Аспиранты кафедры успешно выступили на конференции «Ломоносов — 2025»

В объединённой подсекции «Экономическая, социальная, политическая география и туризм» среди молодых учёных:

— победил Фёдор Чернецкий (2 год обучения в аспирантуре, «Методика электорального районирования (на примере Республики Корея)», рук. с. н. с. В. В. Акимова),

— Евгений Вдовкин (1 год обучения, «География патентной активности в возобновляемой энергетике: влияние установленных мощностей», рук. доц. Н. Ю. Замятина) занял третье место.

Поздравляем ребят!

Студенты кафедры успешно выступили на проводимом Санкт-Петербургским государственным университетом Большом Географическом фестивале

В секции «Геоурбанистика I» победителем конкурса докладов стал коллективный доклад по результатам зимней экспедиции НСО кафедры СЭГЗС. С докладом высупила студентка 4 курса ФГГТ ВШЭ Мария Борисенко (рук. мл. н. с. Р. А. Дохов). Тема исследования: «Городская динамика Баку: авторитарный театр нефтяного капитализма».

В той же секции специальный приз от партнеров фестиваля получил подготовленный на основе дипломной работы доклад выпускника кафедры Дмитрия Фомина «Городские процессы в Большом Лос-Анджелесе как фактор миграции из Калифорнии» (рук. мл. н. с. Р. А. Дохов).

Поздравляем!

Трансляция XIII Смирнягинских чтений начнется в 18:30 по этой ссылке:

https://rutube.ru/video/68d420753e30eee1ec8496fffd97f98e/

#LVday2025 — VIII Смирнягинские чтения

В день рождения Л. В. Смирнягина мы снова собираемся на неформальyю дружескую конференцию, чтобы поговорить о некоторых из ключевых линий в наследии ЛВ. В этом году мы сфокусируемся на особенностях региональной политики в России 1990-х гг. и американистике.

Этот LVday пройдет в очном формате. Если вы в Москве, то приходите в четверг, 3 апреля, в 18:30 в аудиторию 1807 Главного здания МГУ. Если вы не в Москве, то мы постараемся организовать он-лайн трансляцию (об этом сообщим позже).

1. Симонян Райp Райрович, д.э.н., экс-председатель правления Morgan Stanley в России
Мачавариани Гиви Ираклиевич, зав. сектором прогнозирования мировой экономики и политики ИМЭМО РАН
Мемуар о Леониде Викторовиче

2. Сатаров Георгий Александрович, проф., к. т. н., президент Фонда прикладных политических исследований ИНДЕМ
Советник Президента России

Знакомство. Первый научный контакт. Неожиданное протежирование.
Совместная работа на Ельцина. Как Леонид Викторович уговорил Президента ввести выборы губернаторов.

3. Фомин Дмитрий Владимирович, магистрант факультета городского и регионального развития НИУ ВШЭ
Кварцевый песок, кристаллы, фильтры: городские процессы современного Лос-Анджелеса

Лос-Анджелесская школа урбанистики в середине 1980-х гг. провозгласила антиутопию альтернативного пути развития городов, анализируя «первый постмодерный метрополис». С тех пор многие теоретические провокации стали реальностью, а город-исключение все больше кажется правилом. Собственной эволюции Лос-Анджелеса за прошедшие 40 лет и новым процессам пространственной стратификации посвящен этот доклад.

4. Дохов Руслан Ахмедович, мл. н. с. кафедры социально-экономической географии зарубежных стран МГУ, ст. преп. факультета географии и геоинформационных технологий НИУ ВШЭ
Территориальные ареалы и сети: динамизация районов США и их онтология

Районирование США — Opus Magnum Леонида Викторовича. По его собственному замечанию, этому районированию не хватает лишь двух аспектов: безграничности и динамичности. Оба эти фундаментальных свойства районов были заявлены и отрефлексированы ЛВ, но не воплощены в реальность. В этом докладе мы предпримем попытку развернуть длинную временную перспективу становления развития территориальных носителей американского общества.

Приглашаются все желающие!

Регистрация по этой ссылке.

Спасибо за постер чтений Милане Глебовой.

Страноведческий лекторий ИНИОН РАН
25 февраля (вторник), 17:00

Фёдор Чернецкий (МГУ, ИЭРАН) — Текущий политический кризис в Республике Корея

Приглашаются все желающие. Зарегистрируйтесь через форму до 24 февраля включительно. Не забудьте паспорт.

Анонс доклада:

В декабре 2024 году произошло резкое обострение внутриполитической борьбы в Республике Корея. Политический кризис в стране начался ещё в 2022 году и за почти три года постепенно становился острее. Президент и правящая партия практически не имели возможностей для реализации каких-либо реформ из-за противостояния с оппозиционным парламентом. Инициативы оппозиции в свою очередь блокировались президентским вето. Конфликт между властью и оппозицией не был разрешён в результате очередных парламентских выборов, прошедших весной 2024 года. Оппозиции удалось сохранить контроль над парламентским большинством, а президентская администрация утратила последнюю надежду на реализацию своей программы. Усилилась политическая поляризация, а риторика противоборствующих сторон стала ещё враждебнее и непримиримее. Однако эскалация кризиса с введением президентом Юн Согёлем военного положения 3 декабря 2024 года стала неожиданностью почти для всех. Впервые за несколько десятилетий армия была втянута во внутриполитический конфликт.
Президенту не удалось реализовать свои цели, для достижения которых и было введено военное положение. Оппозиции удалось объявить импичмент главе государства, для чего потребовалось привлечение десятка голосов депутатов правящей партии, вставших в оппозицию к президенту и его фракции. Также впервые в истории импичмент был объявлен премьер-министру, исполняющему обязанности президента.

