что в нашем обществе мы, возможно, переборщили с демонстрацией эмпатии и сострадания.

Личное признание: я часто винил себя за недостаточно эмоциональную реакцию на множество трагических событий последних 5-6 лет. Они просто не вызывали во мне того отклика, который, казалось, испытывали все вокруг.

Иногда я откровенно притворялся. Иногда подыгрывал общему настроению и заигрывался. Часто просто молчал — так было проще. Я быстро научился говорить и писать сострадательно, но это ощущалось фальшивым, будто я лишь исполняю социальную роль. Все вокруг выражали сочувствие — и я делал то же самое, опасаясь выделиться, показаться бесчувственным.

Представьте мое удивление, когда я обнаружил, что я далеко не один такой. И что это не случайность или личный дефект.

В последние месяцы для меня стало важным жить “недвойственно" — без притворства и искажений, даже если честность лишает каких-то преимуществ или ведет к неприятностям. Это стало для меня маленькой личной революцией, освобождением. Целостность без лицемерия оказалась намного питательнее, чем комфорт социально одобряемой неискренности.

Оказалось, дело не в моей чёрствости, а в общественном давлении. Годами нас дрессировали на определенные реакции — сотни доброжелательных активистов и борцов за справедливость формировали стандарты "правильного" эмоционального отклика.

Мы стали своего рода "обслугой" для травм незнакомых нам людей. Мы научились "отыгрывать" эмпатию, когда этого требует общество. Мы подчинились диктату демонстративного сострадания и живем в страхе, что чьи-то чувства будут задеты нашей недостаточной эмоциональностью или "некорректностью".

Я думаю, что мы на грани утраты способности к подлинной эмпатии — той, что возникает естественно, а не по требованию социальных норм.

Лучшее в нас — способность к состраданию — стало инструментом манипуляции.

Лучшее во мне.

Мне хочется верить, что это изменится. Что мы сможем вернуться к искренности в выражении эмоций.

Коллеги, давайте поговорим честно: испытывали ли вы когда-нибудь необходимость имитировать эмпатию, потому что "так нужно"? Чувствовали ли вину, если какие-то трагедии не вызывали у вас ожидаемого эмоционального отклика? Ругали ли себя за это?

Поделитесь своим опытом, пожалуйста 🙏

Интересненькое видео про подростковую сексуальность и способы ее благонамеренно уничтожить.

18+

Потом мнением в комментариях поделитесь, пожалуйста.

Моя презентация на сегодняшнее выступление.

Пользуйтесь на здоровье)

У меня очередной провокационный вопрос созрел. Пожалуйста, поддержите псевдосоциологию и псевдосоциальные псевдоисследования своим голосом > https://t.me/trigger_poll/34

И ниже будет еще один опрос, более детальный.

У меня очередной провокационный вопрос созрел. Пожалуйста, поддержите псевдосоциологию и псевдосоциальные псевдоисследования своим голосом > https://t.me/trigger_poll/34

Даниил Островский

🌟Детский и подростковый психолог, магистр психологии.
🌟Создатель проекта «Психотерапия и привязанность».
🌟Студент Патрисии Криттенден, исследователь теории привязанности, переводчик.
🌟Автор популярных материалов, статей и книги по теории привязанности.
🌟Специализируется на работе с детьми с особенностями нейроразвития, а также на теории привязанности.
🌟В теории привязанности с 2018 года года. .
🧩 Телеграм Даниила: @oftheisles
🖇 Сайт: https://attachment-theory.by


🎙️Тема выступления
«Мозг подростка: нейробиология развития и привязанности»

🌾I. Уникальность подросткового мозга
- Переосмысление подросткового периода
- Ключевые нейробиологические процессы подросткового периода

II. Нейробиология привязанности в подростковом возрасте
- Трансформация системы привязанности в подростковом периоде
- Нейронные сети привязанности и их развитие
- Влияние ранней привязанности на нейробиологию мозга подростка

III. Подростковый мозг: уязвимость и сильные стороны
- Асинхронность развития: лимбическая система vs префронтальная кора
- Социальный мозг подростка
- Стресс-реактивность и регуляция

IV. Привязанность как регулятор развития мозга
- Регуляторная функция привязанности
- Трансформация отношений с родителями

V. Практические импликации: поддержка здорового нейроразвития
- Создание поддерживающей среды для нейроразвития
- Особые ситуации и уязвимые группы
- Ключевые выводы для практики

В ходе лекции будут рассмотрены ключевые процессы нейроразвития (прунинг, миелинизация, реорганизация нейронных сетей), трансформация системы привязанности от родительской к сверстнической, а также асинхронность созревания лимбической системы и префронтальной коры, создающая уникальный профиль возможностей и уязвимостей.

Особое внимание будет уделено регуляторной функции привязанности в развитии мозга, нейробиологическим механизмам социальной чувствительности подростков и практическим рекомендациям по созданию поддерживающей среды для оптимального нейроразвития. Лекция основана на актуальных научных данных и будет полезна специалистам, работающим с подростками, а также родителям🌾

🎀Зарегистрироваться
🎀Посмотреть программу конференции

Присоединяйтесь к нам!

Так, кто еще не зарегистрировался на бесплатную конференцию о нейробиологии в психологии?

Там выступает Ульяна, Маша, Елена, и я. И еще 3-4 десятка великолепных специалистов.

Такое событие просто нельзя пропустить >> https://psypedia.ru/

Иногда даже важные вещи проходят мимо. А я очень не хочу, чтобы эта — прошла.

Я запустил курс, который помогает быть рядом с ребёнком — когда он злится, капризничает или тревожится.
Про поддержку через игру. Без давления, с опорой на тёплые отношения и современную науку.

Новый поток начинается уже 4 апреля.
Присоединиться можно до 7 апреля включительно.

Сейчас анонс почти никто не увидел — и группа пока не набралась.
Если вы читаете меня, вы, скорее всего, меня знаете — лично или по рекомендации.
И ваш репост — это знак доверия. Я очень это ценю.

Даже один репост может привести того самого родителя, которому сейчас особенно трудно.
Спасибо вам ❤️

📌 Ссылку на курс пришлю следующим постом.

Мы приглашаем вас присоединиться к семинару на тему «Популяризация как осознанный выбор исследователя». В обсуждении примет участие Альбина Галлямова, младший научный сотрудник Центра социокультурных исследований НИУ ВШЭ и соавторка научно-популярного проекта «Зачем мы такие?».

В рамках семинара я расскажу о ведении научно-популярного проекта «Зачем мы такие?» и о том, как совмещать академическую деятельность с публичной работой. Мы обсудим, с чего начать, какие трудности могут возникнуть на этом пути и как их преодолевать, чтобы не столкнуться с выгоранием. Также я объясню, почему научная популяризация приносит пользу не только обществу, но и самим учёным, помогая структурировать знания, находить новые исследовательские идеи и выстраивать продуктивные междисциплинарные связи.

Встреча пройдет в гибридном формате:
📍очно в Москве по адресу Кривоколенный пер., д. 3., ауд. К3-302, а также онлайн.

‼️Для регистрации на семинар заполните форму.

Использование мамы в качестве надежной опоры и безопасного убежища в животном мире.

💣 Социальной мобильности нет? И почему некоторые до сих пор объясняют поведение как в XVIII в.?

🧬 Что, если всё, что вы знали о равных возможностях - иллюзия? Известный экономист Грегори Кларк взял данные за 400 лет, проследил генеалогию людей - и пришёл к выводу, который шокирует: социальный статус почти полностью передаётся по наследству:

❌ Образование не помогает.

❌ Потеря родителей не мешает.

❌ Государственные реформы не работают.

А всё потому, что мы живём в генетической меритократии!

Мой пост Грегори Кларк: генетика и социальная мобильность. Часть 1. Основные идеи суммирует, что он сообщает сразу в нескольких своих недавних работах. Скоро, я разберу стороннюю критику его выводов, указывая на её слабость, а потом предложу свою собственную.

🤩 А второй пост - для тех, кто хочет раз и навсегда понять, как объяснять поведение научно. Это текст для всех, кто устал от упрощений вроде "гормоны всё решают" и не хочет мыслить о науке, как в XVIII в.

Удивительно, но многие:

❌ До сих пор уверены, если есть эксперимент и статистика - значит, есть и наука.

❌ До сих пор оценивает надёжность науки по уровню её "экспериментальности".

❌ Ставит физику выше социальных наук.

❌ Верят, что утверждение "тестостерон вызывает агрессию" - это объяснение.

В посте Социобиологическая основа социальных наук я показываю, как от Аристотеля, Тинберген и современные эволюционные подходы учат нас видеть поведение во всей его сложности - сразу на девяти уровнях анализа, от генома до культуры.

