#протятр В моём любимом «Невидимом театре» репертуарное пополнение - спектакль «Тихий свет» Семёна Серзина. Создаваемые им образы умеют многое: петь, пить, хохотать, утешать, совершать ошибки, мечтать и надеяться. Или, как во вчерашней премьере, окаменев от разочарования, маяться в странном подвешенном состоянии в безвременье и «безместье» условной русской глубинки.
Происходящее на сцене - эпилог без кульминации, похмелье без попойки, когда всё самое важное в жизни герои уже пропустили и всё самое страшное свершилось. И не положено им ни катарсиса и ни прощения, ни искупления или второго шанса. Только отупляющая жара, несбывшиеся мечты и бесчувствие.
Вынесенная за скобки «кульминация», то самое пропущенное и свершившееся, есть бытие в стилистике «white trash», в котором найдётся если не всё, то многое - увечья, смерть, суицид успешный и нелепо прерванный, пьянство, обман, насилие и убогая немощная старость. «Шок-контент», по выражению одной из героинь, который проступает ретроспективным узором сквозь диалоги. И как так получилось, что этот съедающий душу биографический «замес» обернулся обыденностью, эмоциональным параличом, когда «даже рыдать невозможно, только смотреть»?
Как жить с ощущением упущенных возможностей, силясь вычислить, когда именно свернул не так и не туда? И вспоминать, как на выпускной, пьяные и счастливые, хотели уплыть по местной речке в Индию. Как подрастали дочки. Как уезжали в город в институт и выходили замуж по любви. А оно вон как всё обернулось. «Сидим и живём, кто как может», срываясь то в злобу, то в слезы, успокаивая себя стаканом. Терпим. «Ну и что, что толстая? Ну и что, что дура? Ну и что, что дочери не пишут? Мне не больно, курица довольна».
Кажется, это было у Фолкнера - все мы несчастные сукины дети. И героине спектакля хочется «подойти к каждому и подуть на ранку». И спросить: «У вас всё хорошо? Вы что чувствуете? Вам плакать не хочется?» И сидя на крыльце в опустошающую жару («а в интернете написали, будет вообще плюс 67»), попивая кипяток (своеобразная форма епитимьи), обратить своё сердце к любви, а лицо к смерти. Обняться и притихнуть в ожидании избавления - «солнышкина удара». Ибо была в них искра божья, от которой до сих пор идёт тихий свет. Он-то и поможет дотерпеть.
И нет, это не «рашка-говняшка», как выражался один министр культуры с лишней хромосомой. Это, скорее, простая жизнь, похожая на ту, которую увидел фотограф Дмитрий Марков, - дурная, прекрасная, тяжёлая, многообещающая, нелепая и выматывающая. Одна единственная. Другой не будет.
P.S. Посмотрите «Тихий свет». Не раздумывайте.