🆔🆔🆔🆔🆔🆔🆔🆔🆔🆔🆔

Чу Ваньнин всегда был внимателен к своим ученикам. Несмотря на скверный характер, неприступность и черствость, которые видели окружающие, в глубине своей одинокой души он был совершенно другим человеком. В это действительно было трудно поверить: отстраненность, холодность сопровождали его в каждом действии и слове. Если правда была на его стороне, он мог высказать ее даже высокопоставленному лицу, совсем не переживая об исходе событий. Если истина спасет мир – он готов пожертвовать собственной жизнью ради этого.

Ваньнин был строг к подопечным. Пусть их немного, но таким образом учитель мог уделить больше времени каждому из них. Его целью было привести Ши Мэя, Сюэ Мэна и Мо Жаня к вершине совершенства, направить на истинный путь и помочь обрести гармонию в душе. В глубине собственной Чу болел за учеников. С течением времени они стали родными для него, маленькой названной семьей. По крайней мере, так наставник хотел думать. Он желал лучшего для всех в одинаковой степени, уделял внимание столько, сколько мог, не жалея ни сил, ни времени, ни знаний. Ваньнин по своей натуре являлся настоящим учителем, жаждущим взрастить личность, дать ей все для лучшей жизни, воспитать те качества и помочь сформировать мировоззрение, которые будут достойны настоящего честного и чистого человека.

Душа Чу Ваньнина хрупче, чем алмаз, который от малейшего неосторожного движения может разбиться на тысячи острых осколков. И никогда в жизни ни один искусный мастер не соберет минерал в исходный вид. Старейшина Юйхэн был таким же: уязвимым, прекрасным внутри. Он смотрел на то, как общаются другие наставники с учениками, и искренне не понимал, что с ним не так. Хотя, чем старше становилась троица, тем больше необычных и странных ситуаций происходило в их жизнях и жизни Чу Ваньнина.

В последнее время Ши Мэй стал больше тренироваться. Нет, наставник Чу рад такому порыву. Стремление к знаниям всегда было для Юйхэна чем-то прекрасным. Человек, который желал получить новый опыт, готов преодолевать любые трудности и препятствия на своем пути, лишь бы перейти на новый этап в своей жизни, стать лучше, считался трудолюбивым, смышленым и примером для подражания. Но его ученик, кажется, жаждал не только этого. Чутье подсказывало, что где-то в глубине души Ши Мэй скрывает свои переживания, а в шкафу давно спрятаны скелеты, однако наставник был не настолько опытным в людских взаимоотношениях и чувствах, в отличие от своих общительных коллег. Именно поэтому Ваньнин продолжал наблюдать за ним, ослабляя бдительность и начиная доверять ему больше, чем раньше..

Иньюэ, невзирая на усталость после вчерашнего боя, чувствовала непреодолимое желание отточить свое мастерство. Вчерашняя тренировка, несмотря на все усилия, оставила ощущение незавершенности, словно в сложной мелодии не хватало последней, самой важной ноты. Решительно отбросив сомнения, она взмыла в воздух, словно птица, и приземлилась на крыше соседнего с Чайной здания, откуда открывался прекрасный вид на город. Движением, полным грации и силы, она извлекла свой меч из ножен. Лезвие засияло в лучах утреннего солнца, отражая ее непоколебимую волю. Затем, с особой тщательностью, она привязала к эфесу меча длинную, шелковую красную ленту, словно добавляя последний штрих к своему оружию – штрих, который придавал ему не только изящество, но и усиливал связь между ней и клинком. Лента, взметнувшись на ветру, словно знамя, провозгласила ее готовность к предстоящей тренировке.

Иньюэ сделала глубокий вдох, впуская в себя свежий утренний воздух, наполненный ароматом распускающихся цветов и дымкой от готовящихся завтраков. Она закрыла глаза, сосредотачиваясь на ощущениях, позволяя им наполнить ее, словно пустой сосуд. Меч в ее руке стал продолжением ее самой, каждая мышца отзывалась на малейшее колебание клинка. Она представляла себе невидимого противника, тень, с которой ей предстояло сразиться.

Первое движение было плавным, почти медитативным. Лезвие, словно повинуясь невидимой нити, скользило в воздухе, вычерчивая сложные узоры. Лента, привязанная к эфесу, танцевала в унисон с мечом, добавляя каждому движению грацию и выразительность. Иньюэ ощущала, как сила течет сквозь нее, наполняя ее тело энергией.

Постепенно темп нарастал. Движения становились резче, быстрее, мощнее. Меч рассекал воздух со свистом, оставляя за собой лишь мимолетные проблески стали. Иньюэ парировала, атаковала, уклонялась, словно в настоящем бою. Ее тело работало как единый механизм, отточенный годами тренировок. Лента, взметнувшаяся вокруг нее, словно кокон, защищала ее от невидимых ударов.

Внезапно она замерла, словно статуя, в позе, полной силы и грации. Дыхание ее было ровным и спокойным, несмотря на интенсивную тренировку. Она чувствовала, что сегодня ей удалось достичь того, чего не хватало вчера. Последняя нота в сложной мелодии была найдена.

Удовлетворенно улыбнувшись, Иньюэ убрала меч в ножны. Лента, утихшая на ветру, словно засыпала на эфесе. Она знала, что день будет полон новых вызовов, но она была готова к ним. Ведь мастерство оттачивается не только в сражениях, но и в ежедневных тренировках, в неустанном стремлении к совершенству

😚😉😉😌🤩😌😛😚😉😋😋

Желание Ши Мэя к Чу Ваньнину, зародившееся еще в юности, было не просто увлечением, а болезненной одержимостью, мрачной тенью, отравившей его душу. Он видел в Чу Ваньнине не просто наставника или объект восхищения, но и драгоценность, артефакт неземной красоты и силы, которую он во что бы то ни стало должен был заполучить. Мысли о том, чтобы похитить его, лишить свободы и запереть в укромном месте, где никто, кроме Ши Мэя, не мог бы видеть его безупречное лицо, слышать его холодный, но завораживающий голос, были навязчивыми и тревожными, словно ядовитые цветы, прорастающие в его сознании. В этих фантазиях, пропитанных эгоизмом и собственничеством, не было места для любви или уважения – лишь маниакальное желание обладать, контролировать и навсегда запечатлеть этот образ в границах своей больной души. Это было не чувство, а голод, неутолимая жажда, которая пожирала его изнутри, превращая в чудовище, готовое на все ради своей одержимости.

Эта одержимость постепенно превратила Ши Мэя в искусного манипулятора. Он тщательно изучал привычки Чу Ваньнина, его слабости и сильные стороны, словно готовясь к сложной шахматной партии, где главный приз – сам учитель. Каждое слово, каждый жест, каждая случайная встреча были тщательно проанализированы и использованы в его собственных целях. Ши Мэй плел сложную сеть интриг, стараясь подставить других, выставить их в невыгодном свете перед Чу Ваньнином, чтобы самому казаться более достойным, более преданным. Он готов был пойти на любую подлость, предать доверие, обмануть, лишь бы хоть на шаг приблизиться к своей цели.

Временами, глядя на Чу Ваньнина, Ши Мэй испытывал короткие, болезненные вспышки осознания. Он понимал, что его желание – это не любовь, а извращенная форма эгоизма, что он видит в учителе не человека, а лишь красивую оболочку, объект для удовлетворения своей больной страсти. Эти проблески совести пугали его, заставляли сомневаться в правильности выбранного пути. Но голод, пожирающий его изнутри, был слишком силен, чтобы он мог позволить себе остановиться.

Он заглушал эти голоса разума, убеждая себя, что только он по-настоящему понимает Чу Ваньнина, что только он достоин его. Он выдумывал истории о том, как спасет учителя от неминуемой гибели, как они вместе будут править миром, как Чу Ваньнин, наконец, признает его превосходство и ответит взаимностью на его "чувства". Эти фантазии служили ему оправданием, позволяли ему продолжать двигаться вперед, не обращая внимания на моральные принципы и границы дозволенного.

Со временем эта одержимость полностью поглотила Ши Мэя. Он перестал видеть мир вокруг себя, перестал замечать боль и страдания других людей. Все его мысли, все его действия были направлены только на одно – на обладание Чу Ваньнином. Он стал тенью, преследующей свою жертву, готовой в любой момент нанести удар. Его душа, некогда чистая и светлая, превратилась в темное, зловещее болото, наполненное ядовитыми мыслями и грязными планами.

Иронично, что в самой своей одержимости, в своем стремлении к контролю, Ши Мэй потерял контроль над собой. Он стал рабом своей страсти, марионеткой в руках собственных демонов. Его безумное желание, словно неуправляемый пожар, грозило не только уничтожить Чу Ваньнина, но и сжечь дотла самого Ши Мэя. Он был обречен, и единственное, что его ждало впереди – это трагедия, порожденная его собственным эгоизмом и безумной одержимостью.

Охваченный отчаянием, Сюэ Ян рухнул на колени рядом с неподвижным телом Сяо Синчэня. Холодный, безжизненный облик того, кто когда-то был его светом и, возможно, единственным шансом на искупление, терзал его душу с неистовой силой. В груди клокотала ярость, смешанная с невыносимой болью. Он должен был вернуть его. Это было не просто желанием, а непреложной необходимостью, единственной целью, ради которой теперь стоило жить. Плевать на последствия, плевать на цену, которую придется заплатить. Он поклялся любой ценой вырвать душу Сяо Синчэня из царства мертвых и вдохнуть в него жизнь вновь. Пусть небеса содрогнутся, пусть весь мир восстанет против него – он добьется своего. Он будет искать древние заклинания, заключать сделки с демонами, разрывать завесу между мирами, если это потребуется. Он, Сюэ Ян, не позволит смерти забрать то, что по праву принадлежало ему. Ему, и только ему.
Отчаянный крик сорвался с его губ, эхом отразившись от стен пещеры. Сюэ Ян обхватил голову руками, пытаясь унять пульсирующую боль, терзавшую его разум. Воспоминания, яркие и мучительные, вспыхивали перед глазами: улыбка Сяо Синчэня, его спокойный голос, его вера в добро, даже в таком чудовище, как Сюэ Ян. Все это ушло, исчезло, оставив лишь пустоту и леденящий ужас.

