Монумент почти готов. Этапы реставрации позади, осталось поправить несколько шероховатостей и покрасить

Наши с Мией картины в интерьере

С праздником, христиане! Христос воскрес!

Игорь Северянин

Увертюра

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо и остро!
Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!
Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!

Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!
Ветропросвист экспрессов! Крылолёт буеров!
Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
Ананасы в шампанском — это пульс вечеров!

В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
Я трагедию жизни претворю в грезофарс…
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс!

Здравствуй, лето...

Сегодня снова лазили по памятнику. Перешли на другой этап – это хорошо. Много людей проходят, туристов фестивальных, всяких волонтеров и тд. Проходит группа туристов и останавливается у надписи на калмыцком. Экскурсовод:
– Калмыки перешли на криллицу в таком-то году.
И далее:
– К обычной русской кириллице были добавлены еще шесть знаков. Вот, например, есть такой, как "н" с хвостиком и "ж" с хвостиком. "Ж" с хвостиком читается, как "жь", а "н" с хвостиком – как "нь" 🤦‍♂️

Я понял, что калмыцкому языку вымирание не грозит, ведь мертвое не умирает...

Еще один день реставрации

От этих лазаний по хлипкой туре и от махания молотком, каждый вечер я, как разбитая тарелка

Вчерашний вечер в мастерской

После цикла из четырех панно мы с Мией взялись за реставрацию монумента у Вечного огня. Памятник находится в плачевном состоянии во многих местах. Вчера мы обнаружили несколько критических мест со сколами и глубокими трещинами от влаги. Разработали стратегию и пока идем по плану. Мы впервые взялись за такую работу, поэтому пожелайте нам удачи

Ну все – четвертая готова

Че я сюда пришел?

Я искал тебя, "Я" в закоулках ума – не нашел.
Я искал тебя в сердце и в теле, и где-то еще.
Я искал тебя день, я искал тебя ночь и устал.
Не нашел тебя в теле, уме – эта чаша пуста...

С праздником, друзья!

Наш космический корабль
Где-то корпус поцарапал,
Может быть, когда от битвы с марсианами линял.

Наш космический корабль
Траекторией парабол,
Огибая метеоры, направление менял.

Работяга наш механик
Потерял ключ-многогранник,
И теперь его за это поругает капитан.

Капитан – большой начальник,
Аферист и звездный странник:
Он продал одно из щупальц и построил капитал.

Наш космический учёный,
Тайной страстью увлеченный,
Каталог нагих землянок у кого-то отобрал.

И теперь он, хмуря око,
Пристает всё время к коку:
"Приготовь мне это блюдо!" –тычет клешнями в журнал.

Мы – лихие флибустьеры,
Мы разводим лангольеров,
Чтоб они при абордаже нападали на суда.

Нас, космическим пиратов,
Пусть боится император –
Мы его хотим ограбить и напиться в драбадан.

Рассвет наступил,
Как мало в сутках часов –
Не успел уснуть.

Сходил в драматический. Актриса понравилась. Обязательно познакомлюсь и напишу портрет

Завтрак в мастерской

Еще чуть-чуть

Работа над третьей картиной нашего полиптиха в самом разгаре

Сейчас началась пора тюльпанов. В этом году, как и в прошлом цветение довольно раннее. А я вот задумался – смогу ли я раскрыть тему тюльпанов в калмыцкой степи нетривиально? Писать о том, какая красивая степь в апреле, потому что яркие тюльпаны – давным давно стало банальностью и пошлостью. Очень интересно раскрыла этот образ Валентина Боован, сравнив тюльпаны с горящими лампадами. Это было довольно свежо и к тому же актуально – стихотворение было написано в ковидный год, а по поверью, души умерших цветут тюльпанами в степи. Тогда как раз цветение было обильным по Калмыкии... Ну это я отошел от темы. Как сделать небанальный образ, как раскрыть тему нетривиально – на мой взгляд, степь в тюльпанах – очень сложная тема, требующая оригинального подхода

Когда у меня не пишутся стихи, они лихо пишутся у Ириса

У ирбисов есть вибриссы,
Есть ирбисы у вибрисс.
У фанатов есть актрисы,
Есть фанаты у актрис.

У костюма есть портниха,
У Наташи есть Вадим,
Есть у девушки парнишка,
Только я совсем один.

Что значит рутина в моей мастерской. Всем желаю такую

Если бомбы, то только такие)

Мы с Мией просто какие-то метеоры. Закончили вторую, завтра начнем третью

Кипит работа над второй картиной

Ирис Моллер

На дворе – апрель,
За окошком – трель,
У соседа – дрель.

Я задумал месть
И иду в подъезд –
Там рубильник есть.

Не работай, дрель –
Не гони апрель,
Дай послушать трель.

Всех с началом тепла!