В данный момент страна находится в ожидании решения Конституционного суда о законности импичмента президенту. От этого решения зависит дальнейшая судьба политической системы. Отмена импичмента, маловероятная, но не невозможная, приведёт к ещё более серьезному политическому кризису, перерастающему в конституционный. Подтверждение законности импичмента судом приведёт к полноценному отстранению президента и его команды от власти и к проведению досрочных президентских выборов весной 2025 года.

Процесс импичмента и, по сути, предвыборной борьбы был осложнён рядом локальных политических кризисов: проблемой назначения новых судей Конституционного суда, радикализацией и консолидацией сторонников отстранённого президента, интенсификацией протестов и применением физического насилия в ходе некоторых из них.

Оправившись от шока, вызванного неожиданным введением военного положения, и резким падением рейтингов одобрения президента и правящей партии, сторонники президента сумели выстроить пропрезидентский нарратив интерпретации произошедших событий и критики «антиконституционных действий» оппозиции. Консолидация сторонников правящей партии и поляризующая фигура лидера оппозиции и фаворита среди кандидатов в президенты Ли Джэмёна, находящегося под следствием по пяти уголовным делам, связанным с коррупцией, могут привести не к лёгкой победе оппозиции, как было в 2017 году после импичмента предыдущей главе государства от консервативного лагеря Пак Кынхе, а к крайне конкурентным выборам с непредсказуемым исходом.

Текущий политический кризис — следствие и ряда системных причин. К ним относится избирательная система, способствующая двухпартийности и политической поляризации, персоналистская политическая культура, ориентированная «на людей, а не на идеи», со слабыми политическими партиями и восприятием политики как «игры с нулевой суммой». Серия колебаний ключевого электората в начале 2020-х годов, вызванная последовательным разочарованием избирателей в двух основных политических лагерях, привела к длительному разделению между их представителями исполнительной и законодательной ветвей власти — ситуации, привычной для многих демократий, но не для Кореи. Политическая система не приспособилась к необходимости поиска компромиссов между оппонентами, заключения коалиций с конкурентами, опоры на долгосрочную стратегию, основанную на партийной идеологической базе.

Поздравляем аспиранта и инженера кафедры Фёдора Михайловича Чернецкого с присвоением на 2025 год стипендии МГУ для молодых ученых, добившихся значительных результатов в педагогической и научно-исследовательской деятельности!

6 июля 1982 года, вторник.

День нашего очередного переезда начался как обычно. Если не считать того, что завтрак, в связи с ограниченностью времени, проводили в походном порядке. Каждому предоставлялась кружка молока и предоставлялась возможность самому позаботиться о чем-нибудь более питательном. «Сборы были недолгими», — эта традиционная фраза едва ли соответствовала нашему случаю. Но всё же к приезду такси (к нашему парадному подъезду) весь наш немногочисленный коллектив и увесистый багаж были ready to leave. Постаравшись максимально избавиться (за счет такси) от рюкзаков и чемоданов, а также трёх своих товарищей, отправленных в качестве «разгрузчиков» вместе с багажом, мы двинулись к гостинице «Аэропорт», от которой мы должны были добраться собственно к аэропорту. Однако, шествие непрерывной колонной всегда представляло для нас практически непреодолимую трудность, и потому после первых же шагов мы потеряли из виду лидирующую группу с Леонидом Викторовичем во главе, и добирались до аэропорта отдельным автобусом.

В аэропорту нас ждали вещи, уехавшие вперед друзья и малоприятная новость, что все предыдущие рейсы отложили. О нашем, как говорится, не было ни слуху, ни духу. Оставалось ждать. Расположившись в вольных позах на газонах и рюкзаках, мы предались различного рода развлечениям (игре на гитаре, чтению газет, жеванию, сну и просто глазению по сторонам).Голос их громкоговорителя с удивительной монотонностью возвещал о том, что рейс такой-то в очередной раз откладывается, зато началась посадка и регистрация билетов на самолет, который по расписанию должен был улететь еще вчера. Поистине систему Аэрофлота можно считать первой не самой удачной машиной времени. А мы тем временем всё лежали, сидели и стояли, а голос из громкоговорителя всё вещал и вещал. И с каждым последующим сообщением наши шансы на своевременный вылет (тем более, что время уже перевалило за полдень, а наш самолет по расписанию должен был вылететь в 12:20 по московскому времени) уменьшались. Настроение в рядах было упадническое. И потому нетрудно представить себе наше ликование, когда тот же монотонный голос объявил, что началась посадка на дополнительный рейс Астрахань — Баку (незадолго до этого нам стало известно, что самолет только что сел).

