У коллег возник вопрос. Свое мнение напишу чуть позже.

А пока можете свое мнение указать в опросе, а обоснование - в комментариях.

Тут некая Анастасия Макаренко написала в Адвокатской газете целый дисс на статью про незаконную банковскую деятельность.

Даешь юридическое мясо.

Всем читать.

Фото с конференции Центра конституционного правосудия 12 апреля. На третьем фото довольный, потому что покормили.

Уровень дискуссии на научной конференции:

«Вот человек выходит из колонии, а у всех в головах - он ЗЭК!»

Для уничтожения контента в интернете нужно использовать ИИ, который будет его находить и уничтожать.

Главное в ходе расследования не выйти на самого себя. А то условный чатЖПТ сотрет чатЖПТ. И вселенная схлопнется.

Большинство преступников воспитывались без отца.

Ну ладно. А еще у них череп деформированный. И мы по чертам лица и охвату талии можем преступника вычислить. У меня вот нет талии, я бургеры люблю. Я в безопасности.

Оказывается в Армении нельзя примириться с потерпевшим, если преступление связано с домашним насилием. Видимо, мотивировка такая, что примирение не будет добровольным со стороны потерпевшего.

Похожая теория есть в уголовном праве США в части обстоятельств, исключающих преступность - синдром battered woman.

Обсуждаем вопрос «брошенного газопровода» с точки зрения правил о хищении или находке

А вы бросали газопровод?

Предлагается написать новый уголовный кодекс, потому как старый устарел.

Не надо.

В качестве наказания предлагается надевать VR-шлемы на преступников, в которых ИИ будет транслировать преступление глазами жертвы.

Праздник ретрибутивизма какой-то. Вот что значит - дать юристам (палачам) в руки новые технологии. Они изобретут новое наказание.

«Искусственный интеллект как средство идеологической борьбы»

Это сильно.

Кстати, поиграем в бинго студенческой уголовно-правовой конференции:

Будут доклады:

про криптовалюту

про момент начала охраны жизни [🎉UPD: Бинго!]

про предмет взятки

про новый состав персональных данных [🎉UPD: Бинго!]

про обратную силу

про аналогию закона

про декриминализацию [🎉UPD: Бинго!]

Сидим. Говорить будем. Иногда даже что-то умное. Но не гарантируем.

Вчера Harvard Law School опубликовал запись лекции Майкла Клармана, профессора, как бы мы это назвали, истории государства и права HLS, в которой он перечисляет основные конституционные проблемы, с которыми столкнулся американский правопорядок в связи со вторым президентством Дональда Трампа.

Для всех, кто хочет понимать, что сейчас происходит в праве США - must watch. Для остальных - просто обратите внимание на следующую цитату из вступительной части лекции:

“Я много времени пытался написать для вас воодушевляющую речь и изначально она была посвящена двум судьям ВС США Тэргуду Маршаллу и Рут Гинзбург и тем препятствиям, которые им приходилось преодолевать на своем профессиональном пути, но я полагаю, что с моей стороны было бы трусостью не говорить о том, что сейчас очевидно беспокоит всех.

Я понимаю, что не все согласятся с тем, что я буду сегодня говорить, и даже наверняка будут те, кому очень не понравится то, что будет сказано, поэтому, если кто-то хочет уйти прямо сейчас - это абсолютно объяснимо, ведь если вы думаете, что нынешняя президентская администрация хорошо делает свою работу, то вас мои слова могут очень задеть”

Отличный разбор возможных изменений в статус криптовалюты подготовила команда Аналитического центра уголовного права и криминологии.

С коллегами согласен - пока мы не видим текста, наши юридические предсказания сродни раскладам таро. Но примерный эффект от будущих изменений мы можем оценивать уже сейчас.

Рассуждаю на страницах РБК о новом законопроекте, которым предложено признать криптовалюту “имуществом” для целей УК РФ.

Свою позицию на этот счет я выразил еще в 2022 году на страницах сборника студенческой научной конференции (к слову, организованной мной):

“Использование аналогии закона при назначении уголовного наказания за совершений преступлений с использованием криптовалюты подрывает изначально благую идею о защите не формальных отношений, а реальных. Идея эта действительно может служить основанием для расширения уголовно-правовых рамок преступного и непреступного, однако исключительно путем внесений соответствующих изменений в регулятивное законодательство - например, посредством корректировки изначально дефектных положений ФЗ-259”

С тех пор мало что изменилось - дефектные положения федерального законодательства таковыми быть не перестали, а судебная практика только осмелела в вынесении решений с использованием открытой аналогии закона (сравнивая, например, криптовалюту с безналичными деньгами или “своеобразными финансовыми инструментами”).

Поэтому предложенный законопроект может стать скорее панацеей, которая хотя бы в будущем позволит судам использовать не аналогическую аргументацию в приговоре, а ссылки на конкретные законодательные акты, которые приравнивают криптовалюту к объектам гражданских прав для целей УК РФ.

Посмотрим.

Подробнее о моем выступлении на вчерашней конференции Центра конституционного правосудия и мнениях других экспертов по вопросам ответственности государства читаем на страницах Адвокатской газеты.

Фото, кстати, удалось.

Не могу также не поблагодарить Ивана Александровича за приглашение выступить на втором (приятно думать, традиционном) круглом столе в рамках серии мероприятий "Конституционное правосудие на Чистых прудах".

На этот раз говорили об ответственности государства. И, несмотря на то, что основа этого диалога лежала в конституционных и цивилистических вопросах, мне тоже было о чем сказать.

