Грозную – по именам авторов, обложке и названию – антологию "DARKER. Бесы и черти" обещают в июне. От меня в книге – рассказ "Человек за монтажным столом".

Подробности и содержание здесь.

За одним из рассказов, отправленных на конкурс «Бесова дюжина», будем следить вместе с соавтором.

Угадайте, с кем?

Подсказки:
1) Ранее не работали вместе.
2) На фотографиях: немного самого соавтора; суровая скамейка в городе, в котором он сейчас живёт.

Андрей Сенников, отличный писатель и человек, который терпеливо исследовал пробоины в некоторых моих "морских" произведениях, завёл личный блог о творчестве - обязательно заглядывайте!

Со Светлой Пасхой!
Душевной гармонии, домашнего уюта, солнечного настроения 🥚🥚🥚.

🚶🏻‍♂️🚶🏻 Закинул сыну на ридер "Долгую прогулку" Кинга. Пора в путь.

Мой авторский омнибус "Клыки" (романы "Три дня в Праге" и "Глаз урагана") идёт в печать, ждём в магазинах в мае. А пока продолжаю любоваться замечательными иллюстрациями Марии Фроловой - древние вампиры, проснувшиеся в современной Праге, они такие.

У нас три победителя второго водолазочно-обложечного опроса. Изображения набрали одинаковое количество голосов и перемещаются в папку "Лучшие". Всем спасибо. Продолжим, когда соберётся новый пул достойных картинок.

#артводолазы

Легенды в сборе☠️☠️☠️

⌨️ Стартовал приём рассказов на конкурс "Бесова дюжина 2025".

Ознакомиться с правилами (а они изменились относительно прошлогоднего конкурса, да и привычного "дюжинского" формата - теперь победителей будут определять не только голоса жюри), сроками, погадать над судейским составом, просто поболтать - можно здесь.

Первую "Бесову дюжину" я жюрил, вторую хочу прочувствовать в шкуре участника. Формат коротких рассказов (до 15000 знаков с пробелами) - очень бойкий, вдохновляющий, сложный. Пришлось потолкаться локтями, вспоминая, как работать в стеснённых условиях. Приноровился, понравилось. К конкурсу почти готов (два сольных рассказа + соавторский), осталась финальная вычитка текстов.

#конкурсное

☠️ "Кровавые легенды. Европа" уже в продаже – налетайте на третий том серии! ☠️

От меня в сборнике перетёртая воображением ирландская легенда о плавании Брана, сына Фебала – повесть "Остров Восторга":

🛥️ Профессор Рубцов отправляется в последнее, по его мнению, путешествие – плывёт на Остров Восторга, чтобы встретиться в клинике бессмертия с объявившейся невесткой. Другой сюрприз поджидает на теплоходе: попутчик читает книгу, которую профессор долго и безуспешно искал, – роман "Водолазы" Александра Гука. Привычная реальность даёт течь...

Содержание сборника:
🪶 Максим Кабир "Абракадабра" (повесть)
🪶 Александр Матюхин "Блуждающие треки" (повесть)
🪶 Владимир Чубуков "Демономания в Лудене" (повесть)
🪶 Дмитрий Костюкевич "Остров Восторга" (повесть)
[Интерлюдия – Максим Кабир "В бронзе"]

#написанное #опубликованное

Вторая партия изображений, которые могут послужить прототипом обложки для гипотетического авторского сборника о подводниках "Медные головы".

Опрос - ниже. Рассматриваем, голосуем.

#артводолазы

А это победитель первого водолазно-обложечного опроса. Откладываю в папку вместе с картинками, занявшими второе и третье места. Совпало: мой фаворит, как минимум, на уровне концепции коллажа. Нашёл в Сети "желудочного" ныряльщика.

Совсем скоро вторая партия арт-водолазов.

#артводолазы

Хочу, хочу.

Прочитал роман «Пробуждение» (1965) Гайто Газданова.

