За листком листок срывая
С белой звездочки полей,
Ей шепчу, цветку вверяя,
Что скрываю от людей.
Суеверное мечтанье
Видит в нем себе ответ
На сердечное гаданье —
Будет да мне, или нет?

из ст. Каролины Павловой
"Да иль нет"

***
Мне птицы запрещают спать
и пропускать их стрёкот.
Я поворачиваю время вспять
и впитываю шёпот
Весенних улиц, голубых аллей;
деревья двигаются сами.
Так сильно не люблю ночей,
но каждый раз об этом
забываю.

лавка возле общежития
15 апреля, 2025

я коллекционирую деревья в лужах. это — за общагой стоит, раскинулось, раздвоилось

интересное явление — дневной, вечерний сон. я боюсь этих снов, я ненавижу их. они скручивают меня своей ненавистью ко мне, хотя казалось бы, — мои собственные дети, мои собственные фантазии, вытащенные из подсознания. я терпеть не могу, когда мне снится правда в лицо; когда снится самый большой страх; когда снятся люди, которых бросила я или которые бросили меня, или которые бросают меня прямо во сне, прямо сейчас. мне снится, как в лицо выдыхают сигаретный дым, и я очень хорошо чувствую этот запах. такие сны — слишком дикая и неконтролируемая сила, с которой иногда мне сложно справиться. эти тайные страхи, эти совершенно секретные видения — вот каков синоним к слову «загон», а выглядит это всё, как метро-лабиринт. так расправляются с больным или жирным скотом, и звучит это всё так: тах-тах, тах-тах, тах-тахта-та-та-та-та, а потом — тишина. я просыпаюсь.

9 декабря 2024 —
9 апреля 2025

были очень яркие синие окна

«слишком тяжёлым испытанием для нашей любви оказалась моя графомания»

***
Нет никакого точного слова, ни вздоха, ни крика,
чтобы сказать, выдохнуть, прокричать.
Все мои потуги, стоны, старания —
это толика
Чего-то огромного. Быть может, это чёрная
пиратская печать,
Проклятие века и душа прокля‌тая,
такой же рот, зале‌пленный белым оловом.
Голова немытая, патлатая
Хочет выкрикнуть, выстонать слово!
И не может. И ворочается, корчится,
тянет короткие красные ручки к земле,
Чтобы выгрести хоть из неё, из родимой и чёрной, что-нибудь —
Хочется
где-то быть, а не вне,
И говорить, говорить без умолку,
метко рождая и убивая словом;
если надо иначе, то возрождая,
Но словом, словом,
Словом!
Может быть, жгучесть касаний любви
Мою голову успокоит, замедлит,
Доброй рукой смоет с губных краёв
Остатки белого воска.
Я зажму себе рот, чтобы не слышать
любви отголоски
и буду ждать слова, верить в него
Яростно, въедливо.
Я не хочу, чтоб моей голове патлатой
Суждено было стать продажным
производителем бульварных книжонок,
Где ж она, тогда,
Моя
и ничья другая истина?
Чтоб я её выжгла, и даже среди сожжённого
Нашлось бы одно словечко.
Я не могу говорить; не находится больше слов,
но я желаю вечного.

7 апреля, 2025

Асхад, Асхад… что же значит имя твоё, милый горец?

Асхад — имя арабского происхождения. Я это узнала уже после встречи с тобой. Асхад — значит счастливый, набожный, переполненный счастьем до краёв. Ну, я подумала, а как же иначе? Ты не можешь не быть счастливым, когда изо дня в день ты покоряешь высоту этих гор, летаешь от одного пастбища к другому наравне с орлами и каждый день помещаешь у себя на ладони лазурный, отражающий небо Уллу-Кёль. Большое Озеро, Старший Брат — он охраняет здешнюю тишину; он хоронит здесь тебя.

