Эми Лоуэлл
Лепестки
Жизнь есть стремительный поток,
Куда роняем день за днём
Мы лепестки цветов наших сердец.

И каждый новый лепесток
В даль непроглядную плывёт,
Словно идёт невеста под венец:


Исполнена волнующих надежд,
От радости румянец на щеках,
По розами усыпанной тропе.

А что там, после свадебных одежд,
Что станет с нею у судьбы в руках,
Неведомо ещё гостей толпе.

Так лепестки сметает прочь ручей,
И все они исчезнут навсегда
На виражах извилистой реки.

Так одиноки мы в тиши ночей,
Растратив незамеченно года.
Но розы пахнут тлену вопреки.

Маме

Прости меня, моя родная
Несчастная, больная мать,
За то, что я, себя спасая,
Тебя оставлю - умирать.

Я - человек всего лишь, слабый.
Мне груз борьбы не по зубам.
Уставшая, простая баба.
Куда уж замуж дурам нам.

Нет, я не сдам тебя в психушку,
Куплю лекарства и еду.
Поправлю сбитую подушку.
Окно прикрою. И уйду.

Уйду, не глядя на дорогу,
Не слыша под собой земли.
И одному известны богу
Слова ночных моих молитв.
09.03.25

Фридрих Ницше

Ecce homo

Ja! Ich weiß, woher ichstamme!

Ungesättigt gleich der Flamme
glühe und verzehr' ich mich.
Licht wird alles, was ich
fasse,
Kohle alles, was ich lasse:
Flamme bin ich sicherlich!


Да! Я знаю, какого я рода!
Ненасытной и жаркой породы,
Я сгораю в своём же огне.

Всё сияет, к чему прикасаюсь,
Что оставил - углём угасает.
Я – огонь и рождён пламенеть!

Завершилась моя весенняя сессия в Литинституте. Обошлось без троек, слава Богу. В качестве трофея привезла с собой автограф Алексея Варламова - ректора Лита и моего мастера.

***
Зайчик рыжий в пушистой шубке
Улыбается глупым шуткам.
Знает будто, что он мне снится.
Проверяет мои границы.

Проверяет, не нарушает.
И хотя здесь не мы решаем-
Чему быть, а чему не сбыться,
Все же лучше - остановиться.

ГОВЕННЫЕ РОЖИ
Прочитала "Житие протопопа Аввакума". Думала, будет скучно-нудно. А там такое:
"Когда же привезли меня на двор, выбежала жена его Неонила, ухватила меня под руку, а сама говорит: «Поди-тко, государь наш батюшко, поди-тко, свет наш корми­лец!» А я на то: «Чудно! Давеча был блядин сын, а вдруг – батюшка миленький. Больно остра у Христа плеть-то, ско­ро повинился муж твой!»"
"Буд­то добрый человек, второй фарисей, сын погибели, с говенною рожею праведником себя почел да со Владыкою, что Иов непорочный, – на суд."
"Неотступно двадцать человек стрельцов, да полуголова, да сотник над нами стояли: берегли, жаловали, и по ночам с огнем сидели, и на двор срать провожали."
"Тошнее мне было земляной тюрьмы: где сижу и ем, тут и бренное всё – срание и сцание; проветрить откутают, да и опять задушат."
Вот вам и шах, вот вам и мат, любители изящной словесности и лицемерные противники живого русского языка, сидите со своими говенными рожами и помалкивайте.
А уж когда, проснувшись, стоя у теплой батареи, пия чаек со вкусностями разными, вспомнила я , как Аввакума жена в санях по пути в Тобольскую ссылку рожала, как он с малыми сынишками пер на себе, вместо лошади, сани с барахлом и семейством, как гноили его в землянках годами, как соратников на глазах казнили, так очень сильно мне дорого стало все, что у меня есть сейчас, слава Богу.

***
Свернусь калачиком
И чуть не плачу я.


Снаружи холодно
И прощай, молодость.

И здравствуй, пенсия.
А это весело –

В мешке для мусора
Заместо шапочки

Посреди улицы
Да в рваных тапочках.

Не помня прошлого,
Не глядя в зеркало.

Моя хорошая.
Немилосердная.


13.02.2025