И в завершение праздничного дня — почитайте интервью с сотрудниками «Прожито», опубликованное сегодня в «Коммерсанте». Многое из того, о чем мы сейчас думаем, там сформулировано.

«Прожито» в дневниках из архива «Прожито».

Если что-то о нас есть и в ваших эго-документах, делитесь этим в комментариях!

Друзья, ровно 10 лет назад в этот самый день мы открыли для публики первую версию нашего сайта. Мы решили, что это будет нашим днем рождения, потому что точной даты начала работы над проектом не помнит ни один участник. То ли осенью, то ли зимой 2014 года несколько единомышленников решили создать корпус дневниковых записей. Результат оказался гораздо сложнее и интереснее. Теперь «Прожито» — научный центр Европейского университета в Санкт-Петербурге и платформа цифровой общественной архивистики. Мы не только занимаемся дневниками, но собираем и сохраняем все частное документальное наследие из домашних архивов.
Все это время вы были с нами — помогали находить новые документы, расшифровывали рукописи, редактировали тексты для загрузки на сайт и всегда нас поддерживали своим неравнодушием к нашей работе. Мы гордимся тем, что заслужили доверие волонтеров, кураторов домашних собраний документов и нашей аудитории. Спасибо вам за то, что вы с нами все эти годы!

Как анализ данных помогает сохранить историю

Гуманитарные науки встречаются с цифровыми технологиями: теперь искусствоведы, историки и социологи используют анализ данных и ИИ для решения нестандартных задач.

🌻 Яндекс и Европейский университет разработали программу ПАНДАН, где учат специалистов из нематематических областей применять современные технологии в своей работе.

Приводим комментарий технического директора программ по направлению Прикладная информатика Ивана Бибилова:

ПАНДАН сочетает в себе две стороны: техническую и предметную. Этот дуализм прослеживается и в том, как устроена работа над проектом. Чаще всего в команде два куратора: один отвечает за предмет исследования (он может быть, например, музейным работником, историком), а другой — за технический инструментарий. Это дает свободу в работе над любым исследованием, когда есть понимание проблем и задач, а также технические компетенции, чтобы их решать.

Примеры проектов:
🟠Оцифровка музейных экспонатов с помощью смартфона — без дорогостоящего оборудования
🟠Анализ личных дневников с использованием алгоритмов, чтобы оживить историю через личные воспоминания
🟠Сохранение раннего Рунета — поиск и восстановление сайтов, которые могут бесследно исчезнуть

Подробнее о программе и проектах — в материале на Ноже и на нашем сайте

Записная книжка из постоянного хранения архива Центра «Прожито».

В центре — фотографии автора.

Вдруг кому пригодится.
Рецепт творожной пасхи в Цифровом архиве «Прожито».

И еще один анонс. 26 апреля приглашаем вас в Библиотеку имени Маяковского послушать лекцию Михаила Мельниченко «Что скрывают антресоли? Как и для чего работать с домашними архивами». Начало в 18:30.

Ссылка на регистрацию.

Все, кто не имеет возможности приходить на наши офлайн-встречи, обратите внимание! 28 апреля в 18:30 мы проведем архивную онлайн-лабораторию.

Вместе с вами мы хотим поработать с цифровыми копиями документов 1910–1980-х годов из одного семейного собрания. Мы займемся первичной атрибуцией, систематизацией документов, попробуем восстановить на их основе историю конкретной семьи и найти в них следы более широких исторических процессов, поговорим о том, как эти документы и полученную из них информацию можно использовать дальше.

А пока можно посмотреть на несколько документов из архива, с которым мы будем работать.

Ссылка на регистрацию.

Спасибо что мне баллов набрали

В этом году кураторская лаборатория Школы искусств и культурного наследия ЕУ СПб при участии Центра «Прожито» готовит выставку о семейных архивах. 21 апреля в 18:00 в Европейском университете состоится открытое заседание лаборатории. Всех, кто хочет вместе с нами поговорить о том, зачем и как люди собирают семейные архивы, и обсудить концепцию выставки, очень ждем.

Ссылка на регистрацию.