Асхад, ну как ты можешь быть несчастен, когда каждый твой день начинается с того, что солнце заливает ледниковые треугольники вершин настоящим розовым золотом, которое водопадом стекает вниз по ущельям с каждой новой минутой? Как ты можешь быть несчастен, когда твои чёрно-белые дымчатые собаки идут с тобой нога в ногу, по спине легонько бьёт ружьё, а из-под ног взлетают сверкающие бронзой кузнечики?

Как ты смеешь быть несчастным, когда всё это — твоё?

наконец то дошли руки до того, чтобы закинуть сюда кое-какую интересную работу.
я решила по большому секрету сделать для своей дорогой стаси сборник — собрать воедино все файлики, которые она разбросала по своему телеграм каналу. не мудрствуя лукаво приступила к работе, и вот соответсвенно результат 👀

вскоре скину еще кое-что 🙂

дорогая моя маргоша — талантище. да и вообще все мои друзья! вот такие вещи творят

Смерть несуществующего я — это рождение. Это начало мира, который здесь мы зовём Полем.
Но также, смерть — это единственная вещь, которая способна лишить нас нашего одиночества в этом Поле.

Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода.
Иоанн Златоуст

В Череде смертей принимали участие:

План Б
Тонны
Саня Демон
Вета Ястремская
Станислав Еремеев
Илия Лакеев
М. Тихон Т. Себин
Максим Грузнов
Каффаров
Ю. Степанов
П. Стуров
Павел Судаков

Отдельная благодарность Маргоше за верстку сборника!

Вот я. Вот большой город,
Вот, смотри — снег,
залетевший, случайный,
мне в ворот.
Вот подоконник, весь почерневший
от пепла. Кусается холод,
но уже которая ночь
пахнет, как летний вечер.
Ах, что в этом мире вечно?
Вот — этот тополь и ясень,
деревья бок о бок стоящие;
Вот — этот город огромный,
такой блестящий.
Вот солнце и звёзды —
самые вечные вещи мира.
Даже горы когда-то стираются,
испаряются ладан и мирра.
Вот. Что бы мне, маленькой,
эдакое вечное ещё написать...
Я снимаю с ресниц хрусталинки:
мне осталось совсем немного.
Да и что я могу сказать?
Добрые люди! ведайте Бога.

Sind’s Rosen — nun sie werden blüh’n.

***

Розовое яблоко луны
катается в узкой выемке
Между бедром и грудью.
Дымными нитями выеден
и серебрится ртутью
Край бесконечной Москвы.

Только форточка тихо скрипит.
Шуршит бирюза тополиная,
прячет в себя синичек.
Утро такое равнинное —
затухает последнею спичкой, —
Ждёт, когда ночь замолчит.

17 марта, 2025

акварель + масляная пастель + соль

после циников привкус такой какой-то голодно-опохмельный как будто выжрали пару бутылок очень хорошего красного вина на голодный желудок с очень скучной или глупой но физически сильной компанией, которая бьёт всех по рукам от нечего делать. прочитала и как будто проснулась на утро после эдакой встречи. собственно слабосюжетная книга именно не за слабым сюжетом, а за его почти отсутствием — и только лишь констатацией исторических фактов причём довольно удручающих. спасибо мариенгофу за хороший язык но жаль говорить что это кажется всё, за что я могу его поблагодарить. дочитала циников на лекции и громко захлопнула книжку с вопросом для чего

первая половина триумфальной арки вдохнула в меня на какой-то краткий миг невольное желание жить, но оно быстро пропало по двум причинам: было искусственно вызванным и — я добралась до второй половины. лера предупреждала меня что кальвадос (яблочная водка) будет красной нитью всех романов ремарка но в арке описания рюмочных рестиков и бистро показались мне невероятно хорошенькими. мне нравится основной посыл и здесь можно даже сравнить с мариенгофскими циниками: предчувствие войны и тут и там, а настолько разнится общее настроение что можно думать только о разнице между душой европейского беженца и душой русского аристократа — или о том, кто из авторов насколько до конца вывернул свою собственную душу наизнанку. триумфальная арка выходит даже счастливо окольцованной на этом фоне а я думаю она 7/10

