Доброе утро) Мне в Крупе катастрофически не хватило Афанасия и Владимира. Поэтому маленькая бытовая зарисовка. Особой смысловой и ценностной нагрузки не несёт, написано потехи ради))
Владимир оказался дюже ловким и сообразительным чертом. Грамоте обучался быстро, а в сыскные дела вникал с интересом и большой охотой.
Нрав свой дурной, конечно, иногда еще показывал, но пакостил не делом, а скорее словом и напускной придурью.
Афанасий почем зря воздух не сотрясал и на чертячьи уловки не велся. У него наготове всегда было два оружие против норва Владимира: где надо - подзатыльником разум вправлял, а где и пряником угощал. Смотреть в эти моменты на озадаченную и недоверчивую моську черта было той еще потехой. Понимал ведь, что не заслужил похвалу или угощение, но и продолжать злобничать уже не мог.
Ну а уж когда и в самом деле на совесть работал, поощрить чертяку было первым делом.
Вот и сейчас, Владимир шел за колдуном и буквально источал нетерпение и гордость. И если бы они были не на базаре, - с галдящими зеваками, да торговцами, лихо зазывающими к своим прилавкам, - Владимир тотчас начал бы свой доклад.
— Мне от твоего самодовольства аж темечко припекает. — Усмехнулся Афанасий, весело посматривая на Владимира. — Что, проследил за княжеским сынком? Все выведал?
— Все, хозяин. — Важно кивнул черт и голодно проводил взглядом пышную торговку с полным лотком калачей.
— Ну, терпи до дома тогда. Княжьи непотребства потерпят, а я – нет. Мне новая рубаха нужна, да сапоги на лето. А то государев человек, а одет хуже черта своего. — Афанасий щелкнул Владимира по носу. — А ты не лыбься, чертяка. Вечером сядешь мою старую одежду чинить. Чего добро выбрасывать, коли еще подлатать можно. Но за утреннюю слежку заслужил награду. Возьми себе какого-нибудь лакомства. Поешь, как следует. А то вижу, что от голода глаза уже как рисовые зернышки.
Владимир был не дурак от таких щедростей отказываться, поэтому к выбору лакомства подошел с фантазией.
Владимир взял вареных раков.
Улыбчивая торговка так вкусно нахваливали сей речной деликатес, что пройти мимо Владимир не смог. К тому же, по его словам, раков он еще никогда не пробовал. И Афанасий уступил.
Видимо зря.
Владимир ел раков с большим воодушевлением и аппетитом. А точнее, - оправдывал свою истинную сущность - жрал. Удлинившимися клыками черт разгрызал красные панцири и впивался в нежное мясо. Хруст при этом стоял такой, будто кому-то ломают череп и высасывают мозг. Афанасий уже пожалел, что купил их. Потому что, помимо мерзкого расчленения раков, Владимир пытался рассказывать то, что успел разнюхать за утро, пока следил за дурным колдуном-повесой. В сочетании с варварским чавканьем, доклад оборачивался сущим кошмаром.
Колдун отложил ложку. Ароматная каша с мясом не лезла в горло.
— Да выбери уже что-то одно. – Не выдержал Афанасий. – Доешь, а потом рассказывай или наоборот. Но не всё вместе. И не чавкай, как скотина, ешь по-человечески.
— Так вы сами сказали, чтоб я поел, как следует. — Улыбнулся Владимир, впрочем, без особого ехидства. — Вкусно очень, хозяин. А…может вы тоже хотите?
Афанасий покосился на одинокого рака, что остался среди останков съеденных собратьев и покачал головой:
— Нет уж, сам доедай. — Неслыханная для черта щедрость тешила колдуна, но тот все равно решил не вестись. — У меня тут каша стынет.
— Да я вам почищу даже, хозяин.
И в подтверждение своих слов Владимир взял рака, чтобы избавить от панциря своим фирменным способом.
«Только не зубами» - хотел сказать Афанасий, но не успел. Впрочем, и Владимир не успел исполнить задуманное.
Рак, казавшейся вполне себе вареным и съедобным, внезапно дернулся и тяпнул черта клешней за нос. Владимир отшвырнул рака и яростно зашипел.
Отброшенный к поеденным собратьям, членистоногий вяло закопошился. Глаза-спички смотрели на обидчика с презрением. Рак оказался жив, цел и быть съеденным не желал.