Как-то выкладывал в Салоне Ланса эту сказку. И никто не мог понять логику – почему именно маршрут соломенки определил ценность статуэток. Только Марк понял. А вы поняли логику? (Ну, хальмгуд то знают... Я надеюсь)

Три золотые статуэтки

В некой стране правил беспечный хан. Он занимался самодурством, тратил казну на собственные развлечения, а тех, кто высказывал недовольство, сажал в тюрьму. Но вот однажды во дворец пришел посол соседней могущественной и очень воинственной страны. Он вручил хану три золотые статуэтки со словами:
– Государь, повелитель моей страны передает в дар эти три фигурки, но при этом просит выяснить, какая из этих статуй самая ценная, а какая имеет наименьшую цену. Правильный ответ будет гарантией вечного мира, неправильный означает войну! Через неделю я отправлюсь в свою страну с вашим ответом.
Призадумался хан – три абсолютно одинаковые статуэтки имеют разную цену. Пригласили главного ювелира. Он сказал, что качество золота и вес статуй одинаков, с художественной точки зрения они являются точными копиями друг друга. Шесть дней и ночей мастера и мудрецы спорили друг с другом, но не пришли к общему выводу. Все понимали, что их страна не готова к войне с могучим соседом. Тогда хан дал клич по всем уголкам страны, чтобы нашелся тот, кто решит эту задачу. Взамен он обещал богатства беднякам, свободу рабам и заключённым. И вот один невольник сказал, что сможет решить эту задачу. Его привели во дворец. Он внимательно рассмотрел три статуэтки и указал на отверстия в ушах и во рту фигурок:
– Надо им в уши просунуть соломинку.
Так и сделали. У первой статуи соломинка прошла в ухо и вышла через рот, у второй – вышла через другое ухо, а у третьей – соломинка провалилась во внутрь и осталась там. Таким образом выяснилось, что первая статуэтка имеет наименьшую цену, а последняя – наибольшую. Так невольник спас страну, обрёл свободу и даже стал советником хана, с тех пор хан стал править справедливо, а страна стала богатеть и развиваться.

Миа Модерау и Тимур Цонхлаев теперь работают в тандеме. Это коммерческий проект двух творческих людей. Мы объединили силы для работы над заказами, а это: картины, иллюстрации, скульптуры, сувениры. Каждый из нас имеет свой индивидуальный стиль и сильные стороны. Вместе мы дополняем и усливаем друг друга. Возможно, скоро создадим страницу нашего дуэта в соцсетях. Художник не должен быть голодным, и уж точно не от слова "худо"

В марте у меня сплошь праздники: тринадцатого – день калмыцкой поэзии, двадцать первого – международный день поэзии, в этот же день – день кукольника (работал в театре кукол и создал немалое их количество), двадцать пятого – день работника культуры, двадцать седьмого – день театра. У меня столько творческих профессий, что почти каждый праздник – мой. И это здорово

После разбора Ланса немного поправил текст. Совсем чуть-чуть, возможно, еще будут правки – рифма поклоном/небосклоном уж слишком не рифма а повтор одного корня. Но с тем, что "не увидеться боле/с собою" – рифма слабая, не согласен: на мой взгляд, это хорошая составная рифма, при этом не бросающаяся в глаза. Пока поправил то, что поправить проще всего:

Плач Марка Антония перед самоубийством.

В этот час, когда сумрак крадется в тиши леопардом,
И остатки прошедшего дня догорают на кронах,
Ты укрылась в гробнице своей, о моя Клеопатра!
И теперь не сидеть нам с тобой величаво на тронах!

Ты была для меня танцовщицей, царицей, богиней,
Твои ласки пленяли мой разум на счастье и горе –
Ради них я покинул народ, и был им же покинут,
А мой флот был потоплен в боях в Ионическом море.

Нашу армию, думали мы, победить невозможно,
Но утехи и праздность жестоко меня ослепили –
Слишком долго покоились спата и гладиус в ножнах,
Слишком крепко и страстно с тобою друг друга любили.

Я оставил семью – стал я проклят навеки Юноной,
Я оставил служение Марсу, и Марс был разгневан:
И идут по Египту за мной по пятам легионы.
И закончился день –
Надо мной небеса потускнели!

Ты уходишь к Осирису – к богу усопших – с поклоном,
Ухожу я к Плутону, и нам не увидеться боле.
Вот прыжок леопарда – темнеющего небосклона,
Я воткну себе нож между ребер – покончу с собою!

Знакомьтесь – моя напарница, человек с которым мы сворачиваем горы, художница Миа Модерау. Мы работаем в одной мастерской и решили помогать друг другу в проектах. Сейчас работаем над моим. А скульптуры воинов – ее проект

Да, кстати, завтра у меня будет встреча со студентами торгово-технологического колледжа в библиотеке им. Амур-Санана. Буду рассказывать о творчестве, литературном, в основном. Стихи почитаю

Сижу на семинаре минюста с руководителями НКО. Эти юристы выступают на канцелярском языке. Нифига не понимаю. Сижу как дурак. Черное наречие, какое-то

Я, конь и ветер удалой –
мы триедины.
В пространство пущенной стрелой
опять летим мы.