Похватав вещи, мы ринулись в здание аэропорта (до этого мы сидели на улице). Здесь наш пыл резко охладили: желающих сесть на наш самолет оказалось раза в 2 больше необходимого. Пассажиры, чей рейс на Баку отложили, возмущались, что их не отправляют, а вот какой-то там дополнительный летит. Завязался спор с приведением различных силовых доводов. Нашу группу почему-то приняли за команду «Спартак» и вообще не очень лестно отзывались о нас и наших пожитках (внушительная рюкзачная пирамида венчалась папкой для бумаг и покорёженным чайником с оторванной ручкой — картина довольно живописная). Чуть-чуть не лишившись паспортов и билетов, гонимые жаждой познания, мы всё-таки пробились к весам и сдали багаж. Минут через 20 мы уже сидели на борту ТУ-134 (чайник пришлось прихватить в качестве ручной клади). Страсти улеглись, настроение улучшилось и 1 час 40 мин. полета большая часть нашей группы провела в приятной полудрёме. Посадка прошла нормально. В Баку, несмотря на температуру 26°, привычной жары мы не ощутили: дул свежий, довольно сильный ветер. В Бакинском аэропорту нас ждал хороший друг Леонида Викторовича Марк Ильич и сопровождающий его автобус. Поселили нас в общежитии Бакинского института нефтехимии (в общежитии для иностранцев). Причем мальчиков и девочек в отдельных корпусах (дух востока). Для девочек резко встала проблема магнитофона, а для ребят — вопрос питания. Но местные власти были хотя и гостеприимны, но непреклонны, и о воссоединении не могло быть и речи. Ребятам вместе с Леонидом Викторовичем в плане комфорта повезло больше. Им предоставили целый этаж и выход на крышу (хорошая площадка для загара). Остаток дня провели, распаковывая вещи и обживая помещение.

Кончился еще один день практики.
PS Был починен чайник.

Т. Кирюшина

6 июля 1982 года — вторник
Ответственная за дневник: Т. Кирюшина

Всё же без вечернего собрания в выходной день не обошлось. Благо, оно вышло недолгим. Обсуждались планы на следующий день: завтра мы отправимся в Университет ADA (бывш. Азербайджанская дипломатическая академия), чтобы пообщаться и обсудить наши наблюдения, собранные материалы и сгенерированные гипотезы с местными экспертами в области городского развития. Но об этом только завтра: выходной продолжается до восхода солнца.

«К седьмому дню Бог закончил труд, который Он совершал, и на седьмой день Он отдыхал от всех Своих дел», — такими словами начинается утро последнего дня января. Вместо привычной суматохи на кухне от дежурных и установочного собрания — неспешное пробуждение экспедиционного корпуса. Оно и понятно: шесть дней интенсивной работы в поле вознаграждаются долгожданным выходным!

Заранее определённого плана у группы не было, поэтому участники экспедиции были вольны распоряжаться временем по своему усмотрению. Главное — успеть восстановить силы.

Многие участники экспедиции, приняв идентичность туриста, отправились неспешно любоваться красотами исторической части города и погружаться в местную культуру. Кто-то добрался до смотровой площадки в Нагорном парке и увидел красивую — ту, что власти хотят представить туристам, — панораму Баку. Другие предались музейному искушению и посетили Бакинский музей современного искусства, знаменитый Музей ковра и даже пообедали в музее-ресторане Ширваншах. Без шоппинга тоже не обошлось: в Москву полетит азербайджанский ковёр, несколько килограммов «Азерчая» и пара обновок из новой коллекции Zara.

Пока первые ставили галочки в чек-листе бакинского туриста, другие выбрали более экзотичный досуг. Так, один из руководителей экспедиции решил продолжить дрейфовать по городу, избрав тактику следования за людскими потоками, ещё не опробованную в Баку. Местные жители, словно течение реки, унесли его в метро и привезли на периферию, сложенную из микрорайонов, а затем вернули обратно в центр. Двое авторов этого дневника прошли по улицам и проспектам, которые раз в год превращаются в конфигурацию гоночной трассы Формулы-1. Помимо обычного любопытства и закрытия гештальта, пара преследовала и исследовательский интерес в поиске артефактов этого грандиозного мероприятия и сравнении улиц, по которым проходит и не проходит трасса. Во время проведения Гран-При Азербайджана весь центр парализуется и превращается в огороженную крепость внутри города с построенной на короткое время инфраструктурой. Круг по трассе заодно стал прекрасным маршрутом по центру Баку и возможностью понаблюдать за живым Приморским бульваром, наполненным бакинцами после рабочего дня.
Третьему автору этого дневника вместе с двумя друзьями удалось выбраться за пределы столицы. Они решили отправиться в тур, который настойчиво предлагали гиды в Ичери-Шехере. В программу тура вошли три исторических поселения: Шемахы, Лагич и Габала.

Первым пунктом маршрута стал г. Шемахы — бывшая столица Азербайджана, разрушенная землетрясением в 1859 г. Главный объект визита — Джума-мечеть, построенная в 743 г. Она неоднократно реконструировалась после землетрясений и погрома 1918 г., но в 2013 г. была восстановлена, сохранив отдельные элементы исторической архитектуры.

