А еще сегодня День независимых книжных.

Уже не сижу в книжном, но жизнь без книг и книжных представить не могу.

Спасибо всем продолжающим трудиться.

О своих делах и планах тоже как-нибудь расскажу.

С днём независимых книжных❤️‍🔥

Пользуйтесь Картой bookshopmap.ru — ищите лучшие книжные в своём городе.

Любим вас и ждём в гости🥰

Погода не самая весенняя, зато мероприятия — одно другого краше.

Начну с фестиваля в Библиотеке им. Некрасова.

Сегодня там пройдет главный библиотечный праздник года, фестиваль в рамках «Библионочи» — «Где-то это уже было».

В этом году гостей ждут диалоги и переклички в литературе, кинематографе, музыке, театре и архитектуре, и тому, как устроена преемственность в искусстве.

Спикеры и программа шикарные: дискуссия с Юрием Сапрыкиным, Ксенией Грициенко, Натальей Ломыкиной и Анастасией Шевченко о границах между оригинальным и вторичным в литературе, разговор о возвращении к вечным образам в театре с Филиппом Гуревичем, Владимиром Панковым, Сашей Золотовицким и театральным критиком Павлом Рудневым, презентация книги Нового литературного обозрения, и еще много всего любопытного.

Вся программа вот здесь.

Сборник текстов Фрэн Лебовиц ушел в печать, сообщает издательство Corpus (хотя в моем мире первым отправителем этой прекрасной новости стал Джамшед Авазов).

Жду книгу и коплю на цветной фотоаппарат и краски для сообщений.

И раз вспомнил, то поделюсь (тут этого еще не делал) самым большим околокнижным материалом, который мне приходилось писать.

Символично, что: 1) текст о Толстом; 2) написан для Спортса’’.

Когда мне предложили тему «Толстой и спорт», то я даже чуть приуныл. Ну сколько можно о велосипеде и чем-то вокруг этого. Но когда начал читать и искать, то понял, что «спортивной биографии» Толстого попросту нет. Эпизоды встречаются, но не хронологически выстроенный рассказ.

В итоге настолько увлекся, что готов даже прочитать мини-лекцию об этом.

Толстой, велосипеды и инфлюенс-маркетинг.

Из журнала «Циклист».

История известная, но все-таки.

В день рождения Набокова напомню, что сначала большей популярностью и признанием пользовалась его поэзия. В начале 1940-х в The New Yorker опубликовали его стихотворение «Холодильник просыпается», «Литературный ужин», «Изгнанник» и «На поимку бабочки».

Прозу отвергали, причем при первом же «соприкосновении» с редакцией. Многое изменилось благодаря тому, что автора «взяла под опеку» легендарный редактор Катарина Уайт (она на второй фотографии). Вот, как об этом пишет Ольга Воронина.

Но как бы страстно Катарина Уайт ни желала заполучить Набокова, в 1944 г. она отвергла подряд три его произведения — рассказы «Забытый поэт» и «Превратности времен» и стихотворение «Сон», прежде чем принять к публикации «Стихотворение» («Poem», 10 июня 1944) и с энтузиазмом приветствовать «Вечер русской поэзии» («An Evening of Russian Poetry», 3 марта 1945) — по словам Бойда, «самое длинное, и, возможно, лучшее» поэтическое произведение Набокова на английском, за исключением поэмы «Бледный огонь». В апреле 1945 г. она покупает «Групповой портрет, 1945», первый рассказ, опубликованный в «Ньюйоркере» («Double Talk», 23 июня 1945).

На картинках разворот The New Yorker с «Вечером русской поэзии», 3 марта 1945, обложка The New Yorker, в котором вышел рассказ Набокова «Портрет моего дяди», 3 января 1948 года.

Евангелие Даниила Хармса, сверху надпись «Д.Х.», ниже: «Даниил Хармс 18 апреля 1936».

По мнению исследователей, дата владельческой надписи означает время, когда книга стала собственностью писателя.

Кроме Евангелия и Библии, у Хармса был молитвослов, которым он обменялся в знак дружбы с Л. Пантелеевым.

Новый год жизни. Однажды, он уже был в Пятницу, 11 лет назад. Тогда я встречал его в прекрасном Киеве. Не могу сполна разделить опыт тех, кто жил почти 2000 лет назад и будто уже не верил, что будут Суббота и Воскресение, но могу догадываться — потому что надеюсь на лучшее больше 11 лет.