Сделал подборку стихотворений, которых я бы мог включить в сборник:

1 космопалитр
2 сон о Калевале
3 курганник
4 я засыпал под пение сверчков...
5 там, где просторы широ‌ки...
6 небеса занедужили россыпью желтых огней
7 космический корабль
8 из окна, из окна я не вижу города...
9 одни уходили вечерними алыми зорями... (Белый стих)
10 Итиль
11 я собираю в ведро... (Верлибр)
12 падпараджевый цвет
13 песня пастуха
14 Ксении Кировой (резеда и прибой)
15 читаю клинопись летящих журавлей...
16 я слыл отчаянным в боях...
17 последний махачин
18 я не верю в правдивость вин...
19 прощайте, башни короля...
20 миллиарды миров...
21 магтал верблюду
22 красную нить шерстяную завязывал...
23 я там брожу, где звездные осколки...
24 топшур
25 плач Марка Антония
26 над тобою вечность неба...

Плач Марка Антония перед самоубийством.

В этот час, когда сумрак крадется в тиши леопардом,
И остатки прошедшего дня догорают на кронах,
Ты укрылась в гробнице своей, о моя Клеопатра!
И, увы, не сидеть нам с тобой величаво на тронах!

Ты была для меня танцовщицей, царицей, богиней,
Твои ласки пленяли мой разум на счастье и горе –
Ради них я покинул народ, и был им же покинут,
А мой флот был потоплен в боях в Ионическом море.

Нашу армию, думали мы, победить невозможно,
Но утехи и праздность жестоко меня ослепили –
Слишком долго покоились спата и гладиус в ножнах,
Слишком крепко и страстно с тобою друг друга любили.

Я оставил семью – стал я проклят навеки Юноной,
Я оставил служение Марсу, и Марс был разгневан:
И идут по Египту за мной по пятам легионы.
И закончился день –
Надо мной небеса потускнели!

Ты уходишь к Осирису – к богу усопших – с поклоном,
Я иду до Плутона, и нам не увидеться боле.
Вот прыжок леопарда – темнеющего небосклона,
Я воткну себе нож между ребер – покончу с собою!

Семеро равных, ни одного главного.

Продолжение повествования четвертого "Пять колдунов"

Оставили наши странники старика привязанным травами к земле и дальше в путь поехали. Скачут они на лошадях да верблюде, скачут – сколько они так проехали – одному небу известно, да и оно давно забыло. Приезжают они к одному оседлому селению. Окна и двери в том селении закрыты. Видно, что люди прячутся от кого-то. Постучали друзья в первую дверь – тихо, кажется, что не живёт там никто или боится чего. Постучали во вторую – то же самое. И только в третьем доме боязно дверь приоткрылась для маленькой щели:
– Кто там? – Спросили оттуда.
– Мы – семеро равных, ни одного главного – так отвечают путники: мы ищем пятерых колдунов, чтобы победить их и изгнать из вашей страны.
– Ох, что вы? Они так могущественны, что уничтожили целую армию, а нашего хана держат на самом верху своей чёрной башни. Шесть ярусов у этой башни, в пяти сидят по злому колдуну, а в шестой заключен наш мудрый правитель. Охраняют вход в башню три огромных муса. Мусы эти очень прожорливы и едят наш скот, но если люди попадаются им, то и людей едят. Вот, сегодня один должен к нам прийти за яками и быками, но не осталось у нас ни яков, ни быков, ни коров, ни лошадей. Вот мы и прячемся, чтобы нас не съели. Уходите, пока сами целы.
– А с какой стороны придет мус?
– Мус придет с мрачного леса.
– Спасибо, – ответили путники и поехали в мрачный лес.
Едут они, едут, да тут Яшал говорит:
– Чувствую лес впереди, да странный, не слышу шума листвы, пения птиц да не чувствую аромата цветов. Неужто мрачный лес это. Значит, братец мой там, дух мрачного леса живет. Как ударит по струнам ятхи он, так печалью сердце наполняется, как запоет он высоким голосом, так слезами лицо умывается. Так становится тоскливо на душе, что и помереть можно.
– Ничего, – отвечает Эрке Хара: мне печаль не страшна, я с большой тоской на сердце живу, я поеду.
– А мое сердце не способно грустить, – отвечает Борохур: я – ловец туч и весельчак. Мало кто знает, но я – дух веселья. И вы поезжайте за нами, я буду вас веселить.
Так решили и поехали. Почувствовал дух мрачного леса светлые души и начал играть. Ударил по струнам, да только едет сын лунного света мрачный Эрке Хара и ему от этой песня не грустней, чем до этого. Запел дух мрачного леса, да только Веселый борохур рассказывает смешные истории правдивые, да с выдумкой. Едут путники и смеются. Подъехал Эрке Хара к духу мрачного леса, разрубил сумрачным клинком ятху – тут же испарился дух мрачного леса. А Яшал сел на пень и заиграл своей ятхой. Зацвели цветы, запели птицы, на деревьях листья появились. Вдруг, видят они, что идет мус огромный. Из одежды у него шкуры двадцати пяти яков, да сорока быков. В руке у него дубовая дубина, а деревья ему по пояс. Взял черное копье Эрке Хара да с разгону ударил его по ноге. Повернулся мус и махнул дубиной, увернулся конь Харватар, отскочил в сторону и спас хозяина.
– Тут оружием не победить, – сказал Шара Халхай: Эрке Хара, возьми мой желтый щит да прикрывай друзей.
Так сказал и слез со своего верблюда, оставил секиру и пошел с голыми руками на муса. Увернулся от дубины и схватил его за мизинец ноги. Поднял он муса за мизинец и начал бить об землю – бьет о правую сторону – двадцать деревьев в землю входят, бьет в левую – горы кочками становятся. Взвыл мус:
– Хватит, хватит, багатур Шара Халхай, я не буду обижать жителей оседлого селения, позволь мне уйти домой к маме!
Пожалел его Шара Халхай, взял обещание с него не вредить людям и отпустил.