Еще читая ПКС по делу "сочинских садоводов", я не раз натыкался на фразы "реестровая ошибка", "несогласованность действий государственных органов" и подобное. И мой логичный вопрос - кто из государственных служащих несет ответственность за то, что эти "ошибки" и "рассогласованности" были допущены - так и остается без ответа.

Не раскрывая все содержание своего выступления, скажу только, что в результате принятого КС РФ решения, правовая система сегодня позволяет спустя десятилетия "привлекать к ответственности" граждан за их недобросовестность (или даже у добросовестных отнимать недвижимость, хотя и предоставляя какую-то компенсацию), но не позволяет, в том числе из-за уголовно-правовых ограничений, привлекать к ответственности государственных служащих за их "ошибки".

На круглом столе мне очень срезонировали выступления Андрея Дроздова, говорившего о практических примерах государственного произвола в деприватизационных исках, и Анны Маркеловой, настаивавшей (и абсолютно правильно, на мой взгляд) на общей недопустимости изъятия недвижимости, незаконной приватизированной по вине государства, приводя пример «лесной амнистии».

Были, конечно, и выступления (отдельное за них спасибо Ивану Александровичу), с которыми я не могу согласиться. Среди них наиболее выделяется доклад Ирины Третьяк, которая говорила о принципе "взаимного доверия государства и общества" из ст. 75.1 Конституции РФ. Этот принцип, по мнению Ирины, допускает сниженную конституционную защиту в большинстве вопросов, например, для тех, у кого есть гражданство иностранного государства и так далее.

Подобная автоматическая классификация очевидно вступает в противоречие как минимум со ст. 2, 19 Конституции РФ и использование ее в деятельности государственных органов может очень и очень навредить началам верховенства права и правового государства. Жаль, что при всем этом Ирина занимает еще и государственную должность. Не убежден, что юристы, подобным образом смотрящие на правовую реальность, должны "служить" народу.

Я задолжал несколько отчетов о мероприятиях последних двух недель.

Первое из них - бизнес-завтрак Аналитического центра уголовного права и криминологии о новом составе ст. 272.1 УК РФ. Для тех, кто не знает - введена уголовная ответственность за незаконные действия с украденной компьютерной информацией, содержащей персональные данные (хотя состав довольно большой и спорный, подробнее здесь, возможно, напишу позднее).

Еще покупая билеты, задал спикерам - Павлу Сергеевичу Яни и Марии Алексеевне Филатовой - вопрос о том, может ли это преступление совершаться, например, посредством неверного заполнения бумажных согласий на обработку персональных данных.

Коллеги отвечают, что да, это может быть уголовно наказуемо по новой норме, если в последующем преступник перенес информацию в компьютер и совершил с ней незаконные действия. И здесь я не соглашусь с позицией коллег.

Дело вот в чем. Сам состав сформулирован так, что его предмет (персональные данные) должен содержаться в виде компьютерной информации на всех стадиях неправомерных действий с ним - т.е. как в момент ее получения, так и в момент последующих неправомерных действий:

Незаконные использование и (или) передача (распространение, предоставление, доступ), сбор и (или) хранение компьютерной информации, содержащей персональные данные, полученной путем неправомерного доступа к средствам ее обработки, хранения или иного вмешательства в их функционирование либо иным незаконным путем...

Отсюда, получение незаконным путем тоже должно совершаться в отношении компьютерной (а не на бумажном носителе, как в моем примере) информации. Иначе мы слишком широко толкуем термин "получение", говоря, что под ним понимается как передача от субъекта персональных данных к преступнику, так и обработка уже полученных от субъекта данных самим преступником. Это скорее напоминает аналогию и вряд ли допустимо.

Зато со взглядами спикеров на широту нового состава я полностью согласен и разделяю их пессимистичные настроения. С учетом формулировки "иным незаконным способом", сегодня ответственность по новой норме может грозить вообще за любые нарушения ФЗ-152, а ограничение сферы применения ст. 272.1 УК РФ полностью отдано в руки правоприменителя. Учитывая, что в норме есть и тяжкие составы, это законодательное решение может обернуться очень и очень грустно.

#Конференция_ЦКП

Граждане неразумные. Государство всё знает, всё умеет.

© Ларионов

Знаю, что на меня подписано некоторое количество действующих студентов УрГЮУ им. В.Ф. Яковлева и других университетов - этот пост для вас.

Даже после прекращения деятельности USLU.Карьера, я не перестал и не перестану по мере возможности помогать студентам экс-alma mater в поиске профессионального я.

Фирма, в которой я работаю - Меллинг, Войтишкин и Партнеры - открыла (и скоро закроет, поторопитесь) набор на летнюю 6-недельную оплачиваемую стажировку для студентов.

Я сам получил множество возможностей в своей профессиональной жизни благодаря постам в социальных сетях. Сейчас продолжаю эту традицию и сам.

Все подробности и форма заявки на стажировку - по ссылке.

You know what to do.

Делюсь записью своего выступления на круглом столе в Государственной Думе РФ

Намеренно не стал повторять доводы запроса в КС и превращать свое выступление в научный доклад. Скорее поделился своим взглядом и оценкой принятого закона.

Особенно хочу отметить и поблагодарить за их позицию Сергея Геннадьевича Пепеляева и Алену Эдуардовну Мурадян. Очень точно и по существу.

Но были и разочарования. Несколько из выступавших спорили с якобы занятой нами позицией о том, что пошлины не нужно было поднимать вообще. Это не так - такую позицию никто не озвучивал, сосредотачивая свои выступления на размере, а не факте повышения. Видимо, так было проще спорить - если выставляешь своего оппонента оторванным от реальности наивным идеалистом, то и спорить с таким образом легче.

