My2006. Diablo Swing Orchestra «The Butcher’s Ballroom»
Вот как сейчас помню. Ранний март, за окном черт знает что, еду на автобусе корпоративном на свою первую в жизни серьезную работу от Речного в Химки. Жесть полная, настроение на нуле. В плеере — разный экстремальный тяжеляк. И вот среди Naglfar, Anorexia Nervosa и Misanthrope всплывает запись, которую мне днем ранее рекомендовали как диво дивное и чудо чудное. Запускаю — и не понимаю буквально ничего, сонный мозг отказывается переваривать. Отложил до лучших времен, а когда они наступили, вслушался, проникся и полюбил вот уже почти на двадцать лет.

Если вкратце, то въехать в Diablo Swing Orchestra проще простого, если вам не 19, вы не ждете ребенка и не пребываете в состоянии тотального коматоза, усиленного алкоголем. Талантливые шведы сделали то, что кажется очевидным, но не было толком реализовано до выхода «The Butcher’s Ballroom», а именно: взяли колоссальный пласт европейской музыки, начиная с самого барокко и заканчивая серединой XX века, вывернули наизнанку, сдобрили убойной дозой рок-н-ролла и обвинили во всем этом безобразии лукавого, который якобы ходит со своим бродячим оркестром по свету, потешаясь над смертными.

Получилось — круто. Причем круто во всех смыслах этого слова. Намешать джаз, свинг, метал, электронику, классические пассажи (виолончель тут — мое почтение!), испанщину-цыганщину и еще кучу всего и сделать это со вкусом, без китча, да еще и хитово — это надо уметь. Элементы каждого жанра на альбоме в кассу. Сильнейший вокал звезды шведской оперы Аннлуис Лёгдлунд в кассу. Проскальзывающее то там, то тут безумие, та самая дьявольщинка, придающая всему музыкальному действу пикантности, тоже в кассу. Целых 50 минут DSO экспериментируют и прикалываются, чувствуется, насколько при записи их самих пёрло от того, что выходит. На концертах (я был на одном и очень жалею, что не пошел еще, когда была возможность), к слову, музыканты отрываются так, что в этом не остается сомнений.

Ну и да, это одна из тех пластинок, которые я смело советую всем и каждому. Причем, возможно, даже не целиком сразу, а по отдельным песням, благо хитов среди них предостаточно, и все они разные. Хотите проникнуться голосом Аннлуис — включайте Heroines и d’Angelo, хотите знойного пиренейского пафоса — к вашим услугам Poetic Pitbull Revolutions, хотите забойного рок-раздолбайства — Infralove. В общем, пробуйте и ищите, в конце концов, ради этого все и задумано.

#my35

О важности обложек и о классическом фэнтези поведаю вам этим вечером. Дочитаны «Кратеры Симфареи» Виктора Федорова. Автор обещал классическое фэнтези, и это оно. Не дарк, не героическое, не еще какое-то ультраавангардное, а самое обычное, как будто в прошлом веке писанное. И да, на название я бы ни за что в жизни не клюнул, но тут на Фантлабе выложили в разделе новинок обложки печатного двухтомника, и я понял, что как минимум хочу прикоснуться. И прикоснулся. В общем и целом, это тот случай, когда длинное и не особо попадающее во вкусы произведение мне продал визуал.

Nota bene: именно поэтому я так тревожусь и с нетерпением жду того момента, когда буду обсуждать обложку «Комплекса превосходства»!

А что скрывается под обложкой «Кратеров Симфареи»? А вполне себе читабельная история про трех молодых людей, которые живут в государстве Симфарея (парадоксально, правда?), благополучие которого зиждется на добываемом особо отмеченными локальными богами (или законами природы, или еще чем-то - не особо ясно) юношами-белоголовыми. Белоголовых мало, их труд принудительный и тяжелый, рун нужно много, в Симфарее неспокойно, все интригуют, местная церковь занимается какими-то омерзительными вещами. А еще, если не сдерживать магию белоголовых особыми ошейниками, в момент смерти (при этом живут они прям совсем недолго, чуть больше 20 лет) каждый из бедолаг взрывается, оставляя после себя - внимание - кратер, разрушения и трупы оказавшихся поблизости. И наши протагонисты попадают в жесткий переплет, со всем этим связанный. Вот такая загогулина.

Для Виктора роман дебютный, и выполнен он неплохо. Да, он обрывается в никуда, и мир раскрыт, несмотря на многословность, посредственно, за исключением некоторых локаций и явлений. Но, в отличие от опуса Моханти (см. выше), я б даже почитал продолжение. Когда-нибудь. Если ничего другого не будет.

И, что интересно, автор довольно подробно расписал на ДТФ то, как он роман придумал, реализовывал и издавал. Во многом это гораздо более интересное, чем сами «Кратеры», чтиво. Наглядно продемонстрировало мне разницу писательских подходов. Прикоснитесь тоже, если интересно, а также если вы сомневаетесь, стоит ли браться за большую форму.

#прочитано

Продолжаем по памяти читать стихи на камеру. Сегодня Маяковский.

Ну штош. Сегодня воскресенье, долгожданное возвращение весны в столицу нашей Родины и литпрактика, часть вторая. От глухой древности перейдем тоже к древности, но уже более понятной, осмысленной и описанной в источниках. И здесь мне будет проще рассказать, как, что и почему (по моему скромному мнению, разумеется), поскольку у меня есть рассказ, на примере которого я и буду все объяснять.

Итак, #литпрактика. Населяем Древний Рим роботами и встречаемся с самим Октавианом Августом!

В рассказе «Трагедия о Корнелии» я вывел образы сразу нескольких реальных исторических фигур. Альтернативных развилок в нем нет, то есть, сюжет вполне мог бы претендовать на правдоподобие, если бы не фантастическое допущение - наличие робота-автоматона Бронзовой Маски, собранного и оживленного гением-греком задолго до событий рассказа. Впрочем, Маска - не только дешевый и быстрый способ превратить рассказ в фантастический, он действует по жестко сформулированным правилам, подчиняется одной из ветвей рода Корнелиев; и - самое главное - о нем известно сильным мира сего, а уж они-то не упустят шанса воспользоваться непобедимым механическим гигантом. Таким образом, автоматон становится еще и метафорой власти, силы военной и политической, а разница в отношении к нему персонажей - стержень всего текста, то, что мне было важнее и сложнее всего выписать.

И - вот же здорово! - дошедшие до нас источники позволяют это сделать в том числе психологически достоверно. Помните фараонов, которых мы наделяли любыми угодными нам качествами, основываясь строго на их деяниях? Римляне (особенно Тацит, обожаю его!) оставили нам огромное количество письменных источников, на основе которых можно составить приближенные к реальности образы вплоть до отдельных фраз. Даже несмотря на то, что тот же Тацит жил существенно позже божественного Октавиана, ему можно (с некоторыми поправками и сверяясь с другими трудами) верить. Высокоразвитая цивилизация, такая как Рим, хранит память о своих выдающихся деятелях очень долго. Мы прекрасно понимаем, кто таков был, например, Александр II, вот и Тацит так же понимал про Октавиана.

Кроме того, греки и римляне чрезвычайно здорово научились рассказывать о тех, кто составляет историческую массовку. Так, в «Корнелию» со страниц древних авторов перекочевали бедолага Квинтилий Вар, павший в битве с варварами, вероломный вождь Арминий, его жена и тесть Сегест. В воспоминаниях мелькает диктатор Сулла Счастливый. Образ, мотивация и судьба каждого из этих персонажей не выдуманы, а взяты как историческая данность. Например, мы знаем, что Арминий погиб в результате родоплеменного заговора и что к этому мог приложить руку Сегест, но не знаем, как именно провел свои последние дни славный вождь, нам неведомо. Тут-то на сцену и выходит Бронзовая Маска. Кроме того, я заставил Сегеста вступить в сговор с Октавианом. Скорее всего, Октавиан с каким-то варваром не контактировал, и уж совсем наверняка Арминия убил не греческий автоматон, но и обратной информации в источниках нет, значит - имею право.