Издание «Региональный аспект» совместно с медиа «В лесах» в феврале опубликовало текст беседы с фотографом Екатериной Соловьевой — на очень близкие нам темы. Екатерина ищет, сохраняет и оцифровывает семейные фотоархивы в Костромской области, делает на их материале выставки.

Я не современный художник. Скорее, рассказчик. Мне важно все отсканировать, даже плохие кадры, даже те, где только стертая эмульсия. Прийти к людям, которые могут про них рассказать, и про каждый снимок что-то записать. Узнать историю, связанную с местом. Чтобы архив — это был рассказ.

Если материала много, мы стараемся структурировать его по темам. Вот похороны, вот свадьбы. Например, когда делали выставку Варновского в Костроме, куратор Ная Беспалова предложила деление на жизненные циклы — все начиналось рождением и заканчивалось смертью. Но я пока даже не могу ничего про этот архив написать, потому что не знаю, с какой стороны к нему подходить. В нем много всего: завязок, персонажей, историй. А сейчас еще стало особенно важно рассказывать так, чтобы никого не задеть, потому что любая публикация про закрытое сельское сообщество неизбежно вызывает недовольство.

📸 На фото: Новогодний маскарад в доме культуры в Парфеньеве. Автор: Владимир Варновский.

«Святое письмо» на оборотной стороне фрагмента чертежа со штампом Станкостроительного завода имени Свердлова.

Кто письмо не будет давать читать и переписывать, будет изгнан из Царствия Божия.

Вид письменной продукции, с которой, полагаем, многие сталкивались в Интернете, имел широкое хождение в СССР. В цифровом архиве «Прожито» хранится копия списка одного из таких текстов.

Вышел второй номер совместного проекта факультета истории и Школы искусств и культурного наследия ЕУСПб — журнала «Культурная история».

В выпуске — коллективный ответ сотрудников Центра «Прожито» на вопросы, поставленные в рамках форума «Цифровой поворот в memory studies».

https://t.me/kultstor/20

Из архива Центра «Прожито».

Сегодня в рубрике «Случайный дневник» Ирина Савкина рассказывает про дневник Льва Федотова (1923–1943), юноши из знаменитого Дома на набережной, который послужил прототипом Антона Овчинникова — героя одноименного романа писателя Юрия Трифонова, дружившего в школьные годы с автором дневника.

Если забить имя Льва Федотова в поисковую строку Яндекса, то выпадут материалы с названиями типа «Тайны советского Нострадамуса» или «Загадка школьника-пророка». Дело в том, что в своих записях юноша довольно точно спрогнозировал развитие некоторых политических событий и научно-технических достижений. Но в нашей рубрике хочется поговорить о другом — о самом дневнике Льва как тексте особого типа.

Дневниковые записки Федотова напрочь разрушают представление, что дневник — всегда жанр герметически замкнутый и не адресованный. Федотов на страницах своих тетрадей то и дело обращается к читателю («Я извиняюсь перед читателем, что забыл об этих Женькиных словах упомянуть раньше, но теперь, надеюсь, я уже вполне исправил этот промах» и т. п.). Он то и дело устраивает публичные чтения своих дневниковых записей:

К М. Н. [учителю музыки] я сегодня хотел собраться пораньше, чтобы успеть ему прочесть весь свой день 5 го ноября, написанный в дневнике. День этот в записях, как известно, очень сложный и длинный, поэтому, чтобы прочесть его, не отрываясь, с начала до конца, понадобится немало времени.

И действительно, чтение ежедневных записей Федотова требует немалого времени, так как он обычно стремится записать день максимально подробно, восстанавливая не только течение событий, но и реплики, диалоги их участников. Юрий Трифонов, как и другие друзья и знакомые Федотова, вспоминают, что Лев был человеком, который хотел знать и уметь все, интересовался всеми областями знаний, политикой, живописью (неплохо рисовал), музыкой (сам музицировал), астрономией, палеонтологией, океанографией.