На днях птицы начали вить гнездо прямо напротив наших окон. Теперь смотрю, как появляется жизнь. Сегодня сердце разрывается между личными переживаниями, теплом людей вокруг и холодом, ненавистью, которые тоже не перестают.

Каждый — чей-то сын, без дома он, умирает в больнице или на кресте. Смерть разрывает привычную канву, как и рождение.

Новый год жизни. И Жизнь обязательно победит. Потому что всегда побеждала, как и победила даже после самой страшной Пятницы.

Немного интересного и приятного из издательских планов «Альпина. Проза» и «Редакции Елены Шубиной».

Весь разговор с издателями о планах и не только здесь.

Рассказывают Татьяна Соловьева, Елена Шубина (как вы догадались), Анастасия Завозова («Дом историй») и Евгений Соловьев (Inspiria).

Литература — ложь, но она становится правдой в нас, читателях, преобразованных, зараженных стремлениями и благодаря воображению постоянно подвергающих сомнению серую реальность. Литература превращается в колдовство, когда дает нам надежду получить то, чего у нас нет, стать тем, кем мы не являемся, вести то невозможное существование, в котором мы, как языческие боги, чувствуем себя смертными и бессмертными одновременно, когда закладывает в нас дух нонконформизма и бунта, лежащий в основе всех подвигов, способствовавших снижению насилия в отношениях между людьми. Снижению, но не полному устранению, потому что наша история, к счастью, всегда будет оставаться неоконченной. Поэтому нам надо продолжать мечтать, читать и писать — ведь это самый эффективный из найденных нами способов облегчить наше смертное существование, победить коррозию времени и сделать невозможное возможным.

— Фрагмент Нобелевской речи Марио Варгаса Льоса / 2010 г.

Когда смотришь на себя как на единицу, а не как на часть нации или политической партии, становится ясно: главное — вести себя так, чтобы самому чувствовать себя порядочным человеком... Мой скромный герой — порядочный человек. С представлениями о том, что хорошо, что плохо. И он держится того, что «хорошо», даже если приходится рисковать. Именно поэтому для меня он герой.

Ушел Марио Варгас Льоса, ему было 89 лет. Фрагмент из интервью 2017 года.

Полностью — https://snob.ru/entry/155605/

Посмотрел и собрал несколько кадров.

Вдруг вам тоже будет интересно.

Водитель на крыше автомобиля, передача камеры через окно и безостановочное движение.

О «Переходном возрасте» прочитаете у критиков, поделюсь только кадрами со съемок.

Напомню, что он снят без склеек, поэтому операторы постоянно перемещались: передавали друг другу камеру, быстро прикрепляли к дрону, если нужно было показать план сверху и т.д.

Все полностью с комментарием создателей в последнем видео. Кадры тоже из него.

Сегодня чуть (самую малость) побуду модератором вот на этой встрече.

Говорить о Севере всегда интересно.

Приходите во «Все свободны», если не испугались погоды.

Наше мероприятие в Санкт-Петербурге

Дорогие друзья, напоминанием о завтрашнем событии в петербургском независимом книжном «Все свободны» (ул. Некрасова, 23).

Наш автор Никита Кузнецов представит две свои книги: о первом в мире полярном летчике Яне Нагурском, а также путевые записки британского путешественника Обина Тревора-Бетти об экспедиции на остров Колгуев в 1894 году.

Дата и место: 9 апреля, 19:30, книжный «Все свободны», Санкт-Петербург.

До встречи!

«Но есть и хорошие новости».

Дела съедают столько времени, что в пятницу(!) не рассказал об эпохальном письме от Kongress W, которые вместе с Pollen press издают «Распознавания».

Еще раз — на русском выходят «Распознавания» Уильяма Гэддиса.

Чтобы понимали, лет пять-шесть назад мечтал только о шоппере от той же «пыльцы» с лаконичным The Recognitions, а теперь — книга. Фотография с шоппером будет в комментариях.

Жду и благодарю Сергея Карпова, Владимира Вертинского, Николая Кудрявцева, Стаса Кина, Джамшеда Авазова за дерзновение и мощь свершений на протяжении стольких лет.