Он поднял голову, в его глазах горел безумный огонь. Впервые за долгие годы Сюэ Ян почувствовал нечто большее, чем злобу и жажду разрушения. Это было отчаяние, но в нем пробивался слабый росток надежды. Надежды на то, что все еще можно исправить. Он должен найти способ.

Сюэ Ян бережно поднял тело Сяо Синчэня и, прижав его к себе, вышел из пещеры. Он направился в сторону, где, по слухам, обитал старый отшельник, известный своими познаниями в древних ритуалах и запретной магии. Сюэ Ян не питал иллюзий. Путь будет долгим и опасным, но он был готов на все.

Он найдет способ вернуть Сяо Синчэня, даже если для этого придется перевернуть весь мир. И когда тот вернется, Сюэ Ян докажет ему, что способен измениться, стать достойным его любви и прощения. Это была его единственная цель, его единственная надежда, его единственная причина жить.
Ветер трепал его волосы, развевая их вокруг бледного лица. Сюэ Ян не чувствовал холода, боль утраты согревала его лучше любого пламени. Он шел вперед, не зная, что ждет его впереди, но твердо веря в свою цель. Слухи об отшельнике были противоречивы: кто-то говорил о нем как о мудреце, другие – как о безумце, заключившем сделку с темными силами. Сюэ Яну было все равно. Он готов был пойти на любой риск, лишь бы вернуть Сяо Синчэня.

Дорога была трудной. Ему приходилось избегать людей, скрываться от преследователей, бороться с голодом и усталостью. Но ничто не могло сломить его решимость. В моменты слабости он вспоминал улыбку Сяо Синчэня, его добрый взгляд, и это придавало ему сил двигаться дальше. Он повторял про себя его имя, как мантру, как молитву, как заклинание.

Наконец, он добрался до заброшенной хижины, затерянной в глухом лесу. За дверью его ждал старик с длинной седой бородой и пронзительными глазами. Он знал, кто такой Сюэ Ян, знал о его преступлениях, знал о его отчаянии. Он выслушал его молча, не перебивая, и в конце концов согласился помочь. Но предупредил, что ритуал будет сложным и опасным, и что последствия могут быть непредсказуемыми.

Сюэ Ян был готов ко всему. Он начал подготовку к ритуалу, следуя указаниям старика. Он собирал травы, искал артефакты, учил заклинания. Он чувствовал, как темная магия проникает в его тело, меняет его, но он не боялся. Он верил, что любовь Сяо Синчэня сильнее любой тьмы. Он верил, что у него получится. Он должен.

И ещё одна песня, но теперь уже на китайском тоже ии

(Verse 1)

陰雨綿綿，思緒萬千，

Yīnyǔ miánmián, sīxù wàn qiān,

细雨绵绵，如泪洗面。

Xì yǔ miánmián, rú lèi xǐ miàn.

士美身影，模糊眼前，

Shì měi shēnyǐng, móhú yǎnqián,

佳人已逝，空留遗憾。

Jiārén yǐ shì, kōng liú yíhàn.

(Chorus)

伊人何处，梦里追寻，

Yīrén héchù, mèng lǐ zhuīxún,

花开花落，难诉衷情。

Huā kāi huā luò, nán sù zhōngqíng.

世事无常，生死别离，

Shìshì wúcháng, shēngsǐ biélí,

悲歌一曲，祭奠逝去。

Bēigē yī qǔ, jìdiàn shìqù.

(Verse 2)

回忆往昔，笑语盈盈，

Huíyì wǎngxī, xiàoyǔ yíngyíng,

如今孤寂，泪湿衣襟。

Rújīn gūjì, lèi shī yī jīn.

士美啊士美，你在何方？

Shì měi a shì měi, nǐ zài héfāng?

音容笑貌，永驻心房。

Yīnróng xiàomào, yǒng zhù xīnfáng.

Вчера весь вечер тренировалась с ии и вот что вышло. Песня, музыка, картинка, фон - всё работа ии. Как вам? ✨✨✨

Те кто хотели прочитать - книга уже на ЛитРес 🫥🫥🫥

https://www.litres.ru/book/inue-van/pohischennaya-dusha-71878996/

Иньюэ чувствовала, как тонкая грань между самоконтролем и безумием начинает истончаться, словно прогнившая ткань под натиском ветра. Внутри неё клубилось нечто чуждое, тёмное и голодное, пульсируя в унисон с учащенным сердцебиением. Эмоции, словно бурный поток, грозили смыть остатки её рациональности, оставляя лишь хаос и тьму. Холодный страх сковал её сердце, подобно ледяной броне, ведь она знала, что это значит: Канашии, её внутренний демон, её меч, пробуждался. Его жажда власти над ней, над её разумом и телом, становилась почти осязаемой, словно липкое прикосновение в кошмарном сне. Он шептал ей из глубин подсознания, голос сладок и коварен, обещая силу, свободу от терзаний, избавление от боли и сомнений, но взамен требуя лишь полного подчинения, безоговорочной капитуляции её воли. Иньюэ боролась, цепляясь за ускользающие обрывки здравомыслия, как утопающий за соломинку, понимая, что если позволит Канашии взять верх, то последствия будут непоправимыми, не только для нее, но и для всех, кто ей дорог. В этой внутренней войне, где полем битвы была её собственная душа, поражение означало поглощение тьмой и превращение в орудие разрушения. И всё же, она проиграла. С отчаянным воплем и налитой кровью глазами Иньюэ ринулась в бой, чувствуя как меч взял над ней контроль.

Меч, словно живое существо, вырвался из ножен, рассекая воздух с угрожающим свистом. Ее клинок, некогда служивший символом справедливости, теперь пылал зловещим багрянцем, отражая бушующий в Иньюэ внутренний пожар. Демоническая сущность Канашии пронизывала оружие, превращая его в проводник хаоса. Движения Иньюэ стали резкими, непредсказуемыми, лишенными былой грации и точности. Она наносила удары с яростью, не чувствуя боли, не видя перед собой ничего, кроме размытых силуэтов врагов.

Каждый взмах меча оставлял за собой кровавый след, каждый удар обрывал чью-то жизнь. Иньюэ больше не контролировала себя, она была марионеткой в руках Канашии, орудием слепой разрушительной силы. Голос демона звучал в её голове, подстегивая к насилию, призывая к полному истреблению.

Она видела страх в глазах тех, кто ещё недавно пытался ей навредить и защитить Старейшину. Видела отчаяние и ужас, но не могла остановиться. Канашии крепко держал её в своей власти, лишая возможности сопротивляться. Она знала, что творит зло, но не могла этому помешать.

В глубине души ещё теплилась искра прежней Иньюэ, но её голос был слаб и заглушен ревом демонической ярости. Она молила о помощи, взывала к тем, кто мог её услышать, но в ответ получала лишь эхо собственных страданий.

Иньюэ продолжала свой кровавый танец, всё дальше погружаясь во тьму, всё больше теряя себя. Канашии ликовал, чувствуя, как его власть над ней становится абсолютной. Казалось, что надежды на спасение уже не осталось, и Иньюэ обречена стать вечным орудием зла.

Любите кексики? 🍰

🆔🆔🆔🆔🆔🆔🆔 🆔 🆔🆔🆔🆔🆔🆔

–Мысли о сне так тревожат тебя? Это просто дурной сон. Все живы, никто не умер и не умрёт, я обещаю тебе, Ши Мэй.

Голос звучал уверенно и убедительно. Ладонь, что до сих пор лежала на плече, вновь осторожно притянула к себе юношу, успокаивая. Насколько же его ученики уязвимы. Снаружи они кажутся сильными и смелыми, но внутри они маленькие и хрупкие. Хочется защитить каждого, уберечь от несчастий и бед.

–И как часто тебе снится подобное? - голос звучал ещё тише. Ваньнин понял только сейчас одну очень каждую вещь: его ученики нуждаются в нём не только как в наставнике в обучении, но и как в советнике в личных проблемах, они нуждаются в семье, особенно Ши Мэй, который явно чувствует себя одиноко.

Дрожь, пробежавшая по телу Ши Мэя, была сродни ледяному ветру, пронизывающему до костей. Он, словно ища спасения, сильнее прильнул к излучающей тепло фигуре Чу Ваньнина, его Учителя. Слова давались ему нелегко, словно каждое нужно было выковыривать из глубин души. Мягкий, обволакивающий голос Учителя пробудил в юноше болезненное чувство стыда за собственную слабость, за те страхи, что терзали его во снах. Однако вместе со стыдом проклюнулась и робкая надежда – надежда на то, что он не одинок в этом жестоком мире, полном опасностей и суровых испытаний.

Тихий шепот, сорвавшийся с губ Ши Мэя, был полон смущения. Он старался подавить дрожь в голосе, скрыть ту бурю эмоций, что бушевала внутри.

— Не так часто, Учитель, – признался он, – но они… всегда такие яркие. Словно это не сон, а ожившее воспоминание.

В этих словах звучала затаенная тревога, страх перед тем, что он никак не мог контролировать.

Подняв голову, Ши Мэй встретился взглядом с Чу Ваньнином. Он ожидал увидеть осуждение, возможно, даже разочарование, но вместо этого утонул в глубине его глаз, наполненных лишь теплотой и искренней заботой. В этот момент, как озарение, пришло понимание: Ваньнин – не просто наставник, дарующий знания и обучающий боевым искусствам. Он стал чем-то гораздо большим, тем, о чем Ши Мэй даже не смел мечтать – настоящей семьей, надежной опорой в бушующем океане жизни.
Кажется, для маленького хрупкого цветка Чу Ваньнин был всем миром, даже целой Вселенной, без которой он не может существовать. Наставник до этого момента не задумывался о собственной роли в жизни этого человека. Неужели она настолько велика? Каким же он был слепцом, не замечающим подобного. Ши Мэй так прижимался к нему, так смотрел, словно боялся потерять последнее родное местечко, которое не так давно обрел. Какие-то странные, незнакомые чувства, согревающие сердце и душу появились внутри холодного и неприступного на вид учителя. Они, словно костер, разгорались сильнее, освещали путь и дарили тепло обоим.