В дневнике он как бы пытается путем записывания присвоить, впитать в себя все, что происходит в жизни вокруг него. Дневник для него — это даже не средство самовоспитания и самоконтроля, как для многих ведущих дневники молодых людей и девушек, а способ самопознания и самовоплощения. И, возможно, он пробует себя еще в одной ипостаси — в роли писателя. Я бы не сказала, что чтение дневника создает впечатление, что читаешь текст пророка и мессии, во многом это текст человека своего времени и своего круга. Например, в оценках Финской войны Лев очень наивен и зависим от текущего пропагандистского дискурса. Но усилия по созданию из себя «универсального человека», в том числе через «самозаписывание» — впечатляют. Лева Федотов явно готовит себя к какой-то великой миссии, хотя пока не знает, к какой. Но прожить ему довелось только 20 лет. В 1943 году он был призван в армию, за отлучку из роты осужден, переведен в штрафной батальон и погиб в июне 1943-го.

Дневник Льва Федотова в корпусе «Прожито».

В журнале «Opera Slavica» опубликована статья сотрудника Центра «Прожито» Георгия Шерстнева «Модернист поневоле: дневники Франца Кафки и советская литературная критика».

Аннотация: В статье рассматривается способ презентации творчества Франца Кафки читателю, выбранный советской литературной критикой и литературоведением 1960–1970-х годов. Ключевым элементом советского дискурса о Кафке оказывается дневник писателя. Особенности литературного метода Кафки, проблемы, связанные с творческой историей его текстов, с одной стороны, и современный полемический контекст, с другой, позволяли отвести Кафке роль не столько классика литературы, сколько создателя исторического источника, освещающего его личную историю, особенности его эпохи и попутно разоблачающего модернизм. Автор статьи показывает, как использовалась концепция личного дневника в официальной позднесоветской культуре и как связанный с этим набор идей применялся к дневнику Кафки и к его творчеству в целом.

Полный текст статьи.

На минувшей неделе прошла первая архивная лаборатория «Прожито» в книжном магазине «Academia». Одно неразобранное семейное собрание из нашего архива перестало быть загадкой: по профессиональным документам, записным книжкам, фотографиям участники реконструировали фрагменты биографии московского инженера связи и его родственников.

Сегодня в России отмечается День архивов.

И это очередной повод для разговора о том, что архив — не только привычная нам всем организация.

Как известно, Центр «Прожито» работает с документами из семейных архивов. Но не только — мы изучаем саму практику непрофессионального архивирования, стараемся понять, какие цели, идеи, традиции скрываются за связками, россыпями или сложно организованными системами бумаг, сохранившихся дома. Большая удача, когда источник нужных нам сведений мы находим в тексте самих документов. Московский учитель истории Леонид Липкин более 60 лет практически без перерывов вел дневник, в котором много писал о своей склонности к архивации и о том, как трудно встроить ее в семейный быт. Вот некоторые выдержки из дневника:

Домой я привез 2 чемодана с имуществом, большую часть которого составляли книги, журналы, газеты, вырезки. Дома тесно. Все это некуда было ложить, да еще пополнялось. Домашние не разделяли моих воззрений. Часть ценного материала без моего ведома пошло, видимо, как обертный материл для завертки завтраков. Часть я сам в этом году вынужден был уничтожить на этот раз из-за нехватки места. Из-за нехватки места пришлось не сохранить ценный газетный материал, демонстрирующий эволюцию захвата власти генералом де Голлем, замены 4 республики 5-ой. [13 сентября 1959]
Вещи вторглись в ванну. Сначала фазэ финансировал строительство нечто вроде шкафа. Там мы поместили бак для кипячения ведра, всякое старое барахло, мои архивы. [6 августа 1962]
Дело в том, что я, никому не причиняя вреда, собираю домашний музей. Я не буду перечислять его экспонаты. Фазэ моя деятельность по сохранению памятников современной цивилизации раздражает. Я обратно положил в книжный шкаф 4 разных зажимки для белья. Надо было слышать, как фазэ кричал на меня. Я убрал свои «сокровища» вниз. Фазэ кричал, что его задница соображает лучше, чем моя голова. Я не стал обсуждать умственные способности его задницы. [4 октября 1970]
Мы провозились почти до 19. Выбросили ведер 10 мусора. Но еще барахла осталось столько, что я невольно подумал, что если столько барахла в каждой семье, то каждой семье нужен или индивидуальный музей, или индивидуальная помойка. [9 мая 1971]
Пытался навести порядок в Людашиных коллекциях. Оборванные по краям конверты. Вырезанные из карты дома. Еще какие-то вырезки, фантики, бумажные платья, обертки от печенья, пакеты от сухих супов, открытки, помидорки, целые конверты и бог часть еще что. Во всем этом передо мной раскрывался причудливый и непонятый внутренний мир Людаши. [28 июня 1980]
Пока ждал автобус, сочинил:

Уже ангелы близко.
О том, что продумал, прожив,
Написал я расписку –
И отдал в архив.

