4. Судья Р. Эрл, подготовивший решение от имени большинства, отметил, что законодательные нормы, регулирующие составление и действие завещаний, при их буквальном понимании и применении действительно предоставляют убийце право на вступление в наследство. Но далее судья обращается телеологическому толкованию и приходит к выводу, что законодатель, регулируя наследственные отношения, никогда не имел и не мог иметь своей целью предоставление преимуществ убийце. Законодатели не всегда точно выражают свое намерение, поэтому судьям стоит исходить в том числе и из рациональных предположений о намерении законодателя. Ссылаясь на работы Аристотеля, Ф. Бэкона, У. Блэкстоуна и других, судья Эрл подчеркивает, что буква закона иногда может быть ограничена либо расширена соображениями справедливости, разумности и здравого смысла. Судья спрашивает: что может быть более неразумным, чем предположение о том, что в нормах, принятых для упорядоченной, мирной и справедливой передачи собственности, было законодательное намерение о предоставлении преимуществ убийце?

4.1. После этого судья подчеркивает, что все законы находятся под воздействием общих принципов права. Одним из них является принцип, согласно которому никто не вправе удовлетворять свой интерес обманным путем. Это значит, что никому не позволяется извлекать выгоду из совершенного им преступления, а также предъявлять требования, основываясь на собственном противоправном поступке.

4.2. Далее судья Эрл пишет, что если преступник силой отберет у кого-то имущество, то он не получит титул собственника; если преступник силой или обманом принудит составить на него завещание, закон не позволит ему завладеть имуществом. Судья приходит к выводу, что если закон запрещает такого рода противоправные действия, то нет оснований для поощрения действий, совершенных Палмером. Из этого судья вывел предположение, что американские законодатели считали достаточным наличия общих принципов права для разрешения такого рода споров и не сочли нужным регулировать их специальным законом.

4.3. Наложив свои рассуждения на фактические обстоятельства дела, судья Эрл заключает, что Палмер получил статус наследника благодаря убийству и преследует цель завладения имуществом как плодом своего преступления, чего нельзя допустить.

5. Таким образом, судья Эрл опирался во многом на категорию справедливости, то есть рассуждал о содержании права, что говорит о приверженности им непозитивизского подхода к праву.

6. Однако с таким решением не согласился судья Дж. Грэй. Он подготовил свое особое мнение к решению. В нем судья прямо пишет, что если бы он считал, что на вынесение решения могут повлиять соображения справедливости, то он бы без колебаний согласился с позицией большинства. Но, добавляет он далее, рассматриваемое судом дело не относится к сфере «совести и справедливости», поскольку суд связан «жесткими нормами права», которые были установлены законодательным органом и в рамках которых ограничивается решение суда по делу.

7. Таким образом, судья Грэй, в отличие от судьи Эрла, придерживался позитивистского подхода к праву и считал, что функции судебной власти ограничены формальным применением законодательных норм, а не поиском справедливости.

8. Как видно, на окончательное решение по этому делу непосредственным образом оказали влияние взгляды судей на то, что есть право и каковы функции судебной власти. Это теоретические вопросы высшего порядка. Мнение большинства судей опиралось на категорию справедливости, на рассуждения о «правильном» содержании права. Мнение же несогласного судьи прямо отрицает потребность в оценке содержания применимых к делу норм и сводится к необходимости их буквального применения вне зависимости от последствий.

Философско-правовые теории – это не развлечения кабинетных ученых, а то, что непосредственно определяет нашу жизнь

1. Не будем ходить далеко: в основе российской Конституции, как и в основе большинства конституций мира, лежат либеральные идеи о достоинстве каждого отдельно взятого человека, о свободе и равноправии. Систему всего законодательства пронизывают философско-правовые идеи, будь то идеи о воздающей справедливости в нормах уголовного права, о распределительной справедливости в нормах социального и налогового права, о беспристрастности в нормах процессуального права и т.д.

2. Более того, даже решения по конкретным делам порой восходят к «высоким» абстрактным категориям. В моем сердце особое место занимает решение по известному американскому делу 1889 года «Риггс против Палмера», которое я часто использую в своих работах. Благодаря открытому и честному стилю аргументации мы видим, что окончательное решение по этому делу зависело именно от философско-правовых воззрений судей.

3. Напомню фабулу дела. Э. Палмер убил своего деда, чтобы немедленно вступить в наследство, поскольку он сомневался в возможности получения завещанного ему имущества (дед собирался вступить в новый брак и мог изменить завещание). Палмер был осужден за убийство и отбывал назначенное наказание, но, несмотря на это, претендовал на свою долю в наследстве. Позиция Палмера сводилась к тому, что наследодатель мертв, а завещание составлено в надлежащей форме, поэтому в соответствии с законом он имеет право на завещанное ему имущество. Как указано в самом решении, единственный вопрос для разрешения спора звучит так: может ли лицо, виновное в убийстве своего наследодателя, получить завещанное ему имущество?

(забегая вперед отмечу, что на момент принятия этого решения все было не так однозначно, как это может показаться современному читателю, ведь доктрина недостойного наследника, нашедшая свое отражение в том числе и в российском ГК, развилась во многом благодаря этому решению)

Преимущественное право покупки возникает и при совместной собственности?

1. В известном постановлении КС от 16.05.2023 №23-П сказано о том, что при реализации на банкротных торгах принадлежащей должнику доли в праве общей собственности у других долевых собственников возникает преимущественное право покупки этой доли.

2. Сам КС не раз указывал, что данная позиция применима только при долевой собственности, а не совместной (см. определения от 28.03.2024 №732-О и №721-О, от 27.12.2023 №3480-О и др.). В целом арбитражные суды следуют этой позиции (см., например, постановления АС ЦО, 15ААС или 10ААС).

3. Однако можно встретить и другой подход, согласно которому реализация преимущественного права покупки не может быть поставлена в зависимость от вида общей собственности (см., например, постановления АС ПО или АС УО). Основной аргумент при таком подходе сводится к презумпции равенства долей в совместной собственности.

3.1. По сути такой аргумент полностью нивелирует указания самого КС о том, что его позиция о преимущественном праве покупки может применяться только при долевой собственности.

4. Встречаются и более интересные ситуации. Например, АС УО признал преимущественное право покупки за сыном должника, обосновав это тем, что его родители (должник и его супруга) не исполнили установленную законом обязанность по выделу долей при покупке квартиры с использованием материнского капитала.

5. Налицо противоречивая практика, требующая вмешательства со стороны ВС.

Какой подход вам кажется верным и почему?