Стероидно-пептидная теория социальных связей (The Steroid-Peptide (S/P) Theory of Social Bonds)

🦊Стероидно-пептидная теория социальных связей (С/П теория) основывается на классической гипотезе вызова (the Challenge Hypothesis) и объясняет парадоксы гормонального воздействия на поведение. Гипотеза вызова предполагала, что повышение тестостерона происходит только в условиях конкуренции для повышения репродуктивной приспособленности, например, при охране партнера, но его уровень снижается, когда необходимо проявить поведение, направленное на воспитание потомства и укрепление парных связей в отсутствие конкурентов. Однако эта теория с трудом объясняет более тонкие нюансы поведения, в котором тестостерон играет парадоксальную роль: в защите потомства, агрессии и сексуальной близости.

🌟Стероидно-пептидная теория (С/П теория) объясняет такие парадоксы, разделяя агрессию и интимность на разные виды. Агрессия может быть антагонистической (враждебной) или защитной (направленной на охрану потомства и близких), в то время как интимность может быть сексуальной или заботливой. Используя эту структуру, можно ожидать, что оба типа агрессии и сексуальная близость будут повышать уровень тестостерона, тогда как заботливая близость должна его снижать.

🐈‍⬛️В примере с агрессией тестостерон может усиливать антагонистическое поведение, направленное на конкурентов, но в сочетании с вазопрессином тестостерон способствует защитной агрессии. Она не угрожает социальным связям, а, напротив, защищает их, и гормональная координация тестостерона и вазопрессина помогает подготовить организм к активным защитным действиям.

💋Как сексуальная, так и заботливая близость связана с повышением уровня окситоцина, но только сексуальная связана с увеличением уровня тестостерона. Учитывая важность сексуальной близости для репродуктивной приспособленности, можно предположить, что существует более сильное давление отбора для реакции тестостерона на сексуальную близость.

🦊Таким образом, сексуальная близость связана с повышением уровня тестостерона, подавляя эффект его снижения, связанный с заботливой близостью. Однако в длительных отношениях, по мере укрепления эмоциональной привязанности и аффилиативной связи, уровень тестостерона и сексуальная активность постепенно снижаются, что может объяснять различия в уровнях тестостерона на разных стадиях отношений.

❤️При этом сексуальная активность сама по себе может укреплять парные связи у моногамных видов. Следовательно, для поддержания парных связей и облегчения брачного поведения необходимы физиологические компромиссы, при которых уровни тестостерона координируют как аффилиативное, так и репродуктивное поведение между партнерами. В частности, тестостерон может ароматизироваться в эстрадиол через пептидную активность (окситоцин и вазопрессин, могут регулировать активность ароматазы, влияя на скорость этого превращения) для содействия заботливому поведению, но при этом сохраняя свою роль в сексуальном контексте.

❤️Окситоцин также участвует в сексуальном поведении. Высокий уровень этого гормона в сочетании с повышенным тестостероном может способствовать сексуальной близости, тогда как высокий окситоцин и низкий тестостерон могут вызывать заботливую близость. Таким образом, контекст имеет важное значение для понимания координации гормонов, которые управляют парными связями и спариванием.

🦊Стероидно-пептидная теория показывает, как тестостерон и различные пептиды работают в тандеме для создания гибких поведенческих реакций, адаптированных к конкретным социальным контекстам.

P.S. Современная поведенческая эндокринология давно ушла от объяснения какого-либо поведения только каким-то одним гормоном. Однако среди неспециалистов такие представления все еще преобладают, поэтому и важно освещать новые теории. Ранее писала про взаимодействие окситоцина и дофамина.

#змт_факты

ТО, О ЧЕМ ВЫ ХОТЕЛИ, НО СТЕСНЯЛИСЬ СПРОСИТЬ 🫨

Прямой эфир на тему: «Сексология для психологов: основные принципы консультирования и границы компетенции»🔥

Вопросы сексуальности и интимных отношений часто становятся важной частью психологического консультирования. Однако не все случаи находятся в компетенции психолога. Где проходит граница между психологической поддержкой и медицинской помощью?

📆 21 марта в 18:00 по Омску | в 19:00 по Новосибирску | в 15:00 по Москве

Спикер: Воложанина Ольга Викторовна – врач-психиатр 2-й квалификационной категории, судебно-психиатрический эксперт, психотерапевт, сексолог, гипнолог, член Российской психотерапевтической ассоциации. Опыт: 12 лет практической работы. Руководитель интервизионной группы клиники «Анима» в Омске. Преподаватель академии «АНИМА».

📍 Эфир пройдет в телеграм-канале Академии «Анима»

🔹 На эфире рассмотрим:

1️⃣ Роль психолога в сексологическом консультировании – чем отличается работа психолога от врача-сексолога, с какими запросами можно эффективно работать и какие знания для этого необходимы.

2️⃣ Границы компетенций – когда необходимо направить клиента к врачу и как сделать это корректно.

3️⃣ Основные методы работы – когнитивно-поведенческая терапия, сексологическое консультирование, повышение сексуальной грамотности, работа с психологическими установками, популярными мифами и стереотипами в области сексуальности.

4️⃣ Особенности работы с клиентами с сексуальными запросами в комплексе с врачом психиатром или сексологом – взаимодействие специалистов и совместные стратегии работы.

5️⃣ Этика и профессиональные границы – как работать с интимными темами, избегать выгорания, выстраивать личные границы и обезопасить себя в работе со сложными клиентами.

🎁 Пока вы ожидаете эфир, забирайте наш бесплатный чек-лист «Когда направлять клиента к психиатру или сексологу?»

Жмите на ссылку, чтобы получить чек-лист 👉🏻

Не упустите возможность освоить важные аспекты консультирования и повысить свою экспертность ❗️

#сексология #психология #работапсихолога #границыкомпетенции #психотерапия #консультирование #ментальноездоровье #академияанима #партнерскийпост

Это, наверное, самый важный и самый острый текст, который я когда-либо писал.

Он о безумии в нашем сообществе и терроре новой этики > https://telegra.ph/Terror-ehtiki-i-ehtika-terrora-03-17

РАССТРОЙСТВА ЛИЧНОСТИ:
современные подходы к концептуализация и терапии

Тренер: Ульяна Авчинникова — магистр психологических наук, сертифицированный схема-терапевт повышенного уровня (ISST), психодрама-терапевт (ЕИП, CP), 15+ лет практики.

Комплексная программа из 12 еженедельных занятий, охватывающая все основные типы расстройств личности: от параноидного, шизоидного и антисоциального до нарциссического, обсессивно-компульсивного и зависимого. Особое внимание уделяется современным диагностическим критериям, терапевтическим стратегиям и работе с клиническими трудностями.

Цели курса:
– Освоение современных моделей концептуализации расстройств личности
– Развитие навыков дифференциальной диагностики согласно классификациям DSM-5 и МКБ-11
– Изучение специализированных терапевтических подходов к каждому типу расстройства личности
– Формирование устойчивых компетенций в построении терапевтических отношений с клиентами с различными расстройствами личности
– Овладение методами работы со сложными клиническими случаями и коморбидными состояниями
– Развитие профессиональной устойчивости и профилактика эмоционального выгорания при работе со сложными клиентами

Подробная информация, регистрация и оплата на сайте: https://attachment-theory.by/personality_disorders

“Давайте не будем бояться строить гипотезы. Мы не знаем. Можем строить гипотезы — это прекрасно”

Ульяна Авчинникова

https://psychic.ru/mobil/artic/confusion.htm

Дорогие коллеги и друзья!

Последнее время в этом канале всё чаще звучат темы, выходящие за рамки классической психологии, психотерапии или теории привязанности. Это не случайно: я потерял уверенность, что могу оставаться в стороне и молчать, когда вижу, как под соусом благих намерений творится зло и культивируется ненависть.

Поэтому я решил создать свой собственный, индивидуальный и отдельный проект — пространство для анализа и попыток понять, что сегодня разъединяет людей, подменяет диалог конфликтом, а реальность — идеологическими симулякрами. Пространство рефлексии.

Для кого этот я задумал этот новый канал?
— для тех, кто устал от токсичной поляризации: когда любую дискуссию подменяют войной «лагерей», а поиск истины — навязыванием позиций;
— для тех, кто верит, что даже в самых сложных вопросах можно сохранить рациональность и человечность;
— для тех, кто ищет не врагов, а понимания;
— для тех, кто чувствует себя одиноким, затравленным, подавленным и безмолвным.

О чём будем говорить?
— о психологии социальных процессов: почему страх и агрессия становятся «новой нормой»;
— о теневой стороне справедливости и прочих хороших слов, которым придают не лучшее значение;
— об уважении и возвращении к реальности, то есть о том, как не потерять себя в мире, где эмоции заменяют факты, а пустословие — аргументы.

Это не манифест против кого-то, но попытка вместе разобраться, как сохранить здравый смысл и подлинную эмпатию. Человечность, а не речекряки.