Вспомнил, что Эзра Паунд называл Томаса Стернза Элиота «старым опоссумом» за способность «самоустраняться и сливаться с фоном». Это стало литературном прозвищем, знаменитая книга о кошках Элиота называется «Популярная наука о кошках, написанная старым опоссумом» (Old Possum's Book of Practical Cats). Стихотворения для нее Элиот писал для крестников в 1930-х.

«Я рад, что у тебя есть кошка…Но я не думаю, что она так же замечательна, как Моя», — писал Элиот своему крестнику Тому Фейберу 20 января 1931 года.

Впервые сборник издали 5 октября 1939 года тиражом 3000 экземпляров с рисунками Элиота на обложке.

Я почти всегда.

А здесь Андрею Арсеньевичу 16 лет (сколько коту — не знаю).

Надеюсь, тогда еще играл футбол. И хоть бы одна фотография с памятного матча осталась.

У «троечника» и футболиста Андрея Тарковского сегодня день рождения.

Как там пишут? «Вот и думайте»?

Из воспоминаний Андрея Вознесенского:

«К нам в 9 "Б" 554 школы пришел странный новенький: Тарковский. Андрей Арсеньевич. Рассеянный. Волос крепкий, как конский, обрамлял бледные скулы. Он отстал на год из-за туберкулеза. Голос у него был высокий, будто пел, растягивая гласные. Был он азартен, отнюдь не паинька. Я пару раз видел его ранее во дворе, мы даже однажды играли в футбол, но познакомились лишь в школе.

Жил он в деревянном домишке, еле сводя концы с концами, на материнскую зарплату корректора. Из школы нам было по дороге. Вся грязь и поэзия наших подворотен, угрюмость недетского детства, выстраданность так называемой эпохи культа, отпечатавшись в сетчатке его, стала "Зеркалом времени"».

Перефразируя Хармса: запустил книжный курс.

Перефразируя Хармса: «Запустил книжный курс и остался доволен».

Но не собой, а тем, что это произошло. Благодаря поддержке Вари, терпению Маши, Есении, Кати, Даши и всех участников, согласившихся на эту авантюру.

Вчера состоялась первая встреча, впереди еще три.

Как же легко, когда наконец-то рождается новое.

Про обитель Матюшина и Гуро уже писал и всем рекомендую попасть.

А тут увидел анонс встречи с автором книги о Матюшине, которая вышла в «НЛО».

«Захотелось».

Я поведаю вам о той осени. И начну с признания в самом страшном: мне хотелось одного — чтобы она перестала кричать.

Кажется, я нашла для вас книгу. Шведский «нуар» для подростков (ну и для нас, конечно) от Матса Страндберга, как всегда бережно изданный «Белой вороной».

Почему эта книга важная:
1. она о человеке и смерти (действие происходит в Швеции 1710 года в разгар чумы);
2. она о человеке и Боге (и о Боге и науке, кстати);
3. она о человеке и человеке (взрослые, дети, призраки... но кто «настоящий»?).

В конце книги есть интервью с автором (очень классная задумка!): Матс Страндберг говорит, что написал «исторический и готический роман», а его главные герои стали символами нового времени. Интересно, что самым ценным для меня в этой истории оказалось именно время: это книга о XVIII веке, написанная из XXI.

А еще «Чумные цветы» проиллюстрировала Виктория Попова, я очень люблю ее работы: здесь эти иллюстрации звучат как-то особенно гармонично!
А тут можно почитать про сюжет.

«Но есть и хорошие новости».

Это я.

Немного о приобретенном: новый (часть текстов до этого не переводили) сборник Беньямина от «Носорога» («На плоскогорье» Андреа Дзандзотто взял несколько раньше), чрезвычайно модный «Логос», книга о Киаростами и книга-малышка от автора легендарных «Ладоней» Артура Аристакисяна.

Ну и ниже мем из «Полочного» канала по теме. Когда работал в магазине, то часто с грустью шутили о ценах на книги по философии в соотношении с зарплатами тех, кто этой философией занимается.

Тайная рукопись Лимонова оказалась романом и скоро выйдет. Подробности выше.

Время раскрывать тайны. Событие, которое на издательский век выпадает лишь однажды, если выпадает вообще. Та самая тайная рукопись, которая считалась утраченной – это роман Эдуарда Лимонова «Москва Майская», писавшийся во второй половине 1980-х годов, но рассказывающий о конце 1960-х.
Невероятный текст о приезде из Харькова в Москву, о столичной богеме и попытках зацепиться в этом городе. Роман, закрывающий лакуну лимоновской биографии между харьковской и нью-йоркской трилогиями.