[31 октября 1989]

Дневник Леонида Липкина в корпусе «Прожито».

Дорогие подписчики, живущие в Петербурге! Мы начинаем серию архивных лабораторий в книжном магазине «Academia». Во время этих встреч мы вместе с вами попробуем выяснить, что рассказывают об истории и о том, как в ней себя чувствуют люди, документы из семейных собраний. Первая лаборатория — 13 марта.

https://t.me/academia_bookstore/4850?single

В Цифровом архиве «Прожито» опубликованы документы из собрания Владислава Кульбицкого.

Основная часть собрания — семейная и дружеская переписка 1870—1910-х годов, в основном между членами петербургской семьи Журавлевых и их многочисленными родственниками. Письма были систематизированы, подшиты в тома и дополнены биографическими материалами одним из членов семьи в 1970-е гг.

География переписки самая разнообразная — от Харбина до Лозанны. У семьи Журавлевых были родственники в самых разных городах Российской Империи — в Калязине, Кашине, Череповце, Севастополе, в начале XX века они активно осваивали «дачный» Карельский перешеек.

Отдельный сюжет связан с историей образования в Российской Империи второй половины XIX — начала XX вв. В собрании можно найти ведомости об успеваемости студента Санкт-Петербургского Коммерческого училища В. В. Журавлева, его переписку с бывшими товарищами, а также материалы о его участии в жизни сообщества выпускников училища.

Домашнее собрание Владислава Кульбицкого в Цифровом архиве «Прожито».

Историки, социологи, филологи, читающие наш канал, информация для вас!

До 3 марта продлевается прием заявок на секцию «Человек и время:
эго-документы в эпохи нестабильности» в рамках конференции «Векторы», которая пройдет в апреле на площадке Шанинки и онлайн. Секция посвящена теории и практике изучения эго-документов кризисных эпох. Среди ключевых спикеров — сотрудники «Прожито» Михаил Мельниченко и Анастасия Павловская.

Подробности — по ссылке.

Для всех, кто будет в Москве 7 и 8 марта.

Несколько лет назад режиссер и актриса Ксения Орлова придумала проект «Прожито в Квартеатре» по дневникам из корпуса «Прожито». Это серия камерных документальных спектаклей по записям разных людей: от всем известных героев своей эпохи до тех, чьи имена зритель встречает впервые.

7 и 8 марта Квартеатр играет спектакль «Женский живой журнал»‎, в котором зритель совершает путешествие в 120 лет – с середины 19 века до начала перестройки – вместе с героинями-женщинами: Зинаидой Гиппиус, Софьей Толстой, Александрой Коллонтай, Лидией Чуковской, Еленой Шварц и другими.

Чего ждал мир от женщины сто пятьдесят лет назад? Как сами женщины смотрели на «женский вопрос»? Почему «быть женщиной» – непростое обстоятельство и чрезвычайная гордость? Как мировые войны и потрясения отражались в самых личных текстах – женских дневниках? Спектакль не отвечает, но ищет ответы и прислушивается к голосу времени через документы эпохи.

Этот спектакль «Квартеатр»‎ играет раз в году. В этот раз местом встречи станет гостиная легендарного Дома Телешова на Покровском бульваре, в которой 150 лет назад Станиславский сыграл свою первую роль, а некоторые героини спектакля, возможно, пили чай на Телешовских Средах.

Часть средств с продажи билетов будет направлена на восстановление Дома Телешова.