Если вам близок такой формат — добро пожаловать в новый канал.

Ссылка >>> https://t.me/objectively_speaking

P.S. Этот канал останется посвящённым психологии и теории привязанности — как и было обещано изначально. Я просто уберу все лишнее в отдельную историю.

Нина Воронова-Барте написала замечательный текст о причинах РПП в “хороших” семьях. О скрытых причинах нарушений пищевого поведения, которые не так заметны и очевидны и лежат где-то между привязанностью, родительской любовью и качеством семейных отношений.

Пожалуйста, почитайте.
Это действительно очень интересно >> https://telegra.ph/Rebenok-kak-proekt-kak-funkciya-kak-razocharovanie-RPP-v-horoshih-semyah-03-14

Спасибо Нине 🙂

1. Eating disorders: the big issue Schmidt, Ulrike et al. The Lancet Psychiatry, 3, 4, 313–315;
Alarming Increase of Eating Disorders in Children and Adolescents Pastore, Maria et al. The Journal of Pediatrics, Volume 263, 113733; Tavolacci M-P et al. Sharp Increase in Eating Disorders among University Students since the COVID-19 Pandemic. Nutrients. 2021, 13(10), 3415.
2. Molendijk ML et al. Childhood maltreatment and eating disorder pathology: a systematic review and dose-response meta-analysis. Psychological Medicine. 2017, 47(8), 1402-1416.;
Monteleone AM et al. The association between childhood maltreatment and eating disorder psychopathology: A mixed-model investigation. European Psychiatry. 2019, 61, 111-118.; Childhood trauma and outcome trajectories in patients with longstanding eating disorders across 17 years Eielsen HP et al. International Journal of Eating Disorders, 2023.
3. Luby JL et al. Neurodevelopmental Optimization after Early-Life Adversity: Cross-Species Studies to Elucidate Sensitive Periods and Brain Mechanisms to Inform Early Intervention. Trends Neurosci. 2020. Oct; 43(10). 744-751.

Автор поста — Нина Воронова

Иногда родитель рожает просто потому что рожает. А ребенок – его нет, нет, нет, а потом сразу есть, есть, есть. И это проблема, потому что его назад не вернуть, не отключить, иногда вообще никуда не деть, а любить его нечем. Да и вообще он не нравится. Сопливый какой-то. Орет. Писает, какает. А любить его нечем. Та часть души, которая любит, просто не выросла. Потому что их не любили или, еще вероятнее, они родились у тщеславных родителей. Поэтому как быть родителем они знают, функции свои выполняют, а ребенок им не интересен. Он не ТикТок, не психолог, не знает 5 языков и у него нет эмоционального интеллекта. А любить его нечем. Кормить-поить да, любить - нет. Хорошо еще, если бабушки тщеславные перехватят и будет проект №2. Внук, внучка. Кстати, не называй меня «бабушка», называй по имени.
И так растет он – ни родителей у него, ни бабушек. Никому нет до него дела. А бабушка, если и есть, то это тоже не про любовь.

Бывает иначе, бывает родители могли бы любить, и есть чем, но не могут, потому что страдают. Кто-то болен, кто-то в депрессии, войны, трагедии. И любили бы, но не до того.
Анорексия – чтобы заметили, компульсивное переедание – чтобы менее грустно и одиноко. Потому что душа у детей в таких семьях – в пустоте.

В чем здесь проблема? Не бьют ведь, не унижают, не насилуют... Казалось бы.
Проблема в том, что ни в одной из этих систем ребенка не видят. Он как бы не существует. Он невидимка, никто не знает, что он любит, что хочет, к чему стремится... И он сам тоже не знает, потому что его никто никогда не спрашивал. А если спрашивали, то это было так: «Ты куда хочешь, на скрипку или на фортепьяно? На скрипку? Нет, для девочки фортепьяно лучше. На фортепьяно? Умничка ты моя! Но запомни, мы тебя не заставляли. Ты сама выбрала».
Их не спрашивали, им сообщали. Не разговаривали с ними, а рассказывали или говорили при них. Они не существовали для своих родителей никогда. Это значит, что они не родились, это значит, что они не живут.
Ну хорошо, почему РПП?

Потому что РПП, это не про еду. Это про маму! Потому что, когда мы родились, мама и еда, это одно и то же. А еще тепло, защита, нежность, мягкость... Или нет. Или мы не родились для своих мам. И тогда все, что нам остается, это играть с едой.
Потому что мама с нами играть не станет.

Вот самые простые и очевидные признаки того, что ваши родители вас не видели:
1) Вам трудно понять свои потребности и еще сложнее говорить о них
2) Вы очень восприимчивы к эмоциям других людей
3) Вы стремитесь достичь успеха, чтобы почувствовать себя ценными
4) Вы избегаете конфликтов любой ценой и конфликтуете только с некоторыми безопасными людьми
5) Вы чувствуете, что вам нигде нет места, вы нигде не ощущаете, что вы там по праву
6) Вам трудно доверять другим
7) Вы приуменьшаете свои достижения
😍 Вы не знаете, кто вы и чего стоите
9) В глубине души вы жаждете глубоких и значимых связей. Но их у вас нет
10) Больше всего вам хочется, чтобы вас увидели и услышали, но вам очень страшно
11) Вам никогда не достаточно.

Ваша боль – реальна. Хорошая новость, это можно лечить, и это довольно просто.
Невидимым детям нужны только две вещи.
Чтобы их УВИДЕЛИ.
Хотя бы вы.
И ЛЮБОВЬ.
Хотя бы ваша.


Автор текста — Нина Воронова

РЕБЕНОК, КАК ПРОЕКТ, КАК ФУНКЦИЯ, КАК РАЗОЧАРОВАНИЕ
КАК РПП ПОЯВЛЯЕТСЯ В ХОРОШИХ СЕМЬЯХ.

Снова и снова мне задают вопрос (или он просто звучит в пространстве) – если в РПП виноваты детские травмы, то откуда берется болезнь у детей, растущих в любящих семьях? Снова и снова пытаюсь ответить на этот, на самом деле, совсем не очевидный вопрос.

Все специалисты по РПП знают, что количество случаев РПП в мире все время растет. Вот, например, статьи, кому интересно (1). Рост этот обеспечивают подростки и дети, и диагнозы: анорексия и анорексия с булимическим эпизодом (очистительная анорексия) – главные РПП у подростков. Это когда хорошая девочка или мальчик вдруг решают заморить себя голодом. И делают это с такой настойчивостью, что ни госпитализации в ПНД, ни антипсихотики, ни насильственное кормление не могут этого изменить. И, нет, причина этого не в социальных сетях, потому что первые случаи анорексии известны среди монахинь 16 века, а в 19 веке анорексия диагностировалась психиатрами весьма широко. Так в чем же причина?

В большинстве случаев можно легко проследить связь между классической детской травмой, комплексным ПТСР и РПП. Если кто сомневается, опять же, вот публикации (2). Но в некоторых случаях травмы как будто нет. И семья хорошая, и и ребенка любили, и поддерживали, и условия создавали... И все равно что-то в этой прекрасной схеме ломается. Для этого есть три причины.

Одна из них, это когда ребенок, это проект.
Тщеславный родитель.

Это нормально, когда у родителей есть ожидания от своего ребенка. По крайней мере, так кажется. В ребенка вкладываются силы, время, средства. Ребенку сообщают об этом, и сообщают, чего от него ждут. Математика здесь очень простая – мы вкладываем в ребенка, он отзывается результатом. Мы готовим почву и бросаем в нее семена. Кружки, развивашки, курсы эмоционального интеллекта. Или спорт, музыкальная школа, художественная школа, шахматный клуб. Репетиторы. Ребенок – мамина радость и папина гордость. На него смотрят с вопросом и ожиданием, чем теперь он порадует и удивит?
Иногда ребенок ломается – не выдерживает вопроса. Он, словно пудель на сцене, показывал и показывал новые трюки. Устал, взбунтовался, сломался.
Анорексия, реже – булимия.
Иногда он не ломается, а вырастает в подростка, который ничего не хочет и ничем не интересуется, кроме ТикТока и психологии.
Для родителя это трагедия. Это крах стремления, разрушение цели. Цели, в которой я чувствую, что мне в жизни что-то удалось, где другие знают, что мне удалось и признают мои старания и заслуги. Где после меня остается не абы что, а что-то стоящее.

Второй вариант, это ребенок, как функция.
Эгоистичный родитель.

Иногда ребенка рожают не для того, чтобы удовлетворять его потребности, а для того, чтобы удовлетворять свои. Для того, чтобы меня кто-то любил. Для того, чтобы мне было о ком заботиться. Для того, чтобы обо мне кто-то заботился. Чтобы мне чувствовать себя нужной кому-то, важной, ценной, чтобы я могла себя почувствовать хорошей матерью. Чтобы моя жизнь была прожита не зря.

