История-3. «Столичный запал начал подмокать».
Прежде, чем я продолжу основной рассказ, отвлекусь немного на психологию. Психологию приезжего. Интересно: кто-нибудь писал диссертацию на эту тему из тех, кто профессионально изучает мысли людей? О чём думает переезжающий куда-либо человек, помимо бытовых вопросов? Как он склеивает воедино все обрывки мыслей, тем, вопросов, ответов, загадок, догадок, предположений, умозаключений? Как всё это работает в условиях стресса? А переезд — это стресс, как ни крути. Мне кажется это интересный пласт «душепознания». А ведь мой отец в нашей семье был тем, кто впервые попытался переехать в столицу. Но Москва «переехала его» довольно быстро: примерно за год. Он работал на АЗЛК, а также трудился гранильщиком алмазов на ювелирном заводе. В итоге был вынужден вернуться на свой завод в Тамбове, в котором заработал около 30 лет стажа, без учёта перерыва на белокаменную. Почему у него не вышло – не знаю. Как и многие мужчины послевоенного СССР, он был рукастым и смекалистым. Знал и технику, и механику машиностроения. «И печник, и плотник, и на мышей охотник». Был к тому же достаточно грамотным – знал математику, русский, естественные науки. Но, как и многие мужчины, чьи «тридцать-сорок» пришлись на 90-е, не прочь был работать параллельно с выпивкой… Думаю, причина была очевидной, тем более что приезжал на побывку батя всегда навеселе. Жаль, что сейчас его нет и я не могу расспросить, о чем он думал, когда ему пришлось вернуться. В моей голове отец никогда не стоял в контексте именно первого члена семьи, потерпевшего фиаско с переездом.
В 90-е годы мои родители, приезжая вместе в Москву, покупали чипсы «Московский картофель», сервелат, апельсины (почему апельсины?), парфюмерию. Помню, как отец с матерью радовались покупкам. Понятное дело – до регионов многое не довозили.
И сейчас мне бросилась в глаза московская продуктовая вольность и изобилие: даже в самом посредственном столичном супермаркете был такой выбор самой разнообразной снеди, что у меня кружилась голова. Денег, правда, хватало в прямом смысле на «Роллтон», воду, нехитрую выпечку, молоко, самые простые овощи, изредка на кусок сыра и колбасы. Был еще чай «Липтон» – его я называл «опилковым» из-за непонятной субстанции внутри пакетиков. «Роллтон» был основным блюдом на протяжении многих месяцев моей жизни в Москве. Я наловчился круто готовить лапшу с пассерованными овощами, для объёма. В блюдо я добавлял кинзу и черный перец – и тогда у меня была лапша по-восточному. Если удавалось купить дорогой базилик – лапша уже была итальянской. С укропом – русской. Почему я тогда не догадался покупать обычные макаронные изделия, которые явно дешевле и полезнее – ума не приложу. Спишу на стресс. А может их дольше готовить? Наверное, таков был расчет. В Москве ни на что нет времени. Время там самый дорогой ресурс.
Специально выношу следующую мысль в отдельный от еды абзац. Еще одна деталь, на которую я сразу обратил внимание: у магазинов, мусорных баков и рядом с кафе в моем районе – повсюду сновали огромные откормленные крысы. Я раньше таких не видел в городе. Некоторых издалека запросто можно было спутать с кошкой – таких размеров они были от морды до хвоста. Почему-то эта деталь отложилась в моей в памяти: всё новое и необычное часто фиксируется на всю жизнь. Про этих хвостатых я еще расскажу – в одной из следующих историй. Запомните это слово: «Останкино».
План на Москву был такой: я размещаю свои резюме звукорежиссера где только можно. Так я опубликовал на «Суперджобе» резюме диктора, радиоведущего, редактора и даже маркетолога (я имел опыт работы в маркетинге Renault). Параллельно я озвучивал рекламные ролики своим старым клиентам от Калининграда до Находки. Мне присылали текст, и я просил коллег оплатить мою работу сразу, без постоплаты, чтобы мне было на что ездить на собеседования и покупать лапшу. Передвигался я на метро, а не на своем авто. Я не понимал бурные московские потоки, не понимал правила игры, парковки. Некоторые знаки для меня были в диковинку: раньше я видел их исключительно в пособиях с ПДД. Вообще практика