«Часик покемарю и сделаю домашку», – решаю я и швыряю в угол комнаты школьный рюкзак.
Падаю на кровать, потягиваюсь. Лежать офигенно, и при мысли о необходимости встать и завести будильник у меня вырывается стон неподдельного страдания. Но сделать это все-таки надо, иначе «часик» может продлиться до самого вечера, и родители опять будут бухтеть.
Наконец я «звездой» распластываюсь на кровати и мгновенно вырубаюсь.
Открываю глаза еще до звонка будильника и лежу, таращась в потолок. Ощущаю себя стремно, явно проснулся не в ту фазу сна. Тело непривычно тяжелое, будто его по самую макушку залили бетоном. Я не могу пошевелить ни руками, ни ногами, только шарю глазами вокруг себя.
Дышать полноценно не получается. Вдохи короткие и рваные, в слипшиеся легкие воздух почти не поступает. В ответ на недостаток кислорода организм разгоняет сердцебиение. Оно отдается в каждой клетке тела. Чувствую себя безвольным пульсирующим куском мяса.
Становится очевидно, сам я из этого состояния не выберусь. Может у меня какой-то припадок или вообще клиническая смерть?! Нужно позвать на помощь. В квартире точно кто-то есть. Я улавливаю шорохи и неразборчивые отголоски, вроде людской речи.
Напрягаю голосовые связки и диафрагму, разеваю рот, чтобы на коротком выдохе исторгнуть из себя хоть какой-то звук, но не слышу даже сдавленного сипа. Тут же осознаю, что рот остался закрытым.
Вдруг меня прошибает осознание – рядом со мной кто-то стоит. Я не могу повернуть голову и посмотреть, но точно чувствую. Его присутствие будто отражается от тока крови в капиллярах у меня под кожей. Но вместо облегчения – сейчас мне помогут! – я чувствую, как сердце пропускает удар, а потом вместо крови начинает гнать по жилам жидкий азот. Теперь я не закатан в бетон, а вморожен в глыбу льда.
Там не кто-то из семьи, и даже не человек. И это оно издает звуки, уже не похожие на привычные бытовые: теперь это сип и омерзительное бульканье. Оно больше не притворяется человеком, а вытаскивает наружу свою настоящую сущность.
Источник тошнотворных звуков перемещается, хотя все еще находится вне поля моего зрения. Я не собираюсь дожидаться, пока смогу увидеть его. Нужно любой ценой вернуть себе способность двигаться. Я концентрирую все свое внимание на ногах, представляю, как из мозга через все тело проходит сигнал, тело напрягается, готовое подняться, и я…
…снова обнаруживаю себя лежащим в той же позе «звезды» поперек кровати.
Блин! Ну и жуткий кошмар. Хорошо, что смог вытащить себя из него. Правда, тело по-прежнему неподвижное, и дыхание еще не восстановилось. Но сейчас отпустит.
Не отпускает. В попытках понять, окружает ли меня реальность или все еще морок, я вращаю глазами, рассматривая окружение. Надо мной все тот же пололок, те же шкаф, стеллаж, дверь. Моя комната в точности такая, какой я ее знаю. Тогда откуда невнятное чувство тревоги? Наверное, еще не выветрилось после кошмара.
Справа что-то резко, громко и влажно чавкает. Звук не сулит ничего хорошего, и я пытаюсь шарахнуться в другую сторону, но тело не слушается, его снова забетонировали.
Боковым зрением вижу движение, но понять, что там, не могу. Оно черное и громадное, касается макушкой потолка, двигается резкими, ломанными движениями. Маячит так близко, что задевает волосы у меня на голове.
Снова сердце хлещется о ребра, вот-вот проломит их. Снова беззвучный крик с закрытым ртом. Снова в груди печет от невозможности вдохнуть.
До меня доходит, что остатки воздуха из меня выдавливают две черные руки с длинными узловатыми скрюченными пальцами. Они холодные и влажные, под ними промокает футболка. Руки кажутся тонкими и хрупкими, но давят, как промышленный пресс. Я чувствую, как прогибаются ребра, жду, что они вот-вот раскрошатся и острые осколки проткнут легкие и сердце, выйдут наружу шипами.