Господь входит в Иерусалим и его встречают с пальмами
В Екатеринбурге сегодня пальм нет, зато есть сильный ветер и редко пролетающий снег.
Эх, вот бы сейчас на северный Урал — в дом среди леса и гор. Колоть дрова и копать ямы, ходить в баню и жечь костры, собирать листья чёрной смородины и заваривать их в стеклянном чайнике.
Слушать лекции Мераба Мамардашвили, беседы Антония Сурожского и смотреть встречи Николая Солодникова.
Вслушиваться в музыку Иоганна Себастьяна Баха и Арво Августовича Пярта.
Прочитать всего переведённого на русский язык Сёрена Кьеркегора и продолжить чтение экзистенциальной линии в психотерапии — Алисы Хольцхей-Кунц, Медарда Босса, Людвига Бинсвангера, Ролло Мэя, Карла Ясперса. И наших современников — Михаила Покрасса, Александра Алексейчика, Виктора Кагана. Прочитать также всего Хосемария Эскрива, Томаса Мёртона, Александра Шмемена и Александра Меня.
Жить стихи Арсения Тарковского, Сергея Шестакова, Насти Зеленовой, Юрия Казарина, Владимира Казакова и духовные стихи неизвестных авторов.
Переживать, тосковать, радоваться, молиться, любить — жить.
Ну а пока — здесь.
Утренний Флэт Уайт, редкое солнышко и музыка, понятная без слов.
Доброе утро, дорогие.
***
Береника
где — за семью морями, семью лесами —
утром очнёшься, синью омыв ресницы,
чьими ты будешь смотреть на него глазами —
горечи, нежности, смерти, зимы, зегзицы,
чьими руками — вестницы, кружевницы —
будешь плести на морозном стекле узоры,
время косится згой на твои косицы,
свет убавляет, с пылью равняет горы,
где он увидит ночью, в каком сезаме,
синие сны-самоцветы, обломки клада,
чьими он будет смотреть на тебя глазами —
смертника, праздника, финиста, снегопада,
чьими руками — лирника, цинцинната —
будет печаль заводить за края денницы,
время свербит в груди, пустельга, цикада,
режет зрачки, прореживает зарницы,
это вербена, вереск, омела, верба,
это на всех языках золотая книга,
это глаза в глаза, это небо в небо,
ленточка, лествичка, ласточка, береника…
Сергей Шестаков