Полная запись круглого стола доступна по ссылке.

Сейчас выступает соавтор депзапроса Павел Ларионов , наш СЛОН, Адвокат Melling, Voitishkin & Partners, High Honors LL.M (University of Illinois), аспирант МГУ

Melling, Voitishkin & Partners усиливает практику разрешения споров и находится в поиске талантливых юристов, желающих развиваться в одной из самых динамичных юридических компаний на рынке:

📍Юрист (mid-level associate)

📍Младший юрист

📄Направляйте ваше резюме с сопроводительным письмом на resume.moscow@mv.legal или воспользуйтесь формой заявки на нашем сайте.

С некоторых пор я часто даю комментарии в СМИ, но редко остаюсь довольным итоговым текстом. Зачастую журналисты просто берут пару фраз, которые совпадают с общим посылом статьи, и вот я, оказывается, защищаю противоположную или не свою точку зрения.

Рад, что в последнем комментарии, который я дал Независимой газете, такого не случилось. Журналисты приводят практически полностью все те мысли, которыми я поделился по поводу влияния ЕСПЧ на российское право и последствия прекращения этого влияния с 2022 года.

Здесь привожу мою часть рассуждений, а по ссылке - все остальные мнения на этот счет:

Как сказал «НГ» адвокат «Меллинг, Войтишкин и Партнеры» Павел Ларионов, хотя внутрироссийское правоприменение мало заметило изменения, связанные с выходом из Совета Европы, главным внешним последствием стало укрепление раскола между европейскими стандартами прав человека и российскими ценностями. Ведь ЕСПЧ своими постановлениями стремился унифицировать демократические ценности и объем прав человека в Европе. Так что наметившаяся в нашей юриспруденции тенденция, по его словам, это ее «традиционализация» и ориентированность на идеологические установки, которые закрепляют примат государства, а не человека в большинстве сфер жизни. И результат действия этих установок можно увидеть не только в отношении сексуальных меньшинств, но и в недавних делах КС РФ, касавшихся права собственности, – по сочинским садоводам и антикоррупционным искам. ЕКПЧ же защищала право собственности российских граждан, запрещая в ст. 1 протокола 1 произвольное изъятие имущества в пользу государства без сроков давности. «Сама ЕКПЧ и постановления ЕСПЧ воспринимаются крайне негативно – как проводники в российскую юриспруденцию чуждых нам западных ценностей, а потому как решения суда, так и нормы Конвенции, которым придано определенное толкование, не принимаются судебными органами во внимание», – напомнил Ларионов. В то же время, подтвердил он «НГ», и в российском праве есть достаточно механизмов, чтобы защищать права граждан в рамках национальной системы. Другой вопрос, что с изменением политического курса в сторону примата государственных интересов над частными эти механизмы отказываются от такой защиты, изобретая все более изощренную аргументацию против интересов конкретной личности. Но если бы все эти механизмы работали, то обращения в ЕСПЧ были бы для России редкостью. В текущей же ситуации, считает Ларионов, даже наличие межгосударственной «альтернативы ЕСПЧ» не исправит внутренних проблем. Более того, если этот орган не будет реально осуществлять контроль над реализацией прав и свобод человека, то в нем и нет никакой необходимости. А если такой контроль действительно будет, то власти РФ, с помощью, например, особого полномочия КС РФ, «найдут способ не исполнять принятые решения – и нас будет ждать очередной выход из очередного международного договора».

Недельная пауза стоила того, чтобы сегодня анонсировать очередную конференцию от Центра конституционного правосудия

Традиционно, на этой конференции я буду говорить про уголовно-правовые аспекты ответственности государства в преломлении изъятия имущества.

Каждый раз, читая в решениях КС РФ об "ошибочности" предоставления имущества как основания для его изъятия в пользу государства, я задаюсь вопросами: "А кто-то из государственных служащих понесет ответственность за эти "ошибки"? А в течении каких сроков давности? А были ли такие случаи?"

С этим всем будем разбираться 12 апреля 2025 на Чистых прудах. Билеты - тут. Можно участвовать как очно, так и онлайн.

Всем быть.

Перехватываю инициативу у Ивана Александровича. Обычно я не люблю праздновать ни 23 февраля, ни 8 марта, но идея вспомнить и поблагодарить всех женщин и девушек, которые сыграли (и продолжают играть) важную роль в моей профессиональной жизни, точно заслуживает отдельного поздравительного поста.

1. Мама. Смотря на ее бесчисленные образования (преподаватель русского языка, преподаватель музыки / музыкальный руководитель, психолог, преподаватель психологии) я сразу понимал, что хочу как минимум так же, а может и больше.

2. Шапко Ирина Валерьевна. Мой школьный учитель обществознания и, по совместительству, первый человек с научной степенью, с которым я встретился в жизни. Ирина Валерьевна специально просила выстроить расписание так, чтобы два ее урока шли друг за другом и тем самым она “готовила нас к полуторачасовым лекциям в университете”. Я в то время, кстати, учебой занимался весьма посредственно и поэтому когда в начале третьей четверти 11 класса заявился к ней на консультацию со словами “я буду сдавать обществознание”, поймал ее очень недовольный, но добрый взгляд.