«За 14 лет пребывания в Париже в моей библиотеке скопилось свыше 5.000 книг. Когда переезжал в Россию, эти книги оставил приятелю Мишелю Бидо. Он сложил их в картонные коробки, а затем перенёс в подвал. Долгое время я не знал, что с моей библиотекой. Лишь несколько лет назад выяснилось, что часть книг постигла печальная судьба: Мишель отправился в очередное путешествие, на хозяйстве остался бывший капрал Иностранного легиона. От Мишеля долгое время не было весточки, все подумали, что он погиб, и капрал стал растапливать камин книгами. Первое, что он бросал в пламя огня, были книги с автографами и документы на иностранном языке. Он также спалил мою неопубликованную книгу «Москва Майская». Мне казалось, что она слабая, по этой причине и не издавал. А сегодня, наверное, напечатал бы… Жалко, конечно, книг».
Эдуард Лимонов «Через Париж»
// «EGO», №7, июль 2008 года
 
История счастливой находки – здесь

В мае книга выйдет в «Альпине.Проза», а аудио и электронная версия – в Яндекс Книгах. И это точно надо читать!

Как вы уже поняли, издательство Individuum не пустили на non/fiction, и они…организовали свой фестиваль с очень классной программой.

Об их книгах. Относительно размашисто в последний раз писал о сборнике текстов Тализа, который не перестану рекомендовать. Еще были слова про «Волчье время. Германия и немцы: 1945–1955», «Лицо войны. Военная хроника 1936-1988».

Когда-то давно собирал 10 фактов о Берроузе из книги Дмитрия Хаустова, напоминал, «Почему Боуи важен», записывал подкаст с автором «Слова пацана» Робертом Гараевым.

Это я к тому, что часто название издательства «выключается» из массового сознания в отношении классных книг. А даже на моем скромном опыте видно, что этих книг в «Индивидууме» вышло очень много. Недавно они же, к слову, переиздали «Фермату» Алексея Мунипова.

Впрочем, вы все прекрасно знаете, поэтому самое время побаловать себя книгами и поддержать ребят.

Друзья, у нас новости. Сразу две — как водится, одна хорошая, другая не очень.

Начнем со второй: в этом году мы не примем участие в весенней ярмарке Non/fiction в Гостином Дворе. Впервые заявка издательства не была принята организаторами. Мы старательно пытались узнать причины ее отклонения, однако так и не получили ответа — ни официального, ни неофициального.

Ну, что тут сказать — с одной стороны, нам не впервой куда-то не попадать. Ну, знаете — в жизни каждого издательства бывают моменты, когда оно заходит не в ту дверь.

С другой стороны, раз никакие причины нашего отстранения нам неизвестны, смело двигаемся дальше — причем в сторону все того же Гостиного. Но об этом уже в следующем посте.

Друзья, у нас новости. Сразу две — как водится, одна хорошая, другая не очень.

Начнем со второй: в этом году мы не примем участие в весенней ярмарке Non/fiction в Гостином Дворе. Впервые заявка издательства не была принята организаторами. Мы старательно пытались узнать причины ее отклонения, однако так и не получили ответа — ни официального, ни неофициального.

Ну, что тут сказать — с одной стороны, нам не впервой куда-то не попадать. Ну, знаете — в жизни каждого издательства бывают моменты, когда оно заходит не в ту дверь.

С другой стороны, раз никакие причины нашего отстранения нам неизвестны, смело двигаемся дальше — причем в сторону все того же Гостиного. Но об этом уже в следующем посте.

А фотография маленького Ролана Барта на руках у мамы все еще одна из любимых.

45 лет без Ролана Барта. Традиционно напоминаю о переписках и записках мыслителя, которые пока не выходили на русском.

В книге собраны тексты с 1930х годов до конца его жизни. Собрание включает переписки с Клодом Леви-Строссом, Жаком Деррида, Мишелем Фуко, Аленом Роб-Грийе, Юлией Кристевой и другими интеллектуалами. Фрагменты на картинках.

Вся вот здесь.

Одно из писем Александра Блока

Многоуважаемая Анна Андреевна.

