#ос_ФормаСотворения | Сон.
Зайдя в хижину и спрятавшись от дождя, Серп поставил на пол фонарь и стал снимать насквозь промокшую рубаху. Пламя внутри колбы колыхалось, причудливо освещая небольшое помещение. Теплый свет от фонаря и собранные на днях Серпом светлячки - все, что вытягивало предметы внутри комнаты из мрака дождливого вечера.
Чуть погодя зашёл Вел, отряхивая свою накидку от капель воды. Перед тем, как зайти внутрь, он по просьбе Серпа укрыл часть крыши, что в последнее время имела склонность к протеканию, но не столь сильному, чтобы травник спешил ее чинить.
"Я сделал, как ты просил. В этот раз протекать не должно," - откашливаясь произнес юноша, вешая верхнюю одежду на крючок у самого входа.
"Спасибо, Вел," - ,не отвлекаясь от дела, в полуобороте сказал Серп, желая скорее разжечь печь, чтобы согреться обоим.
"Кап-кап" - беспрерывно стучала вода. То стекало с них обоих - капля за каплей разбивалась об пол полуземлянки, сливаясь с шумом воды за окном.
Рубаху Серп повесил недалеко от печи, в процессе розжига которой находился в этот момент. Промерзший Вел сел неподалёку, на скамью, и тихо наблюдал за действиями юного травника. Глухой красноватый свет позволял частично разглядеть хозяина в темноте хижины: накинутая сухая туника контрастировала с отблесками влажного от недавнего природного нашествия тела. Оперевшись спиной на стену и сложа руки на груди, сын кожевника с интересом наблюдал, как под тонкой, почти прозрачной бледной кожей плавно перекатываются мышцы, то озаряемые мягким светом фонаря, то вновь погружающиеся во тьму.
Стук дождя по окну, тихая возня Серпа и размеренное дыхание двоих в этом мирном уединении расслабляли. Веки Вела становились все тяжелее и тяжелее, густые темные ресницы все дольше и дольше перекрывали вид на друга, после чего тот и вовсе пропал из виду. С этим в груди юноши стало нарастать некое незнакомое чувство: он хотел видеть Его, смотреть на непослушные волосы, заостренные уши, уставшие от бессонных ночей глаза, не переставая. Пересилив физическую усталость, он поднял ресницы и обнаружил перед собой свисающие зелёные пряди, что частично загораживали сильную шею. Она отдавала блеском влаги и несла на себе знакомый запах дождя, что так нравился, еще с самого детства, Велу.
"Эй, не спи здесь, заболеешь," - донеслось сверху. Подняв голову чуть выше, он увидел над собой едва уловимый в полутьме помещения цвет изумрудных глаз. "Как себя чувствуешь? Не продрог случаем?" - Серп поднес свою руку ко лбу Вела. Ощутимая в это мнгновение прохлада чужой ладони помогла зрению проясниться, в этот раз он отчетливо смог посмотреть на стоящего перед собой. И словно завороженный зеленым цветом темноволосый юноша не мог произнести ни слова.
Видя выражение беспокойства на лице своего друга, Вел помотал головой, чтобы успокоить его. Две пары глаз продолжали смотреть друг на друга в ожидании чего-то в этот дождливый вечер.
За окном неустанно стучал дождь, но два отчетливо слышимых дыхания прерывали его игру по стеклу, проникая в мысли сидящего, полностью заполняя собой каждый уголок его сознания.
Рука потянулась сама и перехватила ту, чужую, со светлой кожей, прохладную и все еще влажную. Вел принялся рассматривать ее в темноте, перебирать пальцы, гладить порозовевшие костяшки подушечкой большого пальца, поднося бледную кисть все ближе к своему лицу...
***
"Вел... Вел, - кто-то осторожно потряхивал его за плечо. Вдруг перед глазами вновь оказались свисающие зелёные пряди, над юношей снова стоял Серп. В комнате горела печь.