Познакомился с газдановской прозой несколько лет назад, насладившись автобиографичными "Ночными дорогами" и "Вечером у Клэр". "Пробуждение" - это другой, поздний Газданов. С неизменно замечательным, поэтическим слогом, при этом строящий повествование на всецело французском материале (а не сквозь призму эмиграции) и предлагающий читателю притчу о смысле человеческой жизни, добродетели и нравственном перерождения.

Пьер Форэ - лишённый индивидуальности, бесцельнный маленький человек, который откликается на приглашение друга провести летний отпуск в деревенской глуши. После встречи с женщиной, потерявшей рассудок во время Второй мировой войны, жизнь Пьера внезапно обретает смысл: он забирает это человеческое животное к себе в Париж и пытается её "пробудить", одновременно "пробуждаясь" сам.

Роман короткий, меланхоличный, психологический, философский, немного поспешный, с диалоговыми вкраплениями эссе, музыкальный в описаниях природы.

#прочитанное

"Выварка" (комикс)

Сценарий: Дмитрий Костюкевич

Рисовка: Дмитрий Комар

🎞️ Супруга прислала фото и видео из Городского музея Амстердама (Stedelijk Museum Amsterdam): «Это всё для "Человека за монтажным столом"» 🎞️

Сам рассказ, кто пропустил, можно прочитать здесь.

Вспомнилось. В 2019 году в калифорнийском издательстве «Soteira press» вышла серия антологий “The Monsters We Forgot”. На страницах третьего тома хищно присел мой рассказ “Seagulls” ("Чайки"), переведённый Олегом Хасановым.

Только сейчас задумался: а не изображны ли на обложке главные герои моего рассказа?

Амстердамский книжный 📚.

А вы любите искать среди книг на чужом языке знакомые произведения?

Рано или поздно, надеюсь, соберу авторский сборник, в который войдут исключительно произведения о подводниках.

Называться он будет, скорее всего, "Медные головы" (по названию одноимённой повести, вошедшей в антологию "Кровавые легенды. Русь"). На данный момент готово 7 произведений (2 повести + 5 рассказов), собираюсь написать ещё несколько, время есть - права на отдельные тексты пока в руках издательств.

Периодически думаю про обложку этой гипотетической книги. Водолазы очень фотогеничны - выбор будет интересным и в тоже время трудным: уж больно много атмосферных изображений, от которых что-то шевелится в глубинах сознания. Решил собирать приглянувшиеся, а заодно интересоваться вашим, дорогие подписчики, мнением. Первая партия из 9 картинок здесь, а опрос - ниже!

#артводолазы

Сетевые снимки сборников серии "Кровавые легенды": "Русь" и "Античность".

Третий том - "Европа" - на подходе к книжным магазинам!

Алексей Жарков, Дмитрий Костюкевич
Играй!

