Антей думает: в какой момент это произошло? В какой момент он принял решение?
Когда узнал о существовании парня, которого вынесло на поверхность и понял, что нельзя оставлять его без присмотра, или когда понял, что этот парень – Лендсон?
Рут Лендсон, младший брат Роба Лендсона.
Роба, лучшего друга Антея, который...
...не был похож ни на кого в Скорлупе. Который ничего не скрывал, не плел интриг, не замыслял того, о чем нельзя сказать вслух – смеялся рассыпчато, и щурился, едва уловимо пах приправой для лапши, порошковой, не жидкой, той, что в жёлтых пакетиках и отцовским одеколоном, и клал тяжёлую тёплую руку на плечо, и говорил, что думал.
С которым можно было расслабиться, по-настоящему, так, словно всё твоё тело связали, а тут вдруг кто-то потянул за узел – и больше ничего не напрягает, у которого можно было спросить: «как я выгляжу?» и в ответ услышать честное: «паршиво», с которым Антею было
хорошо.
Который... погиб в А-2.
Остался замурован там навеки, когда Антей, присутствовавший на экстренном совещании, сказал:
«Выхода нет, нужно загерметизировать палубу».
И в этот момент ничего не стало.
А пять лет спустя его младший брат каким-то чудом оказался на поверхности, выжил, волей Линдона был спасён и с ним нужно было что-то делать.
Потому что сам факт его существования раскачивает корабль, а не потому что он Лендсон – по крайней мере, Линдону хочется так думать.
Он думает так до тех самых пор, пока не видит, как Рут падает от припадка посреди косяцкой столовой – глухо дребезжит пластиковая посуда, тело распластывается по полу, по мышцам, укрытым жёлтым комбинезоном, волнами проходит дрожь.
Рут едва слышно стонет – дергано, рвано,
жутко,
и кто-то отшатывается от него, а кто-то наоборот кидается ближе – отодвигает в сторону стулья, отталкивает плошки с расплескавшимся супом, пытается прижать его к полу...
Чего доброго, сейчас и ложку в рот сунут.
— Прекратите, — Антей слышит свой голос будто бы со стороны, сам подходит ближе.
Он не в форме, в тёмной водолазке и брюках, и его сложно узнать, но голос выдаёт с первого слова.
Плевать.
Антей – заместитель начальника отдела безопасности, когда хочет – тогда и проверяет механиков, они, вообще-то, его подчинённые. Ничего такого в этом нет.
Люди освобождают ему место – немного, но этого достаточно. Он брезгует, ему страшно – но решительно и бережно переворачивает Рута на бок, помогает принять устойчивое положение, мягко придерживает голову...
Он вдруг понимает: да, это брат Роба.
Несвежие грязно-светлые волосы местами ссохлись и слиплись, и сейчас упали ему на лицо, но всё же видно полупрозрачную кожу, местами в шелушениях, местами – в блеклых веснушках. Это сказалось солнце – с ужасом осознает Антей, и зачем-то касается большим пальцем блестящих мокрых губ Рута, будто в попытке вытереть.
Антей неодобрительно глядит на столпившихся вокруг людей: господи, он за последние пять лет начитал столько инструктажей по первой помощи, что уже выучил их наизусть, а все эти люди не удосужились послушать их хотя бы пару раз.
— Мужчина в клетчатой рубашке, вызовите врача. Терминал находится у входа в столовую. Мужчина, около двадцати лет, предположительно приступ эпилепсии...
Впервые в жизни Антей садится на колени на грязный пол где-то в Косяке, чтобы только уложить на них Рута, и запустить руку в грязные мокрые волосы.
— Всё хорошо, мы тебе поможем, ладно? — Антей говорит вполголоса, и Рут чуть слышно стонет – неясно, в ответ или нет.
Тогда Антей ещё ничего толком не понимает. Он думает: ничего, просто пусть какое-то время поживет в Скорлупе. Рут болен, его слова ничего не значат, просто не нужно, чтобы он отсвечивал. Может, заодно поможет Антею с тем, что не успел закончить его брат.
Он чувствует смесь жалости и брезгливости.
Он не знает, чем это всё закончится.