- Аида, вы вошли в историю российской анимации как «Кузькина мать». Самый популярный герой «Экрана» - это домовенок Кузька. Это вас не огорчает?
- Что ты! Наоборот, горжусь! Дело в том, что изначально был очень хороший, богатый материал. Книга еще не вышла, на студию принесли толстую рукопись, и редактор Алиса Феодориди попросила меня посмотреть. Я прочитала, мне понравилось. Ответила: «Я пока занята, давайте позвоним автору, когда я закончу свой фильм». Я снимала мини-оперу «Три медведя». Когда закончила, мы позвонили писательнице Татьяне Александровой и… попали на ее поминки. В этот день ее похоронили. Это был удар! Но мы все равно решили работать, подружились с ее мужем, замечательным поэтом Валентином Берестовым и вместе написали сценарий первого фильма. Он оказался чрезвычайно интересным человеком, энциклопедистом. Но поначалу не мог ни о чем говорить, кроме жены, которую он обожал. Они поздно встретились, и я выслушивала бесконечные истории их знакомства, любви и так далее. Берестов переживал, что Александрову отказывались издавать, его считали талантливым, а ее не воспринимали. Да и тема домовых, язычества была почти запретной. И только когда появился первый фильм про Кузьку, рукопись все-таки опубликовали. Это замечательно, потому что в книге гораздо больше информации, собрано множество интересных историй, описанных хорошим литературным языком.
- Почему Берестов написал только один сценарий?
- Сценарист – совсем другая профессия, нежели писатель, ему было очень трудно. Я бы и сама могла написать, основываясь на литературном материале, но режиссерам запрещали писать сценарии, каждый должен был иметь свой хлеб, и это правильно. Поэтому я просила Валентина Дмитриевича: «Напишите хоть что-то, я поправлю». Материала было так много, что мы сразу решили делать сериал. Я долго выбирала, с чего начать, и выбрала эпизод с переездом Кузьки в новый дом. А потом уже сняли так называемый приквел – что было до того. Берестов согласился, что надо звать профессионального сценариста, и я пригласила Марину Вишневецкую, с которой уже работала.
С одной стороны, надо было сокращать количество информации из книжки, но при этом пришлось допридумывать диалоги. Спасибо Вишневецкой, она сочиняла остроумные фразы, мы с ней соревновались – кто смешнее. Сегодня я понимаю, насколько мы были правы, ведь фильм разобран на цитаты. Там много русских пословиц, поговорок. «Спасибо этому дому, пойду к другому…» Но я горжусь фразой, которую придумала сама: «Жил в людях, ел не досыта, спал без просы… не досыпал, в общем».
- Как вы искали образы, как придумали Кузьку?
- Это важный вопрос. Татьяна Александрова окончила художественный факультет ВГИКа, она сама нарисовала Кузьку и некоторых других персонажей. Мы со Смоляновым порассуждали на эту тему и решили, что не очень хочется делать героя по ее рисунку, но и совсем уйти было бы некрасиво. Александрова нарисовала очень красивого мальчика в красной рубашке, с соломенными волосами. Но это же не просто мальчик, он домовой. Мы оставили красную рубашку и соломенные волосы – когда Кузька был чистым, но сделали ему большую голову. Персонаж получился очень выигрышным для куклы, такого хочется дома держать. Но при этом никто из производителей игрушек не может точно уловить его пропорции. На вид это просто, а на деле – не похож.
А вот Нафаню придумала я. Мне не нравилось имя Кузька, потому что так могут назвать кошку, собачку, это распространенное имя. А мне хотелось, чтобы это имя было особенным, но чтобы легко запоминалось. Я долго перебирала имена домовых. Сосипатрик, например – сложно. И вычислила Нафаню! Принципиально заставила Кузьку несколько раз прокричать: «Нафаааня!» И зрители запомнили. Этим я горжусь.