Следующий немаловажный фактор: придуманные лично вами персонажи должны быть не менее правдоподобными, чем исторические личности. Все родственники-Корнелии, действующие в рассказе, выдуманы от и до: и Луций-старший, и Корнелия, и ее сын, Луций-младший. Их образы я базировал на самых разных римских деятелях. Как и все отпрыски древнего рода, они горды, мстительны, превыше всего ставят семейные интересы, а в эпоху перехода от республики к принципату учатся жить по новым правилам.

Вообще, копаться в римской истории очень интересно именно за счет того, насколько много о ней написано самими римлянами. Каждый источник - свидетельство человека умного, образованного, обладающего собственным мнением. Если вам интересно почитать чуть больше, чем один рассказ, советую. К слову, фэнтези про Древний Рим исчезающе мало. Непорядок, так-то.

Генрик Сенкевич «Камо грядеши»,
Джон Мэддокс Робертс «Заговор в Древнем Риме» и «Святотатство»,
Рафаэлло Джованьоли «Спартак».

#литпрактика #писанина

Вас раздражают открытые финалы? Меня - иногда, если выполнены без души и огонька. Вот сегодня Маша прислала замечательный комикс, над которым я от души посмеялся. Впрочем, отказать себе в удовольствии написать рассказ с открытым финалом я в свое время не смог. А теперь с удовольствием же делюсь им с вами!

«Сожги!»

Пожалуйста, не отрубайте мне ничего, а мнением по поводу открытого финала в рассказе - делитесь. Мне всегда интересно, как он воспринимается.

#писанина

Вот и подошло к концу мое знакомство с фэнтезийными детективами в сеттинге Российской Империи. «Ариадна Стим. Механический гений сыска» Тимура Суворкина прочитана. Как и в случае с двумя ранее осиленными книгами, «Графом Авериным» и «Тайным архивом Корсакова», по сути роман состоит из трех отдельных новелл, каждая из которых посвящена слабо связанному с двумя другими расследованию. Поскольку такая структура не то чтобы часто встречается, а в совпадения я не верю, скорее всего, здесь имел место предварительный сговор. Будто трое старых друзей-писателей сели и за бутылочкой пива «Salden's Russian Imperial Stout» заключили пари: кто лучше напишет три коротеньких детектива про волшебную Империю. Давайте рассудим.

Хотя чего интригу нагнетать, мне больше всего понравилась история про Корсакова и призрачного юнкера, она отличная.

Но и Ариадна Стим вполне себе неплоха. Начнем с больного, то есть, исторического фона и сеттинга. И на самом деле, конкретно в данном случае больного-то и нет ничего, потому что сеттинг, во-первых, максимально фантасмагоричен, во-вторых, по обрывкам сведений, всплывающих в тексте то там, то здесь, составить общую картину того, как государство пришло к тому, что мы видим в романе, попросту невозможно. Павел I выжил, при этом его тезка Пестель все же поднял бунт и даже отчасти преуспел, Пугачев на самом деле был Петром III. Очень странно, очень неконкретно, но из-за гротеска и абсурда, которыми пронизан текст, ругаться не хочется (в отличие от графа Аверина, в мире которого альтернативная и магическая исторические развилки не привели ни к чему любопытному, по сути). А еще «Ариадна» - это прям стимпанк-стимпанк, отличительные черты жанра доведены до абсолюта, в мире романа даже имена коверкаются, чтобы мы не забыли, где находимся. Стимофеи, Стимпаны, Дымогоны и прочие Парославы вызывают местами улыбку, местами недоумение.

Сюжетно, персонажно и детективно «Ариадна» показалась мне не сложнее и не проще приключений Корсакова и Аверина. Объем новелл невелик, а закинуть в одну небольшую историю серьезное расследование - задача в целом очень сложная. Мало у кого получалось. У Конан-Дойля получалось. У Честертона. И то с поправкой на время. Зато сама Ариадна как механизм с чувствами очень выпукла, прикольна и действительно гений сыска, учитывая, насколько тупит рассказчик, сыщик Виктор Остроумов. Ариадна и Виктор в принципе представляют собой классический тандем гения и рассказчика а-ля Холмс и Ватсон или Вульф и Гудвин, или, если говорить о фэнтези, Гарретт и Покойник у Глена Кука. При этом Ариадна еще и боевая машина, так что Виктор ей, в принципе, нужен постольку-поскольку. Такие пироги.

И все. Наелся я делами имперскими, но современную русскую фантастическую прозу изучать продолжу. Что на очереди - не скажу, а вот рецензию постфактум, как и всегда, пообещаю!

#прочитано

My1990. Judas Priest - «Painkiller»
Есть такие произведения, которые признаются классикой и шедеврами каждым, от мала до велика, от знатоков до только погружающихся в культурный контекст неофитов. Любой назовет (в том числе) Джоконду, если спросить о шедеврах живописи, и ни один уважающий себя фанат кинематографа не станет отрицать значимости эйзенштейновского «Броненосца Потемкина». Вот и «Painkiller» — вещь из этой когорты. Если вы любите тяжелый рок, вы с высокой долей вероятности любите Judas Priest и согласитесь с тем, что «Болеутолитель» — одна из вершин творчества британских мэтров. Альбом очень известный, культовый, знаковый, квинтэссенция хэви-метала, от барабанов из вступления к заглавной песне тащится даже начисто лишенный чувства ритма, так что, честно говоря, даже не знаю, что еще можно сказать такого, чего вы бы не знали или не прочувствовали, включив. Но вы же наверняка не ждете от #my35 отписки на десять секунд чтения, так что…

К моменту записи «Painkiller» и жанр, и Judas Priest как коллектив успели пройти определенные стадии развития и находились на вершине популярности. Восьмидесятые были золотым веком хэви, но перемены назревали, и подъем альтернативного рока с одной стороны и экстремальных субжанров метала с другой как нельзя лучше свидетельствовал о том, что нужно меняться. И отцы стали меняться, Judas Priest в их числе, но в 1990-м — и это очень символично — они выпустили подытоживший эпоху альбом. И как же он крут, черт побери! Среди комментариев на last.fm я нашел такой: «Just look at the album cover, it's a fucking steel robot riding a dragon harley with sawblades for wheels, you cannot expect this to fail». И все на самом деле так. Judas Priest образца 1990-го рычат, визжат, скрежещут, крушат и корежат. Роб Хэлфорд поет на пределе возможностей, просто на разрыв, гитаристы вытворяют что-то совершенно невероятное, драйв бешеный. Те самые новые группы, раздвигавшие границы звучания тяжеляка и экспериментировавшие с экстремальным вокалом, скоростью, беспощадной долбежкой, а то и вообще заходившие на территорию чего-то такого, что и музыкой тяжело назвать, по большей части даже не приблизились к тому напору, энергии и агрессии, что мы слышим на «Painkiller». До сих пор не особо верю, что можно было тридцать пять лет назад что-то подобное сочинить и исполнить.

Ну, и минутка личного, как всегда. Впервые к «Painkiller» я прикоснулся в довольно-таки тяжелый период жизни, и альбом буквально вытягивал меня из сна во всех смыслах этого слова. Придавал сил, заставлял двигаться, не давал опустить руки и разочароваться во многих вещах, которые спустя годы я нахожу прекрасными и важными. Среди всяких сложных, мудреных, мрачно-изысканных композиций, которыми я тогда пичкал себя, стремясь познать музыку во всем ее разнообразии, Judas Priest всегда были отдушиной, способом стряхнуть с себя оцепенение и вдохнуть полной грудью. А еще под песню «All Guns Blazing» дочка прыгала и угорала в кроватке, будучи еще совсем маленькой. И совсем не боялась, несмотря на то, что начинается песня так, что и сам я порой вздрагиваю, если мне ее выдает в случайном плейлисте. Очень ей нравилось, и мне вместе с ней.