Так рожают дочек-помощниц и сыновей – продолжателей рода и продолжателей дела. Им тоже сообщают, чего от них ждут.
Дальше важно, чтобы ребенок правильно играл свою роль. Чтобы помощница помогала, сын – продолжал. Чтобы любил маму, поддерживал, оберегал. Был маленьким, но сильным и надежным мужчиной. Чтобы была хозяюшкой, все делала вовремя, младших кормила, полы мыла без напоминаний, а если маме захочется поговорить – выслушивала и вставала на мамину сторону. В итоге мама растит себе маму или подругу, или служанку, или мужа, который лучше, чем ее муж.
Из детей вырастают маленькие, но взрослые, ответственные, трудолюбивые, заботливые. Они, правда, совсем не понимают, что у них тоже есть какие-то там потребности, но на то есть психологи – объяснят.
Булимия и компульсивное переедание. Булимия, если были и ожидания тоже и ребенок сломался. Если не было ожиданий, а ребенок выдерживал – компульсивное переедание. Ни границ, ни отдельности.

Вариант: ребенок, как разочарование.
Родитель нелюбящий.

Мне бы очень хотелось, чтобы вы, — если вам интересна современная философская мысль и её влияние на психологические теории, — прочитали книгу Роджера Скрутона «Дураки, мошенники и поджигатели» хотя бы частями.

Скрутон, один из ведущих консервативных философов XX-XXI веков, предлагает глубокий критический анализ левой интеллектуальной традиции, включая работы Фуко, Деррида, Лакана, Сартра, Хабермаса и других мыслителей, чьи идеи незаметно, но прочно проникли в современную психологию и психотерапию. Особенно ценно, что Скрутон критикует не людей, а идеи. Он признает таланты тех, чьи концепции разбирает — например, о Фуко он пишет с уважением к его эрудиции, признавая оригинальность мышления, но показывает, как его теории о "власти-знании" в конечном итоге стали инструментом разрушения основ научной объективности.

Кажется порой, что мы живем во время интеллектуального терроризма, атак на реальность, здравый смысл, свободу и безопасность, а право и справедливость подменяются желанием агрессивной толпы. И эта опасность развилась и прижилась не случайно, а методично выращивалась и воспитывалась в обществе. Книга показывает, как новые левые мыслители систематически подрывали основы рационального диалога, создавая особый вид “дискурса”, где слова утрачивают свои значения, а реальность подменяется идеологическими конструктами. Он демонстрирует, как многие постмодернистские идеи, кажущиеся прогрессивными, при их логическом развитии приводят к отрицанию возможности объективного знания и способствуют созданию новых форм интеллектуального авторитаризма.

Для нас, психологов и терапевтов, особенно ценно, что Скрутон подробно рассматривает, как постмодернистская критика «истины» и «объективности» влияет на научное мышление; прослеживает историю развития идей, которые сегодня формируют наш профессиональный язык и подходы; обнажает различия между фактическими утверждениями и нормативными предписаниями в общественных науках и анализирует последствия релятивизма для практической психологии и психотерапии. Ведь даже самые сложные и “правильные” теоретические архитектуры не должны заменять объективное знание, основанное на эмпритических данных и проверенных методах.

Это своего рода напоминание о нашей интеллектуальной ответственности. Когда мы некритично принимаем идеи, что все истины относительны, все нормы являются лишь инструментами угнетения и все традиции подлежат деконструкции, мы рискуем лишить наших клиентов опоры, идентичности, самоценности, истории и корней, необходимых для психологического благополучия. И книга напоминает о ценности ясного мышления и точного языка, показывая, как постмодернистская критика, изначально направленная против догматизма, сама становится догмой, не терпящей возражений и критики.

Для меня эта книга стала своего рода интеллектуальным вызовом: я по какой-то причине абсолютно люблю Фуко — на мой взгляд, он просто прекрасен. И читать критику его идей было непросто. Но полезно, — поскольку позволило увидеть ограничения и потенциальные проблемы концепций, которые я принимал почти безоговорочно. Знакомство с критическим анализом идей, ставших сегодня почти догматическими (“гуманитарная церковь”), важно не для того, чтобы "встать на чью-то сторону", а чтобы развить то, что Скрутон называет "культурным иммунитетом" — способность видеть как сильные, так и слабые стороны различных интеллектуальных традиций.

Все мы стремимся к интеллектуальной честности и заботе о благополучии наших клиентов. Именно поэтому так важно понимать философские основания практик и концепций, которые мы используем в своей работе.

Это приглашение к более глубокому, осознанному и критическому диалогу с современными философскими течениями. Как психологи, мы должны уметь распознавать пределы применимости теорий и их потенциальные риски. И возможно, вы обнаружите, как и я в случае с Фуко, что можно одновременно ценить оригинальность мыслителя и критически относиться к некоторым следствиям его идей, обогащая тем самым свое профессиональное мировоззрение и практику.

Но мне хотелось бы поговорить об современных психологических эвфемизмах.

Современный новояз стал настолько привычным, что мы часто не замечаем, как подменяют базовые понятия. Особенно опасно, когда это происходит с терминами, описывающими серьезные социальные проблемы. Мы привыкли смеяться над классическими примерами новояза: «крайний раз» вместо «последний раз» (суеверный эвфемизм) ; «хлопок газа» вместо «взрыв» (смягчение катастрофы), «отрицательный рост» вместо «падение» (маскировка провала), «человек с опытом злоупотребления психоактивными веществами» вместо «наркоман» — фраза из 7 слов вместо одного точного термина. И так далее. Сами знаете, сами видели.

Но заметно хуже, когда новояз проникает в сферу защиты прав и социальной справедливости, где точность определений критически важна. И я хочу поговорить об очень модной лингвистической подмене, которая маскируется под прогрессивность: замене термина «сексуальное насилие» на «сексуализированное насилие». Прошу воспринимать это как мое мнение, достаточно обоснованное и критичное, но без претензии на истину и универсальность.

«Сексуализированное насилие»… это несостоятельный термин. И вот какие аргументы я имею:
1. Морфологическая ошибка: суффикс «-изированный/-is(z)ed» указывает на приобретение качества. «Компьютеризированный» — ставший компьютерным, «вульгаризированный» — ставший вульгарным. Следуя этой логике, «сексуализированное насилие» — это насилие, которому кто-то придал сексуальный характер. Абсурд.
2. Этимологическое противоречие: в первоисточнике термина sexual от латинского sexus (пол) нет разделения на «приятный секс» и «неприятный секс». Это попытка искусственно «очистить» понятие секса. Хотя он есть такой, какой есть.
3. Терминологическая непоследовательность: почему тогда не говорить «экономизированное насилие» вместо «экономического» или «психологизированное насилие» вместо «психологического»?

Защитники термина «сексуализированное» утверждают, что: «Секс это про радость, а не про насилие» и «Термин „сексуальное насилие“ поддерживает стереотип о мотивации насильника через сексуальное удовлетворение».

Это демонстрирует идеологическую, а не лингвистическую мотивацию. И с этим подходом есть проблемы: 1) игнорируется полисемия языка: слово «секс» многозначно и не сводится (ни в русском, ни в английском) только к позитивному опыту; 2) создание ложного противопоставления: термин «сексуальное насилие» никогда не подразумевал, что насилие — это просто «плохой секс», напротив, всегда было ясно, что это насилие с использованием сексуальности как инструмента; 3) подмена научного дискурса идеологическим: утверждение «сексуализированное насилие не про секс, оно про власть» представляет частную теорию как доказанный факт, игнорируя сложность человеческой психологии и мотивации.

И, к сожалению, новояз в психологии ушел достаточно далеко.

Создавая бесконечный нетревожный, сонливо-правильный новояз, мы размываем понятия. Чем дальше термин от действительности, тем труднее обсуждать проблему и бороться с ней. А когда термины звучат искусственно и идеологически нагружено, это отталкивает тех, кто мог бы поддержать борьбу с настоящей проблемой — насилием. Когда мы начинаем менять термины из соображений «чистоты» понятий, мы попадаем в порочный круг подмен, где всегда можно найти новые «проблемные» слова.

Термин «сексуальное насилие» всегда был ясен: это насилие, совершаемое через сексуальное принуждение и вторжение. Добавление суффикса «-изированное» не уточняет, а затуманивает. Это не улучшение языка, а его идеологизация. И есть здоровые альтернативы: ясность без жестокости, точность к контексту, центрированный на личности подход к терминологии, баланс точности и уважения, научная строгость и доступность.