Тонкие музыкальные пальцы вновь огладили спину, убаюкивая и успокаивая юношу. Он до сих пор дрожал в объятиях наставника, пока тот пытался подобрать хоть какие-то слова, чтобы утешить Ши Мэя. Однако до сегодняшнего дня Старейшина Юйхэн никогда не был настолько мягок и лишней любви или тепла по отношению к другим позволить себе не мог. Все бывает впервые.

- Ши Мэй, - мелодичный голос прозвучал очень тихо, словно боясь спугнуть ученика - я буду с тобой. Тебе нечего бояться. Если снова тебе присниться какой-нибудь кошмар, который покажется тебе явью, ты всегда сможешь прийти ко мне. Ты сможешь убедиться в том, что Пик Сышэн на месте, мы все живы. Ты не один.
Лицо Ши Мэя, обычно озарённое мальчишеской беззаботностью, сейчас было наполнено серьёзностью и решимостью. Его юношеские черты, казалось, закалились, отражая внутреннюю уверенность.

— Этот ученик верит своему учителю, - произнёс он, и в этих словах звучала непоколебимая искренность, проникающая в самое сердце. Это не было просто дежурное выражение почтения. Ши Мэй действительно доверял Чу Ваньнину, безоговорочно верил в его справедливость и невероятную силу, даже если порой не мог постичь глубину его намерений. Эта вера крепла с каждым прожитым днем, с каждым пройденным испытанием, под пристальным, возможно, суровым, но всегда справедливым взглядом учителя.

🆔🆔🆔🆔🆔🆔🆔 🆔 🆔🆔🆔🆔🆔🆔

Он не достоин этой широкой и сияющей улыбки Ши Мэя, не достоин его добрых и трепещущих душу слов. Тот всегда был для учителя недосягаемым лучиком света в кромешной тьме. Этот хрупкий на вид ребенок отличался от всех остальных своей беззащитностью и притягательностью. Ваньнин был снисходителен к нему не потому, что тот был слабее. Причина заключалась в другом - Ши Мэя хотелось оберегать и защищать как никого другого. Наньгун Сы, Сюэ Мэн и Мо Жань не нуждались в его хрупком, но сильном плече так, как в нем нуждался Ши Мэй. И сейчас он хотел уйти подальше, потому что напугал такой прекрасный цветок. Разве он достоин прощения? А слезы с золотым отблеском, что катились по белоснежным щекам, были ударом в самое холодное сердце, которое продолжало отчаянно биться в груди.

Теплые робкие объятия вырвали его из тяжелых угнетающих мыслей. Руки робко опустились на дрожащую спину, начиная нежно поглаживать, прижимая к себе. Он снова повторил тихое "прости" на чужое ушко, стараясь успокоить этого юношу, который сейчас был больше похож на маленького ребенка.

- Ши Мэй..- стараясь как можно мягче позвал Ваньнин, бережно заправляя чужую прядку за ушко.
Ши Мэй ощутил на себе теплую руку учителя и прикрыл глаза, позволяя короткому прикосновению согреть его изнутри. Эта простая забота казалась ему невероятной роскошью, оазисом тепла в пустыне одиночества. Почему учитель так добр к нему? Этот вопрос терзал его душу, словно заноза. Почему не избегает, как остальные, отворачиваясь с брезгливостью или страхом? Сюэ Мэн, хоть и терпел его присутствие, видел в нем лишь преданного поклонника, тень, неизменно следующую за господином. Мо Жань, напротив, проявлял знаки внимания, окружал заботой, но Ши Мэй не был слеп. Он видел, как взгляд Мо Жаня украдкой скользит по фигуре учителя, полный невысказанного восхищения и тоски, и понимал, что сам он в этой сложной игре лишь пешка, средство достижения иной цели. И эта горечь осознания еще сильнее углубляла его одиночество.
Что же он должен делать? Кому верить? И почему эта мимолетная доброта Чу Ваньнина так запала ему в душу?
Чу Ваньнин чувствовал, как ученик успокаивается, как расслабляется в этих теплых объятиях. Учитель особо не любит прикосновения, но именно сейчас ему хотелось побыть вот так немного дольше, постоять вместе с Ши Мэем. Этот прекрасный нежный цветок пробуждал в нем совсем иные чувства, которые Старейшина Юйхэн ранее не испытывал.

- Ши Мэй, - произносит чужое имя с такой же строгостью, что и обычно, но в интонации все же слышатся нотки заботы и беспокойства - я не хотел обидеть тебя или напугать. Возможно, есть то, что беспокоит тебя? Поделись со мной.
Ши Мэй поднял взгляд на учителя. В его глазах плескалось смущение, смешанное с робкой надеждой. Он слегка отстранился от Чу Ваньнина, но не разорвал объятия полностью, словно нуждался в этой близости, как цветок в утренней росе.

– Учитель, – прошептал он, голос его дрожал, как осенний лист на ветру, – я… я просто… Мне приснился дурной сон.

Ши Мэй глубоко вздохнул, собираясь с духом. Слова давались ему с трудом, словно колючая проволока опутала его горло. Он начал рассказывать о своем сне, где тьма поглотила мир, где знакомые лица исказились в гримасах боли и отчаяния, где он потерял все, что ему дорого.

– Мне приснилось, как рушится пик Сышэн, как гибнут мои друзья… Как вы… – он запнулся, не в силах произнести самое страшное. – Я видел смерть… повсюду смерть...

🆔🆔🆔🆔🆔🆔🆔 🆔 🆔🆔🆔🆔🆔🆔

Лицо Ши Мэя мгновенно побледнело, когда он увидел в руках учителя знакомую ивовую лозу. С каждой секундой улыбка медленно угасала с его губ, сменяясь тревогой. Эта лоза, оплетенная, казалось, из самой тьмы, была известна своей жестокостью и способностью наносить глубокие, кровоточащие раны. Сама мысль о ее болезненном прикосновении вызывала дрожь. Но больше всего Ши Мэя пугало другое: учитель, всегда спокойный и справедливый, никогда прежде не поднимал на него руку. В его глазах обычно искрилось тепло, а теперь... теперь он видел лишь холодную решимость. За что? Что он совершил, чтобы заслужить такое наказание? Неужели его шалости, которые раньше воспринимались как невинные детские забавы, переполнили чашу терпения учителя? Непонимание и тихий ужас сковали Ши Мэя, словно ледяные оковы.
Но Чу Ваньнин не желал напугать своего ученика. На удивление, он не был зол на ученика за его слова или действия, скорее наоборот, его позабавила вся эта ситуация. Рядом с Ши Мэем учитель мог чувствовать себя более раскованно, свободно. Но приподнятое настроение старейшины Юйхэна сразу же сменилось беспокойством, как только он заметил изменившееся лицо подопечного. Рука сразу же опустилась, а лоза мгновенно пропала. Ваньнин нахмурился: обычно ученики его боятся и даже заговорить с ним не пытаются, но сейчас Ши непринужденно вел себя рядом с ним, смеялся и улыбался.
- Извини - слово тихо слетело с собственных губ. Он медленно подошел к ученику, желая коснуться, но не смог.
Ши Мэй моргнул, разлепляя слипшиеся веки, и тут же зажмурился снова, пораженный внезапным светом. Голова гудела, словно колокол, а тело ощущалось странно невесомым. Он смутно слышал приглушенный голос, принадлежавший учителю, и попытался уловить смысл слов. '…прости…' Прозвучало эхом в его голове. Прости? За что же учитель извиняется? Неужели он переживает, что невольно напугал его Тяньвэнь? Эта мысль обожгла, заставив сердце болезненно сжаться. Вмиг невесомая тревога переросла в волну необъяснимой нежности и облегчения. Все страхи, что преследовали его последние дни, внезапно отступили, оставив после себя лишь ощущение глубокой безопасности и…любви?

Не в силах сдержать нахлынувшие эмоции, Ши Мэй почувствовал, как по щекам потекли предательские слезы. Слишком долго он держал все в себе, подавляя искренние чувства ради мнимой дисциплины и уважения. Забыв о всякой сдержанности, он порывисто обнял учителя, крепко прижавшись к нему и тихо всхлипывая, словно маленький ребенок, нашедший утешение в объятиях любящего родителя. Слова благодарности и раскаяния застряли комом в горле, не находя выхода. Сейчас, в этот хрупкий момент близости, Ши Мэй понял, что слова вовсе не нужны. Ему просто необходимо было ощутить тепло и защиту, исходящие от этого человека, который, казалось, стал для него всем миром. Он уткнулся лицом в его одежды, вдыхая знакомый аромат сандала и трав, и впервые за долгое время почувствовал себя по-настоящему дома.

Ну вы поняли 🤭🤭🤭

Мем с Ши Мэем из ролевой. Кстати, скоро выйдет новая книга по сюжету ролевой ✨

Мои победители, моя гордость 💃💃💃

Ши Мэй, снедаемый ядовитой завистью и жаждой мести, лелеял в своем сердце лишь одно темное желание – увидеть, как мучается та, кого он считал виновницей всех своих несчастий. Его разум был отравлен мыслями о том, как цзянши, неутолимые в своей жажде крови, разрывают госпожу на куски. В отличие от Мо Жаня и Чу Ваньнина, чьи страдания Ши Мэй мог наблюдать в режиме реального времени, наслаждаясь каждым их вздохом боли, его лишали возможности стать свидетелем конечной агонии его главной цели. Это осознание терзало его, как заноза, не давая в полной мере ощутить триумф от разработанного им плана. Ему хотелось не просто знать о ее гибели, а видеть, как жизнь покидает ее глаза, как страх искажает ее лицо, – этот зрелищный финал, казалось, был необходимым условием для его полного удовлетворения.

Бессонными ночами он представлял себе этот момент во всех деталях: хруст костей под челюстями мертвецов, алый фонтан, брызжущий из разорванной плоти, безмолвный крик, застывший на искаженном гримасой лице. Эта картина служила ему бальзамом на израненную душу, хоть и не могла заменить реального лицезрения. Он жаждал ощутить запах крови, услышать предсмертный хрип, увидеть, как угасает свет жизни в глазах той, что посмела встать у него на пути.