старик протирает свои очки, чтобы посмотреть на оранжевых уток, которые копошатся в прошлогодней листве. голубь преследует самку. другие воркуют, кружат и заглядывают в глаза. деревья держат на руках небо. вот, в общем-то, краткая сводка о том, что такого можно увидеть, если просто уйти из комнаты. это так тяжело мне даётся.

Кто такая Вета Ястремская? Обладатель восемнадцатого писательского билета «Литра».

#авторы

это восхитительно

моя мама научила меня тому, как говорит котёнок, как говорит щенок и какого цвета трава и солнце. мама читала мне книжки вслух, как только я начала её слушать, а этому я научилась в первые минуты своего рождения. меня положили к ней в объятия, она рассмеялась от счастья, а я подняла на неё глаза и улыбнулась в ответ. это мама родила во мне первую в моей жизни улыбку.

моя мама читала мне русские народные сказки, она же сунула мне в руки огромный том афанасьева. в её семейном доме, который снесли несколько лет назад, была библиотека; и, может быть, мама не делала этого на самом деле, но она подарила мне её всю без остатка, поэтому я так полюбила сырой запах жёлтой советской бумаги. мама устроила мне местечко, которое я себе облюбовала для чтения: ветка абрикосового дерева в двух метрах над землёй, спрятанная под цветами. муравьи меня не трогали, ибо я была их царицей.

моя мама привила мне привычку промокать губкой мокрые следы на раковине и мыть посуду во время готовки, чтобы потом не тратить на это время. она научила меня ещё нескольким важным вещам: блюсти порядки, играть в притворство, жертвовать и до щемящей боли в сердце любить.

моя мама невольно воспитала во мне тончайшее чувство такта; теперь я никогда не дам знать, что я что-то понимаю, если в этом нет никакой выгоды или это понесёт за собой неприятные для меня последствия; теперь я во всех отношениях чувствительна ровно настолько, насколько я могу быть, пока не перейду за грань скуки и отвращения. и тем не менее, у меня честное и нежное сердце, потому что мама меня так научила.

я не умею принимать дорогих подарков от людей, потому что за красивые платья, сшитые нежной материнской рукой, следовала дорогая плата — любовь. у мамы нежность заключается не только в руках, но и в голосе. я никогда не забуду тот тембр, с которым она пела мне колыбельную про сверчка и пряники, с которым плакала о моей боли и с которым она меня всё ещё не отпускает. осталось ещё пару лет, — вот тогда и отпустит.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ (народная)

За печкою поет сверчок
Угомонись, не плачь, сынок
Вон за окном морозная
Светлая ночка звездная
Что ж коли, нету хлебушка
Глянь-ка на чисто небушко
Видишь, сияют звездочки
Месяц плывет на лодочке
Ты спи, а я спою тебе
Как хорошо там на небе
Как нас с тобою серый кот
В санках на месяц увезет
Будут орехи, сладости
Будут забавы, радости
Будут сапожки новые
И пряники медовые
Ну, отдохни хоть капельку
Дам золотую сабельку
Только усни скорей, сынок
Неугомонный мой сверчок

весна!

Еще немного аэрографа блин как же круто им рисовать

Лавровый лист шипит на кухне.
Трясётся зеркало, потеет отпеча-
ток льётся в венах, губы пухнут.
Я — светлая, и не рублю с плеча.

Мелькают за окном живые искры,
сквозь кости пробиваются цветы.
Стою я под карнизом золотистым
и думаю о том, как так случился ты.