#сложнотекст

С моей точки зрения, О. сделал следующее:

1) превысил полномочия и рамки возможностей временного опекуна, откровенно путая ответственность за несовершеннолетнего с доступной «кормовой секс-базой»;
2) занимался совращением подопечных несовершеннолетних и подталкивал их к созданию и распространению порноконтента для собственного удовольствия;
3) понимал и отдавал себе отчет в собственных поступках, если интересовался возрастом девушек.

И, по сути, это фактология без эмоций, идеологии, шока или чего-то такого. Плод нескольких дней погружения в тему.

По отдельности каждый пункт выглядят гадко, но куда более безобразно выглядит «слоеный пирог», где одно наслаивается на другое.

Все дело ведь в контексте… не будь в этой истории разницы в полномочиях, ответственности за подопечного, не будь в ней четких и понятных границ осуществления взаимодействия — была бы другая история, ромеоджульетная (и то, изрядно скепсиса). Возможно, в такой истории было бы уместно говорить и про «субъектность» девочек, и про «агентность» девочек, и про «желания», и про «ну это же могла быть любовь». Но не в случае О. и его подопечных.

Есть ситуации и даже целые периоды, когда мы объективно крайне уязвимы и зависимы от другого. Мы полагаемся на других людей, исполняющих социальные роли, где особенно важны «чистые руки»: учитель, препод, врач, тренер, священник, психолог и так далее. Мы надеемся, что эти люди 1) послужат нашему благу; 2) не возьмут больше, чем им обещано и обозначено, — но если происходит иное, это всегда негативный опыт и всегда причина задуматься о границах и безопасности для всего общества.

Подумать, поговорить, разобраться. Не впадая в крайности или оправдания, не исключая ничего, не искажая, не утрируя, не высмеивая. Подумать головой, осмыслить — и двигаться дальше, зная, как бывает. Неприятная встряска, но нужная, потому что сексуальная эксплуатация зависимых и слабых в нашем обществе принята с негласным согласием. Все эти гаденькие преподы, все эти скабрезные шуточки, все эти двусмысленные прикосновения... каждый из нас обнаружит далеко не один пример такого насилия — в свой адрес или адрес близких людей. И самое дурное, что это насилие опционально, без него можно жить, в нем нет необходимости. Оно противоестественно.

История О. — это напоминание нам быть внимательнее к признакам и «тайне» насилия, но и ясное послание тем, кто привык пользоваться подопечными людьми. Это угроза и опасность для тех, кто совершает подобные проступки, отдавая себе отчет. И, если честно, мне не хочется, чтобы они чувствовали себя в безопасности и были безнаказанными.

Есть и еще два поинта, более эмоциональных:
1) а где была агентность О., который мог выбирать, лезть ли к девочкам или нет?
2) если он такой классный и крутой, почему не нашел себе ровесницу (равного партнера), а полез к подопечным?

Не знаю, кто тот добрый человек, который ставит мне золотые звездочки под постами, но спасибо ему большое — я всегда их замечаю и радуюсь, и благодарю за них)

Если очень сильно урезать детали, то основные мотивы стратегий привязанности можно сформулировать так:

А-тип: «спасти [родителя]» и/или «не отсвечивать»;

С-тип: «принудить [родителя] и обезопасить, атакуя» и/или «принудить и обезопасить, становясь беспомощным».

Цитаты взрослых А: «Самопожертвование есть высший нравственный закон» и «Моя хата с краю»; цитаты взрослых С: «Лучшая защита — это нападение» и «Лежачего не бьют».

Вот так как-то.
Не воспринимайте серьезно, но часть правды тут есть.

Великое, — если не величайшее, — умение, необходимое для искусства психотерапии что детей, что взрослых, — это умение ждать.

Отсюда растет великая терапевтическая добродетель — терпение /как принятие ожидания естественного и спонтанного результата течения процессов без попыток подтолкнуть появление этого результата/

Перечитывая лекции Джона Боулби более внимательно, раз за разом обнаруживаю важнейший нюанс, часто упускаемый в популярном изложении теории привязанности.

Боулби не рассматривает привязанность как некую "единую" характеристику ребенка, которая определяет все его будущие отношения (one attachment to rule them all***). Напротив, он последовательно описывает привязанность как качество отношений внутри конкретной пары. Везде Боулби говорит о паре, о взаимодействии, об отношениях — а не просто о внутренней характеристике ребенка. Это кардинально меняет понимание привязанности.

Если паттерн — это только характеристика отношений, то новые отношения (с терапевтом, партнером, другими значимыми фигурами) могут формировать новые паттерны. Если паттерн не полностью "затвердел", то он поддается коррекции, а он не твердеет до состояния бетона (за исключением, наверное, каких-то экстра-случаев). Это меняет и понимание типов привязанности — они не стигматизирующие ярлыки ("у тебя тревожная привязанность на всю жизнь" или “ты избегающий”), а описание-характеристика динамического процесса, который может меняться и различается. Устоявшийся отклик на другого человека.

Так что ответ на вопрос "можно ли изменить тип привязанности?" очевиден: Боулби сам подразумевает эту возможность, хотя и признает сложность этого процесса из-за склонности ранних моделей сохраняться и работать на бессознательном уровне.

*** поняли шуточку-отсылку? :)

“Факты показывают, что в течение двух-трех лет паттерн привязанности является свойством отношений, например, [диады] «ребенок-мать» или «ребенок-отец», и если родитель будет обращаться с ребенком по-другому, паттерн будет меняться соответственно” — Джон Боулби, лекция 80-х о роли привязанности в развитии личности.

И этот ответ абсолютно актуален по сей день, более того, я бы сказал, что это свойство может быть “активировано” и в более позднем возрасте; то есть, например, в терапии.

Если мои обычные поздравления к 8 марта звучат как некоторая социальная критика стереотипов и ожиданий в духе «будь красивой», «будь желанной», «будь счастливой», то сейчас мне хочется сказать о другом: пусть цветут сто цветов!

Пусть каждая найдет свой путь к счастью, радости, умиротворению, поддержке, гармонии, комфорту, заботе и любви. Пусть каждая почувствует себя, свое тело, свои силы, свое будущее как что-то неповторимое и важное для мира. Пусть история каждой будет ровно такой, какой хочется и можется. Пусть проявится свобода от давления и с той, и с другой стороны баррикад. Пусть уйдет стыд, вражда, требования, ожидания и фантазии, опасность и страх.

Пусть цветет сто цветов!
Сильных, как розы в буре.
Хрупких, как подснежники.
Яростных, как чертополох.
Нежных, как пионы, что не боятся цвести во весь голос.
Разных, но равных. Уникальных до последней жилки на лепестке и каждый — вселенная в миниатюре.

Знаете, есть что-то крайне интересное в факте, что человек, оставшийся без телефона, интернета, компьютера и каких-то мелких развлечений, типа телевизора или радио (не важно, если это Apple Music) — чувствует себя потерянным загнанным в угол животным, которому нужно поскорее вернуть все как было.

В большинстве случаев, конечно. Есть исключения.

Но это восхитительно! Человек, избавленный от всех этих цивилизационных штук, вернувшийся к некоторой естественности без надстроек, полезет на стенку, лишь бы к ним вернуться. Почему?

Что-то схожее с сигаретами: откажись от них (или они закончатся) — и сразу места себе найти не можешь и бежишь за ними чуть ли не сломя голову.

Тет-а-тет с самим собой стал трудновыносимым в нашей культуре. А мне кажется, именно тут есть ключ к чему-то здоровому.

(И даже не говорите, мол, без этого никак, уже никак, никуда не деться — не воспринимаю это как аргумент)

Коллеги, сегодня я праздную свой день рождения и вместо традиционных поздравлений и подарков хочу обратиться к вам с особенной просьбой: если вы хотели бы поздравить меня каким-то образом — пожалуйста, сделайте небольшое пожертвование Институту развития семейного устройства (ИРСУ) Людмилы Петрановской.

Почему именно ИРСУ?
Каждый ребенок заслуживает любящую семью и безопасные отношения привязанности, но тысячи детей-сирот в России лишены этого фундаментального права. ИРСУ — это организация, которая реально меняет ситуацию:
🔵готовит приемных родителей, обучая их пониманию травм и особенностей детей, переживших потерю семьи;
🟠обучает психологов и специалистов работе с детскими травмами;
🔴создает методики и материалы по теории привязанности и работе с ней;
🟢сопровождает семьи, уже принявшие детей, помогая преодолевать кризисы.

Даже какая-то совершенно крошечная сумма — как за стакан кофе, — может помочь! Я серьезно. Пусть они несут счастье безопасной привязанности в семьи тех, кому это так необходимо.

Это лучший подарок, который я могу получить
В день, когда я отмечаю еще один год жизни, нет ничего ценнее, чем знать, что благодаря вам детские судьбы становятся немного счастливее. Маленький жест для вас может стать поворотным моментом для ребенка, который обретет семью.