Но жизнь – жестокая ирония – лишила его этой возможности. Обреченный лишь представлять себе желанную сцену, Ши Мэй чувствовал себя обворованным. Его месть была неполной, лишенной главного – удовлетворения от личного присутствия. Оставалось лишь надеяться, что рассказы очевидцев донесут до него всю полноту кошмара, который он уготовил своей жертве.

Он понимал, что никогда не сможет в полной мере утолить свою жажду мести. Эта зияющая пустота навсегда останется в его сердце, напоминая о том, что даже самая изощренная расправа не способна заменить личного триумфа. И все же, он цеплялся за эту мрачную фантазию, как утопающий за соломинку, веря, что в ней кроется хоть какое-то подобие успокоения.

В этом мрачном самообмане и заключалась вся трагедия Ши Мэя – человека, отравившего себя ядом ненависти и обреченного на вечное страдание, даже после свершения мести. Его триумф был лишь иллюзией, а реальность – горьким привкусом несбывшихся надежд.

Когда ты учитель и у тебя нет выбора - приходится рисовать 🤣🤣🤣

Хочу устроить коллаб!!

Условия: репост в свою группу/канал, подписка на мой тгк
В комменты отправить скрин репоста и номер чибика :D

Как только наберется 9 человек создам чат и обсудим дедлайн и дальнейшую работу
(1 номер собственно я :3)

Номера:
1) @Love_Kris12
2) @BAVASHIK
3) @mrtonyboy
4) @Adelia_stbb
5) @wqsszs
6)
7) @K0ixc
8)
9)

— Вы не познавали ранее такой близости? Возможно я ошибаюсь.

Лукавая улыбка ещё заметнее заиграла на губах Синя, пока пальцами он аккуратно поддел чужой подбородок, вынуждая госпожу Иньюэ повернуть голову и посмотреть на себя. В таком положении лица их были очень близко к друг другу, но демон нарочно не торопился, чтобы полюбоваться смущением девы подольше.

— Госпожа Иньюэ слишком красива, чтобы быть увлечённой кем попало, только вот сейчас она всё-таки попалась в мою ловушку.

Иньюэ рефлекторно дернулась.

Сердце забилось быстрее, кровь прилила к щекам. Она попыталась отстраниться, но хватка Синя была неожиданно крепкой. В глазах демона плескалась неприкрытая насмешка, и Иньюэ почувствовала, как в ней закипает раздражение.

— Что ты себе позволяешь, Син? – прошипела она сквозь зубы, стараясь сохранить достоинство.

— Позволяю себе наслаждаться моментом, госпожа Иньюэ, – промурлыкал демон, наклоняясь еще ближе. – Разве это не очевидно? Ваше смущение так вам к лицу.

Иньюэ почувствовала его дыхание на своей коже. Ей хотелось оттолкнуть его, убежать, но ноги словно приросли к земле. Она знала, что Син играет с ней, но не могла не поддаться на эту опасную игру

❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️❤️
❤️❤️❤️❤️❤️❤️

Знакомьтесь!

Ло Вэньчжоу - капитан полиции, возглавляющий подразделение, специализирующееся на расследовании уголовных преступлений; "обычный парень" - благополучный ребёнок из хорошей семьи, к своим "под тридцать", прокачавшийся до уровня крутого специалиста, душевный руководитель, таскающий своим подчинённым обеды и перекусы (ключевая функция любого руководителя, я считаю), при этом достаточно упоротый и упёртый; котоненавистник и котовладелец (он дал коту свою фамилию!)

Тао Жань - заместитель капитана, его лучший друг и просто приятный парень, семь лет назад взявший "шефство" над "трудным подростком", мать которого совершила самоубийство при загадочных обстоятельствах (при расследовании того дела они с детёнышем и познакомились).

Лан Цяо - сотрудница отдела Ло Вэньчжоу, достаточно противоречивый персонаж, в тексте она периодически мелькает как "красивая, но недалёкая", в то же время поступки и реплики Лан Цяо свидетельствуют о достаточно высоком интеллекте и определённо выдающейся язвительности.

Фэй Ду - циник, бабник и балбес (зачёркнуто), плейбой и повеса, ни к чему в этой жизни не относящийся с должным почтением (что вообще значат эти пустые слова из мира старых неудачников?), тот самый "трудный подросток", в настоящее время "руководящий" преуспевающей корпорацией, унаследованной от отца, и регулярно влипающий в дела полиции. Первое впечатление, впрочем, оказывается обманчивым, Фэй Ду - "человек самоломанный", высокофункциональный социопат - куда там Шерлоку! У товарища явные психологические проблемы, и он "решает" их, буквально ломая и пересобирая самого себя. На 80 главе, опять же, не особенно понятно, что из этого получится, но, вроде бы, хэппи-эндинг нам обещают.

Ло Иго - кот по фамилии Ло, отличающийся своеобразным характером. Изначально был подарен Фэй Ду, детёныш (тогда ещё детёныш) подарок не оценил, кота пришлось срочно куда-то девать, а других подходящих кандидатов (обладающих собственным жильём) под руками не оказалось - вот так и живут теперь.

Захватывающая история, баланс саспенса, нуара и милоты, симпатичные персонажи - в общем, новелла стоит того, чтобы к ней приобщиться ❤️

Кусочек внеурочной деятельности для вас ✨

🆔🆔🆔🆔🆔🆔🆔🆔🆔
🆔🆔🆔🆔🆔
🆔🆔🆔🆔🆔

Сюжет

Когда-то прославленный Ли Сянъи, глава клана боевых искусств, потряс мир, пережил битву кланов и предательство. Раненый, он упал в море, и все посчитали его погибшим.
Но он жив, только теперь он талантливый целитель Ли Ляньхуа, владелец Лотосового терема на колесах, странствующего по земле. Дело в том, что 10 лет назад его отравили опасным ядом, который он пытается сдерживать благодаря своей внутренней силе, но жить ему осталось недолго.

Он встречает Фан Добина, богатого юношу, бросившего привычную жизнь ради мира боевых искусств. Вместе им придется пережить многое, выяснить истину и расследовать немало преступлений.

Хорошо сыграл умирающего, но не сломленного воина, который вышел на новую ступень в философском осмыслении мира. Недаром имя главного героя - Ляньхуа (莲花) - переводится как Лотос. Цветок лотоса в этом контексте олицетворяет просветление. Это тот положительный стержень, на котором держится суть фильма.

Герой достиг уже того состояния, когда сумел даже в мыслях отпустить свою прекрасную возлюбленную Вань Мянь, девушку-воина (Чэнь Ду Лин), хотя читаются его непрошедшие чувства к ней.

Он принимает то, что обречен, но последнее, что он вызывает к себе, так это жалость. Ляньхуа по-прежнему может применять свое несравнимое боевое искусство (очень красивые сцены), но делает это только во имя добра и справедливости. Несмотря на хрупкое телосложение, в герое угадывается истинная мужественность.

В противовес ему - юношеская пылкость молодого дворянина Фан Добин (Цзен Шунь Си), напоминающего этакого китайского Д Артаньяна. Со временем под влиянием Ляньхуа он приобретает уверенность в собственных силах, а когда узнает, кем на самом деле является этот целитель - становится его преданным учеником.

Третий интересный персонаж в дораме - Ди Фэйшен, глава темного клана боевых искусств (Сяо Шунь Яо), который 10 лет назад якобы победил в битве с нашим Ли Сянъи, не зная, что тот был уже отравлен.

Теперь он хочет спасти Ляньхуа и взять реванш, так как только его считает только истинным соперником. Но их отношения перерастут в нечто большее, им придется не раз спасать друг друга от смерти и коварства противостоящих сил.

Его "любовная" история связана с преследующей его своими чувствами почти демоницей Цзяо Лицяо (Чжан Хуэй Вэнь). Ее женская одержимость ужасна в своих проявлениях, а чувства противоречивы: она готова даже покалечить и превратить в раба своего возлюбленного , лишь бы он был при ней. Настоящая экранная красивая злодейка.

Восхищаюсь поэтичными китайскими названиями: Алые горы, Танец орла, удары воинов "Дракон в снегу", "Сердце изумруда" и т.п. Поэзия и философия, пропитавшая мир боевых искусств.

Главный чудесный дзен, который получила:

Вместе с героем исчезает страх смерти, ощущаешь состояние просветления и вечности бытия.

Его "любовная" история связана с преследующей его своими чувствами почти демоницей Дзяо Литяо (Чжан Хуэй Вэнь). Ее женская одержимость ужасна в своих проявлениях, а чувства противоречивы: она готова даже покалечить и превратить в раба своего возлюбленного , лишь бы он был при ней. Настоящая экранная красивая злодейка.

Восхищаюсь поэтичными китайскими названиями: Алые горы, Танец орла, удары воинов "Дракон в снегу", "Сердце изумруда" и т.п. Поэзия и философия, пропитавшая мир боевых искусств.

🆔1️⃣🆔🆔🆔🆔🆔🆔

Кто спрашивал как выглядит наш класс 💃💃💃

Ши Мэй, войдя в чайную, бесшумно скользнул к столику неподалеку от госпожи Сюэ. Внутри него царило странное спокойствие, контрастирующее с той бурей, что, несомненно, бушевала в сердце выпившей яд девы. Сюэ только что приняла яд, и тонкая струйка алой крови, словно предательский ручеек, стекала по ее подбородку. Ши Мэй, не теряя ни секунды, заказал себе чай. Первый глоток обжег язык, но он, казалось, не заметил этого. Его взгляд, прикованный к госпоже Сюэ, был полон нескрываемого, почти болезненного интереса. Он отпил еще, наслаждаясь терпким вкусом и одновременно – предвкушением разворачивающейся перед ним драмы. Каждое ее движение, каждый вздох, каждый конвульсивный вздох отравленного тела – все это было для него своеобразным представлением, зловещим и завораживающим. Он наблюдал, словно искусный зритель, оценивающий мастерство актера в последней, самой трагичной сцене.

Окружающие, казалось, не замечали происходящего. В чайной царила обычная суета: приглушенные разговоры, звон чашек, шуршание шелка. Ши Мэй казался единственным, кто понимал, что сейчас происходит. Он не отрывал взгляда от Сюэ, словно боясь упустить малейшую деталь.