Вчера я получил Вашу книгу, только разрезал ее и отнес моей матери. А в доме у нее — болезнь, и вообще тяжело; сегодня утром моя мать взяла книгу и читала не отрываясь: говорит, что не только хорошие стихи, а по-человечески, по-женски — подлинно. Спасибо Вам.

Преданный Вам Александр Блок.

P. S. Оба раза, когда Вы звонили, меня действительно не было дома.

Ахматовой А.А., 26 марта 1914, Петербург, 33 года

«Коммуналка» прекрасна:

1) классная ярмарка, благодаря которой взял Рыбчинского, это была одна из первых книг, привезенных в «Полку» лет десять назад;

2) неожиданная и от этого еще более радостная встреча с Лидой Кравченко из Библиотеки ПМ;

3) выступление Владимира Вертинского из «Пыльцы» — услада и вдохновение для всех профессиональных любителей книг, которые сдвигают горы.

Идем Сидим дальше.

А завтра надеюсь попасть сюда. И всем рекомендую.

Программа фестиваля.

Уже завтра 22 марта мы наконец встретимся на «Коммуналке»😱

Ждём вас, чтобы хорошо проводить время, копаться в книгах и смотреть на самых книжных людей Петербурга!

Увидимся в субботу на Конногвардейском, 4 в баре Mishka!😒

Скидки, подорожание и небольшой «полочный» анонс

1. 3 апреля у «Бумкниги» день рождения, поэтому с 20 марта на сайте издательства большая распродажа книг. Я уже там всякого присмотрел.

2. Еще основатель издательства Дима Яковлев написал пост о подорожании всего, что связано с издательством. За 2,5 года стоимость аренды выросла примерно на 30%, зарплата на 27%, стоимость доставки книг из типографии — примерно на 30%.

«Про стоимость печати немного сложно сказать, потому что у нас почти все книги разного формата. Цену на серию «Ариоль» мы смогли удержать только за счет увеличения тиража и отказа от твердого переплета. Давайте посмотрим на «Персеполис» – с осени 2021 к лету 2024 года стоимость печати подорожала примерно на 20%, что в общем-то немного».

3. Рассказ Димы и давнее наблюдение за повышением цен утвердили в желании запустить одну важную историю по поводу продажи книг. Она будет обитать на «Бусти» «Полки» и не только.

Анонсы будут и в канале, так что вы ничего не пропустите. Подробности — позже (да, небольшие анонсы такие).

Прекрасные новости от «Пыльцы». И скоро будет еще несколько новостей

Этой ночью, в часовом поясе GMT-4 (Нью-Йорк), Рик Муди верифицировал эскиз дизайна к русскому изданию «Пурпурной Америки». Показываем.

Фото на обложке: Кэрол Хайсмит
Шрифт: Qommodore (Production Type × CSTM Fonts)

«Тем временем» запустилось новое издательство.

Сами понимаете, черно-белый логотип просто обязывал меня рассказать о нем.

Привет. Мы Ricochet.

Главное, что следует знать о нашем издательстве, мы сформулировали для сайта — но вдруг вам удобнее тут? Так вот:

Мы издаем актуальные книги на русском языке о человеке и человечестве. Книги, которые позволяют нам лучше узнать самих себя — через работу с памятью, погружение в опыт, новую философию и научно обоснованное знание. Мы работаем с авторами, которые вглядываются в причины глобального непокоя. И которые не боятся исследовать часто неудобные или даже опасные темы. Нередко — вопреки.

Наши книги можно купить на маркетплейсе Ozon с доставкой в Россию, Казахстан и другие страны ближнего зарубежья, а также в интернет-магазинах Book24, Flip и Kaspi. Если же вы находитесь на расстоянии поизряднее, то вам в «Эхо Книги» — онлайн-магазин от проекта «Эхо», распространяющий книги на русском языке по всему миру.

Теперь и наши — о первых трех расскажем прямо сейчас.

Письма Чехова теперь всеми оценены, собраны, изданы, об их качествах может судить всякий наделенный вкусом человек. Удивительно, что он так раскрывался в письмах и перед адресатом, которого никогда не видал, что он мог писать не зная человека, словно своему хорошему знакомому, и даже как-то индивидуализируя обращение, придавая ему характер некоторой интимности. Обыкновенно ведь, когда пишешь письмо, мысленно представляешь себе, к кому обращаешься, и это влияет на стиль и содержание письма. У Чехова этого не было: он остается везде самим собой, и, может быть, прав был Куприн в своих воспоминаниях об Антоне Павловиче, что он совершенно с равным вниманием относился ко всем, с кем приходилось ему разговаривать — добавляю — и переписываться.