3. Бодрова Эльвира Эдуардовна. Преподаватель Истории государства и права России, под руководством которой я на первом курсе написал свою первую “научную” статью. Помню как мы выступали на ее научном кружке с весьма посредственного качества докладами, которые, как я сейчас понимаю, были чуть ли не важнее всего, что я пишу сейчас, ведь их целью было заинтересовать и познакомить с научной жизнью. А качество - придет с опытом.

4. Радостева Юлия Викторовна. Это мой первый преподаватель по уголовному праву и человек, который порекомендовал меня в мою первую юридическую фирму. У нас с Юлией Викторовной большая история - мы выигрывали мут-корты, писали статьи в соавторстве, организовывали собственные кейс-чемпионаты и даже в баню ходили. Несмотря на все наши сегодняшние разногласия, не быть благодарным за ее время и вклад было бы преступно.

5. Джейн Пикер. Президент Russia-United States Legal Education Foundation (RUSLEF), благодаря доброте и щедрости которой я смог год учиться в США. Не передать словами мою благодарность и количество открытых передо мной благодаря мисс Пикер дверей.

6. Наталья Евгеньевна Крылова. Мой научный руководитель на кафедре уголовного права и криминологии МГУ им. М.В. Ломоносова. Безмерно благодарен и рад, что Павел Сергеевич Яни посоветовал мне именно Наталью Евгеньевну, учитывая тематику моей работы. И хотя я не учился в МГУ на бакалавриате и магистратуре, когда я услышал как студенты аплодируют Наталье Евгеньевне после окончания лекции, никаких сомнений в ее высочайшем профессионализме и любви к студентам и праву не могло и возникнуть.

Для меня более чем очевидно, что я не был бы возможен (ни физически, ни профессионально) без их вклада.

СМИ пишут, что Президент США Дональд Трамп решил закрепить на федеральном уровне смертную казнь, сделав ее обязательной для всех штатов. Это, естественно, не так.

В Указе (текст - тут) содержится несколько пунктов:

Президент требует от федерального генерального прокурора (Attorney General), чтобы тот рекомендовал федеральным судам при рассмотрении уголовных дел о совершении федеральных преступлениях, где это возможно, применять смертную казнь.

Это, в целом, вполне укладывается в полномочия Президента США как главы и олицетворения исполнительной власти, в чьем подчинении находится и генпрокурор.

Президент (через федерального генерального прокурора) предлагает прокурорам штатов также рекомендовать судам штатов при рассмотрении уголовных дел о совершении преступлений по законам штатов, применять смертную казнь. Для этого, в частности, федеральный генеральный прокурор будет обязан обеспечивать достаточное количество медицинских препаратов для приведения смертной казни в исполнение на территории штатов, где она разрешена.

Так как это только рекомендация, а не указание, доктрина федерализма и ограничения федеральной власти здесь не страдают. Насколько прислушиваться к рекомендациям федеральной власти и Указу Президента - все равно остается в дискреции штатов.

Так что, в целом, там, где смертная казнь не применялась, она вряд ли начнет применяться. Измениться может срок ее исполнения в штатах, которые ее и так допускают, но это прямо из текста Указа не следует.

А СМИ опять всем наврали.

Позиции государственных органов по госпошлинам: что это было?

По обращению депутатов в КС по размерам госпошлин пришли подробные отзывы органов гос власти — от Президента и Совфеда.

Попросил одного из соавторов депутатского запроса, адвоката Melling, Voitishkin & Partners Павла Ларионова, поделиться впечатлениями и мнением:

Двухстраничная позиция наших оппонентов – хорошая демонстрация того, каким они видят Конституционный Суд РФ. Беспомощным, фиктивным и давно утратившим остатки состязательности органом, от которого можно просто отмахнуться. Зачем тратить силы и время на юридическую аргументацию, если думаешь, что все и так решится «как надо»? Это даже забавно, мне кажется, - смотреть, как с той стороны барьера заявители стараются блеснуть правовыми аргументами, подвести конституционно-правовой смысл под конкретную позицию, когда знаешь, что они проиграют. Вот из этого чувства глубокого неуважения к оппонентам и к Суду и рождаются такие «отзывы».

Должен ли носитель такого мировоззрения стать следующим судьей КС РФ? Я не знаю более очевидного ответа. Подобное неуважение к главному конституционному арбитру России, членом которого автор собирается стать – насмешка не только над депутатами Государственной Думы РФ, но и над самой Конституцией, подчиняться которой уважаемый Александр Владимирович, вот-вот поклянется.

Думайте. Подписаться.

Раньше правительственные теллеграммы встречал только в рамках каких-нибудь поздравлений в адрес ВУЗа от официальных лиц. А теперь телеграмма с приглашением поучаствовать в круглом столе Государственной Думы РФ о повышении государственных пошлин пришла лично мне.

Уже знаю, о чем буду говорить в своем докладе - о дисбалансе "цены и качества" правосудия с учетом новой его стоимости. И здесь я ни в коем случае не затрагиваю квалификацию судейского корпуса - речь не о ней, а об аргументе, который сторонники повышения пошлин используют как мантру: "Вот пошлины повысят, правосудие как улучшится, только успевайте иски выигрывать".

Этот аргумент изначально порочен. Никто не повышает цену товара за год до улучшения его качества. Представьте, что вы пришли в магазин, а ценник на ваш любимый деликатес вдруг увеличился в десятки раз. И в ответ на ваш вопрос: "А что случилось?" вам отвечают, что в недалеком будущем этот деликатес начнут делать из продуктов лучшего качества. А пока вам нужно просто подождать, пока качество синхронизируется с ценой.

Произойди это в частных отношениях, с точки зрения уголовного права это может быть квалифицировано как мошенничество.

