Возвращаясь к недавно обсуждаемой мной и некоторыми уважаемыми каналами теме о технологическом отставании России и негодном отечественном менеджменте.
Встретил выкладки на эту же тему у экономического историка Покровского в его книге «Русская история в самом сжатом очерке», написанной в 1920-23 году:

«Если мы примем за 100 ту заработную плату, какую английский рабочий получал в 1850 г., то заработная плата 1900 г. выразится цифрой 178, - значит, увеличилась более, чем в полтора раза. А если мы примем цены съестных припасов в Англии в 1850 г. за 100, то для 1900 г. мы получим 97. Денежная заработная плата выросла, а цена жизни уменьшилась, - значит реальная заработная плата, другими словами, жизненная обстановка английского рабочего за эти 50 лет улучшилась. Английские капиталист ему приплачивал.

Откуда же? Из своего кармана, от своей доброты? Ничего подобного! Наоборот, эксплоатация рабочего капиталистом и в Англии, конечно, увеличилась, а не уменьшилась. Пользуясь увеличением производительности труда, предприниматель всё меньшую и меньшую долю из цены продукта уступал рабочему, всё больше оставлял себе. В 1819-1821 гг. в каждом фунте обработанного в Англии хлопка заработная плата составляла 15,5 пенса, а в 1880-1882 гг. – только 2,3 пенса, почти в семь раз меньше. Но заработная плата при этом всё увеличивалась, потому что в первом случае рабочий вырабатывал в год всего на 322 фунта стерлингов, а во втором – на 4039.

Чем это достигалось? Конечно, улучшением техники, производства, усовершенствованием машин: английские машины этого периода были первыми в мире. А это делало первыми в мире и продукты английских фабрик. Англия завоевала себе в XIX в. монополию на всемирном рынке, она торговала всюду, и всюду устанавливала цены такие, чтобы и капиталисту не было «обидно» и чтобы рабочему кое-что оставалось. Как только под влиянием конкуренции с Германией дела изменились, Англия стала терять мировую монополию – быстро стали портиться и отношения английского рабочего с его хозяином. Мы это увидим в своём месте.

И вот это-то условие в России совершенно отсутствовало.
Пользуюсь приниженным, полукрепостным положением русского крестьянина, пользуюсь быстрым обнищанием деревни, русский предприниматель не имел никаких побуждений «прикармливать» своего рабочего.
Тогдашняя статистика по 21 губернии считала в деревне по крайней мере 5 млн «лишних» рабочих, которые не находили никакого применения своему труду в земледелии. Общее же число рабочих, занятых в промышленности, составляло тогда около 2,5 млн.: «резервная армия» составляла таким образом почти 200% армии «действующей». При таком соотношении сил фабрикант считал себя, да и считался сельскими пролетариями, ищущими работы, «благодетелем», ежели он вообще что-нибудь платил; мы видели, какие порядка создавались на этой почве даже в Москве и в Московской губернии.

Немудрено, что русский фабрикант платил рабочему всегда в обрез. Если мы примем заработную плату русского фабричного рабочего 1892 г. за 100, то заработная плата в 1902 г. выразится цифрой 105; а если мы возьмем хлебные цены середины 1890-х годов, то для 1902 г. получим 125. Реальная заработная плата русского рабочего всё время уменьшалась, тогда как английского увеличивалась. От английского рабочего жизнь замаскировывала, скрывала буржуазную эксплоатацию, русскому жизнь самым безжалостным образом напоминала о ней каждую минуту».