<…>

Наружность Чехова много раз описывали. Меня только поразило, что он выше ростом, чем я представлял себе. Затем покоряли глаза и удивительно приятный тембр голоса. Глаза вовсе не голубые, как писали, а карие, лучистые, ласковые и немного вопросительные.9 Антон Павлович сел спиной к свету, но только сошла улыбка с его лица, обнаружились морщины, землистый цвет кожи, что-то болезненно потухающее.

<…>

Тихо скончался великий писатель, и его вдова при первом затем свидании осенью сказала мне: «Ведь смерти нет! Он ушел, но где-то жив, жив, я его чувствую, смерти нет». Жив, конечно, в том, что создал и где вечен его дух. Он мне неоднократно вспоминается, как большая, большая тень, которая шла со мной по Невскому поздно ночью, тень, к которой я жадно прислушивался, ловя и запоминая каждое слово, и потом на перекрестке двух улиц она внезапно исчезла. И я все жду ее возвращенья.

Из воспоминанй Федора Батюшкова

Обнаружил, что ни разу здесь или в «Полке» не говорил о Софии Губайдулиной.

Впрочем, оно и верно — что говорить о людях, ставших (по моему мнению) живым воплощением идей музыки.

Спасибо, что она была с нами. Пора переслушивать. И не только сегодня.

P.S. Вы наверняка слушали ее произведения благодаря музыке к «Вертикали» (1967), «Маугли», «Человеку и его птице», «Чучелу» и другим.

«Книжные клубы, начало».

Из «Теней» Кассаветиса.

Свои/Чужие в новом литературном конкурсе

Стартовал VI сезон литературного сезона «Белой вороны», рукописи ждут до 1 августа 2025.

Тема этого сезона — «Свои/чужие». Это про противостояние и поиск точек соприкосновения одновременно. Про принятие (или непринятие) себя и другого. Про возможность быть собой — и быть другим.

Рукописи-победительницы будут изданы, а с их авторами заключен издательский договор. Победитель в номинации «Лучшая рукопись» также получит специальную медаль.

Принимаются ранее не опубликованные прозаические тексты, написанные на русском языке и предназначенные для детей и подростков от 7 до 17 лет. Объем текстов, адресованных подросткам (10-17 лет): от 3 до 7 печатных листов. Объем текстов для младших школьников: от 2 до 7 печатных листов.

Подробно про условия участия и всем-всем можно посмотреть здесь — https://albuscorvus.ru/literaturnyj-konkurs/

Что важно — за пять сезонов команда издала 18 книг, 3 книги сейчас находятся в печати. Еще 4 готовит к изданию в этом году.

Когда буквально грызешь бересту науки.

Следы зубов на корешках переплетов берестяных книг, первая треть XX в.

Увидел здесь.

На презентации книги «Средняя продолжительность жизни» Максима Семеляка в «Подписных изданиях» побывал почти 2 недели назад, а говорить не хочется. А ведь принято как — пришел на мероприятие, так будь добр, отчитайся, понравилось ведь? Конечно, понравилось, хотя это не самый подходящий глагол.

Заочно «следил» за Максимом больше 10 лет. Через разноразмерные тексты, должности и не только, наконец-то послушал вот так.

Во время презентации Татьяна Соловьева прекрасно раскрыла главное: Максим из той почти забытой плеяды авторов, которым не нужны формальности с презентациями и остальным, но которые идут на это, потому что «нужно». В эпоху самолюбования он любуется миром и строит крепость из текстов, из которой удобно наблюдать за этим миром. И выходит из крепости, если это нужно.

Семеляк был знаком с Мамлеевым и не в первый раз симптоматично вспоминает о формуле Мамлеева — «в тексте должен быть привкус хорошего бредка». Мне самому ближе «бредок» по отношению к привычному и стереотипному. Потому что не все должно быть одинаково и под гребеночку. И юродство во всех проявлениях никто не отменял.

Уже после презентации подписал у Максима все, что только можно: «Значит, ураган» о Летове, первый (и последний) только вышедший роман и даже один из номеров The Prime Russian Magazine. «О господи!» — воскликнул Максим при виде периодического артефакта.