#my35

Сунь-цзы говорил: «Пацан сказал - пацан сделал». А если и не говорил - то кто докажет обратное за давностью лет? Открываю новую рубрику на канале под условным названием #литпрактика. Сегодня, как обещал, про реальных личностей в исторических и фантастических произведениях. Часть первая.

Часть первая бишь самая простая, буквально-таки читерская, про древность настолько древнюю, что, захоти вы напридумывать всякого, при должном прилежании вам не сможет возразить даже самый знающий специалист. Вот почему сложнее написать правдоподобный исторический роман про Наполеона или, например, Чемберлена, чем про Аменхотепа II? Очевидно, из-за источников. Аменхотеп - довольно-таки изученный для фараона чувак, о нем много всяких сведений осталось, мы знаем, как он выглядел, с кем воевал, что у него было на личном фронте. В общем, то, что дошло до нас, вполне позволяет встроить Аменхотепа в историческую летопись в качестве одной, безусловно значимой, страницы, со всеми датами и фактами.

С другой стороны - по сравнению с деятелями, отстоящими от нас на временной шкале на 100, 200 или даже 300 лет, славный фараон - фактически белое пятно. В отличие от Наполеона или Чемберлена, о которых исследователи знают почти все, Аменхотеп - сосуд, который писатель может наполнить красками и при этом не покривить душой.

«...Аменхотеп был воином. Лучником, мастером топора, полководцем и боевым вождем, чей клич вселял ужас в сердца врагов. Но ныне, приблизившись к трону, я не увидел беспощадного истребителя и царя, чье имя восхваляли тысячи. В его темных глазах больше не горело солнечное пламя, перебитая в последнем походе левая рука покоилась в белоснежной перевязи. Я знал причину. Передо мной сидел убитый горем отец, потерявший любимую дочь...»

К этой завязке не станет придираться ни один историк. Скорее всего, ни в одном из походов Аменхотеп ранен не был, семейная трагедия выдумана от и до, и даже темный цвет глаз - всего лишь догадка. Но отсутствие достаточного количества источников просто не дает никому права сказать, что так быть не могло. Могло. Фантастическое в такой текст тоже вписать легче. Все эти жрецы с их ритуалами, чудища пустынь, враги с севера с их непривычными богами и демонами - ну класс же! Раздолье.

Теперь попробуйте заменить имя в отрывке выше на Наполеона. Ну, вы поняли. Даже если допустить наличие некоей незаконнорожденной дочери и осовременить оружие, все равно получается ерунда. Вам сразу же скажут, что в глазах Наполеона никакого пламени даже в горячке боя не горело, и с оружием он управлялся не так ловко; и сам, разумеется, в атаки к тому моменту, как воссел на трон, не ходил; и так далее, и тому подобное. И будут правы. В качестве исторического романа подобная вольность равнозначна тотальному провалу.

Вы спросите: а что если наличие дочери и «другой» Наполеон - это тот самый фантдоп или развилка для альтернативной истории? Я отвечу, что в таком случае очень важен контекст. Если дочь и ее утрата и поиски важны конкретно для вашего сюжета, и сюжет кажется вам хорошим, то вперед. Если дочь украдена древним вампиром из Трансильвании, тоже сойдет, у вас же фантастика. Но характер Наполеона, его привычки, жесты, образ, все то, что формирует данного персонажа в глазах большинства читателей, я бы не трогал, иначе получится совершенно другой и не особо достоверный персонаж. Про Бонапарта уже написано столько, что корректный образ вы, если стремитесь написать хорошо, сформируете и без додумываний.

И самое важное: древность для каждой культуры - своя. Измеряйте ее не годами и не эрами, а наличием информации. Мало известно - поздравляю, вы сможете сотворить свою собственную историческую реальность, не раня ничьих чувств. Если известно много - придется много читать и встраивать историю в жесткие рамки. Но это благородный путь, и за него вам воздастся!

Почитать и вдохновиться (да, тут только Древний Египет, чтобы было проще сопоставить и увидеть, как можно сделать круто и круто по-разному):
Мика Валтари «Синухе-египтянин»,
Уилбур Смит «Божество реки»,
Георг Эберс «Уарда».

#литпрактика #писанина

А пока сочиняется очередной лонгрид, вот небольшая, но пестрая сборная соляночка из рандомных литературных и околотворческих новостей.

1. Время анонса! Пост про историческое-фантастическое набрал существенное количество лайков, так что я обязательно продолжу на эту тему рассуждать. В планах поговорить о том, как вписать в произведение реальное историческое лицо и никого не обидеть, а если и обидеть - то всегда иметь при себе убойный аргумент против любых возражений. Постараюсь не затягивать с этим постом, пока у самого руки чешутся.

2. Время ссылочек! Проект Nova Fiction, в котором рано или поздно выйдет «Комплекс превосходства» и еще куча годноты, теперь представлен в ВК. Я в ВК не сижу и вообще использую его только как плеер для разной странной музыки, которую на Zvuk и Яндекс никому просто в голову не придет завозить, но вдруг вам там удобнее следить?

3. Время #прочитано! «Тайный архив Корсакова. Оккультный детектив» Игоря Евдокимова оказался в моей читалке вместе с графом Авериным. Поразительно, но Владимир Корсаков - тоже граф. Везет Империи на графьев с тайным даром. Впрочем, на этом сходства и кончаются. Оккультный детектив приземленнее, реалистичнее (если можно так выразиться) и травмирует историка в значительно меньшей степени. Но и как детектив он слабее. Первые два рассказа сборника вообще не требуют от читателя ломать голову над личностью и мотивами преступников. Все лежит на поверхности, буквально в самих названиях указано, в чем замут и кто плохиш. А вот третий текст «Архива», «Дело о призрачном юнкере» - неожиданно бодрая и крутая повесть, подарившая мне две приятных поездки до работы и обратно. Ее-то и порекомендую. Почитайте, если хотите быстрых художественных эндорфинов.

4. Время старенького рассказа! Следом за постом про талассофобный альбом In Mourning вот вам мой коротыш на тему неведомых мистических ужасов глубин. Окунитесь на сон грядущий!

#писанина #прочитано

#рабочее #лонгрид

Книги Виктора Дашкевича о графе Аверине стабильно попадают в топ предзаказов в Читай-Городе и показывают хороший уровень продаж. Очевидно, что этот кейс отчасти попал в пустующую нишу Акунина, но вместе с тем он сформировал новый тренд "магической Российской Империи", и издатели сейчас активно ищут похожие проекты.
Я попросила Сергея Блинова, писателя и историка, сформулировать правила создания подобного сеттинга, которые могли бы помочь молодым авторам.

Союз истории и фантастики сулит много захватывающего — альтернативная история способна подарить совершенно уникальные, глубокие сюжеты. Однако исторический роман с элементами фантастики работает, только если фантастический элемент или развилка событий жизнеспособны и приводят к правдоподобному итогу.

Итак, как добиться правдоподобия при добавлении в исторический роман фантастических элементов?

1. Сначала подумайте, а нужно ли оно. Если вместо злого вервольфа на пастушек беззащитных может нападать привезенный из далекой Африки и потому пастушкам не ведомый хищник, то и зачем вам вервольф? Реальность обычно куда интереснее (и да, это фильм "Братство волка", который фантастичен только на первый взгляд).

2. Фантастическое должно быть действительно фантастичным и притом уместным в сеттинге. Согласитесь, что мир, в котором каждый встречный-поперечный — вампир, но все вампиры ведут себя как обычные люди, плохой до безнадежности. Придумайте, откуда взялись ваши вампиры, почему они другие, как они оказались там, где разворачивается действие, чего хотят, как влияют на мир и что получают в ответ. Потом докиньте шикарный исторический антураж и наслаждайтесь ("Грезы Февра" Дж. Р. Р. Мартина).