Плавучий театр удалялся от берега. Пронзительно звучала Каллиопа. Пар из котла нагнетался в трубки, бледные руки виртуоза взмывали вверх, зависали ветвистыми молниями, падали на клавиатуру. Музыкант играл с закрытыми глазами, словно ему было страшно – его собственные руки впали в безумие, и он не хотел видеть их агонию.
Первые пять рядов занимали люди в форме. Ордена переливались в свете факелов, напоминали огнестрельные ранения, дыры, наполненные бензином. Праздновали возвращение с Войны Слёз. Спектакль – в честь ветеранов, живых.
Эти пять рядов – все кто вернулись. Остатки многомиллионного войска. Война Слёз закончена. Закрыта последняя темпоральная магистраль. Уничтожен последний хроношатл. Начался спектакль. Для горстки выживших с дырами орденов на груди. Молодых, но с проседью в волосах – отметинами, оставленными жестоким временем.
Для них война не закончилась – они плакали. Самые стойкие – навзрыд, те, что послабее, искалеченные временными скачками и ужасами Эмоциональных Боёв, – тихо, утирая влажные дорожки со щёк.
Музыкальное вступление не оставило равнодушных. Музыка была прекрасна, как слёзы радости, она текла, как влага освобождения. Блестели бронзовые трубки каллиопы, неотличимые от органных, взмывали к небу бледные руки.
Театр плыл. Вода безмолвствовала – не мешала празднику.
– Играй! – кричал сквозь слёзы ветеран с металлическим черепом. – Играй!
И виртуоз играл. Каллиопа стонала октавами и паром. За кулисами ждали мимы с отбеленными лицами, нарисованными чёрными каплями под глазами.
Молодой лейтенант тёр рукавом изувеченные слезами щёки. Он уже понимал: как только упадёт занавес и театр причалит к берегу – ничего не останется. Они не смогут жить в новом мире. Без войны. Они прошли через столько эпох и драм, что пустая бесстрастная реальность убьёт их своим молчанием, своей скупой монотонностью.
Это представление – последняя подачка. Последний глоток. Плацебо. Заменитель настоящих слёз. Потом их забудут.
Солдаты и офицеры видели, как тяжело даётся виртуозу эта насыщенная болью и эмоциями музыка, как он терпит её пылкость. Он играл для них.
Один капитан не выдержал, наклонился к ревущему рядом сержанту, срываясь, зашептал:
– Мне снится смех. Каждую ночь. И комната, в которой все молчат. Боже…
– Нельзя это так оставить.
– А что мы можем?
– Поднимем людей, соберём отряд, начнём новую войну! – простонал сквозь слёзы сержант.
Капитан отшатнулся и вздрогнул.
– Но как же? Ты разве не знаешь?
– Что?
– Куда мы плывём…
– Нет.
Музыкант затих и разревелся. Он прощался с солдатами, офицерами, ветеранами, ему было нестерпимо горько видеть этих людей, их изорванные в лоскуты души. Как хорошо, что теперь они смогут обрести покой и умиротворение. Фронта нет, война позади. А он? Он просто корабельный музыкант.
Его прервал громкоговоритель. Чёрствый, как тысячелетний сухарь, голос объявил имя. Сержант встал и обречённо побрёл к трапу. В свой последний временной переход.
Матрос помог ему подняться и вручил небольшой мешок, все его вещи. Сержант обернулся и кивнул капитану, его лицо блестело от слёз. Капитан понял, что значил этот кивок. Молодые ещё ребята, отправляясь за линию фронта, в лагерь Смеха... они кивали также. И многое было в этом кивке: «верьте в меня», «я им покажу», «сделаю как надо», «не подведу». Многое. Капитан подумал, как нелегко придётся теперь сержанту, и разрыдался с новой силой.
Сержант сошёл на берег в густую ночь. Он попробовал всмотреться, но дальше, чем позволял свет от корабля, не видел. Подняли трап, и судно стало удаляться, тая в темноте, унося с собой последний источник света. Сержант отвернулся и, размазывая слёзы, пошёл прочь.
Он оказался в совершенной темноте и пустоте. Куда бы он ни шёл, везде была гладкая, ровная поверхность, и даже вода, по которой он приплыл, куда-то исчезла.
Тогда он сел, а затем лёг и стал размышлять.
«Когда наступит день, я увижу, где я, и пойму, куда мне идти, где мне найти людей, чтобы собрать отряд и начать новую войну».

(продолжение ниже)

(окончание рассказа "Играй!")

Но он лежал так долго в абсолютной темноте, что ему начало казаться, будто он стоит, и что глаза его открыты. Утро не наступало, а он лежал и думал:
«Война возможна только тогда, когда есть люди, потому что только у них есть то, чем можно воевать – Эмоции. А здесь людей нет и поэтому нет возможности для войны. Когда ты один – эмоции вытекают, как кровь, как слёзы».
Он уже давно не помнил, где оставил свой мешок, да тот был и не нужен. Эмоции покидали его одна за другой, оставляя совсем немного пищи Желаниям. И те чахли, высыхали, гибли.
Его пустые глаза таращились в чёрную пустоту, из полуоткрытого рта вытекала слюна, и его тело покинула наконец самая последняя эмоция.
Жизнь.