И наконец-то оставлю несколько слов от Максима. На память о встрече в последний день зимы.

Последнее, что мне нужно — прочитать новинку. Для меня скорее важно перечитать книгу.

Я могу либо слушать, либо писать. Не могу писать под музыку.

Мне сложнее с последней, чем с первой строкой. Мне кажется, мы создали фетиш и культ первой строки.

Чтобы научиться писать нужна уверенность в себе.

Я больше не буду писать художественный текст. Это сложно, в отличие от журналистского. Потому что при написании журналистского ты можешь на что-то опереться.

Мне хотелось, чтобы от моей книги было ощущение старой вещи. Я представлял, что это должно быть похоже на пластинку. Которая когда-то не прослушалась, а теперь вновь попала кому-то в руки.

Мы со Львом Данилкиным однокурсники, дружим с 1991. Я ему очень благодарен, он внес в книгу несколько правок, которые бы мне в голову не пришли. Мы с Левой разные люди, хотя дружим больше 30 лет. Он более рациональный, как и его подход к языку, мысли, сюжету…он как раз не любит всю эту «Мамлеевщину».

Мою книгу многие не прочтут, так как они уже покинули этот мир. Мне бы хотелось, чтобы ее прочитал Андрей Немзер. Я работал с ним, будучи юношей. Немзер имел обыкновение: когда я говорил ему глупость, то он вздыхал и произносил «мифогенная любовь каст». И мне кажется, он мог бы после прочтения моей книги сказать в схожей ситуации: «Средняя продолжительность жизни».

Меня интересуют вопросы 40-50-летней давности и поиск языка. Но речь не о неологизмах, а интонациях.

Я кофе никогда не пил. Я эспрессо от капучино не отличаю.

Меня интересует прошлое, как незаконченность.

Просто увидел картинку с датской рукописью любовных баллад (1550 г.) в анонсе лекции в «Порядке слов» и решил поделиться с вами.

Да, я не так часто пишу о книгах, но всегда рад получать рекомендации. Когда сидел в «Полке», то обожал обсуждать с читателями книги и просить их рекомендации.

Поэтому с радостью делюс подборкой книг издателя и литературного редактора Елизаветы Швецовой. Совсем недавно ее трудами вышла «Красная Книга» Евы Деменковой (издательство Red Pages).

Как рассказывает Елизавета, «Красная Книга» — «попытка удержать то, что вот-вот исчезнет. Личные воспоминания, родина, отец, символы, сказки и мифы — ива ищет для каждого из них свою, точную форму, синтезируя жанры».

В марте в Москве состоится презентация «Красной Книги» так что можно будет все обсудить с издателем и автором (что бывает, увы, отнюдь не всегда). А чтобы приходить на мероприятие с вопросами и просто приобщиться к тексту, можно ознакомиться с электронной версией.

Да будет больше книг и дерзающих их издавать.

Иногда я зачем-то пишу о книгах. И часто возвращаюсь к книгам, о которых написал.

История Гэя Тализа все меня не отпускает. Вы ведь наверняка знаете о Томе Вулфе (не путать с Томасом), особенно, если учились на журфаке. Довольно часто переиздавали «Костры амбиций», «Электропрохладительный кислотный тест», «Конфетнораскрашенная апельсиннолепестковая обтекаемая малютка» и, конечно, «Новую журналистику». А о Тализе и его текстах мало кто знает. Две цитаты из упомянутого выше текста, чтобы вы поняли, к чему я это все:

1. «Отцом новой журналистики» принято считать Тома Вулфа, хотя сам Вулф называл «отцом» своего приятеля Гэя Тализа.

2. Впервые термин «новая журналистика» использовал в 1973 году Том Вулф. Так он оценил тексты Трумена Капоте, Хантера Томпсона, Нормана Мейлера, Гэя Тализа, Джоан Дидион и остальных публицистов, ставших популярными в 60–70-е. Вулф категорично утверждал, что журналистика того времени – искусство, а тогдашняя литература – «старорежимная пошлятина».

Ровно месяц назад Тализу исполнилось 93 года. Надеюсь, он все так же спускается в свой рабочий кабинет и продолжает писать свои легендарные тексты. Отдельное спасибо Individuum за то, что они вышли на русском языке.

И редактору Спортса’’ Юле Пухкал за то, что приняла идею и помогла с редактурой — https://www.sports.ru/health/blogs/3257486.html