Сделать пожертвование можно здесь: https://irsu.info/donate/

Спасибо, что делаете этот день особенным не только для меня, но и для детей, которым ИРСУ помогает обрести то, что должно быть у каждого ребенка — любящую семью.

P.S. Перепост этой записи тоже считается отличным подарком! 🙂

Что принесла нейросеть по этой теме?

1. Исследования показывают, что дети, подвергшиеся воздействию суицидального поведения родителей, подвержены повышенному риску различных поведенческих и психических проблем со здоровьем1. Это включает не только завершенные самоубийства, но и попытки или угрозы.

2. Воздействие как попытки самоубийства родителя, так и собственного психического заболевания увеличивает относительные и абсолютные риски попытки самоубийства и преждевременной смерти у детей3.

3. Исследование показывает путь от различных типов жестокого обращения в детстве (включая психологическую травму от суицидального поведения родителей) к суицидальным мыслям у самих детей в более позднем возрасте4.

4. Исследования показывают, что угрозы самоубийства родителей классифицируются как форма эмоционального/психологического насилия над детьми. В работе O'Hagan (1995) это описывается как "террористическое злоупотребление", когда родитель угрожает причинить вред себе в присутствии ребенка.

5. Согласно исследованию Katz et al. (2020), дети, ставшие свидетелями демонстративных угроз самоубийства, демонстрируют признаки травматического стресса даже в случаях, когда попытка не была серьезной.

6. Greydanus & Merrick (2017) описывают, что дети, неоднократно становящиеся свидетелями угроз самоубийства родителя, могут развивать диссоциативные реакции как защитный механизм, что влияет на их способность регулировать эмоции в долгосрочной перспективе.

7. Угрозы самоубийства со стороны родителя серьезно нарушают базовое чувство безопасности ребенка. Исследование Santrock (2019) обнаружило, что дети, подвергшиеся таким угрозам, часто демонстрируют нарушения паттернов привязанности и проблемы с доверием во взрослом возрасте.

8. Dube et al. (2001) в исследовании ACE (Adverse Childhood Experiences) обнаружили, что дети, выросшие с родителями, демонстрирующими суицидальное поведение (включая угрозы), имеют повышенный риск развития собственных суицидальных тенденций и нестабильности в близких отношениях.

9. В исследовании Afifi et al. (2020) демонстративные угрозы самоубийства родителя классифицируются как форма тяжелого эмоционального насилия, вызывающая у детей острую травматическую реакцию и чувство ответственности за жизнь родителя.

10. Исследование Miller et al. (2021) обнаружило, что дети, ставшие свидетелями демонстративных угроз самоубийства родителя, демонстрируют симптомы ПТСР даже годы спустя, с повторяющимися кошмарами о событии.

11. Исследование van der Kolk (2022) показывает, что дети, выросшие с родителями, регулярно угрожающими самоубийством, впоследствии могут сами проявлять суицидальное поведение или повторять эти паттерны в отношениях со своими детьми.

Но нейросеть может бредить, ее нужно проверять по исследованиям и работам.

Розен (Rosen, 1955) описывает взрослого пациента, мужчину 27 лет, у которого появились острые симптомы после того, как его бросила невеста, посчитав его слишком угрюмым и непредсказуемым. Пациенту стало казаться, что мир вокруг него, а также его собственное существо фрагментируется, и что все вокруг нереально. Он впал в депрессию и склонялся к суициду, испытывал различные необычные телесные ощущения, — в том числе чувство, что он задыхается. Его мысли, по его словам, были похожи на вату. Где-то на втором году терапии аналитик, пораженный серией ассоциаций пациента и помня историю его жизни, рискнул сделать реконструкцию, — а именно, что мать пациента могла совершить суицидальную попытку в детстве, свидетелем которой он (пациент) был. Не успело предположение оказаться высказанным пациенту, как его охватили судорожные рыдания. Эта сессия стала поворотным моментом. Впоследствии пациент рассказывал, — как ему казалось, — что, когда аналитик аналитик высказывал предположение, он не столько восстанавливал воспоминание, сколько давал ему (пациенту) разрешение поговорить, о чем он всегда каким-то образом знал.

— Боулби, лекция 1979 года “О том, как знать то, что знать не стоит, и чувствовать то, что чувствовать не стоит”

Товарищи, а что нам вообще известно о последствиях столкновения (участия, наблюдения) ребёнка со смертью близкого?

Какие будут последствия для развития? Кто об этом писал? Что можно изучить на эту тему? Как это выглядит в терапии и что с этим делают?

Делитесь всем, что на ум придет — нам нужно мыслетопливо.

Мне кажется, что стать свидетелем попытки самоубийства родителя — это одно из самых страшных и травматичных событий, которые могут произойти в жизни ребёнка. Даже если попытка не была летальной и произошла в момент конфликта, для ребёнка это становится переживанием, которое оставляет глубокий след в его психике. Возможно, это даже страшнее, чем тайный, спланированный суицид, о котором ребёнок узнаёт постфактум. Почему? Потому что в момент попытки ребёнок становится не просто наблюдателем, а участником события, которое он воспринимает как реальную угрозу жизни самого близкого человека.

Для ребёнка, особенно в возрасте до 12–14 лет, угроза самоубийства родителя практически не отличается от реальной смерти. Детское восприятие прямолинейно и конкретно: если родитель берёт в руки нож, бросается к окну, сбегает из дома или угрожает покончить с собой, — ребёнок воспринимает это как неминуемую катастрофу. Его мысли сводятся к одному: «Сейчас мама/папа умрёт». В этот момент ребёнок переживает экзистенциальный ужас, который можно сравнить с реальной утратой. Он не способен понять, что это может быть попыткой снять напряжение — для ребёнка это реальная угроза жизни родителя.

Даже если попытка не завершается трагедией, ребёнок остаётся с чувством постоянной опасности. То самое «чудо», которое остановило родителя, не приносит облегчения. Напротив, оно создаёт ощущение, что подобное может повториться в любой момент. Ребёнок не может предсказать поведение родителя, не понимает его мотивов и не знает, как реагировать. Это порождает глубокую тревогу, чувство беспомощности и незащищённости. Даже и не знаю, какими словами описывать такой опыт. Шок? Травма?

Я думаю, что такие попытки самоубийства чаще носят парасуицидальный характер — то есть не направлены на реальное лишение себя жизни, а являются способом снять аффективное состояние, остановить что-то неприятное или выразить отчаяние. Однако для того, чтобы понять это, нужен определённый уровень эмоциональной зрелости и знаний, которых у ребёнка просто нет. Детское восприятие лишено нюансов: ребёнок видит только то, что происходит здесь и сейчас. И это «здесь и сейчас» выглядит как реальная угроза жизни родителя.

Особенно тяжёлыми последствия для развития ребёнка могут быть в том случае, если второй родитель или другой близкий взрослый не объяснил происходящее и не поддержал ребёнка. Без правильной реакции со стороны окружающих ребёнок остаётся один на один со своими переживаниями, что только усугубляет событие. Его выводы ограничены.

Конечно, в жизни ребёнка могут происходить и другие страшные события. Но стать свидетелем попытки самоубийства родителя можно отнести к числу самых травматичных. Наверное, топ-3.

Дисклеймер: это лишь рассуждение, я не специалист по парасуициду или суицидальному поведению и поэтому могу ошибаться.

У нас крайне тяжелый опрос про суицидальное и самоповреждающее поведение. Он может вызывать сильный эмоциональный отклик. Если не готовы к таким темам, по ссылке не ходите.

Но если эта тема вас не триггерит, пожалуйста, проголосуйте > https://t.me/trigger_poll/33

Самое сложное для меня, — человека-в-терапии и человека-желающего-понять-терапию, — это вопрос “Как развести когниции (и мышление, в целом) и эмоции?”

Все как-то сложно: один такой вопрос понимает кучу последующих. Какое место у эмоций в жизни? Как их использовать разумно? Насколько на них можно полагаться? Как их регулировать? И еще штук десять.

Чем дольше живу, тем отчетливее понимаю: так себе они как советник, так себе в них есть необходимость во множестве случаев, так себе от них польза, так себе у них причины для возникновения.

Товарищи, нужна коллективная помощь.

Андрей Теплицкий в комментариях поинтересовался, на какие исследования можно ссылаться, если говорить о вреде физических (телесных) наказаний для ребенка? (Ну на самом деле, не поинтересовался, но не важно).

Давайте сделаем большое и хорошее дело: соберем тут, под этим постом, какую-то приличную сумму научных и наукоемких аргументов, что физическое насилие не способствует нормальному развитию ребенка.

Очень трудно воздержаться от эмоциональных комментариев. Это возмущает до ярости. Очень недалекие люди.

Это удивительная штука все-таки, любовь.

Когда мы внезапно впускаем в себя нового человека, и он поселяется внутри нас. Вместе со своим дыханием, смехом и айфоном.