Семеро равных, ни одного главного.

Повествование четвёртое
"Пять колдунов"

Едут они, едут, вдруг повстречался им воин на огненно рыжем коне в синих доспехах с маской-забралом да прямым синим мечом.
– Кто ты, багатур? – вопрошают его.
– Я Усун, сын водопада, владеющий нетупящимся синим клинком, непробиваемыми синими доспехами да водой, снимающей усталость. Еду к пяти колдунам. Хочу каждого в поединке победить.
– Так поехали с нами, мы тоже к ним едем.
– Нет, – говорит Усун: я всегда один. И вызываю на бой по одному. Мне в поединке нет равных. А если среди вас есть прославленные багатуры или колдуны, мангасы или шулмусы, выходи со мной биться! Зло ли, добро ли – мне нет разницы.
Выехал на Характере Эрке Хара.
– Уж не сам ли Эрке Хара в черных доспехах ко мне выехал! Что ж, значит пришел и твой черед погибать.
Сшиблись в драке два богатура. Бьет Эрке Хара сумрачным клинком по доспехам Усуна – искры летят, но доспех цел остается. Смеется Усун. Вдруг он резко развернул коня, да и ударил в грудь багатуру Эрке Хара. Разлетелись застежки панциря, и упал Эрке Хана замертво. Попил Усун водицы из бурдюка – усталость прошла, напоил коня – конь свеж стал. Говорит Усун такие слова:
– Ну, кто еще смел или трусы одни остались?
– Лучше умереть смельчаком, чем жить трусом! – сказал Шара Халхай и погнал своего верблюда в бой. Подставляет свой желтый щит под удары клинка, бьет секирой Усуна, да цел Усун остается – только хохотом громким смеется. Так громко смеется, что на другой стороне степи у корсака селезенка лопнула. Изловчился Усун, да и попал по доспеху Шара Халхая. Упал Шара Халхай сильно раненный.
– Ну что, есть еще смельчаки? – вопрошает Усун, а сам воду из бурдюка пьет, да коня поит.
– Есть! – говорит Хухэ Мурэн.
– Кто ты? – вопрошает Усун: я тебя не знаю!
– Я – Хухэ Мурэн, сын реки!
– Значит, братец ты мне, – отвечает Усун, сын водопада: что ж, побью и братца!
Поскакали багатуры друг другу навстречу. Поднял хитроумный Хухэ Мурэн голову и делает вид, что пристально в небо смотрит, а сам краем глаза за Усуном наблюдает.
"Что за диво? – думает Усун: что могло так отвлечь его от боя со мной? Неужто сам Тенгри на него посмотрел. Тогда и мне надо попросить благословения у Тенгри."
Поднял вверх голову Усун, оголилась шея, тут же выстрелил Хухэ Мурэн в шею Усуну. Упал замертво Усун. Подъехал Хухэ Мурэн к Усуну и думает: "Если я возьму его непробиваемые доспехи, то подумают мои друзья, что боюсь я смерти в бою, если возьму его нетупящийся меч, то подумают, что боюсь я поражения в бою. Возьму его воду: я сам из воды, она и мне помочь должна". Так подумал он и взял бурдюк с водой.
Подлечила Алтангэрэл травами раны Шара Халхая, тут же излечился Шара Халхай. Подождали лунной ночи, положили в лунную ночь на холм тело Эрке Хара – мать-луна его воскресила. Поехали они дальше, доезжают до кочевья, а в кочевье том все люди недужат – то были чары пяти колдунов. Одни уже мертвы, другие очереди своей ждут. Тут достала из сумки Алтангэрэл свои травы и начала лечить всех. Лечила-лечила да всех вылечила.
Поехали они дальше по открытой степи, долго ли ехали они – не знает никто, да только пока ехали они кочка в гору превратилась. И сказал Эрке-Хара такие слова:
– Что-то ночи стали безлунные, что-то дни стали длинные – устал я, сил у меня нет.
Так сказал он и упал с коня. Спит непробудным сном. Остановились все, разожгли костер. Ночь наступила безлунная, сидят путники у костра, только Эрке Хара спит. Вдруг подъезжает к ним, опираясь на ветку тамариска, старик Золотое Сердце, сам с локоть, а борода в триста локтей, да бородой той семьдесят и семь раз подпоясанный. Обрадовались ему путники, а он у них водицы попросил. Дал ему Хухэ Мурэн волшебной воды Усуна, выпил ее старик всю! Появилась сила в его руках и ногах, и начал плясать старик. Тут волшебный конь Яшала, как захрапит, попятится да копытами бить начал!

