В большом, и душном помещении слышатся громкие голоса, то и дело теряющиеся в громкой музыке, передаваемой по всему помещению петербуржского казино через нескольких людей, играющих как аркестр.
Слышится кидание костей-то бишь глухой удар с несколькими оборотами игрального кубика, и шумный оборот рулетки. Внутри пахнет как дорогим, так и дешевым алкоголем, вместе с обычными сигаретами, или, что посложнее, кальяном.
В основном в такие места ходит не только старшее поколение, но и молодежь. И, как бы странно не было, чаще всего выигрывают именно ее представители.
Беловолосый парень, с крайне необычайным внешним видом, и разноокими очами, так же, как и остальные, забывается в этом месте чуть ли не каждые сутки, когда на часах стрелка перейдет за двенадцать.
В этот день юноше надоело играть в покер, и искренне захотелось чего попроще. Как насчет обычных игральных карт? Мало кто не умеет играть в дурака-ведь это чуть ли самая известная в простонародье игра.
Большинство людей играют небольшими компаниями, или вовсе без лишних глаз. Удивительно, что этот чудаковатый юноша собрал вокруг себя целую толпу людей, небрежно и аморально оставляющих денежные ставки на выигрыш какого то из участников между собой. Неудивительно, что ставки были сделаны в большинстве только на одну персону: обладателя тех самых необычайной странности очей, какие мало кто встречал раньше.
Благо, бедность тому не грозила, но, как любил говорить сам юноша: «деньги лишними не бывают». В очередной раз последний ход остается за Яновским, и тот самодовольно ухмыляется, пока мужчина, против которого и играл молодой, громко вскрикивает, привлекая охи и ахи со стороны окружающих, заставляя дам сделать шаг назад, а мужчин, в основном, брезгливо скривиться, и смахивает одним движением все карты со стола, требуя честь отыграться.
— У тебя что то вроде фетиша на унижения?-облокотив голову на руку, и уже с насмешкой, образовавшейся от приподнятых вверх уголков губ, глядя на соперника, молвит риторический вопрос Николай.
Разумеется, парень и не против, на потеху его достоинству можно было сыграть и еще раз. Если бы не один из присутствующих в толпе, взгляд которого зацепил юношу.
— Эй, ты. Выглядишь смышленым. Не хочешь разок-два сыграть?-Хитро щуря глаза, уста на бледном лице, приятно окрашенные вишневого цвета тинтом, расплывается в самодовольной улыбке, больше напоминающую собой ухмылку. Толпа расступается, пропуская званного «гостя» вперед к столу.
Взгляды переменились на новую личность, а с нескольких сторон послышался шепот, какой вежливости ради было принято скрывать рукой, что было, впрочем, бесполезно. Это не помешает чуткому слуху Федора расслышать все до единого.
— Почему бы и нет. Какова наша ставка?-Без любого сомненья в голосе, хмыкнул загадочный незнакомец, проходя сквозь, как и ранее упоминалось, расступившуюся толпу к главному избраннику «веселья».
В этот момент все взгляды в толпе уже были задолго направлены на этого «счастливчика и смельчака одновременно», соглашающегося с такой уверенностью, что все чуть ли рты не пооткрывали от удивления. Даже если и могли бы, не успели бы.
— Тебе не надоело играть на какие-то бумаги? Глупость!-слишком самоуверенно заявляет Гоголь, усмехаясь, и демонстративно достав зажигалку из кармана, поджигает недавно выигранную сумму прямиком на глазах у толпы, тут же туша ее, окинув на пол и заступив подошвой ботинка.
— Выглядишь больно незаинтересованным, время поднять ставки. Я ставлю себя. Целиком и полностью. Разумеется, не на всю жизнь.-Все таки допустил себе и предположить худший исход событий.
— Ровно на сутки. Хочешь-хоть на органы сдавай, ставка такова.-продолжает тот же.
Интерес точно разогрелся. Что у людей, наблюдающих с интересом за больно быстро развивающимся сюжетом, что у самих участников забавы.
— Как я понял, у меня ставка такова же?-без малой доли интереса к диалогу задал вопрос Достоевский, заранее зная ответ на него, и спрашивая просто манеры ради.