Он не знал ее историю. Не знал о ее любви, о предательстве, о боли, которая привела ее сюда, в эту чайную, чтобы найти забвение в яде. Он не чувствовал ни жалости, ни сочувствия. Только холодный интерес ученого, наблюдающего за редким и опасным экспериментом.

🆔🆔🆔 🆔🆔

Хм, интересно, эта штука действительно работает? Говорят, теперь можно делиться своими мыслями… будто кому-то вообще есть до них дело. Ну да ладно. Сегодня развлекался с одним любопытным типом. Думал, будет сопротивляться, но нет, оказался на удивление податливым. Самое интересное, конечно, было смотреть, как у него медленно угасает надежда в глазах. Ха! Слабаки! А потом пришел этот… Сяо Синчэнь. Как всегда со своими нравоучениями. Как же он меня бесит своей этой… справедливостью. Ну ничего, скоро он тоже поймет, что в этом мире нет ничего, кроме обмана и боли. И тогда… тогда мы посмотрим, кто из нас смеется последним. А, и да, карамельки - просто объедение. Где бы еще таких достать?

Этот Сяо Синчэнь вечно портит всю малину. Будто у него самого рыльце не в пушку. Святоша, блин. Да я ему таких скелетов в шкафу найду, что он сам от своей справедливости плеваться начнет. Просто пока не время. Нужно выждать момент, подготовить почву. Чтобы удар был сокрушительным.

Интересно, как долго еще этот тип будет хранить молчание? Он ведь что-то знает, я чувствую. Но пока молчит, как рыба об лед. Может, стоит немного поднажать? Или, наоборот, ослабить хватку? Пусть расслабится, почувствует себя в безопасности. Тогда он сам все выложит, как на духу.

А карамельки… Вот что меня действительно успокаивает. Сладкий вкус, как бальзам на душу. Забываешь обо всех проблемах и интригах. Жаль, что их так мало осталось. Нужно будет наведаться к тому торговцу, может, у него еще что-нибудь завалялось.

Иногда мне кажется, что я схожу с ума. То строю коварные планы, то упиваюсь вкусом карамелек. Где-то внутри меня еще теплится надежда на что-то хорошее. Но потом я вспоминаю все, что мне пришлось пережить, и эта надежда медленно угасает. Как у того типа. Ха!

Мои умнички, моя любовь, моя гордость. Второе место в викторине 🤩🥳🤗

🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩


Иньюэ стояла неподвижно, словно изваяние из лунного камня, тронутое багрянцем. Тонкие пальцы, обычно сжимавшие кисть или меч, сейчас судорожно вцепились в подол шелкового ханьфу, комкая его в безмолвном крике. Капли пота, холодные и липкие, проступили на висках, смешиваясь с пылью от разрушенного алтаря. Она чувствовала, как сквозь повязку на глазах пробивается тусклый свет, болезненным уколом напоминая о реальности, от которой она так отчаянно пыталась отгородиться.

Воспоминания вихрем проносились в сознании, обжигая, словно раскаленное железо. Клочки фраз, обрывки лиц, тени прошлых битв – все смешалось в единую какофонию, угрожающую свести с ума. Она пыталась ухватиться за что-то стабильное, за якорь, способный удержать ее в этом шторме, но находила лишь песок, ускользающий сквозь пальцы. Каждый вдох давался с трудом, словно в легких не хватало воздуха, а сердце сжималось в тисках невыносимой боли.

Она помнила крики. Крик умирающего наставника, крик поверженного врага, крик собственного отчаяния, застрявший где-то в горле, так и не вырвавшись наружу. Все эти крики сплетались в одну нескончаемую песню утраты, преследующую ее повсюду. Она закрыла лицо ладонями, пытаясь остановить этот поток безумия, но лишь почувствовала, как дрожат ее пальцы.

Иньюэ знала, что должна собраться. Должна найти в себе силы, чтобы противостоять тьме, которая медленно поглощала ее. Она была мастером боевых искусств, она не могла позволить себе сломаться сейчас, когда ее долг еще не был исполнен.

С глубоким вздохом она попыталась отбросить воспоминания, сфокусировавшись на настоящем. Она чувствовала запах гари и пыли, ощущала холод каменного пола под ногами. Она была здесь, жива, пусть и израненная.

Постепенно, словно сквозь пелену, к ней вернулось ощущение контроля. Дыхание выровнялось, дрожь в руках утихла. Она отняла ладони от лица и медленно выпрямилась. Иньюэ стояла, готовая встретить грядущее, каким бы оно ни было. Тень сомнения еще блуждала в глубине ее глаз, но в них уже зажегся слабый огонек надежды.

У кого есть премиум проголосуйте пожалуйста 🫥🫥🫥

https://t.me/boost/lissa_cruel_moon24

✨✨✨✨✨✨✨✨

Иньюэ похолодела, увидев, как из тумана выныривают десятки, нет, сотни окоченевших тел. Цзянши! Откуда их столько взялось в этом захолустье? Она успела лишь крепче сжать рукоять меча, когда первая волна нежити обрушилась на неё. В глазах плясали отблески зловещего света, а в ушах стоял жуткий скрежет костей и хриплое дыхание мертвецов. Не раздумывая, Иньюэ ринулась в бой, сталь её меча засверкала, отсекая конечности и снося головы. Каждое движение было отточено до совершенства, годами тренировок, но даже её мастерству предстояло выдержать натиск неумолимой орды.

С каждым взмахом меча, с каждым павшим цзянши, их становилось только больше. Туман словно порождал их из ниоткуда, а жажда крови, казалось, усиливала. Заклинательница чувствовала, как усталость подкрадывается к ней, но она не могла позволить себе сдаться. За ее спиной были ее друзья: долг заклинателя обязывал её защищать невинных. Она продолжала сражаться, превращаясь в вихрь стали и ярости, в сердце которого пылал огонь надежды.

— Госпожа Сюэ и господин Ши! - крикнула Ван, пытаясь прорваться к друзьям, которых так же окружила толпа нежити.

Меч рассекал воздух, оставляя за собой лишь призрачные следы. Иньюэ двигалась, словно танцор, каждое её па – смертельный удар. Цзянши падали, но их место тут же занимали другие, неутолимые в своем стремлении к живой плоти. Иньюэ понимала, что это не просто случайное скопление нежити. Кто-то или что-то контролировало их, направляя эту орду.

Она почувствовала резкую боль в плече – один из цзянши все же сумел дотянуться до неё своими костлявыми пальцами. Яд начал распространяться по телу, обжигая каждую клетку. Иньюэ стиснула зубы, игнорируя боль, и сосредоточилась на своей цели. Ей нужно найти источник этой тьмы и остановить его.

Собрав последние силы, она оттолкнулась от земли и взмыла в воздух, словно птица. С высоты она увидела, что туман сгущается вокруг старой, полуразрушенной пагоды. Там, в самом сердце мрака, и скрывается ответ. Иньюэ приземлилась перед пагодой, готовая к последней битве.

— Ши Мэй, Сюэ Лу, - стиснув зубы, Иньюэ подалась вперёд — В той пагоде кто-то есть! Скорее туда!

Присоединяюсь к интересному и эстетичному челленджу

Вбиваем в Pinterest следующее:

🐾idol
🐾flower
🐾animal
🐾colour

Вот что получилось у меня 😍😍😍

Дети сказали, что я художник 💃💃💃

🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠

Иньюэ ощущала пьянящее чувство, когда разрубала тела троллей на куски, словно превращая их в груду окровавленного фарша. Отсечь голову или перерезать артерию казалось слишком простым, недостаточно выразительным способом выплеснуть клокочущую в ней ярость. С каждым ударом ее эмоции разгорались все сильнее, и она чувствовала, как тонкая грань между волей и безумием истончается. Меч в ее руках словно обретал собственное сознание, требуя все больше крови, жаждая новых смертей. Горло ее заполнил дикий рык, вырвавшийся наружу вместе с криком: 'Больше!' - и она, не останавливаясь, расщепила надвое еще одного несчастного тролля, осмелившегося встать у нее на пути. Страх и наслаждение сплелись воедино в зловещем танце, и Иньюэ знала, что балансирует на краю бездны, где ее разум может навсегда уступить место первобытной жажде разрушения.
Кровь брызгами орошала ее лицо и одежду, превращая Иньюэ в воплощение кровавой ярости. Она уже не различала лиц и фигур, лишь ощущала вибрацию от ударов и липкое тепло чужой крови. Каждый вдох наполнял ее ноздри запахом смерти, и этот запах лишь подстегивал ее безумство.

Она вращалась в смертельном танце, словно вихрь, сметая все на своем пути. Тролли, казавшиеся такими грозными вначале, теперь падали под ее натиском, как скошенные колосья. Иньюэ не чувствовала боли, лишь первобытную, всепоглощающую жажду разрушения.

В какой-то момент, в разгар битвы, она заметила, что тролли начали отступать, охваченные паникой. Но Иньюэ это не остановило. Она продолжала преследовать их, словно дикий зверь, не давая им передышки.

И только когда последний тролль был повержен, и вокруг воцарилась тишина, Иньюэ остановилась. Она стояла посреди поля боя, вся в крови, тяжело дыша. В глазах ее еще плясали отблески безумия, но постепенно разум начал возвращаться.

Иньюэ опустила меч, и он с глухим стуком упал на землю. Она чувствовала невероятную усталость, но вместе с тем и странное удовлетворение. Она выплеснула свою ярость, и теперь, казалось, в ее душе воцарился покой. Надолго ли? Она не знала.
Не теряя времени девушка забрала трофей и кинула господину Юфэю.

Простите, но это должно стать мемом 🤭🤭🤭

🐋🐋🐋🐋🐋🐋🐋
🐋🐋🐋🐋🐋🐋🐋
Человеку, который…

Мы совместно нашей дружной беседой решили сделать масштабную коллаборацию🤩🫧

Каналы девочек ниже↩️

💓 Сквозь страницы | 18+
Ася, которая не знает, какой формат книги ей подходит больше — печатный или электронный.
💓 Страницы состаренных книг
Алина, которая скупает все книги Достоевского.
💓 VIKA K. N. | AUTHOR
Виктория, которая делает миллион дел одновременно.
💓 Rezidentsiya In’yue Van
Елена, которая без ума от Древнего Китая.
💓 Влюблена в литературу
Варвара, которая читает книги в перерывах между олимпиадами.
💓 Книжная девушка по соседству.
Владислава, которая не может выйти на улицу без книги.
💓 Саша и ее книги
Александра, которая умеет совмещать чтение дарк романов и Виктора Гюго.
💓 aeternum
Анастасия, которая пишет свою книгу в соавторстве со своей кошкой.
💓fjärils liv
Анастасия, которая часто начинает читать книги, а потом бросает.

