Александровка, 02.12.2015 г.
Зима пришла по расписанию, разве что на денёк запоздала. И пусть этот снег скоро растает, как всегда бывает у нас в начале декабря, но сейчас всё вокруг белым бело и на улице почти настоящая метель. Чёрная чёрная зимняя ночь и белый снег, хлопьями мчащийся по ветру.
Где-то бьётся в тесной печурке огонь, потрескивают поленья, коптит уголь. Свободные от дежурства смены спят свои три-четыре часа до побудки, впитывая скудное тепло, как будто стараясь прогреться аж до утра. В домиках, палатках, землянках, личный состав видит сны.
Про мулаток в бикини, жаркое солнце и морской песок. Про девушку которая ждёт. Про жену, которой соврал, что поехал в гарнизонный санаторий на плановый "техосмотр". Кому-то снится дом и семья, оставшиеся там, совсем рядом - в Красном Лимане, Мариуполе, Красногоровке. Совсем близко, рукой подать, но... Уже полтора года видят они своих близких во сне. Дай Бог, живы...
Снится водиле, что КАМАЗ, выданный Родиной, вдруг сам собой починился и может ехать, и даже соляра натурально зимняя и в достатке. Спи друг, во сне и не такое бывает. Снится бойцу, что жена к нему вернулась. Эх, знал бы, что эта дура уйдёт... Может... Да что уж теперь думать. Уже ушла. Да ну её...
Видит боец, что живы его товарищи, с которыми как будто вчера ещё топил снег в такой же будке под Дебалью, шёл на броне в колонне на Углегорск, как раз когда свои миномётчтки по ней и ударили. Они стоят и улыбаются, молодые, вечно живые, и зовут идти с собой...
Спит и ворочается родимый во сне, чешется рука, болит. Стонет иногда. Уже не так часто. Утром всё пройдёт, утром её снова не будет. Рядом спит ротный, он тоже ворочается - уж больно громко ухнул однорукий наводчик, вместо которого он сам крайний раз прошёл медкомиссию в военкомате. Спит штурмовик, этот и во сне воюет. То бегает кросс, то бросается от укрытия к укрытию, то входит в здание. Во заклинило...
Видит сны разведос. Снится ему тёплая постель и баба под боком. Но чёта и постель холодная, и баба не жаркая, сыро и страсть как до ветра хочется. И что-то мелко стучит по голове. А на замёрзшей, покрытой коркой льда плащ-палатке не дремлют, совокупляясь, мыши полёвки. Тук тук тук.
Спит укурок сапёр в закутке, куда товарищи прогнали его вместе с собакой, вечно срущей на войсковое имущество. Как знать, может он и сам это подстроил, по крайней мере командир соседнего отделения и все прочие планокуры в округе, постоянно тусят в его каморке.
Снова бредёт куда-то чудик. Уже и магазины у него отобрали, чтоб во сне своих не пострелял. То лучи ему зеленые видятся в полях, то стреляет не пойми куда. Кто знает, что там ему снится? Только бы на растяжки не зашёл, лунатик хренов.
Снятся объятия любимой, её тёплые руки, душистые волосы, голубые глаза... Снится старику внучка, изнасилованная семнадцатью нацгвардейцами. Она орёт, сопротивляется, рыдает. Истошно вопит, молит о пощаде, зовёт на помощь. Снится парню невеста, в обычном, повседневном платьице. Такой, как он её видел в последний раз.
Снится домашнее тепло, горячий душ, мир и покой.
Солдат видит свой сон в эту первую снежную зимнюю ночь. Догорает огонь в печи. Некому подбросить дров или угля
.