3. Фантастическое должно запускать, двигать или влиять на сюжет. Зачем вам ангел, который пролетает над старой Прагой, если на него все просто смотрят, говорят такие: "О, ангел", и на этом его роль заканчивается? Заставьте ангела помогать героям, пусть даже большинство окружающих его персонажей не знает, что он ангел. Читатель-то знает ("Сага о Рейневане" Анджея Сапковского).

4. Раз уж фантастическое в мире вашего произведения есть, задумайтесь, не поломает ли оно историческое. Это очень важно! И это настолько обширная тема, что требует отдельного поста. Поэтому ставим не точку, а целых три...

Между делом свершилось незначительное, но весьма символичное событие. Количество стикеров в легендарном зеленом паке перлов с сетевых конкурсов, который я собираю вот уже года три, перевалило за 100. 100. Прописью: сто. Целых сто вариантов выразить чувства одним кликом. Зачем писать пошлое «Ты мне нравишься», если можно: «Филолог понял, что желает отведать женщину»? И прочитать в ответ: «Осознав увиденное, женщину стошнило». Ну прелесть же!

Пользуйтесь бесплатно и без регистрации, кто еще не.

My2012. In Mourning - «The Weight of Oceans»
Самый «талассофобный» альбом моей подборки увидел свет в апреле 2012 года и сразу же надолго поселился сначала в моем плеере (да, я ходил с ним по улицам, как это тогда было принято, с длинными проводами, торчащими из кармана), потом — в плейлистах, которые я кручу, если на чем-то сосредоточен или что-то пишу. Случилась, что называется, любовь с первого прослушивания, и очевидно, что музыканты на это и рассчитывали. «The Weight of Oceans» — один из тех релизов, которые стартуют настолько забойно и впечатляюще, что сразу же хочется погрузиться в него поглубже, а чем глубже погружаешься — тем больше затягивает. И да, «погружаться» в данном случае — не просто красивый оборот.

«The Weight of Oceans» вдохновлен безжалостным и манящим океаном, и при сочинении каждой композиции In Mourning будто бы руководствовались нехитрым правилом: сделать так, чтобы слушатель ощутил собственную беспомощность перед стихией. Шведы, что с них взять. Куда ж они без морей! Любят, понимают, восхищаются — и боятся. Обманутые спокойным вступлением открывающей «Colossus» рискуют остаться беззащитными перед самым настоящим штормом, бушующим, пусть и с меланхоличными прояснениями, на протяжение первых трех песен. Особенно цепляет моя любимая композиция на альбоме — «A Vow to Conquer the Ocean», в которой соединилось все то, что я котирую в экстремальных жанрах: привязчивый главный рифф, сделавший бы честь любой коммерческой рок-группе восьмидесятых, драйв, спокойные лирические отступления от главной темы, яростное двуголосье в припеве.

Верно подобранное для названия альбома слово «weight» как нельзя лучше описывает то, что вытворяют музыканты. Умный, выверенный прогрессив-дэт метал в их исполнении звучит, как рев неведомых морских чудищ, как грохот колесницы Посейдона, повергающий в ужас спутников Одиссея, как, в конце концов, приливная волна, обрушивающаяся на берег со всей своей первобытной злостью. И куда же деваться без Древних Лавкрафта? Они здесь тоже есть, в том числе в лирике. Тянут щупальца и извиваются под толщей воды, как и положено Древним. Так что вес ощущается, и вес немалый. На высокой громкости и в качественных наушниках «The Weight of Oceans» действительно внушает и подавляет, при этом не скатываясь в долбежку ради долбежки и соревнование в скорости ударов по бочкам и насилие над струнами.

А потом все затихает — и чарующая баллада «Celestial Tear» создает совершенно иное настроение. Исполненная чистым голосом (в остальных композициях звучит только экстрим-вокал лидера коллектива Тобиаса Нетцелля и второго гитариста Бьёрна Петтерссона), наполненная неземной отстраненной печалью и надеждой, она влюбляет в себя окончательно и бесповоротно, но тяжелые скрежещущие гитары, набирающие мощь ближе к завершению песни, предупреждают: расслабляться рано. И шторм набирает новую силу, и — с кратким перерывом на инструментал «Sirens» — кораблик слушателя продолжает носить по волнам, порожденным талантом и фантазией Нетцелля и его команды.

Парадоксально, но, нащупав секрет успеха и научившись грамотно претворять идеи в жизнь, ничего столь же целостного и внушительного, как «The Weight of Oceans» группа впоследствии так и не записала. Были яркие вспышки в виде отдельных песен — но и только. Возможно, всему виной обычный кризис идей. Но что, если музыканты вглядывались в бездну слишком пристально, поняли, насколько прав был Говард наш Филлипс, и решили не развивать тему, чтобы пощадить рассудок фэнов? Звучит не так уж неправдоподобно.

#my35

О − Огнесердечник
Огнесердечником называется многолетнее травянистое растение, представляющее единственный вид семейства. Внешне огнесердечник похож на бамбук и растет так же быстро. Любит жару и сухую почву. Под зеленой оболочкой скрываются ослепительно-белые волокна, которые не горят и не плавятся, а сплетенная из них ткань способна защитить от высоких температур и даже открытого пламени. Защитная форма пожарных бригад, а также кители и штаны огнеметчиков обязательно содержат небольшой процент огнесердечника...

К чему такая справка? А к тому, что сегодня у нас внеочередной рассказ из вселенной «Комплекса превосходства» под названием «Опаленных сердец урожай». Правда, от событий романа историю, рассказанную в «Сердцах», отделяют долгих двадцать лет, да и следствие ведет не Ги, а одна из сотрудниц его агентства. Приглашаю отправиться в далекий Маргретбург, где выращивают чудесное и ужасное растение огнесердечник, выходцы из разных народов и племен пытаются найти свое место под солнцем, а полиция сбилась с ног в поисках таинственного злодея, наводящего ужас на весь город. Приятного путешествия!

#писанина

My2021. Mastodon – «Hushed and Grim»
Не собирался в ближайшее время переслушивать альбом и писать про Mastodon, но тут пришла новость, что один из участников, гитарист и вокалист Брент Хайндс, ряды группы покинул. По такому случаю внеочередное эссе my35 – про «Hushed and Grim», пик творчества зрелых Mastodon и главный американский релиз начала двадцатых.

Собственно, почему уход Хайндса так важен? Казалось бы, большинство групп постоянно тасует составы, теряют товарищей знаковых, без которых, кажется, продолжать просто невозможно, и ничего, выплывают. Скорее всего, выплывет и Mastodon, однако это уже точно будет не тот (или не совсем тот) коллектив. Квартет из Хайндса, второго гитариста Билла Келлихера, ударника-виртуоза Брэнна Дэйлора, одного из самых техничных барабанщиков в мире, и басиста/вокалиста Троя Сандерса существовал без каких-либо изменений добрых четверть века. За это время музыканты прошли вместе огромный путь, жонглируя жанрами, совершенствуя мастерство, вдохновляясь и вдохновляя других. И если краеугольным камнем ранней карьеры Mastodon подавляющее большинство ценителей назовут по-хорошему безумный, тяжелый и хаотичный, как сам океан, альбом «Leviathan», посвященный великому роману Мелвилла «Моби Дик», схожим по значимости в позднем творчестве будет именно «Hushed and Grim». Все эти эксперименты привели к тому, что Mastodon образца 2021 года смело можно называть главной группой Соединенных Штатов и, возможно, главной метал-группой мира, не столько законодателем моды, сколько тем коллективом, который по рок-н-ролльному гнет свою линию, оставаясь при этом интересным, крутым и доступным для широкой публики. Если через пятьдесят лет меня спросят, как звучала тяжелая музыка в начале двадцатых, я включу именно «Hushed and Grim».