Новый человек не возникает в нашей жизни просто так.
Обычно он появляется, чтобы закрыть какую-то нашу потребность.
Новую или давно существующую.

Мимо идут тысячи людей каждый день, а мы выхватываем единицы.

И когда я слышу разговор о великой любви, вспыхнувшей за один день - значит, человек как-то очень удачно закрыл какую-то нашу дырку на обоях. Чем внезапнее и умопомрачительнее любовь, тем больше, следовательно, была дырка.

Всегда первой возникает потребность.
Вакуум у нас в голове, готовый втянуть из внешнего мира кого-то подходящего. Иначе к нам внутрь не так-то просто попасть.

В детстве легче, потому что замка на двери ещё толком нет, а потребностей много - играть, разговаривать, влюбляться, делить игрушки и эмоции, ссориться, экспериментировать, находить своих, узнавать, как мир устроен.

Потом сложнее.

Хотя, например, когда нам лет 25-30 - есть шанс, что сработает так называемый "репродуктивный сценарий".
Организм говорит, так, хочу ребенка, давай-ка, нам пора размножаться.
И находится внезапный человек под этот сценарий. Иногда совсем не из нашей сказки, и тогда мы скажем потом "черт, куда я вообще смотрела". Но природа безжалостна, и у нее свои задачи.

Или возникает желание сбежать из плена семьи - и под него появляется любовница, какая-нибудь коллега с работы, случайная знакомая, вместе летели в Питер, и вспыхивает там, где до этого ходили 50 раз, и ничего не искрило.

Мгновенная, яркая, с ума сводящая история страсти, которая позволяет вылететь из семьи, как пробка, сжечь связи и мосты. Победить силу инерции, которая шепчет "давай оставим всё как есть, вдруг хуже будет".

Специалисты называют это "любовник как средство передвижения".

Дальше, как только мы окажемся на свободе - транспорт в виде любовника или любовницы больше не будет нужен. Там уже другие задачи, разобраться в себе, отстрадать, понять, как жить дальше. Другой человек начинает немножко мешать.
И страсть догорает яркими вспышками скандалов.

Или - история, когда женщина находит юного возлюбленного, чтобы ощутить себя женщиной. Желанной. Головокружительной. А не автоматом по приготовлению еды, раскладыванию футболок и носков и перепискам в родительских чатах.

Сначала возникает вот эта острая потребность, она всегда начинает мерцать за несколько шагов до, в фантазиях, разговорах и даже выборе песенок - а потом уже новый человек.

Не наоборот.

Никогда.

Под новое увлечение находится новый друг. Под желание говорить о более сложных вещах - новый собеседник.

В этом нет никакой магии.

Взгляд наш становится более ищущим и сфокусированным и выхватывает из пейзажа тех, кто нужен - как животное, мучимое жаждой, чутким ухом улавливает журчание воды.
С помощью этой нехитрой механики новый человек попадает внутрь нас.

Как песчинка в нашу раковину.

Эта песчинка, попадающая в раковину, может быть очень условно подходящей. Редко когда она идеально совпадает по форме с нашим вакуумом (хотя такое тоже бывает, о, тогда это удивительное везение).
Обычно же мы берём, что есть, и докручиваем резьбу вручную.

И тут наша психика умеет совершать удивительное.

Она берет человека.

И постепенно делает его в наших глазах особенным.
Мы вглядываемся в него.
В его линию подбородка. В его привычку морщить нос, когда смеётся. Мы вслушиваемся в его голос. В интонации.

Запоминаем, как он внезапно начинает рассказывать о чем-то, возбуждённо жестикулируя, и у него краснеет кончик носа.
Каким движением он снимает кроссовки в коридоре. Как бросает джинсы на пол.
Замечаем, что он делает, когда боится.
Когда злится.
Когда обижается.

Его запах.

Мммм, его запах.

Постепенно нас связывают разговоры, планы, истории. Воспоминания.
И вот этот человек становится для нас совершенно уникальным.
Вокруг песчинки возникает жемчужина.
Неповторимая. Наша.

Почему EMDR-терапевту критично важно понимать историю привязанности клиента?

Работая с запросами и симптомами, нам недостаточно определить диагноз – депрессия, тревога, ОКР или диссоциация. Это глубокое исследование изначальной эволюционной цели того, что сегодня проявляется как дисфункция.
Стандартный EMDR зачастую фокусируется на очевидных травмах – «ископаемых» воспоминаниях, к которым клиент имеет доступ. Однако, что остается в тени?
Раненое, потерянное детское эго-состояние, застывшее в страхе и одиночестве, ожидающее, что компетентный взрослый наконец придет и восстановит безопасность.

Почти у всех клиентов ранее незаметные переживания привязанности являются причиной того, что они не могут справиться со стрессом и проблемами в настоящем - будь то отношения, самооценка, работа, интимные проблемы, тревожность или почти все остальное.
Именно поэтому в первой фазе восьмифазного подхода EMDR с фокусом на привязанности Марк Брейн предлагает внедрить радикальное любопытство в концептуализацию случая, выявлению не только и не столько дистрессового аффекта (которого часто может и не быть), сколько выявлению нарратива, его переработке и восстановлению.

Протокол EMDR, основанный на привязанности, позволяет работать не только с осознаваемыми травмами, но и с базовыми динамиками ранней жизни, формирующими паттерны выживания. Это значит, что терапия затрагивает самые глубокие корни боли, а значит – становится по-настоящему трансформационной.

📌 Переходите, чтобы узнать подробности и записаться на курс Марка Брейна: «EMDR, основанный на привязанности».

#партнерскийпост

Мое выступление уже было, а фест идет дальше — и я умудрился послушать выступления коллег. Слушал с восторгом и обожанием.

Коллеги, это просто потрясающий набор тем, спикеров и идей! 1000 баллов по десятибалльной. Если вы не, то давайте да.

👏

Астрально-лярвическая классификация привязанности

Безопасная привязанность
Голубые Лярвы-Хранители Седьмого Уровня соединяются с крестцовой чакрой через особые нейро-квантовые каналы, называемые "трубками блаженства”. Питаются позитивными вибрациями родительского гипоталамуса, передаваемыми через молекулы любви (L-окситоцин-пентадодекаэдр). Оставляют характерные микро-радужные следы в тонкой мембране ауры, видимые только под воздействием отвара из 13 трав, собранных на перекрестке трех лесных дорог девственницей в возрасте 33 лет и 3 месяцев.
ДИАГНОСТИКА: при фотографировании в полнолуние через кристалл аметиста, обработанный слезами дельфина, вокруг головы виден характерный зигзагообразный узор частотой 432 Гц

Тревожная привязанность
Янтарные Трепещущие Пожиратели Уверенности внедряются в межпространственную щель между физическим телом и первым слоем астрала. Создают гиперинфразвуковые колебания в диапазоне 0,0001-0,00013 Гц, которые резонируют с нервными окончаниями миндалевидного тела, заставляя его производить страхомедиаторы. Активизируются при просмотре сообщений "печатает..." и особенно агрессивны при отсутствии ответа более 17 минут.
РИТУАЛ ИЗГНАНИЯ: начертить символ бесконечности кончиком носа на зеркале, стоя на одной ноге и напевая задом наперед песню "All You Need Is Love" во время убывающей луны в знаке Козерога

Избегающая привязанность
Сумеречные Отстраненные Мембранники обволакивают сердечную чакру антилюбовной слизью, блокирующей эмоциональные нейротрансмиттеры. Размножаются делением при каждом подавленном проявлении чувств, удваиваясь каждые 7 подавленных эмоций. В их ДНК обнаружен особый ген AVDNT-404, отвечающий за производство кристаллов холодности.
ИНДИКАЦИЯ ЗАРАЖЕНИЯ: непреодолимое желание отвечать "всё нормально" на любые вопросы и аллергическая реакция на фразу "нам надо поговорить о наших отношениях"
ПРОФИЛАКТИКА: ежедневное 15-минутное созерцание фотографий котиков, сделанных исключительно в четверг, через специальные очки из хрусталя, заряженные на водопаде

Дезорганизованная привязанность
Результат взаимодействия Гиперпространственных Межизмеренческих Лярв-Мутантов с биополем человека в моменты эмоциональных квантовых скачков. Перемещаются через червоточины эмоционального континуума, создавая парадоксальные петли чувств. Управляются Верховным Архонтом Неопределенности, древней сущностью, обитающей в созвездии Тельца-Козерога (видимом только через калейдоскоп, сделанный в полночь весеннего равноденствия)
ПРИЗНАКИ: способность одновременно любить и ненавидеть, хотеть быть рядом и убежать на другой континент, а также необъяснимое влечение к ношению разных носков

Даю установку: показывайте эту картинку, если ваши клиенты приходят с запросом “Хочу изменить свой тип привязанности”

Может немного пообщаемся?