Больше реакций за наши старания!

Я как педагог 0/10 хотя...

🤩Хотя может 1/10 потому что мне часто говорят, что на уроке было интересно

🤩А может и 2/10 потому что дети часто со мной обнимаются

🤩А может и 3/10 потому что им со мной комфортно

🤩А может 4/10 потому что я делаю детям интересные задания

🤩А может 5/10 потому что дети часто дарят мне подарки, сделанные своими руками

🤩А может 6/10 потому что каждое утро дети говорят, что соскучились

🤩А может 7/10 потому что мне часто пишут милые записки и разрисовают доску в сердечки

🤩А может 8/10 потому что мне говорят, что я их любимый учитель и они меня любят

🤩А может 9/10 потому что дети доверяют мне и делятся своими тревогами и проблемами

🤩🤩Так может я 10/10 потому что я педагог?

🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠

Иньюэ, её глаза, как два ледяных осколка, сверкали в полумраке пещеры. Сердце, казалось, застыло в груди, но разум работал с холодной ясностью. "Они украли мирных жителей," - прошептала она, слова словно выкованные из стали. "За это им не будет пощады."

В её памяти всплывали лица захваченных людей, их страх и отчаяние. Она видела их рабский труд в подземных шахтах, слышала стоны истощения и мольбы о помощи. Иньюэ не могла, не имела права оставаться безучастной.

"Только смерть," - повторила она, голос её был твёрд, как гранит. "Только полное вырезание." В её руках сверкал клинок, отточенный до зеркального блеска. Он жаждал крови, жаждал мести.

Тролли, эти омерзительные твари, считали себя хозяевами подземелий. Они поработили мирных жителей, выкачивая из них последние силы в своих проклятых шахтах. Иньюэ знала, что тролли сильны, что их шкуры грубы и невосприимчивы к обычным оружиям. Но у неё был план, хитроумный и жестокий, как сама судьба.

"Монетки," - прошептала она, глаза её загорелись жадным огнём. "Они ценят эти мерзкие монетки больше всего." Иньюэ знала, что тролли хранят своё золото в тайной сокровищнице, охраняемой лучшими воинами. Завладеть ею - значит нанести врагу непоправимый удар.

Иньюэ, словно тень, скользила по сырой пещере, каждый шорох камней под ногами казался предательским сигналом. Влажная прохлада пронизывала тонкий плащ, но заклинательница не обращала на это внимания, сосредоточившись на своей цели. В глубине пещеры, у костра, сидел огромный тролль, его уродливое лицо озарялось пляшущими языками пламени. В его волосатой лапе поблескивала связка ключей – ключ к секретный комнатам, а значит, и к хаосу и крови. Иньюэ затаила дыхание, оценивая расстояние и угол обзора. Сердце бешено колотилось, но в глазах горел холодный огонь решимости. Собрав всю свою ловкость и скорость, она рывком выскочила из-за угла и, словно смертоносная ласка, нанесла удар заточенным клинком по шее тролля. Существо взревело от неожиданности и боли, но было уже слишком поздно.
В руках девушки оказался мешочек с двумя монетками и связка ключей, но она пока не знала, что именно она сможет ей открыть.

А какой тип привязанности у вас? 👋☺️

Я и не думала, что людям так зайдет Древний Китай 🫥🫥🫥

❤️‍🔥❤️‍🔥❤️‍🔥❤️‍🔥❤️‍🔥
1⃣➖➖➖рублей
на книги/карту.

♥️Для участия необходимо:

📌Подписаться на каналы:
♥️ ORLIK_BOOKS
♥️ Rezidentsiya In’yue Van

♥️Оставить номерок под постом розыгрыша у ORLIK_BOOKS.

♥️Дополнительные номерки:

♥️1⃣за репост на свой канал от 50 подписчиков;
♥️2⃣за репост на свой канал от 200 подписчиков;
♥️3⃣за репост на свой канал от 500 подписчиков;
♥️❤️‍🔥за репост на свой канал от 1000 подписчиков.

♥️Получения приза:
🛍 и 🛍

❤️Участвуют только жители РФ.

❤️Итоги подведем: 3⃣1⃣марта.

🪟Желаем всем удачи.🌹

🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠

— Господин Император, - Иньюэ перевела холодный взгляд на Тасянь - Цзюня и поклонилась. - Вас не учили манерам?
Иньюэ, только что вежливо склонившая голову в знак приветствия перед госпожой Сюэ, вдруг ощутила, как нестерпимый жар стремительно подступает к лицу. Инстинкты отточенные бесчисленными тренировками, сработали быстрее, чем успел среагировать разум. Не раздумывая ни секунды, она обрушила на внезапно возникший огненный шар поток своей духовной силы, парируя атаку, и одновременно выхватила меч из ножен. Лезвие, обнаженное и сверкающее, словно застывший луч лунного света, замерло в боевой позиции, готовое отразить любую новую угрозу. Ее глаза, обычно излучающие спокойствие и безмятежность, теперь горели решимостью и холодной яростью.
- Да плевал я на манеры.
/развернулся лицом к той, кто видно раздражена…интересно, насколько выносливости хватит, подумал на секунду и кинул огненный шар снова, но в этот раз к ногам, не задевая ни одежду, ни тело/
— Господин Император, у вас с господином Ши Мэем какой-то общий план: он меня оскорбляет, а вы меня сразу убить хотите? - Заклинательница усмехнулась и вернула меч в ножны.
Иньюэ, предвидевшая новую атаку Тасянь Цзюня, была готова к любому развитию событий. Её тренированное тело отреагировало мгновенно, как только враг выпустил огненный шар. Легким движением, используя грацию и силу, она взмыла в воздух, словно птица, танцующая с ветром. Пламя просвистело у неё под ногами, но она осталась невредимой, демонстрируя мастерство и гибкость, отточенные годами упорных тренировок.

🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩

Иньюэ, с утонченной наблюдательностью, подметила, как тщательно Ши Мэй пытается скрыть бурлящий в нем гнев. Его обычно сдержанные черты лица напряглись, а взгляд, обычно холодный и проницательный, искрился невысказанным раздражением. Она чувствовала, как аура вокруг него стала гуще, словно предвестник надвигающейся бури. Внутри Иньюэ, несмотря на осознание рисков, шевельнулось озорное желание. Зная его гордость и самолюбие, она ощутила потребность уколоть его еще сильнее, словно поддразнивая спящего зверя, просто чтобы увидеть его реакцию и проверить границы его терпения. Ведь, в конце концов, где еще можно найти такое захватывающее развлечение в этом утомительно предсказуемом мире?

— Угоститесь чаем, господин Ши? - Иньюэ невинно захлопала глазами - Позвольте заметить, сегодня чай особенно ароматен. Возможно, он поможет вам… расслабиться.

Иньюэ намеренно выделила последнее слово, наслаждаясь тем, как его глаза сузились и присела обратно за стол.

Ши Мэй застыл, словно громом пораженный. Он надеялся, что ослышался, что слова госпожи Иньюэ были лишь плодом его воспаленного воображения. Неужели она действительно посмела так говорить? Неужели в самом деле вообразила, что он, Ши Мэй, будет бегать за ней на задних лапках, выпрашивая толику ее внимания и благосклонности? Нет, этого не будет! Его гордость, его самолюбие не позволят ему опуститься до такого унижения. Он не позволит этой надменной красавице играть с его чувствами, словно с дешевой игрушкой.

Ярость клокотала в его груди, затмевая разум. Он стиснул кулаки так, что побелели костяшки. Ши Мэй готов был обрушить на эту заклинательницу весь свой гнев, всю свою боль. Но что-то внутри остановило его. Что-то более сильное, чем гнев и гордость – притяжение.

Иньюэ. Одно это имя, словно заклинание, лишало его воли. Он знал, что она опасна, что она играет с ним. Но отказаться от нее он не мог. Это было выше его сил. Он понимал, что попал в ее сети, и бежать оттуда уже не сможет.
— Господин Ши, не утруждайтесь надевать эту маску добродушия. Ваши намерения для меня прозрачны, как горный ручей. Не тешьте себя надеждой, что я поверю в вашу внезапную дружелюбность. Зачем бы вам, такому человеку, как вы, понадобилось дружить со мной? И, честно говоря, с вашей репутацией и вашими методами, мне и даром не нужен такой друг, как вы. Можете сразу переходить к делу, если таковое имеется, или же отойти от моего стола и не мешать мне читать.

Слова Иньюэ, словно метательные ножи, вонзились в его напускную любезность. Она видела, как потемнели его глаза, как дернулся уголок рта, выдавая истинное раздражение. Он явно ожидал более теплого приема, более податливого собеседника.

Но Ван не была ни тем, ни другим. Жизнь научила ее распознавать змею под личиной кролика, и господин Ши Мэй был ярчайшим тому примером. Поэтому она и ждала, скрестив руки на груди, когда он отбросит в сторону лицемерные увертки и покажет свое истинное лицо. Время – драгоценный ресурс, и она не намерена тратить его на пустые разговоры с хищником
Ши Мэй невольно отступил на шаг, когда Иньюэ поднялась на ноги, ее обычно лукавый взгляд теперь казался особенно проницательным. Он почувствовал легкую тревогу, словно его тщательно выстроенная маска благожелательного ученика немного потрескалась под ее пристальным вниманием.

Мы художники 🥰🥰🥰

🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩

Ши Мэй неоднозначно взглянул на господина Синя, который сидел и пил чай с Иньюэ, а она смеялась и улыбалась ему. Почему с другими людьми она так беззаботна, а с ним вечно грызется? Ши Мэй надулся. Он украдкой пнул ногой ножку стола, надеясь привлечь внимание Иньюэ, но та была слишком увлечена беседой.