Следующая остановка — Лагич, старинный центр производства медной посуды. Помимо туристской части поселения, наполненной магазинами сувениров и ремесленными лавками, удалось увидеть сельскую часть посёлка, расположенной выше по склону, где на улицах пасутся коровы.

Тем не менее самая интересная часть тура оказалась не в самих достопримечательностях, а в том, что сопровождало поездку. Сменялись ландшафты за окном: полупустынные пейзажи переходили в зелёные долины и горные ущелья. Не менее увлекательным оказался разговор с гидом, который посетил десятки стран, владеет несколькими языками и охотно делился историями из своей карьеры. Также состоялся культурный обмен с нашими попутчиками из Индии: они рассказали о яркой жизни в Мумбаи, а мы — о московских реалиях.

Этот выходной позволил взглянуть на Азербайджан шире. Небоскрёбы и помпезная набережная — хоть и значимая часть страны, а настоящая жизнь раскрывается вне столицы, в горах, посёлках и вдоль бескрайних дорог, по которым путешествуют такие же искатели новых впечатлений, как и мы.

31 января — день седьмой
«И дальняя даль, словно песня, близка»*

Ответственные за дневник: Рустам Бигильдин, Анастасия Васильева, Александр Костюк
______________________
* Муслим Магомаев — Вечерний Баку (музыка Полада Бюльбюля оглы, текст Владимира Абдулазим оглу Кафарова).

30 января — шестой день

Авторы: Мария Борисенко, Лейсан Гатауллина, Михаил Шкуренков

Местные жители не вполне приветливы и отвечали на вопросы бригад не очень охотно. Для них мы были чужими, еще одним раздражителем, нарушающим их привычное существование в обжитых фавелах. Впрочем, такими оказались далеко не все: каждой паре попадались и вполне приветливые местные жители, а одну бригаду даже пригласили в гости. Видно, что неприветливость и закрытость значительной части местных предопределены внешними условиями, прежде всего жёстким характером политического режима, который в конечном счете решает, как будет существовать (и будет ли вообще) та или иная «папаня».

Местные называют трущобные массивы жилых домов «Нахалстроем». Они возникли как самострой в период интенсивной урбанизации в Азербайджане. Существенная часть «Нахалстроя» сейчас легализована и подключена ко всем городским коммуникациям.

Сегодня «папани» постепенно исчезают, уступая место новым высотным зданиям. Город наступает, поглощая трущобы с тех сторон, откуда они наиболее заметны — вдоль магистралей, вблизи туристических зон, там, где фасады определяют облик Баку в глазах внешнего мира. Однако внутри этих районов всё ещё продолжается жизнь по своим законам, в стороне от официальной урбанистической стратегии, но в тесной связи с историей и реальной социальной динамикой города.

Традиционно в рамках НСО выделяются специальные дни для изучения пригородов, и экспедиция в Баку не стала исключением. Шестой день был посвящён исследованию окраинных районов и городских гетто.

После завтрака нас ожидал уже привычный ритуал: жеребьёвка для формирования пар и распределение исследовательских полигонов. В этот день маршруты участников охватили не только трущобы, но пригороды: Бюльбюля, Сумгаит, Хырдалан, Пираллахи, Бузовну, Масазыр и Мардакян. Эти районы можно разделить на два контрастных направления. Первое — северо-западный коридор от Баку с Хырдаланом, Масазыром и Сумгаитом — типичный пригородный ареал, жители которого оказываются в своих городах преимущественно в ночное время, вернувшись с работы в Баку. Это направление достаточно бедное, сюда же зачастую переселяют и жителей сносимых трущоб Баку. Второе — северо-восточный коридор, который можно описать двумя элементами: выездная магистраль в сторону аэропорта и правительственных дач. Вы можете представить, что фортуне было где разыграться, потому что одни наслаждались маргинальными районами Хырдалана, а другие — «страдали» на пляжах Бузовны и Мардакяна в солнечную погоду.

Несмотря на базовое различие двух направлений, за полевой день нам удалось описать отношение всей массы пригородов и центра в виде Баку с работающими в нем механизмами. Пригороды из позиции центра представляют собой не сплошное пространство, а сеть коридоров-трасс, связывающих отдельные «большие штуки» (условные парки и музеи им. Гейдара Алиева). Дома вдоль этих коридоров покрыты праздничными колпаками в виде новых фасадов, скрывающих неприметные хрущёвки с деревянными окнами или небогатые сельские дома.

За пределами сетей с «соборами в пустыне» зачастую мы встречали артефакты провалившихся проектов освоения — пустующий торговый центр в Хырдалане, недостроенные дачи на задуманном как курортный берегу Бузовны и Мардакяна. Основная пространственная ткань, наиболее полная социальными практиками, — старое село, постсоветский пригород, махалля — находится вне зоны видимости центра и существует в своей логике.

