Пока слушал
предыдущую ипишку Solblot, читал про автора текстов, шведского поэта начала прошлого века Дана Андерсона.
"Умер 16 сентября 1920 года в стокгольмской гостинице «Hellman», где остановился после приезда в столицу в поисках новой работы. Сотрудники гостиницы накануне обработали номер от клопов синильной кислотой и тщательно не убрали его. В результате отравления Андерссон скончался."
Много думал о судьбах strong men, создавших наши обессмысленные good times.
Вот Борис Поплавский — падший ангел русскоязычного сюрреализма — эмигрировал в Париж и там отъехал от передоза опиатами из-за того, что его кореш решил покончить с собой, но одному отъезжать было как-то не по себе и он решил отъехать в компании хорошего приятеля. Круто? Круто.
Георг Гейм — ещё один ярчайший визионер той же эпохи — катался на коньках по реке, провалился под лёд и уплыл за горизонт. Ладно, тут смерть была бы относительно тривиальной, если бы он предварительно за два года до того не описал будущую смерть в дневнике. Круто? Да круто, конечно.
Всеволод Гаршин, жёстко ёбнутый шизофренией, после очередной бессонной ночи накануне отъезда в отпуск кинулся в лестничный пролёт то ли со второго, то ли с третьего этажа, зацепился за перила, сломал ногу, упал на отапливающую парадную печь. Конечно же, так просто не умер, промучался ещё пять дней в больнице и умер непонятно от чего, то ли сепсиса, то ли категорической невыносимости жизни. Вот человек сильный духом: решил выпилиться — и с трёхметровой высоты выпилился. Круто? Пиздец как круто, настоящий писатель, хотя и не самый большой.
Кто из современных деятелей искусства стал бы кидаться в лестничный пролёт с суицидальным намерением? Может, только Бэланс, да и то это артист эпохи восьмидесятых, какой он современный.
Поэтому, я думаю, сейчас писателей и поэтов новых никаких нет и быть не может, и на звание писателя и тем более поэта из начавших марать бумагу позже середины девяностых как-то никто не тянет.
Всё примерно потому, что ни один большой автор не состоялся как писатель благодаря производству книжек самих по себе, поскольку книжки — это результат авторского стиля в производстве жизни.
"Литературу" XXI века — на Руси, по крайней мере, уж точно — невозможно воспринимать как что-то имеющее отношение к культуре и жизни. Это такой же субкультурный онанизм, как дез метал какой-нибудь, например. Сидят в баре две субкультурные литтусовочки и дрочат: одни сами на себя, а вторые — на первых, и бармен их никак выгнать не может.
Это даже не их вина, просто в таких условиях, когда в культуре нет места литературе, в принципе невозможно стать хоть каким-нибудь вообще писателем, не то что там даже нормальным или интересным. Книги, то есть, писать можно, конечно, но писателем стать вообще уже никак. Либо ты в этом статусе раньше закрепился, когда слово литература ещё не звучало так смешно и унизительно, либо всё, опоздал.
Ни одного "писателя" из XXI века вспомнить не могу, так чтобы всерьез сказать: ну вот писатель, знаете ли, новый появился — сразу на хи-хи пробивает.