Ревность заворочалась в его груди, словно потревоженный улей. Ему хотелось подойти, вклиниться в разговор, отвлечь ее внимание на себя. Но что он мог сказать? Снова начать придираться к ее наряду или критиковать ее манеры? Это лишь оттолкнет ее еще дальше.

Он вздохнул и отвернулся, глядя в окно на проплывающие мимо облака. В душе Ши Мэя разгорался тихий пожар обиды и непонимания. Неужели он так плох, что не заслуживает хотя бы толики той радости, которую она дарит другим?

Добрый вечер! Я к вам с новиночкой по Китаю! Звезды и подписки взаимно :3 https://www.litres.ru/book/inue-van/magiya-lotosa-put-zaklinatelnicy-71778352/

Уже готова Аудиокнига https://www.litres.ru/audiobook/inue-van/magiya-lotosa-put-zaklinatelnicy-71778370/

😊😊😊😊😊😊😊😊😊

Мы наконец выступили 🥳🥳🥳

🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩

🌸Я не говорила, но я теперь в ролевой занимаюсь ещё и вот такой эстетикой 🌸

Новый черновик на модерации. Это как раз зарисовки по ролевой. Что-то я в шоке, что там уже 4 алки 😅
И вот такая обложечка ✨

🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠

С каждым ударом Иньюэ чувствовала, как её духовная сила сливается с Каишии. Её сердце было наполнено решимостью, а глаза светились азартом.
— Уж я-то Вас не разочарую, о прекрасная госпожа.~

Настоящей натуре демонического создания надлежало проявляться в яростной и разрушительной силе, потому не было ничего удивительного в том, что высказывание заклинательницы о гармонии было благополучно пропущено мимо ушей беловолосого красавца. В первый же удар он вложил столько сил, что невооружённому человеку отразить было бы не в силах – но противник был совсем не глуп, а значит быстрого и неинтересного исхода поединка можно было не опасаться. Целиком и полностью полагаясь на свои лучшие стороны – скорость и силу атаки, Иньхуа метнулся опасно близко, занося руку с кинжалом, но прежде использования клинка нацелился потоками ци сразу в два направления: в руку госпожи Иньюэ, что держала духовное оружие, и в противоположную.
Иньюэ лишь слегка приподняла бровь, наблюдая за этой демонстрацией силы. В её глазах мелькнуло одобрение, но ни капли страха. Она плавно выдохнула, и в ответ на демоническую энергию клинка, вокруг неё самой будто бы вспыхнул ореол чистейшей духовной силы. Эта энергия нежно обвивалась вокруг её фигуры, словно сотканная из лунного света, и от неё исходило ощущение безмятежности и умиротворения.

— Ваше рвение похвально, господин Иньхуа, — проговорила она спокойно, её голос звучал как тихий перезвон колокольчиков. — Но истинное наслаждение боем заключается не в жажде победы, а в гармонии с потоком энергии, в танце разума и тела.

Она сделала едва заметное движение рукой, и из воздуха возник тонкий, серебристый меч, словно сотканный из самой тишины. Лезвие его мерцало призрачным светом, отражая в себе бледное солнце.


Не впервые в жизни Иньхуа доводилось видеть такое умелое обращение с ци заклинателя, что являлось оружием само по себе. Сила последователей светлого пути, которых он встречал до этого, не очень-то отличались в умениях от госпожи Иньюэ, а значит всё, что нужно было – вспомнить, как действовал в прошлые разы. Абсолютно не собираясь отступать или поддаваться под упорными атаками меча заклинательницы, Синь отражал удар за ударом – потоки тёмной ци, что продолжали литься, подобно причудливым нитям, продолжали подбираться то к ногам, то к рукам соперницы, в то время как кинжал всё так же твёрдо лежал в руке демона, подыскивал подходящую точку, в которую можно было бы вонзиться.

— И правда поразительный "танец", госпожа! Подарите как-нибудь настоящий? — выпалив комплимент в моменте, беловолосый смог всё-таки прорваться, пусть и ненадолго, сквозь духовный барьер и оставить после себя один ощутимый удар, чтобы затем изящно переместиться за спину девы.

Столкновение двух энергий было подобно взрыву сверхновой, озарившему тьму мистической битвы. Ци Иньхуа, демоническая сущность, олицетворяющая хаос и разрушение, словно лезвие тьмы, рвалась прорваться сквозь духовный барьер Иньюэ. Но каждый раз атаки господина Синя натыкались на непреодолимую стену света, излучаемого заклинательницей. В глазах демона мелькнуло удивление. Он явно ожидал сопротивления, но никак не такой абсолютной защиты, такой чистой и светлой силы.

Иньюэ, не теряя ни секунды, перешла в наступление. Её движения были грациозны и текучи, словно танец лунного света, отражающегося в тихом озере. Клинок в её руке словно стал продолжением её самой, описывая в воздухе сложные фигуры, полные скрытой мощи.

Каждый выпад был направлен точно в болевые точки Иньхуа, заставляя его отступать. Демоническая сущность, привыкшая к безраздельному господству, ощутила на себе силу света, способную противостоять тьме.


— Давайте же посмотрим, кто из нас лучше понимает этот танец, — с едва заметной улыбкой добавила она, готовясь к первому удару
— Я вижу, что госпоже скучно не будет с любым, кто способен принимать интересные вызовы. Давайте же повеселимся от души.~

Что-то пишется 👀👀👀

Мы сегодня кушали вкусняшки и делали на труду вот таких милых лисичек 💃💃💃

🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩
🔠 Дуэль 🔠


Ши Мэй переступил порог Чайной, и первое, что привлекло его внимание, была необычная картина: госпожа Иньюэ, присев почти на пол, с увлечением гладила одновременно волка и кролика. Животные, казалось, вполне мирно сосуществовали в её присутствии. Не сдержав ироничной улыбки, Ши Мэй прокомментировал увиденное:

— Весь зоопарк вокруг себя собрали?

Его слова, пропитанные лёгкой насмешкой, выдавали скорее удивление, чем недовольство, намекая на экстравагантность ситуации и способность Иньюэ находить общий язык с самыми разными существами. Ему было интересно, что за история стоит за этим причудливым союзом и как она умудрилась подружить столь разных зверей ~

Иньюэ нахмурилась и, встав, одарила господина недобрым взглядом. В его словах сквозило пренебрежение, которое она не могла стерпеть.

— Прошу прощения? Зоопарка? - она указала рукой на волка и кролика. Ее голос звенел ледяной угрозой, скрытой за внешней учтивостью.

— Они, по вашему, обычные животные, господин Ши? В ее вопросе звучало не только возмущение, но и скрытое предупреждение. Она чувствовала, как ее гнев собирается у кончиков пальцев, готовый выплеснуться, если понадобится. Эти существа были не просто обитателями Чайной, а нечто гораздо большее, и она не позволила бы никому, даже такому милому заклинателю, как господину Ши, недооценивать их или оскорблять

Ши Мэй с удовольствием впитывал гнев юной особы, смотря за тем, как она яростно защищает обычных животных. В её пламенной речи, в искреннем возмущении читалось нечто большее, чем просто забота о братьях наших меньших. В этом был какой-то неподдельный, почти детски чистый альтруизм, который в его, погрязшем в интригах и расчётах, мире встречался крайне редко. Было что-то завораживающее в этой искренности, в этой готовности сражаться за тех, кто не может защитить себя сам. В ней было что-то, что привлекло его внимание, словно магнит, тянуло сквозь броню из цинизма и равнодушия, которую он так тщательно выстраивал вокруг себя. Он будто видел в ней отражение того, кем когда-то мечтал стать, прежде чем суровая реальность заставила его надеть маску безразличия.

Ши Мэй ухмыльнулся, его глаза опасно блеснули.

— Госпожа Иньюэ, вы кажетесь такой милой и спокойной, а в душе прямо настоящий демон, - промурлыкал он, словно раскрывая пикантный секрет. Он подмигнул девушке, наблюдая за ее реакцией с каким-то хищным любопытством. Сейчас ему хотелось немного поиграть на ее эмоциях, словно на тонких струнах музыкального инструмента. Ему было интересно, какая мелодия – гневная, испуганная или, может быть, даже заинтригованная – сорвется с этих струн в ответ на его провокацию. Его ухмылка стала еще шире, предвкушая возможные последствия.

Добрый вечер! Выхожу из спячки с новой книгой! ✨✨✨
https://www.litres.ru/book/inue-van/alone-in-the-darkness-71759305/

И Аудиокнига https://www.litres.ru/audiobook/inue-van/alone-in-the-darkness-71759356/

🔴На этот раз немножко Японии 🔴

🔴🔴🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔴🔴

🔴Читайте дальше с осторожностью 🔴

Он не помнит, как все до этого дошло.

Лань Ванцзи был уверен,что всё под его контролем, но толпа, сковавшая Вэй Ина в кольцо разъярённых заклинателей, говорила ему об обратном.

Два адепта его ордена держали Лань Ванцзи за руки, параллельно выкрикивая гадости. А он смотрел безумными глазами на самого дорогого и любимого сердцем человека, которого схватили за волосы и подняли на всеобщее обозрение. Вэй Усянь, пытаясь сопротивляться, сжал чужую руку, но полное отсутствие сил не позволяло ему защитить себя. В один момент он упал на землю.

В руках того заклинателя остались волосы Чёрные, словно воронье крыло.

Вэй Ин встал на колени, разъярённо вглядываясь в знакомые ему лица. Вместо его красивых длинных волос, которые он часто собирал в высокий хвост, остались лишь неровные пряди чуть выше плеч.

Радостные вопли, брань, желчь лились на него градом. А Лань Ванцзи словно чувствовал Вэй Усяня. Он дёрнулся, выкрикивая что-то, даже неслыша собственных слов.

Его взгляд смягчился, когда перед ним появились белые одежды. Первый Нефрит присел на корточки, не заботясь о чистоте ханьфу, и схватил лицо младшего брата, заставляя его смотреть ему в глаза.

Ванцзи, не противься воле толпы, когда ты один и на твоих плечах ненужный груз, ровно, со вздохом сказал Лань Сичэнь.

Ненужный груз? Вэй Ин - нененужный груз.

И вдруг он услышал крик.