Вот об этом и буду говорить.

Геннадий Александрович Есаков в своем телеграм-канале про мою новую статью:

“В том же номере [журнала “Закон”] рекомендую статью про свидетельские показания, основанные на слухах, - я её рецензировал, очень хорошая, на мой взгляд”

Крайне приятно получить такую положительную обратную связь со стороны. Стараемся дальше!

Скоро выйдут две других статьи про интерпретацию уголовного права ВС США и знаменитые каноны интерпретации, систематизированные Антонином Скалиа и Брайном Гарнером. Как говорится, stay tuned.

А вот и обещанная статья в февральском номере журнала “Закон”.

В ней, напомню, мой анализ режима недопустимости слухов в российском уголовном процессе:

Отсутствие комплексного и своевременного правового регулирования и фундаментальных доктринальных разработок по теме допустимости производных свидетельских показаний приводят на практике к ряду проблем, умаляющих как частный интерес обвиняемого в защите от необоснованного обвинения, так и публичный интерес всего общества и государства в создании эффективной системы правосудия по уголовным делам. Указанные проблемы наиболее остро проявляются при попытке стороны защиты скорректировать доказательственную базу путем исключения таких доказательств как недопустимых. Анализ релевантной судебной практики позволил не только подтвердить гипотезу о проблемности самого подхода к оценке таких доказательств, но и сформулировать предложения по внезаконодательной коррекции правоприменительного курса.

Пролистал оглавление выпуска - оказалось, что соседствую со статьями Г.А. Есакова, Л.В. Головко, И.В. Решетниковой и А.А. Костина. Очень приятно было получить приглашение опубликоваться в этом номере, а тем более в такой компании.

По традиции, всем читать.

Прошло больше полугода с момента принятия закона о повышении государственных пошлин при обращении в суд. Открытых, публичных и гласных обсуждений не было. Но мы это исправим!

24 марта 2025 года в 12:00 по адресу г. Москва, ул. Большая Дмитровка, д.1 пройдёт круглый стол на тему

"ПОВЫШЕНИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПОШЛИН ПРИ ОБРАЩЕНИИ В СУД: «ИМУЩЕСТВЕННЫЙ ЦЕНЗ» ИЛИ КАЧЕСТВО ПРАВОСУДИЯ?"

❤️ Организатор дискуссии — фракция КПРФ в Государственной Думе.

🏫 Планируется участие политиков, учёных, юристов, предпринимателей и представителей органов государственной власти. Формат работы: выступление докладчиков с последующим обсуждением тезисов.

📝Желающие выступить могут направить свои доклады на kav@duma.gov.ru с пометкой "Круглый стол госпошлины". В теле письма укажите полные ФИО, регалии и тему с краткими тезисами доклада. Время выступления основных докладчиков до 10 минут, всех остальных до 5 минут. Обсуждения длятся 2-3 минуты.

💻 Слушатели могут участвовать очно или посредством Zoom (до 50 человек). Для этого напишите на maxsirorez@mail.ru письмо с пометкой "Слушатель. Круглый стол госпошлины" с вашими ФИО, статусом (юрист, студент, преподаватель et cetera) и желаемый формат участия. Количество мест ограничено!

Мероприятие будут транслировать онлайн в VK Видео и Rutube с сохранением трансляции.

✉️ По итогам круглого стола будет принята резолюция, которую смогут подписать все очные участники: в дальнейшем КПРФ разошлёт её в органы власти.

Увидимся на обсуждениях! Будет жарко!

Дорогой авокадо Павел Ларионов высказал своё интересное мнение по поводу дебатов по госпошлинам, а также развил мысль про роль международного права в вопросах повышения пошлин.

Аспект, на самом деле, важный: на дебатах, как правило, я использовал конституционно-правовые аргументы. На самих дебатах вопрос международно-правовой защиты поднимал один слушателей — юрист Роман Абрашин. Чуть позже своё бриф-мнение высказал и к.ю.н. А.А. Лунёв.

А сейчас Павел, на мой взгляд, финализирует эти обсуждения.

И ещё интересное дополнение от Павла Ларионова, Адвокат Melling, Voitishkin & Partners, но в контексте уголовного права:

У нас при изменении УК - та же история

В каждом проекте изменений - «не потребует финансово-экономических затрат». Ага, сто раз.

Увеличение сферы уголовно-наказуемого автоматически увеличивает и нагрузку на полицейских, следователей, дознавателей, прокуроров и судей. Первые должны будут выявлять новое преступное поведение. Вторые и третьи - расследовать новые уголовные дела. Четвертые - поддерживать новые обвинения. Пятые - рассматривать новые уголовные дела.

Учитывая, что каждый из списка имеет естественные ограничения работоспособности, каждое расширение уголовно-правового запрета приводит (или, как минимум, может привести) к увеличению корпуса государственных служащих и лиц, занимающих государственные должности. А там и зарплаты, и надбавки, и премии, и социальное обеспечение, и налоги, и выплаты в связи с ранениями и смертью, и все иные экономические затраты, о которых никто не думает.

Трижды согласен. Ещё раз приведу цитату А.В. Ильина:

Судебная защита конституционных прав личности от нарушений их государством вследствие нефинансирования, ненадлежащего финансирования институтов, призванных создать условия для реализации субъективных публичных прав...

Попрыгаем на тонком льду (x2)

Не могу согласиться с уважаемым Алексеем Станиславовичем Исполиновым в его оценке деятельности Международного уголовного суда и его юрисдикции в отношении “ситуации в Украине”.

Ниже буду говорить о праве и только о праве.