– Что это конь мой такой недовольный? – удивился Яшал: уж не злой колдун перед нами? Ну, ка старик, разверни свою бороду – если семьдесят и семь витков будет, то ты – Золотое Сердце, а если семьдесят и пять витков, то ты – Темная Душа, злой брат близнец Золотого Сердца!
Закричал старик:
– Да, я – Темная Душа, я слежу за вами долго и жду, когда Эрке Хара ослабнет, ведь только его сумрачный клинок может разбить мой посох. А теперь я вас одолею и пяти колдунам отдам!
Только старик это сказал, заиграл на ятхе Яшал, да песню спел, попросил травы, чтоб связали его ноги. Окутали травы ноги старика, остался старик на месте, но палкой машет. Тут взошел тонкий месяц, попал тонкий луч на лицо Эрке Хара, проснулся Эрке Хара да и разрубил посох старика пополам

Семеро равных, ни одного главного.

Повествование третье
"Первые испытания*

Послушали они старика, поблагодарили и в путь поехали. Далеко ли они ушли никто не знает, да только если теленок начнет тот путь, то к концу он быком придет. Повстречали они на пути старую ворону.
– Здравствуй, старая ворона! – поприветствовали ее путники.
– Ох, хорошо бы мне здравствовать, – отвечает ворона: да пять колдунов болезни наслали, пять ведьм землю раскололи, да так, что через нее страшные шулмусы из царства Эрлика выпрыгивают. Улечу отсюда подальше. – так сказала и улетела.
Едут путники дальше, и увидали они вдали трещину, шириной такой, что не всякая птица перелетит, не то, что конь перепрыгнет. А из трещины той шулмусы выпрыгивают. Достал черное копье Эрке Хара да молча в битву Харватара помчал. Заколол одним ударом сразу двадцать шулмусов, достал сумрачный клинок и рубить их начал. Налево ударит – шулмусы десятками падают, направо ударит – шулмусы двадцатками падают. Смотрел, смотрел на это Шара Халхай, да не выдержал – погнал и он своего верблюда в бой. Сразу сорок шулмусов одним ударом секиры рубит. Тут и Хухэ Мурэн не выдержал: достал свой лук и начал в них стрелять. Одной стрелой сразу десятерых шулмусов убивает. А потом Турген обнажила быстрые сабли, да в бой пошла. Правой саблей бьет – десять шулмусов рубит, левой саблей бьет – пять шулмусов рубит. Так они бились с шулмусами, да истребили их всех. Стали они думать как пропасть одолеть – направо посмотришь: тянется она до того места, где небо с землей встречаются, налево посмотришь: то же самое. Тут Яшал и говорит:
– Чувствую, что в земле семена деревьев есть. Если сыграю на ятхе, попрошу семена прорасти да так, чтоб деревья мост сделали, то мы по тому мосту и проедем.
Сел Яшал на землю, достал ятху и играть начал, да так красиво и мелодично, что жаворонки замолкли, чтоб музыку эту услышать. И начал Яшал петь-просить семена, чтоб ростками стали. И стали семена ростками. Продолжил он петь-просить, чтоб ростки деревьями стали. Стали семена деревьями. Далее попросил Яшал деревья, чтоб росли так, чтоб по ним на ту сторону пропасти проехать можно было. И выросли деревья мостом, так, что на них проехать можно было.
Проехали путники по деревьям на ту сторону. Поблагодарили они деревья и дальше в путь двинулись. Едут они едут, да тут Яшал-дух леса и говорит:
– Чувствую лес впереди, да какой-то странный он: шума листвы да пения птиц не слышно.
Вскоре подъезжают они к лесу и видят, что не простой тот лес, а из пик да копий различных из земли остриями вверх растет. Вспомнили они предупреждение старика. Отпустил повод Харватара Эрке Хара, конь тут же след паука нашел. И пошел по тропинке паука через этот страшный лес, все остальные за ним поехали. Долго ли они ехали через лес – не известно, но известно то, что все целыми из него выехали. Едут они дальше, да видят пять девиц в большую юрту их приглашают:
– Молодые путники! Проходите в дом, будьте нашими гостями. Мы вас мясом-молоком угощать будем. Вы, девицы, станьте нашими сестрицами, а вы, молодцы, станьте нашими мужьями. Родим от вас багатуров!
Увидали молодцы их белые лица, тонкие талии да круглые бедра, тут же захотели в гости к ним. Но вспомнили слова старика Алтангэрэл да Турген и сказали им:
– Коль сестрицами нам хотите быть, то привяжите коней наших к коновязи. Да с волшебного коня Яшала начинайте.
Подошла одна девица к коню Яшала, захрапел, попятился конь, копытами землю бить начал.
– Это ведьмы! – закричала Алтангэрэл.
– Уходим, друзья! – закричал Хухэ Мурэн. Прочь поскакали друзья, а ведьмы стали в птиц превращаться: из лица железные клювы вырастать, руки в крылья превращаться. Летят они, догоняют путников. Развернулся Эрке Хара с криком:
– Никогда я ни от кого не бежал, и сейчас не буду. Если погибну, то лишь чашу крови пролью да горсть костей оставлю! – так сказал и сумрачный клинок из ножен вынул. Лунным светом сверкнул с легким изгибом клинок. Стал рубить Эрке Хара ведьм. Три дня с ними бился, одолел их. Погибли ведьмы – закрылась трещина в земле, исчез лес из копий. Догнал Эрке Хара друзей, и дальше они поехали.

