Педиатр
После нашего похода у меня горела задница, а Вовку всего обсыпало, и пару пальцев распухло.
— Аллергия, — сказала бабка. — Ещё бы. Как минимум, три килограмма конфет сожрали в два рыла. Чтоб вас понос пробрал, и глаза на лоб повылазили. Это ж надо дорваться так до шоколада. Дед, бери мотик у соседа и езжай за докторшей. Надо ещё и пальцы посмотреть у этого малахольного. Не дай бог перелом или трещина. Лучше бы у вас жопа треснула.
Я, конечно, попытался напроситься с дедом. Мне очень нравилось кататься в люльке. Наденешь шлем на голову, натянешь брезент и представляешь, как будто в истребителе летишь. Но дед сказал, что он не истребитель и ушел к соседу. Лучше бы он взял меня с собой...
Вовка лежал в бабкиной комнате на кровати и болел. Ну как болел? Кроме пальцев у него ничего не болело. Разве что он весь был в мелкой сыпи. Я тоже помню, как в детстве меня обсыпало красными пятнами, и я ходил весь в зелёных точках.
— У тебя глаза не лезут на лоб ещё? — интересовался я у Вовки.
— Нет, — отвечал Вовка. — Но чё-то болеть уже начинают.
— А поноса ещё нет? — я думал, что мне это не грозит, раз меня не обсыпало, а вот за Вовку опасался.
Бабка ушла к соседке на часок, надеясь, что за это время мы не сожжём дом и не улетим в космос. Потому что если сожжём дом, то она нам в зад горящих углей напихает, а за космос она меньше переживает, потому что идиотов туда не пускают. Углей в задницу нам не хотелось, а в космос мы не собирались.
Я решил, что пока дед ездит за докторшей, может случиться беда. Насколько я мог предполагать, деду с бабкой на нас в основном наплевать. И если кто-то из нас сдохнет, им станет легче. Посему я принял единственное правильное решение — лечить Вовку самому. Я достал из серванта аптечку, взял оттуда вату, бинт и зелёнку.
Мои действия казались мне логичными. Зелёнкой я собирался замазать пятна, бинтом завязать глаза, чтобы до приезда докторши не вылезли, а ватой закрыть жопу, чтобы в случае поноса он не обгадил бабкину кровать. Вовку мои планы смутили, но я ему аргументированно объяснил:
— Бинт для того, чтобы глаза не вылезли, вата от поноса, а зелёнка от аллергии. Всё по науке.
Первым делом я набил трусы ватой. Мне показалось мало, и я добавил марли. Затем замотал бинтом глаза. Осталось замазать аллергию. Я взял ватку и начал закрашивать пятна.
Через 10 минут я устал. Пятен было много и очень мелких. Я принял разумное решение взять и просто закрасить, не мучаясь с каждым в отдельности. Через несколько минут дело было сделано. Вовка стоял и обсыхал...
Во дворе послышался треск мотоцикла. «Докторша приехала», — сообразил я и, довольный собой, уселся ждать, представляя, как она удивится и скажет:
— Мне, собственно, лечить-то уже нечего. Всё основное лечение уже проведено, остаётся разве что пальцы осмотреть.
Дверь открылась и вошла врачиха вместе с бабкой. Я решил дождаться своей славы в зале и, выйдя из комнаты, уселся на лавку.
— Это чё у тебя с руками? — с подозрением спросила бабка, задержавшись возле меня, но ответ ей было услышать не суждено. Врачиха зашла к Вовке в комнату...
С воплем: «Мама дорогая!» — что-то упало на пол. Бабка подозрительно глянула на меня и побежала в комнату.
— Ах ты, педиатр самодельный! — бабка выскочила из комнаты и побежала на кухню.
Я осторожно заглянул в комнату и увидел лежащую на полу врачиху. «Неспроста», — подумал я. Бабка влетела в комнату с полотенцем и стаканом воды. Начала брызгать на врачиху и обмахивать её полотенцем. Слабый голос внутри подсказывал, что что-то не так, но пока не настаивал. Врачиха открыла глаза и спросила, указывая на Вовку:
— Что это с ним?
Тут бабка, видимо, вспомнила обо мне, потому что она посмотрела по сторонам, и её взгляд остановился на мухобойке. Она протянула за ней руку и, ласково глядя на меня, сказала:
— Иди сюда, мой хороший. Гиппократ ты доморощенный.