❤️❤️❤️❤️❤️
Всё вокруг казалось Нове иллюзией — лёгкой, чарующей, как самый приятный сон. Пребывая в эйфории, она боялась просыпаться. Однако и мороз, щипавший щёки, и клубящийся пар от дыхания, и согревающие поцелуи — слишком реальны для сна, но чересчур приятны, чтобы быть правдой. Нова привыкла только к кошмарам, а потому неосознанно боялась, что у неё вот-вот отберут это: этот день, это ошеломительное счастье, этого человека, которого она никак не может выпустить из своих рук.
Щёки болели от улыбок, горели средь поцелуев губы, и никакая согревающая магия была им не нужна — они грелись друг другом и той любовью, что распирала изнутри грудь. Смотрели на кольца на их пальцах и смеялись, совсем блаженные, совсем безумные, окрылённые, бесстыже счастливые. Солнечными зайчиками мелькали среди деревьев, гнались друг за другом и, поймав, целовались. А Присутствие вокруг, дикое и свободное, древнее и могучее, невидимо оплетало их, подстёгивало магию Новы, и никогда ещё колдовство не давалось ей так плавно, приятно и охотно, как сейчас, перед ним. О, весь этот мир был прекрасен с Ренато — и без Ренато он ей не нужен.
Ренато, Ренато… В голове лишь пустота и его имя, везде его имя, везде — он. Держит её за руки, обнимает, целует, смеётся, и жизнь в них отныне объединилась в один бурный поток, сплелась в единый импульс.
Осознание произошедшего настигло Нову спустя пару часов, прямо посреди леса. Сквозь чуть утихающую эйфорию пробилась мысль: её семья, такая крошечная и неправильная, состоящая ранее лишь из неё, кардинала и Марии Луизы, вдруг пополнилась. А потом её вытеснила мысль уже другая, более сильная, ясная, взорвавшаяся подобно фейерверку и затмившая всё остальное: нет, это не пополнение семьи, а создание новой. Церквушка во Франции стала местом их нового рождения, рождения семьи, её собственной семьи.
У Новы перехватило дыхание. И её взгляд, направленный на Ренато, изменился навсегда, наполнившись чувством необычайной глубины. Она смотрела на него совершенно по-новому, осознавая, что отныне это самое дорогое, самое важное для неё создание. Не просто любимый человек — некто выше. Её добровольный, верный, преданный союзник, друг, опора, неколебимый фундамент, окольцованный ею, повенчанный с ней перед Богом, который для него столь важен. Всё внутри замерло, потрясённое этим осознанием, этими прояснившимися чувствами. Человек рядом с ней — самое родное, что у неё теперь есть и будет. Её семья, её муж, спутник жизни.
Ренато, смотревший с возвышенности на виднеющийся вдали городок, каким-то шестым чувством уловил что-то изменившееся и обеспокоенно повернулся к ней. Тут же оторопел — Нова плакала, зажимая рот рукой.
— Нова!.. — кинулся он к ней, ласково, осторожно взял за плечи. Осмотрел растерянно, пытаясь понять, в чём дело. От его искренней тревоги Нова только сильнее расплакалась и ничего не могла с собой поделать. Казалось, некую плотину, которую она выстраивала для контроля своих эмоций, вдруг прорвало — и все сдерживаемые в церкви слёзы вылились сейчас, переполнив её.
Она закрыла руками лицо, прижавшись к нему. Почему-то именно теперь стало так важно ощущать его близость, подтверждение сказанных клятв. Её обволакивало непривычное чувство устойчивости, безопасности и уверенности — рядом с ним оно было всегда, но теперь поразительно усилилось.
— Что такое, мой свет? М?.. — спросил Ренато негромко, ласково шепча нежности, гладя по спине и кутая в своих руках. О, его руки, его голос, запах, тепло его тела — как Нова жила без него так долго? Понадобилось двадцать восемь лет, чтобы его повстречать.
Муж… Всё недостижимое, невероятное собралось в этом слове и в его имени.
— Когда я только осознала, что влюблена в тебя, я и представить не могла, что всё будет так. Мне было так страшно. Думала, будет невзаимно, нельзя… — сказала Нова неразборчиво, и Ренато пришлось прислушиваться. — А теперь ты моя семья…
Ты моя семья.
Замершее на мгновение сердце застучало вдруг с новой силой, и Ренато едва не задохнулся от нахлынувших восторга, трепета и нежности. И не было в этот момент на свете человека счастливее, чем он.