После тренировки, едва передвигая ноги и тяжело дыша, со взмокшими волосами и замученными лицами, Наташа и Ульяна пробрались в рубку. Василий ещё не сменился и, склонившись над планшетом, сосредоточенно всматривался в экран, на котором торопливо бежала цепочка непонятных символов. Иногда он нажимал паузу, выделял часть знаков и перебрасывал их на центральный монитор. В наушниках гремела музыка, поэтому подошедших девчонок он не услышал.
Те присели на край свободного кресла, дёрнули его за рукав.
Василевс покосился на них — на переносице пролегла глубокая морщина, лицо оказалось непривычно серьезным. Увидев девчонок рядом, вынул кнопочки наушников и проворчал:
— Вы чего не спите? Детское время еще не закончилось, что ли?
Ульяна устало упёрлась в колени, выдохнула:
— Давай, рассказывай.
— Чего? — Василий понял, что попал — когда женщины с такими выражениями лиц, то с ними лучше не спорить.
— Откуда кличка «паук»? Колись, давай.
Василевс расплылся в широкой улыбке, отложил в сторону планшет:
— Что, сильно достал?
Девчонки обречённо переглянулись:
— «Достал» — не то слово.
— Я просто чувствую, что мне нужен матч-реванш, — Ульяна морщилась при каждом вдохе.
— Колись, Барсик, — Натка посмотрела тяжело, будто кувалдой огрела.
Василевс спустил ноги с кресла, наклонился к девчонкам.
— Это случилось, когда он ещё курсантом был. В первый год, — он выразительно поднял дугой бровь. — Ему шестнадцать было, когда он попал в академию…
— Да? — Ульяна почувствовала, как сердце стало биться чаще. Про боль под ребрами она мгновенно забыла.
— Ну, да. Короче, он ещё на Земле засветился. В Новосибирске, откуда он родом, при академгородке школу закончил экстерном в пятнадцать лет. Направление химбио. Ну, вы должны знать знаменитую ФыМыШу , — девчонки округлили глаза и кивнули. — Ну вот, в том же году поступил в МГУ на факультет биоинженерии и биоинформатики. Черт его знает, как ему это удалось, и кто там вмешался, но зачислили. Блестяще окончил первый курс. Написал курсовую про исследование что-то насчёт перспективных биогенов. И вот тогда-то рекрутёры Академии Космофлота вышли на него, предложили перейти в Академию. И вот, представьте, ему шестнадцать, нам всем — по восемнадцать-двадцать. А он вот такой же сухарь нелюдимый, как сейчас. Полгода учёбы — у него ни друзей, ни приятелей, одна наука.
— Погоди, Вась, вы с ним на одном курсе что ли учились? — уточнила Ульяна.
Василий кивнул:
— Да, на факультете биогенной инженерии и программирования. Только я на программировании специализировался. На первом курсе он уже занимался разработкой лианина. И вот конец первого курса, в лаборатории он приступает к финальным опытам на выращенной лианиновой плантации...
— Это ему что, шестнадцать-семнадцать всего было? — Натка недоверчиво покосилась на Крыжа.
Тот кивнул и продолжил рассказ:
— В тот вечер он остался в лаборатории. Эксперименты дошли до финальной стадии, и он практически спал у своих лианиновых инкубаторов. По расчетам нужно было дать облучение плантации, чтобы получить стабильный нейромодулятор. Что он и сделал, — Василий понизил голос до шепота, заставив девчонок соприкоснуться с ним лбами, чтобы расслышать каждое слово. — Но что-то пошло не так. Ошибка в расчетах … Короче, оказалось, что в закладке генома, отсутствует ген ограничения роста. Тёмыч дал облучение и стал ждать. А эта плантация давай расти. Каждая ворсинка к утру до пяти метров вымахала.
— Ого!
— Не то слово. Приходим мы утром в лабораторию, а там все инкубаторы вдребезги, оборудование, стены, потолок в лианиновом волокне. И на нём, как паук висит наш Тёмыч… и спит.
— Как спит?
— Ну, так, — Василий изобразил, будто он висит на лианах с высунутым на бок языком. — Я ж говорю, он неделю не спал. Вот с тех пор и пошло — Паук.
Наташа прошептала:
— Обалдеть.
Крыж лукаво усмехнулся:
— Надеюсь, дамы, вы используете ценную информацию с умом.
Натка осторожно встала, медленно распрямила спину:
— В этом уж будь уверен.
Ульяна молчала.
Навигатор из Нерюнгри