В рамках рубрики #воскреснаяшкола_кдхг рассказываю о статье
Мазохистские и садистские личности в условиях социокультурного кризиса в фильме Банши ИнишеринаНа первый взгляд, Банши Инишерина — фильм о разрушительной ссоре. Два друга, Падрайк и Колм, живут на маленьком ирландском острове в 1923 году. Один — деревенский дурак, другой — задумчивый композитор, решивший внезапно порвать общение. Под этой простой фабулой скрывается куда более глубокая драма: не только о дружбе, но и о разрушении, о влечении к смерти, о тоске, которая сжирает изнутри.
Авторы статьи предлагают рассмотреть происходящее на экране через лакановскую теорию влечения к смерти. Согласно Лакану, человек не просто инстинктивно стремится к жизни — в нем живет скрытое стремление к самоуничтожению, особенно когда структура внешнего мира дает сбой. И вот тогда — как у героев фильма — мазохизм и садизм становятся единственным способом почувствовать, что ты жив.
✱ Колм: мазохизм как форма самозащиты
Колм — не просто уставший от жизни музыкант, он символизирует мазохистский тип субъекта, описанный Лаканом: человек, чье влечение к смерти проявляется через самоповреждение, маскирующееся под стремление к свободе. Отрезая себе пальцы, он будто бы обретает контроль — над собственной судьбой, над смыслом, над временем. Но на деле он лишь отказывается от возможности творить — и, следовательно, от бессмертия, к которому так стремится. Это саморазрушение — акт отчаянной самозащиты от душной, замкнутой повседневности острова, от «милых» разговоров, в которых он тонет. Он не хочет умереть — он хочет избавиться от бессмысленного существования.
✱ Падрайк: садизм как реакция на утрату
Падрайк, с которого начинается история, представляется добрым и простым человеком. Но именно он оказывается тем, кто проходит путь к агрессии. Когда Колм его отвергает, он теряет себя — своё «я», построенное на доброжелательности и простоте. Его превращение — это иллюстрация того, как влечение к смерти может проявляться не через самобичевание, а через перенос боли на других. Он лжет, провоцирует, мстит. И, в конце концов, становится отражением Колма: поджигает его дом, становится исполнителем наказания. Он учится садизму у того, кто, казалось бы, стремился лишь к тишине. Это зеркальный акт — как пишет Лакан, садизм и мазохизм — не противоположности, а две стороны одного и того же импульса.
✱ Остров как культурная ловушка
Инишерин — не просто географическое пространство, это символ общественной конструкции, в которой нет выхода. Внешне — порядок, приветливость, соблюдение ритуалов. Внутри — тревога, страх и хроническое несчастье. Жители острова ведут себя «вежливо», даже когда ситуация абсурдна или трагична. Это соответствует лакановской идее культуры как структуры, насильственно формирующей субъекта. Остров становится метафорой бессознательного: замкнутого, повторяющего боль, неспособного к подлинному освобождению. Именно в такой среде и расцветает влечение к смерти — не как желание исчезнуть, а как способ почувствовать себя живым, разрушая навязанный порядок.
✱ Влечение к смерти: повтор боли как способ существовать
В финале становится очевидно: ни один из героев не хочет смерти в буквальном смысле. Их разрушительные поступки — это попытка вырваться из ощущения ничтожности и бессмысленности. В терминах Лакана, влечение к смерти — это не тяга к покою, а вечное возвращение боли, как способ выжить в пустоте. Колм режет пальцы, Падрайк мстит, Дженни (ослица) умирает, и даже пейзаж остаётся неизменным. Всё это — жесты, говорящие: «я чувствую», пусть даже через страдание. Смерть здесь — не конец, а повторяющийся сигнал тревоги.