Алексей Станиславович в своей заметке на Закон.ру пишет:

“В результате действий [МУС] сложилась поистине уникальная ситуация, когда одновременно ордеры на арест выданы (или запрошены) в отношении сразу трёх глав государств. При этом эти государства не участвуют в Римском Статуте, резолюции СБ ООН по поводу вовлечения МУС в эти дела отсутствуют, а сами решения МУС по поводу этих трёх дел изобилуют весьма спорными (проще говоря, ошибочными) аргументами со стороны самого Суда о своей юрисдикции и об иммунитетах первых лиц этих государств”

“Приходит на ум оспаривание Россией юрисдикции Суда в «украинском» деле на основании того, что признание Украиной юрисдикции МУС в 2014 г. было сделано нелегитимным правительством после свержения законно избранного президента Януковича (при всей уязвимости этого аргумента).”

Это не так. Юрисдикция МУС никак не связана с “нелегитимным” Президентом Украины и с точки зрения Римского статута весьма однозначна.

По порядку.

Статья 12(2) Статута наделяет МУС юрисдикцией в отношении преступлений “совершенных на территории государств, признавших юрисдикцию Суда в соответствии со ст. 12(3)”. Статья 11 Статута указывает, что такое признание может быть ограничено временными рамками, которые указываются в соответствующей декларации.

25 февраля 2014 года Верховная Рада Украины (а не “нелегитимный” Президент) приняла декларацию о признании юрисдикции МУС в отношении преступлений, предположительно совершенных в период с 21 ноября 2013 года по 22 февраля 2014.

4 февраля 2015 года Верховная Рада Украины (а не “нелегитимный” Президент) приняла еще одну декларацию, которой продлило действие декларации в отношении всех предположительно совершенных преступлений с 20 февраля 2014 года и без ограничения срока.

25 октября 2024 года Украина коммуницировала ООН сведения о ратификации Римского статута. Орган ратификации - Верховная Рада (а не “нелигитимный” Президент).

Все эти факты попросту не позволяют говорить о каких-либо юридических нарушениях со стороны Международного уголовного суда в вопросе о своей юрисдикции. Предложенная тактика “защиты” скорее понятийная и политически-мотивированная, чем правовая.

А хочется видеть обратное.

Сегодня, традиционно, про свободу слова.

Тем более, что последние дни сами предложили нам интересный кейс для размышлений.

Суть проста:

Журналиста Associated Press не допустили в Овальный кабинет для участия в пресс-конференции с Президентом США Дональдом Трампом, потому, что Associated Press отказалось подчиниться Указу о переименовании Мексиканского залива в Американский залив.

Более того, в пресс-службе Президента США заявили, что запрет участия в пресс-конференциях для Associated Press носит “неограниченный по времени характер”.

То, что спор между Associated Press и Президентом США возник по поводу разных точек зрения на название залива вопросов не вызывает. А вот над вопросом “защищает ли Первая поправка к Конституции США различия в названии географических объектов” можно очень долго раздумывать.

С одной стороны, название географического объекта сродни какой-нибудь координате или точке на карте, которые четко определены и безальтернативны. Сама мысль, что кто-то может предлагать называть “55 градусов северной широты” пятьюдесятью четырьмя градусами северной широты, вызывает скорее недоумение и такая позиция вряд ли охватывается конституционными гарантиями.

Но с другой стороны, название географической точки может иметь большое культурное значение для разных наций или конкретных людей, а потому право отстаивать одно из названий, которое несет в себе исторический или культурный контекст, вполне себе может претендовать на конституционную защиту.

Если думать так, то отказ Администрации Президента США принимать мнение Associated Press о том, как должен называться залив - содержательная дискриминация, которая в практике ВС США почти автоматически свидетельствует о неконституционности.

И подобные примеры уже были в американской практике. И тоже при непосредственном участии Дональда Трампа. В деле Karem v. Trump журналиста также лишили пропуска на официальные мероприятия в Белом Доме. Суд выдал временный запрет на применение этих ограничений к журналисту именно на основании Первой поправки к Конституции США.

Главный аргумент суда - в чем бы ограничения свободы слова не выражались, если они направлены на “затыкание рта” тому, кто придерживается альтернативной точки зрения, то у этих действий большие конституционные проблемы.

Шах и мат, КС РФ. Теперь у тебя нет выбора.

Еще несколько лет назад один нынышний иноагент говорил, что расклады таро точнее предсказывают юридическое будущее в России, чем целая толпа высококвалифицированных юристов.

Уже третий американский суд по требованиям десятков штатов выдает временный запрет на применение Указа Президента США об ограничении права на получение гражданства по рождению.

Что интересно, штаты обращаются в суды по вполне понятной причине - федеральные субсидии. Именно за счет федерального центра покрываются расходы штатов на большинство (если не сказать все) медицинских процедур и обучение только что появившихся на свет граждан США.

В цифрах, федеральный центр ежегодно перечисляет в бюджеты штатов около 1.1 триллиона долларов США (i.e. три бюджета России), две трети из которых - расходы на Medicaid и образование. Суммы по каждому штату вычисляются исходя из населения - граждан США, которые и являются адресатами федеральной помощи.

Легко представить, что будет, если федеральный центр перестанет признавать часть населения гражданами. В таком случае у штатов всего два пути: согласиться с мнением Президента США и отказывать в признании гражданства у десятков тысяч американцев или взять финансовое обеспечение на себя.