Вэй Усянь кричал. По его руке нанесли три удара. Первым отрубили кисть, следующими двумя отсекли руку полностью.

Лань Ванцзи в панике задёргался. Он увидел Вэй Ина, стоящего на коленях, с налитыми кровью от ненависти глазами. Слёзы текли по его лицу, смешиваясь с кровью. Второй Нефрит что-то шептал, находясь в бреду от происходящего вокруг.

Это действительно происходит?

Лань Сичэнь закрыл ему глаза, успокаивающе поглаживая по щекам. Он шептал что-то в духе:
«Всё хорошо», «Ничего страшного не происходит» и так далее.

Но каждый раз сквозь эти слова он слышал крики боли, стоны, шипение, перемежающиеся с восторженными воплями собравшихся здесь ублюдков.

Этот ужас продолжался до тех пор, пока не прозвучало:

- Старейшина Илин, Вэй Усянь мёртв!

Кожа головы онемела, в глазах потемнело, ноги стали ватными, и Лань Ванцзи обессиленно рухнул. Лань Сичэнь убрал руки с его лица и отошёл в сторону.

Последнее, что он успел увидеть перед тем, как груду человеческих конечностей накрыли знакомым плащом, это голову.

Бледную, залитую кровью, с глазами на выкате.

Дыхание перехватило. Лань Ванцзи дышал прерывисто, не понимая, что делать.

Почему?

За что?

В этот день, часть души Лань Ванцзи забрала и растерзала на отдельные конечности кучка
животных.

💜💜🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩💜💜

Мой тип личности

Тип личности «активист» (INFJ) — это понимающий, добрый, высоко моральный, целеустремлённый, идеалист. Он прекрасно видит суть людей и стремится к гуманным, доверительным отношениям. Большое внимание уделяет эмоциям, старается понять партнёра и помочь реализовать его потенциал.

Активисты склонны делать целью своей жизни помощь другим. Они способны предпринимать конкретные шаги для достижения своих целей и выполнения долгосрочной стратегии. Люди этого типа решительны и упрямы, однако редко используют свою энергию для личной выгоды.

Активисты легко идут на контакт с другими, у них талант к тёплому и деликатному общению. Однако им необходимо время в одиночестве, чтобы расслабиться и перезарядиться.

🌿🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩🌿

Пылающие маки, словно языки пламени, танцевали на ветру, и Ши Мэй не мог устоять перед их чарующей красотой. Он представил, каким ярким и дерзким получится венок, сплетенный из этих алых лепестков. Словно завороженный, Ши Мэй шагнул в море цветов, срывая хрупкие бутоны один за другим. Но чем больше маков оказывалось в его руках, тем сильнее становилось ощущение тяжести в веках. Необычная сонливость, словно густой туман, окутывала его разум, замедляя движения и притупляя чувства. Краски вокруг стали блекнуть, а мир, казалось, начал ускользать из-под ног.
Сознание Ши Мэя затуманилось, и он, словно в замедленной съемке, наблюдал, как маки в его руках превращаются в бесформенную массу. Земля под ногами стала зыбкой, словно болото, затягивающее его в свои глубины. Он попытался удержаться, но тело не слушалось, словно чужое. Слабый стон сорвался с его губ, растворяясь в тишине макового поля.

Последнее, что он увидел, прежде чем тьма поглотила его, были алые лепестки, осыпающиеся с его ладоней, словно капли крови, знаменующие конец его путешествия в мир грез и забытья. И только ветер продолжал свой безудержный танец среди маков, не замечая, что один из путников навсегда остался пленником их чарующей красоты.
Ши Мэю снился пик Сышэн, заснеженный и величественный, каким он помнил его из детства. Но радость этого воспоминания тут же омрачалась жуткой картиной. Чу Ваньнин, Сюэ Мэн, Мо Жань - все самые важные для него люди стояли вокруг него, образуя нерушимый круг. Их присутствие должно было вселять тепло, но вместо этого Ши Мэя пронзил леденящий ужас. Они были неподвижными, словно восковые фигуры, и в их лицах не было ни капли жизни. Их глаза, обычно полные эмоций, сейчас казались пустыми и бездонными, как пропасти. Что-то было не так, что-то чудовищное скрывалось за этой маской знакомых лиц. Не в силах вынести это молчаливое обвинение, Ши Мэй, охваченный внезапным отчаянием, прошептал: — Мо Жань, Учитель, - и дрожащей рукой попытался дотянуться до ближайшей фигуры, словно надеясь разрушить это кошмарное видение.
Его пальцы коснулись ледяной щеки Мо Жаня. Кожа была неживой, твердой, как камень. Ши Мэй вздрогнул и отдернул руку, словно обжегшись. В этот момент фигуры пришли в движение. Медленно, синхронно, они повернули головы к нему. Пустые глаза уставились на Ши Мэя, и он почувствовал, как его сердце замирает от страха.

Тишину разорвал шепот, исходящий одновременно из всех трех фигур. Слова были неразборчивыми, словно бормотание ветра в горах, но Ши Мэй почему-то понимал их. Они обвиняли его, упрекали в чем-то, что он не мог вспомнить. Чувство вины захлестнуло его с головой.

Ши Мэй попытался закричать, но голос пропал. Он хотел убежать, но ноги словно приросли к земле. Фигуры надвигались, круг сужался, и Ши Мэй чувствовал, как ледяной ужас сковывает его тело.

— Мы всё знаем о тебе, Ши Минцзин, завыли фигуры - Ты позор для нашей школы. Убирайся пока жив.

Ши Мэй в ужасе попятился назад, чувствуя на своих щеках слёзы.

— Нет, это не так! Нет! Нет! Нет!

В руках учителя и Мо Жаня появились духовные оружия, которыми они одновременно замахнулись на него. Ши Мэй в ужасе закрыл глаза и...

Внезапно все исчезло. Ши Мэй проснулся в холодном поту, задыхаясь от ужаса. Сердце бешено колотилось в груди. Он огляделся вокруг, пытаясь понять, где он находится. В его руках по прежнему лежали сорванные маки.

— Это просто сон - попытался успокоить себя Ши Мэй - просто сон.

Кошмар отступил, но оставил после себя ощущение липкого, необъяснимого страха. Ши Мэй знал, что этот сон – не просто игра воображения. Это было предупреждение, зловещее предзнаменование, и ему предстояло узнать, что оно означает, а пока он покинул поле и вдыхая свежий воздух, принялся заплетать венки.

🌸🤩🤩🤩🤩🤩🤩🤩🌸

Очутившись в иллюзорном мире, Ши Мэй первым делом огляделся вокруг. Перед ним раскинулась картина небывалой красоты: куда ни глянь, всюду росли дивные, неземные цветы. Его взгляд скользнул по каждому из них, пока не остановился на лотосах, покачивающихся на поверхности мутной воды. Забыв о всякой осторожности, юноша засучил рукава и штанины, надеясь лишь немного промокнуть, и шагнул в воду. Но уже через несколько секунд он понял, что это не просто озеро, а зыбкое подобие болота, которое неумолимо тянет его на дно. Время стремительно утекало, а ему нужно было собрать множество лотосов для венков. Каждая секунда промедления могла стать роковой, и Ши Мэй отчаянно пытался придумать, как вырваться из цепких объятий трясины и выполнить свою задачу.

Ши Мэй, с неохотой ступая по вязкой жиже, продвинулся немного дальше вглубь болота. Его одежда уже безнадежно промокла и покрылась грязью, а противный запах гниющей растительности щекотал ноздри. Однако, он решил не сдаваться, пока не выполнит хотя бы часть задуманного. Перед тем как выбираться из этой мерзкой трясины, Ши Мэй решил сорвать несколько лотосов. Их нежные цветы, возвышающиеся над темными водами, казались осколками небесной красоты, и он надеялся, что их аромат и вид хотя бы немного поднимут ему настроение после этого неприятного приключения.

Он осторожно пробирался между кочками, стараясь не провалиться в особенно глубокие места, и внимательно выбирал самые красивые и неповрежденные цветы лотоса.

Наконец, выбрав десяток самых прекрасных экземпляра, Ши Мэй почувствовал, что его силы на исходе. Холод пробирал до костей, а усталость давала о себе знать. Он развернулся, намереваясь вернуться к твердой земле, как вдруг его нога провалилась в какую-то яму.

Ши Мэй инстинктивно попытался ухватиться за ближайшие стебли рогоза, но те с хрустом обломились под его весом. Он потерял равновесие и рухнул в ледяную воду, с головой уйдя под зловонную жижу. Паника охватила его.

Вынырнув, он закашлялся, выплевывая болотную воду. Сердце бешено колотилось в груди. Он понял, что выбраться будет непросто. Болото крепко держало его в своей липкой хватке.

Превозмогая страх и усталость, Ши Мэй медленно, но верно начал выбираться из ямы. Каждый шаг давался с трудом, но мысль о цветах лотоса, которые он держал в руках, придавала ему сил. Он не мог позволить, чтобы его приключение оказалось напрасным.

Через несколько мучительных минут он все же выбрался на твердую землю, дрожа от холода и изнеможения, но сжимая в руках прекрасные цветки лотоса. Незамедлительно, пока последние силы не оставили его, он сплел два венка.

🔠🔠🔠🔠🔠🔠🔠

На этот раз Ши Мэй не проявлял былого энтузиазма в поисках. Ему опротивели пустые траты сил на убеждения, которые ни к чему не приводят. Решение госпожи было для него законом, и он не собирался его оспаривать. Однако, скрепя зубами, чувствовал досаду. Столько дней коту под хвост! Он горел желанием испытать новую технику, и вот, казалось, уже нашел подходящего добровольца, но, как это часто бывало в его жизни, все сорвалось в последний момент. Неудача преследовала его по пятам, словно злой дух, и Ши Мэй чувствовал, как в нем нарастает раздражение.

Он всё так же стоял у окна, вглядываясь в стекло. Отражение его лица казалось искаженным, словно насмехалось над его злоключениями.

"Не время для слабости," - пробормотал он себе под нос. Ши Мэй покинул постоялый двор и направился обратно в город, решив найти другое применение своим талантам, пусть даже и менее амбициозное. В конце концов, умение убеждать могло пригодиться и в более приземленных делах. Главное - не терять надежды.