Июль 2012. Москва, Брест

(окончание рассказа "Будьте здоровы")

Придя в себя, Кристиан увидел, как ноги в скафандре перебирают уходящий вверх пол. Его несли, как девочку, на плече.
– Куда вы меня тащите?
– В шлюз.
– Зачем?
– Сам идти можешь?
Не дожидаясь ответа, его поставили на пол и направили вперёд по коридору.
– Куда мы идём.
– В шлюз, – спокойно повторил огромный тип.
– А что там?
– Там тебя сдадут в аренду Колонии Разумных Бактерий.
– Чего?! – удивился Кристиан, – Кому?!
Медведь в скафандре недовольно выдохнул и одел шлем. Из динамиков скафандра раздалось шипение.
– Что значит сдадут? Кому?!!
– Вот блин, – нехотя начал скафандр, – они же, мать их, Разумные Бактерии. Твои болячки им в кайф уничтожать. Стрелялка типа.
– Как это? – опешил Кристиан.
– Эй, Альгаймера своего выключи, да. Говорю, проходить они тебя будут, как игру. Всё, пришли.
– Стойте, подождите, – закричал Кристиан, глядя как тип в скафандре открывает первую дверь шлюза.
– Ну что ещё?
– Постойте, а мне скафандр! Нет, подождите, как же это?.. да я вообще не болею… это липа!.. я заплатил за справки.
– А меня не касается.
Тип провёл его в шлюз, зашёл сам, закрыл первую дверь и под шум дезинфицирующего разбрызгивателя принялся за вторую дверь. Чахотка Кристиант пытался вырваться, дёргался в сторону двери, царапал скафандр, но служащий «Ч.Э.» держал его крепко.
– Подождите, постойте, я не болен!
Вторая дверь медленно открывалась.
– А что будет, когда они меня «пройдут»?
– Выздоровеешь.
Сэм на секунду обрадовался.
– А потом? Потом я вернусь домой?
– Не пойму, контракт вообще никто из вас не читает? Ты читал контракт?
– Нет…
– Тебя перезапустят – восстановят по медкнижке все болезни…
Тип затолкнул его в большое, сырое и вонючее помещение, где с высокого потолка исполинской люстрой свисала Колония Разумных Бактерий, пол был залит чем-то липким, а вдоль стен сидели, лежали, едва шевелились люди, плотно покрытые пушистой разноцветной плесенью.
– И тогда вернут домой?
– …и начнут игру с начала, – прохрипел в закрытую дверь скафандр.