Пока одна часть группы изучала пригороды, другая занималась исследованием трущобных районов, скрытых от глаз большинства горожан. Эти кварталы представляют собой плотную, стихийную городскую среду, возникшую в периоды активной урбанизации. Они образовывались стихийно, без централизованного планирования, и до сих пор сохраняют уникальный, замкнутый уклад жизни.

Подобные трущобные районы зачастую соседствуют с элитными районами, создавая резкий социальный контраст. Одна из трущоб непосредственно примыкает к высокому забору городской президентской резиденции. Возможно, когда-нибудь один из обитателей резиденции выйдет в город инкогнито (а не выедет в него на машине) и укажет на необходимость облагораживания «папань», подобное тому, что наблюдалось в Балаханах. Однако пока этого не произошло, трущобы медленно сносят, чтобы построить на их месте высотные дома. Город наступает как правило со стороны «видовых» главных улиц и лишь там, где власть или капитал при отсутствии возражений власти чувствуют нужду в уплотнении города. Сносимые «папани» выглядят наиболее замусорено и запущено.

«Папани» живут по своим правилам, формируя своеобразную экономику, базирующуюся на неформальных рынках. Узкие улочки, хаотично расставленные дома, импровизированные мясные лавки, где вывеску заменяет голова коровы, — всё это создает ощущение, будто ты попал в иной исторический пласт, где средневековый быт переплетается с современными реалиями. Эти районы шумные и многолюдные, в них кипит жизнь, но для внешнего наблюдателя они закрыты и недоверчивы.

29 января — пятый день

Авторы: Лев Иванов, Александра Лаврентьева, Дмитрий Фомин

После завтрака нас, как обычно, распределили на группы, однако в этот раз в отличие от первых дней, когда мы начинали маршрут в окрестностях места проживания, точка отправления задавалась руководителями экспедиции. Была поставлена цель изучить окраинные районы Баку: участники экспедиции группами отправились к станциям Ази Асланов, Нефтчиляр, Улдуз, Ходжасан, Баладжары, Эйбат.

Вблизи юго-западной станции Эйбат находится индустриальная зона: склады и лабиринты из грузовиков, сталелитейные заводы, а также небольшие населённые «островки». Местность террасированная, и у каждой платформы есть своя функция. На верхней платформе — современный жилой комплекс Джануб Гапысы с инфраструктурой уровня Баку и видом на море. Средняя тоже заселена, но беднее, однако её главная функция в том, что она используется как связывающее звено верхней и нижней платформы — на ней располагается большое шоссе, что удобно для автомобилиста, но очень ограничивает пешую доступность района. Нижняя платформа отдана под индустриальную зону, ж/д станцию, и самые бедные дома района (негазифицированные). Автобусная остановка Эйбат расположена на средней платформе, что ограничивает доступ ко всем «островкам»: жилой и индустриальной зонам, а также к ж/д станции. На соседнем склоне видно поселение Локбатан — посёлок городского типа из частных домов.

Станция Эйбат стоит неподалеку от крупнейших базаров Азербайджана. Один из них — Садарак. Он входит в число самых крупных рынков Южного Кавказа. Там можно найти всё: от свежих продуктов до ковров. Торговля происходит в основном в крытых ангарах, однако есть и двухэтажные торговые комплексы. В центре рынка стоит мечеть Садарак. Другой базар — торговый центр Бина. Его местные жители также упоминают как рынок, где «закупают шмотки». Однако часть этого рынка остаётся пустующей, так как некоторые павильоны не сдаются в аренду.

В местах, где заканчиваются пешеходные зоны и начинается менее благоприятная и менее освоенная территория, часто встречаются бездомные собаки. Эти животные становятся признаками границ города.

Вечернее обсуждение полученных полевых материалов вновь позволило описать развитие Баку как нетипичного для кавказского региона города. Большая часть бригад обнаружили на своих маршрутах дрейфа «плиты» — морфологически гомогенные пространства с советской застройкой, знакомые внимательным читателям дневника сочинской экспедиции 2023 года. Это позволило предположить наличие в Баку структур, схожих с теми, что наблюдались в г. Сочи. Исследование морфологии частной застройки вблизи восточного посёлка Бакиханов и анализ барьерности пространства дали предположение о попытке самоизоляции собственных районов элит и мест концентрации финансовых ресурсов. В стремлении отгородиться от просматриваемых и контролируемых территорий, богатое население формирует изолированные зоны на водоразделах‎. Эти наблюдения сходились с теми, что были получены в первые дни.

Ещё одна мысль, возникшая в ходе вечернего обсуждения — возможность применения концепции экстрактивизма для Баку. Городское пространство развивается за счёт ресурса, который добывают из недр в максимальных количествах. Нам ещё предстоит узнать, работает ли эта форма общественных отношений на благо людей.

Также была выдвинута гипотеза о том, что есть пульсация соотношения спланированного и самоорганизованного города в эпоху сильного и слабого государства. При последнем самострой занимает пустующие участки, что приводит к росту города.