Подробности и билеты

Блокнот с дневником молодой жительницы Ленинграда начала 1960-х годов из нового поступления в наш архив. Такая графическая конструкция вокруг имени человека, с которым автор связывала определенного рода надежды, ввела нас в замешательство. Перед нами анализ ситуации или прогноз? Какова методология? Уместны ли вообще такие вопросы? Если у вас есть идеи, что это такое и как должно было сработать, напишите их в комментариях.

В

Черный рынок блокадного Ленинграда и список оскорблений из XIX века. Что лежит у петербуржцев дома?

🌻 Корреспондент «Фонтанки» поговорил с директором Центра «Прожито» ЕУСПб Михаилом Мельниченко и исследователем проекта Анастасией Павловской.

Команда центра изучает домашние архивы, собирает дневники, оцифровывает, а затем публикует в научных изданиях и Интернете. Таким образом, частички мозаики становятся частью общего прошлого, с которым может ознакомиться каждый.

Приводим фрагмент статьи:
Отдельное внимание исследователей привлекла тетрадка с шутками, анекдотами и юморесками под названием «Ерундительные куплеты». В ней присутствует список из всех известных автору оскорблений — в нем 112 позиций. Среди них упоминаются дурандас, шельма, болваннисимус, жулик московский ... На дворе ведь XIX век, сегодня бы такое и оскорблением не посчитали.

🟠 Центр «Прожито» ЕУСПб создает цифровой архив личных документов из частных собраний. Платформа открылась в сентябре 2024 года. Ознакомиться с документами можно на сайте проекта. Следить за публикациями можно в телеграм-канале центра.

Источник: «Фонтанка.ру»
📷 «Прожито»

Из коллекции «Прожито».

Сегодня в рубрике «Случайный дневник» Ирина Савкина рассказывает о дневнике человека, который не нуждается в долгих представлениях.

Дневниковые записи режиссера Андрея Тарковского за 1970–1986 годы заставляют задуматься над вопросом — зачем мы читаем дневники знаменитых людей? Пушкин писал в 1825 году Вяземскому по поводу утраченных записок Байрона: «Толпа жадно читает исповеди, записки etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытии всякой мерзости она в восхищении: Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал и мерзок — не так, как вы — иначе.» И дальше — замечательно — про дневники и записки: «Писать свои Mémoires заманчиво и приятно. Никого так не любишь, никого так не знаешь, как самого себя. Предмет неистощимый. Но трудно. Не лгать — можно; быть искренним — невозможность физическая. Перо иногда остановится, как с разбега перед пропастью — на том, что посторонний прочел бы равнодушно».

Найдет ли поживу при чтении дневников Тарковского такой «любознательный читатель», о котором с яростью пишет Пушкин? Конечно, найдет и удивится, если не порадуется «слабостям» великого. Меня, например, очень удивило какое-то детское доверие Тарковского к целителям типа Джуны, ко всей этой доморощенной эзотерике.

Много страниц в дневнике посвящено хождениям по коридорам кинематографической власти в изнурительной борьбе за свои фильмы, разгребанию бытовых проблем, увязанию в долгах, бесплодной и мелочной суете советской жизни, которая отнимает силы от творчества.

Когда Тарковский становится выездным, он интересно и неожиданно пишет об увиденном в Европе:

[3 сентября 1972 года] Швейцария невероятно чистая, ухоженная страна, в которой хорошо тем, кто очень устал от суеты. Очень похожа на сумасшедший дом — тишина, вежливые сестры, улыбки…

Но интереснее всего, на мой взгляд, конечно, не это, а то, как Тарковский думает о литературе, кино, которые для него связаны тесно. В творческих планах на 1979 год —экранизации «Идиота» и «Двойника» Достоевского, «Смерти Ивана Ильича» Толстого, «Мастера и Маргариты» Булгакова, фильм «Бегство», посвященный последнему году жизни Толстого. Как жаль, что нам не довелось этого всего увидеть!

Удивляет, насколько строг Тарковский ко всем другим режиссерам — все великие мастера кино (Феллини, Антониони, Вуди Аллен, Козинцев и далее, практически без исключений) получают в его дневнике уничижительные характеристики.