Релиз впитал в себя все, что Mastodon делали 25 лет: прогрессив-метал и психоделику, цепляющий риффинг классического хэви и элементы блюза, хитовые боевики и мрачные баллады. И, что немаловажно, каждый из участников внес в сочинение и исполнение свою важную лепту. Слушая предыдущие записи группы, я часто удивлялся, как столь разные люди умудряются создавать нечто гармоничное и выверенное, однако порой меня все же что-то царапало. То технарь Дэйлор настолько забьет пространство песни своими бешеными ударными, то вылезет какой-то неуместно первобытный сладжевый фрагмент, от которых Mastodon по большей части отошли к середине десятых, то еще что. На «Hushed and Grim» ничего подобного нет. Длится пластинка без малого полтора часа, но слушается на одном дыхании. Ни одной посредственной, затянутой, вкляченной ради увеличения хронометража или для того, чтобы похвастаться каким-то одним шедевральным кусочком в средней паршивости композиции, на альбоме не сыскать. Целостность и законченность во всем. Даже вокальные партии, исполненные тремя участниками группы из четырех, работают на то, чтобы звучание и настроение варьировались от песни к песне, при этом не сильно выделяя отдельные композиции на фоне остальных.

Впрочем, это не значит, что на альбоме нет однозначных хитов, которые можно переслушивать на репите или добавлять к плейлисту. Моими однозначными фаворитами являются воздушная и при этом зловещая «Sickle and Peace», темная и медленная «Had It All», эпичная «Gobblers of Dregs» и, конечно же, вершина и жемчужина пластинки — «Teardrinker», совершенно потрясающая песня, которую я напеваю потом весь день, если услышу, и которую смело советую включить и заценить вот прямо сейчас. И, как будто чувствуя, что одной версии «Teardrinker» мало, Mastodon записали ее в акустике, сделав, с одной стороны, менее драйвовой, с другой же — наполнив новыми чисто музыкальными смыслами.

Даже если теперь группа ничего подобного больше не запишет, «Hushed and Grim» остается с нами. И это прекрасно.

#my35

От сборника рассказов Редьярда Киплинга я получил не совсем то, чего ожидал. Разумеется, частично его «взрослые» короткие истории посвящены Индии и ее богатому животному миру, колониальному блеску и ужастям, и, скорее всего, некоторые сюжеты вам прекрасно знакомы. Но не все. Поэтому давайте поговорим о чем-то неожиданном!

Когда-то давно я наткнулся на статью по отечественным интернет-мемам, в которой выяснялось, какой из них был первым. Там была куча нафталина: превед медвед, борщик с капусткой, но не красный, тролльские ехидные рожи, вы все это наверняка знаете. И, что немаловажно, очень многие персонажи мемов жаловались на то, что подобная популярность если и не сломала им жизнь, то уж точно выставила несерьезными, эксцентричными, недалекими. Так вот, ничто не ново под луной. В рассказе 1917 года «Как голосованием признали Землю плоской» Киплинг мастерски описывает процесс создания самого настоящего мема с помощью медиа и искусства.

Сюжетный замут рассказа прост, как дважды два, и до кучи очень современен: некий сэр Томас Ингелл, баронет, член парламента, владелец Ингелл-парка в местечке Хакли, по беспределу обижает мирно проезжавших через это самое Хакли джентльменов, мотивируя обиду абсурдной неприязнью к бездельникам-автомобилистам. К несчастью для себя, сэр Томас не принимает во внимание тот факт, что на дворе XX век, информация распространяется с невероятной скоростью, а люди склонны зубоскалить над всем, что кажется им смешным и глупым. Обиженные джентльмены разворачивают настоящую кампанию против сэра Томаса в принадлежащих им грошовых газетенках, причем чем дальше, тем злее и нелепее становятся статьи. От издевательского репортажа из Хакли герои переходят к якобы свирепствующему в стадах незадачливого баронета ящуру, что уже оборачивается для него неприятностями. Но дальше начинается настоящий трэш, угар и содомия. Мстители организуют в Хакли голосование плоскоземельщиков и с помощью нехитрых манипуляций выставляют мероприятие таким образом, будто каждый житель Хакли свято уверен в том, что Земля представляет собой Плоский мир, как у Терри Пратчетта. А еще - выдумывают дурацкий языческий танец урожая «дрыгли» и с помощью звезды одного из театров делают его мегапопулярным. А еще - способствуют появлению привязчивой песенки о плоскоземельщиках из Хакли. В общем, делают все, чтобы в злополучное местечко съезжались туристы, а сэр Томас превратился в настоящее посмешище. Травля, скажете вы. Медиатехнологии, отвечу я, да еще и вековой давности. А вот чем рассказ завершается, не буду говорить, почитайте. Он недлинный, написан с фирменным английским юмором и злободневен что в далеком 1917-м, что сейчас.

#прочитано

My1999. Royal Hunt «Fear»
«Fear» — пожалуй, лучшая запись для того, чтобы объяснить слушателю не в теме, «чего хорошего в этом вашем тяжелом роке». Даже если вы ничего экстремальнее Scorpions не переносите, она вам с гарантией понравится. А еще — это один из тех альбомов, которые я могу включать на репите чуть ли не каждый день — и всякий раз кайфовать, как в первый. Семь мелодичных, чрезвычайно разнообразных и дарящих чистое эстетическое наслаждение песен объединены общей темой фобий и страхов.

Монументальная заглавная композиция посвящена страху темноты, и уже одной ее хватит, чтобы влюбиться в звучание Royal Hunt. Однако только слушая дальше и погружаясь в новые и новые истории лирических героев, можно по-настоящему оценить, насколько разными могут быть переживания и горести человеческие и как блестяще воплощена концептуальная идея альбома. Тревожная исповедь ветерана «Faces of War» сменяется пафосно-отстраненной «Cold City Lights», повествующей о несчастном, заблудившемся в незнакомом городе. «Lies» и «Follow Me» рассказывают об отношениях: о страхах быть обманутым любимым человеком и потерять свою любовь соответственно. И так, от вполне себе понятных, полуживотных, приземленных фобий, нижних ступенек пирамиды Маслоу, мы поднимаемся выше и выше, стряхиваем с себя паутину лжи, горюем об утратах — и оказываемся один на один со страхами экзистенциальными, страхами взрослого человека. В «Voices» музыканты задаются вопросом, насколько страшно, единожды ошибившись, пройти чужой жизненный путь, слыша, как голоса персонажей из нерасказанных историй взывают к тебе, лишают покоя и терзают тем самым вопросом «А что, если». И ответ находится — в блистательной «Sea of Time», песне о боязни неумолимого течения времени, одиночестве, хрупкости и незначительности человека.

Royal Hunt обязаны своим успехом человеку поистине неординарному и талантливому. Однофамилец великого сказочника Андре (Андрей) Андерсен появился на свет в Москве в семье датского корреспондента Палле Андерсена и работавшей в театре им. Ермоловой Галины Шанидзе. Всякий раз рассказывая об этом, чувствую гордость за родной город, место силы для талантов и настоящий глобальный перекресток. Даже несмотря на то, что Андерсены уехали в Копенгаген за добрых пять лет до основания Royal Hunt, в музыке, которую сочиняет Андре, есть что-то родное, знакомое и теплое. Слышно прям, где он учился и где становился как музыкант. И, в отличие от подавляющего большинства групп в подборке my35, где заправляют гитаристы, лидер Royal Hunt — клавишник. Соответствующие партии лидируют во всех композициях альбома, задают фон, настроение, солируют, а жесткие гитары и ударные создают необходимый контраст, обеспечивают драйв и современное звучание. Выходит чертовски красиво и мелодично. По факту я не знаю ни одного человека, которому не понравилась бы, скажем, «Lies». А еще Андерсен не боялся менять от альбома к альбому вокалистов. «Fear» — первая работа группы с американцем Джоном Уэстом, который поет эмоционально, выразительно и сильно, при этом по-хорошему старомодно. Видно, что подходит с душой и стремится все переживания лирических героев.

