Эндрю рисовал. Он даже не думал кого рисовал, но в конце на холсте всегда был он. Парень которого он никогда не видел, но знал его цвет глаз, его рыжие, мать его, кудрявые волосы, на ощупь словно колосья пшеницы. Такие же дерзкие и непослушные как и сам владелец. Шрамы, которые Эндрю хотел исцеловать до боли. Его имя всегда вертелось на языке, желая быть произнесенным, и когда он решался сорвать его, это исчезало будто что-то давно забытое.
Это до ненависти раздражало, что бы он не захотел нарисовать, в конечном итоге на него смотрели эти яркие голубые глаза. Смотрели с такой непривычной, для Эндрю теплотой. Он ненавидел рисовать, но никогда не сможет остановиться. Остановиться значит перестать видеться с ним.
Казалось что это просто плод его воображения. Его помутневший мозг решил выдумать человека, которого он бы захотел.
Несбыточную мечту.
Эндрю сидел перед холстом сутками, пытаясь победить в гляделки, а позже мысленно называл себя идиотом. Разговаривал, пытаясь передать всю заносчивость Аарона. А после недолгого молчания, приказывал ему заткнуться. Пожалуй, Эндрю правда сошел с ума.
Рассматривая краски, непроизвольно проскальзывали мысли:
“Эта краска, возможно, смогла бы передать оттенок его кожи”
Резко замирая и пытаясь отгородиться от настолько глупых мыслей, он слышал призрачный отголосок его тупого улыбающегося лица.
Тысячу и один раз он обсуждал его с Би, рассказывая так, будто он живой.
А потом его мир схлопывается. Придурок посмел выйти с холста и якобы поселиться в соседней квартире, у него хватило наглости улыбнуться этим паршивым ртом и произнести:
“Привет? Меня зовут Нил. Я полагаю, теперь мы соседи”
Нил. То что он каждый раз не мог сказать. Один гребанный слог.
У Эндрю никогда не получилось бы выразить Нила таким, какой он перед ним сейчас. Живой.
Проигнорировав, Эндрю хлопнул дверью, отгораживаясь и давая себе выдохнуть.
“Нил”
#зарисовка