Семеро равных, ни одного главного

Продолжение второго повествования.

Говорит Яшал, дух лесов:
– Что это конь мой волшебный радостно загорцевал, стал игрив, как жеребенок? Неужто старец Золотое Сердце нам повстречался? Сам с локоть, а борода в триста локтей! Знает он на девятсот лет дела грядущих дней, видит на семьсот лет дела прошедших дней! Скачет он на белом баране с коралловыми рогами, да бирюзовыми копытами. Он – тот, кто решит, кому быть главным!
Подъехали путники к старику, спешились и поклонялись.
– Здравствуй, добрый старец Золотое Сердце! Помоги решить нам, кто из нас главный?
Отвечает им старик:
– Семеро вас молодых, да непростые вы путники. Ждут вас испытания на пути, если их преодолеете, неувядаемой славой покроете свое имя. Но не слава важна, важно то, что вы очистите степь от зла!
А кому из вас главным быть – этот вопрос неразрешимый. Будьте вы все равными, ни одного главного!
Так и порешили, но все же спросили у старика:
– А какие испытания нас ждут?
Отвечает старик:
– В той стороне, куда вы едете, есть страна, которую захватили злые пять колдунов и пять ведьм! Много испытаний у вас впереди, не все я вижу, но предостеречь могу от ядовитых пик. Вам встретится лес, да не простой, а колдовской – растут из земли остриями вверх пики. Ядом адских змей острия их смазаны, ядом адских пауков древка их смазаны. Если кто коснется острия, тот умрет тотчас, если кто коснется древка – умрет на следующий день. Если рубить пики, то вместо одного вырастут три. Как пройти этот лес знает только конь, рожденный тьмой ночи, черный Харватар. Пусть Эрке Хара отпустит повод и Харватар найдет тропинку паука и по ней всех выведет. После вам встретятся пять ведьм, но постараются они вас обмануть, не знаю как, но будьте осторожны!

Семеро равных, ни одного главного.

Повествование второе
"Старик Золотое Сердце"

Ехали путники не ведомо сколько, но за это время муравей великое озеро кругом обошел. Вдруг решили они главного выбрать, долго ли спорили они, недолго – не помню, но помню, что Хухэ Мурэн сказал:
– Пусть будет главным Эрке Хара. Доблести и славы ему не занимать. Есть ли более достойный из нас, кто мог быть главным?
Отвечает ему Эрке Хара:
– Доблесть и слава – это не все, что нужно для того, чтоб быть главным. Мне не хватает мудрости. Пусть главной будет Алтангэрэл.
Но отвечает Алтангэрэл:
– Мудрость главному достоинство, но разве смекалка – не достоинство? Пусть будет Хухэ Мурэн нашим главным!
Отвечает Хухэ Мурэн:
– Там, где нужна сила, там и смекалка не поможет. Пусть будет главным Шара Халхай!
Говорит Шара Халхай такие слова:
– Только ли силой должен отличаться главный? Сможет ли он дать покой и смирение? Пусть сладкоголосый Яшал будет главным!
И Яшал отказался:
– Покой и смирение не всегда так нужны, иногда друзьям нужна радость. Пусть веселый Борохур будет нашим главным!
Борохур тоже отказался:
– Веселье и праздность хороши во время пиров, а во время походов важна скорость. Пусть Турген будет нашей главной!
И Турген отказалась... Долго ли спорили они – не знаю, да только знаю то, что за это время из маленького ростка огромной тополь вырос. Так, ехали они пока не повстречался путникам старик Золотое Сердце, сам ростом с локоть, а борода так длинна, что если по ней караван верблюдов поедет от конца до подбородка, то дважды на зимовку остановится и дважды на летовку. Семьдесят и семь раз этой бородой подпоясан старик, едет вверхом на белом баране и трубку курит.