А еще я впервые услышал «Fear», когда валялся с температурой, и он меня настолько впечатлил, что на следующий день я больным пошел в школу только для того, чтобы другу рассказать, что за шедевр откопал.

#my35

А вот и обещанная длиннота. Вчера ровно в двадцать три часа тридцать минут мною дочитан роман Гурава Моханти «Сыны тьмы». Как всегда, мне есть что сказать!

В предисловии Моханти пишет: вот я взял «Махабхарату» и превратил ее в нечто темное и неожиданное. Сильное заявление, правда? Если бы не наш век постмодернизма и общего сумбура, который творится со всеми, пожалуй, мировыми религиями, я бы заявил, что это прям бомба-бомба, учитывая, насколько значим древний эпос для Индии, а одна из его составляющих, «Бхагавад-гита», - для индуизма. Моханти обращается с культурным наследием вольно. Подавляющее большинство персонажей его романа носят те же имена, что и в первоисточнике, род их занятий и степень родства друг другу также в целом совпадают. Те же герои, которых Моханти придумал, с натяжкой органично вписываются в повествование и не вызывают вопросов а-ля «А ты еще кто такой, дэв тебя побери?»

Ну и да, в лучших традициях Джорджа Мартина, которого Моханти благодарит первым в соответствующем разделе, на именах сходство и заканчивается. Характеры вывернуты наизнанку. Кришна (на минуточку, аватара верховного бога индуизма) - хитрый, беспринципный и не особо-то и смелый интриган; Парашурама (на минуточку, аватара верховного бога индуизма) - садист-убийца; основной злодей «Махабхараты», заваривший всю кровавую кашу с престолонаследием, Дурьодхана - неплохой, в общем, парень; его жертвы братья Пандавы - какие-то, откровенно говоря, черти полосатые, которых хочется удушить. Вот такой вот выверт. Помимо Мартина, Моханти зверски, безудержно таскает характеры, писательские и сюжетные приемы у Джо Аберкромби и понемногу у других корифеев жанра.

Но да ладно, поскольку автор сам признался и назвал источники вдохновения, а также поскольку в жанре в родной стране он первопроходец, никаких претензий. А что там по сюжету и языку?

По языку, если честно, совсем плохо. Начиная анахронизмами и абсолютно неуместными в речи некоторых персонажей терминами и заканчивая большим количеством стилистических огрехов, которые может позволить себе только новичок (впрочем, Моханти и впрямь новичок, «Сыны» - его дебют), можно составить длиннющий перечень того, что в романе править и править. Плюс посмотрите на имена персонажей выше. Это меня на первом курсе универа мучали Ашшурнацирапалами и Тиглатпаласарами, мне сам черт не брат, но неподготовленного читателя Дурьодхана, Дхритараштра и Юдхиштира со-товарищи просто сокрушат.

Но вот знаете, если втянуться, то примерно ко второй половине тома (довольно объемного) книга вполне вознаграждает читателя. Есть прям захватывающие эпизоды, причем похвально длинные и описанные с точек зрения разных персонажей, как у Аберкромби. Масштаб чувствуется, понятно, что стоит на кону, в общем. К следующему тому, когда он выйдет, как минимум прикоснусь. Не уверен, что добью, потому что язык - спаси меня Кришна, этот язык! - и поскольку я и так знаю, чем все закончилось, ведь с героями Моханти расправляется неохотно, и, помимо одной сюжетной линии, все развивается так же, как в «Махабхарате». Да и в целом, на контрасте с действительно понравившимися мне новыми фэнтези-романами - не уровень. Но это был забавный опыт, как минимум. Такой блин комом, который местами все же радует.

#прочитано

Давненько ничего не писал, но прошу понять и простить. Отпуск, дела семейные, долгие думы над грядущим изданием «Комплекса превосходства». Поэтому новые альбомы my35, рецензия на индийское темное фэнтези в духе «Первого закона» и «Песни Льда и Пламени» и всякое прочее длинное - будут, но чуть попозже. Пока же паблик с опен-коллами для писателей напоминает, что весенний Пролет Фантазии не за горами. Мой рассказ уже отправлен, так что подтягивайтесь и вы! На Пролете обычно весело.

#писанина

Тем временем меня настигло некоторое количество творческих успехов. Во-первых, рассказ на «Новой фантастике» благополучно преодолел первый этап и теперь попадет на стол к жюри.

Во-вторых, я начал рисовать карту мира для «Комплекса превосходства». И знаете что? Так давно этим не занимался, что напрочь разучился. Помню, в далеком детстве\отрочестве я ко всему подряд рисовал карты. Более того, я рисовал настолки, в которые вмещал целые миры, до сих пор помню такие локации, как «Пещера звера» или «Дрынга» (авторская орфография сохранена). И вот по этим пещерам звера мы путешествовали, и воображение дорисовывало то, что не могла изобразить синяя шариковая ручка. Особый шарм картам придавал тот факт, что все они чертились на просто гигантского размера листах, которые прибывали прямиком из типографии, где работал дедушка. Теперь же инструментарий куда шире, а такое ощущение, что ручкой по ватману все одно вышло бы куда лучше. Но я справлюсь, я ж молодец! Вторая версия уже получается значительно лучше, а дальше - нет предела совершенству.

#писанина

My2004. Orphaned Land «Mabool - The Story of the Three Sons of Seven»
Mabool – это значит «Потоп». На иврите. А Orphaned Land – культовая израильская рок-группа. Безусловно, самая значимая израильская рок-группа. А возможно — и я склоняюсь к этому — в принципе самый значимый исполнитель из Земли Обетованной, да и Ближнего Востока в целом. За долгую свою карьеру Orphaned Land записали всего-то шесть альбомов — практически необходимый минимум для того, чтобы просто оставаться на слуху в среде поклонников жанра. И притча (да, это очередной концептуальный диск, люблю я их) о Потопе сверкает ярко даже на фоне остальных, в общем-то, очень крепких и интересных релизов группы.

О музыке и песнях в этот раз долго писать не буду. «Mabool» — это то, что называют обобщенно называют Oriental metal, то есть, тяжелая мелодичная музыка со значимой составляющей ближневосточного фолка. Гитарист и композитор Йосси Саарон играет на целой куче локальных струнных инструментов, вокалистка Шломит Леви блестяще исполняет женские «народные» партии, при этом рок-основа сочинена с изрядной долей выдумки и звучит тоже как-то по-восточному экзотично — местами убаюкивающе, местами яростно. В общем, лучше один раз послушать.

А теперь — о том, почему, помимо блестящей музыкальной составляющей, я считаю Orphaned Land главным коллективом региона. И все дело тут в гуманизме и стремлении с помощью музыки, как наиболее универсального, понятного каждому инструмента, сплотить, склеить те осколки, о которые регулярно режутся народы Ближнего Востока. Думаю, даже не особо погруженные в геополитику понимают, что творится в Израиле, Палестине и соседних странах уже непростительно долгое время. Куча разобщающих факторов: религия, политика, старые и новые обиды, террор и ответный террор, и еще черт знает что. И вот среди этого кровавого хаоса появляется голос разума — голос вокалиста и автора текстов Orphaned Land Коби Фархи — который рассказывает легенду о трех братьях: Льве, Орле и Змее, которые олицетворяют три основные религии региона, их стремлении к миру и любви и о страшном Потопе, который Бог насылает на землю в наказание за грехи человеческие; этакое переосмысление библейской истории. Понятно, что построить ковчег и спасти человечество Лев, Орел и Змей могут только сообща, только вот, в отличие от древних иудейских мудрецов, Orphaned Land оставляют свою историю недосказанной. Мы оставляем героев в тот момент, когда небеса над залитым водой миром только-только начинают проясняться, а финальный трек альбома с символичным названием «Rainbow» представляет собой инструментал. Вроде, что-то там есть на горизонте, но что именно: вершины ли Арарата или мираж? И доберется ли до пункта назначения ковчег без того, чтобы его обитатели перегрызли друг друга? Никто не скажет. Последние события показывают, что пока что плавание идет не настолько успешно, как надеялись в далеком 2004-м Фархи и его единомышленники.