Также сделан вывод, что пространство города очень фрагментарное: «соседи не являются соседями», то есть сущности, близкие друг к другу территориально, далеки в функциональном и социальном отношениях. Теория подобных явлений описана хроногеографической моделью шведского географа Т. Хагерстранда, которая предполагает, что функциональная и социальная фрагментация пространства дробит ширину «личной призмы» человека. Мы заметили, что внутренняя связность пространств города уничтожается различными функциями городских зон. Зато есть удобное, полностью контролируемое пространство — транспортные артерии, которые соединяют далекие друг от друга места между собой. Таким образом, внешняя связность часто выражается сильнее, чем внутренняя.

Территории, прилегающие к водоёмам (озерам или морю), имеют собственную специфику: попасть к ним можно далеко не везде, а только там, «‎где разрешают». Подход к ним ограничен свалками, стройками, а где-то есть только видимость пляжей или набережных. Такие пространства никак не ограничены физически, но к ним не пускают местные жители.

Вечернее обсуждение было самым долгим за четыре дня экспедиции, но расслабляться не следует, ведь это был заключительный день дрейфов. Завтра нас ждут новые форматы полевой работы: прохождение по заданному профилю и изучение влияния моря на городское пространство.

На перифериях город использует морской берег как свободную площадку для крупных функциональных объектов: военных объектов, крупнейшего в Азербайджане лагеря вынужденных переселенцев, промышленных площадок, массивов социального жилья. Тем самым, пространство воспринимается как пустая периферия, в которую можно выталкивать не уместные в разных смыслах в городе объекты. Лишь на востоке на небольшом участке море на периферии используется как курортное. В центре прибрежная полоса представляет собой парк развлечений и стимулирования национальной гордости, большая часть аттракционов которого не функционируют. Складывается ощущение, что главная задача бакинской набережной — быть смотровой площадкой для реющего в заливе огромного флага Азербайджана.

Ключевой вывод, к которому мы пришли в результате сегодняшнего поля — «сухость» вод Каспийского моря в Баку. Это означает, что город не взаимодействует с водой как со средой — непосредственно к воде практически невозможно подойти ни на одном из описанных отрезков береговой линии. Modus operandi Баку при работе с береговой линией на периферии — раздача удобных приморских участков крупным акторам, в центре — включение набережной в ансамбли парадного проспекта Нефтяников и Белого города. Мы предполагаем, что пренебрежение водной гладью со стороны городских акторов связано с нефтяным загрязнением, что может стать ещё одной важной деталью в описании сложного механизма отношений между парадным и нефтяным Баку, Белым и Чёрным городами.

Завтра нас ожидают пригороды и трущобы, всё как полагается. Rəhmət!

28 января — четвертый день

Ответственные за дневник: Макс Исаков, Андрей Мокрушин, Настя Соболевская

Нижние этажи этих зданий в основном заняты коммерцией: магазинами для ремонта, кафе и ресторанами. Здесь расположено множество скульптур, выполненных как азербайджанскими, так и зарубежными авторами. Территория выглядела впечатляюще, контрастно по сравнению с близлежащими поселками, которые виднелись  из окон жилых домов. Однако показалось, что в Белом городе нет «души».

В поселке Кешла, расположенном северо-восточнее Белого города и сильно контрастирующем с ним, наблюдались малоэтажная застройка, проявление центральности некоторых улиц: возле Кешлинской мечети как главного места притяжения местных жителей  была наибольшая концентрация коммерции. В этом же поселке находится мусульманское кладбище, на котором располагаются как могилы советских времен, так и относительно новые захоронения. Часть надгробий была однотипной, сдержанной, традиционно мусульманской (без фотографий покойного), при этом довольно много было и светских памятников. Все захоронения по законам шариата были направлены в сторону Каабы. Кишлинская железнодорожная станция удивила своим благоустроенным и внешним видом, так как в 2020 г. была завершена реконструкция Абшеронской кольцевой линии, в число станций которой вошла и Кишла.

Вернувшись в хостел, студенты обработали материалы и  завершили день как обычно — трёхчасовым собранием, на котором одной из пар была введена обобщающая метафора города как театра. Это предложение получило яркий отклик у остальной части команды и вызвало бурную дискуссию в коллективе. В последующие дни участники экспедиции возвращались к её применению, каждый раз добавляя новые уточнения. Любая метафора упрощает описываемую реальность, поэтому важно, чтобы концептуализация органично отражала городские явления и практики жителей Баку. Ещё одним выводом третьего дня стало осознание того, что территориальная близость не всегда означает пространственное соседство. Прилегающие районы могут не иметь между собой реальных сходств или связей, что не раз подтвердится в следующие дни полевых наблюдений.

Третий день НСО, и последний день дрейфа с начальной точкой у хостела начался как обычно: с завтрака и распределения пар. Дождь впервые нарушил привычный ритм экспедиции. Солнце не появлялось, а сильный ветер, который делает Баку известным как «город ветров», в сочетании с сыростью и пасмурной погодой создавал далеко не самые комфортные условия для дрейфа.

Бакинское городское пространство оказалось значительно сегрегированным, особенно в сравнении с постсоветскими городами Центральной России. Участников экспедиции особенно удивило соседство богатых и бедных районов. Этот феномен можно объяснить несколькими факторами. Например, российский географ Л. В. Смирнягин в статье «Место вместо местоположения» выдвигает гипотезу о росте значимости характеристик конкретного места в сравнении с его положением относительно других объектов. Возможно, именно поэтому соседство разнородных районов воспринимается жителями Баку как естественное.