Тарковского терзает загадка времени:

[15 января 1972 года] Меня уже много лет мучает уверенность, что самые невероятные открытия ждут человека в сфере Времени. Мы меньше всего знаем о времени.

В последние годы жизни он много думает и пишет о вере и Боге. Измученный болями и противораковыми процедурами, за два месяца до смерти он задумывает сценарий фильма «Голгофа».

[26 октября 1986 года] А почему вообще существует Иуда Искариот? Почему понадобился поцелуй его? Ведь можно было обойтись саддукеями, книжниками, фарисеями? Почему Иуда? Видимо, для того, чтобы объяснить, с кем Он имел дело: т е. с людьми. Единственный персонаж, несущий невообразимую психологическую нагрузку. Иуда — причина, по которой Иисус должен исполнить свою миссию. Наглядное пособие для изучения степени падения человека. Здесь надо глубже копать!

Вот, для того, наверное, и читаем дневники замечательных людей — чтобы «глубже копать».

Дневник Андрея Тарковского в Корпусе «Прожито».

Открытки разных форматов, стилей, периодов и географии происхождения в физическом — временном и постоянном — хранении Центра "Прожито".

В Корпусе «Прожито» опубликован дневник Елены Заборовской за 1932–1933 годы. В коротких записях 11 – 12-летней девочки – история переезда из Сумской области в Петропавловск (Казахстан) и адаптации на новом месте, а также описание обычных детских дел, радостей, забот и нелюбви к школе.

Пишу за 2 дня сразу потому что 2 дня подряд была на вечере – Фердини это – фокусник на первом вечере мне больше всего понравилось, как он махал-махал платочком и платочек в конце-концов куда-то скрылся.
На втором вечере больше всего понравилось, как одному человеку отрубливали голову и, как летали деньги. Вообще мне все очень понравилось [3–4 апреля 1933 года].

Сегодня один воробышек умер. Мы его положили в коробочку обложили его цветочками и похоронили. Мы поставили ему памятник и написали: «Тут лежит наш воробышек» [2 июня 1933 года].

Папа купил на базаре красного перца, я отщипнула от него кусочек в суп, а после дотронулась к губам у меня очень защипали они и я заплакала, а когда плакала то он у меня попал в глаз и я думала, что с ума сойду. Так было больно [11 ноября 1933 года].

Дневник Елены Заборовской в корпусе «Прожито»

В цифровом архиве «Прожито» размещена копия дневника, который во время блокады вел инженер Алексей Мурин.

Мне думается и я почему то уверен, что в случае благополучного исхода всей этой «заварухи» мы заживем как то по иному памятуя об настоящем кошмаре и главным образом нашей собственной неорганизованности и расхлябанности. Я почему то уверен, что так и будет. Мне так-же ясно, что человек переживший на своей шкуре настоящее время должен безусловно подумать и взвесив все свои поступки и дела принять конкретные и репрессивные меры для их исправления в лучшую сторону. Надо будет, как говорится, взятся за ум каждому и, конечно, будут, наверно, и общие направляющие ум решения. Человеку не пережившему этого времени будет трудно все это представить, но я думаю, что ему вобьют в голову об этом в самом лучшем виде [Запись от 14 декабря 1941 года].

Домашнее собрание семьи Муриных в цифровом архиве «Прожито»

Письмо из домашнего собрания Галины Якимович:

27-ого января 1944 г. – в день, когда Ленинград был героем дня, я стояла на крыше многоэтажного дома и вместе со всеми кричала «Ура-аа-а!!!» <…> 24 залпа из 324-х орудий! Это потрясающий гром! Крыша дрожала и стекла позванивали. А в небе! В небе-то снопы фейерверков! Целые дороги в небе из разноцветных ракет! Синие прожектора! Похоже было, что на голову города-героя одели шлем из разноцветных камней подороже и пошикарнее, чем шапка Владимира-Мономаха. В этот миг казалось, что война кончена, что мы начинаем итти новым путем к радости и счастью, что начинается новая нормальная жизнь. И я поняла какой праздник будет когда действительно кончится война и когда мы будем победителями над теми, кто нарушил нашу жизнь и наш покой. Это будет, мало сказать, праздник; триумф победителей – вот что!