Le Bleu du Ciel, 2020
Edouard Taufenbach

я очень давно если вообще когда-то такое случалось не читала чего-то что мне искренне бы понравилось. и вот ремарк. лучше поздно чем никогда

***

Сквозь клубы настоишного пара,
сигаретного дыма, ароматов
чьих-то рубашек
Я вижу: в трещине очередного
московского бара
Ползёт крошечная букашка.
Поговори со мной, милая, боже,
оставь свой букашечий лепет для
местной элиты.
Я здесь, у меня искренняя рожа
и я хочу заняться
приручением алфавита.

Поторопиться на свежий воздух
нужно, чтобы мир вокруг больше
не булькал.
Чтобы без призмы стихов, слагаемых
очередным гостем,
он ранил своею пулей.
Букашечка, всем хочется человеческого
одобрения,
кто бы что ни говорил об этом.
Кусочек случайного,
постороннего ободрения —
и каждый здесь провозглашается
Поэтом.

Искренность делится на множество видов,
Слова — уродливые пятки ахилессовы.
Там вон, тоже натягиванием
на себя алфавита
занимаются эстрадные поэты и поэтессы.
Мне есть, о чём поговорить с букашкой,
пока те орут в микрофон, звуча для меня
всё тише:
Насколько честная теперь у людей мордашка,
и каждый ли голос достоин быть услышан.

16 февраля, 2025

дедушка: а ты уже знаешь студенческое правило буравчика?
я: я знаю обычное, а студенческое нет.
дедушка: с-час расскажу. короче. на первой неделе действует правило правой руки: приходишь в столовую и закрываешь правой рукой цены на блюда, покупаешь. на другой неделе правило левой руки: приходишь в столовую и закрываешь левой рукой блюда, покупаешь по цене. а на следующей неделе приходишь в столовую, в карманы глядишь — и разворачиваешься. буравчик!
я: во как.

16 августа, 2024

ветка тоже зря время не теряла. камеры не изобрели еще в общаге лита поэтому такой бэк.

мой друг

моя учительница литературы готовила меня к экзамену и, когда узнала, что я рисую, посоветовала мне отрисовать главные кадры поэмы, чтобы лучше запомнить. ну я запомнила ещё и на память осталось

А.

ты приехала из-за моря, и оно дошло до меня. следующая встреча произойдёт только через полгода, летом — и то, если обстоятельства будут благополучными. так приятно, так тепло, так нежно после орущих баров, после широких трещин в домах, после тесных и чужих людей снова поговорить с близким человеком. каждое сказанное слово друг другу — глоток чистого воздуха, каждая улыбка — искренняя и расслабленная. плечом к плечу, мы идём по бескрайнему полю.

Стройную фигурку Вероники
просто — из руки моей в твою —
передать нельзя.
На остром стыке
наших взглядов снова падаю в бою.
Но когда разгущается ночь обратно,
обращается в слабый свет —
Боя нет.
И в глазах моих только жадность
до немого в твоих ответа.

И потом неосторожно позволяю
каждой минуте каждого дня
пропитаться тобой.
Ещё представляю,
как ты просто встретишь меня.
Этой долгой зимы туманится кончик,
и у всех остывают ладони.
Жду в метро; жду под снегом; жду очень
на холодном, без окон, балконе.

Я немногие знаю из этих слов,
они слишком метко рождённые.
После тёмных кошмаров-снов
я приду к тебе,
побеждённая.
Снова кофе из турки, пушистый смех,
тёплые стенки круглого чайника...
И касания рук — сначала к рисунку
на жёлтой стене,
а потом резко вдруг — не случайные.

декабрь — 31 января, 2025

Как первая звезда на небе
со мной заговорит,
Так я замолкну.
Я буду слушать, засыпая
в вечернем гладком шёлке,
Что скажет мне она.
Звезда, она же —
вечности ночная капля
и лучшая из собеседниц.
Кому какая вечность, правда...
Я ей не первенец, я —
не последний.

первые минуты 30 января, 2025

это я

еще драфт на морское