Сказку эту написал полностью, так что продолжение будет 👆

Семеро равных, ни одного главного.

Сказывают про былые времена всякое, да не всякое – правда. Лишь я да моя ятха поведаем вам истинную историю о начале времен, когда гора была кочкой, а море – лужей.
Жил в те времена сын Ночного Сумрака и Света Полной Луны багатур. Не было равных ему в храбрости, владел черным исполинским конем Харватаром, сумрачным клинком да черным копьем. Душа его была грустна, ибо был он порождением мрака, помыслы его были чисты, ибо был он порождением Луны. Звали того багатура Эрке Хара.
Ехал как-то Эрке Хара по степи, повстречал девицу. Красотой была такой, что сиянием своим могла осветить дно океана. Была та девица дочерью ветра, волшебница Алтангэрэл.
– О, дочь степного ветра, Алтангэрэл, твои бедра полны и круглы, как стволы кедра, твои очи сверкают, как звезды в ночи, твои груди сочны и полны, как плоды из далеких стран! Я – сын мрака и света Луны, богатур Эрке Хара желаю соединиться с тобой! Позволь мне соединиться с тобой этой ночью, и ты обретешь славного сына!
Отвечает Алтангэрэл такими словами:
– Твоя слава, Эрке Хара, бежит впереди тебя, нет в тебе изъяна, храбрость твоя, как песня, летит по свету, доброта твоя, как море – безгранична! Но не могу я соединиться с тобой, на то воля отца моего, степного ветра. Если соединюсь я с мужчиной, то потеряю я свои колдовские силы – забуду секреты трав и не смогу лечить людей. Но могу я стать твоей сестрицей!
– Так тому и быть, – отвечает Эрке Хара: будь мне сестрицей, седлай коня и поскакали со мной, подвиги искать.
Долго ли ехали названные брат с сестрицей, того не сказано, но сказано то, что преградила им путь широкая река.
Стоял у берега реки человек в доспехах, пасся недалеко конь сизой масти.
– Проходите, гости дорогие, – сказал человек.
– Что за чудо такое, – подивился Эрке Хара: человек приглашает в гости, да дома нигде нет!
– Вот мой дом! – показал человек на реку: я – сын реки Хухэ Мурэн, прозванный хитроумным, владеющий исполинским сизым конем, да луком, да синими стрелами, не знающими промаха.
Заехали Эрке Хара и Алтангэрэл в реку погостить у Хухэ Мурэна. Долго ли гостили они там – вспомнишь ли? Но вспоминается то, что Хухэ Мурэн захотел ехать с путниками и назвался им братом.
Едут дальше путники, на пути их большая желтая пустыня. Видят, огромный червь выползает из песков. Чрево его не знает сытости, за раз он может проглотить караван верблюдов! Но напал на червя грозный багатур, большим желтым щитом прикрываясь от атак червя, большой острой секирой разрубил он червя пополам!
– Кто ты, герой, – спросил Эрке Хара.
– Я – Шара Халхай, знаменитый силой своей, владеющий желтым щитом, острой секирой и исполинским верблюдом, – отвечал багатур.
– Стань нашим братом, поскакали с нами, подвиги искать.
Согласился Шара Халхай и поехал с ними.
Едут они дальше через зеленый лес. Видят, на поляне сидит юноша, на пятиструнной ятхе играет.
– Кто ты, юноша, – вопрошают они.
– Я дух лесов, – отвечает юноша: – зовут меня Яшал.
– Что ты умеешь, о Яшал, дух лесов? – спросил Эрке Хара.
– Я могу петь, да на ятхе играть. Могу песней деревьями повелевать, могу сон наслать на целые полчища!
– Поехали с нами!
Сел Яшал на своего волшебного коня и поехал с ними.
Едут далеко ли, недалёко – как вспомнить? Но доехали до ровной степи и видят человека, который арканом тучи ловит. Тучи на него молнии мечут, а он подставляет свою кожаную безрукавку, и ему хоть бы что!
– Кто ты? – вопрошают путники.
– Я Борохур, владелец длинного аркана и кажанной безрукавки, способной молнии выдерживать. Сам собой рожденный, без отца, без матери.
– Буть нашим братом!
Поехали они вшестером. Долго ли едут недолго – уж не упомнишь, да только за то время балобан снес яйца, птенцов вывел, да птенцы те на крыло стали. Доезжают они до холмов кривых. Видят, на холме конь скачет, да так быстро, что углядеть не успевают. Конь белоснежный, да копыта серебрянные. А на коне девица, вся в доспехах и с двумя саблями. Видят – девица эта в бою мужчинам не уступит, а в скорости ее коню равных нет.

