«Вам нужно прорабатывать эту травму.»

Разумовский всей душой ненавидит эти слова. Но снова молчит, молчит и кивает, непослушными пальцами раз за разом набирает номер.

Тошнота подступает к горлу от таблеток, он ходит целыми днями, как в прострации. Это помогает, но отвратительно как...

«Вам нужно чаще выходить на контакт. Вы можете нанять себе помощницу.»

Марго ещё на ранней стадии разработки. Как только он вообще заикнулся на приёме про искусственного помощника, пришлось вообще забыть о разработке почти на неделю.

«Иначе ваше состояние продолжит ухудшается.»

Юля раздражает его первое время. Она черезчур громкая, она вообще другая, словно вообще выбивает из колеи своим присутствием. Сергея раздражает, буквально каждый месяц новый вычурный цвет короткой стрижки. Кажется за время, которое они знают друг-друга, Пчелкина перепробовал все цвета радуги...

Сергей абсолютно опустел.

Сергею больно дышать, больно выходить на улицу, страшно находится у себя дома.

Все ещё стоит это перед глазами.

Буквы слишком размыты, он не хочет, чтобы они складывалось в слова. В предложения.

Сергей отдает всего себя своей прошлой мечте. Именно прошлой. Сейчас от него уже ничего нет.

Получил слишком поздно. Уже не выдадут, не увидит, не попрощается...

Разумовский не отмечает свой День Рождения. Запирается дома, занавешивает все окна, сидит там весь день. Открывает впервые за несколько недель дверь в комнату, ложится на пол, пока рвется грудная клетка в тихих бессильных рыданиях. Он когда узнал, наверное, несколько дней даже стоять не мог нормально.

Просто лежит напротив их пыльной кровати, давясь собственными слезами.

Какой же он жалкий и бесполезный.

Он срезал волосы.

Сергей припадошный уебок.

Разумовский все вещи оставил там.

Он не спит на их кровати, спит в одиночестве на диване, сворачивать калачиком, бессильно пялится в темноту.

Он в святыню превратил все вещи, как нежили они свою тайну, свою жизнь, их.... самих.

Серёжа снова хочет умереть. Так искренне, что самому становится мерзко.

Он будто не может, он отдант всего себя своему детищу.

Он обещает, что как-только доведет, сразу исчезнет навсегда, сразу растворится.

Ему больно.

Таблетки не помогают.

Ничего, ничего не помогает.

Засхлебываясь слезами, раз за разом теперь переживает все их воспоминания.

Нет, он не посмеет, он никогда не забудет его голос, его образ не станет размытым, никогда-никогда-никогда.

Он помнит, помнит...

«Опускает голову, будто совершил что-то ужасное. Так боится все, что вместе возводить и строили сами же, разрушить...

Он повторяет, своим голосом:

— Я люблю тебя. Прости меня, Сереж.»

Он никогда не сможет продать квартиру. Он открывает окна только на кухне.

Серёжа медленно гниёт.

Разумовский выходит из дома только потому, что это нужно для проекта.

Он не улыбается. Он не спит нормально.

Он больше не живёт.

Юля однажды застала его в таком состоянии.

Сергею стыдно. Он слабак.

Юля теперь до дрожи внимательна к нему, не отходит ни на шаг почти.

Он не смог ни о чем рассказать врачу. А тогда, почему-то он не смог замолчать.

Сергею не становится лучше. Он постепенно рассыпается.

Пытается улыбается, натянуто, вымученно.

Юля кричит на него уже с порога, пока тот давится кофе:

— Придурок, ты когда успел адрес свой всем слить?

Сергей больно сглатывает. Ему кажется, еще чуть-чуть, и сердце встанет.

— Что?

— Ящик свой почтовый видел? — Юля стопку писем бросает прямо на стол. Сергей хмурится – все счета он платил. Все приходит на электронную.

—Что это? - отстранеенно спрашивает он, поднимая первый, запыленный конверт.

— Это я должна у тебя спрашивать.

У Разумовского выходной. У Пчелкиной - желание разобраться, откуда у Сергея в знакомых столько старперов.

Лена... Сергей уже почти ещё забыл.

По венам впервые струится что-то тёплое и хорошее.

Даты писем у всех старые - все около его дня рождения, почти полгода уже прошло.

У всех... кроме одного.

Пролежало почти недели две.

Сергей разворачивает немножко дрожащими пальцами.

Почерк он такой видит впервые... он рваные, будто у человека рука...

#сероволк #зарисовка