Художник и писатель Борис Иванович Дышленко, один из важнейших людей ленинградской «второй культуры», писал цикл «Жернов и общественные процессы» почти тридцать лет, с начала восьмидесятых. И, так получилось, что эта книга, состоящая из связанных друг с другом рассказов о конторском руководителе Жернове – пьющем, испытывающем нежные чувства к блядоватой девушке Дине и презрение к своим плохо пахнущим подчиненным по канторе, – была, во-первых, не опубликована целиком до недавнего времени (она наконец-то вышла стараниями самоотверженного издательства Ibicus Press), а во-вторых, оказалась одним из важнейших высказываний о позднем советском застое.
Жернов и его редкие собеседники (упомянутая Дина, интересующаяся окружающими переменами и ничего в них не понимающая, безграмотная и добрая уборщица, всезнайка Кал из министерства, мерцающий поэт Налбандян и неузнаваемый Землероев – прямой привет из кафиканского морока) проживают свои жизни в декорациях то ли утопии, то ли антиутопии – Дышленко виртуозно работает с языком советского официоза, заходя одновременно на языковые территории Платонова и Сорокина, при этом с точки зрения построения сюжета и способа изложения находясь где-то между Кафкой и Беккетом. При этом язык позднезастойного официоза выходить из-под пера Дышленко едва ли не поэзией – сатирической, но не злой и даже в какие-то моменты нежно-романтической. Книга Дышленко фиксирует слом эпох, когда серый застой вдруг сменился непонятной и невостребованной свободой, про которую никому так ничего и не объяснили: старательный, мучимый вечным похмельем и ежедневно проверяющий процент сахаристости портвейна обыватель Жернов безрезультатно пытается понять время, меняющееся на глазах, и приходит к справедливому выводу, что ничего-то вокруг не меняется. И так, наверное, и должно быть.