Единственный раз, когда я видел Orphaned Land живьем, запомнился мне как один из самых душевных и позитивных концертов из всех, на которых я побывал (а таких прям очень много). А еще — вообще не думал, что такое в принципе возможно, у нас и с английским большие проблемы у среднестатистического слушателя — весь зал хором подпевал песне на иврите («Norra El Norra», один из хитов альбома). Уверен, что мало кто знал, что там за слова вообще, а перевод так вообще единицы читали, но ведь чувствовали же, что стоит присоединить свой голос к общему. Возможно, половина произносила незнакомые слова неправильно, но хор на танцполе звучал удивительно гармонично и возвышенно. В этом и есть настоящая сила музыки.

#my35

Поговорим о Рождестве (с опозданием), трендах и банальности [зла]. Продолжаю читать рассказы и повести классиков. Позади томик Максима Горького, и насколько же все-таки русские писатели освоили к началу XX века искусство писать коротко, цепко и изящно. Понятно, что настоящим флагманом был Чехов, и в тех текстах, что выходили в последнем десятилетии из-под пера Горького, такое количество приемов и решений Антон Палыча, что мама не горюй. И, возможно, именно поэтому читаются они в высшей степени свежо, современно и хорошо. А еще - очень разнообразно. Местами спрашивал себя, не Тургенева ли я читаю, местами - не Бунина ли. Уверен, что Тургенев и Бунин обиделись бы, но факт остается фактом. Умел Горький, мог.

Так вот, ближе к концу сборника натыкаюсь на совсем короткий «Рождественский рассказ». Рассказ ведется от лица писателя, который к очередному Рождеству пишет очередную историю. В ней нищие старик со старухой собирают милостыню, чтобы хотя бы немного поесть и идти на службу. Естественно, собирают они мало, естественно, не только на службу, но даже и до собственного жилища они не доходят, замерзают насмерть и, естественно, Иисус берет их на свою елку, где хорошо. Ну, вы понимаете. «Мальчик у Христа на елке», «Девочка со спичками» и легион других замороженных персонажей приветственно машут новоприбывшим рукой. И знаете, что? Как и диккенсовского Эбенезера Скруджа, нашего горе-сочинителя навещает своеобразный дух Рождества и заставляет его оглянуться на всех, кого ради очередной трогательно-печальной сказки, писатели отправляли на смерть в Сочельник. И таковых находится столько, что волосы дыбом становятся; там просто геноцид во имя заезженного сюжета. В конце посрамленный бумагомарака просыпается и историю про старика со старухой сжигает. Он молодец. Не очень, но все же молодец.

Понятно, что у Горького просто накипело. Однако иногда, глядя на ресурсе fantlab.ru на аннотации новинок, я чувствую необычное сочувствие классику. Есть в каждом, наверное, поколении такие типажи, сеттинги и сюжетные ходы, которые надоедают настолько, что вот реально хочется подрядить недоброго духа являться авторам в тревожных снах. С другой стороны, авторы оные всегда имеют право ответить: а что, Достоевскому и Андерсену было можно, а нам нет? И будут по-своему правы.

#прочитано

My2018. The Ocean (Collective) - «Phanerozoic I: Palaeozoic»
Ладно, за писанину поговорили и порадовались, вернемся к музыке. Сегодня 2018 год и нечто особенное. Вот вы любите палеонтологию? Я — очень. Просто обожаю. Когда мне было лет шесть, матушка принесла домой книгу — «След динозавра». Огромную, красивую, в суперобложке и с крутейшими картинками. Я ее открыл и пропал среди ракоскорпионов, анатерапсидов с пайреазаврами, диплодоков и индрикотериев. До сих пор всех их помню, люблю и живо интересуюсь, были у тираннозавров перья или все же нет (по последним данным — нет, но вдруг?) Динозавры для мальчишек, чье детство пришлось на 90-е, вообще были и отдушиной, и предметом живейшего интереса, и источником вдохновения. И не только в России-матушке. Участники группы The Ocean, они же иногда The Ocean Collective, настолько преисполнились в своем стремлении поведать миру о делах давно минувших дней, что создали аж целую дилогию альбомов о развитии жизни на Земле. «Phanerozoic I: Palaeozoic», который я выбрал в качестве релиза #my35, и вышедший двумя годами позже «Phanerozoic II: Mesozoic | Cenozoic» лучше всего, конечно же, слушать в связке, чтобы прям совсем погрузиться в суть вопроса и пройтись по всем геологическим периодам от кембрия по голоцен.

И да, каждая песня пластинки — это один период. И да, тексты тоже написаны со знанием дела. И да, все композиции прекрасны. Несмотря на то, что в «Palaeozoic» я выделяю для себя две несомненные жемчужины, которые хочется переслушивать раз за разом, а именно открывающую «кембрийскую» связку из инструментала «The Cambrian Explosion» и мощнейшей «Cambrian II: Eternal Recurrence» с намертво въедающимся в память припевом и закрывающую альбом «Permian: The Great Dying», запятую перед вторым альбомом дилогии, мучившую меня недосказанностью все два года, которые я ждал «Mezozoic | Cenozoic», каждая из песен уникальна и действительно отличается от остальных, как отличаются и сами геологические периоды. Первое прослушивание вообще побудило меня долго лазить в интернете, читать и вспоминать, что же там такого было, например, в ордовике или девоне, что за чудища тогда жили и куда они потом делись (кое-кто и не делся, впрочем).

В плане сочинения песен мастермайнд коллектива Робин Стапс мыслит так же широко, как и в части концепции. Четыре из семи попавших на альбом композиций длятся больше семи минут, а центральный эпик «Devonian: Nascent» все одиннадцать. Смешивая элементы пост-метала с характерными для жанра тяжелыми грохочущими гитарами Стапса с мелодичными, нестандартными ходами прогрессив-метала, музыканты добиваются неповторимого звучания. В принципе, как и любой другой хороший коллектив, The Ocean легко узнаваем и при этом непредсказуем. И, конечно, вокалист Лоик Россетти чрезвычайно хорош. Ему одинаково удаются яростный первобытный рев и красивое «чистое» пение. Старая проверенная формула экстрим-вокал в куплете / чистый голос в припеве работает в случае с The Ocean идеально, наилучшим примером служит та же «Cambrian II».

«Palaeozoic» — это зрелая и умная работа, созданная людьми действительно творческими и неравнодушными, и отрадно, что научное сообщество не оставило альбом без внимания. В 2020 году в честь группы назвали настоящее ископаемое. Такое вот изящное и, главное, очень подходящее признание одного очень талантливого коллектива.

#my35.

Друзья мои, а у меня новость на миллион. Помните, я в итогах года писал, что в 2025-м с одним из моих романов может произойти нечто прекрасное? Так вот: оно произошло. «Комплекс превосходства» попал в шорт-лист отбора издательства АСТ! А это значит, что мечта, которую я лелею давным-давно, близка к осуществлению. Мы с Ги, главным героем «Комплекса», долго-долго к этому шли. Буду держать вас в курсе, а этот пост оставлю коротким. Право слово, я так ошарашен и рад, что не знаю, что и писать. Но потом осмыслю и напишу обязательно.