Наиболее выраженной формой пространственной сегрегации в Баку за последние 35 лет стало появление gated communities — районов с ограниченным доступом и социально однородным составом жителей. Ранее в ходе экспедиции выдвигалась гипотеза о линейной вертикальной сегрегации города: чем выше расположен район, тем более обеспеченное население там проживает. Однако в процессе сегодняшнего дрейфа это объяснение не подтвердилось: городское неравенство имеет более сложную природу.

Одна из пар студентов решила продрейфовать, начав со старого города — Ичери-шехир. Район производит впечатление восточного базара, где тебе настойчиво пытаются продать как можно больше местных сувениров. Тем не менее, в паре кварталов от торговой улицы, во все том же историческом центре, были расположены жилые дома. Они были увешаны вывесками «не шуметь» на трёх языках, там же сушилось белье, ощущалось давление социального контроля места.

На возвышающейся над центром территории располагаются Пламенеющие Башни. Эти небоскрёбы — своеобразная витрина современного Азербайджана, регулярно использующаяся в туристической рекламе республики. Около высоток расположена Аллея мучеников, где захоронены жертвы Черного января — жестокого подавления советской армией погромов 20-го января 1990 года, приведшего к жертвам среди мирного населения, и первого карабахского конфликта.

Выше, на ровной поверхности своеобразной морской террасы находится крайне изменённый советский микрорайон. Фронт улицы заставлен гаражами, дома сильно «кораллизованы»: они обросли разнообразными пристройками, чаще всего многоэтажными. Постепенно район перетекал в более «официальную» застройку вдоль крупного проспекта. Фасады были практически полностью вычищены от местных особенностей обустройства города, в лучших традициях авторитарного урбанизма. Здания вдоль проспекта оставлены парадными, тогда как свободному рынку на откуп была отдана параллельная магистрали улица.

Неподалеку от помпезного проспекта располагается посольский квартал. Дипломатические здания  в Азербайджане также «давят» на человека — их запрещено фотографировать, обилие полицейских следит за соблюдением этого правила, ощущается страх сделать что-то не так. Кроме того, эта часть города совершенно не предусматривает пешего перемещения — тротуары отсутствуют. Бровка склона была застроена новостройками с «видовыми» квартирами богатых жителей. При этом сохранялись единичные очаги традиционной частной застройки, окруженные заборами, которые скрывают от взглядов «неприглядную» часть города.

Район вокруг станции метро 28 мая и железнодорожного вокзала выделяется на фоне ранее пройденных относительно малолюдных улиц. Здесь наблюдается оживленный поток людей, а также высокая концентрация торговых точек с разнообразным ассортиментом от местных блюд и фруктов до разнообразного вида свечей.

В районе Белого города — перестроенной восточной части центра Баку с развитой инфраструктурой и современными жилыми комплексами, имитирующими парижские дома — было отмечено большое количество современных многоэтажных домов, многие из которых выглядят необжитыми.

27 января — день третий

Ответственные за дневник: Андрей Славин, Ирина Сеслюкова, Глеб Фоменков

26 января — день второй

Ответственные за дневник: Анастасия Пилецкая, Ирина Мозолевская, Александр Мухамеджанов

После первого дня полного погружения в атмосферу Баку на вечернем собрании были выдвинуты несколько гипотез. Задача-максимум сегодняшнего дня — их опровергнуть. Для этого нас снова делят по парам, и мы отправляемся в дрейф. Многие выбирают отличные от первого дня направления, потому что хочется успеть обойти весь Баку, увидеть его разнообразие и непонятную на первый взгляд логику строения.

«Недостатки ищете? Да, Баку не идеален» — говорит местная жительница, когда мы проходим по склону от Центрального парка в сторону Ясамальского района. Исходя из гипотезы о взаимосвязи рельефа и морфотипов застройки (самострой в понижениях, советские микрорайоны на плоских водоразделах, высотки на вершинах), многие пары поднимались в гору, чтобы попытаться проследить смену этой «высотной поясности».

Баку характеризуется интенсивным девелопментом, темпы которого опережают темпы роста населения. Это позволяет проводить аналогию с Батуми (НСО-2024), который застраивается инвестиционным многоэтажным жильем. И все же эти города не похожи друг на друга: Баку развивается в условиях гораздо более централизованного политического режима, который многие исследователи называют авторитарным. Этот факт ставит под вопрос применявшуюся ранее оптику машин производства капитала, согласно которой разные городские акторы (власть, бизнес, горожане, т. д.) вступают в конфликт или диалог, добиваясь реализации собственного представления об оптимальной пространственной организации. В Баку превалирует одна машина роста — власть и связанные с ней компании, и диалог с другими акторами отсутствует. Трущобы сносятся для строительства новых домов вдоль автомагистралей и административных учреждений, которые формирует «презентабельный» для начальственных глаз фасад города. Это же актуально и для дорог туристических маршрутов, например, от аэропорта в старый центр города. На балконах парадных домов вывешены флаги Азербайджана. Баку — город-фотообои. Зональность спрятана в глубине кварталов и дополнительно маскируется сочетанием рельефа и высотной застройки.