Последнее, кстати, во многих штатах (Монтана, Нью Мексико, Кентукки, Луизиана и Аляска) просто невозможно, ведь федеральные деньги составляют примерно треть от всего их бюджета. Этим штатам просто неоткуда будет взять такое колоссальное количество денег.

Именно поэтому штаты идут по третьему пути - юридическому. И это, как мы видим, приносит весьма ощутимые плоды, ведь на сегодняшний день Указ Президента США не применяется почти на всей территории страны.

Наш запрос о неконституционности повышения государственных пошлин принял к рассмотрению Конституционный Суд Российской Федерации.

Маленький росчерк на бумажке для судьи КС РФ, но большой шаг для российской юриспруденции.

Ждём дальше. Но и это уже огромная победа. Всем пить.

ПРИНЯЛИ ПРИНЯЛИ ПРИНЯЛИ ПРИНЯЛИ ПРИНЯЛИ!!!!

ПРИНЯЛИ К ПРОИЗВОДСТВУ ЗАПРОС ГРУППЫ ДЕПУТАТОВ ПО ПОВЫШЕНИЮ ГОСПОШЛИН!!!

А что это у нас тут такое?

А это моя большая (около 50 000 знаков) статья в февральском номере журнала “Закон” про слухи (a.k.a. “производные свидетельские показания”) в российском уголовном процессе и абсолютно отсутствующее у правоприменителя (и законодателя) понимание, что с этими доказательствами делать.

Идея статьи проста - указание в ст. 75 УПК РФ на “недопустимость показаний, основанных на слухах” на практике не работает, потому что суды (и в том числе ВС РФ) считают слухами только “показания, в отношении которых не указан источник осведомленности”, а иногда признают допустимыми даже и такие сведения.

Учитывая, что “отсутствие указания на источник осведомленности” - это совершенно другой критерий недопустимости, текущее состояние концепции недопустимости слухов хорошо описывается фразой - “все смешалось в доме Облонских”.

Задача статьи - привнести порядок в хаос, причем, без предложений а-ля “а давайте внесем изменения в УПК РФ”. Как мне кажется, выправить курс оценки допустимости этих доказательств можно уже сейчас, если правильно читать то, что написано в уголовно-процессуальном законе.

В общем, анонс дан, ждем статью через 2-3 недели!

В дискуссию об “иностранном влиянии” на российскую Конституцию при ее принятии хочется добавить обратный пример.

При создании УК Канады 1985 года, его проекты с многотомными комментариями направляли ученым со всего мира. В том числе его проект был направлен, как он сам мне рассказывал, И.Я. Козаченко, бывшему заведующему кафедры уголовного права УрГЮУ им. В.Ф. Яковлева.

Иван Яковлевич, если мне не изменяет память, что-то даже писал по содержанию этого проекта, давал рекомендации. То же самое, кстати, касается и УК Казахстана.

Стал ли УК Канады от такого “иностранного вмешательства” хуже? Проникся ли он “социалистическим следом”? Стоит ли его после вмешательства И.Я. Козаченко переписать?Конечно же нет.

Как любит повторять Я.И. Гилинский, наука интернациональна. Юридическая наука - тем более. И лучше уж практиковать эту самую правовую интернациональность, чем находиться в искусственно надутом “информационном пузыре”.

В комментарии к недавнему делу Metropolitan African Methodist Episcopal Church v. Proud Boys International LLC Сергей Будылин допустил несколько неточностей, мимо которых я пройти не могу.

Суть дела проста - американская крайне-правая организация “Proud Boys” сожгла флаг BLM, висевший на фасаде церкви. За это церковь обратилась к этой организации с иском и победила в суде.

Здесь крайне важны исковые требования или "гражданско-правовые обвинения":

⁃ Заговор, основанный на дискриминационных мотивах, кража и уничтожение имущества
⁃ Присвоение чужого имущества
⁃ Вторжение на чужую территорию
⁃ Умышленное уничтожение или повреждение религиозного имущества

В требованиях, да и в самом иске, ни слова про свободу слова в юридическом смысле. И не просто так.

Несмотря на то, что Proud Boys уничтожали флаг BLM, чтобы продемонстрировать свое пренебрежение к этому движению, чем, естественно, посягнули на свободу церкви выражать поддержку кому угодно, Церковь просто не может ссылаться на первую поправку к Конституции США.

Все дело в том, для кого и о чем написана американская Конституция. Как многократно писал ВС США, “Первая поправка не связывает частных лиц” (Manhattan Community Access Corp. v. Halleck), а предоставленные ей гарантии свободы слова распространяются лишь на отношения "государство-частное лицо" и не касаются отношений частных лиц.

Любое требование, основанное на Первой поправке, включает в себя доказывание “государственного действия” (state action), которое и дает возможность ссылаться на положения Конституции США, которая не является перечнем универсальных прав американцев, а служит абсолютно иной цели - ограничению государственной власти.

Именно поэтому в иске Церкви против Proud Boys основания для взыскания компенсаций лежит не в конституционной плоскости и точно не связаны со свободой слова в юридическом смысле. Их природа - исключительно деликт (несколько деликтов), за который ответственность установлена на законодательном уровне, а не в Билле о правах.

Тут УрГЮУ им. В.Ф. Яковлева объявил конкурс на логотип в моем кейс-чемпионате

Думаю, тоже поучаствую. В конце концов, опыт есть 😀

Вдруг даже выиграю?)

Обманчивым оптимизмом веет от постановления КС РФ по делу “сочинских садоводов”

С одной стороны, пассажи Суда о применении срока давности к искам, предъявленным к “добросовестным приобретателям”, точно радуют. Хотя бы в этой части у КС РФ нет сомнений в недопустимости “отбирания земель”.

