В выяснении подлинных причин реальной или мнимой популярности коммунистической идеологии в самых разных ее изводах очень часто приходится сталкиваться с “утешающим” тезисом о том, что все дело лишь в инерции старых поколений, сформированных советской властью, и поэтому, с течением времени, по вполне естественным физиологическим причинам, и уже во вполне обозримом будущем, от моды на “красный ренессанс” останется лишь воспоминание. При этом очень немногие сторонники столь обнадеживающего (а на самом деле весьма жестокого!) утверждения готовы дать четкие временные параметры таких поколений, о каком возрасте конкретно идет речь – о тех, кто уже во взрослом состоянии застал товарища Брежнева или о более молодой поросли? И, кстати, как засчитывать годы Перестройки, когда антикоммунизм стал уже общим местом? В более глубокомысленной версии этот “утешающий” прогноз сводится к богословской аналогии с историей еврейского народа, который прежде чем войти в Землю Обетованную, 40 лет скитался по пустыни, дабы пройти духовное очищение от скверны египетского плена, так что сроки нашей ментальной декоммунизации весьма близенько. Однако, по моему убеждению, это предположение было бы актуально и адекватно в начале 90-х годов, когда история постсоветской России была еще категорией будущего, но никак не по прошествии 35 лет, когда эта история уже состоялась и, даже при самых оптимистических оценках, ее очень трудно назвать историей “духовного очищения”. Прежде всего, если уж мы прибегаем к поучительным аналогиям с библейскими событиями, то вспомним, что из 600 тысяч евреев, вышедших из Египта, кроме детей (Исх 12:37), непосредственно в Землю Обетованную вошли только двое (!) – Иисус Навин и Халев (Втор 1:34-38). Таким образом, 40-летнее скитание Ветхого Израиля по пустыне – это не столько история воспитания и образования, сколько история полного физического перерождения самого еврейского народа, причем, не столько для очищения от египетского наследия, сколько в наказание за те роптания, которые евреи высказывали Моисею по пути в Ханаан, за их желание вернуться в Египет и страх перед ханаанскими народами. Конечно, когда-нибудь из всех русских людей, хоть что-нибудь помнящих про советский “Египет”, в самой России останется только двое, но вряд ли они будут в духовной и физической форме Иисуса Навина и Халева, и уже наверняка можно сказать, что это случится совсем не в обозримом будущем, так что ничего утешающего в этой аналогии нет. Кроме того, в этой аналогии постоянно забывается, что путешествие евреев во главе с Моисеем по пустыне – это не только и не столько движение освобождения от Египетского плена (свершившегося уже в Красном море), сколько движение к Земле Обетованной; это не какое-то хаотичное и бессмысленное блуждание в потемках, а вполне осознанный, целенаправленный, целеустремленный путь к конкретной цели, к конкретному образу будущего, который, по крайней мере, присутствовал в сознании тех, кто вел за собой еврейский народ. В нашем же случае мы не только не имеем твердого понимания того, что коммунистическое пленение – это то, от чего нужно освободить свое сознание, иначе придется понести еще не одно божественное наказание, но тем более не имеем хоть сколько-нибудь внятного понимания того, куда именно мы должны прийти, каков конкретно образ той “Обетованной Земли”, который должна обрести реальная Россия в хоть сколько-нибудь обозримом, реальном будущем.