На границе двух сред, трущоб и многоэтажной бедной застройки, наблюдается нечто похожее на концепцию гетеротопии — существование параллельного «благополучного» пространства по соседству с неблагополучными районами трущоб. Крохотный парк огорожен со всех сторон, лицевая сторона выходит на оживленную улицу с автобусной остановкой. Внутри парка приличные кофейни, детские и спортивные площадки и лавочки, но попасть туда из соседнего бедного района напрямую нельзя. Соседство с трущобами незаметно для посетителей парка.

Баку — город, с выраженной зональностью: облагороженный старый центр, многоэтажки, трущобы. Однако эта логика зональности ломается барьерами: широкие автомобильные проспекты, через которые почти невозможно перейти пешком, крупные административные или культурные кластеры, совершенно выключенные из общей ткани городского пространства, и т. д. Это способствует появлению азональных типов застройки, таких как Университет ADA (местный аналог МГИМО), квартал посольств арабских стран, кластеры административных и военных учреждений.

25 января — день первый

Ответственные за дневник: София Манерова, Варвара Лысенко, Леонид Зеленин

Второй год подряд зимняя экспедиция НСО проводится за пределами России, место нашего исследования в этом году — Баку! Всё также направление исследований — изучение Юга России и Закавказья. Цели первого выхода в нулевой день очевидны: осмотреться, побродить по центральным улочкам, оформить сим-карты и поменять деньги на местные — манаты. Кто-то побывал на крупной пешеходной улице, а кто-то пошел к Каспийскому морю гулять по набережной. Огни на западе полуострова, гладь Каспийского моря, одиночные силуэты стеклянных высоток, громадный флаг с подсветкой на западном берегу — все это создает впечатление величественного, наполненного символами места.

Основная работа группы началась на следующий день, когда все участники, наконец, добрались до Азербайджана. Для мягкого знакомства с Баку в первые дни мы занимаемся дрейфом. Смысл этого метода заключается в перемещении без заданной цели или направления, без карты, параллельно рефлексируя, почему бригада сделала тот или иной выбор направления и отмечая ключевые эмоциональные точки, выделяющиеся участки. На основе записанного трека далее выделяются однородные участки и выделяются причины дифференциации движения и восприятия.

В первый день мы разделились на двойки с помощью двух распределяющих шапок и отправились дрейфовать от нашего хостела.

Каждая команда сама определяет мотив движения. Одна пара решила идти вверх и прямо, стараясь подняться на вершину горы к западу от точки начала. Оказалось, что Баку не приспособлен для беспрепятственного хождения пешком. Во-первых, крупные развязки не оснащены пешеходными переходами. Пришлось несколько раз перебегать дороги в опасных местах просто потому, что других вариантов идти вперёд не было. Во-вторых, многие административные и правительственные территории ограждены высокими стенами и даже вооруженной охраной.
Удивительным показалось соседство трущоб с крупными ухоженными парками, а мрачных советских домов с современным Ботаническим садом, в который зашла одна из команд. Надземная тропа — самый впечатляющий объект Сада, расположенный примерно на уровне вершин крон, откуда открывается потрясающий вид на Пламенные башни.
Некоторыми участниками был замечен эффект изменения престижности в зависимости от рельефа, аналогичный замеченному два года назад в Сочи.

Другая группа обнаружила ориентацию здания вокзала на расходящиеся парадные осевые улицы, тогда как перпендикулярная им улица бедных домов незаметна от этих «ворот города». Первой осью был бульвар между ул. Физули и ул. Шамси Байдабейли, где расположились торговый центр, парки, дворец культуры и театр. Другая ось представляет собой насыщенный коммерцией коридор от вокзала вниз к набережной и небоскребам. Набережная отличалась по своей функциональной насыщенности, если восточнее небоскребов променад выглядел пустынным, то западнее, ближе к старому городу, мы увидели много пешеходов и коммерческих объектов. Не обошлось и без знакомства с «папанями» (так здесь, по имени главной улицы места, называют один из ареалов небогатой малоэтажной хаотичной застройки; мы решили сделать имя нарицательным). Папани в первый день предстали перед нами полуразрушенными и отчасти заброшенными. Это можно связать с активным сносом малоэтажной застройки близ центра в последние годы. Так процесс трансформации уже произошел чуть севернее нашего маршрута: вдоль улицы Мирзы Ага Алиева была снесена малоэтажная застройка, а на ее месте построен Центральный парк. Город всячески пытается скрыть неприглядный вид папань: вдоль фронта крупных улиц и проспектов кварталы часто закрываются новостройками-многоэтажками.

Для многих групп Пламенные башни стали местом притяжения, высотным объектом-ориентиром. Многие группы посетили их поднявшись на фуникулёре от нижних мест притяжения — старого города и набережной. Старый город — древнейшая часть города, где, возле места съёмок кинофильма «Бриллиантовая рука», мы повстречали бригаду, дрейфующую в противоположном направлении.