Спросите то, что вас интересует о теории привязанности — и я попробую дать ответ. Мне очень интересно поотвечать на вопросы, а такой формат мы вроде и не пробовали ни разу.

https://youtu.be/ChoOExRLT4Q

Вот вам интересное видео, показывающее влияние негативного раннего опыта (депривации и пренебрежения) на когнитивное развитие ребеныша. Наглядно, так сказать.

Смотрите с русскими сабами.

Эх, счастье, что такой человек был — и пробил дорогу для нового понимания важности отношений.

Формула безопасной привязанности от Михаила, озвученная им на занятии: “Три П + любовь”

1️⃣ Последовательность,
2️⃣ Предсказуемость,
3️⃣ Постоянство
+ ЛЮБОВЬ

Абсолютно точно и абсолютно хорошо)

Кстати, если хотите и есть возможность, присоединяйтесь к нам с Михаилом Валуйским сегодня в 18:00 (по МСК).

Михаил — семейный и парный терапевт (помимо прочего) — глубоко и чутко понимающий принципы эмоционально-фокусированной терапии, построенной на теории привязанности.

Мы будем говорить о негативных циклах в паре, самый известный из которых — цикл преследования и отстранения. Это болевая точка многих отношений и мы сможем разобраться с ней, понять ее глубже, применяя теорию привязанности. А заодно и отпразднуем день рождения Джона Боулби. Красиво получится.

Словом, жду всех на лекции Михаила. В 18:00.

> в Zoom
>>> https://us06web.zoom.us/j/83710977697?pwd=3eK0He6qb8H3Pf9OSNXWCGojlle50h.1

Meeting ID: 837 1097 7697
Passcode: 180665

> на YouTube
>>> https://www.youtube.com/live/wng5z53RGes?si=J8HtixPB5UMgKS3H

✌️

26 февраля 1907 года в семье сэра Энтони Альфреда Боулби — выдающегося хирурга своего времени — произошло радостное событие: на свет появился мальчик, которого назвали Джоном. Он стал четвертым ребенком в семье, и его рождение, несомненно, принесло новые надежды и свет в дом Боулби.

Судьба уготовила Джону удивительный путь. Пройдут годы, и он, — из любознательного малыша, — превратится в одного из самых влиятельных ученых XX века. Его имя станет синонимом революционных открытий в области психологии и психиатрии. Джон Боулби, вдохновленный наблюдениями за детьми, пережившими разлуку с близкими, создаст теорию привязанности, которая навсегда изменит понимание человеческих отношений, детского развития и эмоционального благополучия.

Сегодня, в этот особенный день, мы отмечаем не просто рождение Джона Боулби — мы празднуем наследие, которое он оставил миру. Его работы продолжают вдохновлять психологов, педагогов и родителей, помогая лучше понимать, как важны любовь, забота и поддержка в жизни каждого человека. Именно его наследие позволило появиться нашему проекту.

Пусть этот день станет напоминанием о том, как один человек, проявляя смелость, остроту ума и бескомпромиссную тягу к познанию, смог изменить мир к лучшему. С праздником, с днем рождения великого Джона Боулби!

28.02.2025 в 15.00 (по мск)

🤩 Спикер: Даниил Островский, основатель и руководитель проекта Психотерапия и привязанность, магистр психологии, спикер и тренер.

🤩Подростковый возраст — это время, способное перевернуть весь детский опыт с ног на голову. Но важно понимать: то, как именно это произойдет, во многом зависит от нас, взрослых. Будет ли это переворотом к лучшему? Станет ли этот период временем роста, поддержки и понимания? Или оставит после себя лишь тревогу и недоверие?

"Я верю, что мы можем сделать так, чтобы подростковый возраст стал временем открытий, а не потерь. И ключ (не единственный, конечно) к этому — понимание привязанности. Как она меняется в этот период? Что нужно подросткам от нас, взрослых? Как остаться опорой, не потеряв их доверия?

Об этом я и хочу поговорить на «Пубертат-фесте». Потому что подростки заслуживают нашего внимания, уважения и любви."

Приходите, вы нужны подросткам

🤩 Если у вас есть вопросы по интенсиву, пишите в комментариях к этому посту, мы будем рады ответить и помочь.

🤩 Билетики тут.

Рассуждая над темой травмы привязанности, я предпринял попытку разработать тело опросника, который мог бы (как мне кажется) подсветить наличие или отстутствие такого опыта.

Совершенно ясно, что это не серьезная работа, а скорее попытка понять, суммируя опыт и знания. Возможно, она будет полезной для вас, вашей практики и ваших клиентов — только в качестве чуть иной точки зрения, где часть межличностых проблем могут (или нет) быть следствием травмы привязанности.

Но я надеюсь привести эту работы в более научный вид, продумать лучшее обоснование, провести требуемые исследования валидности. Или это может сделать кто-то из вас — и навсегда вписать свое имя в историю теории привязанности. Я буду только рад.

Кстати, ваша обратная связь может быть крайне полезной для доработки тела опросника)

Устроил два горьких опроса на крайне сложную тему. Прошу проголосовать.

1) https://t.me/trigger_poll/31

2) https://t.me/trigger_poll/32

Хочу поделиться важной новостью – 1 марта в 18:00 (МСК/Минск) состоится заключительная лекция “Пограничное личностное расстройство” (оно же “ПРЛ”).

Лекцию прочитает “наш штатный психиатр” Артем Праведный — опытный врач (психиатр, психотерапевт) докмед клиники "Рассвет" и частопрактикующий психотерапевт. Артем известен своим глубоким аналитическим подходом к сложным диагностическим случаям и способностью структурированно представлять комплексные клинические данные. Ну и реальным багажом знаний, который порой просто поражает. Я не доверяю никому так, как ему в вопросах фармтерапии и диагностики психиатрических расстройств. Серьезно!

На лекции вместе с Артемом разберетесь:
— как меняются диагностические подходы к расстройствам личности в DSM-5 и МКБ-11
— почему возникают дискуссии о связи ПЛР с СДВГ и кПТСР, и что говорят последние исследования
— как провести качественную дифференциальную диагностику между ПЛР и биполярным аффективным расстройством
— какие коморбидные состояния требуют особого внимания при терапии

Артем поделится своим клиническим опытом и представит разбор случаев, которые помогут лучше понять нюансы диагностики и терапии. Особое внимание будет уделено доказательным методам психотерапии и этическим аспектам работы с пациентами с ПЛР.

В общем, если хотите прикоснуться к этому “страшному зверю”, лучше возможности и не будет, мне кажется.

Для регистрации перейдите по ссылке: https://arinapsy.ru/kursy#!/tproduct/838239597-1740067291621
По всем вопросам о мероприятии и регистрации обращайтесь к Ирине Парфёновой (@arinapsy).

И хорошего вам занятия)

На фоне последних пяти-шести-семи лет и сегодняшнего числа, эта песня буквально выдирает слезы у меня.

Прекрасное далеко оказалось жестоким и не таким прекрасным, и уже нет строгого голоса, который спрашивает хоть что-то.

https://youtu.be/DRYzImN_bDM

Хочу немного поисследовать тему «травмы привязанности». Думаю о ней много и кое-какие идеи есть.

Это, кажется, очень тонкое лезвие — не свалиться в сторону пустого разговора «об очередной травме», коих описаны десятки, если не сотни, и не выйти за границы теории привязанности, то есть, рассуждать в рамках метода.

Выше есть репост о травме привязанности и мне кажется, там есть здравый набросок идеи, но и есть сверхгенерализация, упрощающая все до уровня «снежинок» — когда любая недоступность фигуры привязанности, — вне зависимости от причин и личной стойкости человека, — становится причиной травмы. Такого не бывает, потому что никто не может быть доступен 24/7, даже в критической ситуации.

Мой взгляд отличается: травма привязаноости — если так вообще можно сказать — это устойчивое изменение функционирования привязанности, связанное с субъективным переживанием отстранения, вызванного опасностью внутри отношений, против которых стратегии привязанности не срабатывают как адаптивная форма самозащиты.

Загнул, конечно, сложно, но на деле просто. Травма привязанности — не объективное событие, а субъективное переживание разрыва и невозможности аффективной связи при условии, что это отношения продолжаются — что дает повод для переживания очень глубоких чувств: ненависти, гнева, отчаяния и любви.

Травма привязанности, говоря иначе, это безнадежность в отношении восстановления отношений. Эта безнадежность провоцирует развитие 1) отстранения (по сути, утраты); 2) личностных убеждений и модели отношений, как пустых; 3) амбивалентных чувств.

Наброски, только наброски мыслей. Сумбурно, но лучше зафиксировать их так, пока они свежие.

А вы почитайте и скажите, похоже на что-то из вашего опыта?

Увидите такие посты — жалуйтесь на мошенничество. Позорище.