#писанина

My1987. Running Wild - «Under Jolly Roger»
Ох, год моего рождения. Все думал, что бы поставить в качестве альбома в #my35. Вариантов было много, но все что-то не то. Для столь знаменательного события, как появление на свет, хотелось чего-то несложного и незлого, предпочтительно забавного и бодрого. Такого, в принципе, в восьмидесятые выходило много, и, например, если бы я тут выбирал не любимый альбом, а любимую песню года, здесь однозначно была бы «Love is for Suckers» от американских звезд глэма Twisted Sister. Вы ее наверняка знаете. Беда в том, что, окромя нее, на одноименном альбоме больше нет почти ничего хорошего. В отличие от релиза, вышедшего в Германии в феврале месяце (то есть, раньше, чем родился я, но плевать, мои35 — мои правила). Вот там и пираты, и страшные сказки про жадных безумцев, и бунт против системы, и совершенно убийственная обложка со страшенным кораблем, которую я мелким наблюдал под стеклом на рабочем столе брата. В общем, приглашаю в плавание по волнам моей памяти под Веселым Роджером.

Running Wild — это одна из тех групп, в которых заправляет, определяет звучание, сочиняет, по большей части исполняет и вообще всячески ассоциируется с проектом единственный участник. Нашего героя зовут Рок-н-Рольф, и да, это смешно и мило, потому что прозвищем музыканта одарил маленький брат одного из участников группы. Начиная с «Under Jolly Roger», Рок-н-Рольф придерживается выбранного в честь заглавной песни и обложки пиратского имиджа и пишет песни про Тортугу, Порт-Ройаль, нападения на испанские галеоны и скучные будни морских разбойников. Пишет долго. Очень долго. И с переменным успехом. Но это не отменяет шикарности «Веселого Роджера».

Строго говоря, если рассуждать о музыкальной составляющей альбома, то она проста, как три копейки. У советской группы Клиника есть песня «Саша Сёмин» про этакого простого паренька из спального района Москвы, который мучает соседей максимально драйвовым, забойным и кондовым роком, выкрученным на полную громкость на старом магнитофоне. Так вот, «Under Jolly Roger» Саше Сёмину безусловно бы понравился. И мне понравился, когда я его впервые прослушал (а это было прям очень давно, слишком уж сильно хотелось узнать, что там такое на кассете со столь впечатляющим кораблем), и нравится до сих пор. Натыкаясь на песенку в подборке рекомендуемого музыкальными сервисами или в потоке радио, случается, врубаю альбом целиком и с неизменным удовольствием погружаюсь в разудалую тортужно-галеонскую атмосферу «Under Jolly Roger», следую за проклятым сокровищем вместе с героем «Diamonds of the Black Chest», улыбаюсь от наивной и непосредственной в своем яростном пафосе «Raise Your Fist», в общем, ненадолго становлюсь тем самым восторженным подростком, которым когда-то был. И это, черт возьми, удивительно приятное чувство.

Наверное, это самый несерьезный альбом в подборке. Он и не новаторский, и не прям совсем знаковый для жанра, не заставляет серые клеточки напрягаться, после него не полезешь читать источник вдохновения, да и вообще, тут могло бы быть написано еще много не. Но одного у него не отнять: он очень душевный. Такой, каким и должен быть релиз, которому навсегда столько же лет, сколько тебе.

#my35

И по горячим литературным следам: #прочитано, вернее, #перечитано масштабное, эпохальное, грандиозное творение Дэна Симмонса «Террор». Читал вслух на ночь Марии спустя лет восемь после того, как осилил сам в первый раз. Тогда «Террор» показался мне просто сумасшедшим по качеству, динамике и проработке романом. Второе прочтение поколебало разве что «динамическую» составляющую. В который раз удивляюсь тому, насколько, все-таки, крупная проза воспринимается по-другому, если ты ее не просто быстро пожираешь глазами про себя (как я обычно делаю, привычка), а именно озвучиваешь, местами запинаешься, улыбаешься, если встречается какое-то длинное инуитское имя. Да, местами «Террор» тяжеловесен и страдает излишними подробностями и отступлениями, но в целом они практически не мешают чтению, пролистывать их, как рассуждения о китобойном промысле в «Моби Дике», не хочется (хотя и их я не пролистывал).

Если вы вдруг не в курсе, «Террор» - это история пропавшей экспедиции сэра Джона Франклина, отправившегося в середине XIX века искать Северо-Западный морской проход из Атлантики в Тихий океан на кораблях «Эребус» и «Террор», вполне заслуженных и по тогдашним временам круто оснащенных и снаряженных. Что случилось с реальной экспедицией, до сих пор на все 100% неизвестно, но явно ничего хорошего, поскольку ни один из участников живым не вернулся. Сами корабли отыскали на дне морском и даже поснимали, а вот следы оставивших их от голода, отчаяния и в тщетных попытках спастись моряков по большей затерялись. Дошедшие до нас свидетельства: рассказы инуитов, записки, оставленные в специальных пирамидках на островах, найденные личные вещи - пугающи и пропитаны какой-то неземной жутью. Симмонс же выкручивает сюжетную машину на полную и добавляет к тяготам полярных исследователей еще и злобное чудовище (одно из лучших злобных чудовищ в литературе, хотя я всегда воспринимал его как персонификацию безжалостного севера как таковую). И, как вишенка на торте: все персонажи романа - реальные исторические лица. Симмонс взял списки участников экспедиции и распределил сюжетные роли между ними. Кому-то роль досталась весьма нелицеприятная, но тут уж что поделать. В общем, крайне советую почитать, если еще не.

Давно не писал о прочитанном, а, между прочим, есть что сказать! Давайте сегодня коснемся такой темы, как критика. Почему? Потому что сразу два рассказа (читаю рассказы в последнее время. И любительские - подсудную группу на конкурсе «Новая Фантастика» - и те, что вышли из-под пера признанных мастеров) натолкнули меня на размышления о том, насколько вообще большинство авторов готовы отстаивать свои произведения. Понятно, что делать, когда ты, скажем, Джордж Р. Р. Мартин какой-нибудь. Можешь просто писать, что хочешь, и говорить литагентам, издательствам, читателям, чувакам с ТВ, что ты художник, ты так видишь. И кто тебе возразит? А вот допустим, ты не Мартин или находишься не в том окружении, в котором ныне пребывает Мартин.

Замечательного писателя Юрия Олешу (он на фото) большинство знает как автора чудесной сказки «Три толстяка». И все. Я вот ровно так и думал до вполне сознательного возраста, что ничего больше Олеша не написал, хотя частенько задавался вопросом, а почему, ведь «Толстяки» - крутые. Мне хотелось продолжения и других сказок в этом же духе. А их не было. Вернее, были, но не от Олеши. Потом я стал старше и узнал, что у Олеши есть еще один роман - «Зависть». Хороший роман, как сказали по факту его выхода, и скверный, как заявили позже. «Зависть» действительно мало похожа на соцреалистическое произведение, какие были востребованы, начиная с 30-х годов, при этом идеологически к ней было не придраться. Возможно, поэтому Олешу и не тронули, просто разнесли в прессе. Критика «Зависти» тяжело повлияла на писателя. Он публично повинился и пообещал писать правильнее. Но - не смог. Ничего больше не публиковал, до нас дошли только разрозненные тексты, созданные в разное время. В сборнике рассказов Олеши, который я нашел, приведен занимательнейший текст - «Любовь». Прочитайте его. Он крутой. Любой, кто любил и был любим, себя узнает. И, когда я думаю о том, что мог бы еще наслаждаться чем-то похожим, погрузиться в роман, написанный столь тонко чувствующим автором, отправиться навстречу приключениям с героями еще одной сказки, мне становится грустно. Критика (не думаю, что это был страх) просто уничтожила Олешу как писателя.

Что же делать, чтобы такого не происходило?

Отвечает Ричард Лаймон, автор второго рассказа, вдохновившего этот пост. «Зеркало» - это остроумный и написанный со свойственным писателю черным юмором ужастик-обманка. Он как раз о том, как воспринимают критику большинство творцов, и, откровенно говоря, я даже не считаю такой подход правильным. Критика важна и нужна, главное - научиться воспринимать ее адекватно, сохранять присутствие духа и отличать абсурдные и вредные советы от стоящих. Золотая середина, как всегда, решает.

#прочитано