Здесь же радует позиция КС РФ о том, что гражданин не должен признаваться недобросовестным приобретателем, в случае, если ошибки в приватизации допустили государственные органы. Иное бы устанавливало обязанность гражданина контролировать и рецензировать каждый шаг государства по предоставлению ему (гражданину) земли.

Но с другой стороны, жесткая позиция против “недобросовестного приобретения” и “приоритета публичных интересов над частными” вызывает опасения. Все мы помним позицию прокуратуры о необходимости “доказывать свою добросовестность” и другие антиправовые заявления, которые на уровне низового правоприменителя, а не Конституционного Суда РФ, могут приводить к фактическому преодолению озвученной сегодня позиции и натягивать юридическую сову на глобус.

По этой причине я, к сожалению, оптимизма коллег не разделяю, хотя и не спорю с тем, что решение в определенных частях есть за что похвалить.

“Щелканье юридическим выключателем” или снова про Указы Президента США

Во вчерашнем посте я кратко высказался о том, что отмена Трампом Указов о помиловании семьи и коллег Джо Байдена не повлечет никаких правовых последствий. Но так ли это в отношении других Указов бывшего Президента США?

А вот не всегда. Например, в числе отмененных Указов значится Executive Order 14022 of April 1, 2021, которым Джо Байден отменил наложенные еще в 2020 году Трампом санкции в отношении Международного уголовного суда.

У первоначального Указа о санкциях против МУС очень насыщенная юридическая судьба:

⁃ Издан в 2020 году Президентом Трампом,
⁃ Уже в 2021 году отменен Джо Байденом
⁃ И, наконец, спустя 4 года, вновь обрел свою юридическую силу из-за отмены Указа 2021 года об отмене Указа 2020 года (да, так и было).

После прочтения возникает главный вопрос - а каков юридический эффект всего этого? В отличии от возможных отмен Указов о помиловании, результат этого Указа вполне реален - с момента его принятия в отношении МУС возобновлен санкционный режим.

Но почему один Указ об отмене решений бывшего Президента США действовать не будет, а другой - будет и действует? Все дело, опять, в правовой природе конкретного акта. Указ о МУС фактически “активирует” предусмотренный актами Конгресса санкционный режим, который Президент США может установить в отношении любого лица, когда ему вздумается.

Именно поэтому принятие, отмена или “отмена отмены” этого режима - это фактически “щелканье юридическим выключателем”, который полностью во власти конкретного человека.

А вот с помилованием ситуация иная. Даже Президент США не вправе также, как с санкциями, “переключать” статус конкретного человека между “преступником” и “не преступником”. Если ты был помилован за преступление и согласился с этим, то твое преступление навсегда исчезает и считается никогда не совершенным (Carlise v. United States (83 U.S. 147)).

Если государство передумает - оно фактически будет вынуждено своей рукой вписать в твою биографию преступное деяние заново, что с точки зрения позиций ВС США даже звучит сюрреалистично.

В свой последний день на посту Президента США Джо Байден подписал сразу несколько указов о помиловании - в том числе своей семьи и бывших коллег. Оставим политическую сторону вопроса в стороне и разберемся с правом.

1. А что так можно было?

Да, как и российский президент, Президент США вправе издавать указы о помиловании на основании ст. 2 Конституции США. У этого полномочия есть ряд ограничений - нельзя, например, помиловать за преступления, совершенные “против интересов штатов” - это вправе делать только главы штатов.

2. А ничего, что некоторые из помилованных даже не обвиняются в преступлении? Как можно помиловать в отсутствии уголовного преследования?

Можно. В деле Ex Parte Garland (71 U.S. 380), ВС США сказал, что условие юридически действительного помилования - это издание указа после предполагаемого преступления. Президенту США в этом смысле достаточно сказать, что он помилует того, кто еще не обвиняется, но может быть привлечен к ответственности за преступления, совершенные до момента издания Указа.

И Джо Байден так и сделал - большинство помилованных освобождены от уголовной ответственности за преступления, которые “могли быть совершены в период с 2014 года по день издания Указа”. Поэтому такое помилование - это не “индульгенция”, освобождающая от всего, а лишь “предохранитель”, который не позволит преследовать помилованных лиц за их прошлые действия.

3. А сможет Дональд Трамп, как новый Президент США, отменить эти Указы?

Скорее нет. Все дело в правовом эффекте этих Указов. После их издания помилованные лица, как указывает ВС США, вправе принять или не принять помилование. Если помилование принято, то, цитируя ВС США, “преступление попросту исчезает” (Carlise v. United States (83 U.S. 147)). А если преступление исчезло, то “вернуть его на место” уже не удастся, а Указы считаются юридически погашенными и даже их отмена не вернет то состояние, которое существовало до их принятия.

***

Российское уголовное право, кстати, менее широко толкует аналогичное полномочие Президента РФ. В ч. 2 ст. 85 УК РФ прямо указано, что акт помилования может быть принят только в отношении “лица, осужденного за преступление”. Это значит, что до обвинительного приговора Президент РФ не вправе издавать соответствующий Указ и подобных “предварительных” помилований в РФ быть не может.

Плохо ли это? Трудно сказать, ведь в конкретном американском примере помилование использовано исключительно для политических целей, а не как проявление гуманизма, ради которого это полномочие и предоставлено Президенту. Боюсь, что будь у Президента РФ аналогичное право, им бы пользовались в той же манере, а потому даже отчасти хорошо, что такого права Конституция РФ не предоставляет.