– Стой, девица! – закричали они: кто ты?
– Я Турген быстрая, – ответила девица.
– Будь нашей сестрой!
Согласилась Турген, и поехали они дальше...

Ночью пришел небольшой донат от подписчицы. Спасибо большое за то, что поддерживаете мое творчество. Я бесконечно рад за то, что оно откликается в ваших сердцах!
Особенно приятно получать такие подарки в день калмыцкой поэзии. Да, да, существует такой праздник и он празднуется сегодня! С праздником, дорогие друзья, пусть искусство завоюет каждое сердце!

Последний снег

"Ура весне! Ура весне!" –
Поют на кронах птицы.
Последний снег, последний снег
Успел со мной проститься.

Горячий март, горячий март –
С крыш капает водица.
Ушла зима, ушла зима,
Нескоро возвратится.

Но я грустней, но я грустней,
И грусть всё нарастает:
Последний снег, последний снег,
Последний снег растаял...

Слепил лицо одному из воинов

Пожалуй, самый быстро написанный текст:

Обращение павшего воина к вечности.

Млечный путь, как белый шов
На небесном полотне.
Здравствуй, Вечность, я пришел,
Не один, а на коне.

Это лук, а это меч –
Друг мой звонкий и лихой.
Хочешь тоже заиметь?
Так пойдем со мной в поход!

Ты не слушай шепот звезд,
Будет бой, и хорошо!
Я с собой войну привез –
Здравствуй, Вечность, я пришел.

Хочу так же

Эпос Джангар. Работа над комиксом, начатая несколько лет назад. Тянущаяся мной резина, отдоженная в долгий ящик. Будет сделана, когда рак на горе свиснет после дождичка в четверг

Хочу освоить скульптуру больших форм. В этом есть свои нюансы. Люди Возрождения мне не дают покоя – почему они могут все, а мы нет. Думаю, что уметь многое несложно, сложно делать это все хорошо и находить на это время

Летопись снов.

Помнишь, с тобой проводили всё лето без слов?
Строки дождя уводили нас в летопись снов.
Помнишь признание на берегу у реки?
Воспоминания я берегу. Береги

Каждую линию звёзд, улетающих вниз,
Каждую искорку грёз, догоняющих бриз.
Каждое робкое "мы", как порхание птиц,
Каждое нежное "ты" и сияние лиц.

Мы друг от друга навечно теперь далеко.
Птица протяжную песню поет над рекой.
Песня её открывает мне летопись снов,
И под неё вспоминаю я лето без слов.

Знаменитый земляк.

Мой самый знаменитый земляк из мира поэзии – это, пожалуй, Велимир Хлебников. Кугультинов, конечно, больше ассоциируется с Калмыкией, но надо признать, что Хлебникова знают больше. Мне мало что нравится из его поэзии, но это всегда любил:

Мне мало надо!
Краюшку хлеба
И каплю молока.
Да это небо,
Да эти облака!

Целая философия Дао вместилась в эти пять строк. А Дао я уважаю)

Наша блогерша Баин Лигор спела песню Цаган Сар

Цаган Сар.

До XX века калмыки отмечали этот праздник как новый год (в калмыцко-русском словаре Позднеева слово "цаһалулх" переводится, как "праздновать Новый год". Кроме того есть еще несколько документальных свидетельств того, что именно он был новым годом для калмыков), но по непонятным мне причинам празднование нового года сместилось на Зул, который бывает в ноябре-декабре. Теперь же для калмыков это праздник весны, и принято при встрече с человеком спрашивать, как перезимовали. Праздник этот очень любим в среде монгольских и некоторых тюркских народов. До XIII века он отмечался осенью, на рубеже месяцоа свиньи и мыши, в день осеннего равноденствия. Но Хубилай хан своим указом совместил этот праздник с китайским Новым годом. Но это ещё не все изменения, связанные с этим праздником. Времени прошло много с тех пор, государства распадались, объединялись в новые, а народы разделились, их традиции стали меняться, календари стали вести немного по разному. Так, в этом году алтайцы отметили Чага Байрам 8 февраля, тувинцы Шагаа – 16 февраля, калмыки (Цаһан Сар) и тибетцы (Лосар) – 28февраля. А буряты (Сагаалган) отметят 1марта, а монголы (Цагаан Сар) – 2 марта.
Так или иначе всех с новым годом и с наступлением весны!

Поселок Ики-Бурул сегодня. Это настолько красиво, что я не смог пройти мимо

Вчера я стал тем самым Фонарем: https://t.me/qwasART85/75. Даже понимая, что нужно уметь не реагировать на внешние раздражители, иногда идешь на поводу у ситуации. В общем, писал стихотворение и не дописал, потому что психанул из-за внешних факторов.