Июль 2012. Москва, Брест

Дмитрий Костюкевич, Алексей Жарков
Будьте здоровы

– Вы принесли медицинскую карту?
Чахотка Кристиан с приоткрытым ртом посмотрел на задавшего вопрос Могучего Сэма, директора орбитального филиала корпорации «Человек Энтертейнмент». Кристиан даже подался вперёд – покряхтывая и постанывая, обратил к Сэму правое ухо. Он старательно изображал глухоту. Правила игры он уже понял – в «Ч.Э.» брали только очень больных, желательно неизлечимо, одной ногой там, где сыро и неуютно планам на будущее.
Вдали от Земли человеку невообразимо трудно найти высокооплачиваемую работу. В солнечной системе Цуцер-Цы Кристиан уже как год перебивался с хлеба на воду, точнее, с пьяных ракушек Фе на росу из листа-источника номер одиннадцать. Эти «деликатесы» цуцерцы подавали нуждающимся у фонтана Стыдно Жрать На Халяву. А вот у «Ч.Э.» дела шли отлично – филиалы в каждой деревне, городе, даже на орбите. Без работы на корпорацию Кристиану можно было даже не помышлять о билете домой.
– Что? Что вы говорите? – прокричал Кристиан. – Я плохо слышу!
Могучий Сэм удовлетворённо кивнул. Из губчатого стола появился маленький красный рупор.
– ВАША МЕДИЦИНСКАЯ КНИЖКА!!!
Несмотря на скромный размер, рупор едва не взорвал ушную перепонку Кристиана.
– Да, да… вот.
Кристиан толкнул к директору толстую подшивку. Эта подделка стоила ему всех сбережений. Он поставил на кон всё.
– Вы же знаете, таковы требования, – ворковал Сэм, почти с нежностью поглаживая липовую медкнижку Кристиана. – Корпорация заинтересована только в тех, кто ценит каждую минуту жизни, кто не будет стараться скопить капитальчик на старость. А кто это, если не такие бедолаги, как вы, у которых диагноз или диагнозы отняли будущее?
– Директор взвесил подшивку на руке. Могучий Сэм был третьим директором орбитального филиала «Ч.Э.» за полгода. – А впечатляет, весьма впечатляет! Какой объём! Портфолио толще я видел только у Кени Без Шансов… да только большую половину объёма его медкнижке добавило вскрытие… Так, что тут у нас…
Зашуршали листы, лицо Могучего Сэма озарилось. То и дело он всхлипывал, вскрикивал, хлопал ладонью по столешнице.
– Аневризма… ах, какая прелесть!.. анкилозирующий спондилит… вы только посмотрите!.. Астма, ну, это, дружок мелочи… ацидоз Олбрайта, безоар, атипичная пневмония… ну и ну!.. Болезнь Аддисона, Альцгеймера, Дего, Кавасаки, Лайма!.. лёгкие Паркинсон, Шагас, Эрдгейм-Честер… это пока лёгкие, пока… какой букет, какой ценный кадр!... ах, ох… васкулит, ай, ветрянка, эх, врождённый порок сердца… тут мы коллеги, что уж… грибковая пневмония, губчатый энцефалит, диабет, зеркальный синдром… ах и ой, ой и ах!... Дисфункция гипоталамуса… батюшки мои!..
От этого перечисления Кристиану стало даже неловко, будь у него действительно все эти болячки, он бы помер ещё на пороге кабинета Могучего Сэма. Но огромного, горилообразного директора ничего не смутило, даже наоборот, глаза его засверкали, а рот растянулся в добродушной улыбке.
– Надеюсь, родственники вас уже похоронили? Ха-ха, шучу. Мило, правда? Как вы до кабинета дошли и не заблудились со своим Альцгеймером? А кстати где он? Проводил и теперь ждёт вас снаружи? Вышел покурить с другом Паркинсоном? Ха-ха.
– Может быть, вы расскажете мне условия? – спросил Кристиан, ему было не смешно.
– Ну разумеется. Условия замечательные, мы вас трудоустраиваем, а вы живёте и получаете деньги.
– Неужели? А что от меня требуется.
– Да практически ничего. Всё что смогли, вы уже сделали. – Могучий Сэм похлопал по медкнижке Чахотки Кристиана. – Так что не волнуйтесь, дорогой мой, вам же нельзя. Ха-ха. Вот здесь подпишите.
Кристиан подписал контракт, сильно тряся рукой, на всякий случай закатывая глаза и почёсываясь. И сразу же за его спиной возник ещё более здоровенный тип. Он был одет в заляпанный скафандр, а шлем держал в огромной руке.
– Пошли, – мрачно скомандовал тип.
Кристиану вдруг сделалось не по себе. Он попытался встать, но голова закружилась, и он упал со стула.
– Ну вот, – сказал Сэм, – едва не опоздали, один дотащишь?
– А то, – отозвался тип в скафандре, – не впервой.

(продолжение ниже)

Алексей Жарков, Дмитрий Костюкевич
Чёрный камень Каабы

Вот он. Под чёрным кисуахом – шёлковым расписным покрывалом. «Нет Бога, кроме Аллаха». Целый год, двести сорок лучших ремесленников вышивали золотыми нитями эти узоры. Сплетали из букв идеальный рисунок. Чтобы аяты Корана сверкали под душным Солнцем Аравии и сообщали миру истину: «Мухаммед – Посланник Аллаха».
Огнём и мечом. Целых двенадцать мечей, выпущенных из огненного чрева священных орудий. Осадные монстры, кроша древние стены, как скорлупу, надрываясь от праведного гнева чудовищных двигателей, въехали на площадь, к последнему рубежу ненавистного мира. Проигравшего, опустошённого, сгинувшего.
Встали, качнувшись телами, пустив вперёд пыль.
Дрогнув, упали опоры тяжёлых стволов. Гигантские рыцари склоняли свои копья – все двенадцать, в последнем поклоне перед атакой. Цель близко, наводка будет прямой.
Как и намерения этих людей. Потому что не осталось на всей Земле других, способных помешать.
Они выстроились в ряд, ослепительно белые башни и бездонно чёрные кресты на них. Напротив странного куба в тринадцать метров высотой. В Мекке, где гибель – особый подарок Аллаха, готовилось к смерти последнее, что верило в него. Под прицелом двухсотмиллиметровых орудий стояла Кааба, сердце уничтоженной культуры, покрытое золотой вышивкой чёрной кисуахи.
По сигналу дрогнули крестоносцы, и грянул гром. Уцелевшие стены Мекки задрожали и осыпались. Пыль вырвалась из-под ударивших в землю гусениц. Мощные стволы вошли в башни и вернулись, готовые породить новый залп.
Кааба выстояла, под сорванными секциями её кисуаха, в сером камне торчали уродливые пеньки снарядов. Вокруг куба возник невыносимый гул.
Второй залп. Упала и превратилась в холмик последняя стена, но звука падения уже не было слышно. Гудела земля, пульсировало солнце, звенел воздух и само небо.
Танки ударили снова, и снова уцелела Кааба. Ещё раз.
Недовольно рыкнув, крестоносцы выдохнули выхлопной смрад и подались назад. Они не отступали – уступали место сильнейшему. Главному калибру армии возмездия.
Пустынный ветер принёс Его слово раньше, чем воздух пропустил Его меч. И слово это было зримо, оно расходилось волной, убивая случайных птиц, на три метра поднимая песок над пустыней. Осколки, в которые превратились стены Мекки подхватило и унесло, как прах. Даже многотонные крестоносцы, покачнувшись, немного сдвинулись с места.
Свой меч двухметрового калибра отправил «Иисус». Он обрушился тяжелее, чем самая большая бомба, и яростнее самой быстрой ракеты. Начиная с самых границ атмосферы его ускорял ракетный двигатель. Он бы, наверное, прошил Землю насквозь, если бы промахнулся.
Но он попал. И новый песок, триллионами песчинок, поднялся в воздух так высоко, что чёрная Кааба утонула в нём, будто уголёк в белом дыме залитого водой костра.
Когда тонны песка пролились дождём на землю и осела пыль, кубическая постройка исчезла. На месте мусульманской святыни обломком возвышалась мраморная колонна, возле которой стоял грубо сделанный стол и табурет. На котором сидел человек.
Сканеры исследовали чудом уцелевшего незнакомца и не обнаружили угрозы. Тогда открылся люк, и с брони одного из танков спустился генерал Роккенбак – чёрные армейские ботинки ступили на искалеченную землю Мекки. Генерал обошёл против часовой стрелки вокруг колонны, стола и человека, как во время хаджа это делали паломники, совершавшие таваф. Он сделал это намеренно. Семь раз – молча, надменно, с пучковым пистолетом на бедре. Сидящий смотрел перед собой и улыбался.
Завершив обход, Роккенбак остановился перед улыбающимся человеком на табуретке. Под ногами хрустела мраморная пыль фундамента.
– Кто ты? – спросил генерал на усреднённом языке.
– Ключник, – ответил араб.
– Твоё имя, ключник?
– Меня зовут Аббас Басим бин Абдулла бин Абдул Кадир бин Али бин Мухаммед бин VII Зин аль-Абидин Шейби. Моя семья хранит ключ от двери Каабы ещё со времён пророка Мухаммеда.
Генерал усмехнулся.

(продолжение ниже)

(окончание рассказа "Чёрный камень Каабы")

– Твоё длинное имя забудут, Аббас. Как и эту землю. Будущие паломники потянутся сюда, чтобы помочиться на руины колоссального заблуждения, идиотской веры. Тысячелетиями молиться на кусок метеорита… ха! Мухаммед дал ключ твоим предкам, а ты отдашь его мне. Сам.
– Я не смогу это сделать.
– Брось, – иронично отмахнулся Роккенбак. – Ты видишь где-нибудь дверь? Что ты надеешься им открыть? Даю тебе слово, на этом месте вырастет «Диснейленд» или «Макдональдс», и твой ключик не подойдёт не к одному электронному замку в этих святынях.
– Не подойдёт, – подтвердил ключник. – Но и не вырастет.
Только сейчас генерал заметил, что в руках мужчины что-то есть. Чёрный камень из уже несуществующего юго-восточного угла Каабы.
Только камень не был чёрным, каким стал когда-то согласно преданию – напитавшись человеческими грехами. Он пульсировал алым.
– Боюсь, у нас нет больше времени…
– Вот как? – улыбнулся Роккенбак. Улыбка вышла неуверенной. Он не мог оторвать взгляд от камня. – Это ещё почему?
– Вы никогда не задумывались, почему таваф совершают против часовой стрелки?
– Мне плевать, что…
Аль-хаджар аль-асвад, камень в руках ключника, ослепительно вспыхнул.
Генерал почувствовал тягучую теплоту внутри головы, а потом мысли потекли как-то странно. Вспять.
Он семь раз обошёл по часовой стрелке колонну, стол и человека, и поднялся задом наперёд на борт танка…

Июль 2012. Москва, Брест

В далёком 2012 году мы с Лёхой Жарковым выиграли конкурс коротких фантастических рассказов "Мини-Регата VIII". Мало того – три соавторских рассказа заняли весь пьедестал. В комментариях прозвучала лестная фраза "Кто эти новые Олди?".

В Сети почти не найти следов "Мини-Регаты" и её старшего брата, конкурса "Фантастическая регата". Наткнулся на объявление в ЖЖ: "темы девятого конкурса заданы победителями Мини-Регаты VIII Дмитрием Костюкевичем и Алексеем Жарковым". Постучался к Лёхе: "А не помнишь, с чем мы там победили?" – "Чёрный камень Каабы, Будьте здоровы и ещё что-то". – "Играй!" – "?" – "Рассказ "Играй!"?" – "Точно".

Чёрный камень Каабы
Будьте здоровы
Играй!

Выложу ниже эти рассказы – и сам вспомню, и вы, если интересно, прочитаете.

А ещё на носу конкурс "Бесова дюжина 2025", к которому почти готов. Давно не крутился в тесных форматных условиях (до 15000 знаков с пробелами по статистике Word), но в итоге понравилось: писать меньше, выжимка гуще. Ждём.

#конкурсное #рассказы

⛵ "Мокрый мир" может укачать.

"Бестселлеры Голливуда" умели удивлять. Берёшь книгу, вертишь в руках: "Попутчик", "Привидение". Открываешь - сюрпри-и-из! - а там ещё "Ребёнок Розмари".