Как вообще получилось, что я начал писать о еде и ресторанах?
Я всегда говорю, что это из детства. Нет, мое детство не было голодным, у нас всегда было много еды, мяса и вообще всего, что я хотел. Функционально детство было закрыто на 199%, а
история, куда понятнее.
У меня не было мамы, а мой отец — холодный и деспотичный тиран, переживший героиновый бум 2000 годов и шлейф, которого отражался в дальнейших его проявлениях, как человека и отца, с которым я соседствовал 16 лет жизни. Всем обеспечивала моя бабуля, которая с 8 утра до 12 ночи работала 2 через 2, тянув на себе семью и статус непоколебимой и железной леди. Тепла в этом было мало, а картины, о которых мне не хочется говорить, заставляли меня сбегать из квартиры и умолять бабулю срочно прийти с работы домой.
Моя психика искала спасение в чем-то, потому что реальность была отвратительной. И нашла. Только еда позволяла регулировать мне те сумашедшие эмоции, которые мне пришлось испытывать. Ел я в бешеных количествах, чтобы заглушить свою боль. Еда стала спасением и возможностью прикоснуться к жизни. Стала потаенным углом, в который можно было спрятаться и не обращать внимания на происходящее снаружи.
И это не история о прощении своих родителей, прости господи, это история о сакральности и божественности еды для меня. Это личная история, превратившаяся в божественную травму. И мой способ отстоять видение своего мира. И мой способ быть полезным для людей. Мой